Босса забрали спустя час. Тейлор выполнил свою угрозу, встретив его около машины. Что именно он сказал, не знаю, но с лица шефа схлынула краска, а нижняя губа задрожала. Никогда не видела такого у мужчин, но выглядело жалко.
– Что ты ему такого сказал?
– Так, обрисовал в общих чертах, что с ним будет в Американской тюрьме, пока его не депортируют.
– А что с ним будет? Тейлор? – парень молчал, загадочно улыбаясь. Мне совсем это не понравилось, но разве стоило волновать о шефе?
– Пойдем, поедим, – сказал Тейлор, подхватывая меня под локоть.
Парковщик пригнал Тею его машину, и у меня отвисла челюсть. Сестра показывала, но никогда, даже в самых смелых мечтах, я и не надеялась сесть в подобную роскошь. Кожаный салон, хромированные элементы. Я с таким неподдельным удовольствием провела рукой по торпеде, что Тейлор самодовольно усмехнулся.
– У меня хорошая малышка, очень её люблю.
– Она восхитительна! – ничуть не лукавя, воскликнула я. – Такой шикарной машины я не видела.
А Тейлор, рисуясь, завел мотор. Ему явно нравилось то, что я говорила о его машине. Словно расхваливала его самого.
– Она обошлась мне недешево. И папа совсем не одобрял такой дорогой игрушки. Считал, что все деньги должны быть в недвижимости, так надежнее. Но Алан настоял на этой красавице. Это единственный раз, когда я был ему благодарен.
Мы тронулись, но ехали на удивление медленно. Соблюдали скоростной режим.
– Не понимаю, как можно так медленно ехать?
– Так ограничение шестьдесят, - Тей кивнул на мигающий знак впереди.
– В России на такой скорости даже бабушки в магазин за молоком не ездят. Подслеповатые старушенции и те прибавляют как минимум двадцать к скорости на указателе!
– О, истории про русских камикадзе я люблю. - Уязвленный Тей нахмурившись смотрел прямо на дорогу, но скорости не прибавил. Стратегия «Выведи водителя на эмоции» не удалась.
– Эх, скучно с вами, законопослушные американцы. Нет у вас искры, страсти к скорости...
Я зевнула для пущей убедительности, почти уверенная, что Тейлор не удержится, захочет покрасоваться на машине передо мной. Он все же мужчина, а это им свойственно. Но он опять удивил меня. Выехав на скоростную трассу он даже и не подумал лихачить. Его всесильная машина катилась все так же медленно и неторопливо, словно рассекая гладь моря в штиль. При этом лицо Тейлора оставалось скованным и недовольным.
– Куда мы едем? – сказала я, нарушая тишину.
– А куда ты хочешь?
Я задумалась и отчетливо поняла, что не хочу никуда. Приключений на сегодня довольно, а если где–то в кафе нас поймают журналисты, то этот стресс точно доконает меня.
– Я хочу в отель. Если честно – зверски устала.
Тейлор кивнул, и мы снова поехали молча. Из шикарной стереосистемы тихонько пел Боно. Его соло всегда напоминало мне о том, как может быть прекрасен мужской голос. Трепетный, обволакивающий и успокаивающий. Это одна из причин, по которой я слушала U2 .
Многоэтажные бетонные здания пролетали мимо нас. Их стекла бездушно отражали серый цвет свинцового неба. Дорожные указатели, рекламные щитки и светофоры. Все это сливалось перед глазами в единую нескончаемую полосу. Чужой город, переполненный посторонними людьми. Страна, о которой дома говорили с оттенком призрения. Единственное что оставалось привычным – это голос Боно. Словно через километры связывающий мое прошлое с настоящим, и нечто новое, обретенное только рядом с Тейлором. Настоящее, мной никогда не испытываемое раньше. Чувство такое глубокое, что океан рядом покажется мелкой лужей.
Я закрыла глаза и прислонилась лбом к стеклу. Если Тейлор сейчас попросит меня остаться, я останусь. Лишь бы это время не заканчивалось, лишь бы каждую ночь засыпать рядом с ним. Делить его горести и радости. Раздражаться на ребячество и злиться на долгое отсутствие. Но ведь он будет возвращаться. Месяц, два, три, но, в конечном счете, всегда будет приходить. Уехав, я обрекаю себя на бесконечность без него. Вернувшись в промозглую реальность из жаркой Америки, я не хочу остро ощущать его отсутствие в своей жизни. Буду вздрагивать от его имени, произнесенного кем–то, и застывать перед киосками с газетами, разрываясь от желания купить ещё одну с его лицом. Я буду медленно умирать, продолжая следить за его жизнь; и только это уже внушало мне безумный страх.
Поэтому я мечтала, чтобы он попросил меня остаться с ним и никогда не возвращаться домой, где меня будет ждать лишь боль по проведенным рядом с ним дням.
– Марго, мы приехали.
Он тронул мое плечо. Голос Боно рассеялся, трансформируясь в энергичную музыку Black Eyed Peas.
За пределами машины оказалось очень душно. Духота становилась только тяжелее от отсутствия солнца и низко нависающих свинцовых туч, переполненных водой. Ни единого дуновения ветра не нарушало этого знойного марева. Тейлор тянул меня за руку, низко склонив голову, чтобы хоть как–то скрыть свою личность, а мне с каждым шагом становилось только хуже.
О чем я думаю? Это же восходящая звезда мирового масштаба. Паренек только–только столкнувшийся с шоу–бизнесом. Тейлор ещё даже не до конца понимает все масштабы того, что с ним будет уже через пару лет. Его сейчас рвут на части все, кто только может себе это позволить. Потому что он не только богат, но и красив, талантлив, молод.
А я связала бы его по рукам и ногам, загубив карьеру безвозвратно. Лоутнер ещё даже не принадлежал себе в полной мере. Алан прав, чертовски прав. Как бы мне не хотелось остаться – это невозможно просто потому, что весь мир будет против. Не против его. Меня. А я сомневалась, что у меня хватит сил выстоять.
Он тащил меня через холл, и только когда дверь за нами захлопнулась, крепко обнял.
– Я так за тебя боялся. Боже, – его трясло, и он стискивал меня так сильно, словно я могла испариться.
– Все уже позади, – нелепо ответила я, – все в порядке.
Он заглянул мне в лицо и жадно поцеловал. Его руки стаскивали одежду, а губы невпопад скользили по лицу. Тейлор исследовал каждый сантиметр моего тела, и его лицо застилала ярость, когда он находил очередной синяк. Движение, хоть и быстрые, но нежные и ласковые так сильно возбуждали, что я уже не хотела играть. Страх и стресс, накопившиеся за день, выплеснулись в то безумие, что мы устроили в номере.
Мои руки изучали каждый мускул на его теле, каждый изгиб и угол. Методом проб пальцы искали самые уязвимые места, эрогеные точки, словно тело любимого было музыкальным инструментом, который я настраивала для игры. Тэйлор отвечал мне тем же. Его сильные руки подхватили меня под бедра, и он вжал мое тело в дверь. Чередуя вдохи и выдохи с поцелуями, он прикусывал мою кожу, терзал грудь, но не входил. Мучая и истязая ожиданием, наслаждаясь громкими стонами.
Внезапно мы застыли. Наши взгляды встретились, и я поняла, что Тейлор испуган, как может быть испуган только безумно влюбленный. Все эти нехарактерные ему грубости, ничто иное – как проявление страха за меня. Господи, то, что пережила я – ничто по сравнению с тем, что перенес он. Мне не хотелось в это верить, такого не могло быть. Люди не влюбляются за пару дней, не сходят с ума, не бросаются под поезда. Я в это не верила! Но между нами все происходило так быстро, как бывает лишь в кино. Отведённого нам времени оставалось все меньше, и я больше не хотела тратить его на глупые страхи.
Наклонившись, я нежно поцеловала Тея, давая понять, что все уже позади. Тейлор ответил мне и нежно проник внутрь меня, позволяя нам снова стать единым целым на какое–то время.

***
Вода лилась на ниши головы, мы снова сидели в ванной как прошлым вечером. Тейлор нежно обнимал меня. Время от времени, целуя то шею, то волосы. Сказано было уже очень многое. О том, как он испугался, увидев меня в холле, и ещё больше, услышав, что произошло. Я поделилась с ним страхами о возвращении, потому что не знала, как отреагирует начальство дома. Объяснять ему всю схему нашей внутренней политики было лень, поэтому я просто сказала, что у нас все по–другому. Сложнее. Даже имея право засудить начальника, я могу потом сильно в этом раскаяться. В конце своего монолога я ожидала, что он снова повторит свое приглашение, но он промолчал, пообещав, что все уладится.
Я почувствовала, что это сильно задело меня, но смолчала. Все правильно, он поступает кристально верно.
И вот теперь я погрузилась в свои раздумья, а он, видимо, не хотел меня отвлекать, наслаждаясь единением. Я думала об Ольге, которой обещала звонить, но не смогла поднять трубку, зная, что не способна врать сестре. Думала, как ей рассказать по приезду, что произошло, старалась предугадать её реакцию. Я думала обо всём, кроме предстоящего перелета, до которого оставалось всего-то три дня.
– О чем думаешь? – сказал Тейлор, заглядывая мне в лицо.
– О сестре, – честно призналась я, – звонить ей – нет сил. Врать хочется ещё меньше, чем звонить.
– А зачем тебе врать? Скажи правду.
– Скажу, но не сейчас, дома. Сейчас я не хочу терять в её лице единственного друга.
Тейлор фыркнул.
– Тебе повезло, моя сестра живет слишком далеко от меня, чтобы быть моим другом. Однажды я стану для нее лишь дяденькой на экране телевизора. Сумасшедший график не дает мне видеться с семьей столько, сколько хочется.
– Тебе одиноко без них, да?
– Как тебе сказать, – он задумался, а затем заговорил – я стараюсь не давать себе грустить о них. Моя семья оказала мне огромную поддержку, когда я был всего лишь мальчишкой с безумной мечтой. Отец и мать постоянно возили меня на соревнования, где я мог бы засветиться. Они потворствовали моему желанию заниматься борьбой, правда, отец постоянно следил за тем, чтобы я не лентяйничал. Школа, затем сразу на тренировку, пара часов на уроке и сон по графику. Утром я тренировался до школы. Так каждый день.
– Когда же ты отдыхал?
– Я не отдыхал. Хотя вру, порой выпадали дни безделья, когда отец уезжал по работе. Мама давала мне передохнуть, но все повторялось с приездом отца.
– Да, счастливое у тебя было детство. Ну, а друзья?
– А что друзья? – удивился Тейлор. – У меня, их не было особо. Знакомые, приятели по тренировкам и урокам в школе. Все сложилось бы иначе, будь у меня время проводить с ним хотя бы выходные. А после того как я снялся в Саге, то все приятели превратились в фанатов. Они начали говорить то, что я хотел услышать и навязчиво оказывать внимание. Но в школе было здорово, – Тейлор засмеялся, видимо, припоминая что–то особо приятное, – я играл в школьной футбольной команде. Однажды к нам в душевую забрались девчонки и отхлестали мокрыми полотенцами. Представляешь? Девчонки! Уму непостижимо. Было больно, между прочим! – сказал Тейлор, увидев мою улыбку. А я уже не смогла сдерживаться и засмеялась.
– В общем, у меня нет друзей, – подвел итог Тейлор. Не смотря на улыбку, я поняла, что ему тяжко в этом признаваться. Кто бы мог подумать, мировая звезда, а такой одинокий. Человек, который может позволить себе все, не смог получить главного – человеческого тепла. Возможно, это и послужило причиной его сумасшедшей влюбленности в меня. Он искал друга и соратника, того, кто не станет врать ему в лицо и лицемерить. А получил меня, девушку, которая так же одинока, но только на другом конце мира. Но все же мне было далеко до его одиночества.
Я положила руку ему на щеку и нежно погладила скулу. Широкий лоб рассекли длинные складочки удивления, а губы приоткрылись в ожидании поцелуя. Он больше не улыбался, понимая, что я все угадала.
– У тебя есть друг – я.
Он взял мою руку и поцеловал в запястье.
– Ты больше чем друг, Марго.
Я зажмурилась от удовольствия, но наш покой был резко прерван громким и тяжелым стуком в дверь. Мы оба вздрогнули от неожиданности, а хрупкое равновесие оказалось разбито вдребезги.

а: Sirena