Первым, что я увидела перед собой, очнувшись, были темно-медовые глаза Карлайла, который трогательно держал меня за руку. Хотя подозреваю, что он просто искал пульс.
- Изабелла, как ты себя чувствуешь? – встревожено спросил милый доктор-кровопийца.
Я всерьез задумалась над его вопросом. Кроме сильной слабости никаких неприятных ощущений организм не доставлял, и даже кашель отступил. Но в голове вместо обычно довольно упорядоченных мыслей был склад опилок после того, как мозг переработал информацию о том, кто такие Каллены. Поэтому я решила пока не отвечать на провокационный вопрос Карлайла и принялась внимательно изучать его лицо, словно увидев его впервые. По правде говоря, если бы я не была так зашорена твердой уверенностью в том, что эта семья – сообщество маньяков, то давно бы заметила, что выглядят они… иначе. Аристократическая бледность была излишней даже для средневековых графов, недополучавших витаминов и страдавших от многих неизлечимых в те времена венерических заболеваний. И глаза. У членов этой семьи они были удивительного, слишком светлого оттенка коричневого цвета. И как только у них получается так тщательно маскировать свою истинную сущность в человеческом обществе? Впрочем, как я поняла, образ жизни Каллены ведут довольно замкнутый, что, безусловно, помогает им сохранять инкогнито. Но вот как они научились так контролировать свои суперспособности? Я невольно восхитилась самоконтролем моих похитителей. К тому же, я не знаю, сильно ли их донимает жажда человеческой крови и каких усилий стоит им сдерживаться, чтобы не приложиться к моей шее прямо сейчас…
По мере того, как я раскладывала мысли по нужным ячейкам, в голове прояснялось. В конце концов, когда-то давно я любила смотреть передачи о сверхъестественном, жаль, вампиров в них не показывали. С кровопийцами я была знакома лишь по старому фильму «Дракула», в котором фигурировали довольно неубедительные накладные клыки. У Калленов же…
- А вы клыки выпускаете перед едой? – невольно вырвалось у меня.
Карлайл посмотрел удивленно, явно намереваясь услышать от меня что-то другое. От двери послышался заразительный смех.
- Я всегда говорил, что она ненормальная, - издевательски заявил бархатный голос мерзавца Эдварда, давясь смехом.
- Изи, я думаю, тебе стоит передохнуть, - улыбнулся Карлайл. – А потом я обязательно отвечу на все твои вопросы.
Спорить я не стала, потому что вдруг неумолимо потянуло в сон. Подозреваю, что повелитель шприцов опять забавлялся с препаратами, отправляя их по вене, пока я прохлаждалась в обмороке…
Следующие три дня меня пытали. Да-да, это были форменные пытки, ведь похитители наотрез отказывались отвечать на мои вопросы. Карлайл уверял, что мне нужно полностью встать на ноги перед тем, как прослушать лекцию о тонкостях вампирской физиологии. Впрочем, кормили меня исправно. Эсми была все так же потрясающе заботлива, но тоже играла в молчанку. Я злилась и нервничала, мой многострадальный мозг уже успел переварить первую порцию информации, умудрился остаться в живых и жаждал новой порции сведений.
Ведя преимущественно постельный образ жизни, я имела достаточно времени для мыслей. Меня очень интересовало, что же предпримут Каллены теперь, когда я все знаю. Отпустят ли они меня восвояси? Кроме того, я никак не могла решить, что же мне делать с фотографиями и статьей. Красивая история о маньяках-психопатах из Форкса, обещавшая стать информационной бомбой, взорвалась еще на этапе изготовления. История о вампирах, разумеется, выглядела даже более многообещающей, но, увы, годилась лишь для стенгазеты «Вестник психиатрической больницы «Солнышко». Этот факт меня немало огорчал.
На четвертый день, а точнее вечер, после приснопамятного кануна Рождества Карлайл, осмотрев меня, остался, наконец, вполне доволен, сообщив, что воспаление легких удивительно быстро практически сошло на нет, а состояние мое удовлетворительное.
- Вы обещали ответить на мои вопросы, - тут же схватила я быка за рога.
Карлайл кивнул и пригласил меня вниз. По случаю выхода из тюремной больницы я даже принарядилась, сменив пижаму на джинсы и легкий свитер, холод в доме по-прежнему стоял ужасный. Хотя в мою комнату Каллены притащили обогреватель, за что им огромное человеческое спасибо.
- Я так поняла, что температура воздуха вас волнует исключительно с точки зрения статистики, и именно поэтому в доме нет батарей? – уточнила я у Карлайла, который дожидался меня у двери.
- Да, мы не мерзнем, - тихо засмеялся доктор. – Как, впрочем, и не страдаем от жары.
А удобно, черт побери! Экономия на отоплении, а также зимней одежде колоссальная. И на лекарствах от простуды, пожалуй.
- И не болеете?
- И не болеем, - подтвердил Карлайл.
Внизу уже собрались все Каллены, расположившись на диване и стульях у стола.
... – Значит, зубами вы можете разрезать сталь? – задала я невесть какой по счету вопрос. Допрос продолжался уже несколько часов. Увлеченная беседой, я не следила за временем.
Эммет, которого ситуация очень забавляла, немедленно приволок из кухни ложку, со счастливой улыбкой откусил половину, выплюнул и радостно заулыбался.
- Эммет, не вздумай демонстрировать свои способности крушить деревья на этом столе! – пробормотала Эсми.
- А зачем вам в доме ложки? – не удержалась я.
- Для гостей вроде тебя! – заявил Эдвард с привычной кривой ухмылкой.
- И часто вы приглашаете к себе гостей подобным образом? – вернула ему ухмылку я.
- Откровенно говоря, первый раз, - грустно улыбнулся Карлайл. – У тебя остались еще вопросы, Изабелла?
О, еще пару миллионов. Но пару… десятков я намерена задать прямо сейчас.
- Так что же, вы бессмертны? Или когда-нибудь ваши тела все же износятся?
- Бессмертны, - ответил Джаспер.
- Вам не страшен даже апокалипсис? – засмеялась я.
- Ни апокалипсис, ни атомная война, ни всемирный потоп, - серьезно ответил Джаспер, хотя глаза улыбались.
- Кто же был первым вампиром? Я где-то читала, что им был Иуда, повесившись на осине, он породил легенду о том, что вампиры боятся осиновых кольев, - выпалила я.
Эдвард опять издевательски захохотал. Он точно ко мне предвзят.
- Не говори глупостей, - заявил мерзавец.
- Изи, неужели ты не поняла, узнав о нас так много, что все легенды о вампирах – лишь сказки, придуманные людьми, - отметил Карлайл.
- И вы не боитесь слова «вечность»? – спросила я. Для меня понятия «вечность» и «бесконечность» всегда были пугающими. Уверена, человеческий мозг не способен в полной мере осознать всю их широту. – Это же страшно – быть всегда… Вы не боитесь надоесть себе? Не боитесь, что все в этом мире надоест вам? Ведь целого мира не хватит, чтобы удовлетворить интерес на целую вечность…
По взгляду Карлайла я поняла, что эти вопросы застали его врасплох. Хотя… Легкая тень понимания скользнула в его глазах. Ох, а ведь он спрашивал себя об этом.
- Бессмертие – это дар и… проклятие, - ответил старший Каллен несколько секунд спустя. – Все зависит от того, как к нему относиться. Мы стараемся держаться за простые ценности, главная из которых для нас – семья.
- К тому же много значит, нашел ли ты свою вторую половинку, - засмеялась Элис, крепче прижимаясь к Джасперу.
- Именно поэтому вы ходите в школу? Чтобы не закостенеть, чувствовать себя причастными к обычной жизни? Чувствовать себя… людьми? – тихо спросила я.
- Людьми мы не сможем чувствовать себя никогда, - негромко ответил Карлайл. – Но да. Мы действительно стараемся жить в социуме. Приезжая в новые города, представляемся максимально юными, чтобы прожить на одном месте как можно дольше.
Мне вдруг стало отчаянно жаль Калленов. Я представила, каково это быть думающим куском камня, неспособным сдвинуться с мертвой точки, взрослеть, стареть, испытывать ежедневную трансформацию мировоззрения, которую влечет за собой трансформация тела. С другой стороны, были в их существовании и свои плюсы: как то отсутствие болезней, а также тягостных мыслей о конечности бытия и скоротечности человеческой жизни, которая может оборваться от прикосновения к черепной коробке банального кирпича, упавшего с крыши строящегося здания.
- Сколько же раз вы уже заканчивали старшую школу? – тряхнув головой, отбросила я философские размышления и задала следующий вопрос.
- Лично я десять, - произнес Эдвард. – И еще университеты несколько раз.
- Я всего пять, - ответил Джаспер.
- Понятно теперь, почему вы отличники! – развеселилась я. – Но разве вам не скучно из года в год слушать то же самое? Времени не жаль?
Уже договорив последнюю фразу, я поняла, что сморозила глупость. Уж чего-чего, а времени у них навалом…
- Времени не жаль, а сидеть дома еще скучнее, - сообщила Элис.
- Мы с Розали много путешествуем, каждый год – новый медовый месяц в другой стране, - заявил Эммет, прижимая к себе блондинку с холодным взглядом.
Чем больше вопросов о цвете глаз, питании, привычках, источнике благосостояния, прошлом, истории появления в семье и жутких подробностях смертей я задавала Калленам, тем глупее себя чувствовала. Более нелепого интервью, чем интервью с вампирами, было сложно себе представить. С другой стороны – чем дольше я здесь находилась, тем сильнее меня преследовало чувство, что моей предыдущей привычной жизни как будто и не существовало вовсе. Словно я находилась здесь, в этом странном нетопленном доме в обществе удивительных златоглазых то ли людей, то ли нелюдей, годы. Недаром говорят, что человек способен привыкнуть ко всему, поскольку мозг принимает в качестве нормы любую реальность, если созерцает ее ежедневно продолжительное время. В какой-то момент ближе к утру, когда я успела охрипнуть от разговоров, это чувство стало столь сильным, что я ощутила острую необходимость покинуть эти стены хоть на минуту, удостовериться в том, что огромный мир за их пределами никуда не делся, а все происходящее – не игры воспаленного разума.
- Могу я подышать свежим воздухом? – осведомилась я у Карлайла, не забывая о своем статусе пусть элитной, но пленницы.
- Конечно, - слегка удивился старший Каллен. – Только оденься теплее.
Мысль о том, что этот вампир заботлив, как моя бабушка, мелькнула, не вызвав особого удивления. Я поняла, что стремительно теряю и бдительность, и адекватность. Пытаясь взбодриться, я представила, как Каллен в перерывах между поеданием медведей вяжет на спицах теплые носки для внучат, и расхохоталась. Стало легче. И плевать мне, что семья воззрилась на меня так, словно у меня выросли оленьи рога, украшенные рождественской гирляндой.
Сопровождать меня взялись Эммет и Эдвард. Первого запросила я, будучи уверенной, что он даст мне скучать, а второй увязался сам, уверяя, что от него я точно не сбегу. Кто бы собирался. Я все чаще приходила к мысли, что рядом с Калленами мне катастрофически не везет. Почему они так на меня влияют – загадка века, но рисковать рвать когти отсюда пусть даже в ботинках и куртке, которые мне милостиво выдали, я не стану. Потому что, боюсь, кроме метели со мной в процессе побега случится как минимум падение астероида.
Выйдя на улицу, я вдохнула полную грудь влажного, пахнущего хвоей воздуха. За лесом занимался рассвет, даря темному небу первые отблески нежного сливочно-малинового оттенка. Я вдруг поняла, что небосвод сегодня не затянут привычными сизыми облаками, это давало надежду на редкий в здешних краях ясный денек - настоящий подарок для серого, мрачного, тонущего в слезах дождя городка.
Эммет потащил меня к речке недалеко от дома. Узкая полоса воды в первых вздохах рассвета казалась черной. Но чем выше взбиралось солнце, тем светлее становился стремительный поток, зажатый с двух сторон высокими обрывами, которые держали, не давая обрушиться, лишь многочисленные кривые корни сосен.
- Эммет, а ты можешь перепрыгнуть эту речку? – заинтересованно спросила я, глядя на трехметровое расстояние между берегами.
- Эту? – захохотал Каллен. Без лишних слов он почти без разбега сиганул на другую сторону, а потом обратно. Я смотрела восхищенно, уже ничему не удивляясь.
- А что ты еще умеешь? – уточнила я, старательно игнорируя мерзавца, который замер в метре от меня, судя по лицу, будучи крайне недовольным нашими развлечениями.
В глазах Эммета загорелся счастливый огонек. Этот здоровяк определенно мне нравился. Была в нем какая-то чуть детская непосредственность, отчего на него было практически невозможно смотреть без улыбки. К тому же, в его характере явно присутствовала страсть к соперничеству и хвастовству. И сейчас я давала ему отличную возможность поразить меня своими недюжинными талантами.
В ближайшие полчаса Эммет продемонстрировал мне следующее: поднял и выбросил далеко в лес булыжник размером с мотоцикл и выкорчевал огромную сосну, оторвав от нее все ветви, самая толстая из которых была в обхвате с половину меня. После этого бугай изящно, несмотря на свои габариты, взобрался на другую сосну и весело прокричал сверху обрывок какой-то старой песни. Да, теперь я понимаю, почему Каллены живут в лесу, проделай кто-нибудь из них такое в городе – беды не миновать.
Эдвард все еще изображал из себя мрачного воспитателя в детском саду, где расшалились дети.
- Эй, тебе разве не весело? – засмеялась я, пытаясь наладить контакт с мерзавцем, который давно расчленил бы меня взглядом на мелкие кусочки, если бы им можно было убивать.
- А должно? – осведомился Каллен, чуть приподняв идеальной формы бровь.
- Чем я так сильно тебе не нравлюсь? – уточнила я, пока Эммет наслаждался высотой и своей нечленораздельной, но бодрой песней. – Остальные, кажется, не испытывают ко мне такой тяжелой формы ненависти.
- Ты ворвалась в нашу жизнь, как тайфун, - процедил Эдвард сквозь зубы.
- Ну, насчет жизни – это ты погорячился. Спешу огорчить – вы все давно умерли, - злобно заявила я.
- Да что ты знаешь о нашей жизни! – выплюнул Каллен, презрительно осматривая меня с ног до головы. – Я вообще не понимаю, почему Карлайл так с тобой возится!
- Ты бы, конечно, предложил бритвой по горлу – и в колодец, - хохотнула я, вкладывая в свои слова фунт язвительности. – Хотя нет! Вначале пообедать – потом в колодец! Чего добру пропадать!
Эдвард, кажется, поперхнулся своим ядом и думал целых три секунды перед тем, как ответить.
- Боюсь, мы бы отравились твоей кровью, - вернув себе самообладание, ухмыльнулся мерзавец.
- Ах, какие мы переборчивые! Может, вам еще специальную группу крови подавай? На праздники вы просите четвертую отрицательную, по будням довольствуетесь плебейской первой положительной.
- Хватит ерничать! – взорвался вдруг Эдвард. – Ты вламываешься к нам в дом и…
- Позвольте! – заорала я, не давая ему договорить. – Мне бы вас не видеть сто лет, в прямом смысле этого слова. Это вы накачали меня наркотой и заперли у себя в логове!
- Ты не оставила выбора! – завопил в ответ неврастеник. – Какого черта ты не отдашь эти чертовы фотографии? Ты не понимаешь, что с нами будет, если их кто-нибудь увидит?
- Что же? Бедной семейке придется прятаться по норам, как крысам? – все еще громко спросила я.
- Не доводи меня, Изабелла! – взвизгнул Эдвард и, сжимая кулаки, подошел ближе, окутав меня своим удивительно притягательным ароматом. – Мы все погибнем из-за твоей жажды славы!
- Зато этим я спасу много невинных зверушек, которых вы не сможете скушать на обед, - со смехом заявила я. – Общество защиты животных выдаст мне почетную грамоту!
В этот момент мне показалось, что мерзавец как минимум одарит меня пощечиной. А в худшем случае сделает что похуже, например, забросит легким движением руки куда-то на границу с Канадой. Положение спас Эммет, который, допев свой жизнерадостный гимн, слез с сосны.
- И что вы так орете? Всю рыбу распугали, - непринужденно заявил он, а потом сам рассмеялся над своей несмешной шуткой.
Я развернулась и отправилась в сторону дома. Внутри плескался гнев, смешанный с интересом.
- Слушай, Эммет, а кто такие Вольтури? – спросила я у парня, который шел рядом, не обращая внимания на кипящего от ярости Эдварда.
- О, Вольтури – это итальянский клан вампиров, который следит за порядком в нашем мире.
- Типа ФБР, что ли? – улыбнулась я.
- Вроде того, - засмеялся Эммет. – Они убивают всех вампиров, которые показываются людям, раскрывая нашу тайну.
- А спрятаться никак?
- Нет, это невозможно. У них есть такие таланты, которые позволять откопать каждого из нас хоть из-под земли.
Я покосилась на нервно шагавшего чуть позади Эдварда. Теперь я понимаю, почему он психует. Но вот совершенно не понимаю, что делать мне…