Спустя месяц после событий, произошедших в главе 12…

Как только за последним посетителем закрылась тяжелая дверь, маска хладнокровия в тот же миг слетела с моего лица, и я в ярости выместил злость на стене позади меня. Рука мгновенно засаднила, однако удовлетворения мне это не принесло. За последние два дня пребывания в Артели стены моей комнаты напоминали изрытое ударами снарядов поле сражения. Но, по-крайней мере, это был сравнительно безопасный для окружающих способ хоть как-то дать выход переполнявшей меня ярости. И когда моя размеренная и упорядоченная жизнь успела настолько выйти из-под контроля? Неужели это произошло в тот момент, когда первые отряды отправились по приграничным крепостям? Или это произошло значительно раньше – в тот момент, когда меня спасла человеческая девушка, напоив своей кровью?.. Я снова почувствовал, как при одной мысли о Белле меня переполняют злость, негодование, ярость, но сильнее всего было чувство тревоги, вызванное полным отсутствием новостей о ней вот уже два месяца. Я закрыл глаза и устало опустился на жесткую деревянную скамью, вспоминая, что произошло с того момента, когда она ушла…
Как только я убедился в том, что в отряде, пунктом назначения которого была пограничная крепость Артель, по странному стечению обстоятельств оказалась моя наложница, я жутко рассвирепел. В тот вечер досталось всем: и ответственному за распределение отрядов, и командующему войском, и всем, кто просто неудачно попался мне на глаза. Неудивительно, что уже через час замок словно вымер: все заперлись в своих комнатах и с тревогой прислушивались к тому, что происходит в моем кабинете. Лишь только Элис, как могла, старалась оправдать поступок Беллы, настаивая на том, что она никогда бы так не сделала, если бы я был мягче, терпимее к ней. Услышав эти слова из уст сестры, я не выдержал и взорвался:
- Терпимее? О Боги, что ты говоришь! Я был терпелив к ней настолько, насколько это вообще было возможно! Я старался не замечать ее вопиющих проступков, закрывал глаза на многочисленные нарушения моих приказов, я даже ни разу не поднял на нее руку, хотя, видит небо, мне очень хотелось это сделать!
Она возмущенно посмотрела на меня, явно несогласная с моими словами:
- И неужели ты думаешь, что этого достаточно? Эдвард, она не Таяния, которая спокойно относилась к твоим вспышкам гнева, привыкшая к этому благодаря неуравновешенному характеру Атония. Ты и сам прекрасно знаешь, что Белла другая, ей не нужна власть, сила, богатство – единственное, почему она была готова быть с тобой – это ты сам, неужели ты этого не понимаешь? И я действительно не знаю, почему она вдруг передумала и решила уйти – к концу этой пламенной речи сестренка стушевалась, осознав, что позволила себе лишнее.
Я же, устав от бесполезных споров, постарался как можно быстрее завершить этот неприятный разговор и ледяным тоном проговорил:
- Элис, хватит. Я не хочу больше слышать от тебя или кого-либо еще обсуждение наших с Беллой отношений. Я не считаю себя в чем-либо виноватым, и так оно и есть на самом деле. Что касается ее поступка – у меня еще будет время показать ей, насколько она была неправа.
Резко хлопнув дверью, я покинул комнату, оставляя сестру в одиночестве. Быстро преодолев темные пустынные коридоры, я вышел наружу и с наслаждением вдохнул чистый свежий воздух. Решив больше не терзаться тревогами и сомнениями, я поспешил к вампирам, стоявшим на посту…
Спустя две недели я был уже не так уверен в том, что когда Белла поймет, в какую авантюру ввязалась, она поспешит обратно в замок. Вспоминая ее постоянное упрямство, порой я даже удивлялся тому, как мне вообще мог придти в голову подобный расклад.
А новости об Атонии становились все безрадостней: конечно, у меня не было ни крупицы сомнений в том, что он готовит немало неприятных сюрпризов, но это подозрительное затишье и вовсе навевало на печальные думы. Не в силах больше находиться в замке я повелел начать готовиться к отъезду, а перед этим все же не удержался и отправил-таки гонцам в Артель с категоричным приказом вернуть Изабеллу обратно в замок.
Оставив замок на надежных вампиров во главе с Розали, наш небольшой отряд двинулся в сторону военного поселения на краю моих владений – именно там располагалось основное войско. К тому моменту, как мы прибыли туда, я уже начал испытывать смутные беспокойства – прошло достаточное количество времени, однако никаких известий от нужной мне крепости так и не поступало. Поэтому, спустя еще неделю тишины, я принял непростое решение отправиться в Артель. Конечно, не все мои подчиненные одобрили его – нашлись и те, кто недовольно начал роптать на то, что «слишком большое влияние имеет эта девчонка на господина». Впрочем, хватило одного холодного взгляда, чтобы подобные разговоры в моем присутствие больше не поднимались. Оставив большую часть войска в ожидании начала боевых действий, я взял с собой лишь часть самых проверенных и верных мне воинов. Конечно, без парочки отцовских прихвостней не обошлось, но в тот момент мне уже было все равно – я жаждал как можно быстрее убедиться в том, что Белла цела и невредима, а потом уже можно было бы с чистой совестью сорвать на ней весь накопившийся гнев.
Однако когда мы подошли к Темному лесу, нас ждал крайне неприятная находка в виде растерзанного тела моего гонца, отправленного в путь меньше месяца назад. Мы в растерянности смотрели на останки одного из самых быстрых и выносливых вампиров, и не знали, что могло произойти с ним. Одно стало ясно точно – путь через лес для нас закрыт. Поэтому, похоронив воина, мы не стали рисковать и, развернувшись, двинулись в обход. Пока мы двигались слаженным отрядом к топям, я не мог выбросить из головы случившееся – какое же существо могло завестись в лесу за последние несколько месяцев. Да, конечно, и в мирные времена этот лес всегда славился своими обитателями – однако никто из них еще не осмеливался нападать на представителей нашей расы. И отчего-то меня не оставляло тягостное предчувствие, что во всех этих странностях наверняка замешан клан Вельгусов.
К самим топям мы подошли ранним утром, и я был неприятно удивлен разительными переменами, произошедшими с местностью со времен моего последнего визита сюда – казалось, болото поглотило все сухие островки, и теперь лишь где-то на горизонте можно было с трудом различить узкую полоску земли. От протухшей воды поднимались клубы ядовитых испарений, а под ногами хлюпала вязкая жижа. Осторожно пробираясь по ненадежной тропинке, петляющей сквозь самую топь, мы медленно, но верно приближались к концу нашего путешествия, когда внезапная находка заставила резко остановиться. Мы стояли в центре булькающих толщ мутной воды и неверящим взглядом смотрели на кусочек ткани, одиноко трепыхающийся на высокой сухой ветке, торчащей из воды – это была материя темного цвета, из которой обычно шились плащи для моих воинов. Так же в гробовом молчании мы продолжили путь, а про себя каждый из нас молился за душу этого несчастного, нашедшего смерть в склизких водах здешних болот. А меня не оставляли тягостные раздумья – если обитатели болот вышли из-под контроля, то что же тогда творится возле самой крепости, стоящей на самой границе…
На этот вопрос я получил ответ спустя несколько часов, когда на удивление благополучно миновав топи, мы вышли на сухую равнину перед крепостью. Внешний вид крепости подтвердил мои самые нехорошие предчувствия: местами расплавленные, полуразрушенные стены, отсутствие часовых на воротах, на которых виднелись явные следы от ударов – все буквально кричало о том, что крепость подверглась атаке. И судя по напряженной тишине, царившей вокруг, атака была успешной…
И лишь когда горсть оставшихся в живых защитников Артели отворила нам ворота, впуская в нутро крепости, я позволил себе неслышно выдохнуть, расслабляя напряженное тело. Однако тогда я еще не знал о том, что во время атаки полегло большинство моих воинов, до последнего защищая крепость от штурма, а многих не досчитались и поныне – слишком мало осталось воинов, способных разбирать завалы во внутреннем дворе, которые наверняка скрывали под собой не меньше десятка тел.
Я в бессилии до крови сжимал кулаки, оглядывая развороченный двор, до сих пор хранящий следы той безжалостной осады, когда воцарившаяся скорбная тишина заставила меня медленно повернуться и прищурившимся взглядом попытаться отыскать среди воинов знакомую крепкую фигуру командора. Однако, когда в ответ на мой взгляд один из хмурых воинов медленно покачал головой, я понял, что не увижу больше храброго здоровяка Ленгли, одного из самых преданных и честных вампиров, с которым довелось мне сражаться бок о бок. Стараясь не показывать, насколько сильно меня ранила эта новость, я вновь и вновь искал в толпе знакомые черты, искал и не находил. И лишь когда вперед вышел высокий блондин и негромким голосом сказал, что это все, кто выжил, я почувствовал, как мое сердце совершило стремительный скачок, а затем быстро-быстро забилось…
От тяжелых воспоминаний меня пробудил громкий стук в дверь. Я медленно двинулся ко входу, про себя недоумевая, кто бы это мог быть, учитывая то, что за эти два дня, проведенных в Артели, все ее обитатели стороной обходили меня, опасаясь навлечь на себя очередную вспышку гнева. Но я, рассудком понимая, что веду себя абсолютно неверно, ничего не мог с собой поделать – с тех пор, как новость о пропаже Беллы достигла сознания, единственное, чему были посвящены все мои помыслы – только бы она была жива. Сейчас я был готов простить ей все прошлые поступки, все, что раньше приводило меня в ярость; я готов был забрать обратно все жестокие слова в ее адрес, только лишь бы она в этот момент оказалась рядом со мной. Моя слабая, беззащитная, наивная девочка, в которой осталось так много человеческого – ну как она сможет противостоять всему тому, что выпало ей на долю. Только бы смогла, только бы сумела все вынести – про себя внезапно взмолился я, прекрасно представляя, что ей может быть уготовано в плену. Я постарался запрятать эти черные мысли поглубже, чувствуя, сознание затопила привычная уже ярость, слепящая глаза и требующая немедленно сорваться и кинуться на поиски девушки. Однако привычным усилием я одержал верх над этой стороной своей натуры, понимая, что сейчас единственное верным решением было ожидание новостей от моих воинов, кому было поручено тщательно расследовать произошедшее в тот ужасный день и вычислить предателя. Я вновь скривился, вспоминая случайно услышанные перешептывания в столовой – несколько воинов, по большей части из тех, что были приставлены ко мне отцом, обсуждали, что тем самым загадочным предателем вполне могла оказаться сама Белла, так удачно исчезнувшая в пылу битвы. Не передать словами, какая злоба захватила меня в тот момент – не знаю, что удержало от того, чтобы просто не расправиться с этими стервятниками – наверное, только присутствие ненужных свидетелей спасло их в тот день. Но больше своей ошибки они не повторяли, благоразумно стараясь не попадаться мне на глаза.
Отворив дверь, я обнаружил за ней взволнованного Арма – он был единственным из отряда Ленгли, кто вышел из схватки полностью невредимым. В живых же из них всего остались только трое – и в том числе брат Беллы, чему я был несказанно рад – несмотря на то, что его состояние продолжало оставаться тяжелым, все же мне казалось, что это еще одна ниточка, связывающая меня с ней: зная, как она всегда беспокоилась о брате, я был уверен, что она будет счастлива узнать, что он жив. А в том, что она обязательно об этом узнает, у меня не было сомнений. Я просто не позволял себе даже помыслить об ином исходе. А что касается Арма – по-видимому, его не оставляло чувство горечи за всех тех, кто пал в том сражении, поэтому он стал незаменимым помощником в расследовании – именно благодаря ему многие тела воинов уже были извлечены из-под завалов. А сегодня я направил его по секретному поручению, которое не хотел доверять кому-либо еще. И вот сейчас он стоял в дверном проеме и взволнованно отчитывался, стараясь говорить как можно тише:
- Есть! Я напал на ее след! Правда, он еле ощутимый, но все же есть! К северу от границы! Я дошел до небольшого лесочка, а дальше продвигаться не стал, памятуя о вашем предостережении!
Я почувствовал, как сердце радостно забилось от одной только мысли о том, что Белла могла быть совсем близко. Приказав Арму не распространяться об этом открытии, я быстро спустился вниз. Во дворе продолжали разбирать завалы, несколько новых тел были извлечены из-под рухнувшей стены, и лежали рядком, дожидаясь опознания. Благодаря некоторым особенностям организма вампиров, они сохранились так, словно битва произошла только сегодня. Я быстрым шагом подошел к ним, мгновенно отмечая знакомые черты – с одним воином мы вместе были в отряде еще до того, как я стал главой клана; другой служил в замке и неплохо себя проявил при переговорах. Я замедлил шаг, подходя к третьему телу – на секунду мелькнула мысль, что, наверняка, я ошибаюсь, ведь этот вампир не должен был быть здесь. Но спустя секунду я все же вынужден был констатировать тот факт, что это действительно был Корт Дейен, мой бывший советник, отправленный в изгнание после того, как открыто поддержал бунт Таянии. Именно он был одним из тех, кто не побоялся в тот знаменательный вечер ломиться в покои Беллы, и он был одним из свидетелей обращения ее в вампира. Но что он делает здесь, так близко к границе, в то время как должен находиться в одном из отдаленных поселений на юге моих земель.
Я вышел за стены крепости, чувствуя, как кусочки мозаики складываются в единую картину. Но ради чего он предал нас? Золото? Власть? Или…я прищурился, вспоминая случайный взгляд, который тот как-то раз опрометчиво бросил на Таянию, думая, что я не заметил. Да, теперь в этом не было сомнений – он был безнадежно влюблен в мою бывшую невесту, поэтому безропотно перешел на ее сторону.
Погруженный в размышления о более чем вероятном предательстве бывшего советника, я не заметил, как отдалился от Артели на достаточное расстояние. Я было уже решил повернуть назад, зная, что находиться на территории врага – не самый умный поступок в сложившихся обстоятельствах, как вдруг налетевший поры ветра донес до меня новый запах – он был оставлен совсем недавно, и в нем явственно ощущались нотки запаха Беллы. Ни минуты не колеблясь, я двинулся на знакомый аромат, боясь потерять его в сплетении чужих запахов. Но нужный мне след, напротив, становился все ярче, все сильнее, словно его источник находился совсем близко. Отбросив всякую осторожность, я нырнул вслед за ним в густую чащу, осторожно ступая на сухую безжизненную землю. Не сделав и двадцати шагов, я увидел просвет между деревьями, а за ним – одинокую тоненькую фигурку, одетую в легкое летнее платье. Убедившись, что вокруг никого нет, я медленно приблизился к ней, с каждым шагом радостно узнавая знакомые черты. Она стояла спиной, устремив взгляд куда-то в сторону видневшихся неподалеку скал; определенно, чувствуя мое присутствие. Я подошел к ней, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не напугать ее, заключив в крепкие объятия. Однако когда она, наконец, обернулась ко мне, на ее лице не было и намека на улыбку; я остановился, не понимая, почему эта ситуация начинает казаться мне все более и более подозрительной. И только когда на ее лице начала проступать незнакомая мне чужая улыбка, я все понял, но было уже слишком поздно – позади меня раздались тяжелые шаги, из-за скал показалось множество фигур врагов, и в следующее мгновение тяжелый удар по голове заставил камнем рухнуть на землю. Последняя мысль, которая успела промелькнуть в тускнеющем сознании, прежде, чем оно окончательно погрузилось во тьму, отозвалась резкой болью в сердце – неужели Белла и есть тот самый предатель…