«Задыхаюсь от боли, с каждым вдохом опять умираю.
С каждым прожитым днем я в агонии сердца сгораю.
Знаю, нет ничего, и ничто не вернется обратно.
Мне сгореть в этом дне и уйти по дороге закатной.
Не умею забыть – в каждом лучике ты и в дождинке,
В каждом шаге моем, и в улыбке моей, и в слезинке.
Утром в окна мои проникаешь ты солнечным светом
Как подснежник весной, как дыхание знойное летом.
…Шелест осени вновь и опять я надежду теряю.
С каждым прожитым днем я в агонии сердца сгораю…»*

Я оторвала голову от подушки и устало посмотрела на вошедшего – честно говоря, в этот момент моя израненная душа жаждала одного лишь одиночества. Но Эммета, ураганом влетевшего в комнату, остановить было невозможно. Увидев мое лицо, он разом помрачнел и внезапно упавшим голосом спросил, осторожно подсаживаясь ко мне:
- Значит, ты уже знаешь все новости – секунду помолчав, он встревожено продолжил: - Белла, милая, не надо так переживать, ничего с твоим Эдвардом не случится – брат с жаром начал утешать меня - Ей богу, готов поклясться, что ему покровительствует сам Люцифер. Я еще не встречал таких удачливых воинов, как он.
В ответ я лишь взирала на него в полном изумлении – из-за знаменательного разговора с Эдвардом я совсем забыла про возможность войны. И вот теперь, когда из слов брата стало ясно, что не миновать кровопролития, забытые страхи вернулись вновь.
Эммет сочувствующе посмотрел на меня, очевидно решив, что отсутствие настроения вызвано печальной новостью, а затем внезапно проговорил, не глядя на меня:
- Не хотел тебе сообщать эту новость, пока еще существовала возможность заключение мира, но теперь, когда иного пути нет… Он замолчал, собираясь с мыслями – Завтра на рассвете я отправляюсь с одним из отрядов на границу.
Я ошеломленно смотрела на него, отказываясь поверить в то, что он действительно будет сражаться. Как только я осознала смысл его слов, меня мгновенно пробрал холодный пот – перед глазами пронеслись отрывки воспоминаний: убитые вампиры на поляне, хищные оскалы нападающих, молниеносные движения, несущие мгновенную смерть, беспомощные крики их жертв… Отчаянно боясь отпускать брата, я умоляюще прошептала:
- Эммет, пожалуйста, не делай этого! Ты единственный, кто у меня остался. Я не хочу потерять и тебя…
Но брат лишь отрицательно покачал головой в ответ, поворачиваясь ко мне и крепко обнимая. Не выпуская меня из кольца своих рук, он прошептал мне на ухо:
- Пойми, что по-другому я поступить не могу. Да и не хочу, если быть откровенным. Я воин, и в этом мое призвание и моя судьба. Я стосковался по песне стали, рвущейся в бой, по грозным отзвукам битвы, по тому опьяняющему чувству, что охватывает меня на поле сражения. Я не могу сидеть под защитой крепостных стен и ждать. Это удел женщин, а мужчины должны сражаться. Так было и так будет всегда. Поэтому не отговаривай меня, сестренка, не нужно.
- Ты снова оставляешь меня… И опять я не знаю, суждена ли нам еще одна встреча или уже нет… - я тихо проговорила в тишине комнаты, умом понимая, что неправильно себя веду, но сил смириться с еще одним ударом судьбы уже не было. Для одного дня их было и без того предостаточно. Я невольно вспомнила свою жизнь во дворце отца – и грустно улыбнулась тому, какой же тихой и бесцветной она была. Но если бы у меня была возможность все вернуть назад, я бы не стала ничего менять: ведь именно благодаря тому внезапному повороту капризной судьбы я обрела того, кого полюбила всей душой, полюбила с первой встречи и на всю жизнь, того, кто, пусть ненадолго, но все же заставил почувствовать себя любимой.
От моих пространных размышлений меня отвлек голос брата, который ласково прикасаясь к моим волосам, нежно проговорил, глядя мне прямо в глаза:
- Милая моя, не печалься понапрасну: я вернусь, я обещаю тебе. Я буду сражаться, зная, что там где-то в замке ждут и верят в меня моя сестра и любимая. Поэтому у меня нет права на поражение – улыбнувшись при этих словах, он добавил: - Помнишь, как в детстве ты каждый раз встречала меня с лекарственными снадобьями, когда я учился владеть мечом? Помню, я тогда очень стеснялся, что ты хлопочешь вокруг меня словно заботливая наседка над выводком цыплят.
Я невольно улыбнулась старым воспоминаниям: да, действительно, в детстве я ужасно боялась, что Эммет непременно поранит себя огромным тяжелым мечом, который был едва ли не с него ростом, поэтому всегда с тревогой ждала его возвращения. Слегка охрипшим голосом я ответила ему:
- Как видишь, с тех пор немногое изменилось: я по-прежнему боюсь отпускать тебя, боюсь даже сильнее, чем когда-либо. Ты даже не можешь себе представить, как много для меня значишь. Особенно теперь. – Я слегка прикрыла глаза, чтобы он не увидел моря боли, что плескалось в них при этих словах. Эммета ждут тяжелые испытания впереди, поэтому я не хотела, чтобы он уходил на войну с тяжелым сердцем. Самое главное сейчас - чтобы он вернулся, а я… Я переживу. Наверное…
В этот момент брат неохотно отстранился, прислушиваясь к звукам, доносившимся со двора. Медленными движениями он еще раз ласково погладил меня по голове и шепнул:
- Мне пора. Мы уходим рано утром, поэтому там будет такая неразбериха, что, прошу тебя, не провожай меня. Давай попрощаемся здесь.
При этих словах я не выдержала и бросилась к нему, крепко обнимая напоследок. Так мы и стояли, обнявшись, пока он снова не отстранился и на сей раз уже твердо не произнес: «Пора…».
Я молча стояла, глядя ему вслед, пока его шаги, отдававшиеся глухим эхом, не затихли в глубине коридора. Невольно мне вспомнилась сцена, произошедшая здесь же пару часов назад. Но вот только тот, что уходил тогда, и не подозревал о том, какую боль мне причинили его слова. Я никогда и не подозревала о такой боли – да, когда-то я была потрясена смертью отца, была буквально раздавлена известием о пропаже брата – но никогда еще душа моя не испытывала такой боли – казалось, она раздирает меня на кусочки, сжигает дотла, оставляя взамен лишь пепел сгоревших чувств и желаний, которые уже никогда не станут реальностью.
Стоя у окна и невидящим взором устремившись в линию горизонта, внезапно я вспомнила потрепанный томик поэзии – когда-то давно, еще в моей человеческой жизни я наткнулась в нем на одно стихотворение неизвестного мне поэта, которое поразило меня глубиной воспеваемых чувств – помнится, я еще удивлялась про себя, неужели действительно можно так любить? Но сейчас, шепча про себя забытые строчки, я чувствовала каждую из них так, словно я сама писала их, писала каждой клеточкой своего израненного сердца: «Задыхаюсь от боли, с каждым вдохом опять умираю…»*.
Вновь окунувшись в старые переживания, которые разгорелись с новой силой после ухода брата, я не могла не задаваться вопросом, что же ждет меня теперь впереди? Не было сомнений, что страсть Эдварда ко мне быстро сменится медленно тлеющей привычкой, ну а потом и вовсе исчезнет, оставив взамен лишь разочарование и пресыщение надоевшей вещью. Он забудет обо мне, найдя себе новую игрушку, а я буду рядом с ним безликой тенью, вынужденной наблюдать как каждый раз он проходит мимо, не замечая меня… Я спрятала лицо в ладонях, отказываясь принимать эти мысли: я не смогу, не смогу так существовать, зная, что он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, но вместе с тем столь недосягаем. Одни только мысли об этом причиняли невыносимую боль.
Не знаю, сколько я так простояла у окна, утопая в горестных мыслях о беспросветном будущем, будущем, в котором не будет его любви, когда безразличный взгляд зацепился за пока еще тоненькую светлую полоску на горизонте: зарождался рассвет. Мгновенно я вспомнила слова Эммета о том, что они выступают рано утром, и внезапно мне захотелось хотя бы на секунду, но вновь увидеть брата, просто для того, чтобы сказать ему, что люблю. Я ведь так и не сказала ему этого, уйдя с головой в свои переживания. На секунду грустная улыбка осветила мое печальное лицо – я не сказала этих слов тому, кто ждал от меня этого, кто должен был услышать их, отправляясь в дальнее путешествие, исход которого неизвестен, ну а тот, кому я все же призналась, слышать их не захотел.
Лишь на секунду засомневавшись в правильности своего решения, я, тем не менее, решительно отмела все сомнения, зная, что если я не сделаю этого, то, возможно, буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Поэтому решительно подобрав тяжелые юбки, я уверенно двинулась к двери. Однако, проходя мимо большого резного сундука с одеждой, я слегка замедлила ход, призадумавшись о том, не сменить ли мне облачение, чтобы не привлекать лишнего внимания. Распахнув тяжелую крышку, я придирчиво начала осматривать содержимое, попутно извлекая из недр яркие платья, украшенные всевозможными драгоценными камнями, мехами, лентами и оборками, отметая их в сторону. Наконец, на самом дне сундука я обнаружила то, что искала: плотную темную накидку с капюшоном, правда, отороченную по краям узкой полоской меха. Я накинула на себя свою находку и подошла к зеркалу: оттуда на меня смотрела невысокая фигура, чье лицо и фигуру полностью закрывала дорогая ткань. Удовлетворившись увиденным, я осторожно приоткрыла дверь и тенью выскользнула в коридор.
Крадущимися шагами я медленно приблизилась к лестнице и прислушалась: весь замок беспокойно гудел, со двора доносился звон оружия, перекрываемый негромким гулом голосов, среди которых изредка слышались чьи-то грозные окрики. Убедившись, что поблизости никого нет, я осторожно спустилась по каменной лестнице и уже двинулась по направлению к главному входу, как вдруг из глубины замка послышались торопливые шаги, и только я успела метнуться к выступу в стене, мимо меня быстрым шагом прошли два советника Эдварда. Только они успели скрыться, как вновь отворились двери, на сей раз оружейной, и несколько вампиров вышли оттуда, нагруженные несколькими тяжелыми кольчугами из неизвестного мне черного металла. Поняв, что через главный вход мне не удастся выскользнуть незамеченной, я прислонилась к прохладной стене и огляделась: сбоку располагался большой зал, через который шли вампиры, звук шагов которых становился все громче и громче. Еще минута, и они окажутся совсем рядом, обнаружив мое потайное убежище. Я беспокойно осмотрелась еще раз, и тут мне в глаза бросилась неприметная серая дверь, которую до этого я не заметила. Засомневавшись лишь на секунду, я приотворила ее и, убедившись, что там никого нет, нырнула внутрь. На меня пахнуло миллионом различных запахов, преобладающим из которых был запах крови. И в этот момент я поняла, как мне повезло: судя по всему, я находилась в кухонных помещениях, в которых был специальный выход во двор замка для слуг. Осторожно минуя огромные пустые клетки, от которых несло за версту болью и потом, я двинулась вперед по узкому темному коридору, мимо плотного ряда небольших крепко сбитых дверей. Уже через несколько шагов я замедлила шаг, услышав приглушенные девичьи всхлипывания, которые прерывались низким мужским голосом. Я замерла на месте, внимательно прислушавшись, боясь неосторожным движением привлечь к себе внимание. Сквозь неплотно закрытую дверь доносились обрывки слов, с жаром произносимых, как я могла лишь догадываться, девушкой-служанкой своему парню:
- Не надо, не уходи на эту чертову войну! Ты же обещал не покидать меня теперь, когда у нас будет ребенок! Останься в замке, никто в суматохе и не заметит твоего отсутствия, ну а потом уже будет поздно! Ну Бройли, ну пожалуйста!
В ответ на эту тираду грозный воин лишь зашипел на служанку, по-видимому, призывая говорить тише, а затем внезапно я услышала:
- Ну хорошо, хорошо, уговорила, чертова девка! Но учти, никто не должен об этом узнать, ты поняла?
В ответ послышался приглушенный восторженный визг, сменившийся жаркими поцелуями. Поняв, что теперь нет смысла опасаться, что пылкие любовники заметят мое присутствие, я осторожно прошмыгнула к дальней двери, из щелей которой робкими лучиками пробивался слабый утренний свет. Медленно надавив на створку так, чтобы образовалась небольшая щель, я выскользнула наружу, с наслаждением вдыхая чистый прохладный утренний воздух, и огляделась.
Вокруг все кипело и бурлило: толпы вампиров в темных накидках распределялись по гарнизонам, получали оружие, становились в ряды, шла постоянная перекличка. В такой суматохе я могла не бояться быть обнаруженной. Влившись в беспорядочные ряды вновь прибывших воинов, я незамеченной проскользнула в самый центр сборов. Привстав на носочки, я отчаянно вертела головой, пытаясь отыскать в толпе брата, но безуспешно. Внезапно я почувствовала, как толпа несет меня к высокому вампиру, стоящему в центре с грозным выражением лица. Он держал в руках несколько свитков, то и дело сверяясь с их содержимым. Перед ним выстроилась очередь из новоприбывших, каждый из которых называл свое имя, а затем направлялся в указанном направлении к одному из пяти больших отрядов. Я не успела заметить, как получилось так, что внезапно я оказалась прямо перед ним. Ошарашенная, я не знала, что и сказать. Он же выжидающе посмотрел на меня, и недовольно что-то проворчав себе под нос, сказал:
- Ваше имя. Не задерживайте, отряды должны выдвигаться уже через час.
Я испуганно произнесла первое, что пришло на ум, окончательно растерявшись под его пристальным взглядом:
- Белла Суон.
Он начал перебирать списки, попутно ругая последними словами того, кто их составлял. Я испуганно смотрела на него, прекрасно зная, что моего имени там не будет. Ветер развевал широкие листы, путая страницы между собой, постоянно раздавались крики командиров отрядов, несколько вампиров за мной нетерпеливо ожидали своей очереди. Внезапно к главному вампиру подбежал один из воинов и что-то тихо сказал ему. Нахмурившись, он перестал сражаться с бумагой и, передав свитки помощнику, быстрым шагом пошел к замку. Наверное, в тот момент мой ангел-хранитель, глядя на меня с небес, решил помочь мне, так как в тот момент, когда свитки оказались в руках помощника, налетевший ветер взметнул последние страницы так, что пара листов оказалась на земле. Прежде чем тот успел за ними наклониться, я с быстротой молнии подняла их и с милой улыбкой подала их ему. Он мимолетно улыбнулся в ответ и спросил имя. Но в этот раз я уже знала, как мне назваться: в самую ту секунду, когда последний лист оказался у меня в руках, я успела прочесть две последние строчки, и одно имя показалось мне знакомым. Поэтому, не дав себе времени на размышления, я быстро произнесла:
- Бройли Аверс.
Вампир на секунду нахмурился, сказав вслух лишь:
- Разве это не мужское имя?
- Родители всегда мечтали о сыне, поэтому так и назвали. – Я уверенно солгала, глядя ему прямо в глаза. В этот момент все внутри сжалось от страха, что мой обман раскроется.
Вампир замер на одну секунду, показавшуюся мне вечностью, прежде чем кивнуть и поставить в списке росчерк, подтверждающий, что указанный воин явился на сборы.
- Пограничный отряд под руководством командора Ленгли – он указал мне рукой на один из отрядов, стоящих в стороне. Я послушно кивнула и двинулась туда.
Все мысли мои смешались: я сама не понимала, что делаю. Но, казалось, судьба сама дает мне такой шанс, что не воспользоваться им было бы глупо. Я смогу быть рядом с братом, и не видеть Эдварда – чего еще можно только желать после той сцены в моих покоях? Только так я смогу сохранить остатки гордости.
В этот момент я заметила знакомое лицо – Эммет стоял рядом с высоким красивым вампиром, одетым в стальную кольчугу, и слушал его указания. Я осторожно приблизилась к крайнему из воинов и приготовилась ждать, стараясь особо не попадаться на глаза брату – конечно, капюшон полностью скрывал мое лицо, но ведь был еще и запах. И Эммет вполне мог узнать меня по нему.
В этот момент к нашему отряду приблизился один из командующих – я видела его на одном из советов, поэтому знала, что он был одним из доверенных лиц Эдварда. За ним шли несколько вампиров, у каждого из них в руках было по нескольку тяжелых мечей. Все так же молча они начали обходить наш отряд, вручая каждому из воинов по оружию. Когда очередь дошла до меня, я замерла, боясь выдать себя, но мне равнодушно вручили бесполезную железку (ведь я совсем не умела пользоваться мечом) и двинулись к следующему отряду. Я послушно заняла свое место рядом с высоким белокурым вампиром, стоящим рядом с безразличным взглядом и поудобнее подхватила меч – он так и норовил упасть на землю. Блондин, едва скользнув по мне взглядом, процедил сквозь зубы:
- Там есть специальная перевязь. Так, чтобы можно было закрепить меч на пояснице.
- Ээ… Спасибо – я прокашлялась, специально стараясь говорить ниже.
Только я сумела закрепить меч по его совету, как внезапно раздались звуки рога, и на всем дворе воцарилась тишина: на крыльце замка показался правитель со своей свитой. Я постаралась спрятаться за спиной у своего напарника, но в этот момент все отряды двинулись к замку, становясь в ровные шеренги перед Эдвардом. Все это заняло не более пары секунд. Я старалась поспевать за всеми, не привлекая внимания. Как только отряды вновь сомкнулись ровным строем, он заговорил. Его голос разносился в тишине, звуча непривычно грустно и вместе с тем ободряюще:
- Сегодня важный день – первый день войны. И сегодня многие из вас отправятся в ваш первый настоящий военный поход. Знайте, что за вами остаются ваши семьи, ваши любимые, ваши дети. И ради них необходимо сделать все, чтобы война не добралась до мирных поселений. Я уверен, что каждый из вас сделает все возможное и невозможное для этого. Я верю в вас, верю в то, что мы победим. Да прибудет с нами сила.
Как только он закончил свою речь, двор взорвался приветственными криками и возгласами. Я же стояла ни жива, ни мертва: на одну единственную секунду, когда взгляд Эдварда остановился на мне, я поверила, что он узнал меня. Но когда он еще раз пожелал нам удачи и возвратился в замок, я поняла, что ошиблась. И в этот момент запели горны, возвещая начало нашего пути: распахнулись тяжелые металлические ворота, выпуская наружу первые отряды. Я стояла и смотрела на проходивших мимо меня воинов – неужели кому-то суждено остаться далеко на полях сражения, так и не увидеть свою семью, жен, мужей, детей. Я не могла осуждать Бройли, который выбрал семью, и, тем самым, дал мне возможность изменить свою судьбу. И сейчас, глядя на лица провожающих, которые высыпали на крыльцо, облепили все проемы, глядя вслед своим мужчинам и женщинам, я не могла не задуматься о том, что ждет меня впереди и суждено ли мне самой вернуться в этот замок, который уже успел стать для меня домом.
Как только отряд перед нами исчез на линии горизонта, главный вампир нашего отряда дал знак начать движение. Мы ровным строем миновали знакомые дворовые сооружения, и я в последний раз оглядела родные очертания замка, который в рассветной розовой дымке выглядел словно сказочный заколдованный дворец; сад, который только-только окончательно пробудился от зимы и уже начал покрываться молодой зеленой травкой, всех тех, кто пришел проводить войска. Спустя минуту мы уже были за пределами ворот, направляясь быстрым шагом в сторону границ. Не в силах удержаться, я еще раз оглянулась назад, желая навсегда запечатлеть в своем сердце эту картину: огромный прекрасный замок, стоящий на самом краю величественной скалы, а вокруг него – бесконечные просторы зеленых лугов, простирающихся настолько, насколько охватывал взор, и лишь далеко-далеко вдали можно было разглядеть тоненькую полоску леса. И в этот момент позади нас с глухим металлическим звоном захлопнулись тяжелые замковые ворота, словно знаменуя завершение важного этапа моей жизни. При этом звуке душа моя пропела: «Свобода!», ну а сердце… Сердце навсегда осталось в том замке рядом с тем, кому самой судьбой было предначертано стать моим темным принцем, принцем, который подарил мне целый мир…только затем, чтобы забрать его обратно. И вместе с ним он забрал и мое сердце…
А далеко на востоке уже всходило ласковое весеннее солнце….