Я только что забрался на водительское сидение своей новой машины. Хорошо, новой для меня. На самом деле этой машине уже лет пять-шесть. Но что-то в ней такое было, что я купил её, как только увидел. С тех пор, как я разбил Астон Мартин, я езжу на стареньком Дукати. Но как бы сильно я его не любил, Белла для нашей поездки заслужила транспортное средство получше, а плата за проезд в такси меня просто убивает. В конечном итоге я обязательно сведу вместе Беллу и Лолу (пер: имеется ввиду Дукати). Сейчас же пришло время познакомить её с Тельмой, моим Вольво*.

Мой телефон зазвонил, как только я включил зажигание.

- Что случилось?

- Что ты надел? – невозмутимо спросила Элис.

Вопрос застал меня врасплох, поэтому я посмотрел вниз на свою одежду.

- Э… Чёрные брюки, белая рубашка на пуговицах и синий галстук, -- я ещё раз осмотрел свою одежду, чтобы убедиться, что ничего не забыл, -- Ах, да, ещё я на мне есть боксеры. Тебе нужно знать какого они цвета? – в шутку спросил я.

И затем услышал голос Элис.

- Белла, тебе нужно знать какого цвета боксеры Эдварда? Или ты уже владеешь этой информацией?

Жаль, что я сейчас не там и не могу увидеть, как покраснела Белла. Её кожа приобретала прекрасный розовый оттенок всякий раз, как она смущалась. И в тот же самый момент, я радовался, что меня там нет, потому что мне очень не хотелось обсуждать наши физические отношения с Элис. Главным образом потому, что их не было как таковых. Белла очень многое пережила. И я не собираюсь давить на неё или принуждать к чему-либо. Когда она будет готова, мы продвинемся дальше. До тех пор, я счастлив просто находиться с ней в одной комнате.

- Элис, -- строго сказал я.

- Просто шутка. Боже, у всех отсутствует чувство юмора. Ты нервничаешь по поводу предстоящего ужина с твоими родителями? Ах, да, и какого оттенка твой синий галстук?

- Ты видела моих родителей? Конечно же, я нервничаю. И без понятия, Элис. Он синий.

Я быстро взглянул на свой галстук, какой-то идиот на шоссе подрезал меня. Я чуть не врезался в другую машину, а ведь я за рулём всего несколько минут. Я пробормотал парочку ругательств, очень надеясь, что Элис не станет передавать их Белле в качестве моего ответа.

- Ладно. Но он тёмно-синий или светло-синий? Небесно-голубой? Ярко-синий?

Я закашлялся.

- Без понятия, мне это ни о чём не говорит. Он синий, Элис. Просто синий.

Элис вздохнула, уверен, сейчас она очень раздражена.

- Просто закинь свой галстук в квартиру Беллы, а затем сходи к Джасперу, побудь у него. Он сказал, что хочет поговорить с тобой. А Белла пока ещё никуда не готова идти, -- выдав это, она отключилась.

Я до сих пор не понимал, что происходит с Беллой. Она какая-то беспокойная и просто странная с тех пор, как я пригласил её на ужин к моим родителям. Карлайл и Эсме довольно таки самоуверенные и надменные, и властные, и пугающие. Но, кажется, Белла переживает не из-за них. А из-за меня, она постоянно напряженна рядом со мной, и это очень меня беспокоит, потому что раньше она себя так не вела со мной.

Я поднимался к квартире Беллы, где собственно теперь находились некоторые мои вещи. Но сегодня они с Элис выпроводили меня, чтобы Белла смогла подготовиться. Я немного разочаровался, но с другой стороны у меня появилось время пригнать Тельму и вспомнить, как же я соскучился по вождению.

Элис выдернула галстук из моей руки и захлопнула перед моим носом дверь. Я даже сказать ничего не успел, так и замер на полуслове. Ладно, нужно выяснить, о чём хотел поговорить Джаспер.

Я постучал в дверь, которая моментально открылась. Это насторожило меня. Может что-то случилось с Беллой? Может сегодня ей нехорошо – у неё бывают хорошие дни и плохие дни. Может стоит перенести ужин? Джаспер опустил свою руку на моё плечо.

- Сядь, -- сказал он.

- Что такое? Просто скажи мне. Белла в порядке? Ты знаешь, почему она сама не своя?

Джаспер нахмурился, подошёл к креслу в гостиной и уселся, взглядом показав, чтобы я сделал то же самое.

И только когда я сел на диван, он заговорил вновь.

- Ты сказал Белле, что любишь её?

Теперь я растерялся.

- Э… Нет.

- Но ты ведь любишь её, верно? – спросил он с беспокойством. – Поэтому ты ведёшь её в дом своих родителей, в дом, где ты вырос?

- Да, я люблю Беллу, -- ответил я, сбитый с толку больше, чем когда-либо. – К чему ты ведешь, я не понимаю?

Джаспер уставился вниз на ковёр, словно нашкодивший щёнок.

- Кажется, это я виноват, что Белла ведёт себя странно с тобой.

- Что? – спросил я, поднимаясь. Джаспер ещё ниже опустил голову и выглядел ещё более удручённым. Он имел настолько жалкий вид, что я снова сел. – Объясни.

- Хорошо, но ты должен помнить, что я не пытался испортить то, что есть между вами. Мне нравится, что вы с Беллой вместе, вы очень подходите друг другу.

Всё о чём я мог думать, это убийство моего единственного кузена, если он испортил наши с Беллой отношения.

- Я думал, ты скажешь ей, что любишь прежде, чем сделаешь это, хотя это не является признаком или индикатором. Предполагалось, что ты уже сказал ей… Но ты этого не сделал, и теперь она знает.

Я застонал.

- Что за чушь ты несёшь. Просто скажи мне, какого хрена происходит?

- Я сказал Белле, когда ты поймешь, что любишь её, то отведёшь познакомиться со своими родителями.

Я снова резко вскочил на ноги.

- Почему? Зачем ты это сделал?

Джаспер тоже поднялся.

- Это произошло в тот день, когда ты отправил меня к ней в комнату, чтобы поговорить с Эли и Роуз.

В тот день, Белла рассказала Джасперу то, что не смогла рассказать мне.

- И мы разговаривали о тебе, она начала плакать, как мне кажется, из-за того что ты слишком сильно ей нравился. Не думал, что сообщаю что-то такое... Просто я знаю тебя – ты бы так и поступил. Чёрт, ведь ты именно это и сделал. Я лишь думал, что ты будешь более смелым и признаешься ей, а не станешь держать это в себе.

Чёрт. Я снова сел.

- И что я теперь должен делать?

- Скажи ей, -- предложил Джаспер таким тоном, словно я маленький ребёнок, а он объясняет мне, что за цифрой один следует два.

- Теперь это уже лишнее.

- Это не так, -- ответил он. – Если ты действительно кого-то любишь, то эти слова никогда не лишние. На самом деле я буду весьма удивлён, если ты произнесёшь их.

Я откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди.

- Что это значит?

- Последняя девушка, которой ты сказал их – Таня, а все мы знаем, чем это закончилось. К тому же, ты не любил её. Ты любишь Беллу и не хочешь напортачить. – Он хохотнул. – Ты струсишь.

- Нет, не струшу, -- возразил я. – Держу пари, что в своё время ты струхнул с Элис. Но не я. Я скажу ей.

- Я сказал, что люблю Элис на втором свидании. А она сделал это на первом. Как видишь мы точно не такие консервативные. Я очень надеюсь, что ты признаешься ей. Белла имеет право услышать их от тебя.

Зазвонил мой сотовый, я схватил его с журнального столика.

- Что?

- Она готова. Тащи свою задницу сюда, -- сказала Элис и быстро отключилась, уже второй раз за день.

Я попрощался с Джаспером и отправился к Белле, сначала я торопился, но волнение дало о себе знать, поэтому я с трудом заставил себя преодолеть последние несколько шагов до квартиры. Эли распахнула дверь, а моя рука так и зависла в воздухе, не успев постучать. Она схватила меня за руку и втащила в квартиру. Затем стала повязывать галстук обратно на мою шею.

Джаспер прав. На самом деле я не в состоянии сказать Белле, что люблю её. А просто выпалить это тоже не вариант. Мне, чёрт возьми, нужно успокоиться и подготовить что-нибудь красивое и грандиозное, а затем сказать. Она заслуживает что-нибудь необыкновенное.

Элис прошествовала к комнате Беллы и открыла дверь.

Белла вышла, выглядела она сногсшибательно. На ней было синее платье почти такого же оттенка, как и мой галстук. Оно доходило до колен, но открывало взору её стройные ноги. Синий цвет удивительно гармонировал с её кожей. Она ослепительна, словно богиня. И я потратил бы всю свою жизнь, преклоняясь перед ней.

- Я нормально выгляжу? – вдруг спросила она, поймав мой вожделённый взгляд.

Я быстро пересёк комнату, остановившись лишь, когда оказался прямо перед ней.

- Ты выглядишь прекрасно, любимая. Не могу дождаться, чтобы показать всем, что кто-то настолько соблазнительный, как ты, хочет быть со мной.

Я взял её за руку и повёл к выходу из квартиры.

Всю дорогу Белла нервничала, что в свою очередь заставляло меня нервничать ещё больше. Пытаясь хоть как-то успокоить её, я переплёл наши пальцы и поднёс её руку к своим губам, чтобы поцеловать. Даже такая простая вещь, как сплетённые руки, по-прежнему сводит меня с ума, в хорошем смысле этого слова. В своей жизни я обнимал многих девушек за талию или за плечи, я считал, это означает, что они мои. Но сейчас, сжимая изящную руку Беллы в своей, я ощущал сильную связь между нами, невероятную близость. К этому времени я знал её руки, как свои собственные, каждую деталь: шрам на большом пальце правой руки, оставшийся после падения на скале, три родинки на левом мизинце, абсолютно всё.

Наконец, мы подъехали к особняку, который построил мой прадед для нашей семьи. За эти годы он пережил множество реконструкций, но большая часть дома осталась нетронутой. Казалось, невероятно знакомым снова подъезжать по извилистой дорожке к дому.

Когда мы подъехали, Белла начала дрожать ещё сильнее. Я притянул её к себе, когда мы остановились на крыльце и поцеловал.

- Не волнуйся. Ты восхитительная, изумительная и добрая. И если они не увидят этого, значит, они тебя не заслуживают.

И прежде чем она смогла ответить, я позвонил в дверь.

- Эдвард, так приятно снова видеть тебя. А это должно быть Изабелла. В этом доме ваше имя у всех на устах, -- сказала Мария, когда Белла ответила. Я улыбнулся.

- Я тоже рад тебя видеть. Где родители? – спросил я.

- Здесь, -- сказал Карлайл, спускаясь по резной лестнице, ведущей на второй этаж.

Мария испарилась, как только появился Карлайл. Он хорош в этом, всем управлять и всё брать в свои руки. Это хорошее качество для врача. Но для сына… это безумно раздражает, особенно когда хочешь жить своей жизнью.

Он подошёл прямо к Белле и взял её за руку.

- Белла, я безумно рад видеть свою невестку снова.

Она нервно засмеялась. Карлайл любил в шутку именовать Беллу моей женой, но если бы всё зависело от меня, она бы ею была.

- Я тоже рада видеть вас, Карлайл. Как поживаете? – слова изящно струились из её уст.

- Хорошо. Хотя, конечно же, очень занят в больнице. Как ты?

Пока они вели неплохую беседу, и это безмерно радовало меня.

- В последний месяц не всё так гладко, как хотелось бы. Но теперь Эдвард стал частью моей жизни и всё великолепно. Вы вырастили замечательного молодого человека. Я никогда не встречала кого-то столь благородного, внимательного и заботливого, как Эдвард.

Я чувствовал себя неловко, пока она хвалила меня перед моим собственным отцом. Он недоволен моим воспитанием и тем, кем я стал. Должно быть, его злит слышать от кого-нибудь, что я хороший человек.

- Эдвард, -- раздался из другой комнаты голос моей матери.

- Да, Эсме, -- отозвался я.

- Иди, помоги мне на кухне, -- ответила она. Помощь по кухне для моей матери значит стоять и давать указания Марии. Она ведь даже бутерброд не может себе сделать, без полного штата прислуги на кухне.

Я одарил отца грозным взглядом. А затем поцеловал Беллу в щёку.

- Если он скажет, что-нибудь, что расстроит тебя, просто крикни. И я разберусь с ним.

Сказав это, я направился на кухню. Моя мать была там и с улыбкой на лице говорила Марии, что курицу нужно поддержать в духовке ещё пару минут, как будто она вообще имела понятие как и сколько нужно готовить. Заметив моё присутствие, она подошла и обняла своей тонкой рукой меня за талию.

- Хорошо выглядишь, сынок.

Это именно то, что она сказала. И это прозвучало абсолютно серьёзно, не надменно или саркастически, как обычно делает Эсме Каллен. Я оторопел. Честно говоря, не могу припомнить, когда последний раз моя мама хвалила что-нибудь во мне.

Несколько минут я стоял в полном шоке. Либо моя мать стала ещё лучшей актрисой и просто издевается надо мной ради забавы, либо она действительно была милой. И я не знал, какой из вариантов беспокоит меня больше.

- Спасибо.

Моя мать в своем изящном бежевом пуловере, прислонилась к кухонной конторке и посмотрела на меня. Её глаза, мало чем отличались от моих. Я унаследовал их от неё. Они доказывали, что хочу я того или нет, я её сын, а она моя мать.

- Что ж, расскажи мне об этой девушке.

- Белла, мам. Её зовут Белла Свон.

Эсме подняла свои руки вверх, как бы сдаваясь.

- Прости. Расскажи мне о Белле. Твой отец сказал, что ты любишь её, а я совсем ничего не знаю о ней.

Я фыркнул.

- Что? Ты на самом деле хочешь убедить меня, что ещё не навела о ней справки?

Она нахмурилась, и я понял, что ударил по больному месту.

- Я не так много выяснила, по крайней мере, ничего скандального.

- Не все прожигают свою жизнь подобно Хилтонам, мама. Белла – человек, заслуживающий уважения. Я был бы сильно поражён, если бы ты нашла даже намёк на скандал.

Эсме скрестила руки.

- Её мать спала с половиной города.

- А моя мать собирает все грязные сплетни. О, и ещё она подкупила мою девушку и до сих пор любезничает с ней. Вау. Интересно, кто из нас, Белла или я, больше стыдится своей матери.

Я повернулся взглянуть на неё, её глаза наполнились слезами. Чёрт. Не надо снова.

- Мам, не плачь. Прости меня. Я пытаюсь подстроиться и не усугублять положение. Поэтому давай просто не будем нападать друг на друга.

Но она продолжала плакать, и слёзы уже катились по её щекам. Я почувствовал себя дрянью, не смотря на то, что она специально пыталась поддеть меня комментарием о матери Беллы, я не должен был срываться на неё. И совершенно точно не собирался доводить её до слёз.

Поэтому я обнял её, я не знал, что ещё делать. Через несколько минут она успокоилась.

- Прости меня, -- снова извенился я.

- Расскажи мне о Белле, -- сказала она, проигнорировав меня.

Я запрыгнул на конторку.

- Не знаю, что ты хочешь, чтобы я рассказал.

Эсме закатила глаза.

- Что-нибудь, потому что я не хочу сказать какую-нибудь глупость девушке, которую ты любишь, -- она вздохнула. – Эдвард, веришь ты или нет, я не хочу быть злобной стервой, которая стремится управлять твоей жизнью. И я не хочу разрушить отношения между тобой и Беллой. Всё чего я искренне хочу, чтобы ты был действительно счастлив.

Я не знал, поверил ли её словам, но я просто не в настроении больше спорить.

- Она работает неполный рабочий день в издательской компании, и она получила степень магистра изящных искусств в писательстве. Она любит итальянскую кухню и клубничный лимонад. Её любимый цвет – зелёный. Она краснеет, когда смущена, поэтому прошу тебя, постарайся не смущать её слишком сильно. Белла заботливая, добрая и ей нравится моя музыка. Но я хочу сыграть ей на Стейнвее, потому что она никогда не слышала, как я играю на рояле.

Эсме слегка улыбнулась.

- Она меня ненавидит?

Я пожал плечами.

- Честно говоря, не знаю. Я так не думаю.

Мама вздохнула.

- Ладно.

- Миссис Каллен, - сказала Мария. – Ужин готов.

Моя мать сделала глубокий вдох.

- Я приложу все усилия, чтобы вести себя подобающе. Обещаю.

__________________________________________________
От переводчика:

Как же всё-таки они любят давать женские имена своим машинам. Насколько вы поняли Тельма - это Вольво Эдварда (врятли вы этим удивлены =)))) А вот Лола - это совсем другая история.
Итак, Ducati M900 Monster, она же Лола, она же любимица Эдварда - это... мотоцикл.

Ваши комментарии всегда заставляют меня улыбнуться, а улыбка - прекрасное начало дня! Спасибо вам огромное!

ФОРУМ