- Чего-то не хватает, - сказал Эдвард, пока его пальцы порхали по корешкам книг на полке. Не глядя, он вытащил одну и заглянул в нее. Ничего интересного. Он бросил ее через плечо, и она приземлилась с громким стуком на пол. Прошли часы с тех пор, как он выпустил девушку, и время охоты становилось все ближе, но это не усиливало его терпение.

Он продолжал идти параллельно книжному шкафу, а его пальцы все так же порхали по старым корешкам. Он вытащил другую книгу, заглянул в нее и опять швырнул через плечо. – Я не могу понять в чем дело.

- Ничто, похоже, не может удовлетворить меня теперь. Ни долгие размышления, ни небрежный шепот не трогают меня. Я должен насладиться этим, - он помнил, как произнес эти же самые слова несколько дней назад, но повторил их еще раз вслух. Они по-прежнему правдивы. Даже после игры с девушкой, и зная, что скоро начнется новая охота, он почувствовал только раздражение от мысли, что он найдет её.

Он всегда их находил.

- Возможно, настало время для новой игры, - сказал он. – Может быть, я должен найти что-то еще, чтобы дополнить игру. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, я люблю вынюхивать их в темноте. Ожидание это то, что меня больше всего волнует, но после этого все становится… скучным.

Две книги слетели с полки с помощью его рук. Они пролетели через библиотеку и врезались в стену с поразительным стуком. Запах старых книг – старинной бумаги и осыпающихся чернил – усилился из-за шелеста страниц. Он мог практически определить происхождение книги, каждая из которых, по его словам пахла иначе, чем другие, но откуда бы они не были, он любил их аромат.

Он удерживали его в нормальном состоянии в течение многих лет, пока он был новорожденным. Он читал фольклор и мифы, которые были сосредоточены на его виде, но он понял, что большинство из этих сказок ложные. Он думал, что это хорошо, что он не будет гореть на солнечном свете или не будет убит колом в сердце.

Он ненавидел запах чеснока, но это не имел ничего общего с мифами. Он ненавидел его и когда был смертен.

Кресты притягивали, но только из-за их нездоровых историй.

Да, он очень любил распятья.

Но не было ничего, что могло удержать его. Не существовала шепота, которого он мог не услышать, или мысли или книги, которые остались нетронуты. Вскоре большая часть его библиотеки оказалась на полу.

Эдвард нетипично для себя позволил глазам закрыться на долгое время, пока он ходил. Его рука прошлась по стеклянному стенду, на котором находился его любимый экземпляр. Он остановился и развернулся к сохраненной голове; это покрытие из обсидиана было его спасением от тупой боли повторения.

Он смотрел на нее долгое время. – Возможно, фаворит? – он казалось, спросил у нее. Глаз на голове как будто подмигнул.

- Да, - он неоднократно пропел это себе, пока каблуки его стучали по полу. Он вытащил книгу из своего места в его коллекции, и поднял ее высоко над головой, с победной улыбкой. – Фаворит, господа!

Название на корешке стерлось, только золотые блики напоминали о том, что оно было.

«Дракула».

Он открыл изодранные станицы книги там, где остановился несколько месяцев назад и сел в кресло. Он передвинулся и закинул ногу на ногу, пытаясь сесть более комфортно. Он по-королевски держал книгу в ладони, удерживая ее на корешке, пока сглаживал страницы.

Вторая рука была в волосах, убирая падавшие пряди с лица. – Теперь, давайте посмотрим… Ах, хорошо… мы остановились вот здесь, - он посмотрел на стенды и начал читать.

- Похороны были назначены на следующий же день, так чтобы Люси похоронили вместе с матерью. Я присутствовал на всех этих ужасных формальностях, и учтивый гробовщик доказал, что его сотрудники скорбят или радуются в своей форме учтивой обходительности.

- Даже женщина, делавшая последние приготовления для умерших, сказала мне в эдаком профессиональном тоне, когда она вышла из смертной палаты: «Из нее вышел очень красивый труп, сэр. Это настоящая привилегия работать с ней. Можно даже сказать, что это честь для нашего заведения - обслуживать ее!».

Голос Эдварда не был столь же сильным, как обычно, когда он читал свое любимое литературное произведение, сейчас он был истощен и пуст, как и он сам. Он сильно сжал челюсть, и острые зубы сошлись. – Нет, - прошептал он, закрывая книгу, и кладя ее на небольшой, круглый столик рядом с собой. – Это не годится. Это больше не годится.

Как будто не было барьера, который мог удержать его ум от его же решений. Он чувствовал опустошенность. Что нужно предпринять, чтобы вылечить это состояние? Он уже задавал себе этот вопрос одной из своих жертв, которая гостила у него довольно непродолжительное время, даже меньше, чем гостила Белла Свон.

Стон вырвался из его горла. Мысль о ней в темноте поглощала его чувства. Образ ее темных волос разметавшихся на подушке кремового цвета, ее бледная кожа в свете луны, и как ее бьющееся сердце увеличивало свой ритм, когда он прикасался к ней. Он забыл желания, которые могли чувствовать женщины. Никто не смотрел на него как на сексуальное существо, кроме глупых и бесстрашных.

И она улыбнулась ему… улыбнулась… монстру. Он никогда не вспоминал жертву, улыбающуюся ему, даже тогда, когда его красные глаза были скрыты от людских взглядов. Его присутствие отталкивало даже самых глупых, как если бы они знали, что он самый опасный из всех существующих монстров. И они были правы.

Прошли месяцы с тех пор, как он питался женщиной. Большинство его жертв были мужчинами. Они были самым интересным в охоте, но женщины были слаще, скорее как десерт, чем главное блюдо.

Низкий рык разочарования вырвался из его груди, когда стрелки часов показали, как долго ему еще придется ждать, чтобы выйти во двор. – Мне скучно.

Его голова откинулась, пока он сидел в старинном кресле в центре комнаты. Это было не любимым его занятием, но его размышления все еще были об охоте. Он сосредоточено дышал свежим воздухом, даже не нуждаясь в нем.

В отчаянной попытке расслабить свой разум, он быстро встал с кресла и обошел остатки от своей библиотеки. Магические или фактические страницы лгали, лежа открытыми к потолку или полу. Прежде чем выйти за дверь он остановился и повернулся к новому беспорядку. Его лицо сначала напряглось, а потом расслабилось.

- Я подумаю об этом завтра, - он почти выдохнул.

Его неосознанные шаги привели его к самым темным уголкам дома – в подвал. В нем не было ни намека на рыдания или разговоры, но он был уверен, что они были живы. Включив свет, он увидел их на тех же местах. Они опять забились в дальний угол, подальше от двери. Они слышали шаги на лестнице и надеялись, что это будет опять тот большой мужчина. Он был удивлен их разочарованием.

Он подошел к клетке: - Мне нужен парень.

Они обменялись взглядами.

Темноволосый парень, которого, как понял Эдвард по мыслям, звали Эрик, вышел вперед без слов. Он не сдался, только защищал девушку, которую он любит и своего друга от этого человека. Хоть он и не знал, с кем или чем он имеет дело, но его больше не назовут трусом. Эдвард улыбнулся. Как прав был парень. Если бы он отказался от приглашения, то он снова бы раскритиковал его за трусость, но все равно увел бы с собой.

Мужчины сейчас уже не дорожат своей честью, если в конце их не ждет награда или наказание. Эдвард всегда использовал это в своих интересах.

- Не беспокойтесь, дамы. Он скоро вернется, - Эдвард направился к клетке. – После тебя, - он открыл дверь для Эрика.

Он посмотрел через плечо, морща лоб и сосредотачивая взгляд, не зная, в последний ли раз видит Анжелу. Она была за решеткой, держалась за них, пока он исчезал за деревянной дверью. Он снова повторил в голове свои чувства, пока шел вверх по лестнице. Он думал о том, как может побороть человека позади себя, но его уверенность была прозрачна для Эдварда.

- Ты будешь сожалеть о попытке бегства, уверяю тебя, - сказал он ему.

Это заявления заставило Эрика прекратить думать по этому поводу.

Когда они вошли в библиотеку, Эдвард указал на комнату. – Пожалуйста, будь как дома. Есть немного бурбона в стеклянной фляге, я его держу специально для таких случаев. Так что обслужи себя сам.

- Нет, я в порядке, - сказал Эрик. Первое что он заметил, это книги на полу, и различные аксессуары, собранные Эдвардом, в том числе и головы, которые были спрятаны в своих стендах. Дыхание участилось, пока глаза пробегали по вещам. Он молча под их существование под сомнение: были ли они реальны или являлись плодом его воображения. Может он слишком много провел времени в темноте?

- Уверяю тебя, они вполне реальны, - гордо ответил Эдвард, на его внутренние размышления.

- Пожалуйста, садись, - Эдвард указал на диван, а сам сел в кресло, в котором сидел ранее. Он деликатно оперся подбородком о руку с согнутыми пальцами, пока Эрик спокойно садился напротив него. Это был всего краткий момент, когда ленивый взгляд Эдварда встретился с беспокойным взглядом Эрика, прежде чем он заговорил. – Ты умный человек, Эрик. Умный, но немой.

- Простите? – Эрик поморщил лоб, запутавшись.

- Ты – умная книга, но когда дело доходит до реальной жизни – ты пропадаешь. Не обижайся, это всего лишь наблюдение.

Эрик покачал головой с примесь раздражения и страха. – Ты меня не знаешь.

- Я не должен знать тебя, - намек на улыбку скользнул по губам Эдварда.

- Что ты хочешь? – спросил Эрик.

- Скажи, что ты видишь здесь? – Эдвард указал на пространство вокруг них.

Эрик изучал комнату, прежде чем коротко и лениво сказать: - Коллекцию сумасшедшего человека?

- Не хитри, Эрик. Мне не нравится это. Скажи мне, что ты видишь.

Тишина.

Эдвард поднялся со своего стула, чтобы налить Эрику немного бурбона. – Держи, - сказал он, протягивая ему бокал. – Это поможет тебе расслабиться. Ты слишком напряжен.

Эдвард усмехнулся, напугав этим Эрика, который неуверенно принял предложенный бокал, но он так и не отпил из него, держа его аккуратно кончиками пальцев.

- Я тебе скажу, что вижу я, Эрик. Я вижу человека, у которого есть все и в тоже время ничего, - сказал Эдвард, заходя за спинку небольшого дивана. Он остановился за спиной своего гостя.

- Но для меня нова эта ситуация.

- Какая ситуация? – нервно спросил Эрик. Он так и не обернулся.

- Иметь так много гостей в своем доме сразу. Я так не уверен, что делать со всеми вами. Вот почему вы в клетке. У меня нет достаточно комнат.

- Где Белла? Она жива?

Челюсть Эдвард импульсивно сжалась и вместе с этим заскрежетали зубы. Его руки рассеяно потянулись в сторону Эрика, но он удержал их. Он вновь пошел к своему креслу.

- Белла на данный момент в безопасности, но что насчет тебя? Неужели ты не заинтересован в спасении себя или своей девушки? Да, я знаю кто ты. Я ошибочно вчера принимал тебя снова и снова за труса. Но, трус был Майк, не так ли?

Блеск в глазах Эдварда заставил Эрика опустить взгляд в пол. Он не мог смотреть на него. Эдвард был ему противен, но и сам себе он тоже был противен. Он должен был остановить Майка, когда был шанс, потому что он догадывался о последствиях его действий, и он оказался прав. Смерть Майка могла быть предотвращена.

- Ты на меня злишься, - заявил Эдвард.

- Я на себя злюсь. Мои чувства к тебе это нечто совсем другое.

Эдвард слегка кивнул в понимании. – Я знаю это чувство. Я испытывал раньше это чувство, то, что ты чувствовал, точнее сейчас чувствуешь. Ты чувствуешь желание убить меня и сжечь этот дом дотла, а потом помочиться на пепел, среди которого был бы я…

- Я не понимаю, зачем ты это делаешь, - сказал Эрик.

Эдвард пожал плечами. – Ты бы поверил мне, если бы я сказал, что мне просто скучно?

Эрик ничего не сказал.

- На самом деле мне сейчас скучно, и именно поэтому ты здесь. Я люблю беседы. Ты предоставляешь мне некое развлечение, - Эдвард остановился и посмотрел на часы. – Но у меня до сих пор полтора часа до полуночи. Что ты делаешь, когда тебе скучно, Эрик?

- Играю в игры на компьютере, - серьезно сказал он. А внутри себя он спрашивал о роли полночи.

Эдвард решил не отвечать на его внутренние вопросы. Он спросил свой собственный. – Какие типы игр?

- Я не знаю… общего характера?

- Как шахматы?

- Да.

Улыбка растянулась на лице Эдварда. – Ты выглядишь, как человек, играющий в шахматы. Сыграй со мной в игры.

Осознав ситуацию, Эрик захотел рассмеяться, но не сделал этого. Он не собирается играть с человеком, который хотел убить его. – Нет, - сказал он, незаинтересованным тоном.

Голова Эдварда наклонилась в бок и его улыбка исчезла. Его ум начал рассматривать любые возможные выходы. – Что если мы сыграем на твою свободу или свободу Анжелы? Захочешь тогда сыграть?

Вдруг, незаинтересованность стерлась с лица Эрика. Его глаза встретились с глазами убийцы, и он уставился на него. – Ты не позволишь никому уйти.

- Я джентльмен, и джентльмен никогда не бросает слов на ветер. Я клянусь, что освобожу или тебя или Анжелу, если ты выиграешь.

- А что, если выиграешь ты?

- Тогда ты вернешься в клетку к своей подруге. Что ты от этого потеряешь?

Эрик задумался над этим на мгновение. Что он может потерять? Как он может отказаться от того, что предлагает этот человек? Он собирается отпустить его или Анжелу, но зачем ему это?

- Почему ты освобождаешь нас? Тебе-то от этого какая выгода?

- Я уже говорил тебе, что мне скучно, - сказал Эдвард. Он встал и осторожно переступил через хаотичный лабиринт книг на полу, стараясь не наступать на них, хоть они и лежали на деревянном полу. Он вытащил набор стеклянных шахмат, которые были надежно спрятаны на полке рядом с пальцами, замоченными в формальдегиде. – Это легкий способ скоротать время и в тоже время сделать его интересным.

Журнальный столик между его местом и местом, где сидел Эрик был завален. – Перемести это все на пол.

Эрик быстро наклонился вперед и начал убирать все в сторону, чтобы освободить место для доски. Нетерпеливое рычание вырвалось из горла Эдварда. – Просто… убери это, - он положил свою ногу на стол и скинул с него все, раритетные вазы разбились, встречаясь с деревянным полом.

- Если не возражаешь, я люблю играть прозрачными, - сказал Эдвард, начиная расставлять фигуры.

Эрик кивнул, не уверенный в том, что должен сказать, пока выравнивал свои матовые пешки.

Он считал слишком много, но передвинул свою первую пешку от линии фронта. Эдвард следовал рыцарем.

Игра продолжалась десять минут.

Эдвард усмехнулся и поставил своего короля в опасность нарочно. Он мог поразить Эрика матом в пять ходов, но что в этом интересного?

Эрик замер, когда увидел его ход, и радостная мысль вспыхнула в его голове. Он передвинул своего «слона» и объявил шах и мат.

- Шах и мат, - сказал Эрик, резко выдыхая. Он мог почти выскочить из кожи. Он победил!

- Кажется, я немного потерял форму, - сказал Эдвард, и положил своего короля в поражении.

Эрик поднялся с дивана: - А теперь отпусти ее.

Сила в голосе Эрика удивила Эдварда. – Расслабься, я сказал тебе, что я человек слова. Ты хочешь сделать это прямо сейчас?

- Да.

- Тогда пойдем в подвал, и ты сообщишь ей хорошие новости, - ответил Эдвард.

Он привел его в подвал, где Анжела и Джессика ходили взад и вперед. Когда деревянная дверь открылась, и вошел Эрик, Анжела ринулась к решеткам клетки.

- Эрик! – воскликнула она. Слезы, скопившиеся в уголках ее глаз, накачали капать на ее и так влажные щеки. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу!

Она схватила его за рубашку и начала тянуть к себе, чтобы быть к нему как можно ближе.

Позади нее, Джессика сложила руки на животе, как будто боль пронзила ее. Она никогда больше не сможет обнять Майка.

- Эрик победил в битве умов за твою свободу, - сказал Эдвард, прерывая момент. – Я пришел сюда, чтобы выполнить наше соглашение и освободить тебя.

Густой воздух застыл от двухсторонних эмоций. Анжела отошла и уставилась на свою любовь и свои руки. – Что? – тихо спросила она.

- Он… отпустит тебя, - осторожно сказал Эрик, с надеждой в голосе.

- Нет! – закричала Джессика. – Нет! А как же я? – Она подлетела к решетке и просунал лицо между холодными прутьями, что держали ее в плене. – Что насчет меня?!

Ее крик отталкивался от стен, пока она смотрела на Эрика.

- Считай себя счастливой, хотя бы за то, что увидишь еще один день, - сказал Эдвард. Он вытащил из кармана ключ, отогнал Эрика и открыл решетку.

Как только дверь распахнулась, и петли заскрипели, он схватил Анжелу за руку и вытащил ее прежде, чем у нее появилась возможность обратиться к своей подруге. Джессика кинулась на решетку, как только дверь камеры закрылась.

- Нет! Нет! Не оставляйте меня здесь! Анжела! Эрик! Не оставляйте меня! – она протиснула руку, пытаясь схватить Анжелу, но она была вне досягаемости. На ее взмокшее лицо налипли хлопья ржавчины с прутьев, когда она отстранилась, чтобы перейти к другой стороне решетки, чтобы снова попытаться схватить подругу.

Анжела повернулась к Джессике. – Я найду помощь, - тихо сказала она. – Обещаю, я не оставлю тебя. Я обещаю.

Джессика била по прутьям и кидалась на клетку, пока Эдвард уводил Анжелу и Эрика из комнаты. Она осталась одна в полумраке подвала. Последняя ее вменяемость ушла, когда замки повернулись с другой стороны.

- Пожалуйста, - она продолжала кричать. – Пожалуйста! Не оставляйте меня!

Когда они поднялись по лестнице из подвала, мольбы Джессики не исчезли, они стали еще громче и почти неузнаваемы. Они испугались, это были нечеловеческие крики, их уже было невозможно отличить от безумия. Желудок Анжелы сжался, от звуков издаваемых подругой детства. Вина тяжелым грузом висела в ее груди, пока она продолжала идти дальше. Но она бы позвала помощь и вернулась бы назад. Она не оставит Джессику. Даже самые благородные мысли не могли прогнать поток слез.

Когда они достигли вершины лестницы, Эдвард открыл толстую дверь и вывел их обоих на верхний уровень усадьбы. Он отпустил их, надеясь, что они пойдут за ним, и они это сделали.

Анжела протянула руку Эрику, и он охотно взялся за нее, пока они шли следом за Эдвардом через темные залы. Они наслаждались последними минутами, проведенными вместе, прежде чем она будет отпущена. Он притянул ее к себе и сжал талию. Он хотел запомнить ощущение ее рядом с ним. Он хотел запомнить ее запах, даже если он был не совсем приятный. Он понимал, что никогда не увидит ее снова.

Это была прогулка, которую они не хотели заканчивать.

Когда они подошли к двери, Эдвард повернулся к паре. Они уже были сцеплены в сильных объятиях, и не было признаков того, что скоро они отпустят друг друга.

- Ты уверен в своем решение? – спросил Эдвард. – Ты хочешь, что бы она была выпущена, а ты нет?

- Да, - заявил Эрик с затяжным отчаянием.

- Да будет так, - Эдвард разделил пару друг от друга, и прежде чем успел среагировать Эрик, Эдвард уже открыл дверь и вытолкал ее в нечистую ночь. Он бросил ее на бетон.

- У тебя есть время до полуночи, чтобы уйти как можно дальше от дома, - сказал Эдвард, поправляя жилет на животе. – Когда наступит полночь, я приду за тобой после него… или Беллой… в зависимости от того, кого я поймаю в первую очередь.

- Сволочь! – закричал Эрик и поднял небольшую вазу, стоящую неподалеку. Он кинул ее в Эдварда, но он увернулся не глядя. Она разбилась недалеко от Анжелы, которая была смущена ситуацией. Что только что произошло?

- Ты сказал, что освободишь ее! – кричал Эрик, и пошел на Эдварда в атаку с кулаками.

Эдвард нанес быстрый удар в грудь Эрика, который отлетел на журнальный столик в конце лоджии. Он разрушился под тяжестью парня.

Эдвард повернулся в Анжеле. – Давай иди, - сказал он, указывая на густой лес, а затем закрыл дверь и запер ее.

Эрик выдохнул, пока лежал на спине. – Ты сказал, что… ты… отпустишь ее, - он вздохнул.

Холодная рука схватила его за шею и подняла над обломками, его ноги болтались в дюйме от пола. – Ты называешь меня лжецом? – прошипел Эдвард.

- Да, - Эрик задыхался в сильной ватке руки вокруг его горла.

- Я действительно освободил ее. Я не упомянул условия ее освобождения, но, тем не менее, я сдержал свое обещание.

- Пошел… ты.

Эдвард кинул тело Эрика обратно в груду сломанного дерева. Он взял его на руки и снова бросил об стену. Тело Эрика обмякло из-за резких воздействий.

Вампир убрал волосы с лица и вздохнул воздуха. Чистый воздух пах свежей кровью, но не слишком сильно. Раны парня были неглубокими, и скорее всего через тридцать минут перестанут кровоточить. Правда он был без сознания, но не надолго.

Эдвард оставил Эрика в лоджии, и пошел за клейкой лентой. Когда он вернулся, то обмотал лентой руки и ноги Эрика и положил его в кресло. Он оставил его там, а сам снова ушел в темные залы. Время охоты наступит уже совсем скоро.

=Х=

Перевод - Lemis
Редактура - miss_darkness

Дорогие наши читатели, мы с Женей поздравляем вас с Новым годом и извиняемся за такую большую задержку. Как вы думаете, для чегоЭдвард все это задумал, и что ждет Эрика? Все ваши предположения и мнения, ждем на Форуме