Мне вовсе не хотелось проводить больше времени, чем это абсолютно необходимо среди людей после того, как я ушел прочь от Беллы. И больница была для меня не лучшим местом, особенно когда я пребывал в таком неустойчивом состоянии.

Здесь присутствовала сама мысль о Белле, отделенная от меня всего лишь тонкими хрупкими стенами, она заставляла меня как можно быстрее покинуть здание. Как только я оказался вне поля ее зрения, я побежал.

Линолеум проносился под моими ногами, а побеленные стены превратились в расплывшееся пятно. Я держал себя под чутким контролем и обошел стороной нескольких сотрудников больницы и родственников больных в коридорах, и вскоре оказался на улице перед больницей.

Мой автомобиль был все еще на парковке, потому что я уехал из школы на скорой вместе с Беллой и Тайлером. Хотя скорее всего, Элис, Розали, Эммет и Джаспер уехали на нем домой. Я даже не сомневался в том, что сегодня они тоже вряд ли вернутся в школу.

Повернувшись в направлении леса – через который я мог добраться до дома – я пошел медленным человеческим шагом. Останавливаться прямо напротив больницы было довольно глупо, я только сейчас об этом подумал.

Там был более укромный вход, но сейчас мне приходилось шагать к лесу, вместо того чтобы сразу же перейти на вампирский бег. Чуть подальше от меня стоял пожилой мужчина, его туманные мысли ясно свидетельствовали о том, что он видит, как я направляюсь к лесу.

Думаю, это один из сыновей Каллена. Доктор Каллен очень хороший человек. Интересно, куда запропастилась эта медсестра с моей едой. Это воробей? Подобные несвязные мысли в его голове сопровождались моим отображением – в его видении мои волосы выглядели как бесформенная масса, двигающаяся параллельно земле.

Как только я достиг деревьев, я побежал на полной скорости. Хотя, какая-то часть меня хотела пойти намного медленнее. Не скажу, что я страстно желал добраться до дома и дать моей семье возможность обругать меня за мой глупый поступок сегодня утром.

И как только я достиг дома, я понял, что отступать некуда. Элис, вероятно, уже увидела, что я приближаюсь, в связи с этим мне пришлось отказаться от своего плана оставаться подальше от дома так долго, как только я мог.

Немного походив вокруг дерева, я вдруг вздрогнул. Желание напасть на Беллу было почти непреодолимым всего лишь несколько мгновений назад. Вряд ли она этого не заметила.

Я надеялся, что она никому не рассказала, но знал, что у меня нет твердых оснований рассчитывать на то, что она сохранит тайну. Мое решение не рассказывать о неуязвимости Беллы к моей способности было единственным секретом, который когда-либо кто-либо хранил в нашей семье.

Я чувствовал себя невероятно виноватым в том, что не сказал им, что ее мысли были для меня непроницаемы, и знал, что в конце концов это обнаружится. Но я все еще надеялся, что мне удастся утаивать это от них еще некоторое время. По крайней мере, хотя бы в продолжение предстоящего разговора.

И вдруг я оказался ближе к дому. Так близко, что отсюда я уже мог слышать их мысли. И, как и ожидалось, никто из них не был от меня в восторге.

Да как он смеет! О чем он только думал? Спасать девчонку? Из всех глупых, безрассудных поступков, которые он только мог сделать, он совершил самый глупый и безрассудный! И он спас не просто человека, а именно того, которого он так сильно хотел убить всего лишь неделю назад! И даже не пытайся успокоить меня, Джаспер! У него вообще есть хотя бы малейшее представление о том, что он мог причинить этой семье? Он вообще подумал о ком-нибудь из этой семьи, кроме себя? Он всегда считается с Элис! И Эмметом, и Эсме, и Карлайлом, и Джаспером – а как насчет меня? Это и моя жизнь тоже!

Пожалуй, Розали была настроена по отношению ко мне наиболее злобно. Эммет был не настолько резким, но все же в ярости…

Ему не следовало этого делать. Он знает о последствиях разоблачения нашей сущности. Если эта девушка, эта Белла, расскажет, то нас точно посетят Вольтури! О чем он только думал? И что думает она? Собирается ли она рассказать? Элис – он почти здесь? Эдвард, я знаю, ты слышишь меня. Неужели ты не подумал о клане Вольтури, о котором нас предупреждал Карлайл?

Я нахмурился: вот идиот! Забыть о последствиях! Вольтури, из всего, что я не учел, бросившись спасать Беллу…Остается лишь молиться, чтобы она сдержала обещание и не раскрыла наш секрет.

Но если она его не сдержит, Вольтури обрушатся на нашу семью. Моя семья должна знать все, что только возможно, об этой Белле, на случай, если она проговориться – чтобы мы смогли себя защитить.

Это означает, что мне следует проинформировать их о своей неспособности читать ее мысли. Я верил ее обещанию – что она никому не расскажет – но что, если она соврала? Я ведь не знал наверняка. И молился, чтобы мне не пришлось признать свою ошибку.

Ему стоит поспешить, а то Розали совсем выйдет из себя. Из-за этого видения Элис стало только хуже. Не понимаю, как он может находиться рядом с ней. О чем он вообще думает, в чем его проблема? Зачем он это сделал? Эдвард, тебе придется все подробно объяснить, всем. И как насчет Вольтури? Если они пронюхают об этом – если дойдет до этого, мне придется что-то придумывать для нас…

Я ожидал, что мысли Джаспера будут аналогичны остальным. Его связь с нами, хоть и достаточно сильная, была в основном сконцентрирована на Элис. Он больше всех беспокоился о будущем семьи, о своем будущем и будущем Элис, если вдруг Белла совершит что-то нежелательное.

О, надеюсь, это видение не было близко к истине. Она все еще жива, но это было мрачное мгновение. Мне не следовало ничего говорить вслух: Розали в ярости. Как Эдвард мог просто взять и побежать, передо всеми? Его видели: Я знаю, видели! Белла видела его! Я видела их столкновение! Конечно, передавать им все это было, вероятно, не лучшей идеей, но в самом деле! Это нелепо! Карлайл идет за ним: он только что освободился – ох! Эдвард, если ты меня слышишь, пожалуйста, просто скажи нам правду. Я знаю, ты что-то скрыл, но я не знаю, что именно…

Я остановился около дороги, пробравшись через деревья. Мой автомобиль был припаркован прямо перед домом, мой взгляд устремился на дом сразу же после того, как я удостоверился, что автомобиль в целости и сохранности. Очевидно, они не разгромили его в отместку, но сейчас мне придется встретиться с ними лицом к лицу в доме.

Ох, Эдвард, как ты мог так поступить? Ты не подумал? Пожалуйста, скажи мне, что творилось у тебя в голове. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя очень виноватым, но неужели ты не ожидал, что мы будем разочарованы? Разгневаны? Задеты, как минимум? Всему этому должно быть какое-то объяснение. Обязательно должно быть…

Мгновенное чувство вины. Эсме была разочарована: я очень не хотел, чтобы она так чувствовала. Она настолько любящая, что ранить ее – это просто ужасно. Если она обнаружит, что я утаил очень важный секрет, она еще больше разочаруется во мне. Сейчас мне очень не хотелось заходить в дом.

В последний раз приготовившись к мысленной атаке, которая, я знал, неминуема, я спокойно вошел в дверь. Пять пар золотистых глаз устремились на меня из разных концов комнаты.

Элис и Джаспер сидели на диване, обнявшись: Эсме сидела на скамейке около рояля, ее руки уныло свисали вниз. Эммет устроился на стуле, а Розали яростно расхаживала. Я ожидал все это вплоть до их поз и выражений на лицах.

Розали сузила глаза и прорычала прежде, чем заговорить. И тут на меня обрушилась тирада словесных и мысленных комментариев, поскольку никто из членов семьи не был в состоянии сдержаться.

«Да как ты смеешь!»

О чем ты только думал?

«Что случилось?»

Я видела, как ты укусил ее.

«Ты пробежал расстояние в четыре машины!»

Тебя могли увидеть!

«Она ведь заметила?»

Что ты ей сказал?

«Что она думает, Эдвард?»

Ты мог разрушить нашу жизнь здесь!

В отдалении я мог различить, как Карлайл едет по дороге и подъезжает к дому. Но аналогичные мысли и слова продолжали вихрем кружиться вокруг меня, я не мог их заблокировать, пытаясь не потерять самообладание.

Было невероятно сложно слышать все то, что они мне бросали. Конечно, только Розали действительно хотела быть грубой: она верила, что я заслуживаю именно такого обращения. Эммет, Джаспер, Элис и Эсме вовсе не хотели ранить меня своими словами и мыслями – но тем не менее, ранили.

Не эмоционально, конечно же: более подходящим здесь было бы «физически», а более точным - «мысленно». Моя голова начала болеть от громкости их мыслей. В тревожной и нервной атмосфере комнаты они казались громче, чем обычно.

И именно в этот момент в комнату вошел Карлайл, почти неслышно. Я немного отодвинулся от двери, мое лицо застыло, я пытался не концентрироваться на мыслях, настигающих меня из каждого угла, пытаясь убавить их громкость.

Он оказался напротив меня, заставляя семью осознать, что произошло. До меня донеслись приглушенные извинения и мысленные сообщения, когда отец положил конец этому хаотичному беспорядку.

Эдвард, соберись. Ты так плотно сжал руки в кулаки, что, боюсь, на твоей коже останутся следы. Я без промедления сделал то, что он сказал.

Я сохранял свое лицо непроницаемым для их криков и разочарованных замечаний. Сейчас, я почувствовал, что должен заговорить и легонько кивнул, принимая практически слезливые извинения Эсме. «Я знаю, я -».

«Конечно», - рявкнула Розали, «безукоризненный Эдвард прекрасно знает, что сделал». Он не знает, что могло бы произойти, иначе он бы не стал так поступать!

Я зарычал на нее. «Да, я знаю, что сделал. Я знаю, это было ошибкой. Я знаю, я повел себя как безответственный глупец, Розали».

«Ну по крайней мере, ты это признаешь». Но этого недостаточно, и ему это известно.

«Каких еще признаний ты хочешь услышать от меня, Розали?» Я раскинул руки, подняв при этом плечи в недоверчивом жесте.

«Как насчет причины, по которой ты ее спас? Давай начнем с этого, например!» - она насмешливо улыбнулась. Почему безукоризненный Эдвард спас эту никчемную девчонку?

Я осторожно ответил: «Не знаю, что ты хочешь от меня услышать». К чему она клонит?

Казалось, что Розали правит балом. Даже Карлайл немного отступил от нашего спора, больше он не стоял между нами. Я был такого же роста, как и она, и старше нее, по крайней мере, в одном отношении, и каждый из нас был уверен, что прав. Поэтому никто не хотел уступать.

Наши споры были редкими, но когда разражались, то становились жестокими.

Она сделала полшага вперед и прошипела: «О чем ты думал, когда спасал эту девушку?» Вряд ли было бы очень тяжело наблюдать за ее смертью. Она для нас ничего не значит.

Это задело меня за живое. Я так ожесточенно сражался за то, чтобы сохранить ей жизнь, испытывая истинную боль, и теперь она стала для нас незначащей? А кроме того, моя сестра забыла еще об одном важном факте. «Ну, я не знаю, Розали. Как насчет того, что, если бы она начала истекать кровью, я вряд ли бы смог удержаться и не наброситься на нее?»

Этот предлог я предоставил Карлайлу, и чем больше я его повторял, тем правдивее он мне казался, хотя я знал, что это лишь часть причины, толкнувшей меня на спасение Беллы. Большинство моих близких сразу же поняло, что я имел ввиду, и не обратило на это внимания.

Розали была непреклонна. «И что?» - прошипела она. Безукоризненный Эдвард вряд ли бы причинил зло драгоценному уязвимому человеку.

Эммет заговорил со своего места, прямо позади Розали. Никто так и не вышел вперед нее. «Мы бы удержали тебя». И ты это знаешь.

Я прорычал: «Кому как не тебе знать, насколько это было бы тяжело».

Его задел мой гнев, но он рявкнул в ответ: «Но мы бы смогли это сделать». Ты в нас сомневаешься?

«На самом деле, нет», - прошипел я, «Ты знаешь, насколько силен запах. Ты думаешь, ваши попытки сдержать меня остались бы незамеченными?»

Эсме очень волновалась и в конце концов вмешалась. «Ты говоришь так, как будто бы действительно смог бы на нее напасть». Но у него отличный контроль. Он бы не смог.

Я ответил, не дрогнув. Я нехотя свыкся с данным фактом. «Это довольно сложно, когда она даже не ранена. Если бы она порезала хотя бы палец, я бы набросился на нее». Доказательство: кровь Тайлера Кроули была для меня гораздо менее могущественной, чем кровь нераненой и неповрежденной Беллы, хотя из открытых ран Тайлера сочилась кровь.

Моя мама вздрогнула. Розали подпрыгнула при этих словах, игнорируя реакцию нашей матери в пылу своих собственных чувств. «Ты сказал это так, будто хочешь испить ее кровь». Может, он втайне и правда хочет?

Мой рев заставил ее ответ прозвучать слабо, но это была скорее бессознательная шоковая реакция, нежели действительно агрессивный рык. Слегка припав к земле, я мгновенно напряг все мышцы, словно приготовившись к бою. Я хотел напасть на нее из-за одной лишь мысли о чем-то, что вызывало отвращение «человеческой» части меня, особенно в отношении Беллы.

Джаспер наслал на нас волну спокойствия, зная, что если дойдет до драки между мной и сестрой, это выйдет из-под контроля. «Это неважно. В настоящий момент вопрос заключается в том, видела ли она что-нибудь». Видела?

Я выпрямился и оторвал взгляд от сестры. Я мог чувствовать ее насмешливую улыбку, когда вяло ответил: «Она видела всё».

Эммет выпучил глаза. «Всё?» Всё? Нет, пожалуйста, пусть это будет заблуждением…

Я кивнул, неохотно подтверждая свои слова. «Она видела меня около моей машины, она почувствовала, как я оттолкнул ее, она видела, как я приподнял фургон, и она заметила вмятины от моих плеч на второй машине, когда ее – нас – вынимали».

Элис прошептала: «Но я же их уничтожила сразу же, как вас вытащили оттуда». Как она могла их увидеть? Она была на каталке! Почти все среагировали одинаково.

«Она видела». Я не хотел думать о том, что означало, то, что она видела мои движения. Но я подумал: она видела, как я двигался на скорости, которая является слишком большой для человеческих глаз.

Но все же, я верил ее обещанию. Несмотря на мой гнев в больнице, я верил, что она никому не расскажет о том, что видела. Я мог слышать это в ее голосе, когда она давала обещание. Я видел это в ее глазах.

Какая-то часть меня не очень охотно хотела признавать, что я верил ей – часть, в которой, как я знал, сохранилось что-то человеческое. Она была человеком, как и все остальные, и я знал, что есть вероятность того, что она не будет молчать. Но я очень надеялся, что все-таки будет, что то, что я видел, было реальным, а вовсе не воображаемым.

«Значит, ты отпустил девушку после того, как она увидела, что произошло?» - недоверчиво подытожил Джаспер. Он с ума сошел?

Я скрестил руки. «Она пообещала, что не расскажет».

Вмешался Карлайл. «Когда она находилась в больнице, было очевидно, что она ударилась головой. Она может сама поверить в то, что на самом деле не видела всего этого. Или же, может быть она окажется слишком робкой, чтобы появиться в центре всеобщего внимания с подобным секретом». Это все, что я могу сказать после непродолжительного времени общения с ней. Интересно, что она сказала Эдварду во время их разговора.

Элис подтвердила. «Она сделала свой выбор: она никому ничего не скажет». Не вижу, чтобы она раскрывала информацию. «Видение было мне прямо после происшествия. Она сохранит наш секрет». Она не передумает. «С ее стороны это было практически бессознательное решение».

Джаспер прорычал. «Она может передумать и рассказать». Лишь одно видение может изменить все будущее, и Элис знает это.

«Не передумает», - вмешался я. «Она пообещала».

Розали фыркнула. «А мы как бы полагаемся на обещание человека». Она человек, Эдвард. А люди быстро меняют свои обещания. Тебе это известно так же хорошо, как и мне..

Я не хотел слышать, о чем подумал в следующий момент Эммет, но конечно же, он это озвучил. «Нам следует заняться ей». Прежде, чем придут Вольтури и сделают это за нас.

«Заняться ей?» - спросил я спокойно, пристально глядя на него. И тогда я осознал, что мои ладони плотно сжаты в кулаки.

Его взбесил мой агрессивный взгляд, он сжал челюсть и натянуто ответил: «Избавиться от нее. Она слишком много знает». И не смотри на меня так. Ты знаешь закон и что с ней случится.

Джаспер кивнул. «Лучше, если мы предпримем необходимые действия до того, как что-нибудь произойдет». Почему ты так свирепо смотришь на меня? Ты знаешь, это так.

Розали успокоилась: Эсме же, засомневалась. Карлайл стал очень мрачным: мысль об убийстве была ему отвратительна, независимо от того, по какой причине совершалось это убийство. Я же был в бешенстве. «С чего ты так думаешь?» - прошипел я.

Казалось, что Элис со мной согласна. «Он только что спас ей жизнь – а теперь вы предлагаете, чтобы он с ней покончил?» Это нелепо. Они не доверяют ему? Или ей?

«Так, мы решили избавиться от нее. Ты сделаешь это сам, Эдвард, или это сделаем мы?» Розали ухмыльнулась, жестоко поддразнивая монстра внутри меня. Ты можешь утолить свою жажду и вместе с тем помочь сохранить секрет нашей семьи. Одним выстрелом двух зайцев.

Я взревел и сделал шаг вперед: Розали с нетерпением балансировала на пятках, ожидая моего нападения. Карлайл остановил меня одной рукой, положив ее мне на грудь.

Мои глаза стали черными как смоль, за доли секунды превратившись из светло-золотистых в цвета оникса. Он спокойно сказал: «Хватит, Розали, Эдвард». Не стоит вести себя подобным образом.

Я неохотно отступил, все еще излучая ярость. Хотя я не хотел, чтобы ей так легко удалось отделаться, но задевать Карлайла мне тоже не хотелось. Я и так уже довольно сильно всех разочаровал сегодня.

Джаспер нахмурился и послал волну спокойствия, тихо закружившуюся по комнате. Эммет осторожно положил руку на плечо Розали. Я заметил, и моя сестра тоже с тревогой заметила, что Джаспер стоял с ними. Элис и Карлайл стояли справа от меня.

Это было противостояние, Розали, Эммет и Джаспер против Карлайла, Элис и меня. Эсме оставалась в стороне, тревожно наблюдая за своей семьей.

Послышался резкий грубый голос Карлайла. «Это глупо. Мы не можем убить невинную девушку лишь, чтобы защитить себя. Если Эдвард думает, что мы можем ей верить, то мы должны ей верить. Он может предупредить нас, если вдруг она решит что-нибудь рассказать, прежде чем она успеет что-то сделать, и тогда мы можем действовать – и только тогда».

Он пытался их усмирить, но я заметно вздрогнул, когда он упомянул мою способность. Больше нельзя скрывать то, что я не могу слышать ее мысли. Если моя семья не будет об этом знать, это может быть опасным.

К несчастью, Розали первой заметила мою реакцию на слова Карлайла. «Почему ты вздрогнул, Эдвард? Что-то не так с мыслями этой никчемной девчонки?» Отправляемся ее преследовать как настоящие монстры?

Я снова бросил на нее свирепый взгляд. «Что ты сказала?» - прорычал я.

«О, неужели это ничтожное домашнее животное так важно, что о нем вообще надо говорить?» Она ухмыльнулась, и ее улыбка стала еще шире, когда она сконцентрировалась на нескольких картинках – включающих меня и Беллу в различных позах, которые я так часто видел в их с Эмметом мыслях.

Я даже не осознал, что начал двигаться, но вдруг обнаружил, что меня удерживает Карлайл, а Элис тащит меня назад, я лязгнул зубами. Эммет удерживал Розали, в то время как Джаспер посылал в комнату большие волны спокойствия. Мой яростный рык медленно угас.
Мой кулак сильно ударил Розали в живот, а мое плечо заболело от ее жестокого удара. Она не боролась так же упорно, как я, ее губы сжались в триумфальной улыбке.

«Я задела тебя за живое, братик?» Она издала короткий резкий смешок. А потом устремила на меня свои глаза. Разве я не угадала? Ты не хочешь читать мысли этого человечишка, потому что ты это к ней испытываешь? За этим последовала еще одна картинка.

Я снова взревел и попытался наброситься на нее, глаза вновь стали смертельно черными. А она просто засмеялась, даже не пытаясь высвободиться.

«Перестань, Роз!» - закричала на нее Элис. Почему она так себя ведет?

Она снова засмеялась, а я попытался успокоиться и перестал вырываться. «Я ничего не сделала. Абсолютно ничего…» Так что, Эдвард? Я угадала? Я не знаю другой причины, по которой ты так хочешь защитить свою девушку-человека…

Я произнес сквозь стиснутые зубы: «То, что ты думаешь, неправда, Розали». Мой голос был наполнен льдом и ядом. Казалось, что Эсме была шокирована моей враждебностью.

Я понятия не имел, почему так эмоционально реагировал на ее обвинения, но мне определенно не понравились ее мысли и сопровождающие их картины. Ее мысленная атака была омерзительна. Но она продолжала настаивать на своей точке зрения, на одной вещи, которую, казалось, заметила только она.

«Но правда, Эдвард, мне очень интересно, почему ты так против того, чтобы прочитать ее мысли», - продолжила она непринужденным тоном. Ты уверен, что это не связано с подавляемым вожделением? Даже 104-летный вампир после стольких лет захочет узнать, что же это такое…

Мне пришлось взять себя в руки, ее мысли вызывали у меня тошноту. Они с Эмметом всегда думали об этом…но она привлекла внимание к проблеме, даже несмотря на то, что сама она оказалась вне ее.

Элис медленно выпустила меня. Я посмотрел и увидел, как моя сестра отошла назад с выражением любопытства на лице. Он вздрогнул, когда Карлайл это упомянул– но почему? Интересно, это как-то связано с тем, что он скрывает? Я стоял с высоко поднятой головой, хотя и не знал, что сказать.

«Эдвард? Почему ты так не хочешь послушать ее мысли?» - спросил Джаспер, в голосе которого явно чувствовалось подозрение. Это не должно являться проблемой. Ему не нравится все время слышать наши мысли, но это ведь другое.

Это определенно было не похоже на обычные проблемы, возникающие у меня в связи с чтением мыслей. Я решительно отвернулся ото всех, уставившись в точку на дальней стене над головой Эммета. «Я не могу», - наконец признал я.

Комнату наполнили самые разные эмоции. Я знал, там было удивление и шок и конечно же злобная радость Розали. «Да ты что?» - промурлыкала Розали. Ты не хочешь читать ее мысли? Я права?

Я сжал челюсть. «Я не могу прочитать ее мысли».

Они не поверили мне. Эммет зарычал. Ты шутишь, Эдвард? Этого не может быть! «Не важно, что ты не –».

«Я не говорю, что я не хочу читать ее мысли». В моем желудке начала подниматься волна отчаяния. Было бы намного проще, если бы я сразу им рассказал. Ну почему я решил это утаить?

«Тогда в чем проблема?» Я не понимаю.

«Безусловно», - я чувствовал желание зашипеть, «безусловно, ты не понимаешь». Я тяжело вздохнул, пытаясь сдержать рык и не потерять над собой контроль. «Я же сказал тебе: я не могу прочитать ее мысли».

«Эдвард, послушай –». Твои личные предпочтения тут не имеют никакого значения. Нам нужно знать.

Я щелкнул зубами. Мое самообладание было на исходе, а их недоверчивость сводила меня с ума.

«Нет, это ты послушай. Я сказал тебе, я не могу прочитать ее мысли, нет ничего проще: я не могу прочитать ее мысли. Я не могу их найти, я не могу их услышать, как будто бы их вовсе и нет, хотя я знаю, что они должны быть, потому что иначе она не жива. Я. Не. Могу. Прочитать. Ее. Мысли», - в конце я уже почти рычал.

Эсме едва ли успела подумать о моем самообладании, когда ее мысли затопил шок после моего откровения. Сейчас я понимал, что мне не следовало так долго это скрывать. Интересно, о чем я думал.

«Но - как?» - выдохнула Элис. Я этого не видела. Почему я не увидела, что он не сможет читать ее мысли?

Я опустил голову, медленно обретая контроль над своим самообладанием. «Я не знаю, почему. Я знаю лишь, что это как…глухая стена, словно за ней нет абсолютно ничего, хотя на самом деле там что-то есть…даже несмотря на то, что я не могу до этого добраться». Это было наилучшее объяснение, которое пришло мне в голову.

Розали вновь пришла в ярость, концентрируясь на конкретном страхе сразу же после моего признания. «Значит, мы полагаемся на слово человека, не имея ни малейшего понятия, сдержит она обещание или нет, а ты даже не можешь услышать ее мысли, чтобы нас предупредить…скажи, как мы должны узнать, можем ли мы ей доверять?» Ты с ума сошел, Эдвард? Полагаться лишь на слово человека? Одно дело, если бы ты слышал, о чем она думает, но это…

Я уставился на нее, уже измотанный ее неприятным характером. Я мог чувствовать разочарование в мыслях своих родителей, потому что я не сказал им о своей неспособности слышать Беллу, и последнее, что я хотел увидеть, это реакция Розали. «Я ей доверяю, Розали. Давай больше не будем спорить».

Она ухмыльнулась. «Я буду спорить до посинения, Эдвард». Мы не можем просто взять и поверить ей на слово.

Я опять зарычал. «Почему нет, Розали? Мы можем стоять здесь и спорить, но это не заставит меня сказать: отлично, пойдем и убьем ее».

«Если ты не скажешь, я скажу». Как насчет этого, Эдвард? «Я убью ее, если ты не хочешь».

«Нет». Абсолютно нет. «Я уже сказал тебе, это не вариант».

Розали вновь сузила глаза. «Ты не хочешь, чтобы мы к ней приближались, Эдвард? Потому что ты не хочешь, чтобы она умерла?» Тогда как насчет тебя? Тебе, значит, можно находиться рядом с этой никчемной девчонкой.

«Розали, это глупо – », - заговорила Элис. Конечно, он не хочет, чтобы она умерла, но чтобы мы к ней близко не подходили? Он такого не говорил…

И вдруг меня осенило. Это единственное, что я могу сделать, чтобы обезопасить Беллу от того, что хочет моя семья. Я знал, что Эммет и Джаспер согласны с Розали. Я знал, что Карлайл не одобряет – но он сделает все, чтобы защитить свою семью. Я знал, что Элис все это тоже не нравится. Осталась только…мои глаза устремились прямо на Эсме.

Моя мама быстро и резко на меня взглянула и в ее мыслях пронеслось одно единственное предложение. Поступай так, как считаешь нужным, но при условии, что ты останешься с этой семьей. Я осознал, что ей вспомнился мой маленький бунт несколько лет назад, а потом мое непродолжительное путешествие к Денали, когда я думал, что не смогу находиться рядом с Беллой. Все, что она хотела, - чтобы мы оставались вместе.

Я знал, о чем думал каждый из них…поэтому я знал, что нам делать.

Если я запрещу семье не приближаться к Белле, то мне тоже придется присоединиться к этому обету. На самом деле, осознал я, было бы лучше, если бы я присоединился. Если я буду держаться подальше от Беллы, то не буду испытывать желание выпить ее кровь каждую секунду, что я провожу рядом с ней.

Я перебил Элис. «Нет, вам нельзя приближаться к Белле, да, потому что я не хочу, чтобы она умерла. Никто не смеет к ней и близко подходить». Розали рассердилась. Значит, сейчас он говорит, что нам делать? Она уже было открыла рот, но я перебил ее.

«Нет, Розали. Когда я сказал, никто, я именно это и имел ввиду».

Элис прищурилась, когда уловила смысл моих слов. И ты тоже? Но я этого не видела. Этого не произойдет!

В этот момент меня меньше всего беспокоило, что по ее мнению должно произойти. «Да, и я тоже, Элис», - рявкнул я. «Если мы будем держаться от нее подальше, ее воспоминания в конце концов угаснут. Если нас не будет рядом с ней, она быстрее забудет».

«И не пострадает в процессе», - заключила Розали. Только тогда она прекратила спорить. Мы же не останемся в этом городке навечно. Когда-нибудь моя жизнь вновь станет нормальной – клянусь, я добьюсь этого, чего бы мне это не стоило. Она была поверхностна и эгоистична, впрочем как и всегда.

«Именно», - ответил я, не обращая внимания не ее эгоистичные мысли.

Я посмотрел на всех по очереди и получил в ответ кивки и одобрительные мысли. Никто из них не испытывал никаких проблем с моей просьбой, хотя они все еще беспокоились о том, что Белла что-нибудь предпримет до того, как ее воспоминания потускнеют. Но я не услышал ни одного голоса – или мысли – в знак протеста.

Затем я взглянул на Карлайла, ожидая его окончательного решения. Он является главой клана и моим отцом, поэтому я приму любое его решение. И я надеялся, что он согласится с моим выбором, потому что это гораздо лучше, чем убийство Беллы.

Он посмотрел на меня, пристально, в течение того короткого времени, когда мысленно обращался ко мне. Эдвард, ты знаешь, что должен был сказать нам раньше, что ты не можешь читать ее мысли. Я кивнул. Я доверяю тебе. Конечно, я бы хотел, чтобы ты не утаивал от нас такие серьезные вещи. Но мы все равно верим тебе.

Я ждал от Карлайла именно такого ответа. После стольких лет я знал, чего от него ожидать. Я был рад и признателен ему за то, что он не обвинял меня в том, что я решил сохранить в тайне свою неспособность читать мысли Беллы.

А ты сможешь? Держаться от нее подальше, о чем просишь и нас? Для тебя это будет тяжелее: ты единственный из нас, кто ежедневно с ней общается. Я снова кивнул. Тогда я соглашусь, Эдвард. Но если кто-либо из семьи когда-нибудь поставит это решение под вопрос, то мы должны будем выслушать их причины и мысли по этому поводу.

Тогда я уже было засомневался: мне не хотелось, чтобы кто-нибудь когда-нибудь оспорил это решение. Я знал, что Белла будет в безопасности, если мы полностью удалимся из ее жизни. Но в то же время я не смогу отказаться. Я не буду лицемером, чтобы отказаться выслушать чьи-либо мысли и мнение.

Но на самом деле, кто воспротивится такому решению? Для этого нет никаких оснований и, я знал, не может быть. Что может изменить их мнение и заставить оспорить данное решение?

Затем он вслух объявил о решении. «Я согласен. Никто не должен приближаться к Белле. Если возникнут какие-либо проблемы, то мы проголосуем. Если ничего не случится, то все остается в силе». Медленно все разошлись по комнатам, и семейное собрание закончилось.

Я направился в свою комнату, быстро взбежал по лестнице и плотно закрыл за собой дверь. Как только дверь закрылась, я немного расслабился. Мысли, как всегда, роились в моей голове.

Мои близкие были удивлены, что я предложил возможный вариант и что я клюнул на него. Хотя мне и казалось, что я знал их всех, конец обсуждения меня поразил. Я даже не подумал, что Розали расставила сети.

Будучи упрямой и эгоистичной, она вынудила меня не раздумывая объявить о решении. Я среагировал, не подумав, а Розали заставила меня согласиться с тем, что она, видимо, уже давно задумала.

Розали жаждет всеобщего внимания. Она обожает, когда все идет так, как нужно ей, и ни перед чем не остановится в достижении своих целей. Возможно, она как раз и хотела, чтобы я согласился избегать Беллу – если хоть что-нибудь портит ее превосходный мир, то она обращает на это внимание всех членов семьи.

Я включил музыку и возобновил размеренное расхаживание по комнате. Мне придется игнорировать Беллу завтра на биологии, и из-за этого мне будет гораздо сложнее думать о ней как о личности, а не как о еде. Я о ней ничего больше не знаю, кроме той информации, которую выяснил. Представление о ней как о личности у меня в голове очень слабое и неустойчивое.

Я попытался оставить без внимания ощущение легкого беспокойства, которое я почувствовал, приняв решение игнорировать Беллу. Она всего лишь человек. Этому неведомому чувству нет никакого логического объяснения.

Но все же, я его испытываю.

P.S.: а давайте пообсуждаем фанфик на форуме)))))