Белла Свон

— Эй, Белла, — стук в дверь сопровождает голос, зовущий меня по имени; подняв взгляд, я замечаю Джейн, выглядывающую из приоткрытой двери комнаты. — Алек принёс кондей. Не возражаешь, если он установит его сейчас?

Ничего не отвечая, я просто откидываю взмокшие волосы со лба и встаю с кровати, потому как действительно не возражаю. Влажные пряди липнут ко лбу, и, поднимаясь на ноги, я собираю их в незатейливый хвостик. Мне многое нравится в моёй новой комнате, вообще в доме и в городе, но удушающая влажность и летняя жара в этот перечень не входят. — Да, сейчас самое то. Спасибо!

Джейн распахивает дверь пошире и входит в комнату, её брат идёт следом, в его руках небольшой оконный кондиционер.

— Это чудесно, Джейн. Но ты уверена, что ваши родители не против?

— Абсолютно не против. Он лежал в подвале уже несколько лет. К нему не прилагается всех этих новомодных штучек, типо дистанционного управления или цифрового набора, но вроде работать должен исправно.

Указывая Алеку на окно, я разглядываю старую сплит-систему и пытаюсь представить, каково это — спать в комнате, где температура меньше 29ºC. — Мне всё равно, займи он хоть четверть всей площади комнаты. До тех пор, пока он выдувает воздух прохладнее, чем я выдыхаю, всё идеально.

Я помогаю Джейн убрать книги с низенького шкафчика под окном, чтобы Алеку ничего не мешало. Распахиваю окно, Джейн придерживает шторы, а её брат устанавливает устройство.

Пару минут спустя, он заканчивает и включает кондей, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скинуть с себя одежду и не подставить своё обнажённое тело прохладному потоку воздуха.

— Значит, так, я поставил его на среднюю мощность, вот здесь можно регулировать температуру и скорость обдува. Всё довольно просто. У тебя есть вопросы? — Алек пристально смотрит на меня, раздавая инструкции и нажимая кнопки на передней панели кондиционера. Он интересный парень, когда мы проводим время вместе, случается, разговариваем о политике или последних новостях. Никогда прежде я не интересовалась политикой, но оставаться в стороне от подобных вопросов очень сложно, особенно когда живёшь в столице.

Но так было до позапрошлой недели, Алек уезжал и Хайди, одна из моих соседок, посмеиваясь, заметила, каким взглядом тот смотрит на меня; странно, я и не замечала, что он уделяет мне больше внимания, чем той же самой Хайди или любой другой из наших девочек. — Думаю, он влюблён в тебя! — шепнула мне Хайди, пока Джейн прощалась с братом у входной двери. На следующих выходных я понаблюдала за его поведением и поняла, что, возможно, Хайди и права. Алек особо не показывал этого, но сейчас, смотря, как он объясняет мне работу кондея, я думала, что бы ответила, пригласи он меня на свидание.

Было бы неплохо начать эту новую часть моей жизни действительно с чистой страницы. У меня теперь есть новая работа, новые друзья, новый дом, новая одежда, всё новое. Новый парень — тот, кто покажет мне город, сводит в клуб, в Кенеди Центр и музеи — будет просто как глазурь на торте. И Алек... ну, грех жаловаться — густые тёмные волосы, карие яркие глаза, подтянутый, с красивым рельефом мышц, который особенно заметно выделялся, когда он вешал блок кондиционера на окно, к тому же взрослый и умный и, безусловно, с хорошими манерами...

Но помимо прочего я знаю, что мы слушаем разную музыку, и кинопристрастия у нас различаются, и играть он предпочитает в теннис, а не футбол. И как он отреагирует, когда поймёт, что я ни черта не смыслю в теннисе?

При мысли о свидании с ним... Я ничего не чувствую. Ничего не предвкушаю. Не ощущаю привычного волнения. Или невыносимого ожидания. Ничего... кроме тупой, непроходящей боли в груди, которую я стараюсь игнорировать, но просто не могу.

Первый же импульс, что я ощутила рядом с Джаспером... эта связь, единение, что мы разделяем — или разделяли — рождает вопрос, забуду ли я об этом или теперь каждый раз при новом знакомстве буду ожидать точно такой эмоциональной и физической реакции.

Так что мой первый инстинктивный порыв, в случае чего, сказать Алеку чёткое, решительное «нет».

Кстати, второй порыв — аналогичен.

Теперь я совершенно смутно представляю, как мне быть, если Джаспер каким-то образом сделал для меня отношения с другими парнями просто невозможными.

— Мы собираемся сегодня вечером погулять, Белла. Ты с нами? Просто зависнем где-нибудь на нашей же улице.

Я смотрю на панель кондиционера, Джейн, стоящая рядом, на меня — выжидающе. Сегодня вечером я планировала наверстать упущенное, почитать материал для работы. Дом, в котором я сейчас живу, находится в прекрасном месте. Всего в двадцати минутах ходьбы от целой кучи баров и клубов — или ещё быстрее, если взять такси, на случай приёма большого количества алкоголя, или позднего времени, и Джейн, когда может, пользуется этим. Несколько раз я зависала с ней, её парнем Феликсом и другими нашими соседями, когда была возможность, но на этих выходных, думаю, что предпочту провести время в одиночестве.

— Наверное, проведу вечер дома, мне надо кое-что почитать, — я указываю на стопку медицинских журналов на столе, — и вкусить прелести работы этого чудного кондиционера.

Немного расстроенная Джейн скептически поглядывает на меня, а затем бросает секундный взгляд на брата. — Ты уверена? Даже ненадолго? Без сомнения Алек проводит тебя до дома пораньше, если ты вдруг заскучаешь.

Я смотрю на Алека, он улыбается, его зубы ослепительно-белые на контрасте с тёмным загаром. — Действительно, это не проблема. Мы вернёмся, когда захочешь.

Я улыбаюсь ему и надеюсь, что моя улыбка смотрится искренне, затем перевожу взгляд на Джейн. — Я и не сомневаюсь. Но, ребята, идите без меня, честно. — Пожимая плечами, я продолжаю улыбаться, а после скидываю шлёпанцы, хватаю стопку журналов и буквально запрыгиваю к себе на кровать.

— Ладно, но я зайду к тебе перед выходом, может, ты и передумаешь, — махает Джейн и, развернувшись, идёт к двери.

— Было приятно снова увидеться, Белла. Ты пойдёшь на фейерверк в следующие выходные?

Я киваю, хотя мысль о толпе народа, борющегося за наилучшее места на газоне, заставляет меня поёжиться. — Думаю, да. Скорее всего.

— Отлично. — Он подмигивает мне с ещё одной ослепительной улыбкой. — Звони, если будут проблемы с этой штукой, ладно? — он указывает на окно. — У Джейн есть мой номер, если он тебе потребуется.

Подтянув к себе подушку, я устраиваю её позади и открываю один из журналов. Статьи по биологии и биохимии — не лучшее занятие для субботнего вечера, но, по крайней мере, сегодня я нахожу чтение более привлекательным, чем одеваться и куда—то выходить, чтобы напиться и протанцевать до двух ночи, хотя временами я тоже делаю так.

Я уже прочитала половину огромной статьи, когда мой телефон начинает звонить. Пошарив под журналами, я подхватываю трубку на третьем звонке. На дисплее написано «Питер», так что я поспешно раскрываю мобильник. После переезда мы не так уж часто созваниваемся. Он занят на новой работе, пытается научиться взаимодействовать со своим требовательным босом. А я стараюсь привыкнуть к здешней жизни. Но всё так же скучаю по своему брату, что и не удивительно, так что я рада возможности поговорить с ним.

— Алло!

— Привет, Белла. Занята?

— Ну, читаю увлекательную статью «Потенциал микроскопии с высоким разрешением», — сказала я, посмотрев на заголовок. — Могу сделать перерыв.

— Звучит захватывающе, — насмешливо говорит он.

Несколько минут мы говорим о последних событиях. Питер рассказывает, чем занимался на неделе, и об одном из случаев, с которым он столкнулся, работая с доктором Гиффордом, а затем, когда в разговоре возникает пауза, я спрашиваю, нравится ли ему то, чем он занимается.

— Да, мне… нравится. Но… не знаю. Я начинаю думать о возвращении к занятиям, честно говоря.

— Думаешь, снова в Олимпию?

— Нет, не туда. Мне там понравилось, но… будет лучше, если я рассмотрю что-то новое.

Откладывая в сторону журналы, я бросаю взгляд на фото папы, Питера и себя, что стояло в холле нашего дома в Форксе, — каждый раз, когда я смотрю на него, всё внутри у меня просто переворачивается, теперь эта фотография расположилась на моём столе, — переворачиваясь на кровати, я устраиваюсь поудобнее. — Новое — тоже хорошо. Если тебя это не пугает, то тем более. Что-то уже присматривал?

— Ну, я думал об Американском Университете.

Я резко сажусь на кровати, нечаянно смахивая всё, что лежало на покрывале, на пол. — Об Американском Университете? Ну, о том, что находится в десяти минутах езды от меня, так?

— Да, это один из вариантов. Может, тебе там сложно, быть в Вашингтоне в одиночку. Я мог бы... как бы... ну... То есть я не уверен, понимаешь? Устроит ли это тебя?

— Устроит ли меня... — я не могу закончить предложение, просто потому, что слёзы начинают душить меня, это так неудобно. Прочистив горло, я понимаю, что теперь могу говорить. — Нет. То есть да! Меня устроит, Питер. Конечно, устроит. Это было бы... — я даже не знаю, какое тут слово подобрать.

— Значит, ты говоришь, что не возражаешь? — он смеётся, и я усмехаюсь в ответ, чувствуя всю нелепость ситуации.

— Перестань. Да! Но ты не успеешь к сентябрю, да?

— Да, придётся подождать до зимы. Я уже говорил кое с кем в департаменте и получил заявление на поступление и рекомендации. Мне сказали, что шансы поступить весьма высоки. И если не получится с этим Университетом, то можно будет посмотреть другие места. В любом случае, я рад, что решился пройти расширенный курс, хотя и думал, что мне это не так уж и надо.

— Да, это было предусмотрительно. Всё будет отлично, Питер. Это хороший город — здесь много футбольных лиг. Думаю, ты полюбишь это место.

— Я надеялся, что ты так скажешь. Пока ещё не говорил с парнями на эту тему. Брэйди наверняка разноется: одним участником его пьяных посиделок станет меньше.

Питер шутит, но я могу чувствовать, как волнение, словно минутный импульс, проходит сквозь меня. Парни. Не знаю, кого он имеет в виду, кроме Брэйди, но помню, Джаспер говорил, что планирует перебраться в Сиэтл после окончания.

После выпускного Джаспер никак не давал о себе знать... после того мгновения, когда моё сердце чуть не разорвалось, стуча словно бешенное всю церемонию вручения дипломов в колледже Питера. Я пыталась сосредоточить всё своё внимание на брате, помогая ему пережить тот день — и мне не хотелось усложнять всё ещё больше — ведь я боролась с собственным желанием предъявить ему целый список вопросов.

Он тогда крепко обнял меня, прежде чем уйти, оставляя рядом с дядей Уэйлоном и тётей Мэри Бет. С нашего места мы не могли видеть, где он сидит, но я наблюдала, как он идёт к возвышению, будто на автопилоте. По крайней мере, для меня это выглядело так. И именно тогда я решила, что не буду заводить разговоров о Джаспере. Хотя ощущение, что что-то происходит за моей спиной, и убивало — казалось, Брэйди и даже Илай знали обо мне и Джасе, — но ведь это не значило, что и Питер знает о нас тоже? Что ему известно? И почему он так ничего и не сказал? Хотя, может, я и заслужила это — петлю, что затянулась на моей шее. Потому что именно это мы сделали с самим Питером.

Я позволила этой безысходности окружить меня — она окутывала, росла, накрывала волной, приносила страдания, угрожающие утопить меня под своей толщей, когда я села на жёсткий металлический стул под свинцово-серым небом Вашингтона.

И я смотрела, как вскоре после Питера, сам Джаспер поднимается на сцену, и убеждала себя, что это всё, конец. Сердце сжималось от боли, когда я смотрела, как он вглядывался в толпу, как он искал... меня?

Взяв посмотреть диплом Питера после окончания церемонии, я обняла брата за талию, и закрыла все вопросы под замок, потому что теперь они стали бессмысленными. Через сорок восемь часов мне предстояло лететь в Колумбию. И я не собиралась портить наши последние часы вместе своими расспросами, которые уже не имели значения, даже несмотря на выражение лица Джаспера, что сказало мне о многом. Например, о том, что не так уж не существенны эти вопросы, как я себе думаю.

Так что с тех пор я загрузила себя делами — миллионом разных дел — прикладывала неимоверные усилия, стараясь забыть о Джаспере Уитлоке.

— Как Брэйди? — спрашиваю я.

— Хорошо. Выходит на новую работу с понедельника, гадёныш.

— Здорово, — повисает тишина, мой мозг активно соображает, чем её заполнить, но всё, на что меня хватает — мысли... мысли о том, о ком я стараюсь не думать — о Джаспере, как он вообще? Нашёл ли работу? Квартиру? Люси должно быть закончила школу пару недель назад. Ездил ли он домой на выпускной сестры?

Питер будто читает мои мысли и внезапно продолжает. — Брэйди сказал, что Джаспер приехал в город.

— Ох, мне... — мне просто интересно, как он там? Как у него дела? Он случайно не спрашивал обо мне? Я проглатываю эти вопросы и пытаюсь найти что-то более нейтральное. — Да? Он ездил в Техас?

— Да, на выпускной сестры, я полагаю.

— Ну, это хорошо. Его ма... — его мама, должно быть, была счастлива, что он приехал хоть ненадолго. Хочу сказать я. Но останавливаю себя до того, как превращу этот разговор в сплошную неловкость. — Это хорошо.

— А ты, ну, ты не говорила с ним?

Вопрос Питера застаёт меня врасплох, хотя, может, на уровне подсознания я и ожидала его. После долго времени, когда брат вообще никоим образом не упоминал про Джаспера, слышать это... странно и смущающе, и кажется, он не стал бы говорить о нём просто так, без цели. Я вспоминаю наш последний телефонный разговор о Джаспере и гадаю, что на этот раз мне хочет сказать Питер.

— Нет, не говорила с марта.

— Почему?

— Почему?!

— Да, я просто подумал, что после окончания ты могла позвонить ему. Ну, или он тебе.

— Ага, и снова навлечь на себя твой гнев? Нет, я не звонила с тех пор, как ты вылил всё то дерьмо прямиком мне на голову. — Знаю, что грублю, но вопрос Питера просто шокирует меня и подводит к краю. Меня бесит, что одно лишь имя Джаспера так действует на меня, и как бы я ни старалась сделать вид, что ничего не испытываю к нему, эти чувства всё ещё слишком глубоко во мне.

Я продолжаю, потому что он молчит, а раз уж мы начали этот разговор, я хочу всё прояснить. — И он не звонил с тех пор... прошло много времени. Может потому, что я не перезвонила ему после его попыток дозвониться, он оставил несколько сообщений... после нашего разговора. Поэтому, мой ответ — нет. Я не говорила с ним. — Нога непроизвольно начинает дёргаться от нервного тика, мне приходится удерживать её рукой.

— Ты не хочешь говорить с ним?

— Питер, я думала, ты был против того, чтобы я с ним общалась. К чему все эти вопросы?

— И сейчас против. Просто... мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.

— А почему бы мне не быть в порядке?

— Потому что... — он делает глубокий вдох. — Потому что я знаю, что произошло между вами в Форксе, Белла. В день похорон. В кабинете. И я знаю, что прошло уже много времени, и я уже не могу... Просто... Чёрт. Я не знаю.

Я окаменеваю с ног до головы, мои веки медленно смыкаются. Питер знает... Питер знает, и это сваливается меня так неожиданно. В голове продолжает стучать "Питер знает", от чего начинают болеть виски. Я задумываюсь о том, как давно он узнал об этом, и потом начинаю осознавать, как причины его поведения в Форксе, а потом и на выпускном, начинают проясняться. Боже, неужели он знал уже тогда, в марте, когда наговорил мне гадостей по телефону?

— Белла?

— Да.

— Послушай, всё как-то странно, после... после выпускного, по крайней мере, между нами. Ты редко звонишь мне, а когда мы разговариваем, я чувствую, что пытаюсь достучаться до тебя, а ты абсолютно отстранена, и мне это чертовски не нравится. Ты так далеко и... это просто невыносимо, ты как будто просто не рассказываешь мне о... том, что происходит с тобой. Может, если бы мы просто открыто обо всё поговорили...

Со вздохом я пытаюсь собраться. Меня удивляет, что Питер так воспринимает наше общение.

— Да, это невыносимо, но Питер, чего ты ждал? Ты действительно хочешь, чтобы я говорила с тобой о Джаспере? Несколько месяцев назад, ты буквально сказал мне, что он бабник. — Я с трудом произношу последнее слово, потому что до сих пор не могу поверить в это, что бы там ни говорил Питер. — Хочешь, чтобы я сказала тебе, что мне действительно не всё равно, что я вспоминаю его? Что я скучаю по нашим с ним разговорам? И о том, что, несмотря на то, что мы не разговаривали так давно, я не могу перестать думать о нём? — Я встаю с кровати и отхожу к окну, смотрю на пустующий неприглядный двор. Делаю глубокий вдох. — Почему-то у меня уверенность какая-то, что ты не захочешь слушать об этом, потому что ты ясно дал понять, что тебе не нравятся даже наши разговоры по телефону.

— Я просто не понимаю, почему ты мне ничего не говорила. Почему ни ты, ни он ни разу не заикнулись об этом.

— Но... Подожди-ка, если никто из нас не сказал тебе... Как ты узнал? — Меня это не особо удивляет, потому что я не представляю, чтобы Джаспер рассказал ему об этом, но мы тогда были одни в кабинете, не было никаких свидетелей. Если, конечно, Джаспер не рассказал кому-то, кто донёс эти новости до Питера. Может, это и объясняет непонятные взгляды Брэйди на выпускном.

— Я, эм... я нашёл... э, упаковку от презерватива в кабинете, когда убирался, — мямлит Питер.

Чёрт. Я краснею как помидор и не знаю, что ответить.

— А потом я напрямую спросил у Джаспера, и он признался, — продолжает Питер.

Я забываю, как дышать, словно меня толкнули в грудь, в этот момент как-то соображаю, что сказать. — Что ты сделал? — Представляю, как вскипел Питер и что наговорил Джасперу; и представляю, что ничего хорошего из этого не вышло. Теперь я понимаю сообщение, которое оставил Джаспер, осознаю, что он хотел объяснить. Питер отвечает:

— Он... он чёртов... Не важно, Белла. Я знаю. И я... блин. У тебя всё было хорошо? А сейчас как? Просто, то, что он сделал... — В голосе Питера я слышу злобу, которая сразу напоминает мне о том разговоре в марте.

— Питер, он не воспользовался ситуацией, если это то, из-за чего ты так злишься. Поэтому, просто забудь. Кейт сказала то же самое, это чушь и вы оба...

— Кейт? Ты рассказала Кейт?

— Да, мне хотелось поговорить с кем-то.

— Тебе хотелось поговорить с кем-то. А обо мне ты просто забыла? — Теперь в его голосе слышится обида, а вот я начинаю злиться.

— Питер, ты наверно шутишь? И как я должна была сказать тебе? "Кстати, ты знаешь, после похорон, я слегка перепихнулась с этим твоим горячим другом, которого ты привёз, потому что не знала, куда направить свою тоску." Просто... всё было совсем не так, совсем, но... понял бы ты это? Ты бы сказал то же самое, о том, что Джаспер воспользовался ситуацией. А мне... мне было стыдно. — Я понимаю, что меня несёт уже куда-то не туда, поэтому замолкаю, глубоко дышу, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и не поддаться слезам, вырывающимся из глаз.

— Белла, нет. Но...

— Ну, так что, Питер? Как я должна была донести это до тебя?

— А что насчёт телефонных разговоров? Могла бы хотя бы этого не скрывать.

— Знаю. Но тогда пришлось бы как-то объяснять... всё, а я просто не знала, как. Я была подавлена своим поведением, мне было стыдно, и папа бы... — Я делаю паузу, концентрируясь на дыхании. — Всё уже кончено, Питер. Прости, пожалуйста, что не сказала тебе. А теперь это уже неважно. Всё кончено.

— Но если он тебе не безразличен, Беллз...

— Это уже неважно, Питер, даже если и так. Нас разделяют километры. У каждого своя жизнь. Я знакомлюсь с новыми людьми, и уверена, что он тоже. Не уверена, что он захочет говорить со мной. — И с чего бы ему захотеть, после того, как я его отшила, полностью игнорируя все попытки?

— Ну, раз ты так думаешь, хорошо.

— Да. Мне хочется, чтобы у нас с тобой всё наладилось, и было так же, как раньше, до того, как папа... умер. — Я могу по пальцам сосчитать, сколько раз я произнесла эти слова вслух, хотя это приносит чувство спокойствия, я ощущаю, что начинаю пробиваться из своей защитной скорлупы.

— Не знаю, получится ли у нас. Всё так изменилось.

Я плюхаюсь обратно на кровать, хорошо, что отказалась от приглашение Джейн, потому что очень устала и сон в хорошо проветренной комнате был бы лучшим времяпрепровождением на весь вечер.

— Знаю, Питер. Но мы же можем попытаться? Хотя бы исправить наши с тобой отношения. Мне жаль, что я скрывала от тебя всё. Если бы мы тебе сразу просто всё рассказали, может, всё было бы по-другому, и эти последние месяцы не были бы такими хреновыми. И... — Теперь, когда я всё узнала, начинаю правильно воспринимать поведение Питера.

— И?

— И тебе просто нужно помнить, что ты не должен брать на себя роль папы. Я этого не жду от тебя, и он бы не стал. Может, я не всегда принимаю правильные решения, но могу позаботиться о себе сама. Договорились?

Некоторое время он молчит, и я буквально вижу, как он задумчиво проводит рукой по волосам. — Знаю. Я вышел из себя. Когда я понял, что между вами произошло, то просто взбесился. Сильно взбесился. Прости меня, Белла. За всё.

— Всё в порядке, Питер.

Мы сидим в тишине некоторое время, я чувствую, как моё дыхание приходит в норму.

— Я рад, что мы обо всё поговорили, — говорит брат, я слышу по его голосу, что он улыбается.

— И я.

— Ну... я тебя так грубо оторвал от чтения, что за статью ты читала? Что-нибудь мерзкое по медицине? Для работы? Кстати, понять никак не могу, как вообще вся эта ваша работа связана с препарированием лягушек.

Наконец-то всё закончилось. Месяцы скрытности и лжи, постоянное беспокойство за брата. Мне стало легче, а когда я вспоминаю, что мы начали разговор с новости Питера о том, что он, возможно, переедет зимой, становится ещё лучше.

Со смехом, я говорю брату, что он осёл, стараясь при этом игнорировать свои мысли, которые так и кричат внутри меня.

В голове заело "Джаспер, Джаспер, Джаспер", а я стараюсь говорить и смеяться громче, надеясь, что внутренний голос устанет и заткнётся.

***

В следующую пятницу, я сижу в гостиной со своими друзьями, мы смотрим фильм, который Феликс взял в прокате. Когда я в третий раз вырываюсь из сна, то решаю, что уже пора лечь и заснуть по-нормальному.

— Пойду спать, пока не вырубилась. — Потянувшись, я встаю, забираю свою воду, тарелку из-под пиццы, несу всё на кухню.

— Давай, Белла, — отвечает Джейн, тыкая Феликса, чтобы тот подвинулся на место, где сидела я. — Увидимся утром. Мы собирались сходить куда-нибудь позавтракать. Рядом полно кафешек, предлагающих праздничные блюда. "Блинчики в честь Дня независимости" и всё в таком духе.

— Конечно, почему бы нет. Спокойной ночи. — Я забираю одеяло, то самое папино, Питер прислал мне его несколько недель назад. Друзья хором желают мне спокойной ночи, когда я уже поднимаюсь по лестнице наверх.

В комнате я включаю iPod и нажимаю кнопку "слушать в случайном порядке", затем иду умываться в ванную, которую делю с Хайди. У других девчонок отдельные ванные в каждой комнате, но нас не напрягает общая. Мы с Хайди одинаково поддерживаем беспорядок, поэтому пока не надоели друг другу. Удобно, что она уходит на работу немного раньше меня, не приходится драться за душ.

Когда я возвращаюсь в комнату, вижу, что пришло сообщение от Питера: "Как дела? Надеюсь, хорошо провела выходные". Я отвечаю ему, после чего ставлю телефон на зарядку.

После серьёзного разговора на прошлых выходных, мы начали чаще переписываться и строить планы по его приезду через несколько недель. Как же хорошо, что всё возвращается в нормальное русло, все последние дни я была в хорошем настроении.

Я наполовину надеваю свою футболку для сна, когда слышу стук в дверь.

— Белла? — зовёт Джейн.

Подожди! — Я двигаюсь к двери, натягивая пижамные штаны. Открыв дверь, вижу ухмыляющуюся Джейн.

— К тебе тут кое-кто пришёл!

— Чего? — я непонимающе пялюсь на неё.

— К тебе пришёл какой-то парень! Он внизу.

— Но уже почти полночь. — Я смотрю на часы. 23:35! И я здесь никого не знаю.

Она пожимает плечами. — Он сказал, что пришёл к тебе. У него сумка. Феликс там присматривает за ним на случай, если он окажется вдруг серийным маньяком. — Хихикнув, она разворачивается.

До меня начинает доходить, когда я выхожу в коридор, закрывая за собой дверь, чтобы не выпустить прохладу, на лице у меня появляется улыбка. — Это мой брат? — Вот к чему было это сообщение?

Джейн останавливается у лестницы. — Это тот, который у тебя на фотках? — Я киваю в ответ. — Нет, этот парень блондин. Очень высокий. — Она показывает его примерный рост. — И ещё он такой горячий, — шепчет она, театрально обмахиваясь рукой, затем начинает спускаться по лестнице.

Я уверенно задаю вопрос: — Блондин? После этого я замолкаю, и мне не хватает воздуха. Я застываю, пытаюсь идти дальше, боюсь, вдруг Джейн повернётся и посмотрит в мою сторону.

Уцепившись за перила лестницы, делаю неуверенный шаг вперёд. Не может быть этого! Не может быть, чтобы это был он, но есть только один парень-блондин, который приходит мне в голову. К тому же ещё и высокий. И вполне вероятно приехал бы с сумкой, потому что сюда ему пришлось бы долго добираться.

Голыми ступнями я иду по старой деревянной лестнице, и мне кажется, что я топаю слишком громко. Стараюсь идти медленно, хотя мне приходится очень тяжело, хочется побежать вниз и увидеть, что мои предположения верны.

Джейн где-то впереди, она идёт в сторону гостиной, я слышу её слова: — Она уже спускается, хотя как-то медленно, — произносит подруга, указывая назад. Я слышу тихий неразборчивый ответ, но не могу понять слов.

Сначала я вижу Феликса. Он стоит в дверях, скрестив руки. Его взгляд блуждает от меня в сторону, и я узнаю эту защитную позу, которую Питер принимал, "защищая слабый пол", — это всегда так бесило нас с Лорен на вечеринках. Мне хочется взвыть и закатить глаза, но вижу перед собой знакомую пару кед и боюсь, если скажу что-то, получится не очень убедительно.

Ноги в чёрных удлинённых шортах, край футболки, рука в кармане.

Через плечо перекинута синяя сумка, в этот момент я опускаю взгляд, смотрю себе под ноги, но подхожу ближе. Я не знаю, чего боюсь: увидеть, что это он или наоборот разочароваться в том, что это не он. Волосы закрывают моё лицо, поэтому, когда я начинаю поднимать голову, приходится откинуть их назад.

Я как раз это и делаю, когда встречаюсь взглядом с голубыми глазами, которые постоянно преследуют меня в моих мыслях. Взгляд настороженный, но в то же время в его глазах теплится надежда.

Я не могу разобраться в своих эмоциях, ощущение, что проходит не меньше часа, пока я разбираюсь, что чувствую на самом деле. Понимаю, что улыбаюсь ему, когда его глаза проясняются, а лицо становится менее напряжённым.

Его имя легко и непринуждённо срывается с моих губ.

— Джаспер.