Хоть в это и трудно поверить, но время все-таки шло. Упаковав все свои вещи, я переехал в Беллину комнату. Как и говорила медсестра, близость в мелочах. Каким-то образом пресса прознала про историю с аварией, и на следующий же день у дверей палаты пришлось поставить телохранителя, чтобы оградить Беллу от назойливых репортеров. Слухи о том, что она моя невеста, распространились с нечеловеческой быстротой, но я лишь посмеивался над ними. Это было так глупо, и я надеялся, что Белла не будет злиться на меня, когда проснется…если проснется.
На второй день после операции приехала Рене. Я позвонил ей сразу после разговора с отцом. Мне было интересно познакомится с ней. Они с Беллой были очень похожи, но меня удручал тот факт, что знакомство с семьей моей девушки происходило при таких нерадостных обстоятельствах.
Рене поселилась в отеле рядом с больницей и навещала дочь как можно чаще. Проходили дни, и каждую ночь, перед тем как уснуть, я надеялся, что смогу услышать Беллин голос вместо этого назойливого пиканья аппаратов. Но затем вспоминал, что пиканье – хороший знак, и со времен я совсем перестал обращать на эти звуки внимание.
Через неделю после аварии моя семья и друзья уехали, остались только мы с Рене. Наши с ней отношения очень изменились. Сначала она или игнорировала меня, или постоянно в чем-то обвиняла. Но, похоже, со временем она сумела отказаться от своих предубеждений.
Вторая неделя была такой же, как и первая – только без моих родных. Это было так странно. Долгое пребывание в больнице заставляет вас терять чувство времени. И теперь я не мог сказать точно, какой сегодня день – четверг или воскресенье, какое сегодня число – 22 или 29 марта. Я знал только, что прошло две недели, и это единственное, что имело для меня какое-либо значение. Каждый день приходил доктор и осматривал Беллу. Он проводил различные тесты, и у меня складывалось впечатление, что с каждым днем этих тестов становилось все больше.
Третья неделя пронеслась в моей памяти как еще одна неделя без Беллы.
Четвертая неделя принесла с собой большие перемены. С ног и правой руки Беллы сняли гипс, и теперь медсестра показывала мне специальные упражнения, которыми я разрабатывал ее мускулы, чтобы она могла воспользоваться ими, когда проснется. Но в этих упражнениях не было ничего сложного - я просто поднимал ее ноги и сгибал их в колене. Скажу честно, на следующей неделе я не ожидал никаких глобальных перемен.
Я оказался прав. Пятая неделя оказалась такой же, как и третья – просто темным пятном в моей памяти.
_________________________________________________________________________________

Вот и пришла шестая неделя. Тяжело вздохнув, я взял Беллину ручку в свою и легонько ей улыбнулся. Прошло уже полтора месяца, а она все еще была в коме. Я устало опустил голову на матрас. Мне хотелось остаться с ней, а значит, я и останусь. Но я был измотан. Мне нужен был знак. Подтверждение, что все мои труды не прошли напрасно. Мне нужно было хоть что-то…
И тут я почувствовал чью-то руку у себя на спине.
- Эдвард, дорогой, - прошептала Рене, и я кивнул ей, не поднимая взгляда.
- Тебе нужно отдохнуть. Как насчет того, чтобы переночевать в отеле, а я пока присмотрю за Беллой? – спросила она, но я покачал головой.
- Нет. Я не могу. Просто не в состоянии оставить ее, - пробормотал я.
-Но ведь ты не оставляешь ее, а собираешься просто нормально отдохнуть, - возразила она.
- Нет. Спасибо вам, Рене, но я лучше останусь, - продолжил упорствовать я.
- Когда ты в последний раз выходил из этой комнаты? Если не хочешь снимать номер в отеле, то окажи мне услугу и пойди просто прогуляйся, - мягко попросила она, но я ничего не ответил.
- Да ладно тебе, Эдвард. Я ведь не заставляю тебя идти далеко. Рядом с больницей есть чудесный парк. Освободись от своих переживаний хотя бы на несколько минут, - убеждала меня Рене.
С тяжелым вздохом я признал ее правоту. Действительно, я неделями не выходил из этой комнаты. Мне нужно было на воздух, поэтому кивнув, я поднялся со своего места.
- Но позвоните мне, если что-нибудь произойдет, - попросил я, и Рене рассмеялась.
- Обязательно, - заверила она, открывая передо мной дверь. – А теперь иди, глотни свежего воздуха, - улыбнулась она мне. И я в который раз поразился силе духа этой женщины. Ее единственная дочь лежала в коме, а виноват в этом был я… а она могла спокойно мне улыбаться! Я не смог выдавить ответную улыбку, потому просто кивнул.
Рене была права – как обычно бывают правы все матери! Прогулка оказалась хорошей идеей. Я с удовольствием вдыхал свежий воздух и ощущал, как лучики солнца касаются моей кожи. Я почти улыбнулся, но, похоже, все-таки не был еще к этому готов. Увидев перед собой большое дерево, я подошел к нему, потрогал шершавый ствол, стараясь воскресить в памяти похожие ощущения. Я слишком долго просидел взаперти. Закрыв глаза и сев под дерево, я слушал, как ветер теребит листву. А потом открыл их и устремил взгляд в высокое синее небо.
Трудно признать, что мир ни капли не меняется - в нем по-прежнему существуют погожие чудесные дни, даже если ты этими деньками любоваться не можешь.

Рене

Эдвард ушел, я села рядом с Беллой. Взяв ее за руку, я поцеловала ее ладошку. Все еще не могу оправиться от этого ужасного чувства. Ведь случившееся с ней отчасти и моя вина. Какое я имела право кричать на Беллу из-за кучки жалких репортеров? Погладив мою девочку по щеке, я улыбнулась.
- Я все исправлю..обещаю, - прошептала я, и отправилась к доктору Хантингтону.
- Здравствуйте, мисс Свон, - улыбнулся он, и я вернула ему улыбку. – Вы уверены? – спросил он, и я почувствовала, как мое сердце ускорило свой бег.
- Так будет лучше для всех, особенно для Эдварда, - проговорила я, и доктор согласно кивнул.
Взяв Беллину карту, он вместе со мной вернулся в палату. Закончив осмотр, он повернулся ко мне.
- Никаких изменений, - сказал он.
- Что ж…тогда я уверена, - ответила я.
- А где мистер Мейсен? – поинтересовался доктор Хантингтон.
- Я отослала его. Не хочу, чтобы он знал, - объяснила я.
- Вы ее мать, так что решать вам. Вы точно этого хотите? Вы понимаете, что начав процедуру, мы уже не сможем ее прервать? – спросил он, и я почувствовала, как ухнуло вниз мое сердце. Это было самым сложным решением в моей жизни.
- Прошлой ночью я не сомкнула глаз, размышляя о том, как мне лучше поступить. Да, я хочу этого, - проговорила я.
- Значит, вы абсолютно уверены? А как собираетесь объяснить все Эдварду? – не уступал доктор.
Ну вот, он нащупал мое слабое место.
- Пока не знаю, - ответила я, отводя взгляд. – Как много времени займет процедура?
- Все зависит от того, как сильно она будет бороться, - ответил врач, и я покачала головой.
Мне не хотелось, чтобы Белла частично начала приходить в сознание, ведь тогда она начнет ощущать всю боль. Видит бог, я не хотела этого.
- Когда мы можем начать? И когда появятся первые результаты? – спросила я, и доктор заглянул в Беллину карту.
- Начнем прямо сейчас, а результаты могут появиться уже к ночи, - ответил он.
- Что ж..тогда давайте начинать, - пробормотала я. Врач подошел к Белле и сменил капельницу на ее левой руке (в смысле перемени препараты которые ей капали – при. переводчика)
Из моей груди непроизвольно вырвался тяжелый вздох. Хантингтон поднял на меня внимательный взгляд.
- Вы приняли правильное решение, – попытался подбодрить меня он.
Что ж, мне очень хотелось в это верить. И еще предстояло объяснение с Эдвардом. Он будет просто вне себя.

Эдвард

Уже через час я снова был в комнате Беллы. Рене мило улыбнулась, и я присел на краешек больничной кровати.
- Врач уже приходил? – спросил я, и Рене кивнула.
- Да. Он только что ушел. Все в порядке, - с улыбкой ответила она. Я кивнул и снова повернулся к моей Белле.

__________________________________________________________________________________

- Эдвард, сними номер, прошу тебя, - снова начала она. Было уже 10 часов вечера, и Рене пыталась снова уговорить меня уйти.
- Нет. Я останусь здесь. Со мной все нормально, - твердо ответил я, и она наконец-то сдалась.
- Но я, правда, хочу, чтобы ты ушел, - ответила она, чем изрядно меня удивила. Она что, правда, хотела этого?
- Ладно…раз не уходишь ты, тогда уйду я, - быстро ответила она, и ушла прежде, чем я успел сказать ей хоть слово.
Я все еще держал Беллу за руку. Сегодня что-то точно было не так, и я просто не мог уйти от нее. Так что я просто прилег рядом с ней, продолжая держать за руку, и не заметил, как провалился в сон.
- Какого черта? – завопил я, вскакивая. Пробегая взглядом по комнате, я силился понять причину моего неожиданного пробуждения. Но в комнате кроме нас с Беллой больше никого не было…так что же меня разбудило? И вдруг я почувствовал, как моей руке зашевелился Беллин мизинчик. Так вот из-за чего я проснулся! Луна светила достаточно ярко, и я мог четко видеть, как ее пальчик дергается в моей ладони. По моему телу разлилось тепло радости, но в то же время я понимал, что это просто нервная реакция. Белла все еще принимала лекарства, а значит, не могла сама шевелить пальцем. Но моя надежда крепла с каждой секундой, и поэтому, перегнувшись через Беллу, я включил в палате свет. Я хотел сесть обратно, но натолкнулся на пару глаз. Беллиных глаз. Пододвинувшись к ней поближе, я стал внимательно всматриваться в ее лицо, и то же самое сделала она. Мне казалось, я грежу наяву. После шести недель постоянного сна она открыла глаза. Мое сердце ускорило свой бег, и мне захотелось, плакать, смеяться, кричать от радости, но усилием воли я заставил себя сохранять спокойствие. Может, это все просто сон. Я медленно сел в свое кресло и с затаенной радостью наблюдал, как проследили мои движения Беллины глаза. Я не стал медлить, и нажал кнопку вызова медсестры. Это же просто невероятно! Взяв Беллу за руку, я оставил на ней легкий поцелуй. Медсестра пришла практически сразу, и с удивлением посмотрела на мою Беллу. Что ж, значит, мне это не приснилось.
- О мой Бог! Сейчас я позову доктора Хантингтона, - быстро проговорила она, исчезая за дверью.
Мои глаза сразу же вернулись к Белле, и глупая улыбка сама собой расплылась на лице.
- Похоже, что все это на самом деле правда, - прошептал я, и она внимательно на меня посмотрела. Белла не моргала, не шевелила мускулами на лице, не улыбалась и не хмурилась. Но она смотрела на меня - и это все, что меня сейчас волновало. В палату ворвался доктор Хантингтон. Внимательно осмотрев Беллу, он повернулся ко мне.
- Что ж, мистер Мейсен. Похоже, ваша невеста возвращается к жизни, - радостно сообщил он, и мой рот широко раскрылся от удивления.
- Что? Но как такое возможно? – спросил я, не отрывая глаз от Беллы.
- Что вы имеете в виду? После того, как утром мы сменили ее лекарства, этих изменений и следовало ожидать, - рассмеялся доктор.
- Вы сделали что? – переспросил я, и доктор перевел на меня удивленный взгляд.
- Похоже, мисс Свон вам так и не сказала? – спросил он, и я покачал головой.
- Мы с ней сегодня утром решили, что Белле пора просыпаться, - объяснил он, и я почувствовал, как в глубинах моего тела начинается зарождаться злость.
- А почему никто не спросил у меня? – зло поинтересовался я.
- Мистер Мейсен. Мне очень жаль. Я понятие не имел, что вы об этом не знаете. Мисс Свон пообещала сама рассказать вам, - ответил он. Я снова перевел взгляд на Беллу, и моя злость испарилась сама собой.
- И что с ней будет происходить дальше? – спросил я, поглаживая девушку по щеке, а она в этот момент закрыла глаза, как будто пытаясь запомнить мое прикосновение.
- Она пока не может двигаться или говорить. Все это займет немного времени. Но она уже сейчас понимает вас, - объяснил врач.
- А что она сейчас знает? Как думаете, она помнит меня? – спросил я, но врач только пожал плечами.
- Все станет ясно, когда она заговорит. Но она будет помнить, почему оказалась здесь, так же как и прошедшие шесть недель не останутся у нее в памяти. Так что если хотите, можете сами ей все рассказать. Да, и, кстати, она может снова уснуть через пару минут. Не беспокойтесь, это абсолютно нормально. Она проснется немного позже.
Врач ушел и оставил меня наедине с Беллой. Если честно, мне было очень страшно повернуться к ней. Но когда я это сделал, то заметил, что она не сводит с меня глаз.
- Привет, - улыбнулся я, целуя ее ладошку. Она моргнула, как будто бы тоже здороваясь. – Хочешь знать, что с тобой приключилось? – спросил я, чуть сжимая ее руку. Она снова моргнула, и я принял этот знак за согласие.
Потом я рассказал ей обо всем. О том, как она убежала от меня, об аварии, об ее долгой операции и болезненных шести неделях ожидания.
К глазам подкатили слезы. Моя Белла вернулась!
- Я так рад, что ты снова со мной. Ты напугала меня до смерти! - с улыбкой поделился я. Она снова моргнула, и ту мне на ум пришла одна идея.
- Послушай, у меня есть одна идея. Если ты моргаешь один раз – это значит да, а если два – то нет, ладно? – предложил я, и она моргнула.
- Умная девочка, – рассмеялся я, и она снова моргнула. Я снова рассмеялся, но это был смех сквозь слезы. Я вытер их рукавом и снова посмотрел на Беллу. Мне нужен был ответ всего на один вопрос. Один вопрос, ответ на который не давал мне покоя последние шесть недель.
- Белла, - позвал я, и она моргнула. – Т-ты знаешь, кто я? – спросил я. И мой голос сильно дрожал на последних словах.
Я увидел, как опустились ее веки, и задержал дыхание. Подождал, пока она снова откроет глаза, но этого не произошло, и моя голова безвольно поникла. Она снова уснула.
И вдруг на меня напал приступ истерического смеха. Как будто эти долгие шесть недель совсем не коснулись Беллы. Она продолжала держать меня в постоянном напряжении.

________________________________________________________

Ну что, мне интересно знать, понравилась ли вам эта глава, и не зря ли мы с Викой тратили время на ее перевод и редактуру.
ждем вас ЗДЕСЬ