- К черту! К черту все, что сказала Элис! Пусть он убьет меня, пусть попробует убить. Я предоставлю ему такую возможность. Теперь наши силы почти равны. - Я прижала рук к грудной клетке, снова чувствуя сосущую боль, называемую отчаянием. Оно было чистым, прозрачным, словно спирт, и таким ясным и неизбежным, что мне казалось, - еще немного, и я растворюсь в нем.
- Нет, Белла. Я не позволю. - лицо Карлайла, мое самое любимое лицо на свете, внезапно посерело, поменяв цвет из привычного белоснежного на какой-то неясный оттенок грязной серости. Он словно постарел на несколько лет.
Да, я прекрасно понимала, что это невозможно, что он навсегда останется воплощением самой блистательной красоты, которую только можно себе представить... Но все же его лицо потеряло выражение прежней доброжелательности и милосердия.
В первый раз мне захотелось вдруг поменяться с ним местами - встать на его защиту, пожертвовать своей ничтожной жизнью ради него. Теперь я вполне была на это способна. Словно чувствуя мое состояние, наша малышка пошевелилась.
- Я защищу ее. Я обещал. И ради нас, ради нашей любви, Белла... - Карлайл подошел ко мне, и наши заледеневшие на века губы слились в одно единое совершенство. - Позволь мне защищать тебя...
И тут я поняла, что он не за что не отступиться, что я вынуждена буду сидеть и ждать его возвращения, уставившись на черную полосу леса. Я буду беспомощна, не смогу помочь ему. Я бы сражалась за него со всей той яростью, на которую теперь была способна. Я бы убивала, я бы проливала кровь, я унесла бы с собой в могилу множество жизней ради одной единственной ниточки его существования, которая не может, просто не должна оборваться.
- Я не смогу... ты же знаешь, без тебя... - рыдания застыли в горле, и я знала, что теперь никогда не смогу заплакать. Ледяная корка моего сердца трещала и ломалась, кое-где даже таяла. Это плакало сердце, плакала моя бессильная душа.
- Белла. - глаза Карлайла блестели точно так же, как и мои. - Я. Не позволю. Тебе. Умереть. Я так долго боролся за тебя, я так желал быть с тобой... - сильные руки Карлайла стиснули меня в объятиях. - Но все оказалось не так просто. Теперь я обязан защитить вас. Я знаю, каждый раз, когда мне причинят боль, твое сердце будет разрываться от горя и желания оказаться рядом. Я буду драться за тебя, драться до последней капли ничтожного яда, который хранят мои вены. А ты побереги нашу дочку. Я люблю тебя, малышка. - Карлайл коснулся рукой моего живота и получив в ответ сильный толчок, поднял на меня темно-золотистые глаза, стремительно начавшие темнеть. - Я люблю тебя, Белла. Люблю больше жизни.
Задержав взгляд топазовых глаз на моем лице, Карлайл резко разворачивается, и через несколько секунд я улавливаю только его удаляющиеся шаги.

Pov Карлайл

Жуткая боль сдавливала мое сердце, пока я вырывал зубами куски плоти из только что пойманной добычи. Свежая кровь текла по моим венам, бурля и насыщая тело новыми силами.
Я помнил ее лицо, помнил до мельчайших ледяных черточек и бликов лунного света, танцующих на нем. Любовь к ней разрывала мое сердце и одновременно я умирал от осознания того, что, возможно, вижу его в последний раз.
Последний раз чувствую маленькую жизнь своей не родившейся дочки, которой, может быть, никогда и не увидеть своего отца.
Вся нежность, вся страсть, вся любовь, вся ласка, когда либо испытываемая мной к ним, слилась воедино, превратилась в желание защищать их жизни так долго, как смогу.
Я уже предчувствовал приближение Вольтури, я собирался с силами и как драгоценность хранил образ Беллы в самом дальнем уголке своего сознания, чтобы никто на свете не смог забрать его у меня.
Я готов был вложить в это сражение всю злость, всю ненависть, все неприязнь, весь свой опыт.
Я готов был вгрызаться им в глотки и рвать на части.
Сплетенные руки Джаспера и Элис легли на мои плечи. Эммет и Розали обступили нас, прикрывая с двух сторон.
- Мы с тобой, папа. - серебренные колокольчики голоса Элис едва успели затихнуть, тут же потонув в мертвой тишине, обступившей нас.