ЧАСТЬ 3

Часть вторая

Малый ресторанный зал «Крийона» подавлял своей помпезной роскошью. Мраморные барельефы, мозаика и витражи, интерьер в духе позднего ампира, кресла с затейливой резьбой, обтянутые скользким шелком – такое убранство едва ли подходило спортивному клубу.
Но владельцы «Крийона» думали иначе. Вложив целое состояние в декор и дизайн, они подчеркивали элитарность заведения, его особенную презентабельность.

И добились своего: членство в «Крийоне» стало знаком кастовости, своеобразным пропуском в высшее общество. Поток желающих в последнее время усилился, и основателям пришлось вздернуть планку. Но, с одной стороны ограничивая приток новых членов, учредители любезно приглашали в свои ряды особо выдающихся личностей, для рекламы, прежде всего.

Так, в свое время, приглашение получил Эдвард Мейсен, всех удививший своим отказом. «Поле для гольфа в Рэкетс-клабе на порядок качественнее», – объяснил он учредителям. Такая мотивация для них была нонсенсом.

Созерцая все это великолепие, Элис невольно вспоминала интерьеры дворцов на Палатине (1) времен упадка Древнеримской империи, и в очередной раз похвалила себя, что не прогадала с одеждой. Элегантные дамы в коктейльных платьях и их спутники в шелковых костюмах от Брукс Бразерс (2) выглядели так, словно слыхом не слыхивали о том, что это спортивный клуб.

Их компания занимала круглый столик близ выхода на веранду. В панорамном окне открывался захватывающий вид на университетские здания Йеля.

Меню было, разумеется, французское, поэтому Джаспер и Элис, как единственные франкоговорящие в компании, развлекали собравшихся чтением вслух названий блюд с подробным описанием их состава. Холт участвовал в потехе, безбожно коверкая иностранные словечки.
Коротая время в ожидании заказа, мужчины потягивали мартини и перекидывались шуточками.

Беседа вертелась вокруг тенниса (поздравляли Каллен с удачным дебютом), Йеля (недовольство ростом стоимости обучения грозило вылиться в массовые студенческие волнения) и предстоящих выборов (обсуждали кандидатуры, делали ставки).

Через некоторое время Элис с изумлением убедилась, что все гораздо легче, чем она себе надумала. После игры мужчины расслабились, и оживленно болтали, так что поддерживать разговор не составляло труда. Нужно лишь время от времени кивать с умным видом, и Элис делала это совершенно искренне; темы тут обсуждались и вправду интересные.
Из зала доносились обрывки разговоров, имен и фамилий, известных любому бостонцу, в таком пикантном контексте, что у наивной Элис даже уши заалели.

- … у Беркли ампутировано чувство меры. Но он прелестный рассказчик – всеми любимы его получасовые несмешные истории с диким шотландским акцентом и неизменной похабщиной под занавес.

- …спит со всеми медсестрами в обязательном порядке…по дням недели…

- …ведет себя так, словно ирландская ассоциация конезаводчиков выписала ему лицензию на совокупление со всеми юбками в штате.

- Когда махаешься с такой здоровенной скотиной – тут уж без стратегии не обойтись…

- Этот джеп(3) чесал на остервенело хорошем английском и, похоже, знал чертову уйму законов…

- Да у него на лбу написано «Стенфордская юридическая школа»…

- Конечно, существуют мастера, которые способны "посмотреть вот так и все про тебя сказать", и у клиента сразу инсайт и катарсис. Типа, - встань и иди…

- Мы собираемся поднять дисциплину, привлечь инструкторов постарше, тех, кто знает, за что им платят, а то молодые весь день бьют баклуши, покуривают травку и портят девок в рабочее время…

- За последнее время он не сделал ни одной стоящей операции, а держит себя так, словно изобрел стетоскоп…

- Врач он хороший, но человек – не приведи Боже. От него уже сбежали две жены, причем вторая – через месяц после свадьбы…

- А вот и еще один член нашей славной компании, - воскликнул благодушный Холт, приветственно махнув рукой в зал. Из толпы выделился мужчина.

- Элис Каллен – Алан Беркли, - представил Джаспер худощавого брюнета лет тридцати пяти в рубашке-поло и очках без оправы. - Юрист. Корпоративное право. Работает на банду головорезов, известную под кличкой «Дженерал Электрик». Обирает вдов и сирот.

- Здравствуй, Хейл, - поздоровался юрист, выразительно улыбнувшись Элис. Он быстро оценил руку Джаспера, непринужденно лежащую на спинке кресла девушки. - Опять за старое?
- Почему ж за старое? Мазератти на твоей парковке очень даже новая! Деньжата прут со всех сторон?
- Это он перед Вами рисуется, мисс Каллен, - съехидничал Беркли, поблескивая стеклами очков. Эта шутливая перепалка, видимо, была для них чем-то вроде разминки перед серьезной интеллектуальной физкультурой. – Мы-то хорошо знаем, что даже сам Великий и Непогрешимый Джаспер Морис *вижу всех насквозь* Хейл принимает подарки.

- Мне никогда не дарили Мазератти! – запротестовал Великий и Непогрешимый, грустно склонив голову. - Наверное, я в той профессии.
- Зато тебе не приходится оплачивать эти грабительские взносы, Хейл! Так что, не жалуйся на профессию.

Беркли давно ушел к бару за выпивкой, а Элис все не давала покоя его последняя фраза.
Джаспер задумчиво попивал мартини, глядя прямо перед собой. Беседой за их столом завладел педиатр Холт, который ударился в ностальгические воспоминания о студенческих годах. В рассказе его то и дело звучало имя Мейсена, но Элис сейчас это не интересовало.

«Что он имел ввиду?»
- Что он имел ввиду, говоря, о подарках? – выпалила Элис, понизив голос.
Улыбка на его лице медленно потухла. Аквамариновые глаза поблекли, точно заледенели.
- То, что сказал, - ровным тоном изрек Хейл. Уголки губ дрогнули, и он после паузы добавил:

- Членские взносы в «Крийоне» очень высоки. Мне не по карману. Один мой пациент, член совета директоров некоей фармкорпорации, сделал любезность, оплатив эти взносы пожизненно.
- И ты согласился?
Джаспер замер, окинув ее пристальным взглядом, словно пытаясь понять, насколько серьезен вопрос.
- Тебя это удивляет?
- Конечно, - глухо бросила она. - Это же…неэтично?
- Возможно, - безразлично обронил Джаспер, поигрывая ножкой бокала. Холт, сидящий напротив, оживленно жестикулируя, изображал их очередной студенческий «подвиг». - Но кто сейчас соблюдает этику, малыш?

Стыд жаркой волной прилил к щекам. Колючий стыд затопил ее до макушки. В горле образовался противный комок.
Элис сглотнула, вперив взор в собственные пальцы, сцепленные на коленках.

«Кто сейчас соблюдает этику?» Да как она смеет его упрекать, когда сама…
Плечи ее поникли под невыносимой тяжестью стыда.
«Глупый вопрос…»

- Прости, - заговорил Хейл, отодвинув бокал в сторону. Широкая ладонь осторожно сжала ее колено. В тихом голосе сквозило искреннее сожаление и горечь. - Я не хотел тебя обидеть. Но это действительно так. Формально, я допустил ошибку. Отношения врач-пациент должны строиться по этическим нормам. Но мы живем в тесном мире, Элис. Мы связаны. Поэтому отношения часто выходят за рамки, - он помолчал, подбирая нейтральные слова. - Подарок – это не взятка, и я не вымогатель. Подарок - знак благодарности, свидетельство того, что отношения работают, что они крепки по-прежнему.

- Но ведь, приняв подарок, ты стал зависимым?

- А разве я когда-то был независимым? – парировал он с кривой улыбкой. - Мы все зависимы, Элис. Кто-то больше, кто-то меньше. А кто-то питает иллюзии, что абсолютно свободен. Таких индивидуумов мы, психиатры, сажаем в уютные комнатки, обитые войлоком. Парадокс, верно?

- Это софистика, Джаспер.

- Хорошо. Вот тебе конкретный пример. Двухмачтовая «Тропикана» Эдварда – благодарность его пациента. Он глава компании, производящей высокотехнологичное медицинское оборудование. Ты об этом знала?

- Нет…
- А теперь, узнав, будешь иначе к нему относиться?
- Не знаю…
Хейл перевел взгляд с ошеломленного лица девушки в сторону бара, где царила жуткая толчея. В нарастающем шуме едва слышно прозвучали слова:

- Ce la vie. Я не оправдываю ни его, ни себя. Все идут на компромиссы.

- Наверное, я не имею права задавать такие вопросы…- расстроено начала Элис. Она уже жалела, что начала этот разговор. Испортила настроение.

«Не пытайся лезть ему в душу!» - приказала она себе, тоскливо глядя на длинные пальцы, сжимающие ножку бокала.

Глоток. Пауза. Внимательные голубые глаза пронзили насквозь. Морщины на высоком лбу разгладились, и Джаспер произнес своим особенным «раздумчивым» тоном:
- Не сомневайся. Ты - имеешь. И очень хорошо, что спросила.

****
Декан Брендон удалился к бару, дав возможность приятелям посплетничать на его счет.
Записной острослов Холт сделал подачу:

- После второго коктейля наш дорогой декан немного расслабится и оседлает любимого конька.
- Какого? – любопытство Элис разжег заговорщицкий тон Холта. Шутка, видимо, была всем известна, потому что Беркли и Джаспер давились от смеха.

- Легализация марихуаны, конечно, - скривился Хейл.
- Не может быть? – сказать, что Элис была удивлена, это не сказать ничего. Это шутка? Декан Брендон и марихуана?

- Вот подожди, он произнесет целую речь по этому вопросу, безо всяких поощрений аудитории.
- И его коронная фраза… - подхватил Питер. – Прошу Вас, доктор.

Джаспер демонстративно откашлялся и постучал вилкой по бокалу. Лицо его приняло торжественно-напыщенное выражение.
- В 1937 году марихуана попала под Закон Харрисона «О наркотиках», - отчеканил он, пародируя академическую манеру декана, сурово глядя на собутыльников.

- Я прекрасно знаю, что написано в умных книгах – я сам их написал уйму, а вот каковы реалии, господа: марихуана, вне всякого сомнения, привыкания не вызывает…

Окончание фразы расслышать не удалось – взрыв хохота, потрясший малый ресторанный зал «Крийона», свидетельствовал, как удачно Джаспер скопировал витиеватый стиль и тон декана. Даже характерное подергивание бровей он воссоздал в точности.

Питер Холт и Алан Беркли утирали слезы, Эдгар Уэллс ткнулся носом в салфетку, хрипя от конвульсий, даже угрюмый Флетчер против воли оскалился.
Смеялся и Брендон, подоспевший к столу с заветным вторым коктейлем, как раз, чтобы услышать собственную речь в исполнении младшего коллеги.

- Браво, Хейл. Если потеряешь работу, я лично порекомендую тебя в шоу Ларри Кинга, там твои шуточки пойдут на ура!

- Привет, Хейл. Это ты так разошелся? - раздался мелодичный с приятной хрипотцой голос, и все мужчины, как по команде, обернулись к его источнику.

«Джейн Волтури», - сразу узнала Элис. Узнать немудрено. Фотографии пепельной блондинки с сочными губами и отстраненным взглядом, известной своими куртуазными похождениями, не раз украшали таблоиды. Супруга известного нейрохирурга вела необременительную жизнь светской львицы, вращаясь в основном в околоправительственных кругах Вашингтона, но порой удостаивала своим присутствием и бостонскую ярмарку тщеславия. «Infant terrible» - прозвали ее журналисты за кукольное личико и ядовитый язычок.

- Здравствуй, Джейн. Какими судьбами?
- Хирургическое общество, - промурлыкала мадам Волтури. – Как Роуз?

- Об этом лучше спросить ее мужа, - подсказал Хейл. Его рука, вольготно расположившаяся на спинке стула Элис, привлекла внимание Джейн, и та с холодком рассматривала девушку. Рассматривала в упор, как знаток изучает музейный экспонат, заподозрив подделку.
- Джейн, куда Вы дели Феликса? – фамильярно пожурил Холт. – Здесь его обыскались.

Джейн эскортировал смазливый брюнет в розовом галстуке, который совершенно точно не являлся ее супругом. Одиозная личность доктора Волтури была не менее широко известна в Бостоне. Этот же кадр был моложе лет на двадцать. Тесные брючки и остроносые лаковые ботинки. Набриолиненные волосы и массивная печатка на левом мизинце делали его похожим на карикатурного мафиози.

- По субботам мой муж берет уроки верховой езды, - голосок Джейн был нежнее эоловой арфы. Беркли, забыв про выпивку, пожирал глазами аппетитные выпуклости ее фигуры.

- Верховой езды? – повторил Холт, драматически закатив глаза. - Он что, собирается ускакать на Столетнюю Войну?
Элис заметила, что блондинка поджала губки прежде чем ответить. Очевидно, обсуждение муженька не входило в список ее излюбленных тем.
«Такие женщины интересуются только собой!»

- По субботам у него нет под рукой ассистентов, чтобы помыкать ими, так он взялся за лошадей.
- Несчастные животные, - посочувствовал Холт, но Джейн с декоративным спутником уже удалилась, оставив после себя шлейф цветочного аромата, концентрированный, точно карболка.

- Вот это женщина! - простонал Беркли, выворачивая шею.

- Она тебе не по зубам, старина, - оборвал его Уэллс. Он скептически посматривал в сторону буфета, ожидая заказ. - Мадам Волтури – принципиальная дама – спит только с хирургами.
- И сотрудниками профессора Волтури, - усугубил гинеколог. - Таким образом, она убивает двух зайцев: выражает солидарность профессии мужа, и компенсирует его скверный характер.

Декан Брендон фыркнул, поперхнувшись своей диет-колой. Мелкие капли забрызгали рубашку, и он принялся озабоченно стряхивать их полотняной салфеткой.

Джаспер коротко кивнул Холту. Лицо педиатра посерьезнело, и он незаметно убрал руки со стола.
Беркли продолжал глазеть на блондинку.
- Вид у нее неприступный.
- Жаль, тут нет Мейсена, – гнул свое Флетчер. - Она б вела себя по-другому.
- Мейсена? А он разве не в Марокко? – подначил Беркли.
- Молва идет…- фальшиво пропел гинеколог. Его лицо и шея покраснели, воротник рубашки стал тесен.
Он успел пропустить два-три коктейля и мечтал выпустить пар.

- Флетч, остановись! – тихо произнес Джаспер.
Но угрюмого типа это только подстегнуло. Алкоголь ударил в голову, и на него напал обличающий стих. Во хмелю он стал велеречив и язвителен; запретных тем для него, очевидно, не существовало.

Внезапно он вскочил с кресла, едва не опрокинув стол, и, отвесив шутовской поклон, обратился к публике тоном дешевого конферансье.

- Эдвард Энтони Мейсен. Рожден с серебряной ложкой во рту. Соль земли, - тут он величавым жестом обвел присутствующих, словно подразумевая, что и они относятся к этому разряду. – Желанная добыча для великосветских тигриц. Или львиц.
Престиж дам, переспавших с Мейсеном, немедленно поднимался. Этот молодчик по праву считался одной из достопримечательностей Бостона. Жил с размахом, в свободное от работы время катался на серфинге, играл в гольф, поднимал престиж женщинам. Последнему занятию отдавался с особым энтузиазмом. Но мне грех жаловаться, моя практика росла, как на дрожжах.

Джейн Волтури из другого конца зала смерила оратора надменным взором. Меховая горжетка упала с плеча, и она поправила ее изящной кистью, увенчанной массивной камеей. Пухловатые губы шевельнулись, будто она что-то говорила своему собеседнику. Но звуки голоса потонули в ресторанном гаме.

Оратор, тем временем, входил в раж, привлекая все больше внимания.
- День, когда Мейсен покинул этот грешный город, стал неофициальным днем траура для прекрасной половины населения.
- Зато как радовались мужья…- пробормотал Уэллс, глядя в стакан.

- Иногда я думаю, что число его побед сильно преувеличено, - доверительно поведал Флетчер присутствующим. Хриплый голос окреп, усилился. Высокопарный тон сменился издевательским. – Ну, не может один человек, занятый в клинике почти круглосуточно, поднять престиж стольким женщинам.
Проходящая мимо пара нечаянно подтолкнула его, и он, пошатнувшись, обратил им вслед непечатное ругательство. Удовлетворив жажду мести, гинеколог с достоинством вернулся к аудитории:
- Это невероятно…да, невероятно…я не поверил, когда сказали, что он уехал в Марокко!

- Флетч, ты пьян… - во взгляде Джаспера читалось предостережение.
- Ого! Мяч в игре! Везунчик Хейл вступается за отсутствующего друга! – театрально размахивая руками, воскликнул Флетчер. Его черные глаза метали молнии, указательный палец вскинулся в обвиняющем жесте.

- Джаспер Морис Хейл! Везунчик, миротворец, конформист! Тоже поднаторел в альковных битвах, но пальму первенства взять не удалось.
Хотя устроился неплохо: укладывает дам на диван – а ему за это платят…

Лицо Джаспера оставалось невозмутимым, он даже слегка улыбался. Откинувшись назад, он положил правую руку на спинку кресла Элис, и стал ласково водить тыльной стороной пальцев по девичьей шее. Кобальтовые глаза, сузившись, в упор смотрели на Флетчера.

К речи начали прислушиваться за соседними столиками, метрдотель тревожно озирался в поисках официантов, способных утихомирить говоруна.

Питер Холт решил положить конец этому представлению. Поднявшись, он обхватил партнера за плечи, пытаясь увести из зала. Тот свирепо отмахивался.
- Макс, довольно…ты переходишь границы.
- Что? – побагровел угрюмый, с ненавистью глядя на дружелюбное лицо педиатра. - Холт, кто ты такой, чтобы указывать мне границы? Любовник леди Чаттерли?(4) Лейб-медик Их Высочеств?

- Выведите его, - спокойно попросил Джаспер подошедших официантов. – Доктору Флетчеру нужно подышать свежим воздухом.
Два дюжих парня, бережно придерживая за локотки, повлекли буйного гинеколога к веранде.

Оставшиеся за столом вели себя так, будто ничего особенного не произошло. Декан Брендон вполголоса советовался с Беркли по вопросу капиталовложений. Эдгар Уэллс брезгливо ковырялся в салате. Он, судя по всему, соблюдал диету, поэтому ободок тарелки усеяли ломтики овечьего сыра.

Питер Холт, оправив воротник рубашки, уселся на место. Его вопросительно-беспокойный взгляд обратился на Джаспера.
- Патологическое опьянение?
Джаспер с холодноватым интересом смотрел вслед троице.
- Не думаю. Он выпил унции три, не больше. Просто, отсутствие тормозов.
Его ладонь нашла прохладную руку Элис. Нежное пожатие, - и тепло разлилось по венам.
«Как хорошо…»

- Прости за эту сцену. Есть люди, на которых алкоголь действует деморализующе.
- Эдвард крепко насолил ему, вот он и злословит, - деликатно пояснил Холт.
Он, наверное, чувствовал вину за выходку партнера.
- Все в порядке, - очнулась Каллен. – Ничего принципиально нового я не услышала.

***

- Чем ему насолил Эдвард? – спросила Элис.
Они уехали сразу после скандала, оставив остальную компанию лицезреть великолепную Джейн и ее карманного спутника. Было около половины седьмого. Сумерки. Редкий дождь.
Колеса Вольво мягко шелестят по мокрому асфальту. Печальная мелодия льется из динамиков стерео. Знакомый мотив. Увертюра к опере «Тоска»?
- Чем ему насолил Эдвард? – Джаспер то ли не услышал, погруженный в раздумья, то ли не желал отвечать.

- Спроси у брата.
- Очень смешно.
- Я не в курсе.
- Да ладно! Я уже взрослая, Джасс.
Он хохотнул, не отрываясь от дороги.
- Честно, не знаю. Это тянется еще с Гарварда, старая история – уж быльем поросло. Может, Эд его оскорбил прилюдно - он умеет, или девушку увел - такое тоже в его стиле…Возможно, какая-то мелочь, но Флетч на этом зациклился и раздул из мухи слона. Своего братца ты знаешь, он не злопамятный.

- Да, конечно…- протянула Элис. В том, что Эд не злопамятный, нет никаких сомнений. Сколько она его вещей испортила в детстве, изломала, изрисовала – и ни разу не получила заслуженной взбучки. Безнаказанность – вредная штука.

Мелодия укачивала, мелодия уводила в сладкий мир грез. Фары встречных автомобилей проносились мимо размытыми пятнами, их блеск рассеивался в мириадах капель на стекле.
Мужчина за рулем сидел прямо, его лицо терялось в темноте салона, изредка озаряемое всполохами света уличных фонарей.
Мрак. Свет. Медальный профиль. Плотно сомкнутые губы. И опять мрак.

Усталость смежила веки Элис, и она задремала.

* * *
Он проводил ее до дверей. Тишина. Общежитие опустело, на уикенд оставались редкие студентки, остальных манила возможность вырваться из золотой клетки, которая за четыре года в колледже надоела до тошноты.
Предупредительно распахнул дверь, подал руку.

«Поцелует на прощанье?» Элис из-под ресниц пялилась на его лицо.
- Спасибо тебе, - глубокий голос разрешил ее сомнения.
«Нет, не поцелует. Обнимет на прощание. По-дружески…»

Так и случилось. Хейл притянул ее к себе, и она с наслаждением уткнулась в тонкий кашемир его кардигана.
- Горячая ванна. С пеной, - Джаспер еле слышно усмехнулся, нежно провел пальцем по ее подбородку. – Это мой врачебный совет. Иначе завтра с кровати не встанешь.

***
Этим советом Элис не воспользовалась. Поднявшись к себе, почувствовала, что просто не сможет расслабиться. Кожа помнила жар его тела. Мысли скакали, точно теннисный мячик. Минут десять просидела неподвижно, не включая свет, пытаясь привести в порядок расстроенные чувства.

«Ты слишком впечатлительна, Элис Каллен!» - подал голос здравый рассудок.
Она нехотя встала и поплелась в ванную. Десять часов назад покинула эту комнату, изнемогая от страха неизвестности. Сейчас у нее проблема похлестче. Как интерпретировать его поведение?

«Кто такой Джаспер Морис Хейл?» - задала она вопрос незнакомке в зеркале. Та загадочно улыбалась, на высокие скулы легли тени длинных ресниц. А лицо у нее и, правда, недурное. Аккуратный носик, ямочка на подбородке.

- Обворожительная внешность, - фыркнула незнакомка. – Как бы не так!

Резкий звонок телефона. «Должно быть, Джессика!»
Элис метнулась к аппарату, вспомнив, что позабыла позвонить отцу. «Сейчас уж поздно, он рано ложится, а вот завтра с утра – первым делом!» - мысленно зареклась она, поднимая трубку.

- Элис? – голос Джаспера прозвучал так внятно, будто он находился в соседней комнате. – Все в порядке?
- Да, - наконец, совладала с волнением. Звуки собственного голоса показались до жути неестественными. Будто невидимая рука сдавила горло. – Ты уже дома?
- Я в машине, - откликнулся он. – Хотел пожелать тебе доброй ночи.
«Вряд ли теперь засну…»
- Спасибо, Джаспер. Удачно доехать.
- Элис, - перебил ее Хейл. – Есть у тебя планы на завтра?
- Нет…точнее, есть, - конфузливо замешкалась девушка, накручивая прядь волос на палец. – Есть, но ничего такого, что нельзя бы отменить.

«Не навязывайся ему, дурочка!»

- Хорошо! – удовлетворенно проговорил мужчина. – Я еду в Балтимор. Составишь мне компанию?
- Да, - просипела Каллен. – С удовольствием.
«Куда угодно!»

- У меня там дело в госпитале (5), на полчаса, не более. Потом прогуляемся по городу. Я покажу тебе дивные местечки. Тамошней капелле триста лет, а в ресторанах на набережной – лучшие морепродукты во всей Новой Англии. Как ты относишься к лобстерам?

- С интересом, - рассмеялась девушка. Ей вдруг стало легко и покойно. В голосе Джаспера чувствовались искренние нотки. Похоже, ему действительно приятна ее компания.

- Тогда будь готова к десяти. Едем на весь день, - распорядился Хейл. – Там есть, на что взглянуть. А сейчас – марш в постель, иначе я завтра тебя не добужусь.
- Так точно, - отрапортовала Элис. – Будет исполнено! Еще приказы будут?

На другом конце провода раздался сдержанный смешок.
- Захвати купальник.

"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
1. Палатин – меньший из семи главных холмов Рима после Капитолия; в домах на Палатине жили богачи и аристократы. Там же находится императорский дворец Августов.
2. Брукс Бразерс – фешенебельный магазин одежды.
3. Джеп – жаргонизм. от англ. Japan – японец.
4. «Любовник леди Чаттерли» - название романа Д. Г. Лоренса. Намек на связь Холта с женой губернатора, чьих детей он лечит.
5. Госпиталь Джона Хопкинса в Балтиморе, Пенсильвания.
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Дорогие читатели! Спасибо за Ваше терпение. Надеюсь, игра не разочаровала. Интересно, что вы думаете о героях?
Я выражаю огромную благодарность моей Бете, без ее участия мне было бы неизмеримо сложнее. Саша - низкий поклон тебе!

Традиционно, жду Ваших комментариев и отзывов, замечаний и критики на ФОРУМЕ