В комнате двое. Молодой мужчина и хрупкая девушка.
В ожидании приговора он опустил голову, и вот звучит её тихий голос:
- Эдвард… как ты мог?
Каллен явственно услышал её еле сдерживаемые всхлипы. Ну вот, теперь она плачет из-за него. Он чудовище.
И ему было нечего сказать. Он должен был дать ей время на осознание произошедшего…
… но она сказала то, что он никак не ожидал услышать:
- Как ты мог думать, что я могу уйти по собственной воле?
Эдварда будто обухом по голове ударили, кровь резко прилила к вискам, создавая шум в ушах.
ЧТО?
С трудом управляя внезапно одеревеневшим телом, он развернулся к девушке вполоборота:
- Прости… что?
Она стояла, обняв себя руками. С закрытыми глазами она была похожа на статую. Волнение и сумасшедший страх выдавали лишь еле заметно дрожавшие губы и чуть покрасневший носик.
В наступающей темноте её кожа казалась нежно-кремовой.
Ангел.
- Ты совсем-совсем не понимаешь, - грустно прошептала она, - ЧТО я к тебе испытываю…
- Белла… - её слова причинили ему страшную боль, - я знаю, что ты любишь меня, но…
- Боже, Эдвард, - перебила его Изабелла, - я не просто люблю тебя, пойми наконец. Ты – это без преувеличения вся моя жизнь. Если ты… если ты скажешь мне пойти и убить, я пойду и убью. Если скажешь, чтобы я ушла – я уйду, конечно, я не смогу жить без тебя, но я сделаю это, если ты скажешь. Я всё сделаю, что бы ты ни сказал, и если ты скажешь, что это правильно, это будет правильно. И как бы ни поступил ты, это не вызовет моего осуждения, я приму…
Слова любимой жгли его хуже раскалённого железа. У него даже закружилась голова, до того он не верил в реальность её слов. Такого же просто не может быть…
- Белла, Белла, Белла, о чём ты говоришь… Пойми наконец, я убийца, я чудовище. Ты понимаешь? Я – чудовище…
- Мне всё равно. Я люблю тебя, - пожав плечами, возразила она.
- Белла… ты понимаешь, что из-за меня уже страдали и умирали люди? – терпение Каллена было на исходе…
- Мне всё равно, я люблю тебя, - а на глазах девушки уже выступили слёзы…
- Белла! – сорвался он. – Эти руки, - он дёрнул рукава вверх и показал ей ладони, шагнув к ней, от неожиданности она вздрогнула, - ты хоть представляешь, сколько, сколько на них смертей?!
- Мне всё равно! – не выдержала и Белла, - всё равно, слышишь ты?! Я люблю тебя! Эдвард, ты – это моя единственная правда, и если ты скажешь, что Земля треугольная, а небо жёлтое, я поверю! Зачем, почему ты пытаешься оттолкнуть меня? Ты всё это время был сам не свой, и я только и думала, что не нужна тебе больше! Что я сделала не так? Почему ты мне не доверяешь?
Она не понимает…
Обессилев, Каллен опустился на пол.
Внутри него его душа скручивалась, сжималась в тугой колкий комок нервов, не веря словам любимой.
В отчаянии он запустил пальцы в волосы, его трясло, он ничего не видел, ничего не слышал… только чувствовал.
Чувствовал, как нежные руки обнимают его, жемчужные слезинки падают на его рубашку, чувствовал её быстрые, горячие поцелуи и пальцы, аккуратно гладящие его по волосам…
Бессознательно он крепко обнял её, прижимая к себе.
Эдвард…
Эдвард…
- Эдвард, - шептала Белла, сидя рядом с ним, обнимая его и не замечая своих слёз, - Эдвард, всё в порядке. Теперь всё будет хорошо. Дорогой, посмотри на меня, ну же. Это я, Белла.
- Белла… - прошептал Каллен, будто загипнотизированный её именем.
- Любимый мой… хороший… Не отказывайся от меня, я прошу. Разве ты… не любишь меня больше?
Каллен резко поднял глаза на заплаканную девушку.
- Белла, - сморщившись, будто от боли, прошептал он, - ты – это смысл моей жизни. Как, скажи мне, как я могу тебя не любить, глупенькая моя, я слишком тебя люблю, я хочу, чтобы ты была счастлива… я хочу оградить тебя от всей этой грязи, мусора, от всего этого…
- Эдвард, - Белла судорожно вытерла ещё несколько слезинок, - пойми наконец. «Без тебя» и «счастлива» - это несовместимо. Эдвард… ну если ты любишь, пожалуйста, не отталкивай меня… Я поверю в каменное небо и в то, что дважды два – пять, только не отталкивай меня… Ты для меня – моё счастье, мой самый дорогой и лучший человек, Эдвард… не надо…
У него кружилась голова от её аромата и невозможных в своей сладости слов.
Что?..
Что она говорит?..
Эдвард аккуратно взял её лицо в ладони и настойчиво заглянул ей в глаза. Она не смела сопротивляться, нежно улыбаясь ему сквозь слёзы.
- Неужели ты… прощаешь меня?
- Нет… не прощаю. Я лишь не вижу в этом ничего плохого, раз так поступал ты. Я зависима от тебя больше, чем от воздуха.
- Но… Белла, ты ведь понимаешь, что по всем законам здравого смысла это неправильно?..
- Мой здравый смысл сейчас передо мной, спит со мной в одной постели и называет меня своей женой… - прошептала Белла. – Ты – мой законодатель правды на земле, Эдвард. И если ты скажешь, что наркотики – это хорошо, то так оно и будет.
Это невозможно.
Она не уйдёт…
Она любит.
Действительно любит.
Боже, как она любит…
- Любовь моя, ты… ты святая…
Белла чуть горько усмехнулась.
- Нет, любимый, я совсем не святая. Была бы святая – давно ушла бы от тебя. А я слабая, очень слабая. Я ведь больше ничего не могу и не хочу, только бы любить тебя…
Эдвард прижался к ней всем телом. Сейчас он был почти уязвим.
Белла бережно и ласково гладила мужа по голове.
- Дорогой, ты говорил, что несёшь за меня ответственность. Не отказывайся от неё, я твоя. Эдвард… если ты любишь меня, пожалуйста, поклянись, что мы никогда не расстанемся. Я умоляю тебя… - она подняла его голову и заглянула ему в глаза.
- Любимая моя… - прошептал Эдвард, поражённый Изабеллой. – Я клянусь тебе. Я клянусь тебе всем на свете, что мы не расстанемся, пока ты этого хочешь.
Белла улыбнулась.
- Ты мой муж, Эдвард Энтони Каллен, а я твоя жена, и это значит, что я всегда буду с тобой. Ты ведь помнишь – перед нашей свадьбой я говорила, что хочу принадлежать только тебе? Это так. Я твоя и я люблю тебя.
Она чувствовала, что его лихорадка ещё не покинула его.
Слишком настойчиво он вглядывался в неё, будто пытаясь убедиться, что она реальна, слишком крепко, не давая ей шевельнуться, запутывал пальцы в каштановых прядях… Она пьянела, терялась от интенсивности этого зрительного контакта, ведь он не позволял себе даже моргнуть, убеждая самого себя в верности любимой.
Девушка потянулась поцеловать его, но он, закрыв глаза, зашептал:
- Подожди… подожди, подожди, подожди, подожди, подожди… - не целуя, он касался, бережно водил губами по её лицу и волосам, вдыхая её, впитывая, весь обращаясь в обоняние и осязание.
Она, в блаженстве от его близости, прикрыла глаза…
Из тени в комнате выступают ещё двое.
Их Тишина и их Любовь. И если первую так легко разрушить, развеять по ветру, то вторая уже давно поглотила их, связывая, становясь частью, сплетая две души в одно неделимое целое…
Ещё капельку ближе.
- Посмотри на меня, - еле слышный шёпот прямо в её кожу.
Ей не хочется открывать глаза, ей хочется остаться в её нежной сказке, пахнущей его ладонями…
Но она подчиняется.
Глаза в глаза.
И не нужно никаких слов, они неуместны сейчас, пусты, как и всё, что происходит вне стен их собственного рая…
Он мягко привлекает её к себе, жадно вдыхая пьянящий аромат её волос, наслаждаясь их шелковистым скольжением сквозь пальцы… Она закутывается в его объятия, позволив его неповторимому запаху заполнить лёгкие.
Её нежные руки обнимают его, его ладонь опускается на тонкую талию, они остаются наедине в их замершем времени. И только непонятно, чьи же губы так ласково, бессвязно, отчаянно шепчут: «Яне смогу… без тебя… жить…»
Им овладевает желание.
Это его женщина.
Она любит его и она прекрасна.
Он не верит сам себе, но вот на его губах тепло… пока они просто позволяют дыханиям смешаться, дышат друг другом, пробуют заново, теперь у их любви новый вкус, и они чувствуют и отзываются на каждое движение друг друга…
Он первый аккуратно касается языком её губ, прося впустить грешника в райскую обитель. Она тут же открывается ему навстречу, и вот их губы наконец сливаются.
Но этого тут же становится мало. Языки уже… нет, не сражаются, они танцуют, мягко ласкают друг друга, опьяняя вкусом…
Невозможно передать словами гамму их эмоций в этот момент.
Наслаждение. Восторг. Счастье…
Они теряли разум. Не хватает воздуха в лёгких, но они не отпускают.
И только когда этот ненужный воздух выходит весь, они чуть отстраняются друг от друга, не давая губам разомкнуться. Снова один поток дыхания на двоих… он чуть сильнее сжимает её в руках, она понимает, чего он хочет, и просит:
- Эдвард… не медли больше…
«Сделай это, делай всё, что хочешь, делай всё, что ты должен сделать», - видит он в её глазах.
Да.
Господи, да.
Он больше её не отпустит.
Он не сумеет.
Белла не успевает ничего понять, как уже обнаруживает себя в постели, сильные руки мужа безудержно ласкают её, он сжимает пальцы на её нежной коже так, будто хочет раствориться в ней. Её тело прогибается в его руках, и с лёгким вдохом он проводит кончиком языка по её шее. У её кожи особенный вкус.
От эмоций, нахлынувших на неё лавиной, Белла задыхается, его властные ласки парализуют её, заставляя испытывать обездвиживающее, как электрический ток, удовольствие. Оно щекочет каждый её нерв, играет всеми её чувствами. Его губы добираются до её лица, и прикосновения обрываются новым желанным и неистовым поцелуем.
У неё могут даже остаться синяки от его рук, но ни один из них не думает об этом. Они поглощены своим желанием, слившись друг с другом воедино.
Она так нужна ему, так безудержно нужна…
Размывающая границы жажда обладания ей завладевает всем его существом.
«Чем я заслужил это счастье?» - проносится в его мозгу, пожалуй, последняя связная мысль.
Их бёдра соприкасаются, и он тихо стонет. Этот звук будто пропускает ток сквозь девушку, и она, приподнявшись, обвивает мужа ногами.
Что она делает?.. Эдвард низко рычит и ещё сильнее прижимается к ней.
Это волшебно…
- Я люблю тебя, Эдвард, - шепчет Белла сквозь поцелуи… это единственные слова, на которые она способна. – Дорогой мой… ты представить себе не можешь… как же я люблю тебя.
- Почему же… - его охватывает страсть, и он тоже не может мыслить связно, - не больше, чем я тебя, любовь моя…
«Я живу тобой, Белла», - признаётся он сам себе.
И наконец он оказывается в ней, в её тесном влажном тепле.
Девушка выдыхает рваный стон, с наслаждением ощущая в себе твёрдость любимого, и он её крепче обвивает её руками, удерживая. Волна наслаждения накрывает их, позволяя не отказывать себе ни в чём.
Желание и запредельное удовольствие пробегают по всем рецепторам его тела. Он вдыхает её аромат, окутывающий его облаком эйфории, чувствует её тело, загоняющее его в его личный рай и её руки, не открывающие двери, чтобы выйти оттуда, да он и не сделал бы этого. Только не это, нет.
Она забрала его себе, подарив ему свободу.
Она – всё, ради чего стоит жить.
Его жажда тела любимой сейчас похожа на ту, которую он испытывал в их первую ночь. Но если тогда он из страха причинить ей боль был вынужден сдерживаться, то сейчас он отдаётся этой страсти, и чем дальше, тем сильнее становится желание употреблять этот потрясающий наркотик, тем ненасытнее становится Эдвард. И с каждой секундой этого наркотика нужно больше и больше…
Он выхватывает её поцелуи как воздух. Оба задыхаются от желания друг друга, безумные и жадные ласки становятся всё крепче и необходимее.
Её ладони скользят по его напряжённому телу, на мгновение он замирает, впитывая её ласку. Его глаза закатываются от невероятного удовольствия и тут же вспыхивают ещё большей страстью.
И он чувствует, что его любовь разделяет эту страсть с ним…
Впервые за всю жизнь Эдвард позволяет ей доминировать, мелодию исполняет дуэт не страстного мужчины и нежной покорной ему девушки, а заплутавшего странника и хозяйки приюта, где он нашёл свой дом.
Каждая клетка тела Изабеллы стонет от удовольствия, девушка плавится в руках мужа подобно воску.
Он с ней. Он поклялся, что они никогда не расстанутся, поклялся.
Ради таких минут любви Белла могла бы запросто продать душу дьяволу – только бы не останавливаться.
- Никогда не отпускай меня! – безумный взгляд потемневших от наслаждения глаз останавливается в её глазах.
Белла проводит рукой по любимому лицу:
- Никогда… никогда! – и целует его губы. – Вместе… всегда… вдвоём…
Каллен слушает драгоценные, необходимые ему слова, многократно повторяющиеся в сознании. Он ловит и бережно запоминает каждое, навсегда отпечатывая их в памяти.
Он целует её губы… оторваться он не может, это так сладко…
Девушка переворачивает супруга, устраиваясь сверху, но не разрывая их контакта в том месте, где они слиты.
На каждое его движение её тело невольно отвечает волнами сладкой дрожи. Она чувствует, как бьётся его горячее, прерывистое дыхание в её шею, как напрягается и дрожит его тело, когда руки отталкивают и сразу же крепко прижимают её. С грацией львицы Белла прогибается от наслаждения, ускоряя темп, и смотрит на любимого, почти не дыша, наслаждаясь этими руками, обнимающими её. Они тонут в этом море вместе, получая немыслимое удовольствие от букета невероятных ощущений, не в силах бороться с силой притяжения…
Они переплетаются телами в этом замысловатом танце, вновь и вновь целуя друг друга, и наконец…
… пышные каштановые пряди скользят по только зажившей ране Эдварда…
… его пальцы с силой вжимаются в молочную кожу…
… они выдыхают сдавленный хрип в губы друг друга…
… и мир взрывается для них обоих огненным фейерверком, оставляя два слитых воедино тела без сил.
Ослабев, Белла падает на тело любимого.
Он обнимает её, никогда больше не желая отпускать. Еле заставляя себя шевелить пальцами, бережно играет локонами её волос, вдыхая запах, наслаждаясь и замирая от завораживающего послевкусия удовольствия, которое они испытали вместе.
Эта их общая жажда друг друга никогда не могла бы быть удовлетворена до конца.
Осознание того, что Белла здесь, в его руках, и что она собирается, несмотря ни на что, провести с ним всю свою жизнь, дурманило простым счастьем. Его душа всегда была в её руках.
Солнце одно… а шагает по всем городам.
Солнце – моё, - проступили в его сознании знакомые строчки, - я его никому не отдам… - губы Каллена приоткрылись, произнося эти слова. Всё осознанней и более отчётливо, - я-тебя-никому-не-отдам… - прошептал Эдвард сквозь свою сладостную эйфорию.
- Я люблю тебя! Я живу тобой… Я живу ради тебя! – не дожидаясь ответа, Белла приподнялась и накрыла его губы своими, даря новый долгий и сладкий поцелуй.
- Солнце моё, что ты со мной делаешь? – с улыбкой проговорил Эдвард, когда его любимая, чтобы вдохнуть, прервала поцелуй, и её дыхание мягко касалось его щеки. – Мне достаточно только жить тобой, Белла.
- Мой… - прошептала девушка. – Ты мой. Я тебя никому не отдам. Ты только мой. Никому, никому…
Она прильнула к его губам, и он не мог не ответить на поцелуй.
Но что-то в её голосе не понравилось ему, и он, мягко остановившись, внимательно посмотрел в лицо жены.
- Милая… что с тобой? Счастье моё, я тебя не узнаю, - он чувствовал, что теперь им как никогда нужно поговорить об этом в один последний раз, а потом всё будет совсем хорошо, - ты будто… не доверяешь мне?
- Прости меня, Эдвард, я…
- Любимая, я тебя не виню, это я во всём… - перебил её Каллен.
- Нет, всё равно прости, - упрямо возразила Белла. – Я боялась, я и сейчас боюсь потерять тебя. То, что ты скрывал что-то от меня, меня обижало. Нет, я понимала, что тебе виднее, но это наводило меня на мысль, что ты можешь от меня отказаться. Мне следовало бы вспомнить о том, как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я не вижу. И я должна была подумать о том, как ты целуешь меня, или как говоришь о том, что любишь. Мне не надо было забывать, что я всегда должна верить тебе априори.
- Нет, дорогая, ты имела на это полное право. Я не должен был ничего скрывать от тебя, - прошептал Эдвард. – Я недооценил твою верность, и я должен признаться, то поражён тем, как ты повела себя сейчас. Но то, что ты скрывала от меня свои переживания, причинило мне боль. Пообещай, что будешь всегда говорить мне о том, что у тебя на душе. Ведь я, миссис Каллен, теперь позволяю себе такую наглость, как планировать долгую и счастливую жизнь с вами.
Белла улыбнулась.
- Обещаю, любовь моя. И ты обещай мне, что никогда не будешь бояться ранить мои чувства. Они слишком сильны, чтобы их можно было разрушить.
Эдвард выдохнул.
Боже… да он просто счастливчик.
- Обещаю, сокровище моё. Я люблю тебя, - он аккуратно заправил локон каштановых волос ей за ухо, проведя пальцами по бархатистой коже её щеки.
Вместо ответа она приподнялась и нежно поцеловала его, отдаваясь ему в этом поцелуе, позволяя осознать всю силу своей любви…
И в этот момент на них нахлынули воспоминания, вся их история, в которой было место и радости, и печали, и растерянности, и безграничной нежности, и, конечно, любви, поначалу даже не осознанной, но всегда до боли внимательной и трепетной…
Вот он находит её, ещё маленькую, у мемориала её погибшим родителям, к которому он позже, один, приезжал поблагодарить за его любимую.
Она её ребёнок.
Вот ей пятнадцать, она только начала расцветать, и у него едет крыша от целого мира эмоций, который Белла открыла ему, сама того не подозревая.
День её шестнадцатилетия, и то покушение на его жизнь, чуть не погубившее Беллу.
Он отомстил. И он сделал бы так ещё раз, тому, кто посмеет даже подумать причинить ей вред, не жить.
Она выздоравливает, и они открываются друг другу в своих чувствах.
Этот день вошёл в список лучших дней в его жизни, впрочем, как и многие другие, которые он провёл с Беллой.
Их первая ночь… и уймы, тонны невозможной нежности, от которой было трудно дышать. Это было неподражаемо, совершенно.
Это была ЕГО женщина.
И вскоре после её семнадцатилетия она говорит ему заветное «да», становится Изабеллой Каллен.
Три года они безмятежно счастливы в браке, пока не появляется Джейкоб Блэк.
Нет-нет, они это забудут. Они выдержали это, они пережили и смогли.
И они вместе – теперь уже навсегда…
…У них было множество нежных и бережных поцелуев. Этот оставил их все далеко позади…
Белла мягко останавливается, почувствовав, что хочет сказать любимому одну важную вещь, ощутив странную пустоту внутри себя, вспомнив, чего ей не хватало вдали от него:
- Милый… я хочу выносить твоего ребёнка, - нежно шепчет она.
Эдвард открывает глаза и его удивлённый взгляд встречается с её.
Она мягко улыбается, но он понимает, что она серьёзна.
Впервые в жизни ему в голову приходит осознанная мысль о детях, о том, что Белла может подарить ему крошечный комочек, у которого был бы её цвет глаз.
Выносить его ребёнка… ему даже формулировка этой фразы фантастически нравилась.
- Обожаю тебя… - прошептал он перед тем, как перевернуть её и, оказавшись сверху, жадно поцеловать…
…Ещё несколько раз за ночь стены их уютного семейного гнёздышка слышали тихие стоны и нежный шёпот, лихорадочные всхлипы и снова и снова бесконечное «люблю…»
И уже утром со счастливой улыбкой он смотрит на спящую на его обнажённой груди девушку, которая одна значила для него больше целого мира.
Аккуратно беря её за руку, он нащупывает тонкое обручальное кольцо.
На его руках – самое драгоценное существо во Вселенной. Девушка, которая лишила его разума и подарила ему своё сердце.
И он вспоминает молитву:

Спи.
Я молюсь:
Я прошу тебя, Господи,
Дай ей всего - и любви, и терпения.
Счастья. Детей. Бесконечную молодость -
Жрице любви с волосами из золота,
Женщине, рядышком спящей.
Любовнице.
Первоооснове Вселенной.
Паломнице,
первой стоящей на лестнице ада
за мной.
***************************************
Здесь и оставим их на время, читатель.
Нам больше нечего здесь делать, так и не будем им мешать. Нас с вами ещё ждёт небольшой бонус о том, что произошло с ними чуть позже, и эпилог. А пока давайте дадим Эдварду возможность налюбоваться спящей любимой, а Белле - утром проснуться в руках единственного и самого лучшего мужчины в её жизни.
Теперь они всегда будут счастливы.

Кто имеет что сказать - прошу на форум.
С любовью, Рита