Мы с Розали каждый день навещаем Оливию в больнице. Её состояние нестабильно. Недавно, когда мы пришли, она бросилась обнимать Роуз, но совсем не замечала меня, как будто я пустое место. А буквально день тому назад, она вдруг начала целовать меня при встрече, а все попытки Рози заговорить с ней оканчивались провалом. Доктор Каллен говорил, что её надо поместить в реабилитационный центр, и я согласен с ним. У Ливи проблемы, и очень большие. Она находится в этой больнице под присмотром врачей уже больше месяца, но почти не встает, и никто не видит улучшений в её состоянии. Сиделки, которые буквально сутками находятся около неё, рассказывали о том, что она плачет во сне. Теперь её заставляют принимать снотворное, и она перестала плакать. Только я не понимаю, хорошо это или плохо.
Оживление её непостоянно. Когда мы только появляемся, то первые несколько минут нашего визита очень радуют её, а потом она впадает в непонятную апатию. Она уже не видит нас, а просто ложится в кровать и закрывает глаза, в то время как мы рассказываем её о том, что происходит в Шеффилде.
А ещё… приезжала её мать. Женщина очень, даже чрезмерно строгая. Она холодно поздоровалась со мной и не задала ни одного вопроса, касающегося моих отношений с её дочерью. У Лив она просидела довольно долго и просто молчала. Была вся напряжена и держала спину неестественно прямо. Истинная леди, да? Она напомнила мне героиню сказки «Снежная королева», которую я очень любил в детстве. «Настоящая ледяная женщина», - с раздражением думал я, глядя на неё. Она даже не смогла нормально попрощаться с Оливией, лишь положила тонкую руку на её бледную щеку и мгновенно отдернула её. Затем вышла и попросила разговора тет-а-тет с лечащим врачом Лив.
Потом к входу подъехал автомобиль, полностью соответствовавший статусу этой женщины, и увез её. Больше она не приезжала. Я был даже рад этому…
- Эммет, ты скоро? – нетерпеливый голос Роуз с первого этажа разогнал все мои мысли.
- Розали, не торопи меня, я уже спускаюсь, - мне с трудом удалось подавить нотки недовольства в моем голосе. Сегодня мы едем в аэропорт кого-то встречать. Буквально вчера Рози позвонили родители, и сказали, что приедет кто-то из её родственников. Сколько Роз не допытывалась у них, кто это мог быть, они ничего не отвечали. Сегодня мы едем встречать этого мифического персонажа.
Уже через час мы находились в аэропорту. Я отошел выпить кофе, так как мне надоело бесцельно ждать непонятно кого. Уже уходя, я прекрасно заметил, что Рози кинула на меня обиженный взгляд, но я решил его проигнорировать. Почему она так нервирует меня. Я даже не могу находиться с ней и двух минут, а уж чтобы жить вместе, так это вообще. Самое ужасное в том, что она прознала, что я пью, и пыталась с этим бороться. Но после моего довольно грубого и бесцеремонного высказывания она молчит и больше не касается этой темы. Мне было, конечно, стыдно, что я её так незаслуженно обидел, но я не извинился, пытаясь сохранить свою гордыню.
Вернувшись, я увидел, что она опять стоит с каким-то незнакомым мне парнем. Я быстро подошел к ним, стараясь не сразу ударить его.
- Эдвард, познакомься, это Эммет МакКартни, - Розали лишила меня возможности излить свою желчь, и мне пришлось повернуться к этому молодому человеку и приветливо улыбнуться, а затем пожать ему руку, терпеливо выслушав то, как он представился мне: «Эдвард Мейсон».
- Он мой троюродный брат, - радостно продолжила Хейл, - и ещё, а наконец-то узнала, кого мы встречаем. Жена Эдварда – Белла Мейсон возвращается из командировки в Канаду. Моя мама не смогла дозвониться до Эдварда, а Джен с Коннором улетели отдыхать, так что оставалась только я.
Неожиданно на Роуз и Эдварда налетела девушка, и принялась сжимать их в объятиях, как в тисках. После этого всего, она оторвалась от них, и я был несказанно удивлен:
- Белла Свон!
- Не Свон, а уже почти шесть месяцев как Мейсон. А ты-то что здесь делаешь?
- А я тебя не узнал даже, в рыжий цвет покраситься решила, - продолжал я гнуть свою линию.
- Отвечай на мой вопрос! – она топнула ножкой.
- Я здесь с Розали Хейл, в роли её сопровождающего.
Свон, хотя нет, уже Мейсон, посмотрела на Рози, потом перевела изучающий взгляд на меня, и, наконец, произнесла:
- Так вы пара, как мило!
- Мы не пара, - раздраженно перебил её я, - Дженни попросила, чтобы Роз пожила у меня, пока она не освоится в университете.
- Да? А я и не знала, - протянула Белла, не спуская с меня взгляда. Наконец, как будто успокоившись в этом отношении, она невозмутимо повернулась к Рози, и заговорила:
- Дорогая, я надеюсь заполучить тебя на чашечку горячего капучино. Поболтаем, как в старые добрые времена. Мальчики и без нас разберутся с багажом.
Она увлекла Розали к выходу.
- Да, сегодня мы до вечера их точно не увидим, - с усмешкой сказал Эдвард, - они как соберутся вместе, так их потом не оттащить друг от друга.
Выйдя на стоянку, он с неудовольствием отметил, что Беллз забрала его машину.
- Поедем на моей, - предложил я, - довезу тебя до дома, а по дороге узнаю о том, как ты познакомился с Изабеллой.
Он с радостью согласился и по дороге подробно рассказывал о том, как ему предложили работу в Вене, культурной столице всей Западной Европы, и он поехал туда, не раздумывая. Но прожив там два года, он разочаровался в таком образе жизни и вернулся в Англию.
С Беллой Свон он познакомился через свою сестру Мишель Мейсон, которая встретила его будущую жену в фитнес-центре. Мейсон поведал мне веселую историю о том, как девушки устроили соревнования на беговых дорожках – кто дольше продержится. «Когда я приехал за Мишель, - смеялся мужчина, - она буквально подползла ко мне и произнесла только два слова: я победила! А за ней на своих двоих ковыляла мисс Свон. Мы начали с ней ругаться, причем она утверждала, что моя сестра победила её нечестным образом, но в самый разгар её криков подошел инструктор фитнес-центра и потребовал у меня плату за обе дорожки. Тогда мне стало совсем не смешно потому, что девушки сотворили с ними что-то нереальное. Осматривая их, я даже заметил следы ногтей, что не на шутку напугало меня. У женщин тяга к победе иногда бывает ещё сильнее, чем у мужчин!»
Мне стало действительно смешно, и после его истории мы перебросились ещё парой шуток.
- Ну, вот мы и приехали ко мне, - сказал он, - спасибо, что довез, - Эдвард протянул мне руку, чтобы попрощаться…
- Эдвард, если тебе не трудно, расскажи мне о Розали, - с удивлением слыша собственный голос, я всё-таки с нетерпением ждал ответа на свой вопрос.
- О, ну это длинный рассказ! – Мейсон мгновенно стал серьезным и продолжил:
- Давай тогда лучше поговорим в квартире, а то не очень комфортно сидеть в автомобиле, каким бы удобным он не был.
Я уже корил себя за вопрос, так нежданно слетевший с языка, но я не мог из приличий отказаться от его предложения. Пока мы поднимались, я молчал, надеясь найти в себе причину того, что так взволновало меня.
Квартира Эдварда являла собой предмет идеальной чистоты и порядка. Всё находилось на своих местах, не было ни одной лишней вещи. Всё было сдержанно и лаконично. На стенах висли фотокарточки, запечатлевающие разные мгновения жизни молодоженов. Я терпеливо прослушал рассказ Мейсона о событиях, показанных на этих фото. Думая о своем, я умудрялся сохранять сосредоточенное выражение лица и кивать в нужные моменты.
- …она любит Эмили и не может долго находиться далеко от неё, - закончил Эдвард.
- Что? – переспросил я, проявляя полное неуважение к нему.
- Я говорю, что Роуз привязана к Милли. Связанные незримой нитью, они чувствуют друг друга даже на расстоянии.
- Понятно.
Эдвард, казалось, укоризненно взглянул на меня. А затем снова обратил взор к фотокарточке, на которой Роуз и Эмили смеются, лежа на кровати. Волосы Роз разметались, в глазах искрится счастье. Я представляю её так, как будто она здесь, рядом со мной и тоже улыбаюсь.
- Мне тоже хочется улыбаться, глядя на это фото. Они такие естественные, такие милые.
Теперь уже я укоризненно смотрю на парня, он уничтожил всё волшебство ЕЁ присутствия. Стоп, почему я так к этому отношусь. Розали мне совсем не нравится, и я не воспринимаю её, как девушку.
- Мне пора ехать, - неожиданно произношу я и быстро выхожу, хлопая дверью.

- Розали, - громко зову я, но не слышу ни звука. Меня охватывает беспричинное беспокойство, и я, не выдерживая, бегу по лестнице и сразу захожу к ней в комнату. Розали сидит там, привязанная к стулу. Её рот заклеен липкой лентой, а из глаз струятся слезы. Она тщетно пытается освободиться, но у неё ничего не выходит, и она обращает взгляд своих огромных глаз на меня, надеясь на мою помощь. Первое оцепенение проходит, и я уже бегу к ней и начинаю разматывать и отклеивать этот ужас. На её губах кровь, и я тихо спрашиваю:
- Какой урод это с тобой сделал?
Рози, всхлипывает, но через некоторое время собирается с силами и произносит только одно имя:
- Сэм Адли, - после чего теряет сознание. Я держу её внезапно обмякшую руку, и медленно поднеся её ко рту, целую, ощутив мягкость кожи и легкий запах горького шоколада. Полностью размотав её, я укладываю её на кровать и укутываю пледом. А сам иду на кухню, сделать укрепляющий чай из цветов шиповника и листьев миндаля.
Поставив уже готовый напиток на тумбочку около кровати Роуз, я второпях пишу записку:

«Рози я ушел. Важные дела. Выпей чай обязательно.
Эммет.
P.S. видел твою фотографию с Эмили. Ты прекрасна…точнее нет, вы обе прекрасны»

Зачеркиваю последнюю строчку, не желая действовать Роуз на нервы. Она так слаба.

Напишите хоть пару строчек, чтобы я знала, что вам интересно. Жду вас здесь.