Глава 8. Часть 1.
«Я с тобой»
Слова, как волны, били сильно,
И ночь смывала нас с земли -
Все это кадры кинофильма,
Но он уже не о любви.
Рядом, но далеко,
Что не достать рукой.
Рядом со мной ты,
Но уже чужой.
Родной…
Чужой…
Виктория Дайнеко – Фильм не о любви©
Человек устроен таким образом, что ему проще вообще не вспоминать какие-то события из своей жизни, нежели анализировать их. Нам легче выносить физическую боль на протяжении нескольких часов или дней лишь бы не впускать её в наше сердце и душу. Когда болит тело – это ощущаешь. Каждую точку боли. Каждый удар, порез… Это можно прекратить или стерпеть…
Когда болит душа… Нет определенной точки. Нет корня этого всего… Есть только ощущение полной агонии. И ты сама в этой агонии… и некуда бежать… от себя не убежишь…
Я не особенная! Я такая, как все! Я сделала все возможное, чтобы не вспоминать о нем. Все воспоминания о моей выдуманной счастливой жизни, я спрятала в глубокий темный ящик, заперла его на ключ, а сам ключ выбросила в мусорный бак. Что бы не вспоминать, что бы не чувствовать себя беззащитной перед ними, что бы больше… не любить…
В темной гостиной повисла тишина. Всё вокруг исчезло, я как будто оказалась в воздушном вакууме. Громкие звуки шумных улиц Нью-Йорка доносились в квартиру как сквозь толстое стекло и отбивались от моего сознания – оно не хотело ничего воспринимать… Я была как в тумане. Каждая частичка тела сосредоточена на НЕМ. На нем одном. Постепенно внешний мир начал возвращаться, давая понять, что это не сон, и что передо мной стоит ОН… Моя любовь… Моя бесконечная боль…
Не в силах взглянуть своим воспоминаниям в глаза, я развернулась и стала спинок к прихожей, закрыла глаза и начала повторять про себя, что все это мираж и игра моего мозга.
Его нет.. Его здесь нет… Он бросил меня. Он … оставил… нас…
Время остановилось, как только я ощутила на своей коже так мне знакомое холодное прикосновение. Шею обожгло горячее дыхание, от чего мои ноги подкосились. Но я не упала, а оказалась в стальных объятиях любимых рук.
Я бы вырезала сердце, если бы могла, что бы оно так не стучалось… Я бы душу отдала, только бы нам никогда не расставаться. Только бы все вернуть...
Я стояла в его объятиях, снова ощущая его тело рядом, и чувствовала, как по щеке котится одинокая слеза.
Его дыхание щекотало мой висок. Он молчал… Я молчала…
Острая необходимость… Мне надо… Просто необходимо… Потом просто может не быть такого шанса…
Я поднимаю голову и смотрю в его изумрудные, до боли родные глаза. И ничего не вижу. Касаюсь его губ, и он отвечает. Удовольствие на грани боли завладевает нами и я уже не в нашей гостиной. Я далеко… Я там, где люблю…Я там, где любима…
Эдвард все крепче прижимает мое тело к своему. Все отчаяннее наш поцелуй. Его руки скользят по моему телу. Забытая ласка… Но как будто вчера…
Наши стоны сливаются в единую мелодию боли…
- Белла, дорогая… - и тут все оборвалось. Реальность ворвалась в мой мирок и расставила все по местам.
Я вырвалась из его объятий и сильно врезала ему кулаком по лицу. Я могу винить во всем только себя, но и его вина тут есть… Хотя что теперь судить.
- Не смей! Слышишь, не смей! – ярость, бешеная ярость душила меня. И в то же время так хотелось, что б кто-то разделил мою скорбь. – Беллы нет! И никогда не было! НАС нет! Нет, и никогда не было! Ничего не было! Ложь! Сплошное вранье!
Я снова замахнулась и сильно ударила. Отчаянье…Боль… Агония потери…Все это душило меня, я как сумасшедшая избивала Эдварда. Сначала он просто стоял, но потом скрутил меня и бросил на диван.
- Успокойся, Белла! – и последнее слово как команда «ФАС!», я опять пытаюсь достать его и ударить, и заставить замолчать. Он сопротивляется и обороняется, но потом отвечает мне такими же ударами. Я точно сильно ударила Эдварда по ноге. Но получила в ребра. Я точно ударила его в лицо. И получила в плече. Мы сцепились в схватке и катались по полу гостиной. Каждый пытался что-то доказать… Или сказать,..
А потом он ударил меня по щеке и я как очнулась. Мы очнулись. Запыхавшиеся, лежали на ковре и смотрели в потолок. Тишина. Молчание. Стена.
Не обойти не сломать. Теперь между нами стена…
- Эдвард…
- Да?
- Почему?...
- Не знаю…
- За что так? С нами?
- Ты изменилась…
- Нет. Я такая, какой была.
- Нет.
- Оливия Лилиан МакГрегор. Приятно познакомится.
- Ты совсем не то, что кажется…
- Вы сами меня такой сделали. Я то, что вы выпустили на волю. Я та, кто хочет знать правду. Я та, кто жаждет мести.
- Ты та, что мечтала со мной о тихом доме. Ты та, что говорила мне люблю…
- А сам ты мне никогда такого не говорил…
В комнате повисла напряженная пауза. Стена становилась все толще. Лишь наше дыхание разрывало гнетущую тишину комнаты.
- Я не любил тебя. Ты всего лишь задание.
- Тогда почему же ты не справился?
- А кто сказал, что я не справился?
Я глубоко вдохнула воздух, очень сильно кольнуло в области сердца.
- А как же…
- Ребенок? Ну подумаешь… со всеми бывает. Он не входил в мои планы. Мне очень жаль, что так получилось. Но другого пути просто не было. – Он как-то скованно и заученно проговорил эти слова. Как-то … с болью в голосе…
- Эдвард…
- Да, Белла, – и опять озноб по телу от этого имени.
- А мы ведь дружили когда-то… А мы ведь любили когда-то…
- Давно…
- Давно…- я почувствовала, как в темноте комнаты его рука нашла мою и крепко сжала. Мальчик из сна, из моего бреда, из моего прошлого…из моего детства. Мы любили друг друга. Действительно давно… как в другой жизни…
Стена как-то моментально рухнула. Не нужно слов… Просто чужие совсем люди… Просто столько нас связывало в этой жизни.
Кто-то говорит судьба… Кто-то - рок…
А нас связала сама жизнь.
В тишине гостиной комнаты ясно чувствовалось течение времени. И никто из нас не хотел нарушать эти моменты спокойствия. Просто хотелось безмятежности… и защищенности… в самой гуще войны… рядом с врагом…
Чужие души, соединенные в одну. По моим щекам катились слезы. Слезы сожаления и беспомощности.
Наша гостиная… как островок тишины и спокойствия… как пристанище несбыточных надежд и мечтаний… Всего на…
Сколько нам так отведено? Я повернула голову – за окном начинало сереть. Наступит день и мы снова враги.
И снова война… и снова борьба… без права на ошибку…
Я повернула лицо к Эдварду. Он, все так же крепко сжимая мою руку, лежал и смотрел в потолок. Спустя какое-то время его медные волосы начали золотится в лучах восходящего солнца. Наконец он повернул голову, и мы смотрели друг другу в глаза.
Не знаю, что он видел в моих, но я видела многое. Тепло, ласку, осколки чего-то несбывшегося.
Осколки чего-то несбыточного…
Нас тянуло друг к другу как мотыльков. И мы тоже сгорали в языках пламени непонятных дорог судьбы.
Неосознанно, или вполне закономерно, мы потянулись друг к другу и нежно обнялись.
- Белла…
- Я не Белла.
- Это не важно… Как розу не назови – шипы останутся…
Этот бессмысленный разговор… Но поговорить о чем-то более важном, неверное, боялись оба. Я понимала, что времени у меня все меньше и меньше. И кто-то уже идет по моим следам, и Эдвард в такой ситуации совсем не мой защитник.
Наверное, пора…
Я отодвинулась и приподнялась, намереваясь встать, но Эдвард схватил меня за руку от чего из моего горла вырвался протяжный стон боли.
- Ааааа! – он схватил меня за разрезанное предплечье. Я посмотрела на рукав – на нем проступали свежие пятна крови.
- Белла, что с тобой? – он взволнованно смотрел на растекающуюся кровь.
- Н… ничего… - Эдвард быстро поднялся и, взяв меня за здоровую руку, потянул в ванную.
Зайдя в комнату, он усадил меня на край ванной и пошел к шкафчику доставать аптечку.
- Снимай кофту. Я посмотрю, что с рукой.
- Я не думаю, что это хорошая идея. Я могу сама.
- Не спорь. – он взял края кофты и снял ее. Мне стало как-то не по себе перед его пристальным изучающим взглядом. Я не понимала – ведь мы были… были… Опять эта тянущая боль в сердце. Я неосознанно прикрыла голое тело рукой.
Эдвард начал увлеченно рыться в коробке и достал вату, бинт и медикаменты. Он вытянул мою руку и начал ватой вытирать кровь. При этом пристально глядя мне в глаза.
Атмосфера так и притягивала нас друг к другу. И в то же время каждый из нас опасался сделать этот шаг.
Он смочил вату и приложил к ране. Начало сильно жечь, из глаз покатились слезы, из горла вырывались всхлипы… А его ласковые прикосновение вызывали сильнейшую боль в области сердца.
- Тише, тише девочка. Малышка моя… - шептал успокаивающие слова. А от них становилось все больнее. Но я не могла лишить себя удовольствия слышать их.
Люблю… но он этого больше никогда не услышит. Больше никогда…
Эдвард начал перевязывать рану, и, завязав последний узелок, наклонился, что б откусить лишние завязки, при этом целуя открытую кожу руки.
Я же отвернулась и смотрела в другой угол, пытаясь отгородится стеной от тех чувств, что вызывали во мне его прикосновения.
Не хватало сил отказаться от него, и не было смелости продолжить все. Между нами столько всего несказанного, столько лжи и ошибок.
Тишина, повисшая в ванной, становилась просто оглушительной. Наша неуверенность в том, что делать дальше…
Звонок…
Звонил домашний телефон…
Я знала, что трубку нужно поднять. Просто чувствовала, что это необходимо.
Я встала и сбиралась пройти в комнату, но Эдвард остановил меня, обняв за талию.
- Не нужно. Просто нас здесь нет.
- Я должна, я чувствую…
- Белла, давай… - я скинула его руку и прошла в комнату.
- Алло?
- Ливз, приятно тебя снова слышать! Как поживаешь? Я тут слышал, что таки неплохо. Вернулась к прежней жизни.
- Тебе чего, Джеймс?
- Вообще-то я помочь тебе хочу. Ты тут ответы ищешь по всем округам. Приходи. Перетрем, я тебе многое могу рассказать. И ты мне поможешь.
- И что же ты такого знаешь, чего не знаю я?
- Например, то, что ты просто не помнишь. Например, как папочку убили. И самое главное: почему?
По телу пробежалась дрожь, желание мести разлилось в крови. Джеймс… он конечно не другом мне был, но и во врагах не числился. И если он мне что-то расскажет или поможет вспомнить, его минует моя месть.
- И?
- Я предлагаю встретится. Знаешь кафе на Мэдисон авеню? «Caridad». Мы частенько там с тобой сидели. Жду к 11, – и в трубке послышались гудки.
Я положила телефон и осмотрелась вокруг. Эдвард стоял, опершись о косяк, и пристально смотрел на меня.
- Джеймс?
В ответ я кивнула и направилась в нашу спальню. Хочу переодеться и, по возможности, принять душ.
- Он предложил встретится?
- Да, – я почувствовала, как Эдвард прошел за мной в комнату.
- И ты решила пойти?! Ты что, сума сошла? – он повысил голос. Я повернулась и посмотрела ему в глаза. У меня есть шанс сделать ему больно. Хотя, может и нет. Я ведь не знаю его.
- Знаешь, сумасшедшей я была тогда, когда говорила тебе «люблю», - его тело напряглось, а в глазах застыла… боль? Нет, мне просто показалось.
- Эдвард, выйди, – он даже не сдвинулся с места.
Я сняла кофту и, оставаясь в лифчике и джинсах, посмотрела на Эдварда. Он все так же стоял и пристально смотрел на мое тело.
- Эдвард, выйди, пожалуйста!
- А раньше ты не стеснялась меня… - и он остался на своем месте.
Я гневно посмотрела на него и потянулась к застежке, стараясь сделать все свои движения более соблазнительными. Расстегнув застежку и медленно стягивая ткань, я смотрела ему в глаза. Откинув в сторону ненужную вещь, я нежно провела рукой по груди, обводя вершинки и заставляя их затвердеть.
Эдвард судорожно сглотнул. И огонь желания зажегся в его глазах.
Я опустила руки вниз и начала медленно расстегивать молнию, при этом легонько касаясь пальцами своего упругого живота и рисуя на нем круги.
Спустив немного джинсы, я повернулась к Эдварду спиной и начал снимать штаны, очень медленно оголяя его взгляду свой зад. Когда я сняла джинсы, за спиной послышался протяжной рык.
Покрутившись перед ним в одних тоненьких трусиках, я прошла мимо, в ванную.
И только там расслабленно выдохнула.
О чем я только думала?! Чего я этим хотела добиться? К чему стремилась? Эти мысли роились в моей голове, пока я открывала краны и регулировала воду.
Я стояла и смотрела, как быстрые струи падают и ударяются о края, разлетаясь миллионами мелких капель.
Я стояла и смотрела, как быстрые струи падают и ударяются о края, разлетаясь миллионами мелких капель.
Внезапно крепкие руки схватили меня за плечо и развернули лицом к их обладателю.
И как вам встреча Беллы (Лив) с Эдвардом?
Ждем ваших комментов на Форуме