2024-4-26

14

0

0

- Ты девственница, - твёрдо сказала Элис, ковыряясь китайскими палочками в упаковке с салатом. Мои глаза расширились в ответ на её несомненную проницательность. Ну, серьёзно, кто у меня был? Да никого у меня не было. Жалкие попытки впустить в свою жизнь секс, когда я никого не хотела видеть, естественно, заканчивались ласками руками. Если это вообще можно назвать ласками. Грубые ласки руками, как правило, заканчивались не менее грубыми ласками моими собственными руками дома. И так происходило всякий раз, когда я пыталась впустить в свою жизнь секс, никого не желая видеть. Тем не менее, я зачем-то заботилась о своём организме и пила противозачаточные таблетки на случай, если кому-то вздумается меня изнасиловать – как и все девушки, я панически боялась быть лишённой чести.
- Ну, в смысле, в отношениях. Твой сексуальный опыт меня не шибко интересует – это всегда можно наверстать. Но отношения… Чем ты старше, тем тяжелее понимать людей, с которыми ты даже не пыталась заговаривать. Секс – инстинкты, отсутствие правил. А отношения – это чуть ли не система законов и правил, нечто социальное. Нечто такое, что не просто взять и начать. К этому нужно привыкнуть. Хотя связь с сексом есть.. это как заняться сексом в первый раз в жизни и сразу с парнем, у которого гигантский член. Понимаешь? Грубоватый пример.. – Элис поморщилась сама себе.
- Больно.
- Вот именно, больно. Но и слепо разучивать модели поведения – тоже не выход, ты же не стереотипная девушка… Мне кажется, твои первые нормальные отношения будут необычными, прям чувствую. У необычных людей всё необычно, совершенно всё, что бы они ни делали. Только такой человек по-настоящему необычен, Белла.
Я даже не знала, считать ли это комплиментом. Ну, что во мне необычного? По-моему, я идеал обычности, в школе изучать можно.
- Э.. спасибо? – неуверенно проговорила я. Элис указала палочками на мою упаковку и сказала с набитым ртом:
- Ешь, давай.
Она давала мне время свыкнуться с новой реальностью, с новыми условиями, работой, с собой, в конце концов. Она не толкала меня к действиям, а лишь слегка направляла, ведя длинные философские беседы, объясняя суть вещей, как маленькой. Но я не сердилась, ведь начало новой жизни предполагает много тренировок. После того, как надолго я позволила заточить себя в оковы депрессии и одержимости одним человеком – я больше не могла доверять себе. Поэтому внимательно слушала «озарения» Элис, пока она рассказывала и рассказывала о людях, которых мне предстоит встретить. У неё была масса планов относительно того, как вытащить меня в свет, на люди. Таким образом, на третью неделю моего пребывания у Элис, когда я освоилась на работе и дома, Элис предложила посетить ночной клуб.
- Послушай, ты справишься. Я, конечно, буду очень рада, если ты найдёшь там себе милого парня, но, если почувствуешь, что рано, что не нравится – не надо, я не заставляю. Ты делаешь это для себя, помни об этом, - пока Элис говорила, я рассматривала её левый глаз и бровь с парой мелких горошин мерцающих стразинок. Она была похожа на сказочную фею, которая явилась мне на помощь, обувающая, одевающая меня, как Золушку.
- Мне нравятся твои леопардовые туфли, - сказала я, глядя теперь в пол на её крохотные ножки. Господи, какой же я медведь.
- Спасибо, Белла. Но, надеюсь, что твои тебе тоже очень нравятся...
- Конечно, иначе мы бы их не выбрали. У них удивительный цвет.
В углу красовалась пара модных туфель оттенка темнеющего неба. Такого неба, когда всё вокруг становится синеватым. На мне уже было надето платье длиной чуть выше колена, чёрное, с нежным тонким шарфиком, скользящим по шее. Шифон приятно ласкал кожу, в то же время, не закутывая шею слишком плотно. Я слегка дрыгала коленкой от нетерпения, пока Элис аккуратно взбивала пальцами мои локоны.

Клуб «Контур» на первой Авеню встретил нас радостными воплями толпы, приветствующей на сцене местного популярного диджея. Я спросила Эллис, что он ставит, и она ответила: «индастриал». Ого!
- Не ширпотреб, конечно, фиг попляшешь, но в этом-то вся и соль, да? – добавила Эллис, немного повышая голос, чтобы я могла услышать её через толпу. Я никогда не была любительницей вот этих молодёжных танцулек, мне нравилось просто торчать в клубе и смотреть на людей. Хотя, кто знает, может, это и есть часть моей болезни, эдакие развлечения в извращённой форме, как и вся моя жизнь. Мы отправились за столик в самом дальнем углу, один из тех, что были огорожены, как кабинка, где можно было хоть поговорить.
Как любая человеческая особь, я начала высматривать в толпе симпатичные лица. Мы же люди, мы всегда выбираем лучшее, даже когда выбирать приходится из худшего. В этом клубе было много приятных лиц, интересных образов и тел. Хочешь, не хочешь, а всё равно выискиваешь парней, противоположный пол, потенциальных партнёров. Сам факт желания выбирать обусловлен природой. Против неё не попрёт никакая депрессия со всей своей гвардией упрямых доводов и препираний и самоотрешённости. А, может, я просто стала уже поглядывать в глаза фактам и признавать, что прежняя жизнь закончилась в тот день, когда я двинулась в Сиэтл.
- Мне Тэкилу, а вот этой красотке – водки! – я выпучила глаза. – Хахаа! Шучу, конечно. Давайте ей тоже Тэкилу, - Эллис так любила сам факт нахождения в клубе, что я подумала, будто она уже опрокинула пару рюмок. На самом деле она всегда держала себя в руках. Она как ангел-хранитель…
Немного позже подошла Розалии, которая не очень была рада индастриалу, но проводила это время с нами потому, как мне показалось, что Эллис попросила её поддержать меня, чтобы я не была третьей лишней. Ведь пришёл Джаспер. Этот высокий светловолосый парень с удивительной улыбкой прибыл в клуб чуть позднее нас, как он пояснил, из-за завала на работе, который ему пришлось разгребать практически одному. Позвякивая ключами от автомобиля, он уселся рядом с Эллис и посмотрел на нас с Розалии. Сначала на Розалии, затем на меня. Я сильно волновалась, прежде чем его взгляд встретился с моим, потому что это был первый раз за долгое время, когда я общалась с парнем напрямую. Не дискомфорт, потому что его невозможно испытывать с Джаспером, а именно смущение. Он был, конечно, очень красивым, и, будучи влюблённой в Эллис абсолютно по-сестрински, я была счастлива за неё, едва увидев её парня. Мы представились друг другу и сделали по глотку напитков, что нам принесли. Вскоре мы всё-таки выбрались на танцпол, оставив Джаспера сидеть в кабинке и наблюдать за нами из-за открытой двери. Он выглядывал и улыбался. Абсолютно искренне и весело. Вытаптывая танцпол на высоких каблуках, я старалась расслабиться и ни о чём не думать, просто танцевать со всеми вокруг, просто отдаться ритму – единственное, что я могла делать самозабвенно, со всей страстью, что теплилась глубоко в душе, или где там у людей теплится страсть обычно… Эллис улыбалась мне, вскидывая руки к мерцающим софитам в потолке. Пару раз за этот довольно долгий танец ко мне подстраивались разные парни, одни из них старались призывно вращать бёдрами, другие скромно тёрлись рядом, и я совсем не чувствовала опасности, я могла с гордостью сказать, что посещение этого клуба определённо вызывало самые приятные эмоции. Я свободна, я могу выбирать. Я освободилась – так часто внушала мне Эллис. Наконец, я бессильно плюхнулась на диванчик, тяжело дыша. Танец изрядно вымотал моё неподготовленное аморфное тело. Элис уговаривала меня записать на какие-нибудь спортивные курсы, но я отказалась, сославшись на нехватку денег, что её не смутило – Элис предложила сама их оплатить на полгода. Я снова, конечно же, отказалась. Я просто физически не в состоянии быть в долгу пред кем-то.
Джаспер обнял Эллис, и их губы на минуту соприкоснулись в нежном поцелуе, от которого у меня мурашки побежали по коже.
- Как нежно…- пробормотала я, сама того не ведая. Джаспер отстранился от Эллис и смущённо взглянул на меня. По выражению его лица было видно, что он будто жалеет, что не сдержался. Глядя на них, я впервые поняла, что меня парочки больше не раздражают. Единственное, что я испытала – это желание обрести такое же прекрасное счастье, возможность вот так на минуту зажмуриться, лишь соприкоснувшись с кем-то губами. Долгое время, едва только взглянув на держащихся за руки, или, не дай бог, целующихся, меня передёргивало от отвращения. Я находила тонну доводов, чтобы порицать их за подобную невоспитанность в обществе. Но причина-то крылась не в них, а во мне. Какой смысл злиться на весь мир, если проблема в тебе?
Немного погодя, Джаспер попросил его извинить и удалился ненадолго. Эллис тут же присела ко мне.
- Белла, дорогая. Я понимаю, как тебе, должно быть больно, я просила его держаться скромно…
- Нет, Эллис, всё нормально.
- Уверена? – изогнув тонкую тёмную бровь, спросила она.
- Абсолютно, я думаю, вы так счастливы…
- Да, мы счастливы. И ты можешь. Я вовсе не хотела показать тебе, как мы тут радуемся обществу друг друга, пока ты … одна. Ты лишь должна увидеть, что людям можно верить. Да, тебе попадались мудаки, кретины и обманщики, но это не твоя проблема, а их. Для тебя есть надежда. Ты заслуживаешь удивительного парня.
Если есть такие парни, как Джаспер, значит, всё не так плохо. Если есть такой один, то есть и другие. Мир большой, Сиэтл тоже.
- А если тебе не попадётся Ромео, то могу познакомить с парочкой Вин Дизелей, - серьёзно сказала Розали, и Эллис закатила глаза.
- О, Роуз! Пожалуйста!
- А что? – развела она руками в ответ. Затем мы все захихикали.
- Рози не парится… - пояснила Элис.
А я вот что-то всё время в запаре.

Услышав первые аккорды Nine Inch Nails, песни, которую я знала наизусть из-за её невероятной крутизны – Sunspots. Невероятно сексуальная вещь. Джаспер сказал: «О!», вероятно узнав композицию, хотя она и не является таким уж хитом у этой группы. Я сама потащила всех танцевать на этот раз, но довольно быстро сама сдалась и прильнула к барной стойке и стала издалека наблюдать за Эллис и Джаспером, изредка поглядывая на Розали, которая вполне наслаждалась танцем в одиночестве. Оно, однако, не продлилось долго, и к этой высокой красотке сразу присоединился какой-то «Вин Дизель». Я лишь улыбнулась, понимая, что все выбирают свой собственный образ жизни, живут, как им удобно. Просто я, видимо, живу неправильно, раз мой образ жизни не приносит мне радости. Ну, не приносил…
Чьё-то мурлыканье отвлекло от мыслей, ворвавшись в мой мир напоминанием о реальности, теперь такой непредсказуемой. Вылезай из своего мирка, Белла Свон!
- Ты круто двигаешься… - я повернула голову на кошачий голос и увидела парня, обычного, как многие другие. Что его действительно отличало от остальных в тот момент – это масляный взгляд серых глаз с сексуальным прищуром (о, тогда я ещё не знала, что такое настоящий сексуальный прищур!). Он не был страшным, наоборот, даже вполне привлекательным. Облокотившись о стойку, он был очень близко, и я поразилась тому, что совершенно не заметила, как он приблизился.
- Люблю эту группу, - ответила я, как в оправдание своим необузданным танцам. Музыка делает из меня раскрепощённое животное. Слабый огонёк интереса к этому парню поугас, когда я поняла, что за его масляным взглядом и большой вывеской «Я хочу тебя трахнуть» на лбу, больше ничего нет. Рози, наверное, бы повесила вывеску «Я тоже не прочь тебя трахнуть», но такое поведение уж точно не по мне. Поэтому, неловко улыбнувшись, я просто отправилась в конец клуба, где располагались туалеты и выход на задний двор. Прохладный воздух обнял меня, подарив блаженство после жаркого клуба, укутанного в запахи тел, напитков, парфюма и косметики. Я обняла себя руками и уставилась в небо, думая о том, что реальность снова ускользает, стоит мне остаться наедине с собой.
- Ты не спросила, как меня зовут… - промурлыкал Джеймс.
- Как тебя зовут? - вздохнула я.
- Джеймс.
Он приблизился тихо и быстро, стоя теперь у меня за спиной на опасном расстоянии от шеи. Я почувствовала, как он глубоко втянул воздух, на что моя кожа отозвалась роем мурашек. Я начала дрожать, хотя морально не испытывала такого уж страха. Не могу похвастаться осторожностью и инстинктом самосохранения. Во всяком случае, не в мыслях. Необходимость защищаться появилась лишь когда я почувствовала горячие руки на своих бёдрах, отчаянно пытающиеся задрать короткое платье повыше.
- Эй! Ты чего делаешь?!
- А что я, по-твоему, делаю? – искренне не понимая, спросил он всё тем же кошачьим голосом, продолжая лапать меня. Я начала вырываться, но он лишь крепче сжал моё тело, стараясь развернуть нас так, чтобы я была прижата лицом к стене. Я не сразу поняла, что кричу.
- Что за хрень?! – завопила Элис. В следующую секунду сильные руки Джаспера, такого тихого и спокойного на вид, буквально оторвали Джеймса от меня и швырнули к мусорным бакам.
- А ты кто нахрен такой? – в недоумении спросил Джеймс. Он наверняка следил за мной и вычислил, что парень – не мой.
- Не твоё собачье дело! Шуруй отсюда, пока я сама тебе не двинула! – закричала Эллис.
Сражаться с этой маленькой штучкой не решилась бы даже я, даже если была бы Вин Дизелем. Поэтому Джеймс отступил. Он пригрозил мне пальцем, отвращение и боль поражения на его лице.
- Мы с тобой ещё увидимся, сучка. Ты хотя бы знаешь, кто я?
- Вали отсюда! Так говорят только в дешёвых боевиках, - кинула ему в след Эллис.
Напряжение не спало даже после того, как Джеймс оставил нас в покое. У меня было предчувствие, что он не бросает слов на ветер.
Эллис уложила меня спать, пока Джаспер пил содовую в гостиной.
- Прости меня. Всё совсем не так должно было произойти, - потрясённо проговорила она, сидя на краешке постели, выглядя растерянной. – Я хотела показать тебе нормальную жизнь, а показала чёрт знает что…
- Успокойся, всё было отлично. Просто небольшая неприятность.
- Ничего себе небольшая…
- Да, небольшая. Это просто опыт, просто неудачный, - повторила я её слова. - Я так на это смотрю. Тем более, ты и Джаспер спасли мою жизнь, можно сказать.
- Спасли твою честь.
- Ага…
- Белла. Я виновата - не доглядела, но ты просто… будь внимательнее, ладно? Тут полно всякого сброда. Нужно научиться видеть сквозь людей. Доверять им, но при этом видеть их насквозь.
- Я постараюсь.

Через пару дней после инцидента, я отправилась на работу, как честно делала каждый день. Сунув наушники в уши, я отправилась своим привычным маршрутом на смешном метро. В магазине всё утро было невероятно тихо, я сделала музыку чуть громче, пока поливала цветы в кадках на подоконнике. Сегодня я остановила выбор на спокойном альбоме группы Coldplay “A rush of blood to the head”. Ближе к обеду стали подтягиваться люди, что было абсолютно нормальным в такое время. Хотя иногда мне казалось, что они все просто где-то отсиживаются, а потом, как по расписанию, все охают, глядя на часы, и срываются в музыкальный магазин, где работает Белла Свон. Всё, что мне оставалось делать – это рассматривать всех этих милых людей, время от времени полистывая книгу, когда надоедало смотреть за ними. С другой стороны, если что-нибудь пропадёт, мне первой оторвут за это голову. И лишат работы.
Я подняла голову и окинула взглядом магазин, сидя за прилавком со сборником рассказов. Старомодный ковбой копался в дисках с кантри, противно чавкая жвачкой; полная леди справа таращилась на сборник хитов Depeche Mode, устало пыхтя; три студентки вцепись в диск One Republic и пищали, вспоминая какой-то концерт; паренёк возле стенда с альтернативой не мог сделать выбор между Linkin Park и Papa Roach. Возле пластинок с классикой и ретро обычно никто не стоял, я даже не смотрела в ту сторону.
Я сказала, обычно.
Понятия не имею, когда он вошёл, да это и не имело ни малейшего значения, потому что на тот момент он не значил для меня ровным счётом ничего. Молодой человек возле кипы пластинок. Почему из всех посетителей этого магазина, я задержала свой взгляд именно на том, что стоял ко мне спиной? Парень медленно перебирал пластинки, осторожно откидывая одну за другой, пока я рассматривала его, как какую-то знаменитость. В любом случае, меня отвлекли. Силуэт полной дамы замаячил перед глазами, она протянула мне диск и положила деньги на прилавок. Она выглядела так, будто я тут чужая, будто она говорила мне своим видом, что мне тут не место, нужно сматываться, пока не поздно. Повозившись с чеком, я вернула ей диск в небольшом пакетике с эмблемой нашего магазина, не беспокоясь о том, чтобы устанавливать с нею долгий зрительный контакт. Полная дама была очень неприятной, хотя и слушала Depeche Mode. Едва её тёмная туча покинула магазин, и я принялась перекладывать копии чеков в отдельный ящичек, в воздухе повисло напряжение, и всю переднюю часть моего тела – руки, лицо, шею, грудь, плечи – словно опалило огнём. Я резко подняла голову и увидела того парня. Теперь, когда он выпрямился, стоя передо мной, и уже не рассматривал пластинки, а лишь держал перед собой диск, буквально пожирая весь мой силуэт глазами. Взгляд не был тем, что я видела у Джеймса, но он не был и тёплым. Его страстный взгляд не говорил: «Я хочу перегнуть тебя через этот стол», он говорил: «Я хочу перегнуть тебя через этот стол и перерезать глотку». Он просто смотрел на меня в упор, будто я была какой-то знаменитостью, а он не находил слов выразить свой шок от встречи со мной. Но что-то мне подсказывала, что радостью от встречи тут и не пахнет. Он будто знал и ненавидел меня всю жизнь. На странном, перекошенном злобой лице едва проступала щетина, зубы плотно сжаты, отчего его красивый подбородок и скулы очертились только ярче, тёмно-зеленоватые слегка прищуренные глаза устремлены прямо в мои. «Такой красивый и такой агрессивный, откуда столько злости?» – подумала я. Парень не двигался, а лишь стоял, как истукан, и я вежливо прочистила горло едва слышно. На самом деле, мне нужно было сдержать комок, подступивший к горлу, душащий меня.
- Что-нибудь не так?
- У вас нет того, что мне нужно, - мрачно и зло процедил сквозь зубы парень, оставил купюру на столе и вылетел пулей из магазина. В следующую секунду я была не собой, я подскочила, опираясь на прилавок так, что тот заскрипел, и крикнула ему в след, пока дверь ещё раскачивалась, а маленькие китайские колокольчики ещё звенели:
- У меня есть всё, что вам нужно, это у вас нет того, что нужно мне!
И одна часть этой фразы определённо была ложью. Я испытала такие сильные эмоции, что солгала, испугавшись их, ещё до того, как познакомилась с ним.
Посетители не шевелились, даже ковбой прекратил жевать, как корова и просто смотрел на меня, как на сумасшедшую. Никто не мог понять, что только что произошло, даже я. Особенно я.