Холодная земля, лицом на которой я лежала, немного успокаивала невыносимую боль, которую сейчас испытывало всё тело. Я старалась не двигаться и не кричать, так как знала, какую боль это доставит обоим моим заключенным. Я должна быть сильной, ради них. Хорошо, что Эдвард сейчас не слышит мои мысли, – пронеслось в моей голове, и я едва заметно улыбнулась. Я не имела права убрать щит ни с одного из них, поскольку Кэтрин и Джейн стояли слишком близко и в любую минуту могли причинить им боль, а этого видеть я просто не могла. Пусть лучше сначала я умру…
- Джейн, не смей! – орал Эрик на улыбающуюся во все тридцать зубов и двое клыков вампиршу. Наша нить передавала ему мою боль, поэтому он точно знал, что именно я сейчас ощущаю. Это даже нельзя было назвать агонией, так как это слово казалось слишком слабым. Изо всех сил мои любимые вампиры бились о стены щита, стараясь вырваться и защитить меня, пока я тратила все оставшиеся силы на их защиту.
- Аро, прикажи ей прекратить! Мы не так договаривались! – истерически закричал Эдвард, развернувшись к предводителю враждующего с нами кланами. Аро лишь подошёл ближе к своей маленькой спутнице и положил руку на её плечо. Десятки уцелевших вампиров замерли вокруг нас, не в силах ничего поделать. Теперь каждое их движение могло заставить Джейн атаковать кого-нибудь из них, а я их уже не защищала - я даже себя не могла сейчас защитить. Имела ли я право так их подставлять? – Не знаю, но другой возможности защитить смысл моей жизни у меня не было… оба смысла…
- Прости, Эдвард, но такой возможности у нас может и не быть больше, – спокойным голосом произнёс Аро, наблюдая за моей болью. Джейн, которую очень утешало моё нынешнее положение, слегка скривила губки в изогнутой улыбке - ей хотелось моего крика, хотелось показать всем, что она сильнее меня. Я почувствовала как боль, убивавшая меня своей силой уже несколько минут, усилилась, и терпеть больше я просто не могла. Мой разум не выдерживал такой боли, словно она разрывала каждую связочку, каждую клеточку внутри моего тела.
Громкий крик окутал равнину, когда сил терпеть у меня совсем не осталось. Эдвард, видя, что я слабею, вновь попытался вырваться, но ничего не вышло. Я не могла их потерять. Все мои мысли были направлены только на их безопасность. Если мне предстояло сегодня умереть, то я была готова умереть, защищая их.
- Пожалуйста, Аро, – прошептал Эдвард, – молю тебя, вели ей прекратить!
Но Аро сделал вид, что не заметил его слов, все так же пристально следя за каждым моим движением. Несколько вампиров, пришедших с нами, попытались помешать Джейн, но она с легкостью их победила, почти от меня не отрываясь.
- Прекратите! – так же не унимался Эрик, чувствуя, что я слабею.
- Пожалуйста, Аро, проси всего, что хочешь! – кричал Эдвард.
- Её смерть будет даже большим, чем я хотел, Эдвард. Теперь не только Высшая сила, но и Каллены останутся без защиты, - ярко красные глаза горели ненавистью и жаждой мести.
Каллены… Ренесми… - мысли привлекло лицо дочери, её уже округлый шестимесячный животик и горящий взгляд шоколадных глаз. Эдвард сможет защитить их, ему просто нужно выбраться отсюда живым…
Джейн снова усилила напор, что заставило меня отчаянно закричать во всю глотку.
- Аро, ты победил, мы уйдём! – закричал Эрик. - Власть твоя, только перестань её мучить!
Эдвард повернулся к Эрику и замер, всматриваясь в его лицо. Он понял, что они на одной стороне, что оба хотят сохранить мою жизнь так же сильно, как я их.
- Вы и так проиграли. Без неё, Джейн моментально сможет убить всех твоих союзником. Изабелла дала нам отличную возможность для этого, когда окинула тебя щитом. Теперь ты не сможешь воспользоваться силой своего дара и перетянуть её на свою сторону, как ты это сделал с беднягой Алексом в наш последний бой.
Тихое перешёптывание прокатилось по равнине.
- Что ты такое несёшь? – оскалилась Кэтрин.
Аро внимательно посмотрел на Эрика, а потом развернулся к остальным, потирая свои местами сгнившие, от старости, ладони и широко всем улыбаясь.
- А разве Эрик вам не говорил, что обладает даром? Он может создавать связи между вампирами. Одна его мысль и мы бы с вами были лучшими друзьями, врагами или даже любовниками, – на последнем слове он ухмыльнулся, смотря на моё почти безжизненное тело, корчащееся в адских муках.
Перешептывание вновь возобновилось, прокатываясь тихим ропотом голосов по поляне.
- Он хотел как лучше! – заступился за друга Алекс. – Эрик создал для нас мир, в котором царит справедливость и равноправие. Мы стали настоящей семьёй благодаря его дару пробуждать в вампирах человечность. Или вы считаете, что он и вправду вас обманывал и действовал за вашими спинами?
– Нет! – громко, почти шипя, произнесла Кэтрин. – Мы семья, Аро! И если Эрик решил, что нам лучше не знать о его даре, мы это примем. Мы не оставим его!
Многие вампиры поддержали её глухим рычанием, но были и те, кто просто сбежал.
Аро, разозлившись, что вампиры продолжали верить Эрику, слегка надавил плечо вампирши, давая той команду усилить заряд. Я снова закричала. По нити мои чувства передались Эрику, заставив его буквально свалиться на колени от моей боли.
- Папа, пожалуйста! – громко крикнул Эрик, всматриваясь в лицо предводителя Вольтури. Его прекрасные человеческие глаза с не природным красным оттенком неотрывно смотрели на Аро умоляющим взглядом. – Прошу, не делай ей больно.
Аро на секунду замер, как и большая часть присутствующих.
Папа…? – эхом пронеслось в моей голове.

Глаза Аро слегка прищурились, когда он резко повернулся к Эрику.
- Так теперь ты называешь меня папой! – прошипел он. - Теперь, когда ты поражён и слаб! Только теперь ты можешь это признать! – громкий, почти истеричный крик исходил от предводителя королевского клана, что вовсе не вязалось с его постоянной сдержанностью и изысканными манерами, тренированными веками.
Эрик опустил голову и молчал, слушая его. Всё его тело было жутко напряжено, а в душе творился ещё больший кавардак, чем когда-либо. Нить, связывающая нас, дала мне почувствовать воспоминания, промелькнувшие в нём после слов Аро. Он видел, как по приказу отца были убиты его приёмные родители, как он увидел фото своей матери с ним, но сильнее в нём задержалось воспоминание о том, как Аро пытался убить его друга. То, что он почувствовал связь между ними, кровные узы в самый момент касания их рук в первый раз.
- Прошу, не делай ей больно. Пожалуйста, – мягко попросил Эрик, но это вызвало в Аро ещё большую бурю эмоций.
- Так это всё из-за неё? Ты готов проиграть ради неё? Разве этому я тебя учил, проиграть всю битву из-за какой-то девки, которая даже не твоя? - Если бы не щит, что сейчас как крепость охранял Эрика, Аро бы накинулся на него с кулаками.
В его взгляде были нотки нравоучений и огорчения, но ни как к противнику, а как к сыну. Я знала это, потому что Чарли так же смотрел на меня, когда я сказала, что собираюсь выйти замуж в восемнадцать, а я смотрела так на Несс, когда узнала об их «человеческой жизни». Все мои картинки и образы кровожадного вампира, который не остановится не перед чем, что бы убить нашу семью, разбились в хлам, после всех тех эмоций, что пропустил через меня Эрик. Сейчас я видела перед собой обиженного отца, которого предал его же собственный ребёнок, а не обозленного монстра, борющегося за власть.
А могла ли я винить за такой предательство Эрика? Однозначно нет. Он пошёл против отца, когда заметил его несправедливость, ведь он всего лишь на половину вампир. Вторая его половина – человеческая, приверженная чувствам, эмоциям и любви, а никак не хладнокровности и жестокости, что позиционировало первое поколение власти вампиров.
- Если ты спрашиваешь, готов ли я умереть за неё, то мой ответ да, - ровным тоном произнес Эрик, глядя в глаза своего отца.
- Глупец, - прошипел он и ударил по стене между ними, которую создал мой щит. Я вздрогнула от давления, но не пропустила его внутрь.
- Я не могу быть таким, каким ты бы хотел меня видеть, Аро, – подняв свои прекрасные кроваво красные глаза, Эрик посмотрел на отца. - Прошу, оставь её в покое. Отпусти. Иначе тебе придется собственноручно убить и меня, а мы оба знаем, что ни тогда, ни сейчас ты к этому не готов.
Аро прошипел и вновь попробовал сломить мою защиту, но она вновь не поддалась.
- Скажи своей любовнице убрать щит, и я докажу, что ты ошибаешься! – прошипел он низким басом, который я никогда ещё от него не слышала. Джейн слегка сбавила напор боли, наверное, заслушавшись горячими речами своего хозяина.
- Она не моя любовница, отец, она хозяйка моего сердца. Убив её, ты навсегда разрушишь между нами то, что мы успели выстроить. Подумай, какую власть мы сможем обрести, если объединимся, чего сможем добиться!
Глаза Аро мгновенно расширились, открывая его удивление на слова сына, но уже через секунду вампир взял себя в руки и сумел спрятать все чувства со своего лица. Но этого хватило, по крайней мере, мне. Я видела в его глазах надежду, о которой никогда не подозревала. Старый, грозный вампир, проживший на этой планете с самого её рождения, втайне мечтал о семье, которую смог обрести совсем недавно. Я понимала, что он, должно быть, выбрал самую способную женщину человеческого мира, чтобы оплодотворить её, но не стал спасать при родах, позволяя своему отпрыску ощутить кровь и утолить жажду телом матери. Он отдал его расти в человеческую семью, чтобы защитить от массовых убийств полувампиров, что они открыли в те времена. Он заботился о нем в своей жестокой манере, но это все же была отцовская забота.
Аро прикоснулся к плечу Джейн, приказывая ей остановиться.
– Повелитель, она почти мертва. Ещё немного, - грозно прошипела маленькая вампирша, изо всех сил увеличивая разряды и заставляя меня жалостливо стонать, поджимая колени к животу.
– Нет. Хватит! – грозно крикнул хозяин Вольтури.
- Ты что творишь! – послышался за спиной глухой голос Кайуса. – Мы победили! Дай ей довести дело до конца, мы столько ждали этого.
Несколько секунд они молча сверлили друг друга взглядом, пока Джейн не переставала меня атаковать, надеясь, что я вот-вот умру. Боль была так сильна, что кричать я уже не могла, поэтому, глубоко вздохнув, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, надеясь, что вампиры успеют решить все свои споры до того, как я умру. Темнота обступила меня со всех сторон, погружая всё глубже и глубже в глубины своей черноты. Больше всего я расстроилась, что перестала видеть лица Эрика и Эдварда. Страх за них слегка поддерживал во мне силы, но и они скоро закончились. Дышать и шевелиться я больше не могла. Наверное, это конец – пронеслось в моей голове. На поляне послышались какие-то шорохи, но раскрыть глаза не было сил.
- Изабелла, – где-то в темноте послышался тихий голос, - правильно девочка давай, открывай глаза.
Нежный голос Эрика звал меня, через нить. Он стал более сильным и громким, когда я поняла, что могу шевелить пальцами. Приоткрыв глаза, я замерла, разглядывая происходившее вокруг, на секунду мне даже показалось, что у меня галлюцинации. Аро, который совсем недавно буравил взглядом Кайуса, теперь пытался отгрызть ему руку. Кэтрин прыгнула на спину маленькой ведьмочке и повалила её на землю. Было понятно, что сейчас они атакуют друг друга зарядами, соизмеряя силы. Вампиры тоже засуетились, вокруг вновь слышались крики и шипение. Заряды агонии прекратились, и я приходила в себя. Облокотившись на локти, я смогла перевернуться на живот, но сил встать все ещё не было. Меня сильно мутило.
- Белла, сними щит! – закричал Эдвард.
- Пожалуйста, быстрее! – поддерживал его Эрик. Я секунду поразмыслив об их безопасности, поддалась напору и освободила их. Один щит вновь вернулся и обволок меня, а другой Эрика. Они оба ринулись ко мне, сквозь бойню. Глаза закрывались от усталости, тьма вновь наступала.
- Чёрт, Белла, только не смей умирать. Держись! – шептал Эдвард, поднимая меня с земли. Его нежные прохладные руки очень бережно обнимали мою кожу, прижимая к груди. Что-то теплое провело по моей щеке, заставляя кожу пылать от контрастов.
- Всё хорошо, милая. Всё будет хорошо, – шептал Эрик. - Я помогу отцу, а ты пока забери её отсюда в особняк.
Я почувствовала, как Эдвард легко кивнул.
– Удачи тебе, – спокойно ответил он, пока мои глаза окутала пелена, и я вновь провалилась во тьму.

Придя в себя, я почувствовала нежное прикосновение прохладных пальцев на своей руке, но не открывала глаз, и это вовсе не из-за нехватки сил или усталости, я просто боялась увидеть глаза напротив. Мне было стыдно и больно одновременно, и я не понимала какое из этих чувств все же сильнее. А ещё мне было жутко страшно, потому что осознание того, что сейчас я потеряю мужа, больно терзало моё мертвое сердце.
Я размышляла о боли, которую я доставила ему своим уходом, о переживаниях своих братьев и сестер, о Эсми и Карлайле. Я чувствовала, что несправедливо поступила с Несси, оставив её в такой важный для неё период жизни. Я была виновата в том, что он сейчас обо мне думает, но все мои переживания были сейчас в нескольких километрах особняка. Там, где стучало сердце Эрика, волнуясь обо мне. Набравшись храбрости, я распахнула глаза, чтобы честно рассказать Эдварду все, что случилось со мной и все, что скрывает мое сердце