- Войдите, - отозвался до боли знакомый голос. Эмбер… Но как? Что с ней произошло?
Я рывком распахнул дверь и тут же встретился с ней взглядом. И пропал.
Раньше мне всегда было интересно: как это происходит? Я копался в воспоминаниях отца и Леа, расспрашивал Сэма, искал упоминания и малейшие подробности в легендах родного племени… Но, оказывается, всё это было сущей ерундой. Чтобы понять, что ЭТО такое, надо просто это… пережить.
В моём случае это было больше всего похоже на то, как если бы мне на голову упал метеорит. Или даже само солнце. Что я там говорил о лете, перевернувшем мою жизнь? Забудьте. В этот самый пронзительно длинный миг я вдруг с совершенной ясностью понял: раньше я и не жил вовсе. Да, дышал, да, шевелился, да чем-то занимался… но всё только ради того, чтобы сейчас смотреть в ЕЁ глаза. Испуганные, удивлённые, уставшие глаза, в которых отражалось то, что когда-то было Чарльзом Уильямом Блэком. Глупости какие… Никогда я никем не был. Никогда. Я существую, только покуда мы вместе. И точка. Возможно, я уже думал о чём-то подобном раньше, но теперь эта фраза пульсировала в моей голове, пугая и одновременно воодушевляя своей восхитительной точностью.
- Изыди, галлюцинация! – прошептала Эмбер, вжимаясь в подушку.
Бледная, исхудавшая. Бедная моя девочка… Моя. «Моя», - сладко отозвалось в сердце. Моя… Теперь мы неразделимы. Судьба привязала меня к ней намертво, для начала оглушив и сбив с ног. Можно подумать, иначе я стал бы сопротивляться!
Эмбер снова попыталась прогнать меня - охрипшим, нервным голосом. Её взгляд стал совсем несчастным… и злым. Но мне не было дела до внешних проявлений её характера. Думаю, если бы она сломала об мою многострадальную голову табуретку, я бы не сразу сообразил, что произошло – слишком силён был шок от внезапно свалившегося на меня запечатления.
Эйфория первых мгновений отпустила меня не сразу. Вспоминать о том, что помимо Эмбер существует ещё целый мир с его движением, временем и прочей ерундой, было мучительно тяжело. Как будто по собственной воле погружаешься в вязкую, липкую болотную жижу, и единственное, что даёт тебе возможность дышать и кое-как держаться на поверхности, - её рука, держащая твою руку. Тонкие пальцы, тёплая маленькая ладонь. Стоит ей её разжать – и ты утонешь. Зависимость. Теперь она – моё спасение.
Странно было видеть, что мир не рухнул. На самом деле – не рухнул, хотя по всем признакам был просто обязан это сделать.
- Не может этого быть, - прошептал я, удивляясь всему сразу. А затем быстро вышел из комнаты и закрыл дверь.
Не видеть её перед собой было почти больно, но мне необходимо было всё обдумать. Всё это. Новые открывшиеся перспективы, и тому подобное. Вообще, прийти в себя, насколько это возможно. На подгибающихся ногах я вышел на улицу и последовал к своей машине. Где-то здесь были сигареты, а зажигалка… о, чёрт! Да, точно, она была у меня в руках, когда я вошёл в дом. Где-то бросил. Ну, не возвращаться же… К счастью, у меня в бардачке этих зажигалок целый склад. Выудив одну из них на свет Божий, я уселся на крыльцо и закурил. Но вместо сколько-нибудь стоящих мыслей в моей голове крутилась всего одна: «Вот ты, Блэк, и допрыгался».
Скрип входной двери заставил меня обернуться и замереть. Господи, какая она красивая! Эту красоту не могут испортить ни покрасневшие глаза, ни обтрёпанная футболка, скрывающая бёдра, ни воспалённые, потрескавшиеся губы. Такие, будто она болела… Болела?
- Шёл бы ты своей дорогой, Блэк, - тем временем сказала она, с видимым усилием перебросив мой чемодан через порог, и закрыла дверь.
Я почти услышал, как мутная поверхность болота захлюпала где-то совсем рядом с моим лицом. Чёрт… больно. Больно слушать это. Видеть её такой, понимать, что сам, идиот, во всём виноват. Только разве я могу позволить ей просто выставить меня за дверь?
Всё, что я раньше знал о запечатлении, в один голос твердило: «Да! Ты будешь делать всё, что она пожелает!» Мне и хотелось подчиниться её просьбе. Неимоверно хотелось. Просто бросить чемодан обратно в багажник, сесть за руль… А что потом-то? Доехать до ближайшего столба и испоганить об него капот с нарисованной волчьей мордой? Или утопиться пойти? А может, просто вернуться к старой жизни, теперь-то уж наверняка зная, НАСКОЛЬКО она бессмысленна и тупа?
Ну уж нет! Думай, Чак, думай… Какой там план у тебя был изначально? Забрать её отсюда и свалить, куда глаза глядят? Вот и замечательно. То, что доктор прописал.
Затушив окурок об землю, я решительно поднялся и вошёл в дом.

Эмбер сидела перед телевизором, нервно щёлкая пультом. Подавив в себе желание подойти ближе, обнять, сказать что-то маловразумительное, но успокаивающее, я прошёл мимо, в её комнату. Рывком распахнул дверь старенького шифоньера. Так, вот и чемодан… Потрёпанный, конечно, но сгодится. Одним движением вытащив наружу весь её скромный гардероб, я принялся отбирать более-менее прилично сохранившиеся шмотки и складывать в сумку. Сосредоточиться на этом деле не получалось. Мысли разбегались во все стороны, как тараканы при резко включенном свете. За стеной послышались шаги, и Эмбер вошла в комнату.
- Твою мать, что ты делаешь? – спросила она.
- Собираю твои вещи.
Можно подумать, и так не понятно!
- Зачем?
А зачем вообще вещи собирают?
- Мы уезжаем.
Бац! Чемодан, который она яростно пнула, отлетел в сторону.
- Эй, стоп! Никуда я с тобой не еду, ясно?
Я глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Н-да, что-то я в последнее время все остатки адекватности растерял. Объяснить ей, что со мной произошло, я даже не подумал. Ха… придурок, честное слово.
Я поднял глаза и посмотрел на неё. И все слова, которые готовы уже были сорваться с губ, вдруг потерялись, исчезли в водовороте нахлынувших чувств. Неужели теперь так будет всегда?
Кое-как собравшись с силами, я заговорил:
- Эмма, я приехал, чтобы забрать тебя отсюда. Чтобы быть с тобой. Чтобы больше никогда не покидать тебя.
Чёрт, не то… всё не то. Хотя, может, она поймёт?
Вряд ли. Эмма закрыла глаза и прислонилась к стене, отрицательно мотая головой. Она была испугана и, кажется, не верила мне. Допрыгался…
Протянув руку, я взял её за подбородок, с тревогой вглядываясь в её лицо. Слишком оно было бледно, да и кожа показалась холодной… Что с ней произошло? Она же совсем не похожа на волчицу! Помимо воли вырвался вопрос:
- Ты больше не перевоплощаешься?
- Нет, - тихо ответила она. Её сердце билось глухо и неровно. Как у кролика, попавшего в силки. Вот, значит, как… Она решила стать человеком. Вот почему сработал этот чёртов импринтинг... Законы природы, чтоб их!
- Тогда понятно, - проговорил я. Скорее самому себе, чем ей.
Её била дрожь. Под прикрытыми веками залегли тени. Казалось, если я уберу руку, она просто соскользнёт вниз по стенке и потеряет сознание. Сердце болезненно сжалось от этого зрелища. Обнять, прижать к себе, утешить, от всего оградить… Этому инстинкту я больше не мог противиться. Но ещё сильнее был дурацкий, нелогичный страх, что она меня отвергнет. Вот так вот просто оттолкнёт – и снова повторит: «Иди, Блэк, своей дорогой». И на этом моя жизнь закончится. Потому что я жив, только пока она рядом… Всё смешалось. Какая, к чёрту, разница, что со мной будет, если ей плохо вот именно сейчас, в данную конкретную минуту?
И я поцеловал её.
Вот оно как, оказывается, - целоваться с девушкой, с которой запечатлён. Вступают в силу механизмы куда более совершенные, чем какое-то там физическое влечение. Словно сплетались в этот момент не наши языки, а наши души, связываясь сотнями и тысячами крепчайших узлов. Неразрывно, неделимо. Однажды – и навсегда.
Я пришёл в себя, только когда понял, что она плачет. Слёзы оставляли на губах горьковато-солёный привкус, её плечи подрагивали, а руки вцепились в мои, не желая отпускать. Девочка моя… Да куда ж я теперь от тебя денусь?
Когда я наконец смог отстраниться, эта странная, будоражащая связь не прервалась. Так мы и стояли – глаза в глаза, держась за руки, и не могли оторваться друг от друга. Казалось, вокруг нас образовалось некое единое информационное поле. Всё, что было вне его, не имело никакого значения и не могло нам помешать.
Но тут я ошибся.
Быстрые, беспокойные шаги разрушили тишину, ворвались в комнату. Я обернулся и встретился взглядом с Леа.
- Что случилось? Почему ты… - начала она, но вдруг осеклась. В её глазах промелькнуло удивление, а затем – понимание. Ну, конечно. Уж кто-кто, а она не могла не понять, что произошло.
- Вот чёрт, - прошептала она. – Неужели…
- Да, - просто сказал я.
- Но как?
Если бы я знал… Если бы я только мог сейчас сказать что-то вразумительное… Но я просто пожал плечами и снова посмотрел в глаза Эмбер. Слёзы в них уже высохли, и они горели лихорадочным, недоверчивым блеском.
- Так ты поедешь со мной? – осторожно спросил я.
- Поеду, - хрипло отозвалась она.
И пусть я знал это уже несколько долгих минут, сердце всё равно заколотилось быстрее. Она согласна. Согласна!
- Куда? – прервала мою эйфорию Леа.
- Я не знаю, - честно признался я. – Куда-нибудь… далеко. Нам нужно время... и уединение.
- Понятно.
И всё-то ей понятно… Хотя, разве могло быть иначе?
- Ли, ты меня отпускаешь? – недоверчиво переспросила Эмбер. Глупая. Разве может она не отпустить… теперь?
- Не то чтобы я была «за», но удержать тебя мне не под силу, - ответила Леа, обнимая её. - Я буду скучать…
- Я… тоже, - вздохнула Эмбер. На её лице медленно проявлялась улыбка. Пока ещё неуверенная, но мне показалось, что тучи рассеялись и выглянуло солнце. Пусть самым краешком, не важно. Главное – теперь оно грело и меня.
- Чак, а что Джейкоб? – вдруг деловито спросила Леа, вновь возвращая меня в реальный мир.
- Всё в порядке. Он знает. Я теперь… э-э-э… сам по себе волк.
- Ого! Ну, раз так…
- Всё в порядке, Ли, - сказал я, понимая, какой вопрос она хочет, но боится задать. – Мы вернёмся… когда-нибудь. Я обещаю.
- Спасибо, - тихо произнесла волчица. – Береги её.
- Обязательно, - кивнул я. Беречь Эмбер – вот это теперь, видимо, и будет смыслом моего существования.
Вдруг с Леа напрочь слетела вся эта слезливая торжественность. Она широко улыбнулась и заявила:
- Знаете что, пообедать самое время!
Пообедать. Да уж, хорошая мысль. Теперь, когда всё мало-мальски устаканилось, ко мне вернулся мой обычный зверский аппетит. Что для волка пара каких-то жалких гамбургеров? Да тьфу!

Теперь я наконец смог нормально оглядеться. Кое-что изменилось в доме Клируотэров. Например, на журнальном столике в гостиной скромно примостился новенький лэптоп. Зная Леа, я бы ни за что не поверил, что данный предмет принадлежит ей. В прихожей у выхода стояли чёрные мужские ботинки, а в углу, у стенки, - спиннинг… Я улыбался, глядя на все эти новшества – Ли времени даром не теряла. Молодец, что и говорить!
Мои подозрения она, ни капли не смутившись, подтвердила. А затем призналась, что собирается завязывать с перевоплощениями. Всё у них с этим Себастианом серьёзно. Теперь он знает об оборотнях предостаточно, чтобы она наконец смогла ему доверять, а раз уж Эмма теперь со мной, то её ничего больше не держит в волчьей шкуре. Гордая предводительница квилетских волков обрела долгожданную свободу. А я был просто счастлив, как никто и никогда на всём белом свете.
Эмбер к концу обеда совсем ожила. В её глазах вновь заплясали весёлые искорки, она улыбалась и источала оптимизм… Но только когда она потребовала первым делом отвезти её в Порт-Анджелес, как она изящно выразилась, «опустошать магазины», я понял, что она вновь стала сама собой. Той Эмбер Клируотэр, которую я когда-то полюбил. Той, которой мне так не хватало.

Поздним вечером, на негнущихся после утомительного забега по местным бутикам ногах, мы появились в небольшой гостинице на окраине города. Номер нам достался более чем скромный, но нам было совершенно всё равно. Наутро нас ждала длинная дорога «куда глаза глядят», и не было ей видно ни конца, ни края. «Нас». Как многообещающе это звучало…
В какой-то момент Эмма, мирно попивавшая кофе в кресле, вдруг замерла, испуганно уставившись на меня.
- Слушай, я только что подумала, - выпалила она. – А что, если ты всё-таки запечатлишься? Ты меня бросишь одну, неизвестно где?
Ну вот, приехали.
- Не запечатлюсь, - пообещал я.
- Решил бросить эти волчьи штучки? – удивилась она.
- Не-е-ет, - вздохнул я. – Просто не запечатлюсь – и всё. Такой ответ тебя устроит?
- Не-е-ет, - передразнила она. – Не устроит. Я думаю, что надо бы решить этот вопрос, пока мы не слишком далеко забрались от Ла Пуш.
Она была серьёзна. Более чем. Я тоже.
- Эмма, запечатление происходит только один раз в жизни, - медленно произнёс я. – Свой лимит я исчерпал, уж прости. Так что никуда я от тебя не денусь. Даже не мечтай.
Её глаза расширились, рот приоткрылся. Рука с кружкой кофе замерла, не донеся её до цели.
- Э-эй, ты что, издеваешься? - подозрительно прищурилась она.
- Даже не думал, - ухмыльнулся я, растянувшись поперёк кровати.
- О! – Она вдруг вскочила на ноги. – Это значит, что я могу делать что хочу, да? И ты не сможешь меня остановить?
В её голосе слышалось опасное ликование.
- Ну уж нет, - рассмеялся я. – Запечатление запечатлению рознь, знаешь ли! Остановлю, ещё и как. Если, конечно, мне не понравится то, что ты соберёшься делать.
Она в задумчивости пару раз обошла по периметру небольшую комнатку.
- А ведь у меня уже есть некоторые наработки, Блэк, - заявила она, коварно улыбаясь. – Что ты скажешь, например… вот об этом? – И она плавным движением стянула с себя футболку, обнажая высокую девичью грудь с тёмными горошинами сосков.
Я улыбнулся ещё шире, любуясь открывшейся мне замечательной картиной. А затем протянул руки – и, не успев и охнуть, строптивая девчонка оказалась рядом со мной на кровати.
- А вот это я целиком и полностью одобряю, - сообщил я, освобождая её от остатков ненужной одежды.

***
- Ну, чего ты не спишь? – не выдержал я, когда она в очередной раз, тихо хихикая, перевернулась на другой бок, намотав на себя всё одеяло.
- Я думаю, - прошептала она.
- О чём?
- О… Чак, знаешь, о чём мечтает каждая девушка?
- Понятия не имею.
- О принце… принце на белом коне, - продолжила она и снова, не выдержав, рассмеялась.
- Ну… и что?
Спросонья мне меньше всего хотелось думать о каких-то там принцах.
- Да ничего. Просто… просто я тоже мечтала о принце… не коне… А достался мне ты.
- Жалеешь? – ухмыльнулся я.
- Ты, конечно, не принц, Блэк, - произнесла она. – А всего лишь потомок индейского вождя. И коня у тебя нет… Но ты, в некотором роде, и сам можешь кого угодно на спине покатать…
- Ну и что? – нетерпеливо спросил я.
- Ну и то, - шепнула она, улыбаясь. – Что мечты иногда всё-таки сбываются. И это не может не радовать.