После завтрака я решил выполнить обязательную программу и сходить проведать родственников.
Дом Блэков стоял на том же самом месте. Хотя, если подумать, куда он денется-то? Дверь мне открыл Билли Блэк собственной персоной. Изрядно постаревший за последние годы, но всё ещё бодрый и острый на язык член Совета Старейшин племени.
- Внучок пожаловал, - констатировал он, когда я появился на крыльце их домика.
- Привет, Билли, - я обнял его. С ним, как с Леа. Язык не поворачивается назвать его дедом. – Как жизнь?
- Да ничего, потихоньку. Ты, наверное, голоден?
Я вошёл в дом следом за ним и осмотрелся. За последние десять лет здесь почти ничего не изменилось. Всё та же маленькая кухня, тот же диван в гостиной и тот же богатырский храп, разносящийся по округе из спальни. Разве что теперь, как я подозревал, эти звуки издавал не дядюшка Пол, а мой двоюродный братец Крис. Что там Рэй говорил? После патруля отсыпается?
Билли в своём инвалидном кресле (кстати, в отличие от всего остального, оно было довольно новым) ловко подрулил к холодильнику и принялся выгребать оттуда продукты.
- Спасибо, меня только что накормили, - поспешил я предупредить.
- Значит, выпьем пива, - решительно заявил старый индеец. – Ты у нас теперь парень взрослый, можно с тобой не нянчиться.
- Ага, в такую жару пиво – это то, что нужно, - согласился я, помогая ему запихивать провизию обратно в холодильник и вынимая пару банок пива с верхней полки.
- Ну, рассказывай, - потребовал Билли, когда мы наконец расположились за столом. – Чем живёшь?
Хороший вопрос. Чем я живу? Болтаюсь по жизни, как… ну, вы поняли.
- Да как-то… Всем понемногу, - выкрутился я. – Учусь, развлекаюсь. Короче говоря, как все.
Билли ещё порасспрашивал меня об отце, маме и прочих родственниках, а я во всех подробностях описал нашу жизнь в Лондоне, Чикаго, Далласе, Гамбурге и прочих городах, куда нас заносило в последние годы. По известным причинам, мы не могли дольше пары-тройки лет задерживаться на одном месте, поэтому всё в моей жизни было временным. Друзья, девчонки, школы, дома… Один сплошной калейдоскоп.
- А на личном фронте как? Девушка есть? – полюбопытствовал Билли.
- Постоянной – нет, - признался я.
Какие, нафиг, постоянные девушки, при моей-то кочевой жизни… Около двух лет назад Амалия, немка из того самого Гамбурга, с которой я тогда встречался, чуть не наложила на себя руки, когда нам пришлось в очередной раз сняться с места и перебраться на другой конец земного шара. С тех пор я зарёкся заводить какие-то подобия длительных отношений. Так, девочки на пару-тройку ночей, не больше. Мимолётные увлечения не стоят того, чтобы ставить под угрозу тайну существования оборотней и вампиров, это я замечательно усвоил.
- А непостоянные, значит, есть? – подмигнул дед.
- Непостоянных в данный момент тоже нет, - сообщил я. – Не в Ла Пуш же мне приключения искать…
- Ну, чего-чего, а приключений здесь хватает, - заметил Билли. – Ладно, вон, слышишь, тишина какая… Наверное, Крис проснулся. Пойди, поздоровайся.
Я кивнул, метким броском отправил пустую банку из-под пива в мусорное ведро и поднялся со стула. Комната братьев располагалась в самом конце узкого коридорчика. Я тихо постучал – мало ли, может, он ещё спит, а тут я со своими навязчивыми родственными визитами. Но нет. Дверь моментально распахнулась, и я оказался в медвежьих объятиях точной копии виденного мною ранее Рэя.
- Привет, братец! Наконец-то ты нарисовался! – поздоровался Крис, затаскивая меня в комнату и запирая дверь. – Ну, рассказывай! Надолго к нам? Какие планы?
Хм, планы… Да, действительно.
- Предположительно, на всё лето, - подумав, ответил я. – А планов – абсолютно никаких! Впрочем, Рэй обещал тусовку устроить вечером.
- А-а-а, это он любит, - закивал Крис.
- Просвяти хоть, как здесь вечеринки проводятся? Что-то я не заметил поблизости ни одного клуба, или чего-то подобного.
Крис громко заржал, но вовремя спохватился и взял себя в руки. Я уже готов был отвесить ему очень даже братскую оплеуху, когда он, всё ещё фыркая, произнёс:
- Городская твоя душа, какие, нафиг, клубы в нашем захолустье? Нет, всё проще. Соберём толпу, пойдём на ночь в лес, прихватим пива, жратвы и девчонок… Ну, гитару там, туда-сюда…
- А-а-а, - потянул я. – Типа, турпоход?
- Что-то вроде, - снова засмеялся Крис. – Только далеко, само собой, никто не уйдёт. Да не смотри ты так, это весело, правда!
- Вот и поглядим, - ухмыльнулся я. – Кстати, ты сказал что-то о девчонках…
- Ага, только ты, готов поспорить, не о том подумал, - ещё шире улыбнулся мой братец. – Девчонки – наши, местные. Эмма, Мишель, может, Джен, если, конечно, её грёбаный бойфренд её отпустит, - произнося последние слова, Крис нахмурился. Да уж, судя по всему, Джастин в резервации мало кому нравился… Но насторожило меня вовсе не это.
- Эмма? Эмбер? – переспросил я.
- Она самая, - ответил он. – Без неё ни одна тусовка не проходит. Она классная, хоть и недотрога.
- По-моему, она полный псих, - поделился я своими наблюдениями.
К моему удивлению, Крис отрицательно помотал головой:
- Ты просто её не знаешь. Для своих она - нормальная девчонка. Ну, почти.
- Ага. Почти.
- Ладно, Чак, не обижайся, но мне нужно уходить – отец просил помочь на работе. Так что…
Крис, порывшись в шкафу, достал оттуда футболку и принялся натягивать её на себя. Несчастный предмет одежды трещал по швам, не желая вмещать его широченные плечи. Я рассмеялся.
- Нечасто приходится ходить одетым, - смущённо произнёс Крис. – Сам понимаешь, целые шмотки у нас вообще в дефиците, а эта, - он ткнул пальцем в футболку на своей груди. – Ещё с тех, доволчьих времён сохранилась.
Мы вместе вышли из комнаты, а затем и из дома.
- Давай, брат, до вечера, - Крис хлопнул меня по плечу и, насвистывая, зашагал куда-то.
А я сунул в зубы сигарету и отправился домой. Если намечается пьянка на всю ночь, то выспаться не помешает.
Однако, пока я, не торопясь, дошёл до дома Клируотэров, спать почему-то расхотелось. Вместо этого, я полез в чемодан и вытащил с самого дна папку с моими рисунками. В ней же бережно хранился запас бумаги, а в боковом кармане чемодана – набор карандашей и прочая необходимая мелочь.
Рисование – это единственное занятие, которое помогает отвлечься от всего, что творится вокруг. Просто выпасть на некоторое время из реальности, погрузиться в свои мысли… Сейчас мне этого хотелось, как никогда. Я поудобнее устроился на кровати, положив папку на колени. Пальцы привычно сжали карандаш, и я отпустил мысли в свободное плавание, позволяя различным картинкам и образам хаотично мелькать в голове. Ага, а вот и оно…
Под моей рукой на белом листе бумаги стала постепенно проявляться фигура девушки, идущей по кромке воды. Судя по всему, это берег океана – об этом свидетельствует набежавшая волна, скрывшая её ноги ниже щиколоток. Чёткая линия бёдер, обтянутых лёгкой юбочкой, точёные руки, открытые плечи. Выбившиеся под ветром из косы тёмные пряди. Пролетающая мимо по своим делам чайка…
- Чак, хочешь кофе? – громко спросила Леа откуда-то из гостиной.
От неожиданности я вздрогнул, и образ девушки, такой гармоничный и полный, который я удерживал перед мысленным взором последний час, растворился в лучах послеобеденного солнца, странным образом всё ещё светившего в моё окно. Я закрыл глаза, пытаясь поймать его вновь, но он ускользал от меня, становясь всё более размытым, пока не исчез совсем. Что ж… Значит, не судьба. Я бросил папку и карандаш на покрывало и вышел из комнаты.
- Да, спасибо, - я улыбнулся Леа, насыпающей ароматный свежемолотый кофе в турку, и присел на табурет.
- Не спится? – участливо спросила она.
- Ага.
- Тогда кофе тебе точно не помешает. Насколько я знаю, ребята задумали устроить вечеринку в твою честь, хорош же ты будешь, если вырубишься в разгар веселья, - она покачала головой и достала из посудного шкафа две чашки. Затем посмотрела на часы, висевшие над столом, и открыла холодильник. – Скоро должна вернуться Эмма. Наверняка, голодная, как волк.
- Ключевое слово – «как», - хмыкнул я.
- Ключевое слово – «волк», - поправила меня Леа и принялась чистить картошку. – Если к её приходу в доме не будет еды, она сожрёт тебя, поверь моему слову.
- Верю, охотно верю, - я поднял обе руки в знак капитуляции и попытался представить себе, как эта малявка могла бы употребить меня в пищу. Может, в ногу зубами вцепится? Забавно было бы на это посмотреть. Я широко улыбнулся и взял в руки обжигающе-горячую кружку с кофе, протянутую Леа.
Ароматный напиток, сваренный не бездушной кофемашиной, а заботливой Леа Клируотэр, – это было непривычно, но весьма и весьма приятно. Должно быть, я действительно чересчур избалован цивилизацией… И не так уж это хорошо, как я считал. Я всегда был далёк от нормальной жизни, незатейливого быта и простых человеческих отношений, но никогда мне не приходила в голову мысль, что это можно, а главное, нужно менять. И впервые я подумал о предстоящей «вечеринке» в лесу, как о чём-то желанном и… да, пожалуй, интересном. Хотя бы ненадолго окунуться в этот новый для меня мир, состоящий из огромного, бесконечного леса, беспокойного океана и волков. Таких же, как и я… Таких же, но, в то же время, совершенно иных.
В молчании допив кофе, я вышел на улицу, сел на крыльцо и закурил. Солнце понемногу подбиралось к горизонту, разбрасывая по Ла Пуш длинные резкие тени. Впервые мне пришло в голову, что здесь, на этой земле, родился мой отец. И мой дед, и прадед… И ещё, вероятно, многие предки. Отсюда водил свою небольшую стаю на битвы и охоты сам Эфраим Блэк, чья кровь тоже, между прочим, течёт в моих жилах. Все они были и остались частью этого места. И, надо сказать, значительной частью… По праву крови я имел реальную возможность взять на себя командование местной стаей оборотней, войти в Совет Старейшин… Но вместо этого я таскался вслед за моим большим семейством по всему земному шарику, ища приключения на свою дурную голову и тратя драгоценное время на всякую ерунду. Нет, конечно, у меня и мысли не было претендовать на какие-то привилегии, тем более, на место Леа Клируотэр. Однако, внезапно стало обидно и горько за, так сказать, бесцельно прожитые годы. Что ж, Чак, как бы там ни было, у тебя есть шанс всё это благополучно наверстать... Пусть никаким великим вождём мне не быть (о таком даже думать смешно), но права войти в стаю никто не может у меня отнять. Если захочу, конечно.
Ё-моё, о чём я вообще думаю? Я ведь даже не знаю толком этих ребят, местных вервольфов. Может, они все такие же психи, как Эмбер… Я усмехнулся, затягиваясь крепким табачным дымом, и тут из-за угла вынырнула Эмма собственной персоной. Легка на помине… Глаза горят, волосы торчат во все стороны, движения стремительные. Явно наспех натянутая майка скрутилась в жгут под грудью, но, кажется, девчонку это не волнует. Как и то, что этот предмет одежды надет задом наперёд. Я улыбнулся ещё шире, разглядывая её. Просто маленькая ведьма какая-то… А как вызывающе она на меня посмотрела, прежде чем гордо задрать нос и войти в дом!
А ведь, если её поймать, умыть, причесать и одеть во что-нибудь более приличное, она могла бы быть вполне привлекательной, - вдруг закралась в мою голову непрошенная мысль. Ха, ну конечно, покажите мне самоубийцу, который взялся бы за это дело! Разве что… Разве что, великий и ужасный искатель приключений на свою волчью задницу, Чарльз Уильям Блэк, ваш покорный слуга. Ха-ха. Нет уж, даже мне это вряд ли под силу.
Всё ещё улыбаясь до ушей от собственных нелепых мыслей, я затушил окурок в банке, предусмотрительно оставленной Леа на крыльце, поднялся и вошёл в дом.
Конечно же, его обитатели обнаружились в кухне. Просунув голову в дверной проём, я увидел, как Эмбер с жадностью наворачивает жареную картошку из глубокой тарелки, и при этом едва не урчит от удовольствия. Леа, сидя напротив, допивала свой кофе и наблюдала за процессом. Ни к селу, ни к городу сработал рефлекс, вбитый в мою голову мамой, и я на автомате произнёс:
- Приятного аппетита!
Эмбер немедленно подскочила на своём табурете и на мгновение замерла, не донеся вилку до рта. Боже мой, эта девчонка что, совсем дикая? Я не удержался от смеха, услышав её рассерженное сопение.
В следующую секунду что-то сверкнуло, отбросив блик прямо мне в глаза, а затем впилось в мою руку.
- Эй! – я с изумлением обнаружил вилку, воткнутую в правое предплечье на всю длину зубцов. Нифига себе, ну и замашки! Вилка исчезла так же молниеносно, как и появилась. Эмма медленно обернулась и испустила тяжкий вздох. Её глаза были такими несчастными, что мне поневоле стало её жалко.
- Вообще-то, на это положено отвечать «спасибо», - мирным тоном произнёс я. Царапины затягивались на глазах. Всё это совершенно не стоило того, чтобы начинать скандал... Но, похоже, так считал только я.
- Здесь тебе не высший свет, - фыркнула девчонка, как ни в чём не бывало, продолжив уплетать свою картошку.
- Эмма, перестань. Что за дикость – чуть что, тыкать человека вилкой! – возмутилась Леа. Впрочем, назидательный тон у неё снова не получился.
- Он не человек. Он – вселенское зло, - отозвалась Эмма.
- Конечно-конечно, - хмыкнул я и уселся между ними на свободный табурет. Не хватало ещё начать придавать её выходкам слишком много значения. Пусть думает, что мне море по колено – может, остынет?
- Ладно, детки, оставлю вас одних. Вам обоим не помешает поспать, а в супермаркет я, так и быть, сегодня смотаюсь одна. Смотрите, не поубивайте тут друг друга! – Леа поспешила покинуть поле сражения. Последняя её фраза меня позабавила. Интересно, не воспримет ли её Эмбер, как руководство к действию?
Удивительно, но нет. Она резво вскочила, вымыла посуду и убежала в свою комнату. Так-то лучше. По крайней мере, я могу быть спокоен, что в меня не воткнут ещё что-нибудь острое. На ранения мне наплевать – заживает ведь, как на собаке (не правда ли, забавно звучит, применительно ко мне?), но в следующий раз я могу не сдержаться и устроить ей взбучку. А это вовсе нежелательно. Мне ещё три месяца тут жить, лучше обойтись как-нибудь без драк и кровопролития.
Я бродил по гостиной, разглядывая висящие на стенах фотографии. Их было великое множество. Вот – Леа с Сэтом. Юные, лишь недавно осознавшие свою волчью участь. На лицах – вся скорбь мирового еврейства: видимо, Сью силком загнала их под прицел фотообъектива. Так странно. С Сэтом я даже толком не был знаком, видел мельком пару раз, больше на фотографиях. Отец как-то рассказал, что он отказался от превращений, а через несколько лет трагически погиб вместе со своей женой, Энн. Тут же, рядом, висела и их свадебная фотография. Весёлые, счастливые… И траурная чёрная ленточка. Как нелепо она выглядит на фоне белого платья невесты… Ни отец, ни мама практически никогда не заговаривали о своих погибших друзьях, а я и не спрашивал. Зачем бередить душу?
А вот – наше семейство. Родители и я. Мне здесь около пятнадцати, но мы с папой выглядим ровесниками. Забавно. Как будто братья… Впрочем, мама с виду ещё младше нас. Такая вот компания паранормальных подростков - полувампир и два оборотня.
И Эмбер. Много, много фотографий Эмбер Клируотэр. Штук пятнадцать, как минимум. Эмма в детской коляске, Эмма на велосипеде, Эмма на пляже… Эмма в школе… Похоже, Леа безумно любит свою племянницу. А кого ещё любить одинокой волчице, у которой не осталось ни отца, ни матери, ни брата?
Вдруг хлопнула дверь, и в гостиную на всех парах вылетела Эмбер. Остановилась, уставилась на меня. Блин, что на этот раз? Я осквернил своим недостойным взглядом её священные фотографии?
Я не стал ждать объяснений или летящих в меня тяжёлых предметов, а вместо этого обошёл её и закрылся в своей комнате. Бегает, хлопает дверцами шкафов. Странная.. Ну да ладно. Я вновь взял в руки незаконченный рисунок. Почему-то образ, который спугнула Леа, упорно не желал возвращаться на своё законное место в моей голове. Вздохнув, я завалился на кровать, бросив папку и карандаш на пол. И что за день такой? Куда ни сунься – везде то сюрпризы, то обломы.

Само собой, отдохнуть мне тоже не дали. Требовательный стук в дверь ворвался в мои уши сквозь начавший было одолевать меня сон. Слава Богу, стучат не ко мне в комнату. А входную дверь пусть отпирают законные хозяева – я, как гость, могу позволить себе лежать на постели и не дёргаться. Судя по всему, вышеупомянутые законные хозяева тоже не спешили впускать посетителей. Тогда тем более хорошо, что я не стал вмешиваться… Или?..
Стук повторился. На этот раз, громче и ещё настойчивее. Проворчав себе под нос одно из тех словечек, которые называют непечатными, я поднялся с кровати и вышел из комнаты с твёрдым намерением выяснить, кого там принесло. Может, какое-то срочное дело, а Эмме просто лень оторвать пятую точку от кровати?
Как ни странно, сама Эмма обнаружилась тут же, посреди гостиной, - замершая и растерянная. Я хотел было поинтересоваться, какого фига она не открывает дверь, но тут она повернулась ко мне и прижала палец к губам, глядя на меня такими умоляющими глазами, что я так и застыл, открыв рот.
- Я знаю, что ты дома. Если не хочешь выходить сейчас, я подожду тебя здесь. Рано или поздно, ты выйдешь, - произнёс за дверью ломающийся мальчишеский голос. О Боже, неужели поклонник? Я бы, пожалуй, рассмеялся, если бы меня всё ещё не сверлила взглядом виновница этой забавной ситуации.
Вдруг она сорвалась с места и в два шага очутилась рядом со мной.
- Скажи ему, что меня нет дома! Пожалуйста! – зашептала она прежде, чем я успел как-то отреагировать, делая при этом глазки, как у знаменитого кота из какого-то допотопного мультика. Сам мультик никто сейчас и не вспомнит, а вот кошачьи глаза запали в душу обществу так, что никакой кислотой не вытравить.
Ну что ж, раз девушка просит… Может, если я отпугну парнишку, она перестанет покушаться на мою жизнь и здоровье? Я кивнул ей и подошёл к двери, боковым зрением отмечая, что она скрылась за угол. Предусмотрительно, ничего не скажешь.
За дверью обнаружился долговязый тощий парень лет семнадцати, не больше. Он удивлённо окинул меня взглядом, а затем на его лице появилось решительное выражение.
- Ты кто? – спросил я прежде, чем он успел открыть рот.
- Я? Я – Дэвид Фишер. А ты? Что ты вообще здесь делаешь? – Ой-ой, какие мы грозные. Я вполне доброжелательно улыбнулся:
- Я тут живу. Если ты к Эмме, то её нет дома.
- Неправда! Я знаю, она есть. Я видел, как она заходила.
Не прокатило. Не понял по-хорошему, значит, будем по-плохому.
- Если она есть и не выходит, значит, не хочет с тобой разговаривать.
Дэвид Фишер свёл брови на переносице и сжал кулаки. Ого! Да он что, самоубийца?
- Да ты кто вообще такой? – прошипел он.
А и правда, кто я? Об этом я как-то не подумал.
- Я – её парень, - ляпнул я первое, что пришло в голову. - Ещё вопросы есть?
За моей спиной послышалось рассерженное сопение. Не иначе, Эмма решила выйти на арену и всё испортить. Как истинная женщина. Я поспешно протянул руку назад, и очень вовремя – в неё тут же упёрлось что-то тёплое и очень сердитое. Я изобразил рукой жест, означавший что-то вроде «не высовывайся!» и, надо же, она сделала шаг назад. Прогресс на лицо!
Дэвид явно колебался, глядя на меня с недоверием. Наконец, здравый смысл пересилил подростковый героизм, и он произнёс:
- В таком случае, я пойду.
- Ага, и больше не доставай её. А то костей не соберёшь, - поспешил я закрепить успех.
Затем для пущей убедительности захлопнул дверь у него перед носом.
- Миссия выполнена. Враг позорно бежал с поля боя, - сообщил я Эмме, выглянувшей из своего укрытия.
Она была рассержена и едва не рычала. Чего и следовало ожидать.
- Чёрт, что ты себе позволяешь? Мог бы сказать, что… что… ну, что просто в гости приехал.
Ага, а мог бы ещё пригласить в дом и чаем напоить. Эффект был бы примерно тот же.
- Да, и ты бы от него ещё пару месяцев пряталась. Знаю я эту породу, пока на стену не наткнётся, покоя от него не будет.
- Это ты, что ли, – стена? Не похоже, - гневно сверкнув глазами, съязвила Эмбер.
Ну, хватит с меня. Я её выручаю, а она ещё и недовольна!
- Всё-то тебе не так, - спокойным тоном произнёс я и пошёл к себе.
Выяснять отношения дальше не было никакого толку. На глаза мне снова попался мой многострадальный рисунок. Что-то показалось мне в нём неправильным, и я, взяв карандаш, стал задумчиво водить им по бумаге, подправляя линии и добавляя новые. Странным образом лицо нарисованной мною девушки постепенно приобретало знакомые очертания. Рисунок тут же показался куда более гармоничным, почти завершённым. Осталось сделать всего несколько штрихов, и…
Стук в дверь. На этот раз, в мою. «Ну, что ещё?» – мысленно простонал я, но вслух произнёс:
- Ага, входи.
Если она пришла с очередным возмездием, просто выставлю её вон, и дело с концом.
- Ты что-то хотела?
К моему удивлению, Эмма замялась, стоя посреди комнаты, и её взгляд заскользил туда-сюда, избегая моего.
- Да… Э-э-э… Чак, в общем, никогда бы не подумала, что скажу это, но… спасибо тебе!
Я не без труда удержал на месте челюсть, которая была уже готова упасть прямо на дощатый пол, и ответил, как можно спокойнее:
- Да не за что. Обращайся.
Эмма снова удивила меня. Не ушла, а осталась стоять на месте.
- А… что ты… рисуешь? – тихо спросила она.
А действительно, что? Я перевёл взгляд с Эмбер на листок бумаги и вздрогнул. Пожалуй, если бы волосы на моей голове были короткими, они встали бы дыбом. С рисунка на меня смотрел не кто иной, как Эмбер Клируотэр. Никаких сомнений быть не могло.
Неизвестно, почему, но я вдруг понял, что показывать ей этот рисунок не стану ни за какие коврижки. Мои уши предательски запылали, я инстинктивно прикрыл бумагу локтём, чтобы она случайно не разглядела изображение.
- Это… ммм… неважно, - да, да, нифига не убедительно, но что ещё сказать, я не знал.
- Окей, как скажешь – Эмма, прищурившись, бросила последний взгляд на меня и выскочила из моей комнаты, как ошпаренная.
А я медленно отвёл руку в сторону и посмотрел на собственное произведение. Карандаш в руке вновь ожил, дополняя рисунок завершающими штрихами. Тонкая складка на ткани юбки, изящный изгиб брови, взлетающей к самому виску, лугкая полуулыбка, придающая лицу загадочное выражение… Всё, портрет готов. Какое-то внутреннее чутьё подсказывало, что любая линия сверх тех, что уже есть, будет лишней.
Эмбер Клируотэр. И это было безумно странно. Никогда ещё я не рисовал кого-то из знакомых, тем более, по памяти. Все сюжеты многочисленных картин и рисунков, которые я упорно таскал за собой из города в город, были лишь плодом моего буйного воображения. Мама, помнится, даже как-то обиделась, когда я отказался написать её портрет. А тут – на тебе… Впрочем, нарисованная Эмма тоже отличалась от прототипа. Она была именно такой, какой я представил её себе тогда, сидя на крыльце. Из серии «умыть и переодеть». Стало быть, тоже – всего лишь плод больной фантазии художника. Уфф…
Эта мысль была как нельзя кстати. Спокойствие и умиротворение снизошли на мою несчастную голову. Я бережно убрал рисунок в папку, а её саму вернул на место – в чемодан.
Затем завалился на кровать и, наконец, уснул.