***
Дорога была очень длинной, это было как отдельное дорожное приключение. Путешествие только для двоих. Вспоминая об этом, Белла чувствовала на языке привкус ностальгии. Весь этот путь подразумевал больше, чем просто цель добраться из точки «А» в точку «Б». Нет, у этой поездки был особый смысл.
Лениво смотря на пролетавшие мимо мили, Белла ловила высунутой рукой ветер, слушала музыку и думала о том, сколько разных писателей всего мира писали о дорожных приключениях, паломниках, преодолевающих огромные расстояния. Керуак, Твен, Коэльо… Обычно герои всегда пытались избежать чего-то, а в пути находили самих себя, постигали какие-то немыслимо глубокие истины, видели мудрость. Образ дороги был всего лишь приемом, данью течению символизма. А что делают они с Каем? Как оказались тут, чего ищут?
Мысли текли неторопливо, в такт Эллиотту Смиту, которого они слушали второй день. Белле нравилось, что их вкусы совпадали, Вольтури тоже получал удовольствие от RHCP. Больше не приходилось выслушивать обвинения в безвкусии, терпеть сложную, слишком высокую для нее классику…
Возможно, состояние дороги действительно было терапией, так как Белла больше не чувствовала острой боли в подреберье, скорее долгожданный покой с легким налетом грусти. Прошлое было не изменить, и людей из прошлого не разлюбить, однако здесь и сейчас ей было спокойно. Она могла бы просидеть вот так, рядом с Каем, очень-очень долго, отсчитывая наползавшие числа миль.
На ночь они иногда останавливались в небольших гостиницах. Свон нравилось подмечать особенности каждого нового штата, его жителей. Удивительно, но все они были разными. Они проехали Орегон, Небраску, Айову, Иллинойс, Огайо, Белла делала фотографии - не больше трех на каждый штат, снова играя в условия.
Неразговорчивость Кая вызывала горячую благодарность, тишина давала возможность подумать. А подумать ей было много о чем, слишком много. На второй день пути Белла бросила эту затею. Прекратила анализировать, искать правых и виноватых, простые ответы на сложные вопросы, слышать обрывки вины. Отодвинув все в сторону, она позволила себе просто побыть самой собой, делать простые действия, думать только о том, о чем приятно или уж совсем о постороннем. Иногда мысли забредали удивительно далеко.
Ей нравилось поворачивать голову и, закинув ноги на приборную панель, часами изучать лицо Кая, наблюдать, как он ведет машину, как мысли отражаются на его красивом умном лице. Ее друг слишком много думал о тяжелом, пока еще не пришел к тому, чтобы отпустить себя, все еще глубоко переживал. Замечая следы этого, Белла тянулась к нему, разглаживая его лицо, физически стирая подавленность, заполняя все собой. Как бы без слов напоминая, что теперь их в мире всего двое. Существовали только они и принятое ими решение.
С каждым днем Белла все больше понимала, что это был единственный правильный выход. Быть с Каем. Это отчего-то вызывало легкую улыбку на губах, вероятно, она еще не привыкла.
Они вели себя странно, смотря на них со стороны в закусочных, люди видели двух друзей. Они умиротворенно переговаривались, ели, но потом внезапно язык их тел менялся, и жесты становились больше, чем дружескими. Он мог спокойно поцеловать ее, чтобы почувствовать зарождающееся внутри тепло, или она подсесть поближе и обнять Кая совсем не по-дружески. Их близость сбивала с толку и заставляла наблюдателей мучиться сомнениями.
Главное, что сами они не мучились - на этом фронте было действительно все хорошо. Кай и Белла не обсуждали вслух, но про себя по очереди приходили к одним и тем же выводам. Свон радовало то, что все идет гладко, без напрягов и изматывающих эмоциональных войн. Они не доказывали, не мстили, не кидались в крайности, не развивали отношения искусственно, они просто были вместе. Радуясь тому, что они есть друг у друга. Впервые Белла жила просто так, для себя, не чувством вины или измученным «надо».
А время шло. С их растянувшейся дорогой они приехали только в последний день июня.
***
Озеро было ослепительным - огромное, неподвижное, завораживающего синего цвета. Они приехали на рассвете и, окаменев, простояли около машины долгое время. Солнце поднималось, расцвечивая сразу два неба – настоящее и отраженное в воде - в разные цвета. Это зрелище выбивало из тела, словно они разом оказались в героиновой сказке. Освещение с каждой минутой менялось. Белла, прикусив губу, жадно впитывала в себя каждый миг, художник в ее душе переживал катарсис от такой красоты.
Опомнившись, она захотела достать из пикапа мольберт и прямо сейчас приступить к рисованию. Кай покорно полез вытаскивать деревянную треногу, но Белла передумала – все равно не получится так, только расстроится.
Они сидели, укрывшись курткой Кая, тесно соприкасаясь плечами, и смотрели, как встает солнце, потом достали остывший термос и пили кофе, впервые чувствуя его вкус.
Когда магия окончательно рассеялась, пришлось возвращаться в реальность, а с ней и к очевидному факту: придется, как следует, постараться, чтобы привести дом в порядок. Целый год он не использовался, и теперь необходимо было открывать окна, проветривать помещение, стирать пыль.
Быт победил их на весь день. Кай и Белла работали, не покладая рук, утреннее зрелище необыкновенно вдохновило и зарядило их на трудовые подвиги. Посмеиваясь, они работали слажено, параллельно разговаривая. А закончив с уборкой, кинулись на поиски ближайшего кафе. Желудки скукоживались от голода, делая их жадными. Только набив их до предела и взяв с собой еду на утро, парочка вернулась домой.
На пороге Белла неожиданно замешкалась – как они будут спать? Вольтури подхватил их рюкзаки, мольберт и выжидательно повернулся. Она опомнилась, спешно спотыкаясь, пошла вперед, прикрыла ненадолго глаза, проходя мимо их с Элис комнаты, и вошла во «взрослую». Тут обычно спала Селеста или Чарли – смотря чья была очередь везти «чертят» на лето.
Кай скинул вещи, прислонил мольберт к стене и пошел за следующей партией. Ноги подкосились, и Белла упала на широкую кровать. И что теперь? Они переспят? Сегодня ночью?
В гостиницах по дороге этот вопрос не вставал, Кай и Белла настолько уставали, что добравшись до мягкой постели, блаженно падали и тут же отключались. Но теперь они здесь, никуда не спешат и они встречаются. Кай больше ей не друг, он ее парень. И Белла сама решила, что все будет по-настоящему, никакого обмана. И вроде даже она влюблена, ведь именно так называется то, физически ощутимое чувство, возникающее в груди, когда он рядом? Тогда откуда эта резкая слабость и нотки нервозности?
Мысль о том, что она делает это с Каем, была жутко необычной, даже странной. Наверно стоило это обдумать раньше, заранее подготовиться. Оторвав одну руку от обхвата коленей, Белла судорожно засунула кончик пряди в рот.
- Эй, ты что, все еще хочешь есть после такого? – Вольтури в шутку вытянул волосы из ее рта, а Белла от неожиданности пристально посмотрела на него. – Все хорошо, Герда?
Коротко кивнув, она встала коленями на край кровати и протянула к нему руки. Кай шагнул, ладони тут же сомкнулись на его затылке, хватая разрозненные светлые пряди. Ее настойчивая серьезность стерла его веселость, заставляя задуматься. Но Белла уже целовала его, заставляя наклониться к себе, не отрываясь, начала расстегивать рубашку, скользя пальцами по его обнаженной груди, задирая её выше, чтобы перебраться на спину, прижаться к нему.
Этому человеку она отдастся полностью, без самообмана и сомнений. Это конец. И начало. И она готова доказать это.
Белла загадочно улыбнулась, разлепляя веки, сдавлено дыша после поцелуя, ощущая его дыхание. Внезапно легкая дрожь пробежала от шеи к спине, концентрируясь легкой теплой волной в животе. Нервный узел развязался, Белла поняла, что сможет это сделать. Этот порог она не могла переступить ни с кем, даже с Джейком. Просто отдать свое тело, впустить в него кого-то кроме Эдварда казалось грехом, святотатством, словно она предавала судьбу. Но не теперь. Теперь ее судьба - Кай.
- Не поделишься своими коварными замыслами? – он шептал, их лица были слишком близко, буквально смыкаясь носами, губами. – Ты решила меня соблазнить?
- Да, - искренне ответила Белла, бегло потершись о его щеку. – Но я в этом не профи, поэтому будь милым и не сопротивляйся долго.
Опустив ресницы, она увидела едва уловимую улыбку Вольтури, широкие ладони легли на ее талию. Кай неторопливо поцеловал ее, но Белла уловила границу между ними и едва успела нахмуриться, как:
- Знаешь, я не часто говорил, но ты очень красивая. Поразительно, - он сосредоточенно очертил контур покрасневших губ. – Особенно твои глаза, их выражение… Сочетание беззащитности и стойкости. Моя Герда редкая красавица, - он все же не выдержал, улыбнулся, по-доброму. – Наверно, я с самого начала был немного влюблен в тебя.
Белла молчала. Она чувствовала продолжение, оно висело между ними в воздухе. Кай еще не все сказал, она терпеливо ждала.
- Я видел, что ты сомневалась, когда я вошел. Нам некуда торопиться. У нас впереди еще вся жизнь, я просто хочу спать и чувствовать тебя рядом. Пока этого хватит, хорошо?
Она смешалась, застыла.
- Это только поэтому? Больше причин нет?
- Каких? – спокойно посмотрел на нее Кай.
- А ты сам – как? Я решила: я оставляю Эдварда в прошлом, по-настоящему, отрубаю мысль о том, что однажды… в будущем, у нас еще что-то получится. Я приняла решение. Раньше я даже поцеловать никого не могла, внутри такое отторжение было. Но теперь все по-другому, я готова. Но готов ли ты?
- Я люблю тебя, Герда, - просто произнес он, слегка пожав плечами.
В ту ночь они спали, плотно закутавшись в одно одеяло. Эта близость была не менее значительна, чем непосредственный контакт. И физически, и морально. Неважно, скоро все будет, он больше не найдет в ней сомнений, потому что они исчезнут. И, конечно, Кай тоже прав – куда спешить? У нее с этим человеком еще целая жизнь. Уже на грани сна, Свон мысленно написала в воздухе «Изабелла Вольтури», подумала: «вот Чарли обрадуется!» - и умиротворенно уснула.
***
Кай был неотразимо старомодным, в нем чувствовалась порода. Откуда в нем это, если его воспитанием занимался только он сам? Однако было в нем нечто, отчего девушки смотрели на него, мучительно закусывая губы. Его крепкая фигура с чувственными сильными руками, спокойная усмешка, светившаяся в глазах, неявная, но твердая уверенность, словно сам черт ему не брат. Сдержанность и постоянно задумчивый вид создавали особый шарм, эфемерный налет таинственности, хотя с ней он мог хохотать, пока живот не прихватит. Вольтури был настолько сложным, непостижимым и близким, таким простым для нее. Есть ли что-то, чего Кай не смог бы? Вряд ли.
И что теперь? Все это сокровище принадлежит только ей? Хотелось смеяться и плакать от чувства к нему, от зеленого отблеска, царапнувшего стеклышком по душе. Нетушки, она будет смеяться! И твердо прогонит стеклышко навсегда. Теперь серьезно.
С доказательствами пришлось подождать, они отдыхали на озере три дня. Это было сказочно, впервые за такое долгое время Белла могла, не кривя душой, сказать, что счастлива. Даже после всего, даже после самого сильного удара, нанесенного маленькой любимой рукой.
Им было комфортно с Каем, они целыми днями подсмеивались друг над другом, касались, весело заигрывали и снова смеялись. И целовались, хоть до главного дело не дошло. Вечером он ложился рядом, оборачивал свою сильную приятную руку вокруг нее, они смотрели телек, усыпали под него, Кай целовал ее на ночь. И даже во сне Белла чувствовала, что он рядом.
Как и обещал, Вольтури сделал ее счастливой.
Это была их сказка, Кай и Герда. И по фигу, что внешний мир поджидал их за оболочкой. Они жили в своем раю и по негласному договору не думали ни о чем другом.
Каждый день с утра Кай и Белла вставали рано, и шли на озеро, чтобы снова увидеть ту поражающую мозг картину. Там они обычно оставались до обеда. Кай читал, иногда вслух, она рисовала, если надоедало, присоединялась к нему и читала с того места, где он находился. У них начали появляться свои «пунктики», которые обычно со стороны кажутся странными и непонятными. Вольтури быстро учился понимать ее без слов.
После обеда они возвращались домой. Кай решил научиться готовить и делал это с помощью кулинарного канала. Белла отнеслась к затее скептически и первое блюдо пробовала, не скрывая сомнения. Получилось не очень, но с каждым днем ее друг совершенствовался, и вскоре они уже ели с большим энтузиазмом. Вольтури ненавязчиво ввел трехразовый режим питания, и Белла с удивлением стала замечать, как выпирающие кости перестают так сильно выделяться. Она выздоравливала и физически.
Вечерами они смотрели фильмы, ведя баталии за их выбор. Кай любил французскую «Новую волну» за глубину и относительную легкость, она – более пессимистичный тяжелый арт-хаус. Иногда вечерами они катались на лодке, Белла учила Кая ловить рыбу по методу шерифа Свон, однажды они даже пытались ее приготовить. Все шло хорошо, наверно даже слишком.
Она не хотела ошибиться, старалась не думать об их отношениях и пустить все на самотек. Но срывалась. И думала, а оттого и невольно торопилась, мысленно пыталась ускорить события, чтобы уж наверняка, чтобы никто больше не посмел сломать ее сказку. Отчего-то ей казалось, что физическая близость окончательно закрепит их права друг на друга.
Прошло две недели. Июль был жарким, солнце палило нещадно, теперь на озеро они ездили дважды: рано утром до пекла и вечером, ближе к закату, словно идолопоклонники солнца. А в самую жару прятались в продуваемом легким ветерком доме. Сегодняшний день был особенно жестоким, Белла вытерла пот со лба и схватила волосы, поднимая их в высокий хвост.
- Я сейчас умру. Сколько градусов, пятьдесят?
- Нет, всего лишь тридцать семь, - Кай оторвался от радиатора. Даже тут он умудрился достать из несчастного грузовика что-то и начать в этом копаться. – Говорил же, поехали, купим кондиционер.
- Нет, - Свон помотала головой.
Кондиционер стоил дорого, а дом используется всего месяц в году. У нее лишних денег нет, а ему сорить своими она не позволит. И вообще, у нее другие планы… Прикусив губу, Белла закинула одну руку за спину, схватила легкое белое платье и потащила его вверх. Пока снимала, головы не было видно и было спокойней, потом, как ни в чем не бывало, Свон развесила платье на спинке стула, оставаясь в нижнем белье. Конечно же, Кай заметил ее жест, но что такого – они же встречаются, разве нет? Парень все же кашлянул, и Свон тут же повернулась, как заведенная:
- А что?! Жарко!
- Да не то что бы я против…
Как бы ни выпендривалась, от его рассматривающего взгляда Белла не могла не смутиться. Вот фак, она ведет себя как… Белла независимо задрала подбородок и спросила, не налить ли ему холодной воды?
- Давай.
Всего минута, и она уже стоит около него с запотевшим стаканом, капли стекают с пальцев, падают на ее босые ноги. Хихикая, Белла переносит стакан, пара капель падает ему на голую спину. Парень дергается и выхватывает воду. Его глаза невольно цепляются за ее тело, Белла чувствует смущение и торжество - её план работает, неукоснительный курс на сближение! Это происходило и без ее вмешательства, но недостаточно быстро на ее взгляд. С каждым днем они все больше вели себя как влюбленные, а не как друзья, жесты становились интимней, но, похоже выяснилось, что она латентная нимфоманка. С прискорбием Белла признала, что иногда, когда она смотрела на его не особо прикрытое привлекательное тело, мысли рождались не самые невинные.
Она охнула и опустила голову вниз – пока она размышляла, Кай сосредоточено обхватил ее бедро с внутренней стороны значительно выше колена. Он смотрел не на нее, а на свою руку, большой палец начал медленно поглаживать кожу, пульс Беллы резко подскочил. Ух ты, смело. Все так же со странной сосредоточенностью, Кай потянул ее за бедро к себе, а когда поднимал голову, его волосы защекотали живот, рождая дрожь в его основании. Ей определенно нравилось эта взволнованная тяжесть внутри. Теплое приятное предвкушение. Прохладный синий цвет его радужек был особенно спасителен в этой духоте, Белла смотрела, не отрываясь, не замечая, как проказливая веселая улыбка уже сползла с ее губ.
Кай покорно зажмурился, прислоняясь горячим лбом к ее животу. В этот момент он признал поражение, прекратил многолетнее сражение с судьбой, смирился. Они замерли так на некоторое время. Потом он шелохнулся и осторожно поцеловал ее пылающую кожу чуть ниже пупка, по ногам побежали мурашки, грудь прорисовалась под тканью лифчика. Тонкие пальцы с обеих сторон зарылись в повлажневшие волосы Кая, прижимая его ближе, вдавливая.
Отвертка с громким стуком упала на пол, то место, где была его рука, уже горело. Белла почувствовала, как он тянет ее еще ближе, вынуждая сесть на него. Оказавшись на его коленях, девушка увидела его улыбку, и внутри что-то отпустило. Она тоже перестала быть серьезной, ухмыльнулась и порывисто укусила его за нижнюю губу, не сильно.
- Вампирша.
Он тоже усмехался и тут бесстыдно уставился на ее лифчик, рассматривая четко выделявшуюся горошину соска. Краска залила ее лицо, не удержавшись, Белла накрыла грудь ладонями, буркнув:
- Извращенец.
- Ну да, конечно, извращенец. Ведь это я устроил тут стриптиз и совсем нечаянно хожу вокруг тебя, - неправдоподобно синие глаза сверкали, он пребывал в отличном настроении.
- Ой, скажите-ка! Если тебя что-то смущает, мог бы сказать!
- Почему меня должно смущать тело любимой девушки? – Кай удивился. – И хоть я понимаю, что ты задумала, и пытаюсь вести себя как джентльмен, я все же остаюсь мужчиной.
Его руки плавно исчезли за ее спиной, Белла почувствовала, как пальцы с легкостью расстегивают застежку, сердце екнуло.
- Я хочу тебя.
Он медленно провел по плечам вниз, стягивая лямки. Когда грудь полностью обнажилась, Кай не спешил ничего предпринимать, просто смотрел. Это сделало Беллу неуверенной и уязвимой, подняв плечи, она потянулась прикрыться. Кай поймал ее руки, переплел их пальцы и осторожно опустил вниз.
Подняв глаза к потолку, Белла, пытаясь успокоиться, глубоко дышала, от чего грудь приподнималась и опадала. Он все смотрел и молчал, почему? Ему не нравится, он не находит ее привлекательной?
Горячее дыхание обожгло чувствительную кожу сосков, она задохнулась, чувствуя его губы, язык на своей груди, между ног сладко заныло.
- О боже… - невольно вырвался у нее хриплый стон.
Ощущения были такими острыми. Он легко пососал и выпустил ее грудь, перемещаясь к другой. Белла неудобно заерзала на нем, стремясь придвинуться ближе и унять дискомфорт. Ее руки по-прежнему были в тисках, поэтому оставалось выгнуться ему навстречу, чтобы усилить давление.
Кай отпустил одну руку и начал водить по ноге, поглаживая ее, постепенно добираясь выше. Когда его крупная ладонь сжалась вокруг ее груди, Белла, не разрывая поцелуя, простонала. Вероятно, стоит предупредить о ее маленькой особенности – неспособности сдерживать звуки.
Они были тесно сплетенными, жаждущими, бросали короткие колкие шутливые комментарии, все еще веселые. Пользуясь степенью доверия между ними, Белла не стеснялась делать и говорить о том, чего желает. Он понимал с полуслова, исполнял и удивлял своими собственными действиями. Все шло лучше, чем могло бы быть.
Когда их прервал резкий телефонный звонок, оба едва не застонали, код Финикса - ну просто супер! Упершись в него лбом, Белла глотала воздух открытым ртом. Кай нехотя убрал от нее руки и криво улыбнулся:
- Похоже, судьба не на нашей стороне.
Белла необыкновенно рассердилась на эту упрямую вздорную судьбу. «Я знаю, чего ты добиваешься! Но этому не бывать, я буду с Каем! Ясно тебе?».
***
Это стало своеобразным переломным моментом. Теперь они нашли, чем занять свободное время. Они так и не переспали ни тогда, ни до сих пор, но это не мешало им основательно закрепиться на достигнутой ступени и продолжать продвигаться дальше. Их эксперименты были виртуозными, скоро он изучил ее тело, его реакции на малейшее прикосновение, Белла перестала стесняться его хоть сколько-нибудь.
Они были странной смесью двух закадычных друзей с не хилым физическим аспектом, а еще прострацией в чувствах. Вроде влюблены, он даже уверен, что любит... Только вот где эта тонкая грань? У них столько всего было в прошлом, что запутаться легче простого. Где конец благодарности и начало любви, где заканчиваются дружеские заигрывания и начинается настоящая страсть?
Эти мысли не мешали ей, так, изредка шли фоном, в своем маленьком солнечном мирке Белла тщательно фильтровала все, что могло омрачить сказку. Никаких плохих мыслей или воспоминаний, она счастлива! И все так и должно быть.
Реальность показалось ей продолжением сна, почувствовав знакомые руки, Свон не просыпаясь, узнала Кая. Просыпаться не хотелось, поэтому она улыбнулась, зарываясь лицом в подушку. Не смотря на жару, они спали обнявшись, Белла спиной чувствовала его грудь. Его руки начали мягко поглаживать предплечье, пальцы вырисовывали какие-то узоры. Свон вздохнула, не желая просыпаться окончательно. Кай убрал ее распущенные волосы и поцеловал в шею. От короткого прикосновения сон растворился, а Вольтури продолжил дорожку по коже, которая враз приобрела повышенную чувствительность.
- Я знаю, что ты уже не спишь, - прошептал Кай ей на ухо.
Расслабив все мышцы, Белла лениво думала, что просыпаться таким образом просто офигенно, и тут почувствовала, что его ладонь переползает с плеча и уверено скользит по ее телу, следуя к определенной цели. Сбитая с толку, она начала поворачиваться лицом к Вольтури и наткнулась на необычно настойчивый взгляд синих глаз. Свон заволновалась. Он явно принял какое-то важное решение, и она хотела его знать.
Долго ей гадать не пришлось, никогда не теряя головы, Кай позаботился убедиться, что она принимает таблетки, такие трудности им в ближайшем будущем точно не нужны. Теряясь в его мягких уверенных прикосновениях, Белла судорожно думала, что вот и он, тот самый момент, сейчас все будет.
Мыслительной способности активно мешали его действия, вызывающие горячие приливы. Она извивалась, откликаясь на каждое касание, отвечала и сама тянулась быть как можно ближе к нему.



Ее майка и белье оказалась на полу еще раньше его пижамных штанов, они остались голыми и ничего не мешало, почти… Выждав момент, когда он окажется сверху, Белла закинула на него ноги, оплетая его с двух сторон так, чтобы оказаться в идеальной позиции. Она неуверенно слегка толкнулась вперед, от едва ощутимого неглубокого проникновения оба замерли и посмотрели друг на друга. Сейчас.
В этот раз никакого смеха между ними не было. Привычная легкая веселость испарилась. Вольтури смотрел серьезно, словно спрашивал: уверена? Этот последний рубеж был отчего-то тяжело преодолим для обоих.
В голове вихрем взметнулись мысли, накрывая ее прорвавшейся плотиной... Бесконечная лента образов, разных ракурсов одного и того же сотни раз повторяющегося лица… Острые скулы… Кривая улыбка…
НЕТ! Ведь Кай ей так близок, а сейчас станет еще ближе. Просто надо это сделать. Неизвестно, что сейчас творится внутри него, но Белла очень надеялась, что не такое. Стремясь решить свои трудности, она приготовилась, сейчас. Зажмурилась.
Эдвард был как живой. Выжженный с обратной стороны век, настолько яркий, что в тысячу раз реальнее Кая, который был сейчас ближе некуда… Каринки, воспоминания сплелись в огромный тугой клубок, бешено закрутились в центре груди. Стремительный поток закручивался спиралью, уходя в плотную задыхающуюся точку, в висках звенело.
- Я не могу!
Она резко оттолкнулась от Кая, скатываясь на край кровати, сжимаясь в позу эмбриона спиной к нему, тяня на себя простыню.
- Я тоже…
Его голос звучал тяжело, сдавлено. Белла дышала ртом, горло было, как жгутом, стянуто. Все, что она имела, крушилось и разбивалось, превращая весь ее рассветный мир в развалины. Ее новая жизнь рассыпалась на ее глазах.
«Ну, вот и все. Порадовалась и хватит, возвращайся с небес на землю».
Через двадцать минут, она с трудом смогла хоть немного взять себя в руки, понимая, что поговорить с Каем необходимо. Все еще лежа к нему спиной, вспомнила, что он тоже замер и не продолжил, а значит, с ним произошло тоже. Они – два неудачника.
- Мы слишком любим Калленов, - все же говорить оказалось легче, лежа спиной.
- Да, только каждый своего.
Она жадно ловила его интонацию, а уловив и расшифровав с неимоверным облегчением повернулась к нему лицом. Он не ненавидит ее - можно посмотреть в глаза.
- Твоего Каллена я тоже люблю. – Это было правдой, чтобы ни произошло, она никогда не сможет разлюбить Элис. Та являлась частью нее самой, а часть себя не выкидывают.
- Да, а значит тебе еще хуже.
Зря он это произнес. Как только Кай сказал это, она почувствовала. На глаза навернулись слезы. Их сказка не сбудется, они не смогут воспользоваться этим простым вариантом, быть счастливы вместе.
- Прости, - дрожащим голосом попросила Белла.
Кай покачал головой и стер ее слезы, всего пару минут назад она была на вершине счастья, а сейчас ее сердце раскалывалось от боли.
- И ты меня.
- Мне очень жаль…
- Мне больше. Я хотел бы полюбить тебя больше всего на свете. Но…
- …ты любишь Элис, я знаю. – Она шмыгнула носом, понимая очевидную истину, она всегда будет любить только Эдварда.
Кай приподнял руку, приглашая ее спрятаться, он был таким же подавленным, как и она. Белла воспользовалась его приглашением. Они лежали вместе, оплакивающие мысленно свой крах, совместное будущее, синеглазых детей, которых не будет, трудности и новую боль, которая ждет в будущем. С самого начала они пытались скрыться от боли в своей утопии, но это было лишком хорошо, чтобы быть правдой. Кай обнимал ее так крепко, что не давал рассыпаться на части, целовал в волосы, что-то утешающее бормоча.
- Я все равно буду рядом. Всегда, Белла.
***
Надо быть огромными неудачниками, чтобы так попасть. Они умудрились пройтись по всем пунктам. Они потерпели крах и теперь пытались понять: что дальше?
- Это очевидно. Ты не любишь меня, сегодня же едем обратно в Форкс, она наверняка уже там, Уитлок не мог столько продержаться. А не показывается, потому что ее сердце разбито. Дважды. И ей стыдно. Ты простишь и вернешься к ней, все будет хорошо! – ее жестикуляция была резкой рванной, ребра ладоней рубили воздух, волю, ее нервные клетки…
- Ну да, это и есть твой план? – с сомнением спросил Кай. Они сидели за кухонным столом, пытались найти выход вместе. – А ты что? Ты вернешься к Каллену?
- Нет, - Белла ответила не думая. Он просто не понимал…
- А вот и нет, я понимаю.
Белла шокировано уставилась на друга.
- Нечего головой мотать, у тебя на лице все написано. Не можешь его простить?
- Нет.
- Но ты же любишь его.
- Люблю.
Кай скосил голову набок и продолжительно изучал ее упрямо стиснутую челюсть, лицо.
- Давай кое-что проясним. Во-первых, ты не права: я люблю тебя. Серьезно, это сложное чувство, но ничего не поделать, я точно люблю тебя. Тем или иным образом… - Белла вскинула подбородок, считывая интонацию, паузы и то о чем они молчат. – А во-вторых, мне не за что прощать Элис, это был ее выбор. Я же тоже попытался сделать свой.
- Вечно ты со своей слишком сложной риторикой! Ты всю жизнь будешь ее идеализировать? – Белла говорила так не из-за злости, просто Кай жил головой, совершенно иррационально, не так как другие. Если он что-то решал, то потом всю жизнь придерживался догмы без колебаний и сомнений, словно не человек. Она любила Элис, но именно поэтому могла признать ее ошибки и однажды найти в душе прощение для нее.
- Я ее не идеализирую, - синие глаза загнано сверкнули и тут же потускнели. – Но кое-что я не понимаю: ты любишь Эдварда, но не можешь простить. Как у тебя это получатся? Просто я много раз пытался представить, менялся мысленно местами, чтобы почувствовать. Я не смог бы и минуты продержаться, если бы только Элис подошла, я бы… я бы простил все на свете. Просто не смог бы иначе, как ни старайся. Так как у тебя получается?
- Дело не в этом, Кай!
- Это не ответ.
Белла рассердилась, ступив на болезненную тему. Она пытается сбежать, а Кай, как котенка, хватает ее за шкирку и тыкает, пытается заставить копаться в проблеме.
- Тебе не понять, ты любишь хорошего человека! Ты понятия не имеешь, как это! Он обманул меня, но не так как думает: Эдвард думает, что ему удалось все это время притворяться хорошеньким, а наивная дурочка Белла верила. На самом деле он врет только себе! Я знаю, какой он. – Белла остановилась, тяжело дыша, свирепо смотря на лучшего друга, словно это он виноват. – Весь ужас в том, что он никогда не осмелится увидеть это и бороться, это ведь так зыбко и страшно. Незнакомо! А Эдвард Каллен всегда должен быть уверен, всегда должен быть на престиже и владеть ситуацией, поэтому он останется в своем болоте и однажды спасать будет больше некого, он станет частью своего окружения! – Белла напоминала натянутую до предела звенящую струну, того и гляди сорвется.
Кай положил раскрытую ладонь на стол, предлагая. Герда отодвинулась назад, тогда он сам схватил ее, не давая давиться своим отчаянием в одиночку. Он, наконец, понял. Свон сгорбившись, опиралась локтями на стол, теперь он знал, сколько боли скрывает в себе Белла и почему она так изменилась. Ситуация, правда, была похожа на безнадежную – Каллен сделает именно так, как она сказала. Белла подняла на него свои глубокие глаза:
- Я не смогу. Просто не смогу смотреть, как они его затягивают. Я не хочу однажды взглянуть на него и понять, что уже поздно. Увидеть равнодушие в его глазах. Лучше я уеду, как можно дальше.
- Я поеду с тобой.
- Ты останешься с Элис.
- Я всегда буду любить ее. Но Элис любит Уитлока. Поэтому я поеду с тобой. – Кай смотрел в стол. Белла знала это выражение: только что он построил еще одну свою догму. Она усмехнулась:
- Не все так трагично. Я уеду только через год и, как мы и собирались, мы поедем в колледж. Втроем. Так что может все еще будет хорошо, хотя бы у тебя.
Белла говорила осторожно, раньше бы она фыркнула, объявила все вздором и заявила бы, что Элис все равно окончательно забудет Уитлока, однажды поймет… Но что сказать теперь? Откуда наскрести уверенности хоть в чем-то, знает ли она Элис, после того, что она сделала? Будет ли этот самый колледж, одна комната в общежитии и в жизни?
Больше Белла ничего не знала и разучилась говорить что-то уверено, без колебаний. А ведь раньше только так и жила - одной слепой сильной верой.
- Наверно это взросление… - грустно пробормотала она себе под нос.
- Что?
- Ничего, не слушай меня, я часто бормочу какую-то чушь. Лучше скажи мне, мой дорогой друг, что теперь будет с нами? Кто мы друг другу?
Он усмехнулся, Белла удивленно приподняла брови, а Кай взял ее за затылок и крепко прижался губами, а после с довольным видом сел на место, как ни в чем не бывало.
- Да… Ты очень все прояснил, - проворчала Свон, мягко гладя нижнюю губу. – Что это значит? Это твой ответ? – Он, продолжая ухмыляться, кивнул. – То есть ты предлагаешь игнорировать очевидное – что мы безнадежно любим других людей, и продолжить нам пытаться встречаться?
- Нет, игнорировать глупо.
- А что тогда?
- Я люблю тебя, Герда.
- Слушай, - протянула она, всматриваясь в его хитрое довольное лицо. Этот парень был сочетанием противоположностей. – Сдается мне, что ты сам не знаешь ответа на этот вопрос, только не признаешься и пудришь мне мозги.
- Пудрю? – ужаснулся хитрец. – Я?! Да быть такого не может… Есть хочешь?
- Вольтури!
- Не фамильярничай, и по режиму сейчас пора есть.
Она все прекрасно понимала, поэтому вздохнула, соглашаясь. Отлично, хочет не говорить это вслух, пускай. Встречаться у них не получилось, они не половинки, но Кай совершенно особенный для нее человек. Их отношениям даже еще не придумали названия. Но к чему ярлыки? Они просто останутся теми, кто есть – близкими. По крайней мере, пускай это называется так.