«Пятнадцатое декабря две тысячи двенадцатого года»,— прочла я на глянцевом календаре, украшенном великолепным зимним пейзажем с маленьким домиком и трубой, из которой волнистой лентой выходил сизый дым. Я смяла в руке листок, на котором значилось четырнадцатое число, и улыбнулась. Скоро Рождество.
Я открыла окно в гостиной настежь и бодро зашагала в спальню мистера Меллори, мимолетом оценивая свое улыбающееся отражение в зеркале. На получаемое жалование я много чего могла себе позволить и даже обеспечивала Рене: отослала ей деньги на праздничные подарки и семейный ужин заранее.
Я распахнула дверь, впуская в комнату свежий воздух и яркий свет, и улыбнулась, встретившись взглядом с зелено-серыми очами, которые, как всегда, чересчур спокойно и флегматично рассматривали комнату и меня вместе с ней.
— Сегодня пятнадцатое число, мистер Меллори!— заявила я, поправляя свежее, приятно пахнущее одеяло.— Десять дней до Рождества.
Я продолжала улыбаться, предвкушая семейный праздник с Джейкобм. Я уже почти придумала, кому какой подарок подарить, и даже сумела отложить деньги. Мне казалось, Джейкобу очень пойдут янтарные запонки в серебряной оправе, которые я присмотрела в магазине на соседней улице. Джейк часто носил рубашки, так как этого требовала работа, и они невероятно шли ему, резко контрастируя с темной кожей, а запонки цвета солнца будут хорошо дополнять его образ.
Я подхватила на кухне поднос с куриным бульоном и, пританцовывая, вернулась в комнату и присела рядом с больным.
Я задумчиво оглядела комнату и вспомнила разговор с Лорен, который состоялся, когда я несколько недель назад вернулась за забытым телефоном. Женщина рассказала, что у мистера Меллори был бизнес, который успешно развивался благодаря его владельцу. И когда он попал в аварию, то с ним была флешка, на которую он записал важную информацию, касающуюся дел фирмы, но в суматохе аварии она была утеряна, и ее до сих пор не удается найти. И вот сейчас коллеги и партнеры Джека Меллори требует вывести его из комы и заставить вспомнить, где находится важная для них вещь. Но ведь это может стоить ему жизни!
Я не рассказывала Лорен о моем плане, о том, что несчастный Джек успел прийти в себя, когда я развлекалась на свидании с Джейкобом. Я внимательно слушала работодательницу, потупив взор и мысленно ругая себя за утерянный кредит доверия, которым одарила меня Миссис Меллори.
Я поднесла серебряную ложку с красивым орнаментом на ручке к полуоткрытым губам больного. Мистер Меллори опустил взгляд на тарелку, затем опять взглянул на меня и сжал губы, образовавшие тонкую линию.
— Это очень полезно для вас,— попыталась убедить его я, склонив голову влево и легко улыбнувшись.— Конечно, это не так вкусно, как запеченная индейка, но куриный бульон — как раз что вам нужно. Давайте.— Я отвела ложку в сторону, укоризненно взглянув на пациента.— Перестаньте упорствовать.
Мужчина тяжело вздохнул, но открыл рот и даже, как мне показалось, болезненно скривился, принимая порцию свежего ароматного бульона.
— Мистер Меллори, мне нужно выскочить в магазин. Я надеюсь, с вами ничего не случится за пятнадцать минут моего отсутствия?— спросила я, забирая уже пустую тарелку и вставая с кровати. Конечно же, он ничего не ответил, продолжая смотреть на меня. Не уловив в его глазах испуга, возражения или чего подобного, кроме банальной скуки и флегматичности, я довольно кивнула и, развернувшись на каблуках, бодро зашагала на кухню. Лорен уехала на целых три дня, а запас продуктов как-то внезапно иссяк. Что неудивительно, особенно если учитывать то, что теперь мы ели втроем, за исключением самой хозяйки квартиры. А так как на ужин должен был прийти Джейк, я просто обязана была в очередной похвастаться перед ним своими кулинарными способностями раз и приготовить достойный обед мистеру Меллори.
Я взяла лежащий на стеклянном столике заранее приготовленный список продуктов и, накинув куртку, крикнула, надеясь, что Меллори меня услышит:
— Я скоро!
Улица встретила меня холодным ветром вперемешку с мелким, похожим на манную крупу снегом. Я хмыкнула, ведь погода последнее время радовала душу своей сказочностью: последние несколько недель светило солнце, держался хороший мороз, от чего снег не таял, а долгие прогулки не отражались на здоровье в виде бесконечных простуд.
Я осторожно, соблюдая все правила дорожного движения, перешла улицу, направляясь к супермаркету и сжимая в кармане листок, исписанный непонятным мелким почерком. Яркая вывеска Fresh-market вселяла доверие и мысль о том, что продукты в этом магазине действительно самые свежие. Иначе зачем давать такое название?
Я проходила меж полок с разнообразными продуктами, мимоходом бросая взгляд на часы и на список.
— Всего лишь пятнадцать минут…— пробубнила я и замерла, уставившись на полку с рождественскими подарками. Небольшие шарики с Санта Клаусами, в которых кружился блестящий снег, парочка подсвечников с бордовыми бантами и восхитительные галстуки, уложенные в красивую подарочную упаковку с большим зеленым бантом и присыпанную искусственным поблескивающим снегом. Я, словно зачарованная, подошла к витрине, забыв про тележку, в которую нагрузила кучу продуктов.
— Мисс!— воскликнул кто-то над самым ухом, от неожтданности я вздрогнула и отпрыгнула в сторону.— У вас есть уникальная возможность купить эти подарки по специальной рождественской цене! Для этого вам нужно всего лишь предъявить чек из нашего магазина, и вы получите подарок на выбор со скидкой пятьдесят процентов!— мужчина говорил так быстро, что я даже нахмурилась, не успевая усваивать информацию.
— Чек?— растерянно переспросила я, пытаясь нащупать рядом свою тележку.
— Да,— улыбаясь, коротко ответил продавец и стал выжидающе на меня смотреть. Судя по тому, какой надеждой горели его глаза, клиентов, желающих прикупить акционную продукцию, было мало.
— Хорошо…— выдохнула я и направилась к кассе. Приставучий мужчина шел за мной по пятам, наверняка проверяя, не сбегу ли я вместе с чеком. Но, вопреки его опасениям, я оплатила покупки и, с глупой улыбкой поглядывая на него, складывала продукты в пакет, уже вручив ему чек и выбрав галстук.
Он еще долго рассказывал мне про акции этого дурацкого супермаркета, а я все поглядывала на часы и ерзала, оставаясь на месте и стыдясь прервать поток его слов. Мне было так жаль беднягу, на трель которого, по всей видимости, обратили внимание впервые за день.
Покидала магазин я в совершенно сконфуженном состоянии с огромным пакетом в руках, который был настолько тяжелым, что заставлял существенно наклониться в правую сторону.
Доброжелательно кивнув охраннику, который стоял в холле дома, я нажала на кнопку лифта, а он, продолжая на меня с интересом смотреть, делал вид, что читает газету.
Я натянуто улыбнулась, но, повернувшись к лифту, скривилась, перед тем как дверь открылась. Я прошмыгнула внутрь, стараясь скрыться от странного взгляда охранника, и только тогда расслабилась, поставив тяжелый пакет у своих ног и привалившись к стене. Медленно цифры сменяли другу друга, сверкая красными неонами и отражаясь в зеркале, установленном на одной из стенок. Как только прозвучал противный звук и красным засветилась цифра пять, я подхватила пакеты с покупками и сделала последний рывок, подскакивая к квартире. Тонкие ручки впивались мне в кожу, оставляя отметины и придавливая настолько, что кончики пальцев белели.
Я юркнула в квартиру, тут же почувствовав сильный контраст, ведь здесь было очень тепло. Руки тут же закололо, а щеки запылали огнем. Я положила ключи на полку, мельком взглянула на себя в зеркало, и, оставив продукты у выхода, направилась в спальню больного, на ходу нашептывая какую-то модную песенку, мотив которой забрался ко мне в голову.
Переступив порог комнаты, я увидела, как Мистер Меллори вновь стоит возле окна, повернувшись ко мне спиной. Меня сначала охватила дикая паника, которая пробежалась мурашками по моей спине и отразилась тяжелым холодом в животе. Тем временем пациент переступил с ноги на ногу, и я, не увидев неловкости или дрожи в его движениях, осторожно окликнула мужчину.
— Мистер Меллори?— я говорила мягко, тихо, стараясь не напугать его. Но он спокойно обернулся, словно ему это было не в тягость, и выжидающе на меня посмотрел. Только сейчас я увидела, что правой рукой он держал конец бинта, который обвивал его голову и лицо.
— Э-эй…— Я вытянула руку и шагнула вперед, а мистер Меллори шагнул назад, взглянув как-то сурово.— Этого нельзя делать!
Но, словно не слыша меня, больной взмахнул рукой и снял еще один слой злосчастной ткани.
— Мистер Меллори, сейчас же перестаньте!— теперь нахмурилась я и постаралась взглянуть на него исподлобья, придавая своему заявлению еще больше строгости.
— Лучше помоги,— прозвучало в комнате. Коротко раздаваясь в воздухе и пронзая меня насквозь, прозвучал хриплый бархатный баритон. Это было так внезапно, что я не сразу поняла, откуда шел звук.
— Ч-что, простите?— выдавила из себя я и глупо, по-кукольному, часто заморгала.
— Помоги,— вновь этот голос, эта странная, не заметная раньше хрипотца.— Зудит все страшно.
После последних слов я уловила движение бинтов и губ пациента и поняла, что это все же голос именно Меллори, а не радиоприемника, умоляющего меня о помощи. Я, словно загипнотизированная, подошла ближе и протянула руки вверх, так как мужчина был выше меня почти на голову. Зацепившись за бинт, я стала медленно разбинтовывать, с ужасом представляя, как может выглядеть его лицо: вот передо мной страшный человек с глубоким шрамом поперек лица, коверкающим несчастному нос; а вот его щека, полностью обгоревшая, предстает перед моим очами, и я падаю в обморок; или страшный образ мужчины с изуродованным глазом.
«Какой глаз?! Белла, приди в себя!»— ругала сама себя я, продолжая разбинтовывать Джека и глядеть куда-то в сторону.
Он молчал. Старался дышать не на меня, но все же при выдохе его дыхание щекотало мне висок, развевая маленькие темные локоны, которые выбились из тугого пучка.
И вот я почувствовала, что стерильный материал, которым было покрыто лицо Меллори, кончился, и мои руки повисли плетьми вдоль корпуса, а я сделала шаг назад.
— Меня убьет ваша жена, этого нельзя было делать! Ваши ожоги…— Но слова застряли у меня в горле, когда я подняла глаза на мужчину, стоявшего у окна против света и взиравшего прямо на меня своими невероятно пронзительными глазами.
— Что, я так ужасно выгляжу?— прошептал он, и его черные брови сошлись на переносице.
— Н-нет…— честно ответила я, продолжая рассматривать чистое, не обезображенное какими-либо увечьями лицо с большими, правильными чертами лица.— Все в полном порядке.
— А можно зеркало?— спросил он, и вновь его левая бровь изогнулась дугой, заставив меня затаить дыхание.
— В гостиной,— ответила я и только потом поняла, какую глупость сказала. Но мистер Меллори кивнул и вполне бодро зашагал из комнаты, заставляя мой рот приоткрыться в изумлении.
— Да чего ты смотришь так?— заметив мой испуг, поинтересовался Меллори, оборачиваясь.— Я давно практикую ходьбу по комнате, когда тебя нет.
Я вздохнула и прошла за мужчиной, пытаясь понять, что происходит со мной.
— Что?— уже спокойнее спросила я, уперев руки в боки.— Вы же знаете, что это опасно для вашего здоровья и…
Я опять замолчала на полуслове, после того как увидела выражение лица Меллори, с которым он стоял перед зеркалом. Он, не мигая, смотрел на свое отражение, на его лице не дрогнул ни один мускул, но что-то во взгляде мужчины было таким странным, что я поначалу даже растерялась.
— Я неплохо выгляжу,— констатировал он и, повернувшись ко мне, спросил:— Мое лицо почти не пострадало в аварии? Ведь так?
— В смысле?— удивилась я, стараясь не смотреть в его глаза, ведь теперь передо мной стоял довольно симпатичный мужчина, а не больной в тугих повязках.
— Я не помню ничего,— с грустью сказал он и, прислонившись к стене, нахмурился. Теперь был понят его взгляд, его непонятная растерянность, когда он очнулся, ведь он не понимал, где находится.
— Вы помните, как попали в аварию?..
— Я ничего не помню, Белла,— резко ответил экс-больной.— Если бы не это твое постоянное «мистер Меллори», я бы даже не знал, как меня зовут.
Я присела на краешек дивана, понимая, что, по всей видимости, при аварии была повреждена голова, поэтому теперь Джек Андерсон Меллори ничего не помнит. Вот это было настоящей проблемой, ведь травматическая амнезия длится недолгое время, а вот ретроградная может затянуться на долгий срок, и Лорен этому открытию никак не обрадуется. Я только молюсь Богу, чтобы заболевание не было вызвано его недавнишним падением, когда я, пренебрегая своими служебными обязанностями, отправилась на свидание с Джейкобм.
Ах, Джейкоб! Ему пока лучше не знать, что больной пришел в полное сознание, когда я вновь оставила его одного.
— Безалаберная идиотка…— прошептала я.
— Что?— оживился Меллори.
— Нет, нет… ничего,— поправилась я и наконец подняла на него взор.— У вас, скорее всего, травматическая амнезия, вызванная аварией. Если это так, то в течение нескольких недель она пройдет, стоит лишь постоянно наталкивать себя на важные воспоминания.
— Давай попробуем,— кивнул он.
Я обвела взглядом комнату, пытаясь найти что-то, способное всколыхнуть важные для Меллори воспоминания, и натолкнулась на фотографию, на которой они с Лорен, улыбаясь, стояли на мосту в Сан-Франциско.
— Вот, взгляните… Это ничего вам не напоминает?— спросила я, хватая белую рамку с фото. Мужчина долго смотрел на нее, сначала под одним углом, затем, склонив голову влево, под другим. Он хмурился и вздыхал, не сводя взгляда с фоторамки, и, наконец, изрек:
— Это кто?— Я молча смотрела на морщину, которая пролегла меж его бровей, свидетельствуя о том напряжении, в котором он пытаелся хоть что-то вспомнить.
— Ваша жена,— ответила я и тяжело вздохнула, с ужасом представляя, как это ужасно — ничего не помнить, не узнавать даже родного тебе человека, сияния его глаз. Я поежилась от такой перспективы и вновь посмотрела на Меллори, на лице которого теперь читалось замешательство.
— Я женат?..— удивился он и почему-то поднёс фотографию ближе к лицу, что-то сосредоточенно разглядывая.
— Да, Лорен — ваша жена, вы разве не поняли этого раньше?
— Я думал, эта особа моя сестра или кто-то еще,— пояснил он и, хмыкнув, осторожно поставил рамку назад.
— Я прекрасно понимаю ваше состояние, но вы должны попытаться сами хоть что-то вспомнить, потому что…
— Сколько мне лет?— вновь перебив, спокойно и четко спросил мужчина.
— Эм… тридцать.
— Тридцать лет,— повторил он, растягивая слова, словно пробуя их на вкус.— Тридцать. Белла, а в этом доме есть какая-либо еда, кроме бульона?— перевел тему он, отпрянув от стены и проходя глубже в комнату. Он рассматривал все с таким неподдельным интересом, словно был здесь впервые. Хотя, наверное, когда ничего не помнишь, все как впервые.
— Конечно, но я не знаю, можно ли вот так сразу…
— Можно. Если я хочу есть, значит, вполне можно,— впервые улыбнулся он, и я помимо своей воли улыбнулась в ответ и зашагала на кухню, параллельно набирая номер Джейкоба.
В трубке раздались монотонные длинные гудки, которые врывались в череду моих мыслей, не давая им собраться воедино. Я доставала из пакетов разные продукты, которые купила для романтического ужина, и с некоторой толикой грусти понимала, что они уйдут не по назначению
— Алло!— прозвучало на том конце провода, и я выронила из рук сыр, застигнутая врасплох прекрасным голосом Джейка.
— Дже-ей!— протянула я с непонятной ноткой в голосе.
— Белла? Что-то случилось?
— Ох, Джейк, мне позвонила мама и сказала, что в Нью-Йорк сегодня приезжает моя двоюродная сестра Джесика, и мне срочно нужно ее встретить и устроить где-нибудь. Наверное, сегодняшний ужин придется отложить.
«На неопределённый срок, пока не приедет Лорен»,— подумала я.
— Ах, это…Ничего страшного, малыш, я все понимаю. Может, тебе нужна помощь? Я бы мог подвезти тебя в аэропорт иобратно, мне все равно нечего делать, пока хозяйка в отъезде.
— Да нет, Джейк,— я пыталась говорить достаточно тихо, чтобы мое вранье не услышал мистер Меллори.— Я сама справлюсь, а вечером перезвоню тебе и все расскажу.
Мы попрощались с парнем, и я, продолжая нарезать салат, следила за пациентом краем глаза. Он подошел к окну, аккуратно отодвинул воздушную тюль и выглянул на улицу, прислонившись лбом к ледяному стеклу. Выражения его лица я не видела, но напряжение в его фигуре выдавало его эмоции, которые, несомненно, были вызваны амнезией.
То, что мужчина так быстро очнулся и стал бодро ходить, немного сконфузило меня, ведь еще недавно он лежал без движения после тяжелейших операций. И почему его лицо, на котором не было ни единого ожога, было так плотно забинтовано? Возможно, я лишь насмотрелась фильмов по телевизору, но вся эта ситуация не вызывала во мне доверия, и я все чаще задумывалась об уходе с этой должности, а теперь, когда больной здоров, и подавно. Стоило лишь дождаться, когда Лорен приедет обратно и я, продемонстрировав ей живого и невредимого мужа, уйду искать другую работу. Надеюсь, Меллори чиркнет мне резюме на прощание.
— Так много продуктов…— вновь этот голос с невероятной хрипотцой. Я подняла глаза, отвлекаясь от дощечки с нарезанными овощами, и улыбнулась.— Кажется, я испортил твои планы на вечер.
— Перестаньте, мистер Меллори, ваше выздоровление никак не может что-то испортить. Это чудо, что вы очнулись и так быстро реабилитировались!
— Я люблю салат?— спросил он. Вышло достаточно искренне, а то, что он в этот момент нахмурился, заставило меня вздрогнуть и в очередной раз с ужасом представить чистый лист без отпечатков каких-либо воспоминаний.
— Не знаю…— честно ответила я и, сбросив все в одну пиалу, залила заправкой, перемешивая пестрые кусочки с пряным соусом. Я нерешительно подвинула пиалу к мужчине, и тот, подхватив вилку, наколол помидор черри и небольшой кусок салата вместе с сыром.
— В любом случае это лучше, чем куриный бульон,— усмехнулся он и отправил порцию моего кулинарного произведения в рот. Я с напряжением ждала его реакции и, после того как он краешком рта улыбнулся, я расслабилась. Отчего-то мне было очень важно узнать, любит ли он салат.— Кажется, это очень вкусно. Есть что-нибудь еще?
Я с энтузиазмом кивнула и стала выкладывать содержимое кульков на глянцевую рабочую поверхность стола. Я разрезала пополам свежайший багет, который аппетитно хрустел, когда нож опускался на его золотистую корочку, положила в него консервированный ананас, курицу, добавила соус и прочие ингредиенты, о которых я вычитала в журнале, и отправила в духовку. Тем временем тонко нарезала овощи кольцами, намереваясь приготовить рататуй, такой же нежный, как готовила моя мать. Я порхала над досточками, блюдами и современной электрической варочной поверхностью, словно бабочка, едва успевая менять ножи и лопаточки. Здесь открыла духовку, впуская чарующий аромат французского багета с начинкой в помещение, там поправила слой баклажана и кабачка, которым застелила всю посудину, добавила туда болгарский перец… Я готовилась к приходу Джейка и, помня о его пристрастии к французской кухне, отыскала классические и современные рецепты этой страны. Но я совсем не знала, что нравится мистеру Меллори, как, впрочем, и он сам.
— Чертовски вкусно пахнет, Белла,— прозвучало за спиной, и я, оторвавшись от своей работы, обернулась, наткнувшись на почти пустую посудину из-под салата.
— Вы так голодны…— выдохнула я и, бросив взгляд на часы, поняла, что возилась с приготовлениями больше двух часов, которые пролетели словно один момент.
— Я потерплю. Ты лучше скажи мне, где мы. Это Нью-Йорк?
— Да, конечно, — кивнула я, доставая из духовки рататуй и аккуратно ставя его на стол, на подставку, чтобы не испортить поверхность.
— И как долго я находился в коме?
— Я точно не знаю,— пожала плечами я, выставляя приборы перед мужчиной и возле себя, так как аппетит разыгрался во мне за время готовки не на шутку.— Я здесь работаю уже почти месяц, если я правильно поняла, в аварию вы попали летом, примерно в августе.
— Долго я провалялся,— с горечью ответил он и отправил кусок французского багета в рот.— Ты хорошо готовишь, Белла. Прости, что разрушил планы на ужин с твоим парнем.
— Откуда вы…
— Ты же говорила со мной постоянно, помнишь?— хитро сощурился он. Это вышло совсем не так, как я себе представляла, и я в ответ застенчиво улыбнулась. В тот момент зазвонил мобильный телефон.
— Джейк!— вскрикнула я, когда взяла трубку.
— Белла, как твои дела?.. Как с сестрой?— спросил он.
— Все почти в порядке,— стараясь дышать ровно и приложив все свои актерские умения к вранью любимому человеку, ответила я.
— Так, возможно, наши планы еще в силе?— надежда в голосе Джейкоба была такой яркой, что я, прищурившись, еле заставила себя выдавить отрицательный ответ.
— К сожалению, Джесика просила меня показать ей город, ты же понимаешь, я не могу отказать ей.
— Конечно понимаю, малыш,— в его голосе на секунду промелькнули ледяные нотки, мне показалось, что он обиделся.
— Не сердись, пожалуйста,— взмолилась я и покосилась на мистера Меллори, который, усмехаясь, сидел напротив.
— Я не сержусь на тебя,— выдохнул он и после паузы, которая повисла между нами, продолжил: — Тогда до завтра, Беллз?
— До завтра, Джей.
Я положила телефон на стол возле себя и, взяв свою тарелку, направилась к мойке.
— Кажется, парень обиделся.
Бесшумность передвижений Меллори приводила меня в ужас, и я в очередной раз вздрогнула, когда по правую руку зазвенела тарелка, которую он не весьма удачно поставил рядом.
— Это не ваши проблемы,— ответила я грубовато собеседнику и продолжила свое занятие, но вдруг услышала непонятный хруст. Я обернулась, собираясь сказать что-то по поводу неуклюжести Меллори, как увидела Джейкоба, стоящего на пороге гостиной и с ошарашенным лицом взирающего на больного.
— Что за черт?!— рыкнул он.
— Джейк!— взвизгнула я и пересекла кухню огромными шагами. Я опрокинула высокий барный стул, на котором минуту назад трапезничала, и в сотый раз за вечер вздрогнула.— Это совсем не то, о чем ты подумал!— продолжила я.— Это… это мистер Меллори.
Тем временем упомянутый внимательно разглядывал Блека, не сдвинувшись с места и все так же продолжая держать в руках тарелку.
— Меллори?..— прошептал парень и даже слегка нахмурился.— Почему он пришел в себя?
— Как это «почему»?— удивилась я и как-то странно, по-идиотски улыбнулась. Я поняла, что таким образом мой организм защищался от стрессов, иначе как объяснить эту дурацкую улыбочку в сложные моменты?— Ты разве не рад, что хозяин выздоровел? Хорошие препараты и длительный щепетильный уход принесли плоды,— пояснила я.
— Длительный уход…— причмокнул Джейк.— Или отсутствие какого-то препарата?
— Что?!— прозвучал мой голос в тишине стеклянным звоном. Я перевела взгляд на словно окаменевшего мужчину, затем на Джейка и, вцепившись в стол, протянула:— Ты знал?.. Ты знал, что его травят транквилизаторами?!
— Я знал, черт тебя дери, Белла! И если бы ты не встряла в это, то все бы было идеально, понимаешь?— взревел он.— Мне бы не пришлось вмешивается сейчас и, возможно, никогда бы не пришлось!
— О чем ты говоришь?!— Слезы навернулись на глаза, и я часто заморгала, забыв про существовании Меллори.
— Этот транквилизатор вызывает амнезию, а при частом его использовании — смерть. Мне бы не пришлось всего этого тебе говорить, если бы ты не забыла его вколоть еще тогда… Белла…— мучительно протянул Джейк и сделал шаг ко мне, а я, соответственно, от него.
— Ты… Ты был в сговоре с Лорен?
— О нет! Я далеко не такой, как эта блондинистая дрянь,— вновь рычание, которое досель мне не приходилось слышать от возлюбленного.— Неважно, Беллз…Мне просто нужно его…—он покосился на Меллори,— его убрать.
— Ты с ума сошел?— теперь зарычала я, а мои глаза приобрели размеры чайных блюдец.— Ты соображаешь, о чем говоришь?.. Нет, нет… Ему нужен уход, его нельзя убирать,— продолжала я нести неведомую чушь.
— Белла, я позже все тебе объясню,— сказал он, и через секунду передо мной возник черный пистолет, направленный на мистера Меллори.
— Что ты объяснишь?! Ты скажешь мне, почему пользовался мной? Ты собираешься убить из пистолета своего хозяина и говоришь мне, что все объяснишь позже? Ты в своем уме, Блек?— продолжала визжать я, пока меня не перервал спокойный хриплый голос, до этих пор не участвовавший в перепалке.
— Успокойся, Белла.— Мужчина шагнул вперед, а Джейкоб проследил за его движением с помощью пистолета.— Я пойду с ним.
— Вы оба чокнутые!— подвела черту я и взялась за голову. Меллори, вцепившись в несчастную тарелку из белого фарфора, странно улыбнулся и шагнул к выходу, пока я продолжала следить за происходящим с открытым ртом. Я совершенно не понимала, что происходит и какая роль в этом бардаке отведена мне. Но пока я пыталась собрать мысли в кучу, прозвучал звон битой посуды, и Джейкоб, странно взглянув на меня, с обезумевшим взглядом упал сначала на колени, а потом и вовсе распластался на кухонном полу. И только потом я увидела осколки тарелки рядом с его головой и совсем мелкие, запутавшиеся в темных волосах.
— Что вы с ним сделали?— заорала я, падая на колени.
— Полежит немного, отдохнет, ничего страшного, Белла,— ответил Меллори.
— Нужно вызвать полицию! Это какое-то недоразумение, вы же понимаете?
— Зачем вызвать копов?— притворно улыбнулся он и поднял плечи, изображая удивление.— Ведь твой дружок и так коп.
— Что?— похоже, этот дурацкий вопрос стал трендом вечера и звучал чаще, чем требовалось.
Меллори присел на корточки и, отодвинув рубашку Джейка, показал мне начищенный до блеска значок сотрудника ФБР, который был прикреплен к поясу парня.
— И ты не знала?
— Нет!— заверила его я.— Он же водитель вашей жены…
— И по совместительству агент ФБР под прикрытием,— продолжил бывший пациент и, забрав у Джейка черный большой пистолет, заметался по квартире.
— Что вы делаете?— спросила я.
— Сматываюсь, чего и тебе советую.
— Вы что-то вспомнили?— с подозрением спросила я.
— А как же!— захохотал он.— Вспомнил, что, вообще-то, агенты ФБР не должны убивать людей с амнезией!— вконце его речь не была забавной, а, скорее, переросла в нервную. Он подошел к окну и посмотрел вниз.
— Вы что, тут же пятый этаж, не проще ли через двери?— заботливо посоветовала я.
И тут прозвучал звонок в дверь, мужчина замер, а я, вновь вздрогнув, медленно поднялась и зашагала к источнику звука, но не успела я пересечь и половину пути, как оказалась прижата к стене.
— Советую посмотреть в глазок, Белла,— тихо прохрипел Меллори. Он смотрел мне точно в глаза, и мои ноги непроизвольно подкосились от страха. Я кивнула и, максимально бесшумно подойдя к двери, поднялась на цыпочки, глянула в глазок и тут же отпрянула, прижавшись к стенке.
— Это ФБР!— прошептала я.
— Мисс, откройте, мы знаем, что вы дома!— прозвучал грозный голос сотрудника полиции из коридора, а я попятилась к Меллори.
— Теперь единственный выход — окно,— усмехнулся он.
— Я не собираюсь убегать от полиции, я не совершила никакого преступления!— яростно шептала я, пока в дверь стучали и звонили все настойчивее.
— Да ладно? Ты думаешь, с тобой ничего не сделают, если вместо меня здесь обнаружат этого твоего бойфренда с разбитой о его голову тарелкой?— резонно заметил он.
— Но это безумие!— замотала головой я, покосившись на дверь, которую кто-то уже толкал с той стороны, благо у Лорен хватило ума поставить хорошую, дорогую дверь.— Кто вы такой?!
— Откуда я знаю?!— с отчаяньем заорал он.— Но это нехорошо, когда за тобой гоняется ФБР…
Тем временем Меллори, сев на подоконник, свесил ноги, а затем, оттолкнувшись, спрыгнул, на пожарную лестницу, привинченную слева от окна.
— Господи, да что же происходит…— прошептала я, хватая шапку и проделывая то же самое, что и муж хозяйки. Но перед прыжком я замешкалась, так как раньше никогда не прыгала из окна на пожарную лестницу. Я вообще раньше вела себя порядочно, не видела пистолетов, не бегала от полиции и тем более не поощряла битье людей по голове тарелками.— Мистер Меллори, я боюсь…— честно призналась я, с ужасом взглянув вниз.
— Белла, прыгай…— попросил он меня, протягивая руку. И тут дверь в квартиру с грохотом распахнулась, ударившись о стену и издав страшный треск.— Прыгай, черт тебя дери!— завопил Меллори, и я, прикрыв глаза, сделала прыжок в никуда. Небольшой прыжок растянулся на вечность, и я готова поклясться, что летела головой вниз, но глухой удар о холодный метал привел меня в чувства. Кто-то потянул меня в сторону, в тень, туда, куда не попадал свет фонарей.
Мороз на улице был ужасающим, и шапка согревала мою вспотевшую от перенапряжения голову. А вот отсутствие куртки совсем не приободряло. Мои зубы тут же стали жить отдельно от меня, выстукивая дробь с таким звоном, который раздавался на полквартала, но мистер Меллори, устроившийся за моей спиной и крепко прижавший меня к стенке, источал тепло.
— Молчи,— прошептал он, и через секунду в окно высунулся строгий нахмуренный сотрудник ФБР в причудливом головном уборе и с пистолетом в руках.
Он подозрительно огляделся, что было вполне понятным при его работе, и, каким-то чудом не заметив нас, вернулся в комнату.
— Ушли через окно по пожарной лестнице. Позвони Джареду, пусть оцепит район. Только без лишнего шума.
Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Если бы не ужасный холод, можно было бы подумать, что это очередной невероятный сон, порождение моей бурной фантазией.
— Медленно двигайся за мной,— прошептал над ухом Меллори и стал спускаться. Я кивнула, сомневаясь, что он увидел этот жест в темноте, и стала продвигаться вниз по лестнице. Сначала все было превосходно: семь часов вечера, Нью-йорк, я, мистер Меллори, декабрь и пожарная лестница. Но от мороза руки просто задеревенели, и я перестала их чувствовать, поэтому, некрепко ухватившись за ступеньку, соскользнула вниз, издав едва слышный визг и чуть не сбив мужчину, который передвигался ниже меня. Этого хватило, чтобы полицейские выглянули из окон квартиры и стали указывать на нас пальцами, что-то быстро и четко говоря по рации.
Следующим сюрпризом стали пистолеты этих бравых парней, выцеливающие нас.
— Что они делают?— с ужасом спросила я, ускоряя свой спуск и едва не наступая на руки мистеру Меллори.
— Что-то мне подсказывает, что собираются стрелять.
И, как ни странно, он оказался прав. Через секунду прозвучал звук первых выстрелов, и пули зазвенели, попадая в железную лестницу. Я, вжав голову в плечи, продолжала спуск, напрочь забыв о своих оледеневших руках. Я визжала и кричала, продолжая упорно спускаться, положившись полностью на свой инстинкт самосохранения, а когда мои ноги коснулись асфальта, я пошатнулась, прикрывая голову рукой, и услышала топот со стороны гаражей.
— Быстрее…— шикнул Меллори и потащил меня за руку в какой-то переулок. Я не могла понять, откуда он знал, куда нужно бежать, если даже не понял сначала, в каком городе находится, но я следовала за мужчиной, словно на привязи, автоматически перебирая ногами.
Отовсюду слышался звук шагов, стрельбы и сирен, я, словно в тумане, следовала по неведомому мне пути, пока мое дыхание полностью не сбилось, а в боку резко не закололо.
— Я больше не могу,— честно призналась я, привалившись к стене. Мистер Меллори сделал то же самое. Он тяжело дышал и тоже пошатнулся, уперевшись рукой в столб. Он поднял на меня глаза, в которых не было ни испуга, ни страха, они все еще оставались спокойными безднами, которые увлекали меня за собой. Его взгляд блуждал сначала по моему лицу, затем по рукам, которыми я обнимала себя, стараясь отгородится от холода, а потом дальше, по всей фигуре.
— Пойдем,— коротко сказал он и, развернувшись, зашагал в глубь переулка. И я, помешкав минуту, побрела за ним, в неизвестность, в самое пекло ее раскрытой пасти.