2024-4-27

16

0

0

Я зарычал, силясь в третий раз завязать галстук. Сначала я пытался сделать это с открытыми глазами, затем с закрытыми, а потом еще раз, смотря в зеркало. И ни разу это не было смешным. Джессика всегда помогала мне в этом перед моими концертами, заменив на этом посту мою мать. Однако уже в следующий момент мои руки неожиданно были отстранены в сторону маленькими и холодными пальцами. Я посмотрел вниз в сверкающие золотистые глаза.
- Вот, - сказала она. – Позволь мне это сделать. – Белла слегка закусила нижнюю губу, завязывая узел на моем галстуке. Она завязала его туго, но недостаточно, чтобы сдавить горло. – Итак, хорошо? – спросила она, отойдя на шаг назад и смотря на него.
Мне понадобилась пара мгновений, чтобы мыслить связно, а тем более сформировать предложение. Я покачал головой, пытаясь очистить мысли; запах фрезий, клубники и этот особенный аромат, принадлежащий только Белле, почти ошеломил меня. Вновь покачав головой, я повернулся, чтобы посмотреть на себя в зеркало в полный рост на стене гримерки. Галстук выглядел хорошо.
- Спасибо, Белла. - Я улыбнулся ей. – Он выглядит замечательно. – Девушка улыбнулась мне в ответ и взяла мой пиджак, держа его так, чтобы я мог надеть его. Я повернулся и позволил ей набросить его на мои плечи. Ее маленькие руки разгладили ткань и убрали с нее пару пушинок.
- Вот, теперь ты выглядишь отлично. – Белла улыбнулась, смотря мне в глаза. Этот взгляд снова лишил меня любых связных мыслей.
Она повернулась, чтобы повесить вешалку, дав мне возможность собраться. Концерт начнется через двадцать минут. Бабочки, которых я всегда чувствовал, ожидая начала выступления, сейчас угнездились огромной толпой внутри меня. Это было потрясающее чувство, сравнимое теперь с ощущением нахождения Беллы рядом со мной. Она пробуждала во мне чувства, которые я никогда и не думал, что испытаю.
Она заговорила:
- Эдвард, не волнуйся о сегодняшнем вечере. Мы – Эммет, Розали и я, – а также охрана университета присмотрим за тобой. Даже если мы и не знаем, как выглядит эта Л.М., мы будем наблюдать. – Она посмотрела на меня, ее ресницы были густыми, а под глазами залегли фиолетовые круги. – Просто играй и наслаждайся собой. Мы убережем тебя от всего.


«Не волнуйся… Мы убережем тебя от всего». Это она сказала мне и вчера, когда она, Розали и Элис приехали ко мне после репетиции и прежде чем мы отправились на обед.
Мы с Виктором только закончили репетицию с оркестром, сказав им, что финальную репетицию проведем в одиннадцать утра в субботу. Я увидел Беллу, входящую в зал вместе с Розали. Они сели и заговорили с Элис. Я смотрел на них троих. Светлые волосы, черные волосы и волосы цвета красного дерева; они склонились друг к другу, тихо беседуя. Они были такими разными, и все же такими похожими. Они были такими бледными, и такими прекрасными. Они ходили с изяществом. Их глаза сверкали оттенками золотого топаза.
Поговорив с Виктором о завтрашней репетиции, я спрыгнул со сцены и правился к женщинам. Они все посмотрели на меня и поднялись, когда я подошел к ним.
- Что такое? – спросил я.
Их лица были напряжены, и мне стало интересно, что происходит. Я послал охранника к Белле с конвертом. Хотя мне и было любопытно, я не хотел открывать его. Репетиция была в самом разгаре, столько людей зависело от меня.
- Что было в том конверте?
Белла посмотрела на сестер, а затем повернулась ко мне.
- Давай вернемся в конференц-зал. Ты уже закончил здесь, да?
- Да, мы все соберемся завтра в одиннадцать и прогоним концерт в последний раз. Это, вероятно, займет где-то два с половиной часа, может быть, три. Затем я вернусь в семь, чтобы приготовиться к концерту в восемь, – я говорил бессвязно, пытаясь тянуть время. Я действительно хотел знать, что было в том конверте, но в то же время и не хотел.
Мы все направились к боковой двери, и я придержал ее для девушек. Конференц-зал был в этом же коридоре. Дверь была закрыта. Я открыл ее, и мы вошли внутрь. Студенты-секретари ушли, почта была аккуратно рассортирована.
В дальнем конце стола, рядом с конвертом, адресованном мне, было еще три предмета. Фотография, записка и, Боже мой, нижнее белье? Теперь я был рад, что не открыл его сам. Фу!
Белла провела меня к этим предметам. Она взяла фотографию и протянула мне.
- Оно сделано в день концерта. Видишь? Здесь стоит дата.
Я вздрогнул, когда увидел надпись.
Наша первая встреча… Прежде чем мы сможем вечно быть вместе…
Какого черта? ВЕЧНО? Что именно это значило? Переплетенные инициалы Л.М. и Э.М. наводили жуть на меня. Я поднял глаза и увидел трех женщин, наблюдающих за мной.
- Теперь, у нас есть и хорошие новости, - сказала Белла. – Мы вполне уверены, что инициалы сталкера – ЛМ, что она не просто добавила твою фамилию к своему имени.
Итак, сколько подобных комбинаций имени и фамилии у нас получилось? Вероятно, миллион или около того!

Да, это не особо помогло.
- Кроме того, кто-то сделал этот снимок для ЛМ. Она, вероятно, попросила какого-то незнакомца сфотографировать ее, или, может быть, кто-то был с ней в тот день. – Розали спросила: - Ты можешь вспомнить тот момент, когда эта женщина стояла рядом с тобой. Можешь вспомнить, был ли кто-то с ней?
Закрыв глаза, я попытался вспомнить. Это фото пробудило мои воспоминания. Я определено помнил, как неловко себя чувствовал. Эта молодая женщина сжимала мою руку слишком крепко, наклонившись ко мне. Выражение ее глаз был напряженным. Ее глаза были голубыми и бледными. Столько людей пыталось пообщаться со мной подобным образом. Я понял, что они считали, будто действительно знают меня. И это было странное чувство.
Перебирая свои воспоминания, я понял, что в моей голове скопилось слишком много фотовспышек: у многих людей были с собой камеры, у других были телефоны, которыми они снимали. Я не мог вспомнить, кто какую камеру держал и с кем они были.
- Мне жаль. Я не могу вспомнить. – Я опустил голову, принимая свое поражение.
Белла подошла ко мне и положила ладонь мне на руку. Она слегка сжала ее, и я накрыл ее руку своей. Она была прохладной, почти холодной. Я тоже сжал ее. Ее прикосновения были очень приятны мне.
Я поднял записку и начал читать.

Волна шока окатила меня с ног до головы.
- Это звучит совершенно… совершенно… я не могу даже слова подобрать для этого! – мой голос был громким, эхом разносясь по всей комнате. – Это безумная совершенно запуталась! Как я могу любить ее? Я ведь даже не знаю, кто она такая! А вот эта часть: пока ты будешь жить??? Я? И сколько же я должен буду жить??? – Несколько бранных слов пронеслись в моем разуме, но я удержал их, не став выражаться перед дамами.
Мои мысли, должно быть, легко можно было прочесть по выражению моего лица, потому что Розали засмеялась и сказала:
- Эй, если хочешь выругать, пожалуйста. Я понимаю, я сама использовала парочку слов, когда прочла это!
Это действительно заставило меня засмеяться, и женщины присоединились ко мне. Я мог чувствовать, что напряжение покидает меня.
- Итак, Розали, пожалуйста, расскажи мне, что ты, по крайней мере, узнала какие-то хорошие новости на почте или в магазине? – Мои глаза умоляли ее сказать, что у нее есть адрес этой безумной, и что они уже подбирались к ней.
- Прости, Эдвард, - она покачала головой. – Почтовый ящик был оплачен наперед на три месяца, два месяца назад, наличными. Объем почты, проходящий через это отделение, огромен, и нет никакого способа, чтобы они смогли отследить письма одного человека. – Небольшая улыбка появилась на ее губах, когда она продолжила: - Я заставила их проверить и узнать, что находится сейчас в почтовом ящике. К несчастью, там была почта, адресованная только владельцу ящика.
Она вздохнула.
- В магазине посмотрели номера GPS-систем. Они также были оплачены наличными около трех недель назад. Они продали такое количество этой модели, что никто из них не смог вспомнит, кто купил эти.
- Значит, мы зашли в тупик. Ни одной зацепки. - Я посмотрел на записку, которая все еще была в моей руке. – Думаю, я могу с уверенностью сказать, что она безумна! – Без какого-либо определенного желания мои глаза обратились к белью, лежащему на столе. – Что ЭТО такое?
Белла ответила:
- Они были в конверте. Очевидно, это именно те, что были надеты на ней, когда был сделан снимок. По какой-то причине, должно быть, она подумала, что ты насладишься подобным подарком.
- Хрень какая-то. РОК-ЗВЕЗДЫ получает подобное. НЕ концертные пианисты! – Дрожь пробежала по моей спине.
Элис подошла ко мне.
- Эдвард, тебе нужно прекратить волноваться. Это работа Беллы, Розали и Эммета. – Она посмотрела мне в глаза. Ее взгляд были уверенным и пронзительным. – Эта психичка однажды оступится, и ее и близко не будет рядом с тобой, когда это случится. А вот они будут там, чтобы взять ее и уберечь тебя от опасности. Верь в них. ОНИ лучшие.
Глубокий вздох вырвался у меня из груди. Я знал, что Джессика сейчас была в безопасности, и что на моей стороне были элитные телохранители. Все получится. Они разберутся со всем.


Анжела нашла нас в конференц-зале как раз в начале первого часа. Она была так взволнована перед встречей с Эдвардом Мейсеном. Розали и Элис еще раньше сообщили, что у них дела, так что остались только Эдвард, Анжела и я. Я предложила отправиться поесть суши в «Магнолию», зная, что Анжела их фанат. Также суши мне было бы легче «прятать» в сумочке.
Мы поехали в ресторан на моем «Вольво». Розали пригнала его к университету. Она забрала «Vanquish» Эдварда, чтобы отогнать его к нему домой, к своей большой радости. Он был согласен с этим, после того как они взглянули на двигатель и поговорили несколько минут на тему авто. У нее были кое-какие мысли о том, как настроить его; тюнинг мог бы сделать машину быстрее. Эдвард был только «за». А я была «за» всему, что могло бы сейчас отвлечь его от переживания из-за сталкера. Эммет же собирался забрать Розали из дома Эдварда.
Мы хорошо провели время за обедом. Элис была права; Эдвард был довольно очарователен. Он определенно очаровал Анжелу, и, если уж быть честной, он очаровал и меня.
После обеда, Анжела вернулась в наш офис с подписанным контрактом. Эдвард убедился, что у нее есть два билета на концерт на завтрашний вечер. Она возьмет с собой Бена. Он также пригласил их на прием, который последует после концерта.
Джессика позвонила мне ранее, чтобы напомнить забрать смокинг Эдварда от портного. Этот был новый, и в нем нужно было еще кое-что подправить. Мы отправились в магазин вместе. Эдвард примерил его, чтобы убедиться, что сидит он идеально. И пока он стоял перед тройным зеркалом и обсуждал изменения с портным, единственной мыслью, крутившейся в моей голове, была: «Вау… это просто вау».
Эдвард и его оркестр будут одеты в парадную одежду первую половину концерта. А на вторую, он сбросит пиджак и галстук, оставив только рубашку (с тремя расстегнутыми пуговицами) и жилет - это будет очень неформально. Их концертная программа также станет более современным ко второй части концерта.
Смокинг с фалдами, только акцентировал высокий рост и крепкое тело Эдварда . Черт возьми, я сама себе казалась одной из тех подростков-фанатов, с которыми он ранее говорил. Хорошо, что он не мог читать мои мысли.
После того, как мы покинули портного, мы остановились и взяли китайскую еду на вынос в ресторане, которая, по словам Эдварда, нравилась Джессике. Даже с пятизвездочным шеф-поваром в больничном кафетерии он посчитал, что это ей понравится больше. Мы взяли еду, затем я оставил его в безопасности родильного отделения с Джессикой и Майком. Я сказала им, что у меня была еще парочка дел, так что я вернусь в девять, чтобы отвезти его домой.
Футболка из его корзины с грязным бельем была на пассажирском сиденье рядом со мной, когда я ехала домой, чтобы переодеться. Может быть, я даже смогу сбегать в горы поохотиться. Я была немного обеспокоена тем, что после нахождения вдали от Эдварда контролировать жажду мне будет сложнее, когда я вернусь к нему. Таким образом, его футболка помогала мне удерживать его запах рядом с собой.
Мог ли вампир стать зависимым от чего-то? Пристраститься к чему-то? Я оставила Эдварда буквально двадцать минут назад, и уже трижды взяла его футболку, чтобы уткнуться в нее носом.
В то время пока я помогала ему и находилась рядом с ним весь день, я поняла, что пытаюсь держаться с подветренной стороны от него; таким образом, его запах всегда обволакивал меня. Жжение отошло куда-то в глубину моих мыслей, оно все еще там, но уже не поглощает все их. Сейчас мои мысли были зациклены на том, что я должна быть рядом с ним. Я продолжала ловить себя на том, что постоянно обращена лицом к Эдварду, перемещаюсь так, чтобы быть на одной линии с ним. Всякий раз, когда я понимала, что делаю это, я отстранялась от него… а затем мой разум отвлекался, и я вновь оказывалась рядом с ним. Черт возьми, что со мной происходило?
Когда я приехала домой, мы с Розали и Эмметом распланировали субботу, а затем я отправилась на охоту. Джаспер решил присоединиться ко мне. Не смотря на то, что я недавно охотилась, жажда крови уже начала немного мучить меня, а я определенно не хотел испытывать никакой жажды, так что охота была хорошей идеей.
Нам не пришлось заходить слишком далеко, прежде чем мы наткнулись на след небольшого стада оленей. Я быстро выбрала одного зверя, а затем еще одного. Джаспер нашел лося неподалеку. Он ждал меня, прислонившись к дереву, когда я вернулась назад к опушке леса.
- Хочешь поговорить о том, что с тобой происходит? – спросил он. – Я чувствую многие из твоих эмоций. Возможно, тебе станет легче, если мы поговорим об этом? – Он посмотрел мне в глаза. Я могла видеть собственные эмоции, играющие на его лице. Замешательство было главным, затем следовало беспокойство, страх и что-то еще. Что-то, с чем я не хотела пока разбираться.
Я могла чувствовать, как Джаспер использовал свой дар. Чувство спокойствия поселилось во мне, позволяя очистить мысли.
- Я чувствую замешательство из-за того, ЧТО я чувствую, - сказала я со смехом. – И беспокойство, потому что этот сталкер так близко подобрался к моему клиенту, и я боюсь того, что она готова сделать, лишь бы заполучить его навеки.
Мы бежали обратно к дому; холодный ветер остужал мои щеки. Лицо Джаспера было полно решимости, когда он размышлял над моими словами.
- Ты хочешь знать, что я чувствую и что вижу? – спросил он.
Парень остановился, и я остановилась рядом с ним. Хотела ли я знать? Я догадывалась, что это может быть, но я боялась. Я никогда не чувствовала этого раньше, но видела это собственными глазами между Карлайлом и Эсми; между Розали и Эмметом; между Элис и Джаспером.
Вдохнув и молясь о силе, я сказала ему:
- Да, пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь во мне.
- Во-первых, я должен сказать, как горжусь тобой. - Джаспер протянул руку и обнял меня за плечи, когда мы продолжили идти к дому. – Я так долго боролся с жаждой крови. Даже теперь бывают моменты, когда мне действительно приходится бороться за контроль, а ведь сражаюсь даже не против крови певца. – Он сжал мои плечи снова. – Для меня это повод сражаться дальше. Преподавать историю так весело; оживлять ее для всех этих студентов. Но иногда мне сложно.
Я обняла его рукой за талию, и сжала в ответ. Мы все знали о той внутренней битве, что он вел, но его решимость была железной. Он не позволит своему внутреннему монстру вырваться на свободу. Преподавание было слишком важным для него.
- Теперь, когда я чувствую замешательство в тебе, я также чувствую и что-то новое. - Он смотрел на меня, пока мы шли. – В тебе есть свет, которого не было раньше, какая-то искра. Я увидел, как она появилась, когда встретил Эдварда с тобой вчера. Сегодня искра превратилась в пожар, тот, который появляется, чтобы согревать тебя изнутри. – Он тихо засмеялся и сказал: - Ты всегда будешь прекрасна, но сейчас ты действительно светишься, не смотря на то, что сейчас нет никакого солнца! Я вижу это сияние на лице Элис каждый день. И на лице Розали и Эсми. Это то, что случается, когда они смотрят на свои половинки. Это то, что случается, только более мужественным образом, - он подмигнул мне, - когда мы смотрим на них. Мы поглощены друг другом… мы любим друг друга…
- Что? – Я не могла поверить в то, что он говорил. – Я свечусь? – Я чувствовала, как на моем лице появилось недоверчивое выражение. – Джаспер, может быть, твои чувства не работают. Моя мать и сестры всегда смотрят на вас, парни, как… - Я остановилась и поняла, что выражение изумления отразилось на моем лице.
- Отрицание… это не только река в Египте, - Джаспер засмеялся, отпуская мои плечи и бросаясь на невероятной скорости к дому. – Кто прибежит последним, идет по магазинам с Элис… в Париже!
Я простояла еще одну секунду, осмысливая то, что он сказал, а затем бросилась за ним. Никакого Парижа! И я не поглощена Эдвардом Мейсеном, действительно не поглощена.


Вновь я предложил Белле чашку чая, прежде чем мы отправились наверх спать. Она отказалась, но сидела со мной, пока мы обсуждали завтрашний день и составляли планы.
Обычно я проводил час или два в спортзале утром в день концерта. После финальной репетиции с оркестром, я обычно садился и играл, либо в своем отельном номере, если мы были в пути, или, как в этот раз, в своей музыкальной комнате пару часов. Обычно Джессика и Майк присоединялись ко мне за ужином в пять, а затем я отправлялся в зрительный зал, чтобы приготовиться к концерту в семь. Я пытался расслабиться в день концерта.
На этот раз вместо того, чтобы отправиться ужинать, мы захватим еду и вновь поедем в больницу. На этот раз со мной будет Белла или кто-то из телохранителей, постоянно следующих по пятам.
Мы довольно много говорили о письме от Л.М., что получили сегодня, так что не осталось больше того, что мы могли бы обсудить сейчас. Я ненавидел, что нам нужно ждать ЕЕ следующего шага, так как у нас не было никаких зацепок. Это все еще беспокоило меня.
Я думаю, что Белла видела это, так как сказала мне, в который раз, оставить волнение ей. Затем она сказала:
- Думаешь, эта маленькая девушка сможет пройти мимо ЭММЕТА? И ты еще не видел Розали или меня, кстати, в нашем надирающем задницы охранном режиме. Розали крайне опасна и коварна!
Это заставило меня рассмеяться, а после она сказала, что пора отправляться отдыхать. Я выключил свет, и мы поднялись по лестнице в наши комнаты. У ее двери я вновь понял, что поднимаю руку; я хотел прикоснуться к ее щеке. Узнать, такая ли она гладкая и холодная, как я помнил. Желанию наклониться и наполнить легкие запахом фрезий и клубники, окружающим ее, сложно было сопротивляться.
Я был так поглощен этой женщиной. Я увидел вопрос в глазах Беллы, и она откинулась немного назад; может быть, она опасалась, что я вновь собираюсь понюхать ее. Я подавил желание закатить глаза, вспоминая о своей вчерашней грубости, и отошел на шаг, кивком желая ей спокойной ночи. Я уходил, когда услышал ее тихий шепот:
- Спокойной ночи.


Эдвард почти коснулся меня; я была уверена в этом. После моего разговора с Джаспером, я не была полностью уверена в том, что чувствую. Я знала, что действительно наслаждалась временем, что мы проводили вместе. Я знала, что очень беспокоилась из-за того, что планировала Л.М., и я хотела, чтобы Эдвард был в безопасности. Но что еще здесь происходило? Джаспер сказал, что я «сияла», что искра зажигалась внутри меня. Когда Эдвард направилс в сторону своей спальни, я знала, что в тот момент была раздражена тем фактом, что люди нуждались во сне, потому что я буду вынуждена скучать по нему следующие несколько часов
Если только… что ж, если только я не проведу свою ночь так, как провела прошлую. Сидя в его комнате, в темноте, наблюдая за ним, спящим. Черт возьми! Может быть, я была извращенкой?! Может быть, я была столь же озабоченна, как и сталкер?!
Я поговорила с Элис о прошлой ночи. Она заверила меня, что считает это милым и что о моем ночном приключении рассказала только Джасперу. Она поклялась, что ни слова не скажет Эммету; иначе мне этого никогда не позволят забыть!
Горячий душ помог мне расслабиться. Когда я отправилась к своей сумке, чтобы надеть спортивные штаны и футболку, все, что я нашла там, было шелковой пижамой, короткой, гиацинтово-синей. Элис! Однажды я действительно побью этого эльфа. Но это будет не сегодня…
Менее чем через час я услышала, как дыхание и сердцебиение Эдварда замедлились. Он уснул. На это ему понадобилось сегодня не так много времени, как в прошлую ночь. Может быть, сегодня вечером он чувствовал себя в большей безопасности.
Я сделала еще один обход по дому, проверив двери и окна. Когда я вышла на крыльцо, глубоко вздохнула, но не почувствовала ни следа сталкера. Я сделала то же самое на заднем дворе - тоже ничего. Повторно заперев дверь и включив сигнализацию, я вошла в музыкальную комнату. Я легко провела пальцами по клавишам черного рояля. Мы провели приятный час здесь сегодня утром. Он начал играя «Claire de Lune» Дебюсси и закончил песней его матери, которую он сам сочинил, пока я сидела около окна. Наблюдать за движениями его пальцев по клавишам было захватывающе. Иногда он смотрел на меня и улыбался. Да, это было очень приятный час.
Оставив музыкальную комнату и медленно поднимаясь вверх по лестнице, я поняла, что что-то изменилось. Я слышала, как дыхание Эдварда стало более затрудненным, а сердце забилось быстрее. Я поспешила наверх, пробегая мимо моей открытой двери. Свет из комнаты совсем немного освещал дверь в спальню Эдварда в конце коридора.
Я остановилась снаружи его двери. Стон изнутри его комнаты заставил меня открыть ее без всяких раздумий. Но внутри не было никакой опасности, которую я могла бы увидеть, никто не скрывался во тьме, но Эдвард метался в своей постели. Одеяло соскользнул на пол, а простынь запуталась вокруг его ног. Пара подушек была сброшена с кровати и лежала на полу. Эдвард был одет в пару серых спортивных штанов, низко сидящих на его бедрах.
Мучительный стон сорвался с его приоткрытых губ, когда он поднял руку над головой, пряча лицо в ее изгибе. Еще одно мгновение прошло, пока я наблюдала за ним, задаваясь вопросом, что же происходит. С еще одним стоном он повернулся на бок. Рыдания зародилось глубоко в его груди. Этот звук разорвал мое сердце. Его голова неожиданно начала качаться из стороны в сторону. Еще один всхлип вырвался у него; еще один удар в мою душу. Ему было так больно.
Что я должна делать? Должна ли я позволить этому кошмару мучить его? Должна ли я разбудить его? В моей долгой жизни это был первый раз: человеку рядом со мной снился кошмар.
Затем Эдвард заговорил отчетливо:
- Нет! Выровняй нос! ВВЕРХ!
И с внезапным криком Эдвард сел на кровати, его плечи дрожали. Я не могла больше стоять и быстро подошла к постели, забираясь на нее. Я подобралась к нему, а затем опустилась на колени рядом.
- Не уходи! – вновь закричал он, его голова запрокинулась в агонии.
- Эдвард, все хорошо. Я здесь, - я положила свои руки на его плечи и слегка потрясла его. Кожа его обнаженных плеч была горячей, почти обжигая мои холодные руки.
Он отшатнулся от меня, его глаза наконец-то открылись. Слезы потекли вниз по его раскрасневшимся щекам.
Хотя он и смотрел на меня, я чувствовала, что в действительности он не проснулся и не видит меня. Я снова слегка потрясла его, шепча, чтобы он успокоился.
Со стоном он прислонился ко мне и обнял своими руками, притягивая в свои объятия. Я была шокирована, когда Эдварда прижался своим лицом к изгибу моей шеи и сделал глубокий вдох. Он пытался сдержать еще один всхлип, и мои руки обвились вокруг него, когда я притянула его ближе.
- Тише, тише, тебе просто снится кошмар. - Я убрала одну руку и провела пальцами сквозь его волосы. Такие мягкие и шелковистые. Напряжение начало покидать его тело.
- Самолет… он вновь падал, - прошептал он мне в шею. Эдвард глубоко вдохнул, когда его руки крепче обняли меня. – Этот сон бывает у меня всего пару раз в год. Мне снится, что я прячусь в лесу неподалеку от моего дома в Колорадо. Я вижу самолет с моими родителями на борту, возвращающимися с конференции. Он кружит высоко, слишком высоко, чтобы видеть его. Но в моем сне я знаю, что это их самолет. Я на вершине горы, и я вижу, как он начинает падать. Я всегда кричу им, чтобы они выровняли нос. Но это никогда не получается… он все еще падает. Повсюду пожар. И я не могу добраться до них. - Он вздрогнул, и мои руки вновь сжались вокруг него.
- На самом деле этого не было. Я не прятался. Я был в доме. На месте аварии никого не было, даже близко от нее. - Его дыхание становилось размеренней, но его руки продолжали сжиматься вокруг меня. – Шериф, который знал нашу семью, нашел Майка на работе, и он приехал с ним, чтобы рассказать мне эту новость. – Я чувствовала, как он качал головой у моей шеи. – С одной стороны я знал, что я ничего не мог бы сделать, чтобы предотвратить катастрофу, но с другой, я продолжаю желать, чтобы и сам был на том самолете.
Я не могла остановить себя. Я провела рукой по его волосам. Эти поглаживания, похоже, успокаивало его.
Я почувствовала изменения в его теле, когда он понял, что обнимает меня, посреди ночи, посреди его кровати. Он напрягся и отстранился от меня, но совсем немного. Его сердце вновь начало биться быстрее. Я отстранилась и села на пятки. Мы все еще были очень близко друг к другу в тишине его комнаты.
- Спасибо тебе, - прошептал он. – Никогда никого не было рядом со мной, когда мне снился этот сон. – Он покраснел немного, когда продолжил: - Почему-то, легче не быть одному, когда я просыпаюсь от всего этого ужаса.
Пытаясь помочь ему чувствовать себя более непринужденно, я сказала:
- Что ж, как телохранитель… твой телохранитель, я рада, что была здесь, чтобы помочь тебе с этим.
Его лицо было таким нежным и уязвимым, когда я посмотрела в его темные глаза. Опять Эдвард поднял свою руку, остановившись на мгновение, а затем медленно прикоснулся своими пальцами к моей скуле. Затем он приложил свою ладонь к моей щеке. Хотя я и знала, где-то в своем вампирском мозгу, что это было не такой уж хорошей идеей, я прижалась к его руке.
Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться только на ощущении тепла, что исходило от его руки. Это было невероятно. Несколько мгновений спустя, со вздохом я открыла глаза и совсем чуть-чуть отстранилась. Его рука медленно опустилась.
- Я знаю, что о многом прошу, - сказал он, смотря мне в глаза. – Но не могла бы ты поспать сегодня здесь, рядом со мной? Я обещаю быть джентльменом, каким воспитала меня мама. Но я также знаю, что не смогу уснуть после этого кошмара. А твое присутствие рядом… Я не могу подобрать нужных слов, но оно помогает мне.
Смотря в его глаза и взвешивая все «за» и «против», я приняла решение. Я соскользнула с постели и подняла подушки, протягивая их ему. Затем стянула простынь с его бедер и ног и встряхнула ее, вновь бросив на кровать. Одеяло казалось мягким в моих руках, когда я подняла его с пола и бросила поверх простыни. Эдвард подвинулся на середину кровати, когда я забралась на нее. Он перевернулся на правый бок, смотря на меня, когда я легла на левый. Между нами был добрый фут свободного пространства.
Тишина в комнате была теплой и уютной. Он протянул свою правую руку ко мне, и я вложила свою правую руку в нее. Он прижал ее к своему лицу, положив на наши руки свою щеку. Эдвард глубоко вдохнул, окутывая меня своим сладким дыханием, и закрыл глаза. Его дыхание быстро приобрело медленный ритм, и скоро он уже спал, все еще крепко сжимая мою руку в своей.
По крайней мере, на этот раз я была в комнате Эдварда с его разрешения. Я устроилась, глядя на него. Я поняла, что эта маленькая искра, которую видел Джаспер, которая, как он думал, превращается в пламя, уже стала костром. Эдварда Мейсен привлекал меня, как огонь влечет бабочку, и, вероятно, меня ждала та же участь, что и бабочку. Даже зная, что, вероятно, это не сможет превратиться во что-то большее, чем обычная работа, я не могла заставить себя не думать, не размышлять об этих «а что если» и «может быть»… и, что более важно, «почему нет?».
Да, почему нет?


Я не мог поверить, что Белла осталась, что была сейчас здесь, в моей постели со мной. Я действительно хотел бодрствовать и смотреть на нее, когда она уснет. Что ж, я хотел сделать намного больше, но я пообещал, что буду джентльменом. Я хотел до последней минуты думать о том, что почувствовал, увидев ее лицо, когда проснулся после этого отвратительного кошмара. Но все, что я мог делать, это вдыхать ее сладкий аромат и чувствовать ее руку, прижатую к моей щеке… Я сделал еще один глубокий вдох и вспомнил то, что Белла сказала мне ранее: «Не волнуйся… Мы убережем тебя от всего». И я действительно чувствовал себя в безопасности, проваливаясь в объятия сна.