Глава 23. Ты прекрасна, это правда

Белла

Следующим утром мне позвонила плачущая Элис, дюжину раз извинилась и спросила: смогу ли я когда-нибудь ее простить, сказала, что не хочет потерять мою дружбу, и поинтересовалась, когда она встретится с Аделью, и все это за пять минут. К концу ее монолога я смеялась, а Эдвард качал головой, слыша свою кузину, которая, не зная об этом, находилась на громкой связи. Готовясь заговорить, я сделала глубокий вдох и дрожащим голосом произнесла:

– Месяц. Она приедет через месяц.

***

В слезах я смотрела на Брэндона. Он взглянул на меня со смесью потрясения, страха и благоговения в красивых светло-зеленых глазах.

– Т-ты беременна? – спросил он, наверняка задаваясь вопросом: а не ослышался ли.

Я кивнула, по щекам покатились слезинки.

«Он возненавидит меня и бросит», – в ужасе подумала я.

Где-то в глубине души понимала, что происходящее – не реальность, а сон, но, тем не менее, это продолжалось.

– Шш, не плачь, – нежно сказал он, обнимая меня. – Ты уверена? – Я снова кивнула, заплакав сильнее. Несколько минут Брэндон молчал, и я слышала каждый удар своего сердца. – Не беспокойся. Мы пройдем через это, ладно? Я люблю тебя.

Ахнув, я проснулась. В комнате было темно, на моей талии покоилась рука Эдварда, а к плечу прижалась его голова. Он все еще спал, тихо посапывая. Я облегченно вздохнула, что не разбудила его, и, думая о своем сне, наблюдала за спящим парнем. Он такой милый, когда спал... и посапывал, если уж на то пошло. Но, особенно, когда спал.

Мысли вернулись к сновидению, включающему в себя Брэндона... но там не было одного из тех ужасающих событий, что я пережила в ночь... его смерти. Должна признаться, что перемены – это хорошо. Но... что же случилось, это грёзы из альтернативной вселенной? В некотором смысле, сейсон оказался еще хуже остальных: более жестоким, показывая, как могли бы обстоять дела, как сложилась бы ситуация, если бы все пошло иначе.

Я взглянула в лицо спящего Эдварда и улыбнулась. Вот так это должно было быть. Я не представляла себе жизнь с Брэндоном, независимо от того, насколько любила его раньше. Весьма осторожно провела пальцами по волосам Эдварда. Мне очень нравилось к ним прикасаться. Он улыбнулся во сне, но не проснулся. Я была рада, что он так хорошо спал этой ночью, ведь последние четыре его будили мои кошмары. Он заслужил передышку.

Эдвард издал тихий, невинный, какой-то детский звук и уткнулся носом мне в плечо, все еще не проснувшись. Я снова улыбнулась и подавила смех.

Хорошенькая идея – поспать сейчас.

***

Снаружи было светло, когда в следующий раз я открыла глаза, однако Эдвард все еще спал в том же положении. Мне потребовалось время, чтобы осознать, что же меня разбудило, и перевести взгляд налево.

Я пронзительно заорала.

Элис завизжала.

Эдвард проснулся и вскрикнул от удивления.

Джаспер расхохотался и сделал фотографию.

– Что происходит? – сонно спросил Эдвард. – Какого черта вы двое делаете в нашей квартире в… – тут он взглянул на часы, – половине восьмого утра? Сегодня суббота! – заскулил он, сердито посмотрев на свою двоюродную сестру, которая вернула ему точно такой же взгляд.

– Ну и что? Я беру Беллу по магазинам, так что ты можешь возвращаться в сон. – При слове «магазин» мои глаза расширились, и я отчаянно замотала головой. Элис двинулась вместе со мной: она схватила меня, а я покрепче вцепилась в Эдварда. Может, подруга и была достаточно сильной, чтобы вытащить из постели одного человека, но явно не настолько, чтобы вытянуть и меня, и Эдварда.

– Спаси! – визжала я, пока меня тянули за руку. Он усмехнулся и обнял меня, так что у Элис не было ни единого шанса.

– Моя, – прошептал он мне на ухо, и его сестра отстала с раздраженным фырканьем.

– Изабелла Мари Свон! Поднимайся! И, Эдвард, надень рубашку, – скомандовала та своим грозным голосом, который и в самом деле был очень пугающим.

***

Сорок пять минут спустя нас вместе с Эдвардом таскали из магазина в магазин. Я умоляла, Эдвард просил, я взмолилась еще сильнее, пока Элис не позволила им с Джаспером пойти с нами. Я улыбалась их умильности: несмотря на бросаемые на них странные взгляды, на улице Джаспер нес Элис на спине. Эдвард предложил понести и меня, но я отказалась. Мне и в самом деле не нравилось большое количество внимания... внимание это плохо, когда ты столь неуклюж, как я.

– Ооо! Джаззи, зайдем сюда, – потребовала Элис, указывая на маленький бутик слева от нее. Как хороший парень, тот повиновался, и, оказавшись внутри, опустил ее. Эдвард придержал мне дверь и засмеялся, когда его сестра дернула меня за руку, потянув к одежде, которая, по ее мнению, будет хорошо на мне смотреться.

Десять минут спустя меня с пятью нарядами втолкнули в раздевалку для примерки. Я неохотно надела первый и посмотрела в зеркало. Хм. На самом деле выглядела неплохо. На мне оказались голубые джинсы и красное платье-свитер с длинными рукавами, про которое я подумала, что оно немного короткое, чтобы носить как платье, но поверх джинсов смотрелось хорошо. У него был треугольный вырез, чуть глубже, чем я обычно носила, но не намного. И все же на Роуз оно выглядело бы в десяток раз лучше.

Я, слегка смущаясь, вышла из примерочной.

– Эли? – тихо позвала я, не заметив ее.

– Иди сюда! – послышался ее ответный крик. Так я и сделала, глядя себе под ноги, но услышала резкий вдох и взглянула из-за завесы волос. На меня, открыв рот, смотрел Эдвард.

– Так плохо? – спросила я со страдальческой улыбкой. Он молча покачал головой.

– Белла, это идеально! Мы покупаем, – за его спиной сказала Элис. Эдвард шагнул вперед и поцеловал меня, как всегда нежно, но за этим стояло что-то... другое, чуть больше желания. Он оторвался раньше, чем мне бы этого хотелось.

– Покупай, – сказал он, а я улыбнулась и кивнула.

***

Шло время. Неделя, полторы недели. Обратный отсчет дней до приезда Адели.

– Алло? – обреченно сказала мама. Она знала, что это я: видела мое имя на определителе номера.

– Привет, мам, – поздоровалась я, отодвигая знакомое волнение, которое всегда испытывала, разговаривая с людьми. Что-то подсказывало: никогда уже не вернется та легкость беседы, что была до... случившегося, вне зависимости от того, как сильно я старалась.

– Привет, детка. Как дела? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обыкновенно. Я тихо вздохнула, передвинув телефонную трубку так, чтобы не было слышно.

– Прекрасно, мама. Как Адель? – поинтересовалась я, не будучи охотницей светских бесед. После столь длительной зависимости от собственных рук у меня исчезла привычка к пустой болтовне. Мама вздохнула, даже не пытаясь скрыть этого.

– С ней все в порядке, хотя скучает по тебе и «папе», – нехотя призналась она. – Нас с Филом уже просто недостаточно.

Кажется, Эммет прав по этому поводу: мама была одинока. На мгновение я немного почувствовала себя эгоисткой. Я отдала ей Адель, подарила радость, а теперь забирала ее. Но Адди – моя малышка! Я нуждалась в ней, может быть, больше, чем мама. Адель была моей дочерью, а не ее, и настала пора мне начать вести себя как мать, которая заслужила такое замечательное дитя.

– Мне очень жаль, мама. Она всегда будет любить вас, ребята, и ты знаешь это, – заверила я. Я находилась наверху, пытаясь выбрать цвет для комнаты Адели, в то время как Эдвард внизу проводил занятие.

– Да... знаю, – вздохнула она. Я покачала головой и продолжила.

– Что ж... я уже перебралась к Эдварду. Мы думаем, что будем готовы к переезду Адели примерно через месяц? – заявила я вопросительным тоном, потому что меня беспокоило, что сказала бы она. Складывалось ощущение, что молчание тянется годами, и я села на край кровати. – Мама? – наконец спросила я, желая знать, не потеряла ли она сознание или что-то в этом духе.

– Так скоро? – прошептала она. Я не была уверена, как долго смогу говорить с ней, не теряя самообладания.

– Да, мам. Слушай, мне пора. Подумай об этом и позвони мне позже, ладно? Пока. Люблю тебя, – я даже не дождалась ее ответа и повесила трубку. Испытывая невероятную вину, вышла из комнаты и на цыпочках спустилась по лестнице, чтобы взять с кухни напиток.

Это был первый раз, когда при разговоре с кем-нибудь я бросала трубку, а уж тем более с матерью. Вообще-то, меня удивило, что та не перезвонила через три минуты, крича из-за этого. Звонок раздался через пару дней, и она неохотно сказала, что может подготовить Адди к переезду через месяц.

Сейчас же, в этот самый момент, мы с Эдвардом все еще пытались выбрать цвета красок для ее комнаты, той самой, в которой она жила ранее, но теперь, когда будет жить постоянно, мы пытались сделать пространство более личным, более... девичьим.

– Как насчет этого? – спросил Эдвард, указывая на бледно-розовый. Я посмотрела на цвет, подумала об Адели, а затем покачала головой. Он просто не вписывался. Вся ее мебель была белой, так что, по крайней мере, на этот счет нам не приходилось беспокоиться. А пока мы уже в течение часа сидели на кровати в ее будущей комнате и так ни к чему и не пришли.

– А этот? – с силой ткнув, раздраженно спросил он. Я проследила за его пальцем.

– Неоновый зеленый? В самом деле? – приподняв бровь, спросила я. Он опустил взгляд и застонал, а затем откинулся и плюхнулся на кровать.

– А может, мы просто дождемся приезда и позволим ей выбрать? – спросил он, закрывая ладонью глаза. Я хихикнула: настолько театрально он себя вел. Но... вообще-то, идея неплохая.

– Конечно, почему бы и нет? – спросила я, ложась на живот и опираясь на локти. Он передвинул руку и глянул на меня одним глазом.

– Что?

– Почему бы не позволить ей решить? Предоставить ей... ох, пять различных цветов, которые она любит, а уж из них мы потом и выберем, – предложила я. Он помолчал, а потом улыбнулся.

– Можем попробовать, – сказал он. – Но... Думаю, будет плохой идеей разрешить ей помогать с покраской, – скорчил он гримасу, и я расхохоталась.

– Вспомнил инцидент с йогуртом? – спросила я. Он с небольшой улыбкой кивнул.

– Да. Это было кошмарно. А представь себе попытки уберечь ее от краски! – сказал он, приходя в ужас. Я засмеялась. Между нами с Эдвардом имелось одно существенное различие: он – опрятен, а я – нет. Меня не волновала разбросанная по полу одежда, пока ее рано или поздно не уберешь. С Эдвардом же на полу не могло валяться ни носочка.

– Белла! – до меня донесся стон из гостиной. Я выглянула из-за угла, там был Эдвард, поднявший посуду, оставшуюся этим утром после моего завтрака, и поправляющий стопку газет.

– Что? Я собиралась убрать ее позже, – пожала я плечами.

Он прошел мимо меня на кухню, и я услышала, как он споласкивал тарелку и складывал в посудомоечную машину. Затем вернулся в гостиную и поспешно сложил одеяло, кучей лежавшее на диване, аккуратно повесил на спинку кресла и, скрестив руки на груди, огляделся.

– Вот так, – улыбнулся тот, а потом опустил взгляд. Я заметила, что он прикусил губу, наклонился и вытащил из-под кофейного столика мои носки. – Белла! – поднимая их, сказал он, в голосе появилось раздражение. Я закатила глаза, пересекла комнату, выхватила носки у него из рук, пошла наверх и положила в корзину.

– О, нет! Эдвард, не заходи сюда, крышка тюбика с зубной пастой не закрыта, боюсь, у тебя случится сердечный приступ, если ты это увидишь! – весело заорала я из нашей комнаты.

– Очень смешно, Беллз! – крикнул он из кухни.

Единственным исключением в его опрятности был кабинет. Почти всегда там царил полный беспорядок. Думаю, из-за того, насколько парня поглощала игра на фортепиано.

– Я собираюсь сходить за напитками, хорошо? – жестами предупредила я, но не из-за того, что нуждалась в этом, а потому, что он попросил меня продолжать обучение этому языку. Его глаза пристально наблюдали за моими движениями, и когда я закончила, кивнул.

– Хорошо. Я какое-то время поиграю, – сказал он, будто разговаривая сам с собой. Создавалось ощущение, что, играя на фортепьяно или думая об этом, он находился в собственном маленьком мире.

Он поцеловал меня, а потом встал и пошел вниз. Потаращившись немного в потолок, я последовала за ним, вошла на кухню, достала из холодильника бутылку воды, прислонилась к стойке, разглядывая фотографии на его дверце, и сделала пару глотков. Было несколько снимков Элис и Эдварда, очевидно показывающих, насколько они близки, даже если и не очень часто виделись. Фотографии его родителей, Карлайла и Эсме, а также Эдварда и Эсме. А еще... некоторое количество моих. На одной – я надула губы. Кажется, эту он сделал одной из первых. Еще на одной лежала, свернувшись калачиком, на кровати Эдварда, нет, нашей, и все еще спала, мои волосы напоминали стог сена. На следующей: мы с Аделью пили чай во Флориде, у меня на голове была пластмассовая диадема, и ни я, ни Адель не смотрели в камеру. А вот, сделанная Эмметом, моя любимая: мы с Эдвардом целуемся на пляже.

Но также было много фотографий и Адели. Моя излюбленная – в день йогурта. Малышка выглядела так, словно вот-вот заплачет, и тянулась за камеру, к Эдварду. На следующей – мы с ней дремали в кресле. На другой – она «играла» на фортепиано, а на снимке рядом – парень держит ее на коленях и играет для нее. Он сочинил ей колыбельную, сейчас работал над публикацией, а в дальнейшем собирался записать ее для Адели. Еще один снимок: рождественским утром она сидела на коленях у Эдварда. Они были такими... совершенными. Два моих самых любимых на свете человека, вместе.

Я улыбнулась, глядя на эту картинку. Вскоре мы станем семьей. Я не могла дождаться.

Закрутив крышку бутылки с водой, пошла по коридору к кабинету. Эдвард играл красивую мелодию, которую я никогда еще не слышала. Прислонившись к дверной раме, наблюдала за ним: глаза закрыты, на лице моя любимая кривоватая улыбка.


Еще несколько мгновений его прекрасной игры, и мелодия, к моему смятению, закончилась. Эдвард открыл глаза, взглянул, увидел меня и снова улыбнулся.

– Иди сюда, – сказал он, раскрывая мне руки. Я улыбнулась в ответ и подошла. Он притянул меня на скамейку, где освободил место у себя между ног, обнял одной рукой за талию, а другой задумчиво прикасался к клавишам пианино. – Это твоя мелодия, – после минутного молчания сообщил он.

– Моя? – спросила я, откровенно удивленная. – Она очень красивая... – я умолкла.

– Как и ты, – пробормотал он, целуя меня в висок.

– Я не красивая, – не задумываясь, сказала я. С минуту было тихо.

– Ты не видишь себя со стороны. Белла, ты самая красивая девушка на свете. – Он казался искренним, и в его голосе вновь зазвучали бархатные нотки. Я вздохнула.

– Ты и должен так говорить. Ты – мой парень, – я ткнула в него пальцем. Он засмеялся, этот звук был столь же музыкальным и красивым, как и его игра.

– Когда-нибудь увидишь. Я об этом позабочусь.

***

На двери магазина весело звякнул колокольчик, и я автоматически подняла голову. В свободное время читала книгу «Хоббит» Толкиена. Улыбнулась. Это был Эдвард... но, он пришел не один.

– Белла, это мой старый друг – Дерек. Дерек, это моя подруга – Белла, – познакомил он меня с человеком, которого привел с собой. Тот был немного ниже Эдварда, но той же комплекции, с рыжими кудрявыми волосами и карими глазами.

– Приятно познакомиться, Белла, – сказал он и протянул для пожатия руку. Пару мгновений я смотрела на нее, а затем, против своей воли, пожала. Знаю, что должна была что-нибудь сказать ему, поприветствовать, как-то ответить, но обнаружила, что полностью лишилась дара речи. Я не скажу ни слова, пока он в зоне слышимости. Это просто невозможно. Взамен мне удалось выдавить слабую улыбку.

– Эй, Беллз, можно поговорить с тобой минутку? – спросил Эдвард. Я кивнула, взяла с прилавка свою старую доску с маркером, последовала за ним в заднюю часть магазина и сразу же написала:



Он прочитал это и кивнул.

– Все в порядке, я понимаю. Но... Что бы ты сказала, если бы он пожил с нами? – спросил он, выглядя, как если бы готовился к взрыву. Я нахмурилась.

Эдвард

Сходу можно сказать, что это ее не обрадовало. Но... она, кажется, не разъярилась. Это хорошо, наверное. Я быстро продолжил.

– Его просто выселили, Беллз. Поиски новой квартиры не займут у него много времени. Я давным-давно знаю его, Белла, и просто не могу подвести, – взмолился я. Мы с Дереком познакомились в девятом классе школы и с тех пор дружили. Он помог мне в похожем случае раньше, а теперь настала моя очередь. Белла стерла с доски последнюю фразу и что-то очень быстро записала еще.



Белла

Ну и как я должна была сказать Эдварду, что у меня плохое предчувствие по поводу его друга? Сколько я знала его, три минуты? И как объяснить недобрые предположения? (Знаю, глупо, но что сказать? Я выросла с Рене.) Это не навсегда... просто на время. Я смогу нескольких дней пожить с этим парнем, ведь так?

Что плохого может случиться?

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.