Глаза Гермионы были полны изумления и любопытства, пока она с восхищением оглядывала роскошную общую гостиную факультета Слизерин.

Она нашла очень интересным то, что гостиная Слизерина частично располагалась под озером Хогвартс, так как часть этого, похожего на подземелье, холла, простиралась под ним. Он очень отличался от их яркой и обычно воспринимаемой как величественной и прекрасной, общей гостиной Шармбатонской Академии.

Общая гостиная Слизерина была громадной, но с таким низким потолком, что она, находясь внутри, вдруг почувствовала ощутимый приступ клаустрофобии. Все казалось достаточно тусклым, и она задавалась вопросом, как студенты могли свободно оставаться здесь и не заметить недостаток света в их окружении. Она предположила, что они уже привыкли к этому.

Тем не менее ей понравились множество низких черных и зеленых кожаных диванов с подушками по всей комнате. Она видела нескольких студентов, развалившихся на этих пышных диванах и удовлетворенно беседующих со своими друзьями. Эта часть помещения ощущалась домашней, несмотря на то, что место в целом, казалось, создает жуткую, холодную атмосферу.

- Итак, что ты думаешь? - Драко гордо улыбнулся, усаживая её на один из кожаных диванов.

Гермиона заметила, как два студента, которые только что там отдыхали, специально встали, чтобы уйти, когда их увидели. Казалось, все понимали, что нужно выйти и предоставить ДракоМалфою и его девушке необходимые им места.

Драко Малфой и его девушка.

Девушка Малфоя.

Так её называли некоторые слизеринцы в последнее время.

Она была впервые в общей гостиной Слизерина, и люди вокруг все ещё бросали на неё взгляды, но уже не так много, так как за последние недели вполне привыкли видеть ее с Драко почти везде, с тех пор, как они начали их скандальные отношения.

Они были почти неразлучны, но, право, она не решилась бы жаловаться.

Она просто не могла надышаться на него.

Она скучала по нему, даже если только отлучалась на занятия. Она не могла насытиться им, сколько бы они ни были вместе, и, бывало, часто допоздна не засыпала, просто лёжа на своей кровати с глупой влюбленной ухмылкой на лице, всё еще думая о нем, пока не заснет и не увидит его во сне. Иногда она не засыпала по несколько часов перед сном, просто вспоминая вещи, которые они делали, и их простые разговоры, его улыбку, его знаки внимания к ней, и все о нем снова и снова, пока, наконец, не терялась в забытье.

Банально, но ее первая мысль утром и последняя перед сном была о нем. Однако это правда. Она полагала, что и сама стала совсем банальной по этой причине.

Она считала, что они все еще на начальном этапе их отношений, и он был ее первым парнем, поэтому, возможно, эта её иррациональная одержимость, надо надеяться, являлась вполне нормальной.

Она всегда внушала себе никогда не быть похожей на девушек, которых ей довелось наблюдать, и которые были безумно влюбленными и почти умирающими, когда их сердца разбивали.

И, честно говоря, она почувствовала, как будто сжевала и проглотила свои слова, сказанные друзьям давным-давно. Когда ругала их за то, что они слишком серьезно относились друг к другу, а потом их сердца разбивались, когда отношениям приходил конец.

Но она была просто чертовски уверена, что у нее все по-другому.

Потому что это Драко, и потому что она знала, что он любил ее достаточно, чтобы никогда не причинить ей боль.

Единственное, чего она опасалась, это что с ней будет, если она вернется в Шармбатон.

Что она будет делать без него?

Сможет она жить без него?

Сможет она остаться хотя бы немного здравомыслящей?

Она тосковала по нему, не видя его совсем недолго; и как ей жить без него в течение целого учебного года?

Они были слишком «не разлей вода» на протяжении последних недель. Они даже выучили наизусть расписания друг друга и составили общий распорядок.

Драко всегда заходил за ней утром, чтобы они могли пойти на завтрак вместе. У Адриана не было выбора, кроме как позволить ему это, даже если Гермиона никогда не просила об этом.

Драко был чрезвычайно настойчив в этом, он не озвучивал свои желания, но его действия и постоянные собственнические жесты давали все ясно понять.

Временами он приходил раньше, чем обычно, и даже присоединялся к ней и ее одноклассницам на пробежке.

Он легко завоевал благосклонность её одноклассниц.

Он им очень нравился, и они, бывало, даже слегка подталкивали ее и хихикали, когда он делал что-то действительно милое для неё.

Он был харизматичным и галантным безмерно, если желал этого.

Он был ожившей мечтой.

Она узнала, что он имел два разных подхода к людям. Он был чрезмерно ласковым с ней и милым и вежливым по отношению к её друзьям. Он обвораживал людей, которых считал друзьями, как Блейза Забини, или если ему это требовалось.

Но он мог быть худшим кошмаром для людей, которых считал ниже себя по статусу.

Она была свидетелем того, как он говорил гадости людям и использовал каждый возможный шанс, чтобы оскорбить некоторых студентов, особенно с других факультетов.

Он сказал, что Слизерин является единственным факультетом, который на самом деле имеет «правильный статус» в этой школе.

Она жалела людей, которых он третировал, но просто не могла слишком сильно ругать его за это, потому что он невероятно любил ее самым прекрасным образом, и она часто даже забывала, почему до этого сердилась на него.

Иногда она даже задумывалась: как бы это выглядело и как бы она воспринимала Драко, если бы она была одной из тех, кому он досаждал.

Она чувствовала себя большой эгоисткой, похожей на злую пассию тирана, но, если честно, не хотела оказаться в таких обстоятельствах.

Она чрезвычайно гордилась обладанием самой милой стороной Драко, предназначенной исключительно для нее.

Он был невероятно высокомерным и помпезным, но только когда они находились среди обычных людей. Всякий раз, когда они оставались одни, он был совершенно другим, как будто превращался в этого милого дружелюбного обычного мальчика, нуждающегося только в её прикосновениях.

Он также был ужасно опекающим. Однажды в Хогсмиде он почти затеял драку с незнакомцем, который лишь случайно наткнулся на неё плечом.

Она понимала, что он балует и потакает её желаниям настолько сильно, что она, несомненно, будет стремиться к такому вниманию, если оно закончится.

Но она знала, что это никогда не закончится. Он пообещал ей это.

Он был этим типичным учтивым, очаровательным и манипулятивным парнем, который был одновременно и прекрасной мечтой, и кошмаром для девочек. Если бы она не знала его с ранней юности, то могла бы поостеречься немедленной связи с ним, но он был ее Драко.

Он всегда был ее Драко.

Она любила его, невзирая ни на что. Всё, что имело смысл - это то, что она любила бы даже его самую темную сторону, если понадобится. Это обстоятельство приносило ей комфорт.

Кроме того, каким-то образом она могла его контролировать. Всякий раз, когда она думала, что он перегибал с некоторыми людьми, которых оскорблял, то указывала ему на это и ругала его.

Иногда он прислушивался к ней и немного успокаивался. Иногда он только отмахивался и просто целовал ее, чтобы отвлечь ее внимание.

Он любил целовать ее, всегда и везде.

Особенно он любил делать это в общественных местах.

Он был довольно властным бойфрендом и использовал каждую возможность, чтобы показать всем, что она принадлежала ему.

Он даже заявил ей самодовольно, что он получает удовольствие каждый раз, когда её называют «девушка Малфоя».

Гермиона ненавидела это прозвище. Казалось, ее лишают настоящей индивидуальности и признанных качеств. Драко находил это довольно забавным и вновь останавливал ее возмущение, целуя ее.

Она узнала, что он был очень плотским человеком. Ему нравилось, когда она к нему прикасалась, и он любил прикасаться к ней так часто, как только возможно.

Он был большим любителем потискаться и продемонстрировать всё, что можно. Эти его ловкие и шаловливые руки были ее слабостью и, возможно, ее величайшим падением, если однажды она будет больше не в состоянии сопротивляться ему.

Они становились с каждым днем всё более и более страстными. Он постоянно пытался соблазнить ее или старался потрогать её всякий раз, когда у него была возможность сделать это.

Он мимоходом целовал ее в висок, когда они ходили по залу. Его рука никогда не покидала её спину. Иногда его рука обвивалась вокруг ее тонкой талии. Если нет, то это потому, что он крепко держал ее руку или нежно стискивал ее плечо.

Он смахивал невидимый листик с волос, когда они были на улице, или просто нежно убирал выбившийся локон с её лица, только для того, чтобы прикоснуться к ее щеке и слегка приласкать ее губы.

Их сеансы поцелуев и объятий с каждым разом становились более горячими и безумными, и происходили в еще более рискованных местах, таких, как некоторые теплицы и даже Астрономическая башня, хотя библиотека была всё еще постоянно запрещенным местом.

И теперь они становились немного несдержанными, и было всё труднее скрывать несколько засосов, которые он оставил на её шее и ключицах, а иногда даже на верхней части холмиков ее грудей.

И это была причина, по которой Гермиона не сразу позволила ему привести ее в гостиную Слизерина. Его комната была самым уединенным местом внутри этого подземелья для горячих сеансов поцелуев и объятий, и она действительно не была уверена, сможет ли устоять перед его искушающим желанием, если он вдруг попросит ее посмотреть и его комнату.

Однажды Драко даже попытался снять ее трусики, потихоньку проскальзывая рукой под юбку и дразня её извивающееся под ним тело внутри пустого шкафа, который они нашли прямо в углу безлюдного коридора. Они зашли слишком далеко, предаваясь удовольствию и экспериментам, так что все её пуговицы оказались откровенно расстегнутыми для него. Она настолько сильно возбудилась и увлеклась в тот момент, что почти позволила ему сделать то, что он хотел.

Хорошо, что они внезапно услышали какого-то студента, возможно, старосту, идущего по пустому коридору, в котором они находились, и им пришлось быть как можно тише, если они не хотели быть пойманными. После нескольких останавливающих сердце моментов, человек, наконец, ушел, вероятно, решив, что это шумел просто один из призраков, шнырявших по Хогвартсу.

Драко попытался поцеловать и прикоснуться к ней снова, когда услышал, что староста, наконец, уходит, очевидно, намереваясь продолжить то, что только что успешно начал, но Гермиона остановила его и сказала, что они легко отделались и лучше им уйти.

Той ночью она не переставала упрекать себя снова и снова за то, что почти уступила ему.

Казалось, он был как наркотик для нее, как тот опасный дурман для очень любопытного странника.

Но она была слишком молода для чего-то такого. Может быть, это оборотная сторона того, что называют первой любовью? Она отказалась, однако, признать, что это лишь какое-то подростковое гормональное влечение, потому что это действительно не так. Она любила его до потери сознания, настолько на самом деле сильно, что подчас это могло показаться страшным.

Но она была умной девочкой.

Она знала, что она умная девочка.

Ей не нужно было убеждаться на опыте, спотыкаясь и разбивая колени, чтобы доподлинно узнать о боли, которая за этим последует.

Она любила Драко, но знала, что любовь к кому-то не является веским оправданием глупости.
Тетя Женевьева внушала ей эти уроки годами, и Гермиона видела некоторых ее одноклассниц, пострадавших от этой ошибки.

В идеале вы не должны жертвовать всем для романтической любви.

Если он любил ее, то будет ждать.

Она сказала ему об этом на следующий день после того случая в шкафу. Их разговор был довольно серьезным. К тому же он выглядел достаточно неловко из-за всего этого, но Гермиона оценила тот факт, что он действительно изо всех сил старался ее слушать и не жаловаться. Он даже сказал ей, что понимает, что она имеет в виду, и обещал ей, что будет ждать ее. В его глазах она видела не только разочарование, но и решительность, и силу духа.

Казалось, что он действительно хочет доказать ей, что его чувства подлинные.

За это она им очень гордилась.

Он являлся ее маленьким бунтарем, но было отрадно сознавать, что она может его некоторым образом укротить. Это доказывало, насколько сильно он уважал ее и отвечал ей взаимностью.

Это была та самая причина, по которой она, наконец, позволила ему привести ее в их общую гостиную. Ей было любопытно узнать, как помещение выглядело, и она была рада, что, наконец, посетит его без каких-либо опасений.

- Интересно, - кивнула она, когда осмотрелась вокруг, оценивая стены и темный дизайн оформления, несколько черепов и зеленых шаров на некоторых деревянных столах, и шкафы из темного дерева.
- И только? - Драко поднял бровь.

- Это действительно захватывающее место, Драко. Но это слишком ... Я не знаю, мрачно, возможно? - она нежно улыбнулась ему. Она знала, что Драко слишком гордится своим факультетом и ей нужно осторожно лавировать, давая комментарии о нем. И все же, честно говоря, ей совсем не понравилось. Это было интересно, но она была просто уверена, что не могла чувствовать себя достаточно безопасно здесь.

- Хорошо, хорошо. Я знаю, у вас есть вся эта грандиозная роскошная общая гостиная королевского дворца в вашей школе, но ты не должна оскорблять мой факультет, знаешь ли. По-твоему, это похоже на странное подземелье под замком, - произнес он драматично, притягивая её ближе в объятия для поцелуя украдкой.

- Это и есть подземелье, Драко. И да, оно находится буквально под замком, под озером даже, - усмехнулась она. - И я не оскорбляла его; я сказала, что здесь захватывающе и интересно... и таинственно. Это хороший комплимент. И здесь правда таинственно. Я думала, тебе нравится, когда тебя сравнивают с тайной или чем-то подобным. Это делает тебя похожим на реально опасного рыцаря.

- Насколько «опасен» этот рыцарь? - он вдруг прошептал хриплым голосом, мягко покусывая мочку ее уха, и это вызвало сильное покалывание на ее спине и затылке.

- Он очень «опасен», - прошептала она в ответ, почти всхлипывая, когда немного наклонила голову, чтобы он мог припасть губами к сгибу ее шеи.

Они всегда были такими.

Как будто просто не могли насытиться друг другом.

- Ну, в самом деле, люди! Знаете, вам действительно нужно уединиться.

Они оба посмотрели вверх и увидели Блейза Забини, улыбающегося, как Чеширский кот. Рядом с ним стояла Дафна Гринграсс, которая, по слухам, была его девушкой. Как бы то ни было, Блез упомянул однажды, что они просто друзья с привилегиями, и этот статус не менялся в течение довольно долгого времени.

- Что на этот раз, Блейз? - Драко говорил раздраженно, будучи оторванным от его предыдущего приятного занятия. Гермиона, однако, прилагала все усилия, чтобы успокоиться, нервно разглаживая свою юбку по всей длине.

- Снейп зовет тебя, - Блейз пожал плечами.

- Зачем? - Драко нахмурился.

- Без понятия. Спроси у него. Может быть, старик заскучал или что-то вроде того, - Блейз усмехнулся, одновременно притягивая Дафну ближе к себе для быстрого непритязательного поцелуя.

- Черт. Гермиона. Извини за это. Я провожу тебя к карете, а затем вернусь к тебе позже. Я знаю, ты не захочешь остаться здесь одна, - сказал ей Драко с искренним сожалением. Он действительно не мог игнорировать указания Снейпа. Распоряжения Снейпа всегда были связаны с распоряжениями его отца, и этим все сказано.

- Я могу побыть с ней здесь, если она хочет, - внезапно предложила Дафна. - Блейз хочет выйти и немного прокатиться на метле, а я ненавижу, когда ветер портит мою прическу, - продолжила она, указывая на ручку метлы около левой руки Блейза.

- О, детка, я думал, что ты идешь со мной. Твои волосы всегда прелестны, даже когда спутаны; так ты сексуальнее, - Блейз сексуально ухмыльнулся ей, но она просто закатила глаза и чопорно села рядом с Гермионой.

- Ты знаешь, я тоже собиралась поступить в Шармбатон раньше. Но отец не хотел, чтобы я была слишком далеко от дома. Я действительно хотела бы, чтобы он позволил, знаешь ли. Я люблю изысканность, которая свойственна вашей школе, - Дафна заговорила с Гермионой, словно они уже были близкими подругами, или, скорее, пытаясь окончательно избавиться от Блейза.

- Прекрасно. Как хочешь, - Блейз просто легкомысленно махнул рукой, прихватывая метлу, чтобы уйти. - Драко, время идет. Снейп нетерпеливый человек. Увидимся, bellaprincipessa [С итальянского – «красивая принцесса» – прим. пер.], - он подмигнул Гермионе, прежде чем грациозно развернуться и уйти.

- Он такая задница. Хочет таскать меня за собой всегда и всюду. Знает же, что я ненавижу ветер. Это не очень хорошо для моих волос, - пробормотала Дафна Гермионе, когда Блейз наконец-то ушел, и стараясь подчеркнуть это мягким поглаживанием своих прямых светлых волос.

- Ты уверена, что хочешь остаться здесь? - Драко говорил совсем неуверенно, глядя на Гермиону и ее "новую подругу" Дафну, обладающую, очевидно, абсолютно противоположным складом ума, и под этим он имел в виду очень ограниченный склад ума.

- Ты не можешь только демонстрировать ее всюду в свое удовольствие, Драко. Позволь ей жить своей жизнью, - Дафна закатила глаза перед тем, как скрестить ноги и подвинуться ближе к Гермионе. - О, боже мой, почему наша школьная форма не может быть такой, как ваша? Ваша дает вам возможность всегда показать ваши изгибы. Хотела бы я, чтобы наша была изготовлена так же, - говорила она оживленно Гермионе, явно пытаясь избавиться также и от Драко.

- Я вернусь, как только смогу, любимая, - произнес Драко, нежно целуя Гермиону в лоб и понимая достаточно, чтобы игнорировать Дафну с ее невозможным уровнем самодовольства. Эта девушка была второй после Панси по выносящей мозг надменности. Как слизеринец, он был уже невосприимчив к этому.

Гермиона кивнула и нежно улыбнулась ему, прежде чем он исчез из гостиной, выглядя раздраженным из-за этой ситуации.

- Вау! Вы, ребята, действительно влюбленные, - Дафна недовольно скривилась с неподдельным любопытством, когда она посмотрела на Гермиону после ухода Драко. – Итак, ты на самом деле влюблена в него? - прошептала она, излишне любопытствуя.

- Я не совсем уверена, что означает этот вопрос, но да, я люблю его, - кивнула Гермиона, заинтересовавшись тем, что Дафна пытается сказать.

- Ну, один совет, не влюбляйся в Драко Малфоя. Это все игра. Похоже, для тебя уже слишком поздно, но тем не менее. Ты выглядишь слишком невинной, чтобы быть одной из его жертв. Останови любые чувства к нему, которые назревают в тебе, - сказала блондинка на-самом-деле-так-и-есть тоном, как если бы она говорила совершенно очевидную истину.

- Как ты можешь так говорить?

- Ну, начнем с того, что у меня был довольно приятный романчик с ним раньше, - она самодовольно ухмыльнулась и за долю секунды мягко взяла подбородок Гермионы своими изящными пальцами, чтобы повернуть ее лицо в сторону двух девочек, которые как раз выходили через проем с портретом из общей гостиной. – Так же, как и у них.

Перевод looking3237
Редактура amberit