Мир, полный голосов, оглушил его. Сотни, тысячи различных звуков хлынули в уши. Грохот, крики, шелест листвы, плеск воды, близкий шёпот.

Драко открыл глаза.

Великолепное тёмно-синее небо раскинуло над ним свои объятия. На нём слабо мерцали далёкие звёзды. Такие красивые, как никогда, такие яркие. Дым пытался затмить их сияние, протягивал извилистые щупальца к тонкому серпу месяца.

Налетел ветер, и ветви сосны радостно с шумом вздохнули, принимая его прикосновение. Пахнуло хвоей. Несколько капель дождя, скопившихся на ветках, серебристыми нитями посыпались вниз, падая Драко на лицо.

Что-то нежное и прохладное коснулось щеки.

Драко медленно повернул голову направо и увидел пожар. Он разгорался всё сильнее, казалось, что пылал весь небосклон. Ветер принёс запах дыма и небольшие клочки пепла. Огненными грядами вздымались в небо языки пламени, похожие на могучие бичи, беспрестанно ударявшие, оглушающе трещавшие в воздухе.

Кто-то назвал его имя, и Драко вгляделся в мутный силуэт склонившейся над ним женщины. Окружавшее Драко казалось ему таким далёким, звёзды и огонь были ему куда ближе.

— Драко, — настойчиво повторил голос.

— За что? — прохрипел он в ответ, заворожённо глядя, как пламя отражается в серебристо-золотых волосах матери.

— Милый мой, прости меня, — прошептала Нарцисса. — Ты живой, мальчик мой. Ты живой, Драко.

— Живой? — переспросил он. Разве только что профессор Снейп не пристыдил его из-за глупых вопросов в духе Лонгботтома?

Он попытался сесть, ожидая, что его тело пронзит мука боли, но боли не было. Ноги немного затекли, и когда Драко шевельнул ими, приятная дрожь пробежала от пяток до самой макушки. Нарцисса попыталась его остановить, но быстро сдалась под суровым взглядом сына и помогла ему подняться.

— Что произошло? — спросил Драко, оглядывая гряду. — Где все?

— Они ушли, — обеспокоенно выдохнула Нарцисса. — Ты в порядке, Драко? Как ты себя чувствуешь?

— В порядке ли я? Ты спрашиваешь меня, мама, в порядке ли я?! — вспыхнул Драко. Он ощутил укол в горле и дотронулся дрожащими пальцами до кожи на шее. Рубцов и следов удушья не было. Драко взглянул на свои вытянутые руки. Ни единой царапины.

— Это ты меня вылечила? — недоверчиво спросил он, покосившись на мать.

— Нет, милый, — тихо ответила Нарцисса. — Я ничего не делала. Всё прошло само, пока тебя не было.

— Что всё это значит, чёрт возьми?! — ледяным тоном поинтересовался Драко, раздражаясь. — Пока меня не было где? Что происходит? Почему я ещё здесь?

— Драко, — Нарцисса попыталась обнять сына, но он отшатнулся от неё. — Я всё тебе расскажу, мой мальчик. Прошу, пожалуйста, прости меня за то... что я сделала с тобой, но я знала, что ты не умрёшь. Знала, правда! Никто больше не знал. Они ушли штурмовать замок вместе с, — Нарцисса понизила голос до шёпота, — Тёмным Лордом.

— Что? — Драко растерянно моргнул.

Он снова обратил взор на запад, где во всполохах огня и света стоял замок. Драко неуверенно ступил на край каменной насыпи, чтобы лучше рассмотреть пространство перед замком. Огромное море огня плескалось внизу, пожирая всё больше и больше пространства. Там были вспышки заклинаний, крики ужаса, предсмертные оклики и вздохи, там боролись Пожиратели смерти с учениками и учителями школы, членами Ордена и друзьями Поттера, явившимися на подмогу, там шныряли между павшими телами гигантские пауки из Запретного леса, гремели булавами великаны и горные тролли. Там шла война. Там умирали.

— Там мальчик, — сказала Нарцисса. — Гарри Поттер в замке. Его друзья сражаются с Пожирателями смерти прямо сейчас. Взгляни, всё горит.

— Всё горит, — чуть слышно повторил Драко. Огни отражались в его глазах, наполняя сердце и разум страхом, жгучим страхом и тревогой. Он обернулся и посмотрел на Нарциссу. Её мантия была грязной, похоже, она долго стояла на коленях рядом с ним, пока он был... Мёртв?

— Ты пообещала объяснить? — глухо сказал Драко.

— Да, обещала, — ответила Нарцисса. — Драко, ты помнишь тот день, когда Дотти принесла тебя в мэнор? Помнишь раны, которые вылечил Северус?

— Конечно, я помню это, — нехотя отозвался Драко.

— Ты знаешь, милый, что сказал тогда мне Северус? — глаза женщины наполнились слезами. Нарцисса сжала кулаки, пытаясь набраться смелости, чтобы сказать сыну правду, горькую правду, которая ей стала тогда известна от Северуса и... Регулуса Блэка. — Он сказал, что часть тебя безвозвратно отсечена, Драко. Если Сектумсемпрой была отсечена какая-либо часть, восстановить её невозможно никакими заклятиями, никакими чарами, ничем. Ты помнишь, Драко, что ты говорил тогда, чувствовал? — прошептала Нарцисса. — Ты почувствовал пустоту и боль. Вот здесь, — женщина приложила руку к груди. — Ты сказал мне, что чего-то важного не хватает. Да, тело волшебника исчезает при аппарации раньше головы... и, как выяснилось, быстрее души. Сектумпсемра рассекла тебе не только лоб, Драко, но и отсекла часть души.

— Нет, нет! — закричал Драко, зажав уши ладонями. — Не желаю этого слушать! Это невозможно!

— Драко! — Нарцисса бросилась к нему, чтобы обнять. — Регулус сказал мне это. Мой кузен, изображённый на картине. Я не знаю, откуда он это знает, но он был в этом уверен. Он заверил меня, что все признаки налицо, что ты почувствовал как раз то, что должен чувствовать волшебник, когда создаёт крестраж! — Нарцисса прижала любимого сына к себе и погладила его спутанные волосы. — Одно я не могу понять, Драко, — сказала она, легко целуя его в лоб.

Он поднял на мать глаза.

— Регулус сказал мне, что обязательное условие для крестража... убийство. Кого же ты убил, сынок?

Драко дёрнулся, в ужасе взглянув на Нарциссу.

«Какое же я чудовище! — прогремело у него в голове. — Я такой же монстр, как Реддл! Бессмертное существо, волшебник с раздробленной душой, который даже все осколки сохранить не смог при себе».

— Драко?

— Прости меня, мама, — он крепко обнял Нарциссу. — Я не хотел, честное слово! — прошептал он, точно маленький мальчик, разбивший невосстанавливаемую Репаро вазу. Теперь он чувствовал виноватым себя. Как он мог плохо подумать о матери, когда она всегда была рядом, всегда поддерживала его. Она спасла Люциуса, спасла ему жизнь.

Хотя он и так бы не умер.

— Всё будет у нас хорошо, — проговорила Нарцисса Малфой, передавая сыну его припрятанную палочку. — Уйдём скорее отсюда! Ты расскажешь мне, откуда она у тебя? — женщина кивнула на палочку кузена. — Мы, Блэки, так просто не сдаёмся, мальчик мой, а ты теперь Блэк, — она с гордостью посмотрела на сына. — У меня всё готово, и Дотти только и ждёт моего приказания, чтобы перенести все наши вещи в укромное место. Мы уедем с тобой из Англии. Сейчас самое время! А Люциус... он обязательно уедет тоже...

— Он отлучил меня от своего рода...

— Но не я от своего, — сказала Нарцисса.

— Нет, погоди, — Драко зажмурился, уговаривая самого себя. Он не понимал, что на него нашло, зачем он хочет сказать это. — Я не могу уйти так. Не могу.

— Как же так? Разве тебя что-то держит? Здесь ты погибнешь, Драко.

— Нет, — он вымученно улыбнулся. — Ты же знаешь, что нет, мама. Мы, Блэки, так просто не сдаёмся, ты сама сказала.

Нарцисса с изумлением посмотрела на него.

— Я должен быть там. Я помогу им, мама.

— Кому «им»?

— Мама, ты станешь похожа на Лонгботтома, если будешь задавать такие вопросы, — Драко усмехнулся. — Поттеру, конечно.

— И Гермионе Грейнджер, — сказала Нарцисса, понимая, что не удержит сына с собой.

— И Гермионе Грейнджер, — согласился тот.

Леди Малфой покачала головой.

Драко поцеловал мать на прощание и крепко-крепко обнял так, как Блейз обнимал миссис Забини на платформе, где-то тысячу тысяч лет тому назад, наплевав на манеры и условности.

Нарцисса выпустила его из рук и ласково потрепала по волосам.

— Профессор Снейп просил передать тебе привет, — пробормотал Драко.

Лицо Нарциссы потемнело.

— Беги, милый, — сказала она. — Помогай... им.

Драко невесело усмехнулся и начал спускаться с насыпи.

— Драко! — окликнула его мать.

Он оглянулся, ожидая её слов.

— Прости, что спрашиваю, но... А где же твой крестраж?

Драко так и замер на месте. И правда, он даже не подумал об этом. Его крестраж. Часть души, которая находилась сейчас неведомо где и неведомо в чём.

«Вот как бывает, — сказал он про себя, торопливо спускаясь со склона в Запретном лесу к Хогвартсу. — А ведь это лучший способ укрыть крестраж, — Драко горько усмехнулся. — Как же ты, Том, не додумался до этого? Отдай свой крестраж первому встречному и всё, больше ты его никогда не увидишь, и никто его не найдёт и не подумает разрушать чем-то вроде меча львиного факультета. Остальное же не страшно».

Иглы кололи лицо, сыпались за шиворот. Руки были липкими от смолы, въевшейся в кожу. Драко бежал вперёд, пробираясь между стволами и отталкивая мешающие ветки. Он проскальзывал между тесно стоящими деревьями, переплетавшимися своими кронами, перепрыгивал кряжистые корни, выпиравшие из грунта. Он уже бежал здесь, но тогда его путь лежал в другую сторону. Тогда он уходил прочь от замка, оплакивающего кончину доброго директора.

Драко бежал и раздумывал. Если бы у него был выбор, он бы никогда не хотел иметь крестраж. То мимолётное желание величия, тёмной власти в руках, промелькнувшее в мыслях перед зеркалом Еиналеж рассыпалось в прах. Меньше всего на свете Драко хотел походить на Тёмного Лорда. Но если у него было бессмертие в кармане, был крестраж, Мерлин знает где... Драко желал этим воспользоваться сегодня!

* * *

Жар ударил в лицо. Вокруг все сражались. Близнецы Уизли весело перекидывались шутками, посылая при этом одно заклинание за другим в осаждавших Хогвартс неприятелей.

У северной стены замка огромные великаны таранили многовековые камни, земля тряслась, мелкий гравий подпрыгивал в воздух после каждого удара коряги-тарана о каменную кладку. Хогвартс сотрясся от грохота, стена проломилась, полы рухнули на головы нападавших Пожирателей и защищавших школу учеников.

Драко шмыгнул в провал, когда каменная крошка улеглась, и великаны, сделавшие своё дело, отступили назад, где Пожирателей теснили каменные статуи у главных ворот школы.

Рядом с Драко прошагал, перекатываясь на столбообразных лапищах, тролль. Его ноги были короче рук, они были толстые и босые. Ороговевшая кожа защищала громадину от ударов толпящихся вокруг — Драко протёр глаза — домовых эльфов, вооружённых лопатами, вилами, половниками и поварскими ножами, пожалуй, самыми опасными из прочего. Эльфы натянули под ногами тролля огромную верёвку — трос. Обычно на такие подвешивали хрустальные люстры. Похожий трос обрубил Добби в Малфой-мэноре. Тролль же не обратил на ловушку внимания, он вертел тяжёлой тупой головой на короткой бугристой шее, пытался дотянуться до шныряющих вокруг малышей-домовиков.

— Стянули разом! Ну же! — закричал один из домовиков. Это был Кикимер, возглавлявший отряд эльфов Хогвартса.

Верёвка натянулась, путы были слишком хороши. Тролль с рёвом повалился на заваленный камнями пол, а в следующую же секунду на него набежали эльфы и стали молотить его кухонной утварью и лопатами.

— Они проломили стену! Сюда, кто-нибудь, скорее! Тонкс, Уизли!

Драко посмотрел наверх и удивился ещё больше. Там был Дамблдор. Самый настоящий Альбус Дамблдор, отдающий указания Нимфадоре Тонкс. Наваждение исчезло, когда мужчина поглядел вниз прямо на Драко.

— Просто похож, — пробормотал Драко, не знакомый с Аберфортом.

Группа школьников сбежала по ступеням. Они направили палочки на Драко, но он поднял руки, показывая, что безоружен и нападать не собирается.

— Уходи отсюда, Малфой! — выплюнул Финниган.

— Вы не трогаете меня, я не трогаю вас, — сказал Драко. — Но и уходить не собираюсь.

Гриффиндорец нехотя кивнул. Школьники расступились, пропуская Драко к лестнице.

— Где же вы все, — твердил он, поднимаясь витками по бесконечной лестнице. Ноги у него были как неживые. Несколько раз он споткнулся, рискуя сосчитать носом ступеньки, но удача была с ним, затягивая его на новые лестничные пролёты.

И вдруг...

Этот смех Драко способен был узнать всегда. Беллатриса бежала по коридору, безумная и радостная.

— Ещё одно! — кричала она. — Ещё одно пятно стёрто!

Тётка скрылась из виду, и Драко вышел в коридор. Там у статуи крылатого кабана лежало тело молодой женщины с невероятно алыми волосами. На секунду Драко показалось, что это всё от крови, но нет. Нимфадора Тонкс не была ранена, просто убита.

И у неё, по всей видимости, не было за душой крестража. И она не оживёт по волшебству, как Драко.

— Знаю я сказку о глупом медведе, славном медведе, мёртвом медведе! — заорал появившийся под потолком Пивз, размахивая головой Селвина.

Джонатан Селвин всегда был тучным, как огромный медведь, и неразговорчивым человеком. Одним из самых жестоких и опасных сторонников Волан-де-Морта. Теперь он и вовсе не скажет ни слова.

— Кто ещё не знает? Кто ещё не слышал? — пел полтергейст, раскачиваясь из стороны в сторону и показывая трофей людям на картинах.

Драко отвёл взгляд от Пивза и побежал дальше. Кто-то налетел на него в полумраке у гобелена, и Драко потянулся за палочкой.

— Кто ты? — спросил знакомый голос.

Драко вытянул руку вперёд и схватил стоящего напротив человека за края одежды.

— Вот это да! Малфой?! А я уж думал, куда ты запропастился, — усмехнулся ему Блейз Забини.