Часть 2

Конец января

- Она все еще без сознания. Не понимаю, зачем она тебе, Драко? Ни оттрахать как следует, ни убить с удовольствием, — задумчиво пробормотал Уолден МакНейр, разглядывая Гермиону Грейнджер, со свистом дышащую на кровати в комнате Драко Малфоя.

- Уолден, она моя. Разве этого недостаточно, чтобы оставить меня в покое?

- Мы возимся с ней почти две недели. Если Темный Лорд узнает…

- Во-первых, с ней вожусь только я. А во-вторых… он не узнает. Ведь правда? Не узнает? – глаза Малфоя опасно сузились.

Как удобно знать о том, что МакНейр так тщательно пытался скрыть.

Так просто манипулировать…

Темный Лорд приставил МакНейра к Драко, чтобы тот присматривал за ним, наставлял на путь истинный, так сказать.

Тот наставлял. Ровно полдня.

Пока Драко не застал его.

Грязный, отвратительно омерзительный Уолден МакНейр.

Драко чуть не стошнило, когда он увидел.

Но он совладал с собой. Собрался. Что-что, а шантажировать он умел. Этому Люциус успел научить сына.

Знание пороков позволяет управлять. Неписаное правило Малфоев. Понимание, передаваемое с кровью.

- Нет. Конечно нет. Не узнает, — покраснев от гнева, процедил Уолден. Он ничего не мог поделать с сопляком.

Как бы было замечательно, если бы малец прокололся где-нибудь, попался бы аврорам. Или просто убился бы насмерть. Упал. Несчастный случай. МакНейр прямо слышал, как хрустели шейные позвонки ублюдка.

Но нет. Снейп покрывал молодого Малфоя, говорил, что будет проводить все эти бесчисленные эксперименты для Темного Лорда только с Драко, что только последний может нормально ему ассистировать.

- Так уже лучше, — кивнул Малфой и подошел к кровати, на которой лежала Грейнджер.
Нахмурился.

Если бы не темная магия, которой с ним нехотя поделился Снейп, грязнокровка бы уже давно умерла.

Тогда, в Министерстве, его заклятие отшвырнуло ее в стену. И она не самым удачным образом приземлилась. Потребовалось время, чтобы понять, что был поврежден позвоночник…

Драко чувствовал то, чего не должен был.

Раскаяние.

Почти.

Мерлин, какое к чёрту раскаяние?

Нет.

Жалость.

Тоже не лучшее чувство.

Но не раскаяние.

Точно.

Он уверен.

Грязнокровка на кровати дернулась, прохрипела что-то и обессиленно выдохнула. И вновь ровное дыхание. Почти ничего.

Отвернулся.

- Куда сегодня? – как можно более безразлично.

МакНейр пожал плечами.

- Какая-то деревушка, я полагаю. Мне без разницы, — и, словно поясняя, что это все для него, — Охота…

Драко кивнул. И как ритуал:

- Позовешь, ладно?

- Обязательно.

Когда Уолден вышел, Драко тяжело сел на стул у кровати, чувствуя странное удовольствие от того, как наливаются тяжестью мышцы, как немеет тело.

Как же он устал от всего этого. Все совсем не так. Не так, как ему представлялось. Не так, как хотелось.

Такой зыбкий, такой отвратительно неустойчивый мир.

Все зависят друг от друга.

Как это неправильно. Как отличается от рассказов Люциуса.

Запустил пальцы в волосы, нахмурился.

Он уже забыл, когда чувствовал себя… в безопасности.

Ему все еще снились глаза Дамблдора, когда тот летел через стену Астрономической башни.

Как можно быть таким добрым? Даже умирая? Понимая, что тебя предали?

Чертов старый маразматик.

Никогда ему не понять этого.

Драко ни разу с той ночи не заговаривал об этом с крестным.

Как-то сразу стало понятно, что эта тема обсуждению не подлежит.

И когда Темный Лорд устроил что-то вроде празднества в честь замечательного события (!), Драко, пожалуй, единственный, видел, как плохо было Снейпу.

Чувствовал ли крестный то же, что сейчас чувствует Драко?

Опустошенность, растерянность, унижение, раздавленность… список можно продолжать до бесконечности, смысл один – все плохо.

А теперь еще и грязнокровка.

Зачем она ему?

МакНейр задает правильный вопрос.

Но беда в том, что Драко и сам не знал ответ.

Что-то вроде искупления.

Какое-то извращенное удовольствие от… заботы о той, которая так ненавидела его.

- …

Он обернулся на шум.

Сначала не поверил самому себе.

Помотал головой в стороны.

Картинка не изменилась – Грейнджер больше не была в беспамятстве, она смотрела. В потолок. Ибо не могла, судя по всему, повернуть голову.

- Грейнджер?

Еще одно нечленораздельное бормотание.

Встал, склонился над ней.

В ее глазах разливался ужас. В радужке обживалась паника.

- Успокойся. Все будет в порядке, — раздражаясь, заметил Драко. Подумав, добавил: — Во всяком случае, пока. Говорить можешь?

Опять что-то промычала.

- Понятно. Я сейчас вернусь. Ты только… — Что? Не уходи? Очень смешно. Драко, возьми себя в руки, — В общем, я сейчас.

Вышел.

Когда Снейп, превозмогая брезгливость, осмотрел грязнокровку, Драко движением головы дал понять, что хотел бы услышать выводы крестного за дверью.

Вышли.

- И как?

- Будет жить, — в отличие от того же МакНейра, Снейп не предпринимал каких бы то ни было попыток понять, зачем Драко возился с Грейнджер.

Все просто.

Просьба – реакция на просьбу.

Проблема – решение проблемы.

И так с самого детства. Некоторые вещи, слава Мерлину, остаются прежними.

«Спасибо»… не требовалось. Все подразумевалось, не более того.

- А?..

- Способность двигаться, судя по всему, тоже вернется, — не стал дослушивать вопрос Снейп. И так все ясно. Лишь позволил себе прокомментировать. Сухо, но… — Удивительно везучая ведьма, — без всяких эмоций. Зачем? Это лишнее, разве не так?

Драко едва сдержал вздох облегчения. Украдкой глянул на крестного – не заметил ли?

Вроде нет.

Кивнул. Потом вспомнил еще кое-что:

- Сегодня моя помощь понадобится?

- А нужно? – Снейпу ничего не надо было объяснять. Легилименция ли, простое понимание ли, но он помогал. Большего Драко и не требовалось.

- Пожалуй. Сегодня опять нападение, и…

Снейп жестом руки прервал поток слов.

- Не надо. Сегодня мне срочно понадобится твоя помощь, Драко. Надолго. И именно в то время, когда будет совершено нападение.

Драко еще раз кивнул, развернулся и направился в свою комнату.

****

март

- Ты не скажешь мне, правда?

- А я должен?

Гермиона тяжело вздохнула.

- Зачем я тебе, Малфой?

Он не ответил, со скукой уставился в тарелку.

Гермиона уткнулась в книгу.

Прошло минуты три.

Не выдержала. Отложила книгу в сторону.

- Что ты сказал Воландеморту, когда он узнал, что я у тебя?

Она получала особое удовольствие, заставляя его вздрагивать при упоминании имени его Хозяина.

- Не твое гребаное дело, грязнокровка.

Отложила книгу в сторону.

- Драко?..

Дернулся. Еще сильнее, чем когда услышал имя Темного Лорда.

- Это еще что?

- Что? — невинным таким голосом.

- Какого хрена ты меня так назвала?

- Как?.. Драко?

Подскочил со стула, одним прыжком оказался около нее, схватил за запястья.

Она даже испугалась.

- Не смей, — а затем неожиданно оттолкнул ее от себя, словно обжегся. Отошел шага на два от нее. Еще раз повторил: — Не смей, — и выскочил из комнаты.

Гермиона устало откинулась на подушки.

Скоро.

Скоро к ней вернется способность двигаться.

Руки уже слушали ее, шеей все еще больно было вертеть, но и это она уже могла делать. Сегодня получилось поднять корпус, почти сесть.

Ноги. Теперь ноги.

А потом…

Что потом?

Она уже не была уверена, что надо бежать…

****

февраль

И вновь это странное чувство.

Будто падаешь.

И не вниз, и даже не вверх.

Куда-то.

В бездну.

И щемит сердце, и немеют конечности, и клетки расщепляются на атомы.

Не аппарация.

Не портоключ.

И рядом не лежало.

И не за что, не за кого ухватиться. Пальцы беспомощно скользят в пустоте, царапают внутреннюю часть ладоней, искривляются.

Какое же облегчение, какая сумасшедшая радость охватывает, когда вдруг чувствуешь, что уже не одна. И не важно, кто протянул тебе руку, не важно, что было до, абсолютно безразлично, что будет дальше, имеет значение лишь сейчас, то, что происходит в данный момент, что дает тебе понять – он рядом с тобой, он близко, он почти что впечатался в тебя.

Гермиона открыла глаза, попыталась унять дрожь и бешеное сердцебиение. Так хотелось по привычке встать, подойти к окну, обнять себя и устремить взгляд к небу, туда, где прохладно, спокойно и правильно.

Безразличные к ее желаниям конечности оставались неподвижными.

Захотелось выть от отчаяния.

За что?

Немного, совсем немного, ну же…

Получилось.

Повернулась на несколько сантиметров правее, ниже.

Малфой.

Спит.

Рядом.

Даже нет. Не так.

Близко.

Вот.

Перехватило дыхание.

От ярости, взорвавшей мозг в одно мгновение, что тот, кто виноват в стольком, так безнаказанно, так по-детски беззащитно лежит рядом.

От обиды, что ничего не сможет сделать…

Неожиданно захотелось пить.

Просто безумно.

Казалось, не сделает глоток живительной влаги, и все.

Задохнется.

Высохнет.

Так хотелось заорать, чтобы перепугать его, чтобы он дернулся, чтобы его сердце так же колотилось в его груди, как всего несколько минут назад и ее.

А получилось…

- Малфой, — протяжно, плача, с мольбой. Саму передернуло от интонаций, окрасивших его ненавистное имя. Но больше не смогла из себя выдавить. Казалось, не только тело, но и голос перестали подчиняться ей. Она не хозяйка себе больше.

Как обидно.

Как до неприличия обидно.

Драко только удобнее устроился рядом, подложив руку под щеку, став при этом еще больше похожим на ребенка. Маленького и безобидного.

Его дыхание.

Теплое, шумное, и это никак нельзя прекратить.

А горло пересыхало.

Может, потому и голос не слушался?

Нужно набраться сил и…

- Мал… фой…

Медленно открыл глаза, недовольно скривился.

- Спи, Грейнджер. Ночь, — с сонной хрипотцой произнес он.

Глаза наполнились слезами.

Малфой прищурился. Скривил губы и приподнялся.

- Что?..

- Ппить… — слезы вырвались на свободу, щеки щипало от соли.

- Тьфу, бл***… какого ты ревешь?

Встал, подошел к столу, налил воды в стакан, принес, приподнял ей голову, приблизил край стакана к ее губам.

Она явно ощущала, как оживает ее тело, как вода омывает ее нутро, как впитывается в клетки, как становится горячей кровью, целующей органы, системы, сосуды, вены…

Жадно, одним глотком, настолько быстро, насколько позволяло неудобное положение, осушила стакан.

- Еще? – с каким-то странным смирением спросил Малфой.

- Угу, — в голосе пропала неуверенность, и это не могло не радовать.

Малфой принес еще воды.

Пила уже медленно, на этот раз смакуя.

А, утолив жажду, зло сверкнула глазами:

- Как же я ненавижу тебя, Малфой.

Он ошеломленно посмотрел на нее.

- Бросить тебя, что ли? Оставить умирать от жажды и голода? И окно оставить открытым. Чтобы продрогла до костей, – задумчиво протянул он, осторожно опуская голову Гермионы на подушку и ставя стакан на столик рядом с ней.

- Вперед, — равнодушно пробормотала она.

Ей действительно было все равно.

Вот прямо сейчас, в данный момент.

Сон уже закрывал ей глаза, поэтому она не слышала того, что ответил ей Малфой.

- Какой вперед?.. Ни хрена ты не понимаешь, Грейнджер…

Ведь нет никакого «вперед»… только назад… или на месте… не двигаясь… застыв… оцепенев…