Эдвард пожирал взглядом младшую сестру, что сидела на диване с непринужденным взглядом. Джаспер же наблюдал за всем этим с кресла, он был зол на брата за его брезгливость. Никто, и блондин в том числе, не понимал, почему такой спокойный и хладнокровный человек, как бронзововолосый, так резко воспринимает любую информацию в отношении той сиротки. А ведь Джаспер встречал эту девушку ранее, и он считал ее союзницей.

— Может, хватит на меня так глядеть, я не сделала ничего! — Элис это тоже надоело, отчего та вскочила с дивана, как ошпаренная. — Если ты и чувствуешь к ней что-либо, то лучше бы ты забыл о ней. Она — истинное зло, не способное ни любить, ни чувствовать. Лучше бы она умерла!

— Элис! — эльфийку окликнули сразу трое из семьи, а укоризненных взглядов было и того больше.

— Эдвард, ты ведь чувствуешь к ней какое-то влечение, так ведь? — Джаспер встал на защиту возлюбленной, однако у него были и другие причины сделать то, за что Элис его вряд ли погладит по головке. — Знай, что не только ты один такой. Это ее отличие от всех нас — та девчонка может включать это очарование, когда ей вздумается. Многие попадали в эту ловушку, в том числе и Джеймс.

— Какое очарование? Она тонула, а я ее вытащил. Это произошло только по тому, что во время охоты я чуть было не сорвался, почуяв ее запах.

— Полукровки не пахнут, Эдвард! — Джаспер тоже слегка поддался чувствам, но потом вновь пришел в себя. — Прости, Элис, но я расскажу всем тут присутствующим, почему нам не следует общаться с девушкой по имени Белла.

***
Это произошло восемь лет назад, в городке под названием Детройт, более известный всем, как город — призрак. Вампиры поселились в самом высоком здании, прямо на чердаке, пытаясь обдумать план их будущих действий. Они еще тогда не встретили их семью, но уже были в их поисках. Элис знала, что была близка к счастью, что видела в своих видениях, и Джаспер ей полностью доверял, даже пытался соблюдать диету, но не всегда это получалось. Они находились в городе более месяца, и брюнетка гордилась тем, что ее возлюбленный никого за это время не убил, в его действиях даже не появлялись мысли об этом. Он держался, хотя и из последних сил, но все же ради нее, ради девушки, которой был готов подарить свою вечность.

Они проводили вместе дни, сидя у основания огромных витражных часов, наблюдая через разноцветное стекло, как медленно идет тут время: в городе жили почти одни старики, что не боялись скорой кончины, да воры и жулики, которые скрывались от властей больших городов. Вечерами же вампиры сбегали в лес, искать пищу. И вроде, жизнь была налажена, ведь парочка жила самой мыслью о любви, и у них даже отпадало желание кого-то искать. И все бы ничего, если бы не та долгая ночь.

Тогда Джаспер прогуливался вдоль по берегу озера. Элис сбежала куда-то, а догонять ее не было желания, игры уже наскучили. Все горло вампира обжигало, словно он выпил уксуса, но жажды не было, скорее, наоборот, он считал, что, выпив еще несколько капель крови, лопнет от «переедания», ну или его стошнит. В любом случае, это было весьма неприятно. И именно в нос ударил чудный запах, и до него донесся детский плач. Он и сам не ожидал, что проследует туда, откуда был слышен запах сладкой человеческой крови, но все же маньяк настиг жертву, однако пока и не решился ее убивать. Блондин притаился у ствола немаленького дерева.

Жертвами были двое. Запах, что он ощущал, явно принадлежал девушке, которая, по его мнению, ничего не подозревала. Но, по правде, она была настолько захвачена своим делом, что ей было не до жуткого вампира, стоявшего вблизи. Она была измучена, не физически, морально. Она уже была не против того, чтобы скончаться, только, чтобы все это прекратилось. Второй же жертвой стал совсем еще маленький ребенок, что вытирал слезы рукавом своей маленькой рубашки, которая свисала на нем, как на вешалке. Джаспер не знал, отчего он был так опечален, пока не заметил, что все его маленькие кулачки были в ссадинах и синяках.

— Мама, я больше не могу, мне больно, — шатен с синими, как вечернее небо глазами, медленно поднялся с земли, чуть ли не падая, но какая-то странная кошка (или собака, Джаспер не мог разобрать) подтолкнула его, не дав упасть.

— Я не твоя мать! — крик блондинки был настолько яростным, что вампир даже побоялся приближаться к ней. Она была странной, не похожей на ту, кем выглядела. Такая молодая, милая леди не могла так строго и злобно говорить с двухлетним младенцем, что еще не все буквы выговаривал правильно. — Мне плевать на твои чувства, ты должен уметь защитить себя, в случае чего. Твой чокнутый родственник в любой момент может нас найти, а мне умирать не охота. И да, если ты видел несколько детей, которые кличут близких какими-то теплыми словами, то знай, что ты — не один из них. Ты — маленькое чудовище, которого никто и никогда не полюбит. Ты тут только потому, что я еще не придумала для тебя лучшей смерти.

— Понятно, — мальчик уже не плакал. Он утер слезы, вставая в какую-то позу, словно дрался с кем-то. Он выдохнул, прежде чем взял в себя в руки и побежал в сторону какого-то валуна, набрасываясь на камень с кулаками. Он вложил всего себя в тот удар, но выйти ничего не могло, ибо простой человек не мог ничего сделать. Рука отскочила, впрочем, как и мальчишка, что прикусил губу, чтобы вновь не заплакать.

Блондинка надменно хмыкнула, тоже подходя к валуну. Джаспер уже и не преследовал цели ее убить, теперь ему было просто интересно, отчего шестнадцатилетняя девочка так плохо обращается с младенцем. Девочки, как правило, любили детей. Но удар ее просто поверг вампира в шок: девчонка лишь раз замахнулась ногой, она не издала ни единого звука, прилагаясь ногой о камень, отчего тот раскололся на двое.

— Ну, и слабак же ты, мелюзга.

Джаспер ничего не понимал. И, вроде, он никогда особо не обращал внимания на жизнь и судьбу обычных смертных, но эта девчонка явно не входила в число простых смертных. Она его завлекла настолько, что он и не заметил, когда его возлюбленная Элис вернулась за ним. Она не знала, что ее друг прячется, скрывает сам факт своего пребывания, поэтому-то и не старалась быть тише.

— Куда ты пропал? — Эльфийка чуть ли не прокричала это своим мелодичным мягким голосом, что завлекал каждого, кто его слышал. Это не скрылось и от полукровок, что разбили свой лагерь совсем близко. Джаспер не успел скрыть свой позор, а Элис и не видела в этом смысла.

— Вы кто такие? — Блондинка вышла на маленькую полянку, с которой вампир и вел свой дозор. Брендон и Уитлок ничего не успели сделать. — Давно вы тут?

— Нет, я только подошла, — брюнетка не совсем понимала, что происходило тут, но она видела, что Джаспер не рад тому, что кто-то его нашел. — Случилось что-то?

Блондинка потупила взгляд. Она не понимала, отчего ведет себя как школьница, которую отец застукал за чем-то стыдливым, но ей было не по себе. Она пыталась прочитать во взгляде визитеров что-то, что они могли увидеть в ее действиях: страх, ужас, непонимание, но ничего кроме странного презрительного взгляда маленькой девушки она не различала. А вот блондин ее привлек, поэтому та решила обратиться к нему.

— Ты был тут давно, так ведь? И ты не обежал от страха увиденного. Твои глаза тебя выдают, вампирчик-блондинчик. Хотел пообедать, да? Только вот со мной лучше не связываться, а то окажешься на месте того камня, — девчонка ткнула большим пальцем на расколотую скалу, что развалилась за ее спиной. За ней сидел и мальчик, что боялся показываться кому-либо на глаза. — Детройт не лучшее место для кровососов, людей слишком мало, чтобы их исчезновение осталось незамеченным. Валите в Нью Йорк, если хотите беспределить.

— Эй, это ты тут камни ногами разбиваешь, а меня обвиняешь в том, чего не было, — Джаспер взял себя в руки, прежде чем решился возразить. Элис же, похоже, держала нейтралитет. — Ты такой же вампир, как и я. Что? Боишься конкуренции?

— Ой, только не надо мне тут! Разве я похожа на красноглазого монстра?

— Что ты этим хочешь сказать? — Элис вышла вперед, ей не понравилось, что какая-то «еда», пусть даже и сильная, наезжает на ее брата. Она кинулась на девушку еще до того, как успела ее выслушать, желая тем самым убить двух зайцев сразу: отомстить за оскорбление и устранить лишнего свидетеля. Как уже говорилось, Детройт — город преступности, никто не будет и думать о том, что девчонку прикончил кто-то из вампиров, а не обычная банда. Она выглядела вызывающе, мало ли кто захочет ее заполучить, воспользоваться и устранить. Однако какое-то препятствие возникло между ней и блондинкой, не давая даже ранить ее. Эльф опомнилась лишь, когда Джаспер помог ей подняться с земли, и сразу же поспешила перевести взгляд на то место, где стояла девчонка.

Блондинка все также надменно смотрела на них, но ни злобы, ни страха в ее глазах не было, словно не было у чувств. Она смотрела, скорее так, будто весь мир ей надоел, словно она чувствовала неприязнь к каждому. Но Элис больше заинтересовало то, почему она совсем никак не обращала внимания на того, кто ей помог. Мальчик медленно встал с земли, не произнося ни слова. Его глаза были полны слез, но он не пролил ни одну их них. Очень мужественно было так поступать.

— Не смей ее трогать! Она единственная, кто сможет связать меня с семьей.

— Чего? — Элис смотрела на эту парочку уже с искренним сожалением, что сегодня не заставила своего друга последовать за ней. Ей не хотелось связываться ни с кем необычным, ведь она уже и так через многое прошла.

— Имя. Она хранит мое имя.

— Какое имя?

— Мне оно не известно, но уверен, что оно хорошее.

— Все, хватит идиотии. Раз эти оба не собираются уходить, то уйдем мы. В любом случае, в такой дыре вряд ли появятся те, которых я ищу.

***
Эдвард смотрел на брата с искренним недоумением. Он обещал поведать ему о скелетах в шкафу, что прятала девочка по имени Белла, но только и показал, что встречу с нею ранее. И, судя по его мыслям, большего он говорить не хотел, впрочем, как и думать об этом. Элис поникла, будто вспомнила что-то ужасающее, но в ее мыслях тоже не было ничего необычного.

— И что? — за Эдварда начал говорить его отец, который только слушал историю, но не видел ее, словно был там. — Что из этого должно было нас подвигнуть держаться от той сиротки дальше?

— Мы встретили ее восемь лет назад, а она не изменилась: как была шестнадцатилетней, такой и осталась. Хотя я знал это и тогда. Это прозвучит странно, но, несмотря на столь сумбурное знакомство, через неделю мы уже были настолько близки, что уже думали, что явимся перед вами не вдвоем, а вчетвером и с кошкой. А как Белла смогла нас очаровать, я до сих пор гадаю. Мы прожили в Детройте около полугода, и за это время я и Элис успели понять, что лучше не связываться с Беллой.

— Это тоже случилось в сочельник, — Элис продолжила говорить за Джаспера, обнимая его руками за плечи. Она боялась чего-то, возможно даже и самого разговора о той девушке. — Девушка тогда стащила откуда-то бутылку «Бренди» и оглушила все сама. Видимо, алкоголь-то и развязал ей рот, отчего она, не затыкаясь, рассказывала нам о всех своих жизненных трудностях. Если кратко, то она — сирота, которую потом выкрал вампир, и чуть было не убил. Она не рассказала ничего о том, как избежала смерти, но обмолвилась о личности вампиров. Я его тоже знаю, не лично, правда. Именно он меня обратил и пытался вовлечь в свой «бизнес» по краже сирот из детских домов и использовании их как доноров. Но мне удалось сбежать от него раньше. В общем, девчонка не рассказала ничего о том, как она стала такой сильной и живучей. Не похоже, что она была обращена, ведь в ней больше человечности, чем в ком-либо: ей необходим сон, еда, вода, отдых.

— Мы знаем только то, что она очень известна в узких кругах и ее боятся. Многие готовы отдать за нее все, что имеют, и Вольтури не исключение. Дело времени, когда они решат положить конец слухам о «чудо-девочке», что оставляет на своем пути человеческие жертвы и кучу никому не нужных слухов. Но Вольтури еще не так опасны, по сравнению с ним, — Джаспер обнял девушку сильнее, чтобы она не сильно испугалась еще сильнее. — Джеймс будет намного сильнее их, ведь им руководит не справедливость или законы, а ярость, ибо ребенок, что таскается за девушкой, по слухам, принадлежал именно вампиру.

***
Васька развалился на теле своего хозяина, пытаясь его согреть. Сам же мальчик считал это излишним, поэтому и пытался согнать зверя, чтобы не умереть от жара, окружавшего его. Но кот был не так-то прост: он вцепился в куртку мальчика когтями, не давая тому стянуть его с себя. Пришлось проснуться, чтобы сделать это.

Белла прекрасно слышала, как ее ребенок возился со своей кошкой. Наверное, прошло более десяти минут, до того момента, пока Васька не обиделся и не прилег рядом с девушкой, грея ту своим теплом. Видимо, мальчишка тоже решил присоединиться, чтобы продолжить свой сон, но не решился лечь рядом с чудной девушкой. Блондинка же ничего не говорила, ей было просто интересно, что сделает мальчик. Однако то, что произошло, Белла не могла предугадать.

— Ух ты, Санта Клаус пришел, — паренек не смог сдержаться, когда увидел в проеме два маленьких серебряных мешочка. Оба они были наполнены конфетами, как оказалось, судя по тому, что фантики от конфет зашуршали сразу же. — Белла, для тебя тоже есть.

Шуршащий мешочек упал прямо перед носом блондинки, что недовольно открыла глаза, дабы взглянуть на перепачканное шоколадом лицо сына. Он подозревал, что ему влетит за нарушенный сон, но все еще продолжал будить девушку. Та встала все с тем же угрюмым взглядом, и она только потому не ударила парнишку, что ей было интересно, кто именно принес конфеты.

Стоило ей только подтянуть мешок со сладостями, на котором висела бирка с ее именем, как из него вывалилось письмо, что было написано на красивой белой плотной бумаге. Она была рада, что в этот момент малыш убежал к своей животине, мириться, отчего она могла прочитать послание наедине. Однако на бумаге была лишь одна фраза: «Надеюсь, ты счастлива. Ведь это ненадолго».