Белла бежала так быстро, как только могла. Она не оборачивалась назад – ей и не нужно было делать это, чтобы посчитать расстояние до преследовавших ее вампиров. Страх полностью поглотил ее.
Что-то подобное было раньше, когда Рене заставляла ее бежать быстро-быстро, чтобы убийцы отца не успели ее найти. Наверное, это судьба. Ей было предписано умереть в погоне, умереть от рук психопатов. Конечно, Каллены не были такими испорченными, но Джеймс был. Он собирался вновь надругаться над нею, прежде чем полностью обескровит, вампир сделает ей настолько больно, что она забудет, каково вообще чувствовать себя нормально.

Толчок. Вот и все, сказка закончилась и ее нагнали. Она чувствовала цепкий хват чьих-то ледяных рук, чьих-то женских нежных рук. Ее утаскивали в сторону, перекрыв рот, чтобы девушка не кричала. Впрочем, не было смысла звать на помощь, ее все равно не услышат, или просто не захотят слушать. Она – никто, и всегда будет пустым местом, что пытается оспорить все законы бытия. Смерть окончит ее жалкие потуги существовать. Однако все же было кое-что, чего она терять уже не хотела. Эдвард. Он подарил ей какую-то долю надежды, что все может измениться. И как же хотелось все изменить, решить все проблемы, найти свое место в этом мире. Но всё решает случай, и сегодня он был не на ее стороне.

Более ли менее сознание к девушке пришло спустя минуту, когда ее потрясли за плечи. Это все еще была та женщина, которая схватила ее сзади, и теперь она стояла прямо перед ней. Белла была смущена, когда она, наконец, поняла, кто именно ее выкрал. Эсме.

Мать стояла совсем близко, отчего сердце блондинки забилось еще чаще. Она была на расстоянии вытянутой руки, и она не выглядела озлобленной. Каллен была смущенна, но ни грамма злости не было на ее милом лице. И самое главное, она отпустила руку Изабеллы, она была готова ее отпустить.

- Я отвлекла ненадолго Джаспера и Эммета, но времени у нас мало, - женщина говорила очень тихо, и в каждое слово приходилось вслушиваться, чтобы услышать его. Эсме не прекращала перебирать что-то в руках, она даже начала всхлипывать при каждой попытке произнести новое слово, но слез не было, ибо им было не место на лицах вампиров. И это было ужаснее всего, когда чувства на века застревают в твоей глотке, и нет ни единого шанса их оттуда вытащить, иначе как не взорвавшись. – Только один вопрос: Откуда это?

Эсме подняла правую руку, на палец которой была намотана обычная черная веревочка. Только вот веревочка связывала поистине дорогую вещь, что соединяло поколения одной семьи, одной очень влиятельной семьи. Платты ни один век славились крепкими узами и чистой кровью, поэтому они всегда любили подчеркнуть свое достоинство такими мелкими побрякушками, как это. «Дань традиции» или «зачатки истерии» решать уже их владельцам.

- Семейная реви...релик...реликвия, - Бель запиналась, она боялась произнести каждый последующий слог, будто от этого зависела ее жизнь. Она хотела еще подышать, желала лишь взглядом ухватиться Эдварда, прежде чем косая явиться перед ее взором. И уж очень не хотелось прощаться с этим миром, от рук родного человека, с которым хотелось еще познакомиться поближе.

- Этого не может быть! Этот кулон был моим, и он был закопан, глубоко упрятан под землей. Он не может быть семейной реликвией, ибо принадлежит только ей, - Эсме всю трясло, она была на грани отчаяния, пока все же нечто не заставило ее взять себя в руки. Здравый смысл или божественное знамение? Возможно, именно это и помогло ей не возненавидеть себя до конца своих дней. – Как твоя фамилия?

- Арчери, Белла Арчери.

- Признавайся, Белла Арчери, где ты в действительности взяла это? Это важно для меня. Если не захочешь говорить, я отдам тебя своим сыновьям, ибо не хочу иметь дело с воровкой и осквернительницей детских могил.

- Не надо, пожалуйста, - губы задрожали, словно Бель снова превратилась в малолетнего ребенка, в ту маленькую девочку, которую запихали в приют. Ей было больно теперь даже думать о том, что придется пройти через то, что она уже проходила – ей нужно потерять родителей, дабы сохранить им жизнь, она не допустит смерти своей семьи. Слезы градом спадали с ее лица, но звуков не было, даже всхлипов. Она – Арчери, а они не сдаются бедам. – Прошу вас, не мучайте меня! Я, правда, ничего подобного не делала. Тот кулончик, что вы держите в руках, мне подарили родители перед смертью, это последний их дар и все, что связывает меня с моими корнями.

Блондинка больше не могла терпеть – всхлипы, а затем и непрерывающиеся завывания взяли верх над разумом. Она разревелась, как трехлетняя девочка на ярмарке из-за не купленной игрушки. Что она должна была сейчас сказать, чтобы ей поверили? До пятнадцати лет она считала себя частью рода Свонов, потом безумная женщина рассказала ей то, во что она никогда бы не согласилась поверить, но факты говорили сами за себя. Эти Каллены – ее семья, только вот вряд ли им понравится такая быль. Нет, она не могла им сказать, не могла рассказать о себе. Эсми и Карлайл – заботливые отец и мать, они были весьма теплы к ней. А эти разговоры с отцом. Они вновь зажгли в девушке желание дальше жить, Белла теперь, как никогда раньше, хотела увидеть завтрашний день, хотела посмотреть все те места, где когда-либо был Карлайл. Она желала всем сердцем побывать в Италии, дабы узреть собственные глазами, как низко кажутся звезды из римских Колизеев; она жаждала лицезреть Британский Тауэр, покататься на автобусах с двумя этажами. Хотела увидеть своими глазами, какими оттенками переливается сакура в Японии. И, наверное, больше всего ей хотелось путешествовать именно с Карлайлом и Эсми. Втроем, чтобы никто не смог бы помешать их маленькому путешествию. А слезы, словно маленькие кристаллики все также катились по щекам, и слова застряли в горле. Она не могла выдавить из себя всего одну фразу: «Я из рода Платтов!».

А Эсми стояла рядом, не зная, что ей теперь делать. Где-то в глубине сознания какой-то маленький кусочек ее разума кричал: «Ты ведь все знаешь! Твой отец не поступил бы так с твоей дочерью, со своей внучкой. Он гад, но не убийца!» Но разве можно было верить в то, что обычное, почти детское желание переборет факты? Хотя, с другой стороны, слова ее отца тоже не были подтверждены аргументами.

- Тише, не плачь милая. Эммет быстро тебя так найдет, - женщина не могла больше это терпеть. Сердце, будто разрывалось от этого жалобного, совсем еще детского, плача. Она должна была сердиться на нее, злиться за то, что если и не она сама, так кто-то из ее знакомых был, вероятно, расхитителем могилы той, которую она любила больше всего на свете. Они видели ее косточки, видели гниющее тело той красавицы, которую породила она вместе с Карлайлом. Этот ребенок должен был связать их невидимой титановой нитью, но случай отнял у них цепи, однако это не смогло разрушить их связь. А эта девочка, что стояла вблизи, могла все испортить. Но Эсми не позволит себе сорваться, она не даст этому ребенку умереть.

Девушка почти обмякла в ее объятиях, и Эсми начала медленно останавливать свою умилительную речь, которой убаюкивала это дитя. Белла была выше своей матери, отчего глаза Эсми были чуть выше уровня шеи блондинки, которую прикрывали пышные локоны. Волосы трепал беспокойный ветер, и успокаивая девушку, Каллен ловила себя на мысли, как интересно сливаются их локоны под порывом ветра, однако когда мощный поток смахнул большую прядь с шеи Беллы, Эсми уже поймала себя на совсем другой мысли. Родинка на шее. Такая же, как у нее, такая же, как и у всех женщин в их роду.

- Простите, - Белла уже успокоилась, но тело то и дело содрогалось при каждом всхлипе. Она посмотрела в глаза матери, и странное чувство завладело и ею. Откуда этот взгляд, такой отстраненный и пронзительный? Что за странный звук пыталась издать Эсми, когда их взгляды пересекались? Она плакала теперь тоже, только совсем другим плачем, нежели она. Изабелла поняла, что случилось – ее мама все поняла.

Шаги становились слышны все отчетливее, но Бель не могла сбежать. Она надеялась, что все должно уладиться само собой, что все произойдет без ее участия, а она сможет спрятаться, подогнув под себя коленочки, словно тогда, во время своей жизни в приюте. Эммет скоро ворвется на поляну, попытается ее сбить с места, возможно, даже ударит, чтобы она не брыкалась, когда ее потащат к Джеймсу. Изабелле было теперь плевать, у нее было всего несколько секунд, чтобы поговорить с матерью. Возможно, теперь это будет последний их разговор.

- Эсми, пожалуйста, послушайте меня, пока еще есть время, - слезы снова наворачивались на глаза, и страх полностью сковал ее тело, отчего столь простое движение, как положить свою ладонь на руку матери, казалось почти неосуществимым. Губы Каллен дрожали, а ее дочь говорила так, будто бы лишилась всех зубов, но они друг друга понимали. – Эта вещь моя от рождения, ее отдала мне моя мама. Вы отдали ее мне.

И все. Женщина с карамельными волосами вмиг приблизилась к ней, обнимая за плечи. Обе они плакали так, будто только что что-то потеряли и обрели одновременно, и иногда сквозь плачь можно было услышать смех. У них оставалось секунд десять до того момента, как Эммет вбежал на поляну, но Белла успела что-то промычать о судьбе дампиров, а Эсми, как ни странно, ее поняла сквозь истерические завывания.

- Я готова сделать ДНК-тест, если это возможно. Готова на все, чтобы вы мне поверили, - Белла не хотела отходить от матери, хотя и ее тело содрогалось от холода. – Мне не нужно от вас ничего, просто, пожалуйста, не отдавайте меня Джеймсу. Я больше не смогу это пережить.

Эсми хотела ее успокоить, но слова не могли сорваться с ее уст. Что она могла сейчас ответит? Мы не дадим тебя в обиду? Женщина и сама-то не могла в это поверить. Однако она теперь знала точно, что, если кто-то посмеет забрать эту девочку, то ему придется забрать и ее саму. Она, возможно, умрет, но никто из ее семьи не отправится к Джеймсу и его шайке. Даже сейчас Каллен думала, что она сильно пожалеет, ибо ее родство с Беллой, фактически, еще не доказано, и есть вероятность, что она рискует зря. Но даже если шанс был меньше миллионной доли процента, она бы рискнула всем, что имела.

Ее старший сын, будто разъяренный буйвол, бежал навстречу с Беллой. Та вжалась в Эсми, будто от нее сейчас зависела вся ее жизнь, впрочем, на деле так оно и было. И хотя по позвоночнику мураши отбивали лезгинку, хотя сердце давно спряталось где-то в пятках, блондинка доверилась той, которую считала собственной матерью. Спустя долю секунду топота ног уже не было слышно, и лишь тяжелый рык, наполненный злобой, чувствовался совсем близко.

Девушка оторвала свой взгляд с земли, когда больше не чувствовала холода тела женщины. Она медленно поднимала его вверх, пока полностью не зацепилась взглядом за странную позу вампирши, что стояла от нее лишь в метре, и на расстоянии вытянутой руки удерживала своего сына лишь мизинцем, касающегося его груди. На самом деле, Эммет остановился сам, не в силах что-либо сделать Эсми, ведь она была в их семье тем цементом, что связывал их всех. Без нее Калленов не будет.

- Мам, ты чего? – Эм не говорил, он рычал, но Эсми это не могло напугать. Теперь она была готова сделать все, что никогда не смогла бы сделать раньше. У нее появилась надежда, а для безутешного родителя это значило многое. – Джеймс может схватить Элис. Нам нужно быстрее доставить девчонку к нему.

- Она никуда не пойдет, - женщина все еще держала Беллу за руку, и качка это раздражало. Он не знал всего, но был уверен, что эта блондинка сделала что-то с той, кого все они так любили. Он боялся за Эсми. Но лишь взглянув на ту, что заменила ему родителей, ту, что смогла предотвратить его порывы желаний, он понял, что это не Белла сделала что-то с Эсми, это Эсми что-то сделала с Беллой, которая не пыталась бежать, а строптиво стояла вблизи. – Эммет, прошу, собери всех «нас», пусть все идут домой. Мы сможем остановить Джеймса так, чтобы никто, кроме него самого, не пострадал. Я все объясню, только дайте мне сказать.

Брюнет отошел назад. Он не понимал, что случилось, но решил, будто время еще есть, да бела не пытается сбежать, у них еще будет возможность сделать все, как они хотели сначала. Но раз существует план, по которому и овцы и волки останутся довольны, так почему бы не попробовать. Хуже уж точно не будет. И он сорвался с места, направляясь в сторону леса.

Белла стояла неподвижно, хотя все ее мысли были нацелены на то, чтобы сбежать. Но ее все еще держали за руку, и жребий тоже был давно брошен. Теперь оставалось идти только вперед, и, возможно, это приведет ее к тому, чего она желала. Она сможет обрести семью, если у них получится уйти от главного своего врага.

- Пошли домой, милая, - Эсми немного потянула за собой девушку, надеясь, что та поддастся вперед, но она стояла на месте. Что-то изменилось в ее взгляде, и грусть и отчаяние вновь завладели ею. Матушка вмиг оглядела поле, думая, что дочка заметила кого-то из их врагов, но никого вблизи не было, а Белла все не приходила в себя. – Что-то случилось?

- Мальчик. Его не было рядом, не потому что он решил прогуляться. Он у Джеймса! – Бель сорвалась с места, надеясь убежать туда, где отыщет Джиги. Она найдет вампиров, она всем им покажет, ведь она тоже мать, которая чувствует привязанность к собственному ребенку, Бель была не готова его потерять!