Это был самый длинный уикенд в моей жизни. Наши сообщения варьировались от веселых и кокетливых до пошлых и возбуждающих. Наверное, я еще никогда так не смеялась, как за последние два дня. Это было почти так же классно, как и ощущать его под боком. Но, конечно, не то же самое.

В воскресенье вечером, после закрытия «Кофемолки», мы с Элис решили провести вечер вдвоем, попивая Маргариту и глядя какую-то чепуху по телику. Она была удивлена, что я умудрилась вылакать столько же, сколько и она, более привычная к этому делу. Удивительно, но странная пустота в желудке после ухода Эдварда в субботу улетучилась. До того, как в моей жизни появился он, выходные были для меня чем-то ужасным, и сейчас я даже не представляла себе, насколько все может быть легко, когда твое сердце переполняют столь нежные чувства.
Словно мне дали попробовать сорт шоколада, который я до этого никогда не видела, а затем его отобрали. Я только и думала о том, чтобы вновь его вкусить.
Мы с Элис провели полночи, нетрезво пытаясь вглядываться в размытые тени телевизора. Там мелькали какие-то ананасы, трусы и черные парни. «Не будь такой дурой» - пробормотал оттуда седобородый дядька, претендующий на роль искусителя.
- Не будь такой дурой, Элис.
- Это ты не будь, лысая сучка!
- Ты похожа на Гарри Поттера.
- Ты врешь.
- Никак нет, детектив.
Я замычала и села, выставляя вперед руки, словно мертвец, восставший из могилы.
- Ещёёооо текииииилы.
- Я не думаю, что в этом ш-штате она осталась. Ик… Похоже, мы выдули ее вс-сю. – нечленораздельно произнесла она и откинулась на пол, запрокидывая ноги за голову и пытаясь сделать кувырок назад.
- П-перестань. У меня от т-тебя рябит в глазах, - пожаловалась я, потерла лоб и поставила на столик пустой стакан.
Но Элис все-таки умудрилась кувыркнуться и вернулась в сидячее положение.
- По-моему, я еще никогда не в-видела т-тебя пьяной.
Я показала ей язык и перевернула над стаканом бутылку, захныкав, когда оттуда вылилось жидкости меньше, чем на один глоток. Я выдавила в текилу лимон, взболтала и быстро отхлебнула.
- Да ну в-вас на х-хрен, тебя и твою хим... хам...настику.
- Ничем не могу помочь. Я по ней соскучилась. Джас не возражает, - она кокетливо (если пьяное моргание можно назвать кокетливым) мне подмигнула и начала раздвигать ноги, пока, наконец, не растянула их в шпагате.
Я бухнулась на диван и вновь потянулась к стакану.
- Да ради Бога. Но он, наверное, счастлив, что ты не делаешь с-сальто назад в его п-присутствии.
Элис фыркнула, подползая к своему стакану. Частично ей удалось сделать невинное выражение лица, но выглядела она точно как червяк, только что вылезший из-под земли и теперь пытавшийся уползти подальше от солнца.
По-моему, я хрюкнула, допивая остатки Маргариты. Как только последняя капля коснулась языка, я закинула ноги на диван и откинулась на быльце. Боже, я скучаю по Эдварду. Прошло меньше двух дней с тех пор, как мы виделись в последний раз, но это неважно. Я хотела, чтобы он вернулся еще тогда, когда даже не ушел. По-моему, это нездорово.
- Ты думаешь об Эдварде, так ведь? – спросила Элис и присела рядом, уткнувшись подбородком мне в колени. Ее косые глаза выглядели почти черными в мелькающем свете телевизора, но я знала, что она за меня переживает. Обычно я так не зацикливалась на парнях.
- Я чувствую, что с момента нашего расставания прошли недели, а не дни. Это нормально? – спросила я, скрещивая руки на груди.
Элис понимающе улыбнулась.
- Когда ты не ешь целый день, то не обращаешь на это внимания. А потом тебе достаточно просто откусить кусочек чего-нибудь, чтобы понять, насколько ты была голодна. Точно так же, когда ты забываешь, насколько твоя жизнь пуста, кто-то приходит и заставляет понимать, чего ты лишена.
Я подняла на нее глаза, пережевывая сухой язык.
- Откуда ты знаешь?
- Белла, я чувствую то же самое с Джасом. Помнишь, я тебе говорила, что у меня прошло Расстройство Желудка Быками и Лохами? Теперь оно прошло и у тебя! – оживленно воскликнула она, слегка на меня наваливаясь.
Казалось, моя улыбка стала шире лица. Так бывает?
- Ты, правда, так думаешь? – спросила я, садясь.

Неужели после стольких лет свиданий с козлами, стольких языков, пытающихся достать гланды, взглядов, направленных сантиметров на пятнадцать ниже моих глаз, плоских шуток, над которыми приходилось смеяться… я, наконец, нашла своего парня?

Элис прервала мое неожиданное прозрение противным хихиканьем, как у пластиковых кукол-младенцев. Когда я становилась слишком серьезной, это было ее любимым делом – тупо надо мной поржать. Причем так по-идиотски. Но это всегда вызывало у меня улыбку, и она это знала. Ее изобретение сверхдурацкого смеха было самым действенным методом по заштопыванию дыр в моем мозгу.
- Аааах… мне надо поспать. – Зевнула я и поднесла пальцы к глазам, изображая бинокль. – На работу к десяти.
Она кивнула и я поднялась.
- Я буду спать на диване. Спокойной ночи, Белла.
- Спокойной ночи, Элис. – пробормотала я и поплелась в свою комнату.
Я заснула прежде, чем догадалась раздеться, сладкие сны о мягких губах и вкусном языке нежно уносили меня в воспоминания о человеке, по которому очень скучала.

А проснулась от собственного перегара, сушняка и головной боли.

- Мррмм… - застонала я, когда рядом мобильный телефон заорал неизвестную песню, название которой было точно «дрель-в-мозгу». Нажав на кнопку, я злобно прошипела:
- Ненавижу тебя!
- Я так и знала, что ты до сих пор спишь. Давай, вставай, Белла.
- Пинк, Элис? Ты поставила на свой звонок эту чертову Пинк, и теперь звонишь мне в девять утра?
- И что? Я рок-звезда, я двигаюсь под рок, и мне не нужен ты… - запела она.
- Умри. – Буркнула я и села, затем быстро откинулась обратно на подушку, обхватывая голову рукой. – Черт! Дерьмо! Проклятье! Гондоны и пидеры!

Естественно. Выпитое за последние дни давало о себе знать.

- Ах, к нам наведалась английская леди Белла? – из трубки, лежащей со мной рядом, донесся голос Элис. Когда я была так зла, то всегда использовала именно эти выражения, их я выучила за лето, проведенное с Элис в Англии. Проснуться под раздражающую попсу, поставленную именующейся подругой мелкой сучкой, было как раз тем случаем.
Я снова взяла телефон и поднесла его к уху, пытаясь подняться с кровати.
- Сейчас ты насладишься полетом с дивана в ад, Элис! – прорычала я, нажимая кнопку отбоя. Ты любишь свою лучшую подругу… Ты любишь свою лучшую подругу… Ты просто… искромсаешь ее постер Джорджа Клуни.

Через час я должна быть на работе. Я увижу Эдварда впервые за два дня. Но я была не в состоянии, раздражению не было предела, да и выглядела я, пожалуй, весьма несвежей.

Как-то я дошла до ванной и долго, минуты три, пила воду из-под крана, закинув в рот между жадными глотками две таблетки аспирина. Приняла душ, поскольку вчерашняя текила источала зловоние, а из волос можно было наковырять целую пачку чипсов с сыром и сметаной. Наверное, одновременные попытки заколоть волосы и натянуть штаны были плохой идеей, но мне как-то удалось прилично одеться и даже не забыть лифчик. Губами я вытащила из упаковки жевательную резинку, схватила сумку и быстро выбежала из дома.

Первый час на работе с похмелья – это дерьмово, я вам скажу. Я бросала взгляд на часы после каждого обслуженного посетителя, это заставляло время тянуться еще медленней. И мееееедленней… Мой босс – обычно очень даже нормальная тетка – была зла и все время находилась в зале, что негативно отражалось на чаевых. Она этого не одобряла, и кто угодно из посетителей мог об этом ей разболтать. Я даже не могла слушать музыку, потому что голова раскалывалась, да и Вики это бы сразу заметила и рассвирепела еще больше.

Все стало еще хуже в 11:15 – в то время, когда всегда становилось только лучше. Эдвард не пришел. Разумная часть меня – очень маленькая часть, однако – знала, что он вполне может и опоздать; но он НИКОГДА не опаздывал. Все выходные мы переписывались и уверяли друг друга, что страшно хотим увидеться, и теперь я чувствовала себя вконец разбитой из-за того, что он не появился.

И сейчас его еще нет.

И сейчас.

Осознание того, что так всегда случается в моей жизни, что Эдвард не пришел, бросил меня в самом начале наших отношений, что у меня такая дура-начальница и что у нас такие тупые посетители, немедленно заставило меня зареветь. Я выбежала в подсобку, села на большой ящик из-под салфеток и выла, пока не почувствовала, что голова сейчас взорвется.

Больше никакой текилы. Никогда.

Он не пришел. Этот ублюдок кинул меня, не удосужившись даже извиниться и объяснить, почему. Как это вообще возможно? После всех звонков и сообщений, после того, как он остался на ночь и обнимал меня, как никто до этого – не ожидая никаких ответных действий – как он, черт подери, мог не придти?

Вики была так мила, что разрешила мне вдоволь нареветься, взяв обслуживание на себя. Как только я поднялась, шмыгая носом и рукой вытирая сопли, дверь открылась.

- Ладно, девочка, что случилось? Прости, я сегодня не в настроении, но обычно это не заставляет тебя плакать, - мне на секунду показалось, что в ее взгляде читается раскаяние, но, скорей всего, это было простое удивление. Она выхватила прядь своих волос и начала взволнованно накручивать ее на палец.
Я потрясла головой, тыльной стороной ладони вытирая слезы.
- Прости, Вики. Просто один козел…
Она бросила взгляд назад и, убедившись, что у стойки нет ожидающих посетителей, указала мне обратно на ящик.
- Выкладывай.

И я выложила. Все-все-все: как я немела перед Эдвардом каждый раз, когда он приходил, как мы целовались здесь, в подсобке (на что она на удивление спокойно отреагировала), каким фантастическим было наше пятничное свидание, как мы переписывались, и как я неразумно расстроилась из-за того, что он сегодня не явился.

Наконец, я закончила и сделала глубокий вдох, передернув плечами, чтобы снять напряжение.
- Ух ты, я никогда не знала, что ты что-то чувствуешь к этому парнишке. Хороший вкус. – Сказала она и подмигнула мне, как обычно это делают люди, пытаясь тебя как-то взбодрить. – Белла, милая, я знаю, это выглядит так, будто он тебя кинул, но ты же не знаешь точно. Этому должно быть объяснение, какая-то причина. Он мог застрять в университете, или в пробке, или, может, у него сдох телефон. По тому, что ты мне сейчас рассказала, я могу сделать вывод, что он по уши в тебя втюрился. Твои опасения бессмысленны – он не мог просто не явиться без причины.
Я посмотрела ей в глаза и кивнула.
- Ты права. Наверное, я слишком остро реагирую.
Вики улыбнулась и покачала головой.
- Ты не остро реагируешь. Ты просто сохнешь по парню – действительно великолепному, должна добавить – и ты чувствуешь, что он тебя продинамил. Это нормально, что ты расстроена. Но, пожалуйста, прежде чем классифицировать его как абсолютную сволочь, узнай все наверняка, хорошо?

Я вытащила шпильку из все еще мокрых волос, заново заколола узел, вытерла слезы и высморкалась. Боже, я тухлая развалина.

- Почему бы тебе не взять сегодня отгул? Позвони Эдварду. Выясни, что произошло. И прими еще аспиринчику.
Я улыбнулась и, затаив дыхание, чтобы Вики не услышала амбре вчерашнего, быстро ее обняла.
- Спасибо, Вики. Это то, что мне нужно.
Она улыбнулась и открыла дверь, выпуская меня в зал.

Натянув пальто и влив в себя очередную чашку кофе, я помахала начальнице рукой и вышла из кофейни, по пути открывая телефон, чтобы позвонить Эдварду.

Я замерла на секунду, расстроенная тем, что он не взял трубку. Мстить я не хотела, не оставляя ему сообщения, особенно зная теперь, как его это злит, поэтому выдавила:

- П-привет, Эдвард, это Белла. – Думай, Белла, думай! На кой хер ты ему звонишь? Ты действительно хочешь, чтобы он знал, что ты его просто проверяешь? – Мы с Элис прилично нализались вчера, и Вики отправила меня домой пораньше. Прости, если я с тобой разминулась. Пожалуйста, позвони мне или напиши сразу, как сможешь. Ну, не то, чтобы ты должен, но просто… пожалуйста… ладно. Ты просто не пришел, и я хочу знать, все ли с тобой в порядке. Так что… Ладно, у меня все. Пока.

Я нажала на отбой, ужасаясь и подумывая, нет ли какого-нибудь способа разыскать его, выхватить телефон и стереть это булькающее послание, пока он не обнаружит, какая я лошара.

Здравствуйте, у меня бронь на Мисс Мямлю. Да, вечеринка на одного.

Только я об этом подумала, как телефон в руке завибрировал. На экране высветилось новое сообщение, и я облегченно выдохнула, увидев, от кого оно.

Ни в одном слове нет смысла, но «пожалуйста» же он написал правильно? После этой абракадабры был указан адрес – номер дома и неправильно написанное название улицы, которое я, слава Богу, смогла понять лучше, чем весь остальной текст, - поэтому я быстро набрала «уже еду» и отправила; затем влезла в грузовик и покатилась по ледяной улице.
Остановившись на светофоре, я вновь взглянула на сообщение, пытаясь расшифровать его со всей старательностью уфологов, умудряющихся переводить инопланетян. Феннепин авеня – это, скорей всего, Хеннепин авеню. Остается надеяться, что он хотя бы номер дома написал правильно.

- Псибеди тупчику, - произнесла я вслух, расплываясь в улыбке. Настолько глупо, что невозможно не засмеяться.
Я взглянула на клавиатуру телефона и поняла, что он мог написать другие буквы теми же клавишами. Я начала произносить вслух различные варианты, чувствуя себя героиней какой-то телевикторины.

- Псибеди тупчику. Прибеди рупчику. Приведи рупчину. Привези… о, да! Привези… тупчику. Рупчику. Супчику. Привези супчику! Вот оно что!

Дзынь! Вы выиграли!

Не отвлекайся от дороги. Я остановилась у магазина и купила большую банку куриного супа, очень надеясь, что он ему понравится. Так, надо разобраться с остальным текстом, меня просто съедало любопытство, куда он подевался и зачем ему так срочно понадобился супчик.
Еще десять минут я отчаянно ломала голову над сообщением, и, когда припарковалась рядом с домом, то уже не была уверена, что Эдвард был именно здесь. Он дал мне адрес. Но адрес, написанный с ошибками. Хрен его знает, где он мог скрываться на самом деле. Ох, парень, ну и квест ты тут устроил.

Ладно. Попытка не пытка.

Я перебросила сумку через плечо, аккуратно взяла суп, стараясь не разлить, и пошла к дому, оглядываясь по сторонам. Тихое местечко, но в то же время и достаточно оживленное – дома стоят так близко друг к другу, словно шпроты в банке. Здание, к которому я направлялась, было ничем не примечательно, коричневое, с темно-красной окантовкой оконных проемов, практически целые бетонные ступеньки вели по лужайке к подъезду, во дворе стояли большие старые качели, скрипящие от любого дуновения ветра.

Мило. Уютно. И я очень хотела, чтобы внутри оказался Эдвард, а не какой-нибудь серийный маньяк, который украл его телефон и попросил привезти ему супчик, чтобы облить меня им, как маринадом, перед тем, как сожрать. А что? Это я так, к слову.

Сделав глубокий вдох, я подняла руку и нажала на звонок.

Никого.

Я не слышала звонка, может, он не работает? Сжав руку в кулак, я постучалась в старую дверь. Снова никто не ответил. Привстав на носочки, я посмотрела в маленький стеклянный квадратик в двери, но все, что я смогла увидеть, была прихожая, которая выглядела как гостиная и, что меня больше всего поразило, сугроб снега на полу.

Что за хрень?

Я взялась за ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Приоткрыв ее ровно на два сантиметра, чтобы просунуть туда только нос, я поинтересовалась:
- Здравствуйте. Ваш супчик, мистер Ганнибал Лектор.
Ну да, сейчас посмотрим, кто из нас будет смеяться. Я шагнула внутрь, осторожно оглядываясь по сторонам и жуя щеку.

Вдруг раздался собачий лай, заставив меня подпрыгнуть, а сердце уйти в пятки, и я почти собралась драпать, прежде чем вспомнила, что у Эдварда есть собака и она вряд ли приучена убивать незваных гостей. К тому же мне показалось, что она привязана или закрыта в другой комнате, поскольку я не слышала зловещее приближение ее лап. Я облегченно выдохнула и прикрыла за собой дверь.

По деревянному полу разливался солнечный свет, создавая впечатление толстого слоя снега. Широкая лестница вела на второй этаж, но мне было страшно представить, что могло меня там поджидать. Это... Ужас! Нет, я пока тут осмотрюсь. Я сделала еще два шага, и вся гостиная оказалась в поле моего зрения. Остановившись, я испытала чувство облегчения и… шока.

Растянувшись на диване, забросив одну ногу на спинку, а вторую свесив до пола, Эдвард крепко спал. Коробка салфеток на его груди двигалась вверх-вниз, в такт его дыханию. Другая пустая коробка валялась на полу вместе с горой скомканных носовых платочков.

Либо он смотрел какую-то мелодраму, либо был ужасно, страшно болен. Я открыла телефон и чуть не засмеялась вслух, когда до меня, наконец, дошел смысл его послания: «Ужасно болен. Привези супчику, пожалуйста». Не волен, и уж тем более, не ржачно. Да, Белла, ты просто гений шифровального дела!

Бедненький. Я опустила сумку на пол и понесла суп на кухню, чтобы перелить его в миску. В шкафчиках и холодильнике царил удивительный порядок, я пожала плечами, достала подходящую миску и поставила ее на стол. Хорошо, что я захватила еще и крекеры с соком. Хоть самой будет чем поживиться.

Элис бы гордилась моей предусмотрительностью.

Я поставила поднос на кофейный столик и опустилась на колени рядом с дремлющим Эдвардом, протянув руку, чтобы откинуть прядь волос с его лба. Он дернулся, но потом уткнулся в мою руку, со свистом выдыхая воздух сквозь пересушенные губы. От него пахло эвкалиптом и каким-то лекарствами.

Даже с прилизанными волосами и красным носом он меня невообразимо притягивал. Белла, похоже, лечиться здесь пора тебе.

- Суп приехал, больнушечка. – Прошептала я, целуя его в щеку, которая оказалась более горячей, чем должна была быть. Своей щекой я почувствовала, как затрепетали его ресницы, и отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза.
Его глаза были стеклянными и слезились, от чего ресницы вмиг стали мокрыми. Теперь я точно знала, что у него жар.
- Белла?
Я улыбнулась и остановила его, когда он попытался сесть.
- Она самая. Ты решил побороться с вирусом? – спросила я, подкладывая ему под спину подушки, чтобы поставить поднос к нему на колени, и выковыряла таблетку из лежащей рядом упаковки противовирусного средства.
Он хихикнул, зачерпнул ложкой суп и улыбнулся, прежде чем ответить.
- У меня не было выбора. Она назвал мою маму толстой.

И в таком состоянии он еще способен шутить? Я засмеялась и взяла мусорную корзину, стоявшую в углу, чтобы собрать все разбросанные по комнате салфетки.
- Белла, не надо, - захныкал Эдвард, пытаясь встать, чтобы помочь.
- Не смей поднимать свою больную задницу с этого дивана, Эдвард Каллен! – приказала я, сверля его взглядом до тех пор, пока он не вернулся в исходную позицию. – Мне не сложно. Как тебе суп?
Он сделал глоток и причмокнул.
- Чудесно. По-моему, я не ел уже дня полтора.
- Почему ты мне не написал раньше?
Одна его бровь поднялась, дополняя общую картину мило смущенного лица.
- Что значит «раньше»? – спросил он, отправляя в рот очередную порцию горячего.
- Я позвонила тебе, когда ты не пришел в «Кофемолку», а несколько минут спустя ты мне отправил ребусно-головоломное сообщение с адресом. Поэтому я явилась сюда, чтобы обнаружить тебя в таком дряхлом виде на диване. Ты давно заболел?

Похоже, брови Эдварда решили посоревноваться, какая из них выше поднимется.
- Я попросил тебя приехать? Сюда? Я этого вообще не помню. Да, телефон вроде как звонил, но после этого я, видимо, вырубился.

И что тут скажешь? Я близко знакома с ним всего четыре дня, но уже собираю мокрые платки по всей квартире. Он в бреду умолял меня привезти ему супчик, но сейчас ничего не помнит. Конечно, можно было сказать многое, но не прошло и минуты, как из моих глаз брызнули слезы, а желудок свело от приступа смеха.

Эдвард поставил теперь уже пустой поднос на стол и потянул меня за рукав, призывая присесть на диван.
- Я знаю, что сейчас потный и горячий, но я ужасно рад, что ты здесь.
Я перестала смеяться и позволила ему притянуть меня к себе, опершись спиной на его грудь. Горячие губы коснулись затылка, и я задрожала, несмотря на его жар. Я ведь должна бежать, правильно? В смысле, что он болен и, скорей всего, очень заразен. Но по какой-то глупой причине я решила остаться. Проведя в разлуке с ним два дня, я поняла, что без его объятий существовать дальше не желаю. И еще я провела целый час, думая, что он не пришел, потому что не хочет меня видеть.

И теперь мне по барабану, пусть это у него хоть бубонная чума. Я остаюсь.