«Завтра запонки найдут у твоей матери».

«Не слишком-то много времени у меня на раздумье», – с горечью заметила Белла.

Что же делать? С одной стороны Джеймс – гадкий, вонючий и мерзкий. Если представить его липкие руки на своем теле, то стошнит. С другой стороны: убитая горем и нищетой мама, голодные глаза Джины, Стефана и Бенжамина. Сомневаться в том, что Джеймс приведет свою угрозу в исполнение, не приходилось.

Тяжкий выбор. Может, пойти в лес и там побыть в тишине и одиночестве?

Сказано – сделано!

Трудно было идти только вначале. Дальше деревья росли реже, колючие кустарники и вовсе не встречались. Ничто не мешало двигаться вперед.

Тишина в лесу стояла необыкновенная. Сегодня морозная погода и снег поскрипывал под ногами. Редкие, мягкие снежинки ласково касались, как будто бы гладили щёки расстроенной девушки.

– Р-р-р…

Сердце испуганно дрогнуло, и Белла остановилась. Тихий рык раздался за спиной. Девушка застыла, не решаясь оглянуться. Долго боролась с собственным страхом, но потом все-таки решилась повернуть голову назад.

На небольшом расстоянии, из-под заснеженного куста высунулась черная волчья голова.

У Беллы заколотилось сердце. Надо было бежать что есть сил, но ноги словно приросли к земле и не желали слушаться свою хозяйку.

Волк тоже застыл не двигаясь. «Может, он и не собирается нападать на меня? – пронеслась паническая мысль. – А если попытаться с ним поговорить? Он же живое существо, хоть и страшное, и зубастое». Ноги по-прежнему были деревянными, Белле ничего не оставалась, только как поговорить.

«Может, это тот волк, который спас меня от Джеймса?»

– П-р-ивеет, – голос сильно дрожал, но она все же поздоровалась.

Хищный зверь не проявлял агрессии, потому девушка расхрабрилась.

– Несколько дней назад я попала в очень тяжёлую ситуацию. От позора меня спасло только то, что Джеймс не смог меня догнать в лесу… или Джеймса что-то… кто-то сильно напугал.

Волк внимательно смотрел на девушку. Скорее всего, это от нервов или из-за страха – иного объяснения мыслям и быть не могло. Ведь Белле казалось, что волк понимает её. Блестящие чёрные глаза смотрели с интересом и, кажется, дружелюбием.

Может, бывают прирученные домашние волки? В город когда-то приезжал бродячий цирк. Собаки и лошади слушались дрессировщиков и проделывали всякие фокусы, но волков среди цирковых животных не было.

Белла отважилась на отчаянный поступок – сделала шаг вперед. И в тот же момент волк отступил назад, почти полностью скрылся за кустом.

– Ты меня боишься? – удивилась девушка.

Волк обошел куст, лёг на снег, опустил морду на передние лапы, и Белла поймала себя на мысли, что невольно улыбается.

– Ты хочешь, чтобы я тебя погладила? – догадалась она.

«В конце концов, что может быть хуже сегодняшнего дня и угроз Джеймса? И если меня загрызет в лесу волк, то так тому и быть».

Белла сделала несколько шагов навстречу поистине громадному хищнику и протянула руку к переливающейся на солнце чёрной шерсти.

– Ты позволишь?

В знак согласия волк подвинулся к протянутой руке.

Шерсть у него оказалась мягкой, пушистой и длинной.

– Тебе не холодно в такой шубейке, – сделала вывод Белла, и волк едва слышно зарычал, соглашаясь с ней. А девушка совсем не испугалась его рыка.

Страшно и худо Белле было по другому поводу…

– У меня снова большие проблемы. И снова из-за подлости Джеймса.

Белла поведала волку о том, как её преследует хозяйский сын.

– Теперь я не знаю, что делать. Надо мной и мамой нависла угроза. Или Джеймс отправит кого-то из нас в темницу, или мне придётся согласиться…

Хорошего настроения как не бывало. Слёзы закапали из глаз несчастной, падая на тёплую блестящую шерсть огромного лесного зверя.

– Р-р-р, – рычание хищника было таким мощным и злобным, что Белла поняла: жить ей осталось считанные минуты…

Волк уже не лежал у её ног. Он грозно ощетинился, даже шерсть поднялась. Из открытой пасти вырывалось леденящее душу рычание и эхом разносилось в тишине леса.

Не успела девушка опомниться, как огромный зверь сиганул за кусты и пропал из вида. А может, он только привиделся? Упаси Бог поведать Белле кому-то о том, что она говорила с волком. Моментально обвинят в колдовстве.

– Спаси и сохрани, – осенила девушка себя крестом. – Пора мне уходить из леса, пока еще что-то не померещилось. И надо обязательно зайти в церковь, поставить свечи…

Как же выйти из леса?

Сначала Белле казалось, что она шла правильно, но через какое-то время стало ясно, что она бродила по кругу. Выйти из замкнутого круга оказалось невозможным – настолько густыми были заросли кустарников.

У девушки закоченели руки и ноги, к горлу подкатывались рыдания от безнадёжности и беспомощности: она заблудилась и замерзнет в чаще?

– Я помогу тебе выйти из леса.

Белла не могла сдержать вырвавшийся крик.

– Не бойся меня.

Скорее всего, бояться и вправду не стоило. Несмотря на жесткие, как будто бы высеченные из камня черты лица и взлохмаченные пряди чёрных волос, спадавшие на широкий лоб, в молодом человеке явно проглядывались благородные манеры. Впрочем, иного выбора, кроме как довериться незнакомцу, у замёрзшей и сбившейся с пути девушки не существовало.

– Вы меня напугали своим внезапным появлением.

В чёрных сверкающих глазах незнакомца зажёгся игривый огонек.

– Я думал, что ты никого не боишься.

– Если бы так, – вздохнула Белла и неожиданно для себя улыбнулась. Глядя на сияющее лицо собеседника, невозможно было оставаться серьёзной.

Мороз все сильнее щипал за ноги, с легкостью пробираясь сквозь неплотные чулки и давно прохудившиеся башмаки. Пытаясь хоть как-то согреться, девушка начала подпрыгивать и тереть руку об руку.

– Что вы делаете?! – через секунду закричала Белла, очутившись на руках у своего спасителя.

– Так будет быстрее, и ты согреешься. – Голос незнакомца, когда он обращался к Белле, казался мужественным и нежным одновременно.

– Мы успеем выйти из леса до того момента, как зайдёт солнце, – последнее было добавлено очень серьезно.

– Это неприлично! Поставьте меня на землю! – протестовала девушка.

– Белла, обними меня за шею и ни о чем больше не думай, – попросил юноша.

Бесспорно, это было верхом неприличия. И Рене пришла бы в ужас от подобного поведения своей строгой и воспитанной дочери. Но Рене находилась далеко, а растерянная Белла уже чувствовала на своей щеке горячее дыхание незнакомца, а его крепкое сильное тело окутывало её своим теплом. Сопротивляться не было сил, потому дрожащие девичьи руки, робко скользнув по загорелой груди, сомкнулись на смуглой шее.

Если бы Белла могла прочитать мысли незнакомца, она бы поразилась, насколько он был счастлив от ее простого невинного объятия. Но Белла не умела читать мысли, а молодой человек был слишком воспитан и не посмел даже намекнуть о своих чувствах.

– Откуда вы меня знаете? – вырвался запоздалый вопрос.

– Знаю и всё, – неопределенно ответил юноша.

– А как вас зовут?

– Джейкоб. И говори мне «ты».

Согревшись теплом своего спасителя, девушка исподтишка пыталась его разглядеть. Нетрудно было понять, что юноша очень высокий – на целую голову выше ее. Рукава тесной тонкой одежды буравились от перекатывающихся мышц, в вырезе расстёгнутой рубашки виднелась смуглая грудь. Белла на секунду представила, как хорошо было бы прижаться к такой груди, довериться кому-то большому и сильному, доброму и настоящему. От непристойных мыслей щёки девушки вспыхнули.

– О чём ты думаешь, Белла?

– Не скажу, – пристыжено буркнула девушка. Разве можно поведать о таких мыслях?

– Джейкоб, опустите меня на землю, – потребовала она во второй раз, пугаясь собственных мыслей. Никогда прежде семнадцатилетняя Белла не испытывала подобных чувств, которые сейчас постепенно зарождались в ней. То, как бережно нёс ее юноша на руках, смущало и приводило в восторг одновременно…

– Мне совсем не тяжело, – не соглашался на просьбу Джейк. – Ты для меня весишь словно перышко.

– Мы скоро придём? – не сдавалась взволнованная Белла.

– Уже почти пришли. Видишь за деревьями свет городского фонаря?

И правда. Видно, горожане сильно постарались именно в этой части леса и выкорчевали великое множество деревьев.

Осторожно Джейкоб опустил на снег свою драгоценную ношу.

– Дальше тебе придется идти самой, – грустно заметил молодой человек.

– Спасибо! Ты спас меня от холода и от леса! – искренне поблагодарила Белла.

– Не стоит благодарности. Я хотел тебе сказать, Белла, никогда не бойся этого леса.

– Все горожане его ненавидят! – вырвалось у нее.

– Лес не виноват, что он так разросся.

Возражение Джейкоба казалось очень странным. Но произошедшее далее выглядело ещё более странным.

– Белла, подожди. Не уходи.

Юноше очень не хотелось отпускать девушку, но солнце неумолимо клонилось к закату, короткий зимний день заканчивался, и её надо было отпустить. Срочно отпустить.

– Я ещё забыл сказать, – об этом и вовсе не хотелось вспоминать, но придется. – Джеймс больше никогда не будет досаждать тебе. Никогда.

– Откуда ты всё знаешь? Ты знал мое имя? Даже о Джеймсе ты знал?

У Беллы задрожал голос. Слишком сильные и слишком непонятные эмоции вызывал собеседник. К тому же он был непонятно кто и непонятно откуда. Он не предлагал больше встреч, и девушка пришла в отчаяние, не зная, может ли она попросить его об этом.

– Я не могу ответить.

Лицо Джейкоба исказила волна боли.

Перед тем как уйти, Белла бросила последний взгляд на высокую фигуру ее спасителя и… и пришла в ужас.

О Боже! На Джейкобе была рубашка и рейтузы Джеймса. Девушка могла поклясться на святом кресте, что именно эту одежду видела утром на младшем Бертране. Но что удивляло больше всего: на таинственном спасителе не было башмаков. Он спокойно стоял босыми ступнями на обледеневшем снегу...

Белла ничего не успела сказать. Джейкоб развернулся и быстро скрылся в лесу.



– Доченька, ты и не представляешь, что у нас сегодня было! – запыхавшаяся и раскрасневшаяся от мороза Рене вернулась со службы.

– Что, мама? Нашли запонки Джеймса? – с надеждой спросила Белла. Девушка не знала, можно ли верить словам Джейкоба, что хозяйский сын больше не будет угрожать ей. А если будет не так, как пообещал Джейкоб? А если Джеймс решил применить свою угрозу?

– Какие «запонки»? – отмахнулась мать. – Господин Джеймс, очевидно, помешался, – шёпотом добавила она. – Или в него вселился дьявол. Джеймс прибежал домой в одном исподнем и нёс такую чушь, что господин Бертран приказал закрыть его в спальне. Туда можно было входить только слугам Бену и Патрику. Но даже двое сильных слуг не смогли удержать Джеймса. Он все время кричал о каком-то волке-оборотне, визжал, рыдал, говорил, что скоро его убьёт дьявол с чёрной шерстью. Пришлось Джеймса привязать бельевыми веревками к кровати, но даже это не успокоило его.

Хоть это было и грешно, но Белла не могла не порадоваться случившемуся. Теперь Джеймс точно оставит её и маму в покое.



Через несколько дней пришедшая от Бертранов мама сообщила очередную новость: ни слуги, ни цирюльник, ни успокоительный настой кухарки не смогли помочь Джеймсу прийти в себя. Он по-прежнему ведет себя странно: беспрестанно требует от слуг заколотить все окна в доме прочными досками, зажигать все свечи, палить костры вокруг усадьбы и пугать волков звоном тяжелой металлической утвари. К сожалению, он не только требует это делать от других, но и сам пытается. Хорошо, что горничная вовремя зашла в спальню и вспыхнувший пожар успели загасить, пока пламя не перебросилось на весь дом. Джеймс поджег гардероб в своей опочивальне, а сам в это время прятался от волков под кроватью и едва не задохнулся от едкого дыма. Отчаявшийся господин Бертран собирается везти сына в большой город к доктору. Но слуги на кухне шептались, что Джеймса не просто везут к доктору, а отправляют в специальную лечебницу для выживших из ума. Якобы, есть такая больница при монастыре Святой Елены.

То, что творилось сейчас в доме Бертранов, несомненно, ужасно. Но Белле совсем не хотелось им сочувствовать.

Поздно вечером, пока Рене возилась на кухне с закваской для хлеба, старшая дочь уложила малышей в кровать.

– Сказку! Сказку! – требовали малыши от Беллы.

– Хорошо, сегодня будет сказка о кровожадных разбойниках и благородных рыцарях, – пообещала Белла, зная, что больше всего любят Бенжамин и Стефан.

– Хочу о принцессах, – пинаясь босой пяткой, требовала Джина.

– Потом расскажу о принцессах, если будешь хорошо себя вести. – Белла, смеясь, схватила вредную сестренку за ногу и пощекотала ее. – Ах ты, проказница.

Сначала Белла уложит малышей, а потом у неё будет время помечтать. Вот уже несколько дней перед глазами девушки стоял Джейкоб: красивый, сильный и благородный рыцарь, спасший её от холода в лесу. А иногда Белла думала о том волке: громадном, мохнатом и добром лесном хищнике.

Неожиданно со стороны Большого леса донесся протяжный волчий вой. Малыши притихли, охваченные страхом. Они даже забыли о сказке, испуганно кутаясь в одеяло, жались к старшей сестре.

– Белла, что это?

– Спите. Пора спать.

Схватив со стола свечу, Белла бросилась к тёмному окну.

Низкий, леденящий душу звук послышался ещё раз. Но не жуткий вой пугал девушку. Белле стало страшно от того, что она внезапно почувствовала: волку, который сейчас рычал, было очень больно, нестерпимо, смертельно больно. Возможно, он умирал…


Мирная жизнь в маленьком городке была взбудоражена.

В воскресное утро городской колокол звонил так, как будто на город напали бандиты или начался пожар.

– Всем! Всем! Всем идти на главную площадь! – кричали мальчишки-разносчики газет.

– Господи, что еще стряслось? – нервно бубнили женщины, прижимая к груди испуганно плачущих детей.

– Где ружье? – спрашивали мужчины, которые в последнее время совсем и забыли о своих мушкетах. В отличие от соседних местностей, на город никогда не нападали разбойники, а о том, чтобы охотиться в непроглядных чащах Большого леса, и речи не было.

Звонарь продолжал неистовствовать. Отовсюду слышались крики людей и беспрерывный топот ног.

– Спешите на площадь! Город в опасности! – истошно драли горла уличные зеваки, усиливая и без того немалую панику.

Испуганные торговки бегом собирали товар с прилавков, чтобы тоже мчаться на площадь к церкви. Несколько грязных и ободранных уличных мальчишек пытались использовать переполох на рынке в своих целях. Кому-то удалось.

– Ты у меня получишь сейчас! – кричала торговка, схватив за ухо воришку. Мальчишка визжал во все горло.

– Спасайся кто может! Кто не успеет, тот умрёт страшной смертью! – рядом с мальчишкой вопила, как чумовая, какая-то тётка в грязном шерстяном платке.

В узких улочках образовалась неимоверная давка.

С трудом протиснувшись сквозь толпу горожан, Белле наконец-то удалось увидеть главного зачинщика беспорядка. У входа в церковь на высоком помосте метался господин Бертран.

– Горожане! К нам нагрянула беда! Великая беда! – истошным голосом орал Бертран.

На знатного господина страшно было смотреть. Всегда опрятный и холёный, сейчас он выглядел хуже самого нищего слуги. Рубашка грязная и помятая, шейного платка не было, дорогой плащ – в грязи.

– Горе постигло не только нашу семью, но и весь город. Волки! Черные хищники забрали разум моего единственного сына. Мой Джеймс сгорает в лихорадке и слышит по ночам волчий вой. Весь город вчера слышал вой. Волки расплодились… потому что они необычные звери – это колдовское отродье! Дети дьявола!

По застывшей толпе горожан пронёсся испуганный стон.

– Если дьявола не остановить сейчас, они, оборотни в волчьей шкуре, придут в город! Они осквернят ваших жен! Они убьют вас и ваших детей!

Испуганный стон перерос в возмущённый ропот. Нетерпение толпы сменилось гневом.

– Уничтожить волков! – послышалось со всех сторон.

– Надо брать мушкеты и осиновые колья! И святую воду!

– Надо освятить землю!

– Надо сжечь дотла ненавистный лес!

Возбуждение нарастало. Поднялся невообразимый шум.

То была страшная и опасная минута. Впрочем, среди поддерживающих господина Бертрана, нашлись и те, кто пытался возразить:

– Это всего лишь легенда о волках.

– За последние годы от волков никто не пострадал. Наоборот, лес охраняет нас от разбойников с Большой дороги. Грабители боятся приближаться к городу из-за леса.

– Нельзя жечь лес! А вдруг огонь перекинется на наши жилища? Сгорит весь город.

Но возражавших было мало, а зерно, посеянное словами господина Бертрана, упало на благодатную почву. Большинство горожан прозябало в нищете, потому они готовы были обвинить и уничтожить кого угодно, лишь бы жизнь наладилась.

– В облаву! В облаву! На волков! Заряжай ружья! Поджигай факела! Мы уничтожим волчье отродье!

«Господи, а как же мой волк, добрый и умный?.. Тот, который умеет слушать и который спас меня в первый раз от Джеймса? – испугалась Белла. – А если разъяренные люди убьют ни в чем не повинного зверя?»

Девушка начала выбираться из толпы, поспешила прочь с площади. Слишком мало времени, но она постарается предупредить своего волка, что ему грозит опасность.



– Волк! Волк! Волк! – звала Белла своего спасителя, продираясь через густой кустарник.

И он появился перед нею: огромный, черный, мохнатый и совсем не страшный. Белла кинулась к нему, обняла за теплую шею, повернула грозную морду к своему лицу.

– Горожане взбунтовались! Тебе срочно надо уходить вглубь леса! Иначе они убьют тебя!

Зверь возмущенно фыркнул, как будто бы совсем не боялся пуль.

– Ты что? Не веришь? Скажи своим родственникам-волкам, чтобы убегали. Горожане хотят сжечь лес.

Волк крутанул мордой, и Белла почувствовала влажное тепло на своей ладони: хищник прикоснулся к ней языком.

– Ты меня успокаиваешь? Дурачок! – девушка ласково похлопала его по мохнатой голове. – Уходи, срочно уходи…

Он заскулил жалобно и протяжно и быстро пропал из виду.



Горожане возвратились после облавы на волков только ранним утром, когда ещё не светало. Город не спал – повсюду горели факелы, мужчины требовали выпить после тяжелой охоты. Правда, оказалось, что охоты, как таковой, не было. Горожане не смогли пробраться через густой лес: стоило им только войти в чащу, как спесь со многих сошла. Они были уже не рады, что послушались Бертрана, но стало понятно, что выбраться из цепких зарослей сложно. Вместо охоты на волков, многие блуждали целую ночь и звали на помощь, пытаясь выйти из проклятого места.

Утром пришлось срочно снаряжать еще два отряда, которые должны были искать заблудившихся. Впоследствии стало известно, что никто особо не пострадал. У троих плутавших почти сутки в лесу оказались отморожены пальцы на руках, несколько человек потеряли свои ружья и шапки. На этом охота и завершилась.

Но одно известие беспокоило Беллу. Господин Бертран хвастался, что ему удалось пристрелить волка. Об этом говорил весь город. Можно было бы сказать, что господин Бертран стал героем, если бы не одно «но» – никто не видел трупа поверженного зверя. И если с утра Бертран говорил, что убил «проклятого оборотня», то ближе к обеду он рассказывал, что всего лишь «прострелил лапу чудовищу», а к вечеру господин Бертран, напившись крепкого арманьяка и обругав последними словами своих лакеев, сокрушался, что не удалось даже попасть в зверя. Несколько мужчин, которые находились во время охоты рядом с Бертраном, уверяли, что видели огромного волка и стреляли в него. А ещё они говорили, что зверь не пытался ни напасть на них, ни убежать.

Наслушавшейся новостей, с тяжелым от тревоги за своего волка сердцем, Белла долго не могла уснуть.

Ночью девушка проснулась оттого, что кто-то легко коснулся рукой её щеки.

– Белла, проснись.

– Джейкоб? – Спросонья Белла поначалу не могла сообразить: действительно ли в ее спальне находится Джейк или ей это только снится?

– Как ты здесь очутился?

Девушка села в кровати, пытаясь натянуть сползшее одеяло до подбородка.

– Я пришел к тебе попрощаться, – грустно улыбнулся молодой человек. – Я должен уйти. Меня не будет очень долго. Мы не сможем видеться с тобой. Большого чёрного волка в лесу тоже не будет.

– Подожди, Джейкоб, откуда ты знаешь о чёрном волке?

Юноша не ответил.

– Джейкоб, ты можешь отвернуться, пока я выберусь из постели? Куда бы ты ни шел, я хочу проводить тебя. Возьми свечу, переставь её, пожалуйста, с комода на стол…

Белла запнулась на полуслове. Когда молодой человек повиновался и, отвернувшись от кровати, взял в руки канделябр, девушка увидела расползающееся по рубашке тёмное пятно. Джейкоб ранен в плечо?

– Это кровь? Ты ранен?

Все звенья моментально сложились в одну цепочку. Волк, Джейкоб, лес, облава горожан, крики Джеймса о волке-оборотне.

Забыв о том, что на ней нет ничего, кроме ночной сорочки, Белла ошарашено смотрела на Джейка… или на волка-оборотня.

Юноша обернулся лицом к изумленной девушке, и даже при тусклом свете единственной свечи Белла поразилась, насколько ярко блестят его глаза. Да, все догадки верны. У людей не может быть таких горящих глаз. Это глаза волка, хищника, лесного чудовища.

– Джейкоб, ты оборотень?

– Ты правильно догадалась, Белла, – медленно произнес Джейк, стараясь не напугать девушку еще больше.

Любая другая на ее месте подняла бы истошный крик, разбудила бы для начала мать, потом соседей, а затем и весь город, и бросилась бы наутек, крестясь и читая молитвы.

Но, вопреки здравому смыслу, Белла не выказала ни испуга, ни отвращения.

– Ты же ранен! – взволнованно воскликнула она. – Что же мы стоим? Садись на кровать, я посмотрю плечо.

И волк тоже поступил неправильно. Более того, он – как позже Джейкоб признается Белле, – поступил отвратительно, как отъявленный эгоист и беспросветный лгун. Он ведь сразу мог успокоить девушку, сказать, что его ранение – это абсолютные пустяки. Стоит ему обернуться волком – и рана исчезнет мгновенно. Да и проявилась эта пустяковая царапина лишь тогда, когда он из волка превратился в человека. Но Джейку настолько нравилась девушка, ему настолько хотелось видеть её, что молодой человек даже не стал отрицать всю «тяжесть» ранения.

– Пуля немного зацепила. Я должен был отвлечь людей, пока уходила стая. Для меня человеческие пули не смертельны, но они могли навредить моим волкам.

– Ты согласишься посидеть, пока я посмотрю рану?

Джейкоб согласился бы на что угодно, лишь бы остаться подольше с Беллой.

– Тебе удобно сидеть на кровати? Голова не кружится?

Искушение лечь в её постель, сославшись на головную боль, было слишком сильным, но Джейку удалось его превозмочь. Непонятно, чем все это может закончиться, если он окажется в её кровати, а Белла будет рядом, к тому же в своей соблазнительной ночной одежде. Согласие так и вертелось у Джейкоба на языке, но оборотень пересилил себя.

– Нет, не кружится, – расстроенно признался Джейк.

– Ты едва можешь разговаривать, – ещё больше встревожилась наблюдательная Белла, – ты настолько ослаб.

Не успев услышать ответ Джейкоба, девушка умчалась на кухню за кипяченой водой.

Вернувшись с тазом и валиком чистого полотна, Белла потребовала от Джейка снять рубашку, чтобы осмотреть рану.

– Кажется, и вправду неглубокая, – бормотала девушка, рассматривая пятно с запекшейся кровью.

Белла осторожно прикоснулась к краям ранения. Потом к самой ране.

Каждое ее робкое касание вызывало бурю мучительно-сладких ощущений у оборотня.

– Пули нет в ране. Тебе повезло, Джейкоб, – удовлетворенно констатировала целительница.

Честно говоря, в этой ситуации Джейку совсем не казалось, что ему повезло. Будь ранение посерьёзней – это могло бы продлить изумительно сладкую пытку, когда девушка своими мягкими пальчиками водила по его коже, когда нежное девичье лицо находилось рядом с его губами, и Джейкоб мог чувствовать аромат ее свежего чистого дыхания.

Ад и проклятье! Надо было, чтобы тот криворукий Бертран попал в него большее количество раз. Хотя можно сказать, что повезло и с этой царапиной. Если бы не рана, совсем не было бы повода подольше остаться с Беллой.

– Надо промыть, а потом я наложу мазь… Ты не бойся, я буду очень осторожна, – щебетала Белла, стараясь успокоить своего пациента и отвлечь его от страданий.

Маленькие пальчики то и дело касались загрубелой кожи плеча.

– Еще чуть-чуть осталось. Посидишь, да? Я когда буду накладывать мазь, то обязательно подую, чтобы тебе было легче. Я всегда так делаю, когда лечу своим братьям-сорванцам царапины, – уговаривала Белла измученного, как ей казалось, ранением Джейкоба.

Оборотень сходил с ума. Он любил эту девушку. Ему нравилось в ней всё: её доброта и стойкость в жизненных неурядицах, её несгибаемая воля и её ласковый голос. Но никогда раньше она не казалась ему настолько прекрасной, как в этот момент. Огромные карие глаза сейчас выражали тревогу и страх, щеки украшал едва заметный нежный румянец. Гибкий, тонкий стан, просвечивающийся из-под ночной сорочки, блестящие каштановые пряди игриво выскальзывали из-под небрежно стянутого хвоста. И больше всего на свете Джейкобу хотелось сейчас же признаться любимой девушке в своих чувствах. Если бы он только мог признаться!

Суровое мужественное лицо исказилось болью, сильные плечи горестно поникли. Казалось, только сейчас оборотень ощутил всю силу векового проклятия старинного графского рода. Джейк не мог сказать девушке, насколько сильно в неё влюблен.

Он уже и так натворил немало бед, потакая своему чувству. Зная, какая боль последует при его превращении из человека в волка, он все равно сознательно пошел на это. Ладно, он превратился в человека, когда, напугав Джеймса, спешил вывести Беллу из леса. Но даже после этого Джейкоб не стал обращаться в волка. Испугавшись, что Белла подумает невесть что, увидев его на снегу босого (он совсем забыл о башмаках, когда, испугав Джеймса, мчался обратно в лес к девушке), он поторопился скрыться в лесу. Джейк и дальше тянул с превращением, понимая, что каждый лишний час в образе человека отзовётся непосильной болью при обращении.

Он несколько дней подряд рыскал по окраинам леса, надеясь увидеть девушку. Если ему удавалось хотя бы издали взглянуть на нее – Джейкоб был счастлив. Если Белла днями не показывалась из дома – Джейк становился злым и раздражительным. А потом наступило то, что и должно было произойти. Находясь в человеческом облике, Джейкоб не мог ни есть, ни пить, ни спать. За несколько суток он настолько обессилел, что превращение началось неосознанно, когда он почти лишился сознания. Находясь в бессознательном бреду, Джейкоб не удержался от болезненного воя. В итоге – город взбудоражен, люди едва не убили несколько его слуг, стая должна уйти далеко вглубь леса, а он – уйти вместе со стаей. Уйти от Беллы. Последняя мысль была настолько невыносимой, что Джейк тяжело вздохнул и на секунду закрыл глаза.

– Джейкоб, тебе очень больно? – испуганно спросила Белла. – Я уже закончила. Уже всё.

Еще как больно от осознания того, что прекрасная девушка недостижима так же, как далекая звезда.

– Мне больно, но не от раны, – прошептал Джейк, не в силах отвести взгляд от слегка напуганного, но такого родного лица.

– «Не от раны»? Джейкоб, что с тобой?! Скажи, как я могу помочь тебе?

Небо на востоке уже начинало светлеть, и оборотень был на грани отчаяния.

Теряя голову от мысли, что он должен оставить девушку на много месяцев, Джейк притянул её к себе, наклонился и слегка коснулся дрожащими губами ее прелестных, мучительно-желанных губ. И Белла ответила на его поцелуй. Неожиданно для себя он почувствовал, что девушка не испугалась, не отстранилась, а ответила ему, робко прикоснувшись к его рту.

– Белла, – прошептал он. О большем невозможно было мечтать, но большее случилось.

– Я люблю тебя, – призналась Белла. И семицветие радуги зажглось в сердце Джейкоба. Она его любит! Она сказала это вслух!

Больше всего на свете в эти минуты Белле хотелось услышать такое же признание от Джейкоба, но он почему-то не высказал заветные для каждой девушки слова.

– Белла, это еще что?! – Насмерть перепуганная Рене стояла со свечой в дверях спальни старшей дочери.

– Мама, я сейчас все объясню. Джейкоб ранен…

– Я сам объясню, – мягко прервал Джейк любимую девушку. Он осторожно отстранил Беллу и подошел к Рене.

– Мадам, вначале я должен вам представиться. Я – граф де Блэк, де Морин д’Руан, наследник рода д’Руан.

Бедная Рене во все глаза смотрела на незнакомого молодого человека, который непонятно как очутился в спальне ее дочери. Да еще в ночное время. Да еще в таком виде (рубашка Джейкоба валялась рядом с кроватью). Да и Белла не в лучшем виде: на ней одна ночная сорочка, щёки горят, а глаза сверкают так, как будто… И что они делали ночью в спальне? Мать девушки схватилась за сердце.

– Мадам, вам не стоит волноваться. Мы не делали ничего предосудительного. Но считаю своим долгом предупредить, что хочу забрать с собой Беллу.

– Что означает «забрать с собой»? Белла, куда вы направляетесь?

– Рене, мне бы очень хотелось назвать Беллу своей женой. Думаю, вскорости это станет возможно, – серьёзно ответил Джейк.

– Я вас не понимаю! Белла, нельзя уходить из дому с молодым человеком, будь он даже графом, – Рене покосилась на Джейкоба, очевидно, сомневаясь в правдивости его слов.

– Белла, пожалуйста. Так нужно. Нам надо уйти сейчас, пока ещё не наступил рассвет.

– Мама, я пойду с Джейкобом, – решительно произнесла Белла.

– Рене, не волнуйтесь за дочь. Отныне Белла будет находиться под моей защитой. Надеюсь, пройдет немного времени, и вы с малышами тоже приедете к нам в замок. И ещё, Рене, с завтрашнего дня не ходите на службу к Бертранам. Я позабочусь о том, чтобы вы и ваши дети жили в достатке.

– Куда вы уводите мою дочь?! – в ужасе закричала женщина, совсем не понимая, что говорит Джейкоб.

– Мы пойдем в замок, что находится в Большом лесу. Я – хозяин замка.

– О Господи! – Рене показалось, что она теряет сознание.