BELLA POV

– Черт, – прошипела я, увидев, как Эдвард избивает Майка во дворе.

Добежав до двери и рванув ее на себя, я не смогла вымолвить и слова, заметив кровь на белоснежном снегу в саду.
Я не знала, что делать, видя как Эдвард, словно тряпичную куклу, таскает моего бывшего друга. Они катались по земле, но это совершенно не походило на последнюю драку Эдварда, которую я видела. В этой победа была за ним. Я только шокировано раскрыла рот, когда увидела кровь, стекающую по лицу Майка.
– Эдвард, слезь с него. – Подбежав к нему, я схватила Эдварда за рубашку.
Он с неожиданной для меня легкостью поднялся, и я оттащила его назад.
– Что с тобой не так? – Соблазн вбить ему в голову разум был слишком велик.
– Я предупреждал его, – Эдвард тяжело дышал, лицо покраснело от холода и адреналина. – Я, блядь, его предупреждал.
– Ты сумасшедший. – Майк бережно придерживал разбитое лицо, которое выглядело как кусок мяса. – С каким отребьем ты связалась, Белла?
– Прости, Майк. – Я удерживала Эдварда, но если бы он действительно захотел вырваться, это бы не составило ему труда.
– Не извиняйся перед ним, – прорычал Эдвард. – Он заслуживает смерти.
– Эдвард, прекрати.
– Я вызываю полицию, – всхлипнул Майк.
– Вперед. Никогда не боялся копов. Да и неужели ты рассчитываешь, что Чарли загребет меня? – Эдвард вывернулся из моего захвата и пнул Майка по ребрам. Послышался хруст, и мое тело дрогнуло от мыслей.
В этот раз Майк решил сыграть в мужика с яйцами и схватил Эдварда за ногу, потянув его на землю, после чего врезал кулаком в челюсть.
– Остановитесь! – Я пыталась развести их, но они укатились по снегу от меня. Удивительно, что никто из соседей еще не вышел.
– Эдвард, зайди в дом. – Я дернула его и с силой потащила. – Остановись, – повторила я и притянула его лицо к своему. – Послушай, не совершай глупых поступков. Зайди в дом.
Жар от тяжелого дыхания Эдварда нагнал туман на мое лицо, и он немного успокоился спустя несколько секунд. Кожа с минимальными повреждениями, словно он несильно упал с велосипеда. Эдвард кивнул мне, поправил рубашку и пошел обратно к порогу. Послышалось хлопанье двери. Я настолько была поглощена этой ситуацией, что с трудом могла здраво мыслить.
Я опустилась на землю, отчего снег тут же стал таять на джинсах. Майк пытался подняться, но плохо справлялся. Его лицо кровоточило с такой силой, что я не могла даже взглянуть на него. Отекший, избитый, в синяках, порезах и сильно кровоточащий.
– Мне так жаль, – я коснулась его плеча и он драматично передернулся.
– Все в порядке. – Его голос задрожал. – Я домой. – Он мучительно встал, и я последовала за ним до его автомобиля.
Я не могла подобрать нужные слова, поэтому просто стояла и наблюдала за его неуклюжими маневрами машины.
Попинав ногой грязный снег, я потопала к крыльцу.
Эдвард стоял в коридоре, прислонившись к стене с мрачным выражением лица.
– Что, черт возьми, с тобой не так? – Я даже не стала скрывать свою злость.
Эдвард пожал плечами.
– Он назвал тебя сукой.
– И поэтому ты набросился на него? Ты не можешь так поступать, Эдвард.
– Могу. И я не позволю ему так с тобой разговаривать.
– Ты не позволишь? – повторила я его слова. – Именно поэтому тебе не следовало сюда приезжать. Я знала, что случится что-то в этом роде.
– Я не сожалею, – небрежно ответил он.
– Даже не чувствуешь угрызения совести? – Я вскинула руки.
– А когда-нибудь чувствую?
– Нет, – вздохнула я, зная, что это в нем не изменится.
– Он не может так с тобой разговаривать.
– Дай посмотреть на твои руки, – произнесла я. – И спасибо, что защитил меня. Это было мило в каком-то смысле.
Эдвард протянул мне их. Они кровоточили и были в ссадинах, но ничего серьезного.
– Тебе не следовало приезжать, если собирался кого-нибудь избить. Это маленький городок, Эдвард. Новость разнесется очень быстро.
– Мне все равно.
– А мне нет. Это мой дом. Я знаю этих людей с детства. Ты не можешь калечить моих друзей.
– Он не был твоим другом.
– Может, нет, но ты не можешь избивать всех, кто называется меня сукой.
– Именно поэтому я здесь. – Его губа скривилась.
– Идем на кухню. – Я направилась за солью и вставила пробку в раковину, как делала для Алека несколько месяцев назад.
Он сунул руки под горячую воду и поморщился от температуры, но ничего не сказал. На его одежде не осталось ни следа, и его волосы были немного более растрепанными, чем обычно.
Я насыпала туда соли и начала проводить пальцами по костяшкам Эдварда. Ничего не говоря, я массировала его руки и чувствовала его дыхание у своего лица.
– Спасибо, – пробормотал он.
– Я рада, что ты приехал, но не надо было. Теперь мы попадем в неприятности.
– Мне все равно. Я должен был увидеть тебя.
– Я вернусь в Чикаго через четыре дня. Ты не мог ждать так долго?
– Нет, – вздохнул он. – Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Я так и поняла. – Я продолжила натирать его руки солью. – Кто-то умер? – спросила я, не желая слышать ответ.
– Нет.
Я кивнула.
– Это что-то плохое?
– Да.
– Хорошо, скажи мне. – Я не смотрела на него.
Эдвард молчал на протяжении долгого времени, чуть дыша. Наверно, прошла целая минута, прежде чем он снова заговорил.
– Я сделал кое-что плохое. – Его голос был низким и нервным.
Мое сердце забилось быстрее, от мыслей о том, о чем он вообще может говорить. Несколько вариантов закрались в мое сознание, но я не хочу им верить.
– Ты должна пообещать мне, что позволишь мне договорить, прежде чем слетишь с катушек, – умолял он.
– Просто скажи мне, Эдвард. – Мои маленькие пальчики касались его под водой.
– Я поцеловал кое-кого, – твердо проговорил он, что оставался таким тихим, что я еле-еле услышала его.
Мои руки затряслись, а дыхание стало тяжелее.
– Поцеловал… кого-то?
– Да. Женщину… пока был на Багамах.
– О, она была прелестной? – тупо спросила я, не желая слушать всю историю.
– Нет. Нет. Я… Я знаю, это не извинение, но я был напичкан таблетками и выпил пару рюмок. Она была там, в баре, и я ушел.
– Правда? – Я вынула руки из воды и вытерла их.
– Да. Ты должна поверить мне. Я ушел… сначала, а потом вернулся домой, но, наверное, она пошла за мной. Я пытался игнорировать ее, и потом она… просто поцеловала меня.
Где-то на задворках сознания я знала, что может случиться что-то подобное. И как же долго, по моему мнению, он должен был притворяться?
– Что случилось потом? – Я повернулась к нему, все еще не выражая никаких эмоций, потому что не знала всей истории. Но внутри я вся дымилась.
– Я позволил ей поцеловать меня. – Эдвард понурил голову. – Позволил ей завести все это далеко, и мне… понравилось. У меня в голове была такая каша, и я ничего не понимал.
– Это слабое оправдание, Эдвард, – резко произнесла я, кидая в него полотенце. – Как далеко все зашло?
– Были… интимные прикосновения. – Он поднял голову, и его взгляд встретился с моим, в его глазах было столько горечи, сколько я никогда не видела раньше.
– Интимные прикосновения? Сиськи у нее были ничего?
Он не ответил.
– Тебе понравилось, когда она прикасалась к тебе?
Опять же он не ответил.
– Убирайся из моего дома. – Я вышла из кухни и захотела пойти в свою комнату.
Он последовал за мной.
– Белла, прости. Ты должна понять, что она ничего не значит.
– Если бы она ничего не значила, ты бы не позволил ей что-то сделать.
– Слушай, я веду себя как мужик, я рассказываю, что сделал. Я пытаюсь сделать так, чтобы между нами не было секретов, и думаю, что заслуживаю…
– Мне пофиг. – Я развернулась. – Я доверяла тебе. Я тебе всегда доверяла и удивлена, что этого не случилось ранее. Или случилось?
– Нет, это первый раз, и я даже не понимал, что происходит. – Он буквально молил о прощении.
– Я даже не знаю, что сказать, – честно ответила я. – Я должна жутко сердиться. И я сержусь, но где-то в подсознании я знала, что это случится. Знала, что ты сделаешь что-то такое. А как иначе? Ничто из твоего прошлого не говорило мне, что ты останешься мне верным.
– Это лишь поцелуй, и я был под кайфом, – пробормотал он, когда я начала подниматься по лестнице.
– Лишь поцелуй? Ты только что это сказал?
– Сравнительно все могло бы быть хуже.
– Ты невозможен. Ты сразу же приставляешь пушку к горлу человека, если он только посмотрит на меня неправильно, и ждешь, что я прощу тебя после того, как ты развлекался с какой-то пляжной потаскушкой?
– Я никогда этого не хотел. Это был всего лишь поцелуй.
– А если бы я поцеловала Майка или… Джеймса или еще кого-то?
– Я бы не позволил тебе. – Его взгляд впился в мой.
– Ты бы не позволил мне? – закричала я. – Невероятно.
– Знаю, я напортачил. Мне необходимо, чтобы ты сказал мне, что делать, – вздохнул он.
– Да ты и не знаешь, что сказать, да? – Я пребывала в шоке. – Ты никогда не заботился ни о ком, как обо мне. Я вижу это, и со всеми другими ты можешь делать то, что хочешь, и не беспокоиться о последствиях. Я не одна из твоих шлюх. Помнишь, когда сказал мне это? Ты не можешь делать со мной то, что хочешь. Я доверяла тебе. – Моя кровь кипела. Я была так зла, что захотела начать революцию или сделать что-то такое же сумасшедшее. Я даже видеть не могла нормально.
– Но ты должна признать, что я старался. Для меня это все так ново…
Я оборвала его.
– Это хрень. Ты взрослый человек и знаешь разницу между правильным и неправильным. Ты продержался в общей сложности пять месяцев.
– Я приехал сюда, чтобы рассказать тебе. Я мог сохранить это в тайне и не сказать ни слова.
– Тогда почему? – Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами, но не позволю, чтобы он увидел их.
– Что почему?
– Почему ты рассказал мне?
Он посмотрел на меня, замешкавшись на секунду.
– Я… Я не знаю.
– Ты все тот же старый Эдвард.
– Послушай, Белла, у меня в организме была куча лекарств. Так что это практически не моя ошибка.
– Так… ты не считаешь себя виноватым.
– Ну, считаю, но я был не в своем уме.
Я кивнула.
– Знаю, это и заставляет меня беспокоиться, потому что ты все время что-то пьешь или куришь. Твой разум вообще хоть когда-нибудь ясен? Ты взрослый человек. Ты должен знать, что нельзя смешивать алкоголь и гребанные лекарства.
– Знаю, ты расстроена, но я резко остановился, поняв, что делаю.
– Я доверяла тебе, Эдвард, и я люблю тебя. До сих пор люблю и понимаю, что ты сделал ошибку, но мне необходимо время, чтобы подумать, пожалуйста, уйди. – Я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.
– Нам нужно поговорить об этом. – Эдвард не позволил мне подняться вверх по лестнице.
– Я не хочу разговаривать с тобой. – Я вырвала свои руки из его.
– Почему? Как раз, когда я хочу поговорить, ты просто затыкаешься. Нам нужно проораться, или ничего не получится. Я извинился. Чего еще ты хочешь? – закричал он.
– Оставь меня в покое. Убирайся из моего дома!
– Я пытаюсь стать лучше. Пожалуйста, просто сядь и послушай то, что я должен сказать.
– Я выслушала и больше не хочу тебя слышать. Ты высокомерный, тщеславный, эгоистичный мужчина-шлюха, и я больше не хочу тебя видеть.
Эдвард хотел что-то сказать, но нас прервал резкой звук из коридора. Мы с Эдвардом повернулись и увидели Чарли, стоящего там с непонимающим выражением лица.
– Белла. – Как обычно Чарли поздоровался со мной, но смотрел на Эдварда. – Кто твой друг?
– Никто. Он уже уходит. – Я скрестила руки на груди.
– Нет, – заспорил Эдвард, и я вытаращила глаза, когда он подошел к Чарли. – Шериф Свон, приятно с вами познакомиться. Я Эдвард Мейсен, бойфренд Беллы. – Имя, конечно, оказалось ложью, но я даже не думала разумно, чтобы заметить, что шериф полиции знакомится с принцем мафии.
– Он не мой бойфренд, – резко произнесла я.
Чарли посмотрел на нас, а потом пожал руку Эдварда.
– Приятно с вами познакомиться с мужчиной, о котором я ничего не слышал.
– Он козел. – Все это начинало меня раздражать, и мое незрелое восемнадцатилетнее существо хотело выплакаться. Но в то же время не хотелось оставлять этих двоих наедине. Кто знает, что может случиться?
– Сынок, я должен попросить тебя уйти, – проговорил Чарли. – Очевидно, моя дочь не хочет тебя здесь видеть, и мне жаль, но она у меня в приоритете.
Губы Эдварда сложились в тонкую линию, но он кивнул. Он повернулся ко мне, собираясь что-то сказать.
– Я не хочу ничего слышать, Эдвард, – перебила его я.
– Мы расстаемся?
Как бы мне ни хотелось сказать «нет», я не могла. Но и «да» произнести не могла. Весь мой разум превратился в свалку мыслей, и я даже не могла связно думать. Не ответив, я поднялась по лестнице и направилась в свою комнату.
Спустя пять минут из своего окна я увидела, как Эдвард садится в свою спортивную машину и плавно ведет ее по заснеженной дороге.
Этой ночью я впервые лила слезы из-за парня со времен первого года в старшей школе. Но в отличие от того раза, утром не почувствовала себя лучше.
Эдвард изменил мне.
Знаю, некоторым может показаться, что я переигрываю и делаю из мухи слона, но он мне реально изменил. Я чувствовала себя преданной. Он взял всю мою веру и растоптал своими кожаными итальянскими мокасинами. Что мне теперь делать? Простить его?
Больше всего меня злило то, что я уже простила его. В ту минуту, когда он рассказал мне, мое тело стало автоматически оправдывать его действия, как и всегда. В этот раз он не прав, и, хотя это был все лишь поцелуй с другой женщиной, он надломил все, чтобы было между нами. Поцелуй простить можно, а вот причины, вызвавшие его, – нет. Может, это не имеет смысла, но я пыталась все понять. В этот раз я не собираюсь нянчиться с Эдвардом, потому что он совершил ошибку.
Все ночь и следующее утро я плакала из-за любви, которая никогда бы не была вечной. Уже с самого начала понимала, что именно Эдвард оплошает первым. Он не предназначен для этого. Могу ли я обвинять его за попытку?
Черт, да, могу.
Я не принадлежу тому типу девушек, которые поддерживают отношения лишь из-за того, что парень красивый. Во мне были сразу все типы. Эдвард сделал мне больно – вот и все. Ужасно, что это так сильно на меня влияет. Я люблю его, все еще люблю даже после всех его ошибок и недостатков. Если я простила ему все это, смогу ли снова сделать это?
Мне хотелось, правда, хотелось, но и воротило от этой мысли. Как он мог так поступить со мной? Я-то думала, что он любит меня.
Эдвард говорил что-то про алкоголь и обезболивающие, но это не оправдание. Ему нужно прекратить оправдываться. Он сделал это, а не его выпивка. И если я прощу его сейчас, что случится, если он сделает это снова? Он раб своей привычки, и лишь вопрос времени, когда он снова это сделает. Мы продержались в сумме пять месяцев.
Я не знаю, что будет, и до сих пор слишком зла, чтобы думать о будущем. Нужно просто вздохнуть и все хорошо обдумать. Это не просто влюбленность из старшей школы. Я влюблена в Эдварда, сильно влюблена. Наверное, именно поэтому мне так больно. Не думаю, что расстанусь с ним. Я слишком сильно люблю его для такого шага, но мне необходимо время.
К счастью, Чарли не беспокоил меня всю ночь. Это хорошая отличительная черта моего папы: он никогда не раздражал. Не думаю, что смогу сейчас ему все объяснить.
Когда уже больше не могла думать, я решила, что пора вставать. Часы на моем прикроватном столике показывали полдень.
Во рту пересохло, горло болело от рыданий, глаза распухли, а пульс медленно отбивался в ушах.
Приняв сидячее положение, я начала осматривать комнату. Как могло случиться, что двадцать четыре часа назад я счастливо думала о том, чтобы воссоединиться с Эдвардом, а сейчас раздумываю, как бы убраться от него подальше? У меня даже возникало желание остаться здесь на следующий семестр. Кому вообще нужен Чикаго?
Стоя в ванной, я смотрела на себя в зеркало. Мои волосы были беспорядке, под глазами пролегли синяки, заставляя меня выглядеть лет на десять старше.
Почистив зубы и побрызгав в лицо водой, я решила, что пора столкнуться с реальным миром.
Я сделала пару глубоких вдохов в коридоре, и мне в нос ударил сильный запах, похожий на парфюм. Даже пришлось прокашляться пару раз.
Я стала спускаться, и, когда добралась до последней ступеньки, мой рот открылся. Кажется, он в эти дни вообще не закрывается.
Весь дом: кухня, коридоры, гостиная – все пространство было заполнено фиолетовыми цветами в вазах. Они представляли собой большие букеты из маленьких цветочков, и их были сотни.
Чарли бегал по гостиной, что-то мямля, но потом заметил меня.
– О, отлично. Ты встала. Теперь можешь объяснить мне, почему каждые полчаса у нашей двери появляется посыльный с букетом цветов.
– Они все для меня? – заикаясь, спросила я и сделала шаг в комнату.
– Да, Белла. Мой дом заполнили растения. Я даже ходить не могу. – Чарли споткнулся о вазу и пнул ее. Линии его лица стали жесткими, а лицо покраснело.
– Эдвард послал их? – почти прокричала я.
Он подумал, что сможет купить меня цветами как всегда?
– Я не знаю. Имени нет, но в каждом букете есть карточки. – Он подбросил несколько кусочков бумаги в воздух. – Они все на итальянском. Не могу этого терпеть. Даже дышать не могу нормально.
– Попроси посыльного прекратить их приносить. – Я подошла к первой попавшейся вазе и вытащила карточку. Как и сказал Чарли, слова были написаны на итальянском, так что я не могла понять их.
– Не могу. Ему уже заплатили за них на следующие двадцать четыре часа, каждые полчаса. Уже даже места нет.
Осмотревшись, я не знала, за что взяться сначала.
Зазвонил дверной звонок, и я резко остановилась.
– Еще один. – Чарли вытащил ружье, хранящиеся в шкафу, и одной рукой взвел курок. – Это уже невероятно.
Я потрусила за ним к двери, и он рывком открыл ее.
– Что? – прорычал он испуганному посыльному.
– Слушай, приятель. Как я и сказал в первый раз, я не могу не доставлять их. Это моя работа.
– Мне больше не надо. Оставь их снаружи.
– Нет, мне сказано заносить их внутрь.
– Да я тебя арестую, – авторитетным тоном проговорил Чарли и продемонстрировал впечатляющее ружье.
– Позвоните моему менеджеру, но, пока он не скажет мне остановиться, я буду приносить их. – Он передал букет Чарли, который с рычанием взял его и захлопнул дверь.
Я вышла на улицу, чтобы догнать посыльного.
– Простите. Можете вы отправлять букеты куда-нибудь в другое место? Они все для меня.
– И куда же, по вашему мнению? – Парень задрожал от холода.
– Эмм… в дом престарелых. Отнесите туда. Думаю, отец может перестрелять весь город, если получит еще один букет.
– Думаю, смогу это сделать, раз они для вас. – Он закатил глаза. – Договорились.
– Подождите, – остановила его я. – Что это за цветы?
– Гиацинт, – ответил он. – Кто-то, должно быть, напортачил.
– Почему вы так говорите?
– Фиолетовые гиацинты означают «прости».
– О, спасибо.
– Без проблем.
Я забежала в дом, где Чарли до сих пор ворчал.
– Белла, кажется, нам нужно поговорить. Кто этот парень?
– Друг. – Я направилась в кухню, где оказалось еще несколько ваз, и мне пришлось переступать через несколько, стоящих на полу.
– Друг? Я не дурак, Белла. Он сказал, что он твой бойфренд.
– Он врал. У меня нет бойфренда.
– Кем бы он ни был, должно быть, он действительно извиняется, потому что это все немного слишком, не думаешь?
– Нет, не думаю. – Я обернулась. – Он сделал мне больно!
– Ух ты. – Чарли поднял вверх руки. – Успокойся. Что он натворил?
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и снова заговорила.
– Это неважно.
– Для меня это очень странно. Даже не знаю, что сказать, но мне не нравится этот парень.
– Ты его не знаешь.
– Мне и не надо его узнавать. Сколько ему?
– Двадцать один, – солгала я.
На лбу Чарли появились морщинки, а его брови резко приподнялись.
– Мне это не нравится. Ты не можешь с ним видеться, – произнес он.
– Не планирую с ним видеться какое-то время. – Я вынула из холодильника апельсиновый сок.
– Ну… хорошо. – Он почти вышел из кухни. – О, и это пришло вместе с первым букетом цветов. – Он передал мне маленький конверт. – Если будут еще цветы, я сожгу их.
– Отлично, – прокричала я, когда он включил телевизор в другой комнате.
Я держала в руках письмо, зная, что оно от Эдварда, но не желая его читать.
В моем разуме всплывали лишь его вчерашние слова.

«Я позволил ей поцеловать меня. – Позволил ей завести все это далеко, и мне… понравилось. У меня в голове была такая каша, и я ничего не понимал».

Изображения подтянутых загорелых блондинок всплывали в моей голове, то, как они лапают Эдварда, а он делает то же самое с ними. Меня стало тошнить от мысли о нем с кем-то другим. Как я должна просто простить и забыть об этом?
Дрожащими руками я открыла письмо и прочитала его три раза.

Дорогая Белла,
Как ты и хотела, я оставил тебя в покое. Я вернулся в Чикаго и понимаю, почему ты так расстроена.
Я никогда не обращался с тобой с уважением, которого ты заслуживаешь. Я не жду, что ты простишь меня, потому что, честно говоря, сам себя не простил бы. Я искренне прошу прощения, и ты знаешь, что эти слова не даются мне легко. Я поцеловал ту женщину на пляже. Я не помню ее имени, и она ничего не значит. Я прикасался к ее груди и позволил прикасаться ко мне. Не могу этого скрывать.
Вчера ты спросила, почему я рассказал тебе, и я понял причину: я люблю тебя достаточно сильно, чтобы рассказать. Знаю, это не имеет смысла, как и то, что я пишу это, не знаю, как извиниться перед тобой. Я пытался предупредить тебя еще несколько месяцев назад. Я не хороший человек для тебя, Белла. Обычно я не бываю таким мягким, когда дело доходит до эмоций, но я пытаюсь быть ответственным за все.
Я не скажу никому об этом. Ты сама можешь выбрать, кому рассказать, но они не услышат о нашем расставании от меня. Надеюсь, ты сможешь меня простить, не знаю, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, что я пытаюсь измениться. Я никогда не хотел, чтобы для тебя все было так сложно. Может быть, это хорошо. Может быть, нам необходимо это. Проблема в том, что я не могу отпустить тебя. Но я сразу буду рядом, когда ты захочешь поговорить, когда ты будешь готова проговорить.
Я не буду тебя беспокоить. Все твои вещи будут упакованы и доставлены в общежитие к началу следующего семестра. Из-за того, с кем ты была последние несколько месяцев, охранники останутся рядом, но они будут лишь защищать тебя.

Пока, Белла.
Это я напортачил, так что не мучайся и не бери на себя бремя вины за все это.
С любовью,
Эдвард.

После третьего прочтения мои глаза наполнились слезами, и я больше не могла ясно видеть.

---