Глава 56. Что сказать? Она
Я доела последний кусочек пиццы и удовлетворенно откинулась на спинку стула, слушая незатейливые рождественские песни, звучащие из динамика радио. Тот, кто сказал, что на пустой желудок все кажется хуже, чем есть на самом деле, понимал в этом толк. После сытного завтрака в придорожной пиццерии, окружающий мир стал казаться мне гораздо благосклоннее. Я снова почувствовала в себе силы противостоять неведомым демонам. И, главное, обсуждать то, что случилось в рождественскую ночь.
С тех пор как мы с мамой уехали их отеля, мы старательно избегали серьезного разговора, изредка обмениваясь пустыми фразами о погоде, снеге и пешеходах. Мы избегали глядеть друг на друга во время завтрака и обе совершенно не понимали, как начать разгребать ту кашу, в которую превратилась наша жизнь.
- Как так вышло, мам? – спросила я со вздохом, впервые за весь завтрак прямо встречая взгляд Беллы. – Как мы дошли до того, что папа проворачивает такое за нашими спинами?
- Я не знаю… Не представляю, - сбивчиво прошептала она. В выражении ее лица явно читалась такая же растерянность, которую испытывала я всякий раз, когда прокручивала в голове последние события. Поступок Эдварда был немыслим. Он был абсурден. Он был нелогичен. Он противоречил всему, что я знала и думала об отце.
- Мне кажется, он и сам не до конца понимает, что произошло, - добавила Белла, беспомощно пожав плечами.
- Ты разговаривала с ним?
- Я нашла его в кабинете в разгар вечеринки. Он сидел, опустив голову и спрятав лицо в ладони. Он был абсолютно недвижим. И когда я позвала его, он даже не пошевелился. Я так испугалась, - на этой фразе Белла невесело усмехнулась. В попытке чем-то занять свои руки, он стала теребить замочек на своей толстовке. Мне было так непривычно видеть маму такой напряженной и неуверенной, что я на мгновение совершенно забыла обо всем, что приключилось со мной. Сейчас для меня было важно понять, что должно было произойти с ней, чтобы такая всегда спокойная и уравновешенная Белла превратилась в нервозного подростка. После минутного колебания, мама продолжила: – Я подошла к нему, стараясь понять, что стряслось, и снова позвала его. Мне кажется, он только тогда понял, что я рядом, потому что вдруг резко вскинул голову и посмотрел на меня так…
Белла покачала головой и вздохнула.
- Я никогда не думала, что мне еще когда-либо придется видеть этот взгляд. Так он смотрел на меня, когда узнал, что я беременна, и решил, что это убьет меня. Его глаза были полны отчуждения, муки и вины. И я будто сама чувствовала всю ту боль, что испытывал он. Только тогда мне было легче – я была уверена, что он неправ, и я буду в порядке, а сейчас я чувствовала полную растерянность, потому что не знала, чем ему помочь.
Я не перебивала Беллу. Напротив, я, затаив дыхание, слушала ее рассказ, ведь мама едва ли не впервые в жизни приоткрыла для меня занавес в прошлое. То прошлое, когда меня еще не было, и папа был против моего рождения, переживая за благополучие мамы.
- Что случилось потом? – шепотом спросила я, ожидая продолжения.
- Ничего, - Белла сокрушенно вздохнула. - Он больше не сказал мне ни слова.
- Тогда как ты узнала, где… Точнее, с кем я? – поразилась я.
- Элис, - просто ответила мама.
Я почувствовала мгновенный укол в сердце. На какое-то время я просто забыла, что моя тетя тоже участвовала в этом заговоре… Папа, Элис, наверняка Роуз, и еще Бог знает кто!
Будто бы прочитав мои мысли, мама сказала:
- Я очень ценю, что ты не считаешь, что я знала обо всем этом. Я бы никогда не позволила Эдварду так поступить. Он знал это. Поэтому ничего не сказал.
- Я просто не понимаю, как они смогли скрыть все это! – произнесла я вслух то, что давно вертелось у меня на языке. – У вас с папой ведь никогда не бывает секретов!
- В последнее время он сильно отдалился от меня, Ренесми, - тихо сказала Белла. – Я пыталась разговаривать с ним, но он все чаще отмалчивался. Я думала это потому, что он переживает из-за тебя и Алека…, - она запнулась и вздохнула. – В сущности, так и было, просто я не знала, что он решил вмешаться в эту историю таким нереальным образом.
- Но почему ты не говорила мне, что у вас все так плохо? – воскликнула я.
- У тебя хватало своих переживаний, чтобы добавлять тебе еще и мои, - печально ответила мама. Она опустила глаза и сейчас напряженно разглядывала свои руки. Пальцами левой руки она нервозно крутила обручальное кольцо на правой.
Я чувствовала себя ужасно. Господи, насколько зацикленной на себе я оказалась, раз не заметила очевидного напряжения, которое возникло в нашей некогда такой дружной и счастливой семье? Как я могла быть такой слепой ко всему, кроме самой себя?
Я подалась вперед и через стол коснулась маминого предплечья ладонью.
- Прости меня, - прошептала я, чувствуя, как предательски щиплет в глазах.
- Тебя?
- Это все моя вина, мам. Мы обе это пониманием, - сокрушенно прошептала я. - Дэниэл, Алек, снова Дэниэл… Я всегда выбираю не тех парней. И этим порчу жизнь не только себе, но и вам всем.
- Это не так.
- Ты знаешь, что это так! – грустно сказала я.
- Я не хочу, чтобы ты даже мысленно винила себя в чем-то, слышишь? – поглаживая мою ладонь, сказала Белла. – То, что случилось - это стечение обстоятельств. Вина всех. Даже моя.
- Мам… - я хотела возразить, но Белла не позволила мне.
- Не говори сейчас ничего, - просто сказала она. – Давай поедем домой. Нам нужно поговорить всем вместе. Всей семьей.
Я честно не думала, что я была готова к разговору с папой. Или с Элис. Я бы с радостью забилась куда-нибудь в уголок и проспала там денек-другой, чтобы только не возвращаться в мыслях к папе, к Алеку, к Дэниэлу… Чтобы просто побыть нормальной. Чтобы просто побыть спокойной. Без срывов, без выяснений отношений, без споров…
- Эдвард ужасно переживает, дочка, - услышала я голос Беллы. – Он отказывается разговаривать со мной или с Карлайлом. Он послушает только тебя. Пусть даже минуту, но поговори с ним.
- Я не знаю, что сказать.
Белла привстала со своего дивана и пересела ближе ко мне. Она взяла меня за плечи и заставила взглянуть ей в лицо.
- Пожалуйста, Несс.

Когда мы ехали по направлению в Грейшотт, в тишине машины вдруг заиграла музыка. Я была так погружена в свои мысли, что даже не сразу сообразила, что звук издает мой телефон. А когда поняла, то принялась судорожно рыться в сумочке.
На экране мобильного светился номер Алека.
Неконтролируемая волна радости наполнила мое сердце. Я почувствовала, как мгновенно вспотели ладошки, а сердце застучало чуть быстрее. Но еще до того, как я успела снять трубку, реальность обрушилась на меня отрезвляющим дождем. Моя дружба с Алеком толкнула Эдварда на предательство, она заставила его отдалиться от мамы, она еще сильнее пошатнула отношения в нашей и без того настрадавшейся семье…
И, кажется, я уже обещала папе, что больше не буду общаться ни с кем из Вольтури. Но, конечно, это было до того, как я узнала, что папа сговорился с Дэниэлом и манипулировал мною, только чтобы удалить Алека из моей жизни. И конечно, это было тогда, когда Алек перестал звонить мне и писать, а я была чересчур горда, чтобы написать ему первой…
Звонок, в котором я так нуждалась этой ночью, в свете последних событий, казался каким-то неуместным. И если еще вчера я бы, не раздумывая, ответила на него, то сейчас лишь в растерянности смотрела на экран.
- Что такое? – спросила Белла, отвлекаясь от дороги.
- Это Алек, - в замешательстве пробормотала я.
- Ты не должна спрашивать у меня или у кого бы то ни было разрешения на разговор с ним, дочка, - заметила мама, видимо уловив мою нерешительность.
Про себя я лишь подумала: «Если бы только все было так просто», но, после мгновенного колебания, все же сняла трубку.
В первую секунду на меня обрушился невообразимый шум и гам, который потом перекрыл звонкий голос Алека.
- Несс, ты куда подевалась? – воскликнул он.
Его добродушный, немного ироничный и очень дружественный голос всколыхнул в моей душе целую бурю эмоций. Радость, волнение, и яркое, словно вспышка, осознание, насколько сильно я соскучилась по нему. В душе не осталось и следа сомнений, которые разрывали меня всего минуту назад. Было очевидно, что Алек одним своим словом и неподдельной теплотой в голосе привносит в мою жизнь чересчур много хорошего и настоящего, чтобы я могла так просто отказаться от его общения.
- Я? – пролепетала я, все еще немного растерянная, чтобы разумно мыслить.
- Я звонил тебе все утро, и вчера вечером тоже, но ты не брала трубку, - перекрикивая шум и изображая обиду в голосе, произнес Алек. А потом, даже не дождавшись моего объяснения, вдруг ласково добавил: – С Рождеством, солнышко.
Я почувствовала, как мои губы расплываются в улыбке. В этом был весь он! Появляется из ниоткуда, чтобы сказать сущую безделицу, которая повышает мое настроение, как банка энергетика.
- С Рождеством, Алек, - произнесла я, вкладывая в эти простые слова всю ту нежность и теплоту, которую я испытывала к нему.
Вместо ответа, на другом конце провода что-то затрещало, и послышался чужой голос, который звучал, будто из динамика.
– Ты где? – спросила я.
- Я в аэропорту, - отозвался Алек после секундной заминки.
- Ты возвращаешься в Лондон? – воскликнула я, даже не пытаясь скрыть свой энтузиазм.
- Неа, - протянул он. - Я лечу по делам.
Мой энтузиазм тут же пошел на спад. «Дела» могли означать что угодно, но я почему-то была уверена, что они связаны с армией новообращенных и вызванными ими проблемами в клане Вольтури. А значит, они грозили опасностью Алеку.
- Дела, конечно, секретные? – с заметным напряжением в голосе спросила я.
- Секретные, - со смешком подтвердил он. – Но в них нет ничего опасного, Несс.
- Значит, ты можешь рассказать мне, куда ты летишь?
- Я расскажу. Но не сейчас, - коротко сказал Алек. – Расскажи мне лучше, как ты?
- Ну, если тебя это действительно интересно…
- Брось, Ренесми!– ласково пробормотал Алек. – Я соскучился по тебе. Мы не общались, кажется, тысячу лет, поэтому не вредничай и расскажи мне, как ты там без меня.
Я очень хотела сказать ему что-нибудь вредное. Ох, как я хотела! Но правда заключалась в том, что я также очень соскучилась по нему. И мне не хотелось тратить драгоценные минуты нашего разговора на вредность. Поэтому я глубоко вздохнула и ответила:
- Я… Я тут… Я в порядке.
- Уверена? Голос у тебя не самый счастливый.
- Да нет, просто повздорила с родными, - стараясь быть максимально откровенной в данной ситуации, ответила я. Я не могла пускаться в объяснения, да и не знала до конца, хочу ли я, чтобы Алек знал, что Дэниэл снова вернулся в мою жизнь. И что на этот раз, за его спиной стоял ни кто иной, как мой собственный отец.
- Старый добрый Эдвард не отпускает вожжи, - с иронией протянул Алек.
- Не говори так, - одернула я его, поражаясь, насколько близко его предположение к действительности.
- Прости, - тут же отозвался Алек. И я могла поспорить, что он действительно жалеет, что по неосторожности задел мои чувства. В этом была его самая чудесная черта – я всегда знала, что когда он говорит «прости», он действительно так чувствует, а не притворяется.
- Когда ты закончишь «дела», ты приедешь в Лондон? – спросила я. – Или вернешься в Италию?
- Я не знаю. Надеюсь, что смогу навестить тебя в самое ближайшее время.
- Ты летишь один?
- Нет, с Деметрием и Маркусом.
- Нехорошо, - со вздохом произнесла я.
- Почему?
- Очевидно, что все не так просто, как ты пытаешься мне представить. Иначе Деметрий и Маркус не путешествовали бы с тобой, - заключила я.
- Не выдумывай, Несс, - со смешком произнес Алек. Но что-то в его голосе подсказало мне, что я права.
- Правда? – настойчиво спросила я.
- Что «правда»?
- Что ты будешь в порядке?
- Конечно, я буду в порядке. И когда я приеду в Лондон, то возьму тебя с собой на ужин. А потом мы пойдем смотреть оперу или балет.
- Ловлю тебя на слове! – с легкой улыбкой произнесла я.
- Ты и так давно меня поймала, - иронично ответил он.
Возникла неловкая пауза. Я не была уверена, что правильно поняла его последние слова, и поэтому не знала, что ответить. Но мне и не пришлось. В трубке снова послышался шум, а потом Алек торопливо сказал:
- Слушай, Несс. Мне пора идти. Уже объявили посадку.
- Хорошо, - с грустным вздохом ответила я. - Счастливого пути.
- Я скоро позвоню тебе, солнышко.
- Обещаешь?
- Обещаю.
В трубке послышались гудки. Я нажала на отбой и задумчиво уставилась на телефон.
- Все в порядке? – осторожно спросила мама.
Я повернула голову и посмотрела на нее, впервые с начала разговора с Алеком вспоминая, что я не одна. Я быстро прикинула в уме, не сболтнула ли я чего лишнего. Конечно, скрытность не была моей отличительной чертой, но я все еще чувствовала неуверенность, когда дело касалось Алека и реакции моей семьи на нашу дружбу.
- Так все в порядке? – переспросила Белла, а потом добавила: – Ренесми, ты можешь мне довериться.
- Я знаю, мам. И я надеюсь, что все в порядке.
Белла кивнула и ободряюще улыбнулась мне:
- Все будет в порядке.
Я тоже улыбнулась, но скорее вынужденно, чем от души, и уставилась на свой телефон. Так как это был первый раз, когда я взяла его в руки со вчерашнего вечера, я проверила пропущенные звонки и смс. Мне несчетное количество раз звонили с домашнего номера ночью, потом по очереди звонили Белла, Эдвард, Элис, Карлайл, Эммет и даже Роуз. Три раза звонил Алек. И несколько звонков уж сегодня утром были сделаны с номера Суви.
Быстро проверив папку сообщений, где скопилась гора рождественских поздравлений и пара призывов Суви отозваться, я позвонила подруге. Она сняла трубку уже со второго звонка.
- Несс, засранка ты такая! Куда ты подевалась? – затараторила подруга.
- Прости, Сув. Я только сейчас добралась до телефона.
- Ты можешь приехать?
- Сейчас? – недоверчиво переспросила я, недоумевая, что такого случилось у моей взбалмошной подруги.
- Конечно, сейчас! Я вечером улетаю. Хотела увидеть тебя. Подарить тебе подарок. И поговорить про вчера. Я нифига не помню… Вернее, помню, но урывками, - Суви почти истерично хохотнула. - И эти урывки мне не всегда нравятся.
- Но куда ты улетаешь? – прервала я ее.
- Домой, - в трубке послышалось какое-то пыхтение, а потом глухой хлопок. – Прости, я доставала чемодан с верхней полки шкафа. Так вот, мама позвонила и сказала, что они ждут меня на Новый год. Я не хотела ехать, я же планировала быть с Джейми, помнишь? Но сегодня поняла, что может быть для меня будет полезно сменить обстановку. И мама очень просит. И моя сестра Кайли. И ее муж. И мой маленький племянник-карапуз. Ну, и в общем, я просто позвонила в аэропорт и узнала, есть ли места на рейсы в Хельсинки. Ну так вот я улетаю сегодня в семь. Ты сможешь приехать?
- Я… Блин, Суви, я не знаю, - честно призналась я. Мне отчаянно хотелось увидеться с ней, но я понятия не имела, как скоро я смогу вырваться из дома…
- Постарайся, а? – попросила меня Суви.
- Ладно.
Я нажала на отбой и откинулась на сидение.
- Все в порядке? – теперь уже с улыбкой спросила мама.
- Суви уезжает на каникулы домой. Она хочет встретиться, - я вздохнула.
Белла кивнула головой.
- Я могу отвезти тебя, - предложила она спокойно.
- Это будет замечательно, мам, - я увидела, как помрачнело лицо мамы, как только я произнесла эти слова. – Но только после того, как я поговорю с папой.
Белла повернула голову, и наши глаза встретились.
- Спасибо, - прошептала она так тихо, что я не услышала, а лишь прочитала по губам ее слова.
И почему-то я вдруг почувствовала себя самой неблагодарной дочерью на свете.

Я солгу, если скажу, что союз Эдварда и Дэниэла не стал для меня потрясением. Когда я подслушала тот фатальный разговор, в первое мгновение я даже не смогла соединить все воедино, настолько дикой казалась сама мысль такого предательства со стороны папы. Я бежала на озеро, ощущая, что полностью опустошена. Мне не верилось, что отец, которым я всегда так восхищалась, опустился до такой низости, зная, скольких мук мне стоит любое общение с Дэниэлом. Я бы приняла любой его поступок – в конце концов, он тоже много раз прощал мне то, что казалось простить нельзя. Но Дэниэла… После того ужаса. После болезненного выздоровления. После несмелых попыток жить без оглядки. Папа просто взял и толкнул меня к нему в объятия. В новый водоворот неуверенности, боли, мучительных воспоминаний, нездоровой тяги и обреченности…
Я не могла принять это. Просто не могла.
И когда я ехала домой, я не испытывала жалости к Эдварду. Картина, нарисованная Беллой, была печальна, но я не могла представить себе, что я так просто смогу забыть предательство папы. И совершенно не важно, какими мотивами оно было вызвано.
Но, как известно, реальность часто вносит корректировки в нашу жизнь. Внесла она их и в мое отношение к ситуации. Так что когда я вошла в темную библиотеку, с единственной тускло горящей в углу лампой, мне хватило одного взгляда на сгорбленную фигуру Эдварда, одного вдоха воздуха, будто пропитанного мукой и сожалением, чтобы я поняла - я ни за что не позволю папе казнить себя так, как он делал это со вчерашней ночи.
Я вошла в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь. Я знала, что папа чувствует, что это я, но он не подал и виду. Мне пришлось сделать много шагов по направлению к нему и остановиться лишь в метре, чтобы добиться хоть какой-то реакции с его стороны. И когда он поднял голову, и я столкнулась с его сверкающими глазами, я поняла, что я сделаю все, чтобы Эдварду стало лучше. Он выглядел разбитым. Полностью разбитым, уязвимым и неуверенным. И я сразу вспомнила тот другой раз, когда папа был таким – в то ужасное утро, когда я впервые очнулась после укуса и побега Дэниэла. И он был таким из-за меня. Всегда из-за меня. Потому что он слишком сильно любил меня. Слишком сильно страдал из-за меня. Слишком сильно оберегал меня. И всегда чувствовал мою боль, как свою.
И да, я вовсе не хотела принимать понимать поведение папы. Никогда. И еще пару минут назад не думала, что сделаю это в ближайшие сто лет. Но когда я увидела его, то все, что случилось дальше, стало логичным и самым естественным.
- О, папочка, - выдохнула я, порывисто опускаясь на колени и обнимая его. – Как такие умные люди могут внезапно стать такими глупцами…