Глава 36. Примирение
Подарок для Суви был куплен в рекордно короткие сроки. По Хэрродзу Эдвард ходил надутый и хмурый, Белла, изо всех старавшаяся сгладить напряжение, выглядела комично, а я, разрывающаяся между любопытством к мотивам Алека, раздражением, вызванным папиными придирками, и виной перед ним же за грубость, казалась самой себе ужасно жалкой и никчемной. Шопинг превратился в муку. Поэтому я сразу направилась в книжный, где выбрала для Суви только что вышедший большой подарочный альбом по истории парижской моды 20-х годов с архивными иллюстрациями, а потом красиво упаковала его в отделе подарков и купила открытку. Мне хотелось выбрать еще что-нибудь, какой-нибудь аксессуар: кошелек, перчатки или шарфик, или красивую заколку, но настроения совсем не было, так что я отложила эту покупку на несколько дней.
Эдвард довез нас с мамой в Грейшотт, и только убедившись, что дома и Джаспер и Эммет «на случай очередного неожиданного появления Алека», тут же уехал обратно в Лондон – в больницу к Карлайлу.
Естественно, общее настроение, мое и мамино, не укрылось от глаз Калленов. И, несмотря на то, что я не горела особым желанием что-то рассказывать, пришлось ввести всех в курс дела. Новость о новой встрече с Алеком, которую никто не смог предотвратить, естественно, всех потрясла. Только это потрясение выказывалось по-разному. Эсме охнула и прикрыла рот ладошкой, Элис выглядела растерянной, Джаспер нахмурился, Роуз разозлилась, и только Эммет улыбался.
- Говорил же, что Алек втрескался в нашу звезду! – пробасил он, ухмыляясь.
Стоящая рядышком Роуз осуждающе глянула на него и пихнула локтем в бок.
- А что? – воскликнул он. – Ясно же, что парень не смог устоять перед очарованием Несс!
- Может быть, Вольтури просто придумали новый способ добраться до нас? – резонно заметил Джаспер.
Элис покачала головой.
- Я настаиваю на том, что к Вольтури это не имеет никакого отношения, - тихонько сказала она. – Джейн… Даже она не знает, где ее брат.
- И что? – Эммет. – Разве Аро не озабочен тем, что один из его сильнейших воинов исчез?
- Перед своим отъездом, Алек сказал, что хочет путешествовать, - ответила Элис. – Один. Что он вернется, как только будет нужен семье. Аро дал свое согласие – он верит Алеку безоговорочно.
- Что же в таком случае нужно Алеку? – спросила Эсми.
- Я…, - Элис пристально посмотрела на меня, будто пытаясь проникнуть в мой мозг и увидеть будущее полувампира, хотя мы обе понимали, что это невозможно. – Мне кажется, ему нужна Ренесми, - вздохнув, произнесла она
- Ты совсем ничего не видишь? Может быть хоть что-то? Какая-то деталь, которая касалась бы мотивов Алека? – с надеждой спросила Белла.
Элис выглядела ужасно расстроенной.
- Ничего, кроме того, что я уже сказала. Алек живет в отеле, недалеко от колледжа Ренесми. Охотится только по ночам, ведет себя абсолютно спокойно. Но я понятия не имею, когда он появится в следующий раз. Может быть, он сам пока не знает, - закончила она, пожав плечами.
Воцарилось гнетущее молчание.
- Я, пожалуй, пойду к себе, - сказала я, чувствуя себя неуютно в этой тишине, и вновь ощущая, что именно я становлюсь виной новых проблем в семье. Меня никто не остановил, и я вышла из зала, оставив позади себя напряженно-озадаченные фигуры Беллы, Элис, Джаспера, Эммета, Роуз и Эсми.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я размышляла, как Алек умудрился так запутать Калленов, что ни всеведующий Эдвард, ни Элис не были до конца уверены в его мотивах, в его желаниях, мыслях и будущих поступках. Никто не мог предугадать, как он поведет себя и это, естественно, внушало опасение всем, наученным горьким опытом общения с кланом Вольтури. Что же до меня, то я была как и другие в полной растерянности, только вовсе не мотивы Алека волновали меня… Меня волновала моя собственная реакция. А ее можно было описать только так: жгучее любопытство. Любопытство к словам, к поступкам, к мотивам, ко всей его персоне.
Зайдя в свою комнату, я затворила за собой дверь и прислонилась к ней спиной, откинув голову и закрыв глаза.
Обсуждения, теории, предположения… Какая разница? Какая разница, каков мотив, когда тебе нет до этого дела? Какая разница, ведь истина одна – то, что ты чувствуешь. Чувствуешь страх или спокойствие? Опасение или любопытство? Желание спрятаться или, напротив, нужду встретиться?
Я вздохнула.
Пройдя в глубь комнаты, я переоделась в домашнее, и спрятала в шкаф пакет с подарком для Суви. Чувствуя странную меланхолию, я плюхнулась на кровать и, наверное, с пол часа просто валялась, глядя в потолок и думая обо всем и ни о чем конкретно.
Все-таки люди, случайно встреченные тобой на ленте жизни, способны изменить твою жизнь самым неожиданным образом. Ты не ждешь этого и не желаешь, и вроде бы даже предпосылок к переменам нет, а какой-то человек стучится в твою дверь и, как бы ты ни хотела игнорировать этот факт, входит, не дождавшись ответа. А потом, каким-то непостижимым образом, когда ты пытаешься вытолкнуть этого непрошенного гостя за дверь, твоя жизнь уже кажется неполной. С Алеком получалось именно так. Хотя, я не могла сказать, что если бы он вдруг исчез, перестал напоминать о себе, на меня бы сильно повлияло его отсутствие. Скорее, я бы испытала то же, что и всегда, когда дело касалось Алека Вольтури – любопытство. Если бы Алек пропал, я бы непременно задалась вопросом «Почему?». Но и то, что он был рядом, взывало к жизни извечное «Почему?»
Вдруг из ниоткуда родилась эта странная связь между нами. Я чувствовала ее, чувствовала, что она крепка, как никогда. Может быть потому, что именно Алек стал невольным свидетелем моего ментального срыва в Вольтерре, который благодаря моему дару, стал на мгновение и его срывом тоже. Может быть, это связь возникла потому, что Алек вообще оказался первым, кому я показала свой дар с тех пор, как Дэниэл оставил меня. Я никому не показывала свои видения. Вообще никому после Дэниэла. Все переживала сама, иногда деля свою боль и горечь с папой, когда это позволял мамин щит. А Алек… Алек увидел всю изнанку, самую глубину моего страдания, самое дно, где плескалась вся боль, самый низ, где гнездился ужас и презрение. Между тем, когда он так много знал обо мне, я не знала о нем ровным счетом ничего. И я не хотела знать. Важно было лишь то, что он знает меня.
Что он знает меня…
Папа убьет меня. Точно.
Кажется, я уже готова принять дружественное предложение Алека? Да.
Почему? Он взывал меня к жизни.
Кто-то может сказать, что я снова ошибалась. Как с Дэниэлом. Но это не так. Совсем не так. Все было иначе. Я не боялась Алека, потому что он не мог быть ничем в моей жизни даже близко похожим на Дэниэла. Такое не повторяется. И мой мозг, моя интуиция не отторгали Алека, как они отторгали Дэниэла с самого начала, предчувствуя разрушения, которые он способен принести.
Я встала с постели, когда уже начало смеркаться, и я поняла, что проголодалась. Я зажгла свет, сбегала вниз за сэндвичем (отказавшись от ужина, сославшись на рисование), включила музыку и действительно на несколько часов погрузилась в работу над картиной. Несмотря на очередные неопределенности и странности в моей жизни, работала я с полной отдачей и абсолютно спокойно, будто чувствуя, что на этот раз мне не из-за чего волноваться.
Как-нибудь, все обязательно решиться. Я верила в это.
Несмотря на увлеченность рисованием, по визгу гравия на подъездной дорожке, я поняла, когда домой вернулся Эдвард. Папа не зашел ко мне, как это бывало обычно, и я не знала, испытывать ли мне облегчение, или расстраиваться… Эти новые конфликты и недопонимания с папой меня совсем не радовали. И я была бы готова, действительно была бы готова попросить Алека оставить меня в покое, если бы…
Я почему-то не могла. Хотя, я еще не написала ему и о согласии дружить с ним тоже.
Где-то через пол часа после того, как вернулся Эдвард, ко мне в комнату зашла Элис. Она впорхнула на кровать и успела увидеть мою картину еще до того, как я накинула на нее приготовленное для таких случаев покрывало.
- Прости-прости, - тут же защебетала Элис, комично замахав руками. – Не хотела нарушать твое правило «первого смотра». Случайно вышло.
Я кивнула.
- Только ничего не говори! – предупредила я. – Не хочу знать.
- Хорошо, - она улыбнулась. – Только… Здорово! Это здорово! Это впечатляюще, несмотря на то, что картина еще не законче…
- Элис! – закричала я, зажимая уши руками. – Просила же!
- Прости-прости, - она хлопнула себя по губам. – Не могла удержаться, - потом она похлопала по покрывалу кровати рядом с собой. – Иди сюда. Есть разговор.
Я нахмурилась. Есть разговор? Что-то подобная формулировка не вызывала у меня оптимизма, но я послушно присела на кровать, рядом с Элис.
- Ты что-то знаешь? – тихо спросила я. – Что-то видела, да?
Она кивнула. Неприятное ощущение поселилось где-то внизу моего живота.
- Я видела Алека здесь, в нашем доме. В холле, если быть точной, - ответила она. – Мы все были с ним. Даже Эдвард. И мы все ждали тебя.
- Что-то еще?
- Мы все были в праздничных нарядах, - Элис пожала плечами. – Собирались на какую-то вечеринку.
- Больше ничего?
Элис покачала головой.
- Папе уже говорила?
- Да.
- Как он воспринял эту новость?
Элис поморщилась.
- Понятно, - я вздохнула. – Ты-то хоть согласна со мной, что Алека не стоит бояться?
- Я как бы согласна, и интуиция моя согласна, и те редкие видения, которые бывают у меня об Алеке. Но мой разум говорит мне, чтобы я была начеку.
Я откинулась на кровати и уставилась в потолок.
- Знаешь, - сказала я. – Иногда я жалею, что ты не можешь видеть меня в своих видениях. Многое могло бы быть гораздо проще.
- Да уж, - согласилась Элис.
- Даже если отбросить все эти сложности личного характера, твой дар очень пригодился мне с практической точки зрения, - усмехнулась я. – Хотя бы для того, чтобы узнать, сдам ли я оставшиеся экзамены или все завалю и вылечу из колледжа.
- Это я тебе без любого дара скажу, - ответила Элис. – Конечно, сдашь. Ты же умница.

На пару дней наступило затишье. Я так и не решила, написать ли Алеку «да» или «нет», он не появлялся пока тоже. Но я не волновалась и вообще почти не думала об этом.
Эдвард… Не сказать, чтобы папа был спокоен, но он хотя бы не ходил хмурым большую часть времени. Было ясно как день, что он просчитывает в уме все возможные варианты развития событий и старается слушать Алека. И, кстати, не всегда безуспешно. Несколько раз папа говорил маме, что он слышал, как Алек думал об охоте и еще, как однажды он думал обо мне. Но сами понимает, раз папа все еще был рядом со мной, а не дрался с Вольтури, ничего криминального в мыслях Алека папа так и не нашел. Пока не нашел. И я не знала, успокаивает его это, или наоборот еще больше раздражает. «Никому из Вольтури доверять нельзя» - это было гимном Калленов и вполне небезосновательным.
Вчера всей семьей по доброй старой традиции мы выбрались на природу играть в бейсбол. Над Грейшоттом в тот вечер распростерлась огромная грозовая туча, и она стала нашим спасением – всем нам необходимо было сбросить накопившееся напряжение и побыть хоть чуть-чуть беззаботными сорванцами. Играли все. Я подавала. Конечно, у Элис получалось куда лучше, чем у меня, но она тактично уступила эту роль мне.
Я продолжала готовиться к экзаменам, но уже не так волновалась, как вначале. Все-таки, объективно говоря, я должна была все сдать. Не могла не сдать. Я ведь была Каллен, а Каллены «умны и развиты не по годам», как любил говорить Эммет.
По прошествии времени, воспоминания о двух встречах с Алеком перестали так уж будоражить сознание. Я помнила, что он говорил, что долго ждать меня не будет, но мне казалось, что у меня еще есть время. Время как затишье перед чем-то новым…
Сегодня с утра я отложила книжки и снова встала за мольберт. Серия «буйных» картин (я называла их так за темную палитру и бушующий характер) получалась сногсшибательной. Честно, это были мои лучшие работы. Раз за разом я рассматривала готовые полотна, пытаясь увидеть в них малейшие недочеты и изъяны, но всякий раз убеждалась – они настолько близки к идеалу, насколько я вообще могла себе вообразить. Не знаю даже, почему я все еще не решалась показать картины родным…
Как все и предсказывали, Введение в живопись и Основы цветоведения я сдала на отлично с разницей всего в день. В честь этого Эсми приготовила шикарный ужин, а вечером, на веранде позади дома мы устроили танцы, на которые пришли соседи из деревни. Когда уже поздно ночью я вернулась в свою комнату, то обнаружила на мобильном новое смс.
А вот и нет, не от Алека. Сообщение было от Суви! От моей милой дорогой подруги Суви, которая написала мне только: «Возвращаюсь из Хельсинки завтра. Вечером устраиваю вечеринку для друзей в кампусе. Если не придешь – не видать тебе прощения. Никогда!».
Я завизжала так громко, что в комнату буквально через секунду влетели Эммет и Эдвард, но вместо того, чтобы увидеть, как меня режут на части, они оторопело смотрели, как я с довольной улыбкой скачу на кровати. Экзамены почти позади, страдания далеко в прошлом, а теперь меня простила Суви! Да, жизнь определенно налаживается!
В ту ночь я долго не могла заснуть, все думала, как произойдет наша встреча с подругой. И что я скажу ей. Как попрошу прощения за сотни неотвеченных звонков, за исчезновение без объяснений, за слабость признаться в том, что меня бросили… За то, что я не встретилась с Суви и не рассказала хотя бы то, что могла. Я ведь знала, она бы поняла.
Когда я все же заснула, мне приснились какие-то пестрые цветы и луг, и много-много солнца. Когда я проснулась, солнце заглядывало ко мне в комнату, через незаштореное окно. Я улыбнулась. Это было потрясающее продолжение сна в начале не менее потрясающего дня.
Я встала, умылась, помчалась вниз, чтобы схватить тост с джемом и выпить кофе, а потом с мамой и Элис поехала в Лондон – восполнять неудавшийся шопинг почти недельной давности. В итоге я стала счастливой обладательницей нового жакета-безрукавки, а Суви вдобавок к восхитительному альбому получила заколку-бабочку от Lanvin. Вернувшись домой, я провела несколько часов в ванной, потом перед зеркалом, пока Элис заплетала мои волосы в колосок, а затем принялась подбирать комплект к купленному жилету. В общем, готовилась так, будто это было самое главное свидание в моей жизни. Даже не знаю, почему это было так для меня важно, ведь я прекрасно понимала, что внешний лоск для Суви – дело десятое.
К шести часам я была полностью готова. В пышной серебристой юбке, которую мне подарила Роуз на Новый год, в новом жакете, я выглядела ужасно стильно, но косичка и босоножки без каблуков не позволяли мне выглядеть… Ну знаете, over the top.
В Лондон меня отвезли папа с мамой. Касаясь моей щеки холодными губами на прощание, перед входом в общежитие, Эдвард попросил звонить, если только я почувствую что-то неладное (полагаю, «неладным» в этом случае выступал Алек). Я только промычала что-то нечленораздельное. Надеюсь, папу убедило. Правда, не настолько, чтобы он с мамой уехал домой. Эдвард и Белла решили сходить в кино, а потом в боулинг. В общем, собирались ждать меня столько, сколько понадобиться. И я знала, что протестовать нет смысла – меня никто не станет слушать.
Пока я поднималась на второй этаж, в свою старую комнату, которую я делила с Суви, когда жила в кампусе, я чувствовала, как бешено колотится мое сердце. Крепко сжимая пакет с подарком, я постучала в дверь, из-за которой доносилась музыка и смех…
- Привет!
- Джейми, - воскликнула я. – Привет!
- Как ты, малышка? – он обхватил меня за плечи, встряхивая. – Не видел тебя со времени нашего выступления.
- Да…, - как-то скованно произнесла я. – Я выпала из жизни на какое-то время.
- Ну-ну, - протянул знакомый голос сзади. – Посмотрите, кто вернулся!
Я обернулась, встречая ироничный взгляд своей лучшей подруги.
- Сув… - выдохнула я. – Я… Я… …
Она скривила забавную рожицу.
- О, пожалуйста, избавь, - насмешливо произнесла она и распахнула объятия. – Иди сюда, запутавшееся, забывчивое и несчастное дитя.
Я бросилась к ней, роняя пакет с подарком, и хватая Суви в объятия.
- Я так скучала, Суви, так скучала…
- Я тоже, Несс, ты же знаешь…
- Мне столько всего нужно тебе рассказать.
- Мне столько нужно тебе рассказать, - эхом повторила она.
- Ну, хватит, леди! – Джейми хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. – Время для ностальгических излияний будет завтра, сегодня мы веселимся. Несс, вот тебе стаканчик, выпивка на столе. Сув, давай уже задувай свечи, начнем танцы.
- Ой, - воскликнула я, поднимая пакет с подарком. – Я почти забыла… С днем рождения, Суви!
- О, спасибо, птенчик, - она чмокнула меня в нос. – Это было вовсе не обязательно.
- Я надеюсь, тебе понравится, - с улыбкой сказала я. – А почему торт так рано? Я что, опоздала?
- О нет, Несс, просто у нас вечеринка наоборот! Сейчас съедим по десерту, попляшем, а потом уже посидим поговорим и посмотрим подарки – как раз вступит в силу комендантский час.
Это было последнее, что сказала мне Суви прежде, чем собравшиеся в нашей маленькой комнате студенты начали хлопать в ладоши и петь Happy Birthday.
Суви улыбнулась, когда я присоединилась к общему хору голосов, а потом вышла в центр комнаты, где стоял стул, на котором разместился большой торт, утыканный свечами.
Раз, два, три…
Суви задула свечи.
Вечеринка была официально открыта.