Глава 7.

Elisa - Eppure Sentire

Я в нерешительности остановился перед закрытой дверью палаты 218, за которой лежала моя сестра. Предательское чувство страха, поселившееся во мне три недели назад, когда мы узнали об ужасающем диагнозе Элис, захлестнуло меня с новой силой. Но желание не допустить самого ужасного из возможных вариантов исхода все же взяло верх, и мы с Беллой, которая шла позади меня, одновременно толкнули дверь и вошли в палату.
Во внешности Пчелки за последние шесть дней, что мы не виделись, не поменялось практически ничего - все так же бледна и худа, однако в ее глазах я уловил неясный для меня блеск. Стоило бы порадоваться этому факту, но в свете последних событий и моего эмоционального состояния, выказать свою радость я не мог.
Пока я обходил койку с одной стороны, с той, что примыкала к окну, Белла, опередив меня, уже оказалась рядом с Элис, чтобы обнять и расцеловать подругу. Все это время я не сводил с них глаз - две самые главные женщины в моей жизни, и обе доставляют мне столько страданий, что будь на моем месте кто-то другой, он уже давным-давно бы плюнул на всех и смотался куда подальше из страны. Белла и Элис, возможно сами того не замечая, терзали мою душу, которая принадлежала им обеим. И, если первую я каким-то невообразимым образом еще готов был понять, в конце концов, сам виноват в том, что сейчас происходит, то поступок Элис по-прежнему оставался для меня загадкой.
Хейл украдкой взглянула на меня, отпрянув от Элис, давая нам возможность поприветствовать друг друга.
- Я так рада вас видеть! - улыбнулась своим долгожданным посетителям сестра, не выпуская ладони Беллы из своих.
- Зачем ты это сделала? - в моем голосе сквозила плохо скрываемая злоба, не по отношению к Элис, к происходящему. Я и не ждал услышать подробный откровенный рассказ о том, что она здесь делала, но продолжал настаивать, увидев смущенное выражение лица девушки.
- Элис! Зачем, я тебя спрашиваю?
- Я не хочу лежать там одна, - пролепетала она.
- Ты не будешь там одна! Карлайл все это время будет с тобой.
- Я не об этом, - ее высохшие губы двигались медленно, а голос почти стих.
Твою мать... Опять этот ублюдок!
Я думал, что хотя бы с этим мне бороться больше нет необходимости, я думал, что все осталось позади. Ведь прошло столько лет...
- Ты опять за старое! - мне тяжело дышалось, от этого вместо звуков из моего рта вырывалось какое-то шипение. - Когда ты уже образумишься?
- Он сказал, что хотел бы быть рядом со мной в это время, - выпалила она, боясь хотя бы на секунду поднять глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.
Он что сказал?! У этого недоумка совсем сорвало крышу, раз он смеет говорить подобные вещи вслух, тем более моей сестре!
- Элис! - крикнул я в отчаянии. Этот выплеск был направлен больше к самой ситуации. Окажись этот мерзавец сейчас передо мной, я уничтожил бы его собственными руками. - Как ты не понимаешь?! Он не любит тебя! И не придет!
- Эдвард, не надо, - впервые подавшая голос Белла обняла Элис двумя руками, стараясь защитить от моего гнева.
- Заткнись, Белла! - указав на нее пальцем левой руки, я повысил голос и на девушку, которую любил. Я как будто мстил за всю утреннюю чехарду, что она устроила, и в особенности за поцелуй перед рестораном. - Это пока еще моя сестра, и я буду разговаривать с ней так, как посчитаю нужным!
- Но лучше ей от твоих разговоров не становится!
- Да, конечно, а от пустых обещаний Джаспера ей куда легче!
Сестра хватала нас за руки, пытаясь угомонить, что-то говорила, но ни я, ни Белла не пытались даже выслушать ее, отмахиваясь от ее рук. Казалось, еще немного и мы вцепимся друг другу в глотки.
- Эдвард, выйди отсюда! - настаивала Хейл, указав мне на дверь.
- Никуда я не пойду! - мое упрямство ничуть не уступало упрямству Беллы, так что пока бой велся на равных.
Элис вновь схватила меня за руку и дернула на себя, отвлекая мое внимание от своей подруги, и ей это удалось.
- Элис, это ведь не поездка в Диснейленд, которую можно запросто отменить. Это касается твоего здоровья. Твоей жизни.
С каждым произнесенным мною словом я все отчетливей слышал отзвук сердца, бившегося в моей груди. На последних словах ритм его сбился и стал медленней, а звук отдавался гулом в сознании.
Я могу потерять свою сестру. Ее просто - раз! - и не станет. Не о ком будет больше заботиться, некого будет обнимать и целовать. Некого будет любить.
У меня не останется больше ничего, кроме жизни "до".
Впервые признавшись себе во всем этом, пусть в своих мыслях, я сделался вдруг предателем. Как я смею отнимать у Элис драгоценные секунды, отчитывая ее за глупый поступок? Какое право имею так кричать на нее, вымещая на больной сестре всю злость, накопленную за утро?
На ватных ногах я подошел к Элис, которая с трудом сдерживала слезы и терзала зубами нижнюю губу, и присел на край кровати.
- Прости, - шепнул я, крепко прижав к своей груди сестру, чувствуя, как она была готова разразиться рыданиями, но этого не произошло. Она отстранилась от меня, не поднимая головы.
- Ничего, - произнесла Элис. - Ты, наверное, прав.
Еще некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я силился понять мотивы того поступка, который взбудоражил семью Калленов, а Элис пыталсь что-то разглядеть в моем лице, она искала ответы на свои невысказанные вопросы, и в итоге задала их напрямую.
- Эдвард, что ты делаешь? - начала она, не сводя с меня глаз.
Я наклонил голову набок, не понимая, к чему она ведет.
- Что ты делаешь, Эдвард! - уже громче повторила она, указав на дверь из палаты. Оглянувшись налево, я понял, что Белла ушла, оставив нас наедине с Элис, и теперь сестра поменялась со мной ролями.
- Так нельзя! - Элис все еще тыкала пальцем на выход, имея в виду то, как я обошелся с Хейл только что. Она еще пыталась образумить меня, но я уже не слышал ее, открывая дверь, чтобы догнать Беллу.
Ты уйдешь сейчас просто так? Ну, нет! У меня есть кое-что для тебя, вернее для твоего недоумка!
Ускорив шаг, я старался догнать Хейл, которая двигалась к лестнице, ведущей на первый этаж. Окликнув ее по имени, достал из кармана мобильный телефон и теперь оказался лицом к лицу с той, кто вызывала во мне столь противоречивые чувства.
- Послушай, что я тебе скажу, - я силой всунул в ее свободную ладонь телефон, а из другой забрал свой. - Передай своему братцу, что если я еще раз увижу его возле Элис, я ему башку оторву!
Мгновенно развернувшись, я зашагал в обратную сторону, ругая себя за трусость, что не дал Белле возможности ответить, глядя мне в лицо.
- Вот, узнаю Эдварда! - послышался сзади голос девушки, полный тех же чувств, что испытывал и я - злости и ненависти. Огорчало только одно - все это я испытывал в отношении ее брата, а Белла - в отношении меня самого.
- Питеру позвони, засранец! - выпалила она напоследок.
Но зачем? Ведь если бы она действительно желала мне зла, то умолчала бы о том, что Питер Салливан меня разыскивает. Что все это значит?
Я обернулся назад, удивленный ее словами, но ухватил лишь разметавшуюся копну каштановых волос, хозяйка которых с немыслимой силой толкнула дверь на лестницу.

В приемном покое, после отъезда Розали, которая, я думаю, увезла с собой Беллу, оставались теперь только Эсме и Эммет, приехавший несколько минут назад. Кроме меня и отца, ведущему беседу с профессором, ему едва ли мог кто-то внятно объяснить все, что здесь твориться. Поэтому, дотронувшись до плеча матери, показывая, что все более или менее хорошо, я кивнул брату в сторону выхода из больницы. Эммет покорно последовал за мной, по-детски заглядывая в мое лицо, ища ответы.
- Может быть, ты хоть что-нибудь расскажешь? - с раздражением произнес он, когда мы остановились возле уличной урны. Я, пытаясь снять нервное напряжение, закурил сигарету и выпустил дым на воздух.
- Элис отказалась проходить лечение в Берлине.
- Что за чушь? - не поверил Эммет, тряхнув головой. - Не может такого быть.
- Еще как может.
- Причина?
- Я не знаю, - мое вранье родному брату неприятно сдавливало грудь, как будто ожидая, что он тут же раскусит меня, и сила в таком случае будет не на моей стороне.
Эммет, прерывисто вздохнув, убрал замерзшие руки в карманы и поднял голову к ясному небу, где не спеша ползли белые перистые облака. Я посмотрел туда же, куда и он.
В детстве мы втроем любили бездельничать, придумав себе какой-нибудь бестолковое занятие, типа пересчитывания запаса пуговиц всех мастей из бабушкиной шкатулки. Иногда нам крупно везло, и мы находили пару совершенно одинаковых, такое "богатство" я и брат всегда отдавали маленькой Элис, счастью которой не было предела в эти моменты.
Но самой любимой из наших забав считалось наблюдение за облаками. Мы становились возле западной стены дома, где соседский сад просматривался, как на ладони, и задирали головы вверх. Воздушные, словно перья, облака, принимавшие причудливую форму, медленно плыли над нами, скрываясь за крышей дома. Мы, перебивая друг друга, выкрикивали то, на что похоже это облако.

Однако вскоре выяснилось, что если стоять вот так, таращась куда-то вверх, дольше пяти минут, голова начинала кружиться, а ноги подкашивались. Поэтому, к сожалению для Эсме, занимала нас эта игра недолго, и мы с новой силой принимались галдеть во всю глотку, бегая по комнатам дома.
- Что нам делать? - голос брата был тихим, без каких-либо эмоций.
- Быть рядом, - ответил я, отправив окурок в урну щелчком пальцев. - Я постараюсь взять на работе оплачиваемый отпуск, чтобы присматривать за Элис как можно больше времени. Не нужно все вешать на плечи родителей.
Эммет обернулся на меня:
- Ты считаешь, что должен делать это в одиночку? - он был недоволен. - Не забывай, что у нее есть еще один старший брат. Так что будет справедливо по отношению ко всем, если мы разделим между собой обязанности сиделки.
- У тебя ведь семья...
- Элис тоже моя семья! Ровно как и ты. И я не хочу оставаться в стороне, пока...
Он прикусил язык, явно побоявшись сказать мне то, о чем думал на самом деле.
- Ну? - настаивал я. - Пока что? Договаривай.
Эммет упорно молчал, не сводя с меня глаз. А я уже завелся, подогретый событиями сегодняшнего дня.
- Пока я буду строить из себя героя? - выплюнул я, заметив, как переменился в лице брат. Видимо, мое предположение оказалось более верным, чем я расчитывал. - Знаешь что? - продолжал я. - Мне ведь прекрасно известно, как ты относился ко всей ситуации с лечением в Германии. Как ты бесился от одной мысли, что я принимаю в судьбе Элис куда больше участия, нежели ты!
- Что на тебя нашло?
- И все вы думали: "О, какой же Эдвард до тошноты заботливый! Он вбухал во все это столько денег, в очередной раз указывая нам всем свое место!" Так ведь? Ты думал, что я кичусь теми суммами, которые тратил на всевозможные анализы!
- Эдвард, Эдвард! Остановись! - кричал Эммет, схватив за плечи. Он как следует тряханул меня, чтобы выбить дурь из моей головы. Я и сам был шокирован всем, что наговорил только что. Я словно мешок с зерном, который вспороли по ошибке, и теперь из меня сыпалось все, что пытался надежно спрятать в себе.
- Мне тебя ударить, чтобы ты замолчал? - не успокаивался брат, с ужасом глядя в мое лицо. - Что это сейчас было? Объяснишь?
- Нет, - пробурчал я, тяжело дыша. Не потому что не хотел, а потому что не знал, как объяснить этот неожиданный для меня самого порыв.
За что я люблю Эммета, так это за то, что он поддерживал в самый нужный момент, без лишних слов. Как сейчас. Будь на его месте кто-то еще, то я, наверняка, был бы допрошен с пристрастием или валялся бы в нокауте на земле. Но брат только крепко обнял меня, похлопав по спине.

Дорога до "F&C Investmens" заняла не больше десяти минут, но я не заметил и их, настолько был погружен в свои размышления, пытаясь разбросать по полкам все, что произошло. Сделать это было невероятно сложно, я не знал многих "подводных камней", и от этого трудно было судить о мотивах поведения некоторых. На фоне поступка Элис выходка Беллы теперь совсем померкла, приняв вид неудачной шутки.
За прошедшие несколько часов проявив себя болваном дважды, стыдился я только одного - того, как несправедливо сорвался на Эммета, и как брат безропотно принял это. Нужно было хорошенько врезать мне, чтобы в мой мозг больше не приходили мысли, что моя семья считает меня зазнавшимся индюком.
Думать о ссоре с Хейл и ее последней фразе совсем не хотелось, иначе мои умозаключения заведут меня туда, откуда самостоятельно я выбраться уже не смогу.

The Goo Goo Dolls - Better Days

Дверь в приемной Макра Сороса была распахнута, и я, идя по коридору от лифта, прекрасно видел все, что там происходит.

Молли Дэниелс, секретарша моего босса, склонилась над молоденькой совсем девченкой, которая сидела за ее компьютером, и активно жестикулировала, указывая на экран мерцающего монитора. Кем была эта напомаженная донельзя девица, я не знал, да и особо не стремился узнать.
Постучав по косяку один раз лишь для приличия, я вошел в приемную и улыбнулся миссис Дэниелс, которая уже уходила в направлении небольшой комнатушки, служившей почтенной даме чем-то вроде комнаты отдыха. Она махнула рукой, указывая мне идти за ней, и я повиновался, одарив широкой улыбкой сидящую на месте секретаря девушку. Последняя вспыхнула ярким румянцем и поспешила уткнуться обратно в компьютер.
- Эдвард, рада тебя видеть, - Молли не смотрела на меня, одной рукой включая электрический чайник, а второй шаря по полке, где стояла коробка с черным чаем. - Как командировка?
Я плюхнулся на мягкий потрёпанный диван, подперев голову рукой, и пожал плечами, пождав губы.
- Понятно, - усмехнулась миссис Дэниелс, решившая видимо, что все прошло хуже некуда. - Грайне уже звонил Марку, расписывал твое выступление в самых ярких тонах, - она, наконец-то, нашла чай и сыпанула немного в две чашки, стоявшие на столе.
- Ну, супер, - без особых эмоций отозвался я. - Где Сорос? У нас договоренность о встрече.
- Его нет. Буквально за минуту до твоего приезда он уехал в министерство, там что-то срочное, меня даже посвящать не стали в подробности.
- Надолго?
- Не знаю. Может быть до вечера.
- Ясно, - выдохнул я, наблюдая, как над чайником поднимается белый пар.
Молли залила чайные листья для нас двоих и уселась рядом на диван, протянув мне чашку. Позабыв улыбнуться, когда благодарил женщину за заботу, я вызвал в ней неподдельный интерес. Она слегка прикрыла дверь, чтобы никто не смог нас услышать, и развернулась ко мне вполоборота.
- Что случилось, Эдвард? - она заглядывала в мои глаза.
- Все плохо, Молли, - выпалил вдруг я. - Моя сестра в опасном состоянии лежит сейчас в онкологии, дожидаясь операции, которая неизвестно к чему приведет. Она отказалась ехать в одну из самых лучших клиник Европы, теша себя надеждой, что тот, кого она любит уже долгое время, сменит гнев на милость и проникнется к ее горю искренними чувствами.
Я глубоко вздохнул, поставил чашку с потемневшим чаем на стол, и подался вперед, облокотившись на колени. Стараясь смотреть в одну точку перед собой, продолжил:
- А его сестра сегодня утром подставила меня, сведя моих бывших и нынешних подружек в одном месте. Кстати, ее зовут Белла, и я люблю эту девушку больше жизни вот уже лет двадцать. Но она и знать меня не хочет. Все из-за того, что в детстве я не давал ей прохода, мучая и издеваясь над ней.
Все вокруг только и делают, что поучают меня, советуя бороться за свою любовь, несмотря ни на что. А у меня просто нет сил бороться за Беллу, ведь всякий раз я ударяюсь о стену презрения и недоверия. Еще сегодня утром я летел в самолете полный уверенности в том, что, изменившись, смогу привлечь ее внимание, научить любить себя...
- И в чем проблема? - перебила меня миссис Дэниелс совершенно спокойным тоном. Признаться, я даже не расчитывал, что она слушает меня.
- В чем? Может быть в том, что сегодня утром после ее шутки в ресторане мы поцеловались впервые в жизни? Или нет, в том, что Белла ответила, а потом оттолкнула меня от себя, напомнив, что уже встречается с самым ничтожным парнем Лондона? Да, наверное, в этом.
- Он - твоя проблема?
- Крис? Нет, вот он-то совсем не проблема для меня! - с жаром заверил ее я. - Белла! Только она доставляет мне неприятности.
- Посмотри мне в глаза, Эдвард Каллен, - твердо произнесла Молли. Я послушал ее и на этот раз. - Если ты рассказываешь обо всем этом, не уходя от подробностей, называя имена, значит, все действительно хреново. Если ты рассказываешь это мне - старухе, которой далеко за пятьдесят, - все хреново вдвойне.
Я согласно кивнул, не удосужившись даже поправить ее слишком критичное замечание в свой адрес.
- Послушай, что я тебе скажу. Для начала нужно разобраться в себе самом, решив, что эта девушка значит для тебя...
- Все!
- Как быстро, - улыбнулась она. - Это радует. Даже после того, что произошло между вами сегодня утром, ты так же уверен в своих чувствах к ней, как и по дороге из Дублина. Тогда ответь на вопрос - что бы ты сказал Белле, окажись она сейчас здесь?
Вот тут я замялся. Ко мне в голову не пришло мгновенного решения, я не подобрал нужых слов. Подумав с минуту, ответил:
- Сказал бы, что люблю ее.
- Любишь, несмотря на то, что она свела всех твоих барышень в одном месте?
- Я давно планировал избавиться от этого груза.
- Любишь, даже после того, как она оттолкнула тебя? - продолжала Молли, смотря в мои глаза, пытаясь подловить меня на лжи, но я был абсолютно искренен и отвечал, не задумываясь. Улыбка на моем лице становилась все шире.
- Но перед этим она ответила на поцелуй! Девушка, которая не испытывает к мужчине никаких эмоций, не может так целовать, шепча его имя.
- Ты любишь ее и в силах закрыть глаза на соперника?
- Я и не открывал на него свои глаза. Криса Уимса никогда не существовало рядом с Беллой. И существовать не будет! - решительно ответил я, чуть не ударив кулаком по столу.
Молли откинулась на спинку дивана и сделала небольшой глоток крепкого чая. Она улыбнулась мне, будто видя перед собой мальчишку, который бъет себя в грудь, уверяя, что он мужчина.

- Ты знаешь, что нужно делать, Эдвард Каллен, перед тем, как ты скажешь, что любишь ее.
В недоумении я уставился на секретаршу Сороса.
- Нужно убрать за собой! - продолжила она, заметив, что я не понимаю ее. - Там, где наследил.
Отвернувшись от нее к стене перед собой, я задумался. Черт возьми, а ведь миссис Дэниелс была права! Странно, но столько людей вокруг пытались вбить мне эти простые и важные мысли в голову, а послушал по-настоящему я только Молли. И я понимал, почему так произошло. Только ей я открылся полностью. Все остальные - Марк, Эммет, Вивиан - только лишь предполагали о том, что твориться внутри меня. А Молли не пришлось гадать - я выдал все сам, почувствовав облегчение от того, что смог выговориться.

Я прокатался по улицам Лондона до самого вечера, терзаясь в сомнениях, стоит ли извиняться перед Беллой именно сегодня. Это могло бы подождать и до завтрашнего утра. Или дня. Или до понедельника.
Нет, нужно сделать это именно сегодня. Сейчас.
Я вновь почувствовал прилив сил от осознания того, что смогу быть с Беллой самим собой. Я извинюсь перед девушкой, вымолю прощение на коленях, если вдруг она не захочет слушать меня. Мне придется очень постараться, учитывая наш последний разговор, в котором я угрожал разобраться с Джаспером. Надеюсь, все же, что девушка прислушалась к моему "совету", и до поры до времени одной проблемой у меня будет меньше.
Определившись, наконец, с тем, что должен встретиться с Хейл прямо сейчас, я столкнулся с еще одной проблемой. А где Белла?
Дома ее не оказалось. Признаться, этот факт был мне неприятен. А что, если она у Криса? И о том, чем они вдвоем могут заниматься, думать не хотелось вообще.
Решив испытать удачу, я приехал к бизнес-центру, где работала Белла. В нем все еще горели окна нескольких этажей, значит, вероятность встретить девушку на своем рабочем месте небольшая, но все же есть.
Пройти через охрану не составило особого труда - они запомнили меня еще с прошлого моего визита, когда приключилась история с зажатой машиной. Мне тут же был выписан пропуск и указан этаж, где находились большинство офисов Green Life.
Я медленно, но уверенно шел по коридору к единственной двери, из-под которой сквозь щель пробивался свет от настольной лампы. Догадавшись, что здесь находится именно то, что я ищу, двинулся вперед. Внезапно свет под дверью погас, пришло время для решительных действий.
Постучав и не дождавшись, пока мне ответят, я заглянул в темную комнату.
- Да? - донеслось до меня откуда-то справа, совсем близко от меня.
- Можно? - поинтересовался я у девушки, стоявшей с прижатой к груди дубленкой.
- Эдвард? - ее голос был полон изумления, но к нему тут же вернулся прежний оттенок. - Не поздновато для визитеров?
Сделать все, что угодно, только не стоять перед Хейл болваном, который вваливается в ее кабинет в одиннадцатом часу вечера и просто молчит, любуясь силуэтом самой красивой девушки на планете. Собравшись с духом, я прошел через весь кабинет к окну и уселся на подоконник.
- Мне очень нужно поговорить с тобой, Белла, - я расстегнул куртку и посмотрел на девушку, молча изучавшую меня. - Хочу извиниться за то, что сорвался сегодня в больнице. Мне не следовало на тебя кричать. Ты ведь здесь ни при чем.
Боже, как же я нервничал во время этого совсем короткого монолога. Руки почти дрожали. Хорошо, что в темноте Белла не сможет этого увидеть.
- А как ты узнал, что я здесь? - спросила она, оставаясь на месте, сохраняя дистанцию между нами.
- Это неважно, - какая сейчас разница? Я не за этим пришел сюда.
- А-а.
- Так что? Ты принимаешь мои извинения?