2025-12-5

21

0

0

Мое сердце – яблоко с червоточиной. Такое прогнившее и изъеденное, что хочется плакать.

Но я не потому опять пришла в храм, в собор Святой Девы Марии. Просто я знала, что встречу его там. В полупустом и холодном помещении он сидел на шестом ряду и внимательно изучал величественно возвышающееся над алтарем Распятие. Я подсела к Джасперу на расстояние метра от него. Присоединившись к отрешенному разглядыванию кровоточащего Сына Божьего, я немного помолчала, а потом прошептала:

– В воскресенье я слушала твою игру на оргáне.

– Я видел, – просто ответил он, не двигаясь и не обращая на меня своего взора.

– В воскресенье я перестала быть девушкой твоего брата.

Наконец он повернулся ко мне. Но взгляд был равнодушен до высокомерия. Только Джаспер мог так смотреть на людей: не выражая ничего, выражать все.

– До или после полудня? – как бы невзначай уточнил он.

В полдень. Он играет на оргáне по воскресеньям в полдень.

– Я много думала о тебе, – сменила я тему разговора. – И о твоих…наклонностях.

Я не просто думала. Он не покидал и подсознание, являясь во снах. Наваждение – вот, на что это было похоже.

– А что если ты вдруг перегнешь палку? Ну, если убьешь человека?

– Смерть – это апофеоз, это и есть цель, Элис… – вкрадчиво пояснил он.

По моему телу прошлась дрожь, касаясь каждого нервного окончания.

– Хорошо… – В этом не было ничего хорошего. – А что ты делаешь с трупами?

Он окинул меня пренебрежительным взглядом.

– Маленькая Элис, тебя так волнует практическая сторона вопроса… Знаешь, мы очень разные. Ты земля, Элис, а я…

– Вода, – не дав ему закончить фразу, произнесла я.

Безразличие в его взгляде сменилось интересом.

– Почему вода? – осторожно, словно боясь сорвать дыханием легкую паутинку ускользающего смысла, спросил он.

– Ты хотел сказать «воздух», верно? Я земля, а ты воздух?

– Верно, – подтвердил он, еще больше удивляясь.

– Нет, ты вода, – уверенно повторила я. – Вода, принявшая форму неспешной реки. Настолько неспешной, что кажется, будто вода в ней стоячая, застывшая. У берега – прозрачная, видны косяки лазурных рыб. Но это обманчивое впечатление. У реки есть глубина, настоящая пучина кромешной тьмы. И не дай бог заплыть так далеко…

– Но… я смотрю, ты хочешь заплыть? – немного игриво (настолько, насколько Джаспер может быть игривым) произнес он.

Покачав головой и вздохнув, я иронично ответила:

– Я уже там. Я ведь земля…

Улыбка исчезла с его лица. Ну и хорошо, серьезным мне он нравится больше. А потом он вновь обратил свой взор к Распятию.

– Элис, ты живешь в центральной части «Сада земных наслаждений»*…

– Я не поняла тебя…

– Я просто думаю, что ты не доросла или не деградировала (как тебе больше нравится) до моего уровня искушенности. Твоя цель – получить сексуальное удовольствие, но это не ко мне.

– Ты заблуждаешься. Моя цель – доставить удовольствие тебе. Это все, что мне нужно.

– Лицемеришь.

– Возможно.

– Безрассудно.

– Даже глупо!

– И вот мне не понятно…

– А зачем понимать? – спросила я, и он опять резко повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я стойко выдержала его уничтожающий взгляд.

– В самом деле, – согласился он, загадочно шепча с угрожающей интонацией.

– Можешь не шипеть – я тебя не боюсь.

– Очень жаль.

– Жаль? Тогда сделай так, чтобы боялась! – теперь уже я атаковала его пристальным взглядом.

– Я делаю все для этого, пока не поздно, – с горечью в тихом голосе отозвался он.

– Перестань. Я хочу этого. Ты не можешь мне запретить хотеть. Ты не должен отвергать меня – я предлагаю тебе себя добровольно, искренне. И не думаю, что я чем-то хуже других… кусков мяса, побывших на твоей разделочной доске! – Досада рвалась из меня истеричными фразами и резким тоном. – Я хочу тебя так близко, как только можно. И если это самое минимальное расстояние, на которое ты можешь подойти – я готова. Почему ты отвергаешь меня?

И я была не просто готова. Я умирала от желания изведать новые ощущения, открыть горизонты новой близости. Ведь его возможное приближение – должно быть, даже теснее, чем сексуальное.

– Потому что на мою, как ты говоришь, «разделочную доску» ранее ни один «кусок мяса» добровольно не ложился. И вместо того, чтобы пугать тебя – я пугаюсь сам, – предельно лаконично ответил он, цитируя меня с моей же интонацией и делая это немного саркастически и раздраженно.

– Я смотрю, тебе понравились мои слова… – думаю, что парировала таким образом. – И это потому, что они бьют в цель.

– Не понимаю, кому ты сейчас хочешь сделать хуже: мне или себе? Ты пытаешься вразумить меня? Или ранить себя? Я не понимаю… – Он разозлился. – Но понимание не важно, ты права. Мне ничего не стоит разделать «кусок мяса» вроде тебя. Я даже не буду жалеть, что так и не понял. Но я даю тебе последний шанс. Здесь и сейчас. Последний шанс уйти, нет, убежать со всех ног от меня!

Что-то пошло не так. На «тихой реке» Джаспера поднялись высокие волны. А я доплыла почти до середины… Но мне не вернуться. Слишком поздно.

– Я не уйду.

– Тогда мы уйдем вместе, – уверенно произнес он, вставая со скамьи.

Мне оставалось лишь последовать за ним к выходу из храма Божьего. На парковке собора нас поджидал его мрачный автомобиль, напоминающий своим силуэтом черного ворона. Птица, которая поглотит меня и отправит прямиком в ад. В правую створку «Сада земных наслаждений» Иеронима Босха…

Джаспер галантно открыл для меня дверцу, одновременно выпуская из салона автомобиля аромат дубленой кожи. Я садилась внутрь, неотрывно глядя в его глаза, пока он не прервал уверенным закрытием двери наш зрительный контакт и не погрузил меня во мрак затемненных стекол.

Так я начинала тонуть и погружаться в кромешную тьму речной пучины. Кислородная поверхность была навсегда утрачена для моих легких. До полного забвения оставались считанные секунды.