Наказание было, на удивление, интересным. Мне понравилось пачкать краской Грейнджер. Ну… и обниматься с Грейнджер мне тоже понравилось… Я, правда, это сказал?.. Убейте меня кто-нибудь, пожалуйста! Я сам готов убить себя за такие мысли!..

Я вернулся после наказания в гостиную гриффиндора:

– Привет, ребята, – у меня было хорошее настроение (думаю, вы сами догадались, почему).

– Гермиона, объясни-ка нам, пожалуйста, одну очень интересную вещь… – задумчиво сказал Поттер.

– Да, – поддержал Уизли. – Она очень интересная. Я бы даже сказал ужасно интересная…

Я непонимающе на них уставился:

– Ну?

– Прогуливались мы как-то с Роном, – странным тоном начал Поттер. – И видим: Гермиона! Мы уже хотели подойти, поздороваться, но мы вовремя остановились, потому что кое-кто обнимался с Малфоем! Как ты это объяснишь?

– Мне кажется, что Малфой может обниматься с кем хочет, – я пожал плечами.

– Гермиона, дементор тебя раздери, это ты обнималась с ним! – нетерпеливо выкрикнул Уизли.

– Мне кажется, что Гермиона тоже имеет полное право обниматься, с кем хочет, – сказала неожиданно появившееся Джинни. Я почувствовал благодарность к этой гриффиндорке.

– Заткнись, Джинни, – взревел Рон.

– Еще раз я услышу хоть что-то от тебя, Рональд, в подобном тоне… – начала Джинни.

– И что ты мне сделаешь? – оборвал Уизли.

– … и мама узнает, кто украл у нее колдографию Виктора Крама!

Все ошеломленно уставились на Рона.

– Рон? – надо было сделать колдографию! Такое лицо Поттера я бы продал как минимум за пятьдесят галлеонов. – Ты же вроде ненавидел его…

– Ну… – Уизли застеснялся. – Эту фотографию я для Гермионы взял!.. – И все-таки гриффиндорцы врать не умеют. – Давайте не будем переводить стрелки! Гермиона, ты обнималась с Малфоем!

– По-моему, Джинни уже все сказала. Я могу обниматься с кем хочу.

– Не спорю, – согласился Поттера. – Ты можешь обниматься со всеми, кроме Малфоя!

– Чем Малфой хуже остальных? – недоумевал я.

– Гермиона, он – враг! – воскликнул Уизли.

– Мне кажется, что это вовсе не ваше дело, – заявил я.

– Но… он же Пожиратель! – яростно прошептал Поттер.

– Нет. Он не пожиратель, – отрицал я. Зачем обвинять меня в том, что я сделал то, чего не было.

– Откуда ты знаешь? Ты, что видела его без рубашки? – Уизли усмехнулся. Но когда он понял смысл сказанного, улыбка быстро погасла. – Стоп! Ты видела его без рубашки?!

– Ну… – я даже и не знал, что ответить.

В гостиную гриффиндора вошла староста школы и повесила кое-какие объявления.

Все гриффиндорцы поднялись с диванов и кресел, чтобы посмотреть объявления.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – пригрозил Рон.

– Поход в Хогсмид на этих выходных, – сказала Джинни, которая уже успела посмотреть объявления. – И еще в воскресенье будет матч Гриффиндор – Слизерин.

– Правда, что ли? – удивился я. Я всегда точно знал расписание матчей, а вот сейчас забыл…

– Ага, – подтвердила Джинни. – Мы размажем этих слизеринцев по стенке!

– Посмотрим, – усмехнулся я.

– Джинни? – как-то взволнованно Поттер.

– Да?

– ТхаделамыбойдизопнойвХомсмит? – неразборчиво пробормотал он.

– Что? – наверное, Джинни посчитала Поттера умственно отсталым. И правильно.

– Ты хотела бы пойти со мной в Хогсмид? – более четко спросил он.

– О…

И это вот так Поттер приглашает на свидание?! Ох… тяжелый случай. Я бы на его месте прижал бы эту рыжую гриффиндорку к стене и сказал бы сладким голосом:

– Ты идешь со мной в Хогсмид на выходных.

– Но… у меня немного другие планы – притворно недовольным тоном сказала бы она.

– А я тебя не спрашивал. Это утверждение, дорогая. – А потом нужно было бы заправить кудрявый шоколадный локон за ухо и поцеловать. Кудрявый и шоколадный?! Вообще-то я представлял, что бы я сделал, если бы был Поттером! А причем здесь кудрявые шоколадные локоны?! Наверное, я просто проголодался. Драко, ты просто проголодался…

– Конечно, я пойду с тобой, Гарри, – наверное, нужно быть влюбленной по уши, чтобы согласиться на столь ужасное предложение.

– А ты? Пойдешь со мной? – спросил Рон. Это прозвучало как-то сильно резко. Даже у Поттера получилось лучше.

– Нет, Рон, прости. Я… – я только хотел сказать, что я вообще в этот Хогсмид не пойду, как он меня оборвал:

– … с Малфоем иду? Неужели я угадал? – меня Уизли начал бесить еще больше, чем раньше (если такое вообще возможно). Я понимаю, что он ревнует. Я бы тоже ревновал такую, как Грей… Стоп! Нет… Я бы тоже ревновал к такому, как я. Слава Богу, нет ни одного такого же, как я! Двух мистеров Идеальность мир не выдержал бы.

Мне становилось все тяжелее контролировать свои мысли…

Был уже вторник. Уизли все еще дулся на меня. Но мне было все равно.

А с кем же мне пойти в Хогсмид?.. Еще нужно будет не забыть пойти на матч Слизерин — Гриффиндор. Я первый раз увижу такой матч, ведь обычно… я играю.

Я дотронулся до кольца.

«– Грейнджер! Нам нужно срочно встретиться!

– Что за срочность? – недовольно спросила она.

– Меньше слов, больше дела!».

Мы встретились около Большого Зала.

– Грейнджер, разве ты не в курсе, что скоро матч Слизерин – Гриффиндор? – возмущенно поинтересовался я.

– В курсе, – она пожала плечами.

– И ты в курсе, что ты ловец сборной слизерина?!

Она застыла с открытым ртом.

– Я забыла, – призналась Гермиона. – Прости. Нужно было еще раньше сказать капитану, что я не смогу играть.

– Как это?! Я же ловец! Капитан сказал, что исключит меня из команды, если я не появлюсь на следующем матче! – я один раз пропустил матч Слизерин – Когтевран. Не потому что я не хотел приходить. Просто отец вызывал меня в Малфой-мэнор. Но он даже не потрудился никому об этом сказать! – А я хочу быть в команде!

– Но… из меня никакой ловец! Из меня ловец, как из тебя балерина!

– Кто-кто? – мне показалось, что «балерина» — это оскорбление.

– Неважно, Малфой! Ну не могу я быть ловцом! – она как будто немного испугалась даже этой мысли.

– Почему?! – я не понимал ее. – Я смогу научить тебя! У нас есть еще пять дней! Я думаю, что с моей силой и скоростью даже орангутанг поймал бы снитч!

– Так почему же ты не разу не словил снитч в матче Слизерин – Гриффиндор?

– Ладно, – я признал поражение. – Тогда ты просто повесишь на метле и поделаешь вид, что ищешь снитч. Вот и все. Большего мне и не надо!

– Хм… Нет, Малфой! – категорично заявила она.

– Ну, почему? Я всего лишь прошу полетать на метле около часа, – она судорожно сглотнула.

– Я же сказала: нет! – решительным тоном, не принимающим возражений, сказала она. Но ее вид совершенно не вязался с ее голосом. Голос был твердым, непоколебимым. А выглядела она… испуганной.

– Да что с тобой такое сегодня? – недоумевал я. – Неужели это так сложно просто посидеть на метле ради меня? Ради моего места в команде? Или тебе наплевать на меня? Да… Кажется, я понял…

– Малфой… я боюсь высоты, – тихо прошептала она. – И не умею летать на метле.

Я был в шоке. Лучшая во всем девочка не умеет летать на метле.

– Как?.. – только и смог вымолвить я.

– Хочешь поиздеваться, валяй! – зло проговорила она.

– Я и не думал издеваться. Все, Грейнджер, встречаемся после уроков здесь же.

– Малфой, подожди, что ты задумал?.. – но я уже ушел.

Пусть это будет для нее сюрпризом. Хитрая улыбочка незамедлительно появилась на моем лице.

– Куда ты меня ведешь, Малфой?! – я завязал ей глаза и вел к квиддичному полю. Конечно, я знал, что если скажу, куда мы идем, она сразу уйдет.

– Мы уже пришли, – я снял повязку с ее глаз.

– Квиддичное поле? Причем здесь квиддич. Я же уже говорила, что боюсь высоты!

– Сегодня мы будем преодолевать твои страхи, Грейнджер! – я ждал, что она скажет: «Драко! Ты такой молодец, что заботишься обо мне. Это так мило с твоей стороны!», но она воскликнула:

– Иди к черту, Малфой!

– Грейнджер! Вечно ты все портишь! – меня немного задела ее просьба. Ну… пойти к черту. Я же ведь ради нее (ну и, конечно, ради себя, как же без этого!) пытаюсь преодолеть ее страх!

– Малфой, я не собираюсь летать на метле! Или ты настолько туп, что даже этого простого предложения понять не можешь?! – она разозлилась.

– Грейнджер, давай не будем оскорблять друг друга! Мы же, как бы, друзья, если ты не забыла! – я понял, что Гермиона просто волнуется, поэтому и злиться.

– Прости, – я ожидал какой-нибудь гневной речи, но точно не этого короткого печального «Прости».

– Ну… – после затянувшегося молчания начал я. – Ты согласна?

– М-м-м… – я понял, что если она не отвечает категоричным нет, то она согласна. Знаете, говорят, что если девушка говорит «нет», парень слышит «может быть», если она говорит «может быть», парень слышит «да». Ну, а я могу провести ту же аналогию с Малфоеми. Если кто-то говорит «нет», Малфой слышит «да». Если кто-то говорит «может быть», Малфой слышит «да, конечно!», если кто-то говорит «да», Малфой слышит «Я пойду с тобой на край света! Да! Да! ДА!».

– Оседлай метлу, – попросил я.

– Кого?! – она как-то испуганно на меня посмотрела.

– Ну не меня же! – я усмехнулся, когда представил эту картину.

Она послушно села на метлу.

– Что дальше? – она все еще выглядела испуганной.

– Оттолкнись от земли, – Грейнджер сделал это и полетела. Летала она неуверенно. Это-то меня и испугало. Метла чувствует, как собака, уверен ли тот, кто на ней.

– Грейнджер будь увереннее! Метла чувствует твою неуверенность! – прокричал я.

– Малфой! Мне страшно! Сними меня отсюда! Быстро! – она начала брыкаться.

– Грейнджер! Не шевелись! Не показывай, что тебе плохо! Я уже бегу, – я невольно почувствовал себя супер героем, который спасает красоток, которые в беде. Я даже усмехнулся собственным мыслям.

– Малфой! Чего ты ржешь?! Быстро тащи сюда свою аристократичную задницу! – я еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться в голос. Она такая смешная, когда злиться! Но Грейнджер сейчас на неуправляемой метле. Это меня волновало.

Чулан для метел оказался заперт.

– Мерлиновы трусы! – выругался я. – Грейнджер, чулан заперт! Что мне делать?!

– Заткнись и слушай!.. – но я не успел услышать ее гениальный план, потому что из кустов кто-то выбросил метлу. Это сам Мерлин помогает мне?..

Если бы Драко только знал, что только что назвал Мерлином Поттера.

– Я уже иду! – я умело взлетел и поравнялся с Грейнджер, которую так и бросало из стороны в сторону. Я аккуратно приблизился вплотную к ней.

– Сможешь сама пересесть ко мне на метлу? – прокричал я.

– Не знаю… – в ее глазах я увидел слезы. – Мне страшно, Драко.

– Я не удержу тебя! Я же всего лишь маленькая хрупкая гриффиндорка!

– Примени ко мне заклятье уменьшения веса.

Я так и сделал и пересадил ее на свою метлу. Но я не привык к тому, что на моей метле есть кто-то еще, я вместе с Грейнджер повалился на траву.

– Грейнджер! – она всем телом навалилась на меня. Я даже смутился. – Ты совсем стыд потеряла? – я сказал это насмешливо. Мне было очень даже приятно.

– Нет. Ты так говоришь, как будто у тебя вообще никогда не было девушки! – сказала Гермиона.

– Что? У меня? К твоему сведению, у меня было столько девушек, сколько тебе даже и не снилось! – самодовольно заявил я.

– Да знаю я, что в твоей постели перебывала половина девчонок Хогвартса, – сказала она, поднимаясь с травы.

Вообще-то, это не было правдой. В моей постели была треть девочек Хогвартса. А вот мечтали оказаться в моей постели все поголовно. Я же – Малфой! Супер красавец, супер умный…

– Ладно. У нас не получится. Я не смогу полететь, понимаешь? – сказала она.

– Нет! Я не дам тебе уйти с поля, пока ты не научишься летать! – возразил я, перегородив ей путь.

Вот так мы и учились летать больше двух часов. Уже оставалось не больше двадцати минут до отбоя.

– С тебя хватит, Грейнджер. Я думаю, что мы завтра и послезавтра еще потренируемся, и ты сможешь летать! – заверил ее я.

– Не знаю… – у нее получалось, честно сказать, плохо. Но я был уверен в том, что ей нужно еще потренироваться и все получиться. – Знаешь, еще совсем недавно я бы на это ни за что не согласилась…

– Но ради меня ты готова на все, верно? – я рассмеялся. Я ждал, что она начнет возражать, но она лишь шутливо стукнула меня и улыбнулась. Но не возразила.

– Я давно хотела научиться летать на метле, мало ли где может понадобиться!

– Но и ради меня тоже? – мне просто хотелось немного над ней пошутить.

– Ну… может быть, – ответила она, избегая смотреть мне в глаза.

– Хм… – я демонстративно нахмурился. Так я делал всегда, чтобы кто-то спросил: «Что случилось?».

– Что такое? – обеспокоено, спросила Гермиона.

– Ну… Мы же друзья, но…

– Что «но»? Ты же знаешь наше хваленое гриффиндорское благородство! Мы не можем бросать друга в беде! – она дружелюбно улыбнулась мне.

– Знаешь, Гермиона, у меня никогда не было такого хорошего друга, как ты… – я не знаю, почему поддался минутному порыву и сказал ей то, что думал. Вот дурак!.. Идиот!.. Придурок!.. Я мысленно дал себе подзатыльник. Она не ответила. Я почувствовал себя слегка виноватым. – Прости.

– За что? За что ты извиняешься? – не поняла Грейнджер.

– Ну… Не знаю, – признался я.

Вот такая неловкая ситуация получилась. Я мысленно дал себе еще три подзатыльника.

– Я не думала, что слизеринский принц может быть таким.

– Слизеринский принц?! – удивился я.

– А ты не знал? Все девчонки за глаза называют тебя именно так, – она улыбнулась.

– А ты? – спросил я с недоброй ухмылочкой. Надеюсь, эта ухмылочка не была видна в темноте.

– Что я? – недоумевала Гермиона.

– Ты тоже меня так называла? – спросил я невинным тоном. Ох, как мне хотелось рассмотреть ее лицо!.. Но темнота ночи не позволила сделать мне этого.

– Я? Я называла тебя почти так. Только немного по-другому.

– Ну и как же? – я подумал, может, она называла меня «мой слизеринский принц» или «мой слизеринский красавчик».

– Отвечать честно?

– Конечно!

– Ты же знаешь! Я называла тебя так не раз! Ну, ладно. Слизеринский хорек.

Да!.. Вот тебе и «мой слизеринский красавец».

Я, конечно, немного обиделся, но старался этого не показывать. Хотя… Почему это я обижаюсь? Мы же тогда не были друзьями!

– А ты меня как называл? – неожиданно спросила Гермиона.

– Я? – я вспомнил, как называл ее. «Придурковатая подружка Поттера», «Гриффиндорская всезнайка» или «грязнокровка». Мне стало немного стыдно. Она много делает ради меня, а я так плохо ее называл. Это же было в прошлом! Сейчас все немного изменилось.

– Я, кажется, догадываюсь. Грязнокровка, да? – ее голос выражал грусть.

– Это же было в прошлом! – попытался успокоить я. – И…

– Слушай, Малфой! – оборвала она. – Я – грязнокровка! Так было, есть и будет!

– Я не говорю, что ты теперь не… магглорожденная, но…

– Магглорожденная?! Теперь ты такими словечками заговорил? – она горько усмехнулась.

– Грейнджер, послушай меня! – взревел я. Она замолчала. Я был на гране нервного срыва. – Мое отношение к тебе кардинально изменилось! Я сам не знаю причины. Ты была такая добренька, всегда готовая помочь! – Опять эти опасные темы! Нужно срочно поменять… – Я во что-то вляпался…

– Что? Куда? – недоумевала Грейнджер, которая сосредоточенно слушала мою речь.

– Вляпался я во что-то, – сказал я и осмотрел подошву своего ботинка. – Опять эти первокурсники! Всегда норовят что-нибудь потерять, а мы потом наступаем!

Я понял, что веду себя, как полнейший придурок, но делать было нечего.

Я даже не заметил, как мы оказались около гостиной Гриффиндора.

– Ты не обижаешься? – тихо спросил я.

– Нет, – ответила она. – На что?

Опять я веду себя, как полный идиот!.. Так, сколько мысленных подзатыльников я себе сегодня дал?.. Точно больше, чем за всю свою жизнь.

– Драко, – я вздрогнул, когда она неожиданно назвала мое имя. – Ты ведешь себя немного странно, но я могу тебе точно сказать: я на тебя не обижаюсь. Все хорошо, – она улыбнулась.

Даже она заметила, что я веду себя, как придурок… Класс. Мне сегодня, определенно, везет!

– Ладно… еще увидимся, – сказал я. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – проговорила она и ушла в сторону подземелий.

Я вошел через портрет Полной Дамы, предварительно сказав пароль.

– Гермиона! Объясни все сейчас же!

– Ну… Что на этот раз?..
***
Гарри и Рон решили потренироваться перед игрой Гриффиндор – Слизерин. Рон же у нас новоиспеченный вратарь!

– Гарри, а где Гермиона? Она в последнее время проводит с нами мало времени! – сказал Рон, когда они уже почти пришли к квиддичному полю.

– Оседлай метлу, – послышался голос Гермионы.

– Кого?! – испуганно спросил Малфой.

– Ну не меня же! – проговорила Гермиона и усмехнулась. Малфой сел на метлу.

Гарри и Рон заинтересовались и решили спрятаться в кустах и послушать.

– Что дальше? – Малфой выглядел очень испуганным.

– Оттолкнись от земли, – уверенно ответила Гермиона. Малфой оттолкнулся от земли и полетел. Но летел он очень робко. Так, как будто первый раз на метле.

– Я не понял, – недоумевал Гарри. – Гермиона учит Малфоя летать на метле?!

– Она же сама не умеет. Она как-то говорила мне, – Рон тоже задумался.

– Грейнджер будь увереннее! Метла чувствует твою неуверенность! – прокричала Гермиона.

– Малфой! Мне страшно! Сними меня отсюда! Быстро! – закричал Малфой.

– Стоп, – прошептал Рон. – Так что же получается? Гермиона обращается к Малфою, но называет его «Грейнджер»? А Малфой называет Гермиону «Малфой»?

– Да. Может у них игра такая? – предложил Гарри.

– Грейнджер! Не шевелись! Не показывай, что тебе плохо! Я уже бегу, – сказала Гермиона и побежала в сторону чулана для метел.

– Чулан для метел заперт! Ей нужна метла! – яростно зашептал Рон. – Нужно помочь ей! – Рон уже хотел выйти из их временного укрытия, но Гарри не позволил ему этого.

– Нет, Рон. Будем помогать им косвенно! Нельзя, чтобы они нас заметили!

Гермиона направилась к кусту, в котором сидели Гарри и Рон. Гарри выкинул из-за кустов метлу Рон (она лежала ближе всего). Гермиона схватила метлу Рона и взлетела. Летела она отлично. Быстро, уверенно, маневренно и грациозно.

Гарри и Рону не удалось услышать то, о чем они переговаривались в воздухе. Но вскоре Гермиона пересадила Малфоя к себе на метлу, и они вместе упали на траву.

– Грейнджер! – сказала Гермиона. Малфой навалился на нее. – Ты совсем стыд потеряла?

– Малфой лежит на ней! – сквозь стиснутые зубы проговорил Рон.

– Тише, Рон! Успокойся! – Гарри усадил его обратно в кусты.

– Нет. Ты так говоришь, как будто у тебя вообще никогда не было девушки! – сказал Малфой.

– Что? У меня? К твоему сведению, у меня было столько девушек, сколько тебе даже и не снилось! – самодовольно заявила Гермиона.

– Да знаю я, что в твоей постели перебывала половина девчонок Хогвартса, – сказал Малфой, поднимаясь с травы.

– Гермиона, что лесбиянка?!?!?! – более шокированного выражения лица Рона Гарри еще не видел.

– Хм… Я не думаю, что это так, – задумчиво проговорил Гарри.

– Тогда почему у нее в постели перебывала половина девушек Хогвартса?! Они там явно не домашнее задание делали! – спросил Рон.

– Ладно… Пошли. Вернемся в гостиную. Там у нее все и спросим!

Гарри и Рон вернулись в гостиную.

– Я не понимаю… – начал Рон. – Она…

– Знаю, Рон. Она ведет себя очень странно. Она же девчонка. Может, у нее какой-нибудь переходный возраст, – пожал плечами Гарри.

– И Малфой тоже ведет себя странно! – воскликнул Рон.

– Знаешь что, Рон? Я думаю, нам нужно поговорить с Забини и Паркинсон. Вдруг это не совпадение, что и Гермиона, и Малфой ведут себя странно? – предложил Поттер.

– Да не буду я говорить с этими… – начал рыжий гриффиндорец.

– Рон! – оборвал Гарри. – Это же ради Гермионы!

И вот уже через двадцать минут они нашли Забини и Паркинсон около подземелий.

– Чего тебе, Поттер? – безразлично спросил Блейз.

– Нам нужно поговорить… – попросил Гарри.

– Поттер, я думаю, что для разговора по душам мы не годимся. Лучше поговорите со своей гряз…

– Это касается вашего любимого Малфоя! – с нажимом воскликнул Рон.

– А что с ним? – спросил Блейз.

– Вы не заметили, что он ведет себя… хм… необычно? – спросил Гарри.

– Заметили, – согласился Забини. – Ну, а вам какое до этого дело?

– Видишь ли… Нам кажется, что это касается Гермионы.

– Хм… – Блейз задумался. – Я несколько раз видел, что Драко плакал. Еще он постоянно во сне бормочет: «Родители… Я не хотела… Почему?..». И иногда о себе в женском роде отзывается. И стал постоянно пропадать в библиотеке. Если честно, я волнуюсь за него.

– Блейз! Зачем ты им все это рассказываешь?! – завизжала Панси.

– С Гермионой происходит примерно то же самое. Значит так, сегодня мы с Роном постараемся выяснить что-нибудь у Гермионы. А вы попробуйте расколоть Малфоя, – сказал Гарри.

– Что все это значит? – спросил Блейз.

– Нам нужно объединиться, чтобы выяснить, что происходит, – объяснил Поттер.

– Я против, – пробурчал Рон.

– Я тоже, – воскликнула Панси.

– Я «за», – возразил Блейз.

– Я тоже, – Гарри кивнул. – Два против двух. Что будем делать?

– Не два против двух, а одиннадцать против двух, – Блейз закатил глаза.

– Почему это одиннадцать?! – взревели Рон и Панси почти одновременно.

– Потому что голос Поттера расценивается, как голос десятерых! Он же спас филосовский камень, сразился с василиском и бла-бла-бла… Если я буду перечислять все, то нам придется тут стоять еще два часа, – Блейз довольно хмыкнул, а Гарри улыбнулся.

– Договорились, – сказал Поттер.

– Гермиона! Объясни все сейчас же! – воскликнул Рон.

– Ну… Что на этот раз?.. – устало, спросила она.

– Ты любишь девочек?! – взревел Уизли.

– Да… Ой, то есть, нет! – Гермиона быстро исправилась. – Послушайте, я очень хочу спать! Спокойной ночи!

Она ушла в спальню девочек, а Гарри и Рон даже не успели бы сказать «Гермиона!».

Дорогой Блейз Забини!

У нас ничего не вышло. А как дела у Вас?

Искренне Ваш, Гарри Джеймс Поттер.

Гарри написал это и отправил Буклю в слизеринские подземелья.