Глава 7. Неожиданный сюрприз. Так началась жизнь Мариссы в Лондоне. Вскоре Рид помог ей найти работу художника - оформителя на частной фирме. Появилась хоть какая-то определенность и видимость смысла в ее теперешнем существовании. Ей не хотелось заводить новых друзей – кто знает, не придется ли ей отсюда в спешке сбегать, мало ли что может случиться? А новые раны ей были совершенно не нужны, старые еще даже и слегка не затянулись. Только Рид всегда был рядом, готовый оказать любую помощь, подставить плечо. По вечерам, если не приходил Алекс, Мари сидела в мансарде на подоконнике и смотрела в окно или рисовала. Но и это быстро надоедало, скука гнала ее на улицу, там Марисса бродила без определенного маршрута. Часто даже не смотря по сторонам. После первых двух прогулок, она слегла с тяжелым гриппом. А Риду пришлось играть в заботливую сиделку. Сразу после работы, он мчался на рынок за свежими фруктами, покупал варенье у бабулек и ехал к больной. Трогательно кормил с ложечки и даже после продолжительных жарких сражений заставил выпить ее горячее молоко с медом. Правда, об этом пришлось пожалеть – оно тут же попросилось обратно. Однако благодаря его хлопотам выздоровление шло быстрым ходом, и уже через полторы недели она смогла выйти на работу. Работа Мариссе очень нравилась, никакой нудятины и обязаловки, это была прекрасная возможность делать то, что нравится. Да еще и деньги при этом получать. Задача Мариссы была оформлять статьи. Иногда что-то сама рисовала, но все больше она увлекалась фотографией. Ходила по городу и фотографировала места и незнакомых людей. А потом вставляла в статьи. Чтобы она не мерзла и больше не болела, Рид подарил ей забавный подарок: толстые вязаные носки в виде зайцев, теплый шарф и шапку, совершенно дикой окраски. Он уже заметил, что Марисса любит яркие цвета. Теперь можно было не бояться простыть, гуляя всю ночь напролет. Чем Мари бессовестно пользовалась. Фиксированного графика работы у нее не было, поэтому она часто гуляла по ночному Лондону, в процессе делая фотографии. Но чаще она просто гуляла, растворяясь в дождливых, холодных и безрадостных улицах. Так же как и в своих воспоминаниях. Мысли скользили. Не имея начала и конца, перетекая с одной в другую и дальше. Воспоминания приносили боль, но Марисса с каким-то мучительным наслаждением все равно отдавалась им. Зачастую ее девиз был: «Чем хуже – тем лучше!». Незаметно для себя она по своему полюбила этот унылый город, он как нельзя лучше соответствовал ее душевному состоянию. Лондон – город контрастов, шикарный и чистый центр сменялся грязными, убогими улочками окраин. Днем по улицам двигались целые потоки людей, сталкиваясь с потоками железных монстров, они утекали под землю в переходы или метро. Это был один из самых многонаселенных городов, но казалось, нигде нет столько одиноких и отчаявшихся людей. Шесть миллионов одиноких людей… Здесь ломались мечты и иллюзии. Так много скрывалось за красивой картинкой на открытке с Биг-Беном. Марисса ощущала себя маленькой частичкой бесконечного механизма, казалось что никто, даже если захочет, не отыщет ее здесь, даже она сама…
Больше всего ей нравилось в Англии то, что это край нескончаемых дождей. Они могли идти неделями, не замолкая ни на минуту. Только меняясь в силе. От яростного ливня, отчаянно рвущегося в окно, раз за разом разбивающегося о стекло холодного человеческого равнодушия, до еле заметного моросящего дождика. Мари просыпалась от шепота дождя и засыпала под него же. Однако климат этого города подорвал здоровье Мариссы, по утрам она чувствовала слабость и головокружение, иногда даже мутило. Это было странно, она ведь очень редко болела и не серьезно. К врачу идти ей было страшно, отнекивалась тем, что чем больше обращать внимание на болезнь, тем больше она становиться. Однако время шло, а ей становилось все хуже и Рид очень настаивал на визите к врачу, он думал, что это следствие того гриппа. В конце концов, Мари пришлось уступить, и к ней пришел врач, веселый седой старичок. Сначала он, прослушав ее перископом, потом выслушав жалобы, зачем-то решил прослушать второй раз.
- Эй, доктор, вы, конечно, извините, но у меня в животе сердца нет! Что вы там слушаете пупок что ли? – Мариссе показалась собственная шутка очень смешной. Однако Рид выглядел серьезным, даже слегка нахмуренным, а врач – сосредоточенным.
- Эй, Рид, расслабься. Я не собираюсь умирать, честно.
Лицо доктора разгладилось, он улыбнулся и, отложив трубки в сторону, сказал:
- Ну, ничего серьезного, хотя это как посмотреть… я рад, что эта болезнь оказалась такой счастливой.
- Что?! Доктор, вы с ума сошли что ли?! Что в ней хорошего, я же по утрам еле до ванны добегаю! Вы что, издеваетесь?
- Нет, Мари успокойся – Рид подошел к ней и, сев сзади, обнял за плечи – Ты просто не поняла…
- Чего? – Марисса с непониманием смотрела то на одного, то на другого.
- Поздравляю, вы беременны!
В ушах начало противно звенеть. Сначала она ничего не поняла. У большинства людей есть защитный психологический барьер, и когда им сообщают какую-то страшную или неожиданную новость, этот барьер милосердно отключает способность думать. И у человека есть пара минут что бы не сойти с ума, но и эти минуты уходят, и тогда приходит осознание… Эти слова так было нелепо сочетать с ней, что в первое время она никак не могла их соединить. Замерла, уставясь в одну точку. А два отрывистых слова носились по уютной мансарде, пытаясь догнать друг друга, и создать общую смысловую пару. Наконец им это удалось, и смысл дошел до нее. Нельзя сказать, что она почувствовала не радость, не горе, просто не понимала, что это может быть. Как, когда? Глупых вопросов «чей он?» не возникало. Неужели в ней растет частичка Пабло? Внезапно в районе живота расползлось тепло, и она неосознанно обняла его. Интересно как такое могло случиться, если она предпринимала меры против беременности. Кроме последней ночи… ну вот и ответ. Казалось, что за последние пять минут ее мир перевернули с ног на голову, все перемешалось. Одно она знала точно: она его оставит, и она его уже любит. Сквозь туман своих мыслей Марисса услышала голос врача:
- Срок, по-видимому, не большой. Но вам все равно надо поберечь себя и завтра, же стать на учет в поликлинике. Там вам все расскажут. Ну, что ж, я поздравляю вас, молодые люди, надеюсь, все будет хорошо.
Марисса поняла, что доктор думает, что Алекс отец ребенка. Она взглянула на него, чтобы увидеть реакцию. Рид выглядел слегка придурковато: грудь колесом, нос до потолка и вообще весь вид какой-то счастливо-глуповатый, как у молодожена. Дааа, в таком амплуа она его еще не видела. Проводив врача, Рид сел к ней на кровать:
- Да уж. Ну и умеешь ты преподносить сюрпризики…
- Сама в шоке.
- И что ты думаешь по этому поводу? Что чувствуешь, не спрашиваю - твоя счастливая физиономия говорит сама за себя.
- Ты бы на свою посмотрел – пробурчала Марисса и замолчала.
- Мари, я тебя никогда ни о чем не спрашивал…
- Плохое начало – перебила она его.
- И все-таки я настаиваю. Расскажи, почему ты уехала из Аргентины? Это ведь из-за него, из-за отца ребенка?
Повисло молчание.
- Да, из-за него – Марисса смотрела куда угодно, только не ему в глаза – Это долгая и не веселая история. Я безумно влюбилась, еще в колледже. Сначала мы враждовали, потом поняли, что любим друг друга, но все равно долгое время не могли быть вместе. Понимаешь, его отец мэр нашего города, и это не пошло на пользу Пабло. Он был избалованным, эгоистичным бабником, только вот я разглядела под маской бешеную тягу к ласке и нежность, при этом он был сильной, неординарной личностью. А я всегда была идеалисткой и максималисткой: белое это белое, черное – черное. Я долго не могла смириться с его вечной ложью, но потом он изменился ради меня, даже бросил отца. Я думала все будет как в сказке: и умерли они в один день… Оказалось все гораздо хуже. Первые два года после колледжа были абсолютно счастливыми. Потом Пабло занялся политикой и темным бизнесом. Он стал другим, похожим на отца, даже еще жестче, деспотичнее. Ему казалось всё и все вокруг принадлежит ему, понятия «хорошо» и «плохо» смазались. Я перестала узнавать его, а теперь и вовсе сомневаюсь кто из них настоящий, а кто – маска. Потом мы поженились, вернее он принес мой паспорт уже со штампом, не особо озаботясь моим мнением на этот счет. А я хоть и люблю его, люблю безумно и бесповоротно, не могу быть его вещью, и находиться рядом с таким… Мы с одной из моих сестер и ее мужем придумали план моего побега, это было очень непросто, но теперь я здесь, а этот ребенок естественно его, но это так неожиданно… Я даже не знаю, как буду жить дальше, но точно знаю, что уже люблю своего малыша и никому его не отдам…
- Конечно, не отдашь - успокаивающе погладил ее по голове. Удивительно сколько всего пережила эта хрупкая с виду девушка. – Но я считаю, что он должен знать о ребенке.
Марисса вскочила, оттолкнув Рида.
- Ты с ума сошел? Он не должен знать где я, тем более, если он узнает про ребенка, он постарается удержать меня им, может даже будет шантажировать меня им… А ребенок это не переходящее знамя, им нельзя играть. Если хочешь остаться моим другом, больше никогда не говори на эту тему!
- Хорошо. Прости, Мари. Но что ты собираешься делать? Ты не сможешь вырастить его одна.
- Вот еще! Да я… - начала Марисса. Но Алекс перебил ее.
- Мари, да ты сама еще маленький, задиристый ребенок. В другой ситуации я бы и дальше молчал, и ты бы никогда не узнала об этом, но сейчас… Понимаешь, как только я увидел тебя, я сразу… Ты просто была такая… ни на кого не похожая, как глоток свежего воздуха, чудная. Но такая милая… В общем всё! Либо сейчас, либо никогда – Алекс зажмурился и быстро проговорил: Мари, я люблю тебя!
И снова тишина. Лицо Спиритто вытянулось, она никак не ожидала от Рида этих слов. Было чувство, будто он ее предал в чем-то… Пауза затягивалась, а она понимала, что от нее ждут какой-нибудь реакции, но что сказать, абсолютно не знала.
- Эээ, Алекс, ты серьезно?
- Что-то в этом роде я себе и представлял – невесело усмехнулся он – Пойми, я ничего не требую от тебя, знаю, насильно мил не будешь. Но тут такая ситуация… Мари, я предлагаю тебе помочь воспитать твоего ребенка, я буду рядом с тобой всегда. Надежная опора еще никому не мешала, ты же сама говорила, что никого больше не полюбишь, кроме этого придурка. А я просто буду рядом с тобой.
- Как ты себе это представляешь?
- Мария Коллучи, выходи за меня замуж!
- Алекс, ты что, с ума сошел? Я уже замужем. И вообще... – Марисса не могла смотреть ему в глаза, поэтому отвернулась и говорила в пространство - Прости, но я так не могу, хоть это и глупо звучит, но я не могу предать свою дурацкую, никому ненужную любовь. От нее и так все отказались.
Она бегло скользнула по нему взглядом, но увидев его выражение, не выдержала и обратно отвернулась.
- Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть… И еще знаешь… Прости меня, поверь я не специально это…
- Что это, Мари? Ты ни в чем не виновата, это все я – на его губах застыла горькая усмешка – Давай так: забудь этот разговор, это вообще был просто сон, ничего больше. А мы с тобой просто друзья. Главное знай – я всегда рядом, любая помощь. Ну а сейчас, уже поздно, мне пора, завтра вставать.
Рид встал и как в тумане пошел к выходу, а Марисса смотрела ему вслед, и на глаза наворачивались слёзы.
ФОРУМ