Всю дорогу мы молчали, переглядываясь. Проезжая через центральную гавань, огни города, отражающиеся в воде, и приятный гул паромов привлекли меня и, судя по улыбке Эсми, её тоже. Мы решили погулять по причалу. В основном, мы молчали, но эта тишина была приятной и совершенно не напрягала. Увидев, что Эсми обняла себя руками, когда подул прохладный ветер, я набросил свой пиджак ей на плечи.
Спустя некоторое время мы разговорились. Я узнал, что она актриса, уставшая от внимания к своей персоне, но, вопреки этому, она всё ещё любила то, чем занимается, она любила видеть себя на экранах и обложках журналов, и именно это заводило её в тупик. Она ненавидела славу, но в то же время слава была для неё жизненно необходима.
- Господи, поверить не могу, что я просто сбежала оттуда! – смущённо улыбнулась Эсми, прикрыв лицо руками, - папарацци появились из ниоткуда, началась суматоха, беготня, крики, вспышки фотокамер и бесконечные вопросы. Я так устала от этого и внезапно почувствовала, что мне хочется плакать. Я живу так уже 20 лет, но со мной никогда такого не случалось. Это самый сумасшедший поступок в моей жизни! – усмехнулась Эсми, но глаза её выражали усталость.
- Самый сумасшедший? – с интересом спросил я, - а гулять по ночной гавани с незнакомцем, это, по-вашему, не сумасшествие? – усмехнулся я, глядя на Эсми.
- Сумасшествие… Да, похоже, у меня сегодня вечер безумных поступков! – рассмеялась Эсми, глядя на звёздное небо.
- Вы… - начал я, но Эсми меня перебила:
- Пожалуйста, не называй меня на «Вы», я и так чувствую себя старой рядом с таким молодым парнем, а ты только усугубляешь моё положение, - сказала Эсми, грустно улыбнувшись.
- Я не такой молодой парень, как тебе кажется! Мне 27.
- Ха! И это, по-твоему, не молодой? Господи, мне бы твои годы…
- Эсми, ты слишком красива, чтобы думать о такой банальности, как возраст, - сказал я, улыбнувшись ей, и наслаждаясь тем, как её лицо озарила самодовольная улыбка. Да, эта женщина, бесспорно, любила внимание к своей персоне, и любила себя.
- Тебе не понять… Как ты думаешь, сколько мне лет? – с вызовом спросила она, глядя на меня. Немного подумав, я ответил:
- 38.
После моих слов улыбка спала с её лица, она отвела от меня взгляд, а её глаза выражали удивление.
- Ух ты… Прямое попадание, с первого раза. Я думала, что выгляжу моложе… - смутившись, ответила она.
- Так и есть. Я не дал бы тебе больше 30, но если бы так было, ты бы не беспокоилась о своём возрасте, - ответил я, останавливаясь напротив неё, глядя ей в глаза.
- Ты мог бы солгать мне, - ответила она, улыбнувшись. В её глазах сейчас играл интерес.
- Да, мог бы, но я никогда не лгу женщинам, - ответил я, с вызовом глядя на Эсми.
- Правда? – ехидно улыбнулась она, растягивая слово, явно не веря моим словам.
- Правда.
- Тогда ответь мне, что ты обо мне думаешь? – спросила она, и в её глазах, впервые за весь вечер, появился блеск.
- Ты очень красивая женщина, и ни капли этого не стесняешься. Ты успешна, элегантна, грациозна, кумир для многих, образец для подражания. Как и аромат твоих духов, ты олицетворяешь шик и классику, некий элегантный консерватизм, несущий в себе интригу и очарование. И это совершенно естественно, что ты стала знаменитой, ведь твоя красота не может не восхищать, твой голос хочется слушать, от тебя невозможно отвести взгляд. Однако есть и вторая сторона медали, ведь даже самый дорогой и красивый парфюм может показаться слишком резким. Так и ты, порой слишком надменна, а красивые голубые глаза излишне холодны. Ты любишь себя, свою жизнь и свою славу, но есть одна проблема, не позволяющая тебе получать от этого удовольствие…
- И какая же? – холодно спросила Эсми. Видно, мои слова ей не особо понравились.
- Ты любишь себя в искусстве больше, чем искусство в себе.
После моих слов между нами повисло молчание. Эсми просто смотрела на меня, немного нахмурив брови.
- Спасибо, - сказала Эсми спустя несколько минут напряжённого молчания.
- За что?
- За правду. Просто мне так редко говорят правду, а постоянная лесть порой утомляет.
- Тебе так часто льстят?
- С тех пор, как я стала знаменитой, - горько усмехнувшись, ответила Эсми.
- И давно?
- Очень давно. Впервые я почувствовала горький вкус славы, когда мне было 14 лет. Я часто ходила в театр с родителями, и была просто очарована этим миром. Мне захотелось стать частью этого, и я пошла на пробы. Тогда проводили кастинг на постановку пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта». Я пробовалась на роль служанки, прочла монолог, мне дали прочесть ещё кусок, и, в итоге, взяли на роль Джульетты. Это была большая удача, а люди ненавидят счастливчиков. Из грязи в князи, сам понимаешь… За всё время, пока я играла в театре, я исполняла лишь главные роли, но это было абсолютно заслужено, ведь я всегда была лучшей во всём, и красивее всех. Не буду говорить, какие слухи гуляли по театру, ты сам понимаешь… Когда мне было 18, меня заметил кинорежиссёр и пригласил на небольшую роль в фильме. Когда я пришла на съёмочную площадку, меня захлестнула эта обстановка, я влюбилась в этот мир. Театр стал для меня слишком тесным, и я ушла оттуда, обрубив концы. Состоялась премьера фильма, и меня заметили. Тогда началось это сумасшествие, главные роли, кинопремии и награды, пресса и папарацци. Это продолжается до сих пор. А, как насчёт тебя? – спросила Эсми, очаровательно улыбнувшись.
- А что насчёт меня?
- Кто ты, чем занимаешься?
- Моя работа намного скучнее твоей, я писатель.
- Писатель? По-твоему, это скучно? – усмехнулась Эсми.
- По-моему нет, а, по-твоему, да. Ведь писатели ассоциируются с очками, сигаретами, сидением перед компьютером ночи напролёт, грязной квартирой и недосыпанием.
- Да, ты прав. О Боже… - внезапно рассмеялась Эсми, сбивая меня с толку.
- Что? – смущённо спросил я, не понимая, чем вызвана такая реакция.
- Я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут! – ответила она, и я улыбнулся.
- Точно. Я Эдвард Ка…
- Не надо! Эдвард – вполне достаточно, - соблазнительно улыбнувшись, ответила Эсми. Она молчала, просто улыбаясь, и глядя на меня.
- Что? – спросил я, смутившись под её пристальным взглядом.
- Мне надоело гулять, я хочу домой! – сказала она, идя в сторону шоссе.
- Хорошо, я отвезу тебя. Где ты живёшь? – спросил я, идя следом, на что Эсме рассмеялась.
- К тебе домой, Эдвард! – сказала она, останавливая такси и вводя меня в шок.

- Darling Harbour, - сказал я адрес таксисту, и мы двинулись с места.
- Тебе не кажется, что ехать домой к мужчине, с которым ты познакомилась меньше четырёх часов назад, немного опасно? – спросил я, любуясь огнями ночного Сиднея, отражавшимися в небесно-голубых глазах моей спутницы.
- Возможно, но у меня сегодня вечер безумных поступков! Помнишь? – улыбнувшись, спросила она.
Остаток пути мы ехали молча, не отрываясь, глядя друг на друга. Я наслаждался её красотой, очаровательным румянцем на щеках, вызванным ночной прохладой, растрёпанными ветром волосами и бледностью губ. Сейчас она была немного другой, по сравнению с женщиной, которую я видел ранее. Она выглядела более живой и страстной, и мне это нравилось. Мы даже не заметили, как доехали до моего дома.
Расплатившись с таксистом, я вышел из машины, и открыл дверцу, подавая Эсми руку.
Войдя ко мне в квартиру, она с интересом оглядела обстановку, сбросив мой пиджак на пол, заглядывая в каждую комнату. Особо её привлекла моя спальня, откуда был выход на огромный балкон и открывался удивительный вид на ночной Сидней.
- Здесь как в сказке… - сказала Эсми, глядя на огни города. Её волосы и лёгкий шифон платья раздувались с порывами ветра, до меня доносился восхитительный запах её духов, и она была настолько красивой, что я не мог оторвать от неё взгляда. Мои руки так и тянулись к печатной машинке, желая навеки запечатлеть этот момент на бумаге.
- Можно я переоденусь? – спросила она, взглянув на меня через плечо.
- Эмм… у меня нет женской одежды, - удивлённо ответил я.
- Я надеюсь на это, - усмехнулась она. - Я устала от этого платья и попробую найти что-то в твоём шкафу, - сказала она, и скользнула в мою спальню.
Улыбнувшись самому себе, я запрокинул голову вверх, глядя на ночное небо, усеянное тысячью ярких звёзд – небольших планет, которые рождаются и гаснут каждую секунду. Спустя несколько минут, Эсми кашлянула, привлекая моё внимание, и я обернулся. На ней была моя рубашка, пиджак и развязанная бабочка от смокинга. Она выглядела красиво, элегантно, дерзко и чертовски сексуально.
- Ну, как тебе? – соблазнительно улыбнувшись, спросила она.
- Бесспорно, тебе смокинг идёт намного больше, чем мне! – усмехнулся я.
- Понимаю, что ложь, но всё равно приятно!
- Я никогда не лгу, - ответил я, и она улыбнулась.
Несколько минут мы молчали, глядя друг другу в глаза. Ночной город и мягкая музыка, доносящаяся из ресторанчика, располагавшегося внизу, создавали приятную, интимную атмосферу.
- Давай зайдём внутрь, холодно, ты простудишься, - сказал я, взяв её за руку.
- Мне нравится сегодняшний вечер. Мне нравишься быть с тобой, - тихо сказала Эсми, глядя сквозь открытую дверцу на панораму города.
- Ты так говоришь, будто это наш последний вечер вместе, - ответил я, присаживаясь на кровать.
- Так и есть, - с лёгкой грустью ответила Эсми, после чего отошла от двери и подошла к моей печатной машинке.
Мягко проведя кончиками пальцев по клавишам, она улыбнулась, и взглянула на меня, опершись руками о стол. Несколько минут она просто смотрела на меня, словно стараясь запомнить, после чего грустно улыбнулась и медленно подошла ко мне. Положив руки на мои плечи, Эсми нагнулась и поцеловала меня. Её губы были сладкими и немного терпкими, мы целовались долго и медленно, стараясь как можно дольше растянуть этот момент. Всё казалось таким нереальным…
Отстранившись, Эсми медленно расстегнула мою рубашку и скинула её с моих плеч, после чего сама начала раздеваться, глядя мне в глаза.
Словно заворожённый, я смотрел, как она грациозно сняла мой пиджак, как обхватила рукой край развязанной чёрной бабочки, и потянула его вниз со своей шеи. Как медленно и осторожно она расстёгивала маленькие пуговицы на белой рубашке, пока не добралась до последней.
- Ты уверенна, что завтра не будешь об этом жалеть? – я должен был спросить её об этом.
- Завтра будет завтра, - ответила она, после чего скинула мою рубашку, отбросив её на пол.
Сильнее обхватив меня за плечи, она поцеловала меня в губы, и толкнула на кровать. Я потянул её за собой, не прерывая поцелуя.
Едва касаясь губами, я целовал её шею, плечи, грудь, вырисовывая на шелковистой коже узоры языком. Руки Эсми блуждали по моему телу, повторяя контуры мышц спины, плеч, груди и пресса. Её чуть слышные стоны и вдохи заполняли комнату, сводя меня с ума. Проведя рукой по внутренней части её бёдер, я заставил Эсми задрожать. Я привстал на кровати, садясь на колени, и Эсми обвила мой торс ногами. Чуть приподняв её бёдра, я резко вошёл в неё, и мы оба застонали. Мы целовались, лаская друг друга руками, я прижимал Эсми ближе к себе, ощущая кожей её сердцебиение, её возбуждение, жар её тела и соблазнительный запах её духов. Её глаза горели страстью, она не сдерживала себя и не притворялась, отдаваясь мне полностью. Впервые я видел в ней настоящие чувства и был рад тому, что сделал её такой, заставил открыться. Эсми начала стонать громче. Её дыхание участилось, и, спустя несколько секунд, она громко застонала, выкрикнув моё имя. Закинув в пароксизме страсти голову, она сжала мои плечи, но тут же отпустила их, откинув корпус на шёлковые простыни. Я сильнее обхватил её за бёдра, насаживая на себя, входя в неё всё резче и глубже. Я провёл рукой по её плоскому животу, поднимаясь вверх, проводя между грудей, по плечам и обратно, обхватывая грудь, слегка сжимая её, и опуская руку к талии. Мы стонали и, вскоре, я почувствовал знакомое напряжение внизу живота. Мои мышцы стали почти каменными и, с последним толчком, всё поплыло перед глазами, и я почувствовал, как наслаждение захлестнуло меня с головой. Эсми вскрикнула, её тело выгнулось дугой, почти отрываясь от простыней, и она кончила второй раз. Я устало откинулся назад, пытаясь восстановить дыхание.
Эсми зашевелилась на кровати и прильнула ко мне, положив голову мне на грудь.
- Эсми, мне было действительно очень хорошо. Я не хочу, чтобы ты жалела или думала, что я воспользовался тобой.
- Шшш… Тише, это романтическая сказка, Эдвард. Не надо портить её лишними словами, - улыбнулась она.
- Хорошо, - вздохнул я, - как я смогу тебя найти?
- Никак. Тебе не нужно этого делать. Я хочу, чтобы это осталось лишь в нашей памяти и в наших сердцах. Пусть сказка останется сказкой…
После её слов повисло уютное молчание. Мы не спали, а просто наслаждались друг другом. Я ласкал её кожу, выводя вдоль живота, груди и плеч узоры пальцами, а Эсми перебирала мои волосы руками.
- Я ни о чём не жалею, Эдвард, и никогда не буду. Да, со мной такое впервые, и это волшебно, не опошлено и красиво, пусть и на одну ночь. Я рада, что пережила подобное, ведь время летит неумолимо, и вскоре я буду старой, страшной и никому не нужной.
- Эсми, ты слишком красива, чтобы говорить и даже думать о подобных вещах.
- Правда? А что бы ты говорил, не будь я красивой?
- Не существует некрасивых женщин, существуют слепые мужчины.
После моих слов Эсми иронично рассмеялась.
- Ты когда-нибудь жалел о чём-то? – тихо спросила она.
- Конечно! Все люди когда-нибудь о чём-то жалели и я не исключение.
- О чём?
- Много о чём. Я жалею, что не знаю испанского. Я жалею, что никогда не говорил отцу, что люблю его, пока он был жив. Я жалею, что не умею танцевать танго. Я жалею о том, что когда заканчивается осень – моя любимая пора года – начинается холодная зима, которую я ненавижу. Я жалею, что никогда не видел северного сияния. А сейчас, в этот самый момент, я жалею, что не умею рисовать, потому что, если бы я мог, то нарисовал бы твой портрет, каждую линию великолепного тела, каждую черту красивого лица, навсегда запечатлев тебя не только в своей памяти, но и на холсте. Тебя в этот самый момент, такую, которую тебя вижу только я, тебя настоящую…
Взглянув мне в глаза, Эсми нежно провела рукой по моей щеке. Улыбнувшись, я взял её ладошку в свою руку и запечатлел на ней небольшой поцелуй.
- Как же я ей завидую…
- Кому? – спросил я, не понимая, о ком она.
- Женщине, которую ты полюбишь по-настоящему.
В ответ я лишь улыбнулся и провёл рукой по её шелковистым волосам, наслаждаясь их мягкостью.
- Пообещай мне кое-что… Когда ты встретишь её, расскажи ей обо мне. Я хочу, чтобы она ревновала.
- Ты удивительная женщина, Эсми…
- Да, не забывай это, - улыбнулась она.
- Обещаю…
*
Заворочавшись в кровати, я открыл глаза, и был тут же ослеплён ярким солнечным светом. По телу разливалось приятное напряжение, и я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим.
Эсми…
Повернув голову и оглядев спальню, я не обнаружил никого. Я лежал один посреди мятых шёлковых простыней и на минуту даже подумал, что мне всё это приснилось, пока моё внимание не привлёк листок бумаги в печатной машинке. Встав с кровати, я подошёл к столу и улыбнулся.
На белом листке бумаги чёрными печатными буквами были написаны три слова, заставившие моё сердце пуститься вскачь:
«Я не забуду».
*
Был глубокий вечер, и я сидел, глядя на огни ночного Сиднея. Мои руки болели, так как весь день я, не отрываясь ни на минуту, писал свой роман. Вдохновение вернулось, тысячи мыслей и образов кружили в моей голове, ложась печатным текстом на бумагу.
В небе отражались огни прожекторов, сообщая, что в крупнейшем павильоне Сиднея премьера фильма.
Возможно, сейчас по красной ковровой дорожке в элегантном платье грациозно идёт знаменитая актриса.
Возможно, она всё так же утомлена вспышками фотокамер и надоедливыми папарацци, но она по-прежнему не может без этого жить.
И, возможно, она обернётся, мельком взглянет в сторону гавани, и слегка улыбнётся, подумав о молодом писателе, для кого неожиданно стала музой.

Улыбнувшись, я откинул голову назад и вдохнул прохладный вечерний воздух.

Она не забудет, и я не забуду никогда её поцелуй, её улыбку, её духи…

Часть третья.
Я стоял посреди огромного вокзала, с одним единственным чемоданом, в котором было моё самое большое сокровище – моя печатная машинка – и кое-что из вещей, и слегка смятым билетом на поезд. Высокие потолки из матового, чуть затемнённого стекла создавали приятное для глаз освещение, а стены, покрытые рельефной штукатуркой и лепниной, делали это место немного таинственным и интересным. Мой мобильный телефон разрядился, и я пытался найти глазами хотя бы одну телефонную будку. Наконец, обнаружив её, я быстрым шагом направился туда, боясь опоздать на поезд. До отправки оставалось всего пятнадцать минут, и провожающие уже покидали вагоны.
Опустив несколько монет, которые с негромким звоном упали в автомат, я набрал нужный номер.
- Да, - ответил мягкий голос на другом конце трубки.
- Привет, Виктория.
- Эдвард? Неужто мой брат, наконец, решил объявиться? – с иронией спросила она. – Я скучала, путешественник, когда ты приедешь домой?
- Я сейчас на вокзале… - начал я, но меня прервал восторженный возглас на другом конце телефона.
- Наконец-то! Я думала, что никогда не дождусь твоего возвращения! – воскликнула она.
- Ты не так поняла, я еду не домой, - осторожно сказал я, немного опасаясь реакции моей темпераментной сестры.
- А куда? Я думала, что твой тур закончился, - в недоумении сказала она.
- Так и есть, я просто решил ещё немного поездить, посмотреть пейзажи, поискать вдохновения…
- И где же ты ищешь его сейчас?
- В Стамбуле, - ответил я, после чего на другом конце провода повисла тишина, - Вики?
- Когда ты перестанешь делать это? – внезапно немного резко сказала она.
- Делать что?
- Бежать!
- Виктория, только не начинай снова… - остановил её я, потерев переносицу.
- Нет, я скажу, и ты меня услышишь! – решительно сказала сестра, - знаешь, что пишут в газетах? «Актриса и писатель. Молодой американский писатель Эдвард Каллен был замечен с австралийской актрисой Эсме Эвенсон. Это уже восьмая пассия знаменитого плейбоя за последний год…».
- До каких пор ты будешь читать жёлтую прессу?
- До каких пор ты будешь тратить свою жизнь на кратковременные, лёгкие интрижки и убегать от серьёзных отношений? – строго спросила Виктория, после чего я закатил глаза. Снова начинается…
Тему моей личной жизни часто поднимают моя сестра и мать. Они обе считают, что я избегаю любых отношений, которые могут перерасти в нечто большее, чем просто флирт. Если не кривить душой, то, возможно, они в чём-то и правы…
Семь лет назад автокатастрофа забрала жизнь моей невесты, Тани. До этого всё казалось таким простым и красочным. Мне было 20 лет, я был полон любви, надежд и далеко идущих планов, на вершине которых находилась Таня. Я безумно любил её, и даже купил небольшой дом с красивым цветущим садом, мечтая о том, что когда-нибудь меж этих деревьев будут бегать наши дети. А потом она умерла…
Я понимаю Викторию и её опасения, ведь с тех пор у меня действительно не было отношений, которые продлились бы больше месяца. Как только я чувствовал, что мне становится слишком хорошо с кем-либо, я решительно порывал отношения, сам не зная почему. То ли непонятный страх новой потери не позволял мне сблизиться с женщиной вновь, то ли странное чувство вины, гложущее меня глубоко внутри, словно, полюбив вновь, я предам свою любовь к Тане.
- Эдвард?! – вырвал меня из размышлений голос Виктории.
«Провожающих просьба покинуть вагоны».
- Вики, мне пора бежать! Как только я приеду в город, я позвоню. Поцелуй от меня маму, - сказал я, после чего повесил трубку и побежал к вагону.
Слава Богу, я не опоздал. Отдав проводнику билет, я пошёл к своему VIP-купе. Не то, чтобы я был слишком тщеславен или брезглив, чтобы ездить в обычных вагонах, просто я надеялся, что романтическая обстановка, ночные пейзажи и стук рельсов вдохновят меня, и мне совершенно не хотелось будить соседей по купе стуком клавиш.
Устроившись и разложив свои вещи, я решил пойти поужинать в вагон-ресторан. Их меню меня приятно удивило, и, заказав салат, спагетти и бокал белого вина, я улыбнулся миленькой официантке, которая довольно откровенно заигрывала со мной, и повернулся к окну.
На прошлой неделе мне позвонили из издательства Gallimard и попросили срочно приехать во Францию, так как возникли проблемы с публикацией. Я вылетел незамедлительно, так как в Австралии меня больше ничего не держало.
Уладив все проблемы, я встретился с Элис. Я был действительно рад её видеть, она одна из немногих людей, которые способны повысить мне настроение. Я узнал, что Элис решила разрушить бастионы и начала встречаться с тем юношей, Джаспером Уитлоком. Я был искренне за неё рад, она казалась такой счастливой…
Я долго думал, куда мне податься теперь. Муза вновь оставила меня, и мне необходимо было сменить обстановку. Как сейчас помню вчерашний вечер… Я пил скотч, сидя перед окном в гостинице. Огни Эйфелевой башни завораживали, и я словил себя на мысли, что, сколько бы человек не жил в Париже, ему никогда не надоест глядеть на эти пейзажи.
Взяв в руки глобус, я с силой крутанул его, после чего, не глядя, указал куда-то пальцем, полагаясь на судьбу.
Взглянув поближе на место моей следующей остановки, я был приятно удивлён. Сделав звонок, я заказал билет на ближайший рейс, и так как я путешествовал один, это не было проблемой.
И вот сейчас я уже в поезде, еду навстречу своей судьбе, надеясь найти вдохновение.
Стамбул… Нет, Константинополь, великий город, который более двух тысячелетий был столицей двух мировых империй. Что же ты приготовил для меня?
Поужинав, я оставил на чай $10 и отправился к себе в купе.
Было ещё не слишком поздно, но в вагонах уже было довольно тихо. По дороге я не встретил никого. Не удивлюсь, если я единственный пассажир во всём вагоне.
Мои предположения рухнули, как только я увидел у окна невысокую женщину. Она была худой, с тёмно каштановыми вьющимися волосами, собранными на затылке, а вот лицо я разглядеть не смог. Она казалась очень хрупкой и женственной, истинная француженка.
Быстро вернувшись к мыслям о моей книге, я направился к себе в купе, намереваясь сразу сесть за роман. Хотя, кого я обманываю? Прошло почти две недели с тех пор, как я написал свою последнюю страницу.
Погружённый в собственные мысли, я шёл прямо, пока не оказался возле той самой женщины, и не почувствовал восхитительный запах её духов.
Теплый, роскошный и загадочный, но в то же время светящийся и воздушный аромат Chanel, привлекающий содержащейся в нем загадкой. Он словно дарит нежные обещания и намеки, до конца храня тайну своего очарования, как и сама Женщина, неся с собой естественную чувственность и притягательную интригующую атмосферу недосказанности.
Девушка слегка повернула голову, и я мигом отстранился, не желая напугать её. Направляясь к двери, я не смог совладать с желанием взглянуть на обладательницу столь божественного запаха, и повернулась. Оказалось, что она тоже смотрела в мою сторону, и мы встретились взглядами. Я не ошибся, она действительно была изысканна и изящна. Её черты лица были мелкими, лишь большие тёмно-карие глаза выделялись на кремовой коже.
Что мне делать? Познакомиться с ней? Хм… тогда исчезнет загадка…
Опустив взгляд на её руку, я увидел обручальное кольцо на безымянном пальце.
Слегка встряхнув головой, я быстрым шагом направился к себе в купе.
Закрыв за собой дверь, я устало опустился на кровать, потирая виски.
Она замужем… Она ведь замужем? Что за дурацкий вопрос, конечно! Она не стала бы носить обручальное кольцо, не будь у неё мужа.
Кто она? Откуда? Зачем едет в Стамбул и почему путешествует одна?
Столько загадок…
Я всё ещё чувствовал её запах, такой притягательный и интригующий аромат. В голове вертелось столько разных мыслей и образов, сон и усталость уступили фантазиям, а руки сами потянулись к печатной машинке.
Не знаю, сколько я просидел за ней, печатая строчку за строчкой, лист за листом, но, когда мои пальцы уже начали болеть, а кисти ломило, за окном уже была поздняя ночь.
Усталость меня одолела, и я лёг на кровать прямо в одежде, но так и не смог уснуть.
Я снова вспомнил о ней. Интересно, что она делает сейчас? Спит, или, возможно, ей тоже не спится? Она смотрела на меня, когда я обернулся, значит, она, возможно, так же заинтригована мной? И именно это не даёт ей уснуть, если, конечно, она всё ещё не спит.
Я не хочу её, мне просто надо с ней поговорить, узнать о ней немного, хотя бы имя… и, возможно, я смогу спокойно уснуть.
Ноги сами подняли меня с кровати, а руки тихо открыли дверь.
Взглянув на дверь купе, напротив которого она стояла, я нерешительно двинулся к нему.
Я просто с ней поговорю. Пусть она подумает, что я безумец, разбудивший её поздно ночью для того, чтобы спросить, как её зовут.
Я поднёс руку, чтобы постучать, но, послушав здравый смысл, всё же не решился.
Господи, как же я глуп, словно какой-то мальчишка, - улыбнулся я про себя, после чего встал и направился обратно к себе в купе.
Как только я зашёл, то услышал глухой звук позади, словно открылась дверь. На минуту я подумал, а, может, это она, но, прогнав эти мысли, лёг на кровать, обдумывая сюжет.
Всё остальное время поездки я почти не выходил из своего купе, полностью поглощённый развязкой сюжета. Муза была ко мне благосклонна, и я решил воспользоваться этим в полную силу.
Когда мы подъезжали к вокзалу, я очень спешил, желая быстрее выйти из купе, в надежде увидеть ту девушку вновь, но, вопреки моим ожиданиям, мы не пересеклись.
Как только я вышел из поезда, меня ослепило яркое солнце, а тёплый ветер приятно дул в лицо.
Поймав такси, я попросил водителя показать мне самые красивые места, перед тем как поехать в отель.
Стамбул меня не разочаровал. Этот город был великолепен. Он словно в поцелуе соединял Азию и Европу, а прошлое и настоящее сочетал в великолепных памятниках, музеях и дворцах.
Больше всего меня поразили дома. Самой изящной архитектурой в городе были ялы - деревянные особняки на берегу Босфора, летние жилища богатых стамбульских семей.
Некоторые из них были небольшими двух- или трехэтажными домами с тонкими колонками, эркерами и красиво изогнутой крышей, а другие - целыми дворцами. Они стояли прямо в воде, а перед входом располагалась небольшая терраса с лодочной пристанью. В некоторые дома вообще можно было попасть только на лодке. Некоторая запущенность придавала им дополнительный шарм - как в Венеции.
Довольно общительный водитель рассказал мне, что большинство ялы скуплено сейчас арабами-нуворишами, но в некоторых до сих пор живут потомки старинной стамбульской аристократии - замкнутой касты со своей мифологией и босфорскими анекдотами. Как, например, тихий семейный ужин был однажды скомкан невнимательным шкипером, въехавшим на своей яхте прямо в окно столовой, - пошутил таксист, смеясь после этого в два рада громче меня.
Я же был намного более увлечён солнечными лучами, играющими золотом в прозрачных водах пролива.
Я заметил красивые туристические яхты на другом берегу, и решил, что обязательно выделю день для водной прогулки.
Вдоволь насмотревшись на местные достопримечательности, я, наконец, решил поехать в отель. Мне просто необходим был горячий душ и чашка кофе.

Аккуратно поставив печатную машинку на стол, я позвонил и заказал себе ужин в номер, после чего, устало застонав, бросил свитер на пол и пошёл в душ.
Горячие струи воды приятно расслабляли тело, смывая усталость, но в моей голове всё ещё крутились мысли о той женщине, которую я встретил в поезде.
Обычно я с лёгкостью мог читать людей, особенно женщин, но эта осталась для меня загадкой, тревожной, как аромат её духов.
Мне просто нужно с ней поговорить…

Следующую неделю я провёл вполне плодотворно. Днём сидел в номере перед печатной машинкой, а ночью гулял по ночному Стамбулу, наслаждаясь красотой города. Книга была почти дописана, оставалось придумать эффектную развязку, и можно отправлять рукопись в издательство. Рене уже договорилась с несколькими крупными печатными издательствами Америки, параллельно помогая маме и Виктории готовиться к свадьбе, так как через месяц старший сын Рене Джеймс женится на моей любимой сестре Вики. Я был безумно рад за них, но старался никак не вникать в приготовления. Просто, когда об этом начинали говорить, я чувствовал странную тянущую тоску в сердце. Это наминало мне о Тане, и боль, которая, казалось, не уйдёт никогда, жалила душу с удвоенной силой. Если честно, я не хочу идти на свадьбу, но это будет несправедливо по отношению к Виктории, она и так многое пережила, помогая мне справиться с потерей. К тому же, Таня была её лучшей подругой.
Тряхнув головой, я попытался отбросить все посторонние мысли в сторону. Накинув куртку и прихватив кошелёк, я вышел из отеля, тут же словив такси.
Довольно быстро доехав до гавани, я нашёл небольшую яхту, которую арендовал вчера. Меня тут же узнали и пригласили на борт. Отшвартовавшись, мы выехали на водную прогулку по Босфору. Дети махали нам с берега, наблюдая, как мы отплываем, и я улыбнулся, помахав им в ответ.
Капитан оказался весьма разговорчивым и приятным человеком. Объяснив мне, как управлять лодкой, он даже позволил мне вести. Ощущения, которые я испытывал, были просто непередаваемыми, я чувствовал себя Хозяином Вселенной.
Мы проплавали почти весь день, и приплыли назад к берегу только после полудня.
Я совершенно не чувствовал усталости, но у меня немного кружилась голова.
Решив, что возвращаться в отель ещё рано, я пошёл на небольшой базарчик в центре города, желая купить какой-нибудь сувенир маме и Виктории.
Торговцы всё время подзывали меня, широко улыбаясь, и я в очередной раз удивился добродушию и общительности людей.
Стоя у небольшой лавки с арома-маслами, я нюхал небольшие стеклянные сосуды с маслами разных растений, которые по очереди давал мне старый продавец. Поднеся к носу очередной флакон, я блажено закрыл глаза. Я знаю этот запах…
- Что это? – спросил я.
- Это иланг-иланг – цветы кананги, растущей в тропической Азии. Очень полезное эфирное масло, скажу я Вам. Оно снижает частоту дыхания и частоту сердечных сокращений, обладает антисептическим и гипотензивным действием, успокаивает рефлекторную возбудимость. К тому же, это признанный афродизиак, - подмигнул мне продавец, - а ещё его часто используют в духах, таких как "Acqua di Gio" от Giorgio Armani, "Poison" от Christian Dior, ну и, конечно, Chanel! – сказал он, тут же привлекая моё внимание.
Я улыбнулся и потянулся за кошельком, но, внезапно увидел её, - женщину из поезда. Она спокойно прогуливалась между рядами ларьков со специями.
Мне необходимо с ней поговорить!
Поспешно отдав продавцу деньги, я быстрым шагом пошёл туда, где только что её видел, однако девушки там уже не было. Оглянувшись по сторонам, я заметил её удаляющуюся фигуру, и пошёл следом, но это было весьма проблематично из-за того, что узкие улочки были весьма людными.
Поблуждав по базару ещё некоторое время, я решил, что это бессмысленно. Я упустил её…
Боже, мне всего лишь нужно с ней поговорить, задать несколько вопросов и всё… Её таинственность просто убивает.

ЧАСТЬ 3