Венеция, конец XVI века

Жемчужина Италии, восставшая из пены, венец цивилизации. Сколько имен у нее было. Тут жили лучшие умы времени, тут творили гении эпохи, тут они рождались и тут умирали. Самые красивые женщины, самые изощренные удовольствия. Никто не думал, что мы встретимся именно тут, никто не думал, что все будет именно так.
Я искал тебя, искал снова и снова, переворачивая небо и землю, но я знал, что ты где-то рядом, я чувствовал тебя каждой клеточкой, каждой частичкой. Это как ветер, мы его не видим, но ощущаем, это как вера, мы ею просто живем.
Мой мир перевернулся в который раз, когда в лучах заходящего солнца, в самом сердце Венеции я увидел тебя, склонившуюся над цветами в саду моего дома. У судьбы весьма изощренное чувство юмора, я искал тебя по свету, а ты всегда предназначалась мне, по рождению. Просто жила в монастыре, дожидаясь своего часа. Росла, день, за днем становясь все ближе. Глупое обручение, как я когда-то думал. Но над судьбой нельзя смеяться. И пусть твои черты были немного другими, но я сразу узнал тебя. На миг в бездонных глазах вспыхнул огонь, но тут же погас. Это просто миг, миг предназначения, когда сходятся крайности одного мира. Я не смог сдержать себя, рука сама потянулась к твоему лицу, пальцы обрисовывали каждую деталь столь любимого лика. В горле образовался ком, который не давал дышать, не давал говорить… Но… Он позволял жить, снова жить. Я чувствовал, как на глаза навернулись слезы. Мужчины не плачут, они стыдятся своих слез. Вот только у меня была иная теория, только настоящий мужчина, не стыдится чувствовать, а это чувства. Самые глубокие и сильные. Самые настоящие. Ты улыбнулась, просто улыбнулась, глядя на меня невинными глазами, из которых уходил страх. Я просто сжал тебя в своих объятиях желая, чтобы ты растворилась во мне, желая раствориться в тебе. Сколько же лет прошло с тех пор, как я вот так вот обнимал тебя. Сколько лет прошло с тех пор, как ты отвечала мне? В первую минуту с твоих губ сорвался тихий испуганный вскрик, но уже в следующее мгновение маленькие ручки обнимали меня. По телу разлилось такое тепло, которого я не чувствовал в самые знойные из дней. Кровь снова бежала по венам, сердце стучало в груди. Мы снова живы. Мы не одни…
Мне казалось, что счастье, наконец-то в наших руках, что рок преодолен. День за днем, я смотрел в твои глаза, чувствовал твое дыхание на своей щеке. Слушал смех-колокольчик. Мы были счастливы, самые счастливые люди на земле. Проходили дни, недели, месяцы. Я не отпускал тебя ни на минуту, днем и ночью сжимая тебя в объятиях. Наша свадьба стала самым торжественным событием года. Когда ты первый раз произнесла «Люблю», не было человека счастливее, чем я. Вот только… За свободу чувств есть расплата, за счастье есть расплата. Я не хотел в это верить, не хотел осознавать. Когда однажды утром ты прошептала мне на ухо, что у нас будет ребенок… Даже если я проживу еще миллион жизней, я все равно буду помнить этот миг. Помнить твои глаза, помнить сердце, которому вдруг стало тесно в груди… Тщеславие наказуемо, счастье нужно скрывать, иногда даже от себя. Но нет, мне нужно было поделиться этим с кем-то еще, со всем миром. Бал был просто феерическим событием, море света, музыки, смеха и танцев. А потом… А потом к нам пришла смерть… Черная смерть… Чума. Как проклятие, как помешательство она заполнила город, многие из гостей, которые еще недавно веселились на празднике, умирали. Я молился всем богам, чтобы эта нечисть обошла наш дом стороной, но где-то в глубине сознания уже звучали тревожные колокольчики. Мне хотелось рвать на себе волосы, выть на луну, как дикому зверю. Только что бы это дало. Однажды ночью я проснулся от нестерпимого жара, который исходил от твоего тела…
А дальше был ад, и была пропасть, на дне которой тебя ждала смерть. Я не отходил от тебя ни на минуту, я снова молился богам, только теперь чтобы они забрали и меня, тогда чума была почти приговором, но надежда все же пыталась прорости в моей истерзанной душе.
Я помню твои последние часы… Они стали и моими последними часами. Когда я услышал одно единственное тихое: «Дагмар…» Я все понял. Но только ты улыбалась, из последних сил старалась говорить. А я плакал, сжимая твою руку… Ты сказала мне точно то же, что скажешь спустя много лет в последний раз, ты дала обещание, которое всегда выполняла.
- Я обязательно вернусь к тебе, снова. Я найду тебя, ты только дождись меня. Дождись нас.
Когда твой хриплый шепот был едва различим, я услышал последние слова.
- Aeterna historia. Tempus fugit, aeternitas manet. Вечная история. Время течет, вечность неизменна.
А потом твои глаза закрылись навсегда. Когда я увижу их снова, я уже не буду человеком. Когда я увижу их снова, я опять тебя потеряю. В тот единственный раз я не смог заставить себя жить, совершив самый страшный из грехов. После того, как твое тело сожгли, я пошел к скалам. История повторяется. Только в этот раз свой покой нашел я. А знаешь почему? Просто потому что я думал, что так быстрее увижу тебя. Все эти столетия от самоубийства меня удерживало только то, что ты меня там не ждешь, потому что для нас нет потустороннего мира, мы изгнанники. Все эти столетия я искал вечность. И только после смерти я ее нашел. Прыгая со скалы, я просил о вечности. Бойтесь своих желаний, мое исполнилось.
Я просмотрел это… их жизнь, как кинофильм…Я был свидетелем их счастья и их горя. Я чувствовал боль Джейсона сильнее, чем свою. В этот миг на меня свалился весь груз мира. Я снова чувствовал себя лишним во вселенной, я думал… В этот момент я думал, что возможно мне было бы лучше погибнуть там, в Вольтере, чтобы они, наконец обрели свою вечность, чтобы Белла наконец смогла исполнить обещания.
Тихое рычание раздалось со стороны Джейсона.
- Не мели чушь, Каллен, Белла никогда не будет счастлива, если ты погибнешь. Мне не нужна такая победа, она сама должна выбрать. Она слишком много страдала, слишком много пережила, чтобы нести этот груз еще и вечность.
И он был прав. Но я ничего не мог поделать, мои мысли жили абсолютно отдельной от разума жизнью. Они бежали стремительным потоком, вот только это не означало, что я с ними согласен. Я никогда не причиню боль Белле, никогда не оставлю ее. Потому что в этой жизни и в этой вечности, она – МОЯ. Потому что мне был дан шанс и не важно, кем и как. И не важно, что было до. Наша вечность начиналась сейчас и только от нас зависит, какой она будет. Исправить ошибки можно, пока есть надежда на будущее, исправить ошибки необходимо, пока ты помнишь прошлое. Я знаю, ты слышишь меня. Ты знаешь, я слышу тебя. Кто бы из нас не выжил, Белла будет счастлива, потому что иначе мы не сможем. Вечность – этого достаточно, для того, чтобы забыть. Вечность – этого слишком мало, для того чтобы просто любить. И только время, знает цену вечности. Потому что время – это и есть вечность.
Мысли снова затихли, каждый из нас был погружен в себя, каждый из нас думал друг о друге, каждый из нас жил ЕЮ. И только взаимное чувство собственного бессилия сейчас сближало нас как никогда.
Всегда уверенный, что он на гребне, что он раскрывает парус, ловит течение и управляет судьбой. Своей, чужой. И даже не догадывается, что есть существа, которые надувают парус, управляют ветром и меняют течение по своему желанию.
Джейсон как умелый сноубордист-экстремал – лишь оседлывал лавины, четко просчитывая, где, когда и какой силы она сойдет. Ощущая, какого снежка и где будет необходимо и достаточно, что бы началась неумолимая стихия.
Но всегда были те, кто просто позволял идти снегу и стоять горам. Боги. Их привилегия – власть. Их каприз – закон.
Куда уходят старые боги?
И почему бессмертные так бояться смерти? Почему старые боги так судорожно цепляются за настоящее? Теряя силы и влияние, наступив на собственную гордость, идут на поклон к молодым сильным богам. Довольствуясь ничтожным местом в пантеоне правящей религии, одним днем их праздника, который им выделили. И остаются хоть как-то существовать в этом мире.
Если боги так всемогущи и мудры, что знают они о смерти? Что их ждет и пугает больше всего? Или им, так же как и нам, смертным не дано знать, что их ждет на той стороне. Зная все о наших смертях, что им известно о своей? И есть ли у них свое чистилище? Есть ли перед кем и им держать ответ?
Жить ради или умереть для? Жить вопреки или умереть во имя? Остаться жить в это мгновение или вечно мечтать о смерти?
Человек живет только здесь и сейчас. И только бессмертные могут позволить себе жить будущим или прошлым. Или не могут? Или прошлое неизменно даже для них? Кьяра. Очередное подтверждение неизменности прошлого. И туманности и непредсказуемости будущего. Бог, некогда великий и могучий, загнанный в ловушку.
«А что если Беллы уже просто нет в живых, мы ведь не можем быть уверенны». Эта мысль принадлежала кому-то из членов семьи, словно гром прервала поток моих мыслей.
Наш с Джейсоном рык был синхронным, а потом словно сквозь зубы мы прохрипели в один голос.
- Она жива, даже не смейте думать об обратном.!!!
Жива, не умрет, будет жить… Мы как проклятые, повторяли одно и тоже, снова и снова. Не останавливаясь, пытаясь убедить себя, их всех.
- Она будет жить. Она не умрет! Слышите! ОНА НЕ УМРЕТ!
Он резко развернулся и стремительно подался вперед, резанув меня и всех своим взглядом как сталью клинка. Я не мог отвести от него глаз. Обладая от природы по истине богатырской фигурой и магнетическим взглядом, Джейсон всегда производил впечатление. Но сейчас все изменилось, все усилилось в разы, все его тело дышало первозданной силой. Казалось, лишь мановением руки он может сдвинуть горы или повернуть реки вспять. Как каждый хищник, я всегда своим звериным чутьем чувствовал априори более сильного противника. Не пасовал, нет. Просто понимал и принимал это. И просчитывал свои шансы. Тут же я отчетливо понял, что шансов у меня нет. Не просто сильный противник сидел передо мной. Глыба… Глыбища, которую питала иная сила. Эта мощь была в каждом его жесте, текла по его телу волнами, наполняя каждую клеточку, выливалась божественным свечением из его небесно-голубых глаз. Небесно-голубых?!! Да что же это такое?!
Что-то происходило прямо сейчас. Что-то менялось в этом мире. И хотя мы еще были достаточно далеко от логова Волтури, Джейсон поймал картинку, которая повергла меня в бездну. В этом же сине-голубом свечении была Белла. Она танцевала, как мне показалось, замысловатый танец под звук барабана, ритм которого то убыстрялся, то замедлялся. Спустя мгновение я понял, что это ее сердцебиение. Спустя еще мгновение я осознал, что оно неуклонно стало замедлять свой бег. Тук, тук... Тук… Тук… и тишина…

________________________________________________

Эта глава далась нам очень сложно, отобрала много душевных сил. Будем очень благодарны, если вы оставите свое мнение. История подходит к концу, и именно сейчас наступает переломный момент. Если есть у кого-то пожелания или предложения, с удовольствием их выслушаем.
Спасибо за то, что читаете.

ФОРУМ