Кажется, всё потихоньку налаживается. Хотя, возможно, мне это лишь кажется. Но Белла больше не плачет - что меня радует. Правда, еще неизвестно, о чем моя любимая думает…
Беллз молчит. Всё время замкнута в себе. Раскрывается только во время близости. Тогда Белла полностью принадлежит мне. Я вижу это по ее преданным глазам и по безмерному желанию (мне так кажется) моих объятий. Она меняется на 180 градусов. Становится податливой и любящей вместо холодной и отрешенной. Одним словом – по-настоящему моей. Ненадолго, правда, но всё же…
И в это время мы по-настоящему любим друг друга - и нет больше ни сомнений, ни чего-то даже близко похожего на них! И я успеваю только поймать разрешение в любимых глазах - чтобы потом полностью подчиниться Белле. Или это она подчиняется мне? Всё это - неважно и несущественно, когда любовь целиком и полностью завладевает нашими душами и телами.
Моя стая, как только поняли, что со мной происходит, заметно оживились. Ура, Джейкоб больше не нытик в шкуре волка!
Но я опять не услышал ни слова. Затишье перед бурей? Правда, со стаей нет Леа - так что некому меня защищать. Придется самому надрать пару задниц. Кто следующий на очереди, чтобы вставить пять центов? Не слышу энтузиазма. Испугались Джейкоба? Эй, я ж сильно не бью! Так – клыки только почешу… Волк я тут или как?
Сэм вчера ночью постучался ко мне в окно и попросил утренней встречи. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Но я предупредил вожака, что, возможно, опоздаю из-за Беллы. Я боюсь повторения вчерашнего утра.
После поляны мы вернулись домой под вечер. Белла конкретно отключилась, когда я укрыл нас пледом. Вырубилась, как от электрошока. Я тоже немножко придремал, но когда проснулся, Беллз даже не переворачивалась. Я еще минут несколько внимал ее дыханию - спокойному и очень тихому. Но потом пришлось разбудить ее - не возвращаться же домой в кромешной тьме. Мне-то - ладно, а вот ей… Да и замерзнет.
Конечно, можно было завернуть Беллз в одеяло и прокатить на волчьей спине. Но я как-то не сообразил… Ладно – в следующий раз. Если успеем – за эту неделю…
Корзинку пришлось освободить от оставшихся продуктов прямо на природе, потому что, пока мы спали, нашей едой дообедали муравьи. Мы их еле вытряхнули оттуда. Апельсины только нетронутые остались. Наверное, насекомые их не едят.
Я так благодарен Белле, что она додумалась взять с собой эту оранжевую вкусность! Мне, благодаря такой удаче, долго и стараться не пришлось - фрукты послужили отличным катализатором. Хотя, может, всё дело и не в них... И в этой догадке я больше чем уверен. И никто не докажет мне обратное. Тем более - Белла.
К счастью, утро прошло спокойно. Беллз не улыбалась, но хотя бы вела себя приветливо. Так что к Сэму я не опоздал.
Вожак изложил мне суть вопроса, пока остальная стая мирно прогуливалась в сторонке, чтобы нам не мешать. Оказывается, наш братец Эмбри конкретно запал на бывшую возлюбленную Сэма. Но естественно - Леа плевала на волчонка с высокой горы.
Я сам теперь хотя бы редко превращаюсь в волка - и мои мучения стаю временно не беспокоят. Зато всем стало плохо из-за Эмбри. Сэм не уверен, что это любовь. Да Эмбри и сам еще не уверен. С ним такое впервые. В школе он ни одной юбки не пропускал, но все его старания заканчивались провалом. А тут - нате вам!
Я увидел эту влюбленность через мысли Сэма и самого Эмбри. Конечно, не совсем то, что у меня к Белле. Но можно смело назвать это начальной стадией. И чувство будет крепнуть. А если Леа не ответит на него - в стае прибавится на одного нытика. И так сколько времени никому не было покоя из-за меня и нашей волчицы!
Сэм изложил вариант: если она хотя бы прислушается к мыслям и чувствам Эмбри, то… Дальше наш вожак мог бы и не продолжать. Девчонка слышать ничего не хочет! Волчицей она убегает от всех, заполняя мозги чем-то совершенно левым. А Сэму нет смысла приказывать ей возвращаться. Не тот случай, когда поможет голос альфы.
Проще всего Леа пребывать в облике человека. Так она точно не слышит ничьих навязчивых мыслей. Вот как сейчас. Леа из дому и носа не сует.
На вопрос «а при чем здесь я?» Сэм деликатно намекнул, что меня она, возможно, послушает - как в прошлый раз. И мы с ней понимаем друг друга как никто другой.
Я мысленно выругался. Вляпался на свою голову, один раз пожалев волчицу. Теперь альфа присвоил мне почетное звание посла доброй воли.
Тьфу! Будто своих проблем у меня нет. Сводника нашли. Точнее - козла отпущения. Который от нечего делать действительно поплелся с добропорядочной миссией дипломата к дому Клируотеров. За что чуть не получил в глаз – это во-первых. А во-вторых - когти Леа едва не оказались в опасной близости от моего горла, когда она, выскочив из дома, перевоплотилась у меня перед носом и завиляла хвостом прочь в лес.
На том и порешили. После моей неудачной попытки Сэм согласился, что Леа нужно время. Не будет же она убегать вечно! А я освободился от роли посредника и пешком почапал домой.
Я услышал голос Беллы, еще не доходя до дома. Сердце успело пропустить ровно один перестук, прежде чем я понял, что она разговаривает с отцом.
Дождавшись на диване, пока Беллз выйдет из своей комнаты, я расслышал большую часть разговора. Интересно, пока меня не было, моя любимая только с Чарли успела переговорить?
А даже если и нет? Что я могу сделать? На самом деле отобрать у нее мобильник и запереть в доме? Я с ума пока еще не сошел. В эту игру играют вдвоем. Или втроем – если считать кровососа. Как только кому-то одному надоедают правила – он выходит. И «игра» разлетается вдребезги.
Белла в моем доме - потому что так решила сама. И потому что этого захотел ее кровосос, чтоб ему! Но как только у моей девочки лопнет терпение…
Дверь приоткрылась - и Белла вышла ко мне со слегка озадаченным лицом.
- Беллз, из тебя хорошая актриса.
- Да уж! Не люблю врать отцу.
Я не постеснялся уточнить в слегка суровом тоне:
- Ты только с Чарли разговаривала?
Белла надулась и выпалила, глядя куда-то в сторону:
- Да, только с Чарли!
Губки бантиком, ручки крестиком.
- Беллз, ну не злись.
- Между прочим, это ты виноват, что я ни с кем теперь не могу разговаривать!
А теперь мои любимые губки - в ниточку. Аж челюсть клацнула.
- Ты знаешь, почему я так сделал. И твой… Эдвард – это еще не все. С отцом же ты поговорила.
- Поговорила, - выдохнула она.
Разговор окончен. Ну и ладно. Я перестал сверлить глазами Беллу и задумался о своем. А моя капризная любимая заметила, что я больше не уделяю ей внимания. И присела возле меня.
Хм. Надо почаще так делать. Хоть посидим рядом!
- Джейк, что-то случилось? Тебя что-то тревожит?
Она беспокоится обо мне. Ну надо же! Мелочь, а приятно.
- Да… просто кое-что произошло в стае.
- Ты мне расскажешь?
Говорить ей или нет? А впрочем, какая разница? Это ведь не секрет. Уже вся Ла-Пуш знает.
- В общем, Эмбри влюбился в Леа.
- Запечатлился?
- Нет, просто влюбился.
- Это хорошо или плохо?
- Сейчас это ни для кого не хорошо. Леа еще больше обозлилась. Для нее это - как лишняя заноза в пальце.
- То есть, она не отвечает на его чувства?
- Да она убегает от него, как только увидит поблизости! Понимаешь, она думает, что всё это - всего лишь жалость к ней. Как у Сэма или у любого другого из нас. Она даже не хочет прислушаться, что же Эмбри чувствует на самом деле.
- А Эмбри давно нравится Леа?
Я все-таки решил слишком в подробности не вдаваться:
- Да не то чтобы. Это случилось несколько дней назад, когда Эмбри неудачно пошутил в мой адрес, а Леа встала на мою защиту. Эмбри потом понял свою ошибку и даже раскаялся. И у него возникли чувства к Леа... это трудно объяснить. Он хочет защитить ее и тоже чувствует вину перед ней. Все это видят. Понимаешь, все! Но только не Леа. Она до сих пор ослеплена ненавистью к импринтингу, который забрал у нее Сэма, и не замечает никого и ничего вокруг.
- Понятно. Так жалко ее. И… бедный Эмбри! А зачем ты понадобился Сэму?
- Сэм позвал меня, чтобы я поговорил с Леа. Он рассказал мне причину угнетенного настроения всей стаи. Но Леа действительно нужно время.
- А почему именно ты должен с ней говорить?
Эх, Белла, какая ты недогадливая! У нас с Леа – считай, одно горе на двоих.
- Потому что… только я понимаю ее, и только меня она может если не послушать, то хотя бы прислушаться.
- Ты говорил с ней?
- Нет. Леа нарочно убегает от всех, а Сэм не осмеливается приказать ей вернуться. Теперь у волков прибавилось головной боли, кроме меня и Леа. Эмбри сейчас очень не по себе, и я тоже его понимаю – как это, когда тебе не отвечают взаимностью… - не сдержался я. И почему в горле вдруг встал тугой комок, с которым не осталось сил бороться?!
- Джейк… - сочувственно прошептала Белла. С самыми несчастными в мире глазами.
Ну что я натворил?! Не хватало еще, чтобы мы вместе разревелись. Так, Джейк – а ну прекращай распускать нюни! Кто тут из вас двоих – мужик, а?
Я взглянул в глаза Беллз. Не плачет. Но уже на грани. Так же как и я. А может, сейчас как раз настал тот самый подходящий момент - чтобы попросить мою любимую?..
Я взял Беллину руку в свою, осторожно разглядывая. Под тонкой белой кожей бурлит горячая кровь. Но скоро она превратится в яд - и моей Беллы не станет… Будет чудовище. Жутко прекрасное, но… уже чужое. Нечеловечески чужое!
Да, я помню, что сам – оборотень. Но ни один волк стаи Ла-Пуш и никто из наших предков никогда не стал бы охотиться на людей – одна мысль об этом кощунственна! А для вампиров подобное поведение – норма. Это такие, как Доктор Клык и его семья – исключение. Так монстры ли кровососы? Судите сами.
- Белла… Я знаю, что ты вернешься к нему, и не смею просить остаться. Но… я хочу попросить тебя только об одном – не становиться вампиром. – Мне стало невыносимо тяжело от мною же произнесенных слов. Ведь я опустился до мольбы. Как тогда, с кровососом… Когда просил его не умирать.
Это неправильно. Беллз сама должна принять решение. А, плевать! Она должна знать: это для меня – важнее всего!
– Это все, о чём я прошу.
Белла отвела глаза и опустила голову:
- Джейк, прости… я… не могу…
Я же говорил. Бесполезно! Значит, вечная молодость для тебя важнее моей любви? Нашей любви. Ведь ты любишь меня, Белла! Может, ты сама еще не поняла, насколько сильно. Но от меня ты этого не скроешь. Сколько ни прячься за своей холодностью.
И от подобного осознания - еще больнее. Я просто не могу доказать тебе, насколько я тебе дорог! Пока не могу. Не знаю, как. Ты всё еще слишком зависима от своего Эдварда. Практически неизлечимо.
Все, что я могу – надеяться, что прозрение придет к тебе само. Знал бы я, что делать - давно уже сделал бы это. Чтобы ты перестала оглядываться в сторону кровососа. Чтобы смотрела только на меня! И любила только меня…
Мечтай, Джейкоб! Мечты не всегда сбываются. А в твоем случае – никогда.
Белла обняла мою голову, прижимая к груди.
Я слышу, как стучит твое сердце, Беллз. Пока еще стучит… И ты хочешь, любимая, чтобы он забрал это у тебя?! И у меня…
- Это все, о чём я прошу, Беллз! Неужели это так много? Пусть ты останешься с ним - но я буду знать, что ты жива! Что твое сердце бьется, как и сейчас…
- Джейк, я не могу тебя обманывать и не могу обещать неправду! У тебя будет наш ребенок, а меня ты забудешь.
Что же ты такое говоришь, Белла?! И это – то, на что ты надеешься? Что ты искупишь передо мной потерю тебя? Что ребенок поможет мне справиться с болью?
С болью - возможно. Отчасти. Но вот любить сына или дочь и любить воспоминания о любимой женщине – такое невозможно даже сравнить! Мне всего лишь будет, ради кого жить и кому отдавать всё внимание и заботу. А я хочу отдавать это и тебе! Не только нашему будущему ребенку.
Я, наверное, слишком многого хочу. Но почему вампиру достанется всё счастье, а мне - всего лишь крохи?! Чем он заслужил? Значит, чем-то заслужил. Хоть и убивал людей…
Ладно, преступников. Будь этот… Лоран – не кровососом, а маньяком, к примеру – я что, не прикончил бы его? Щас! Порвал бы на лоскутья - и ни капли б не раскаивался.
Так что кро… Эдвард – не так уж виноват. Это его брат, Джаспер, кормился всеми, кого встречал – лет этак сто или чуть меньше. Но, видимо, бог пиявкам всё простил. Доктор Клык своей профессией искупил грехи всей прочей семейки. Оптом.
А я?.. А ты, Джейкоб, сиди и помалкивай. Нельзя жаловаться на судьбу. Иначе она предъявит тебе счет сверх меры.
- Нет! Тебя я никогда не забуду! Даже если со мной случится этот чертов импринтинг. Хотя я уверен, что не случится.
- Почему ты так в этом уверен?
- Потому что единственно верная теория: если оборотень не запечатлится - он будет всю жизнь любить того, кто ближе всего ему подходит для продолжения рода. Я уже люблю тебя. А у тебя нет близких родственниц, на которых я мог бы запечатлиться. Ведь я прав? У тебя нет ни сестры, ни кузины. А в нашем малыше я каждый день буду видеть только тебя и знать, что ты умерла.
- Джейк… не надо…
Беллз прижалась ко мне еще сильнее - и я почувствовал, как капли с ее глаз падают на мои волосы. Ну вот. Я добился того, что она меня теперь жалеет… Ненавижу жалость! Это - хуже всего.
- Прости, Белла! Я не хотел, чтобы ты плакала и чтобы жалела меня. Меня не за что жалеть - я сам выбрал свой путь. Я не имел права просить тебя о подобном, прости… Ты ведь… тоже уже выбрала.
А сейчас мне всё равно. Я хочу ощутить ее вес на моих коленях. Все равно, что будет потом. Хочу, чтобы она была моей прямо сейчас! Я буду помнить это и жить с этим. Это - часть меня.
И я не хочу забывать, как ты меня любила всего неделю - но любила по-настоящему! Горячо, страстно, искренне…
Ты никогда не сможешь так любить вампира. Даже если вечность проживешь с ним. Ведь ты уже не будешь человеком. А мертвым не дано любить, как живым.
Живи, Белла! И люби меня сейчас. А я буду любить тебя. Всё остальное – пыль. Важно только это мгновенье и этот час!
- И ты меня прости!..
Не нужно плакать. Слезы не помогут, родная.
Я осторожно вытер их с ее погрустневшего лица, а она то же самое сделала для меня.
- Ну всё. Хватит плакать, милая моя. Ты мне обещала.
- А ты…
А что я? Мне можно. Мне никто не давал указаний на этот счет. Хоть мне и стыдно за свои слезы. Я не должен выглядеть слабым в твоих глазах, Белла. Ты не должна ни о чем сожалеть, покидая этот дом. То, что здесь с нами происходит – принадлежит лишь нам. И будет с нами всегда. И с тобой - даже если ты забудешь. Это будет в памяти времен. А время не обманешь. Это оно само может лгать.
Белла так смотрит на меня. Так… глубоко-осмысленно. Детка, ты ведь знаешь, чего я сейчас хочу. Твоей любви! И больше ничего.
Беллз услышала меня. Поняла. Потому что сразу, как только я подумал об этом - ее взгляд опустился на мои губы. А мне больше ничего и не нужно, кроме твоих поцелуев, Белла. И того, что логически последует за ними…
Я почувствовал ее губы на своих.
Наши поцелуи со слезами на глазах и с растущим желанием в телах заставили меня без всякого спроса снять с Беллз одежду выше пояса. Осталась лишь та, что ниже. Но это - потом.
А сейчас я не могу отстраниться от ее сосков, продолжая снова и снова целовать их. Хотя мое собственное тело кричит (точнее – вопит!), что хочет намного большего… Но как мне прекратить дарить Белле это наслаждение, когда его звуки так ласкают мой слух?! А маленькие ладошки скользят по моей шее и затылку…
Я будто нырнул глубоко под воду - и всё плыву и плыву к поверхности. Но у меня нет недостатка в воздухе. И нет боязни утонуть. Я поднимаюсь со дна на свет - пока вода обволакивает мое горячее тело такой приятной негой…
- Встань… - прошептал я. И Белла послушалась – сразу же.
Я освободил ее от штанов – уверен, они ей надоели! И опустился губами к плоскому животу. Я хочу целовать ее тело, не прекращая доставлять ей удовольствие - ни губами, ни всем телом.
- Джейк, сними с меня и это! - услышал я текущую просьбу.
Это слишком долго! Ну зачем Беллз столько всего на себя надела?! Я уже говорил, что пора запретить нижнее белье?
Я без труда рванул тонкую ткань, после чего вошел внутрь моей девочки пальцами. Белла закинула голову, а я ускоряю движения и слушаю, как меняются мои любимые звуки с почти тихих на громкие и сладкие. Я хочу попробовать эту сладость на вкус! Не выдержав – я просто поймал губами Беллин очередной стон, заглушая последующие.
- Джейк, дай мне снять с тебя…
Ее пальчики скользнули по моему животу и остановились на застежке шорт. Она не может. У нее не хватает сил. И руки дрожат… Пришлось мне на секунду оставить ее - чтобы она смогла совершить то, что хочет.
С помощью ее рук я, наконец, лишился последнего и единственного предмета одежды (бери с меня пример, Беллз!). А моя любимая, глядя мне в глаза, попросила:
- Возьми меня на руки!
Все, что угодно, милая!
Я поднял ее, покрепче прижимая к себе. А она обняла меня всем телом - и наши губы снова затанцевали в паре.
Я подразнил Беллу, погладив головкой всю промежность. Моя девочка терпела, но недолго:
- Джейк, может, не здесь…
Неужели она думает, что я выдержу несколько шагов до ее комнаты? Уже нет. Кто-то тут называл меня голодным оборотнем? Ну так вот…
И потом - кровать вовсе необязательна. Я могу держать тебя, Беллз, как угодно. Вот тут есть очень симпатичная стенка – по-моему, выдержит…
- Нет, Белла, здесь и сейчас!
Я улегся на диван, опуская мою любимую на себя. (Ладно, стенка – в следующий раз.)
Ну зачем я выбрал такое узкое ложе? Сейчас еще свалимся оба!
Пришлось на ходу придумывать, как сделать поудобнее.
- Ляг на бок.
Я обнял всю ее - когда она прилегла так, как я хотел. И проник как можно глубже, крепко прижимая мою любимую девочку к себе. Я целовал ей плечо и шею, пока одна моя рука ласкала Беллину уже затвердевшую восхитительную грудь, а другая гладила влажную розовую полоску за линией живота. Только бы сделать всё правильно, чтобы моей любимой стало как можно приятнее!
Я совсем легко поглаживаю набухшую плоть - и не слышу возражений. Только всё растущие звуки удовольствия. Этой песне любви я готов внимать всегда! Она означает, что моей девочке со мной хорошо. А больше мне ничего и не нужно…
Я почувствовал нарастающее напряжение. Как не вовремя! Я хочу, чтобы у нас всё вышло, как вчера. Чтобы у тебя, Беллз, снова всё получилось! Я не смогу долго сдерживаться. Ну же, Белла, я уже почти…
- Джейк, я не могу… не могу… больше…
Совершенно неосознанно я надавил пальцами сильнее - в то время, как сам был почти готов отпустить напряжение… Ощущение блаженства завладело моим телом и сознанием! Каким-то шестым чутьем я ощутил, что Белла пришла к финишу почти одновременно со мной…
Только бы она не заплакала! Я поспешил перевернуть ее на спину и поцеловать - чтобы отвлечь от возможных слез. Действует! Белла с готовностью ответила на поцелуй, хрупкие руки обвили мою шею…
Как же замечательно целовать ее после всего! Она - такая слабая сейчас, так нуждается в ласке! И я могу подарить ей эту ласку…
Белла на миг прервала поцелуй, чтобы совсем смело признаться:
- Джейк, я хочу еще!..
Сколько хочешь, милая. Только бы у тебя хватило сил. Я буду любить тебя, пока ты не прикажешь мне остановиться. Я помню, что только мне сил не занимать. А ты у нас – хрупкий человечек.
- Хорошо.
Я как можно бережнее обнял Беллу и посадил к себе на руки. В ее затуманенных страстью глазах сейчас нет ничего, кроме желания.
Я осмелился ее же рукой указать Беллз, что нужно делать. А сам потянулся к любимым губам - чтобы не смущать ее.
Но моя девочка действовала решительно, хотя и робко. Когда я оказался полностью готов к дальнейшим действиям - пальчики Беллы сами направили меня в нее. А она на несколько кратких мгновений прижалась ко мне покрепче…
Я только успеваю удивляться ее смелому поведению. У меня будто выросли крылья, и я больше не боюсь упасть с высоты! Не боюсь, что Беллз откажет мне или чего-то не позволит… С каждым разом она открывается мне всё больше и решается на более откровенные действия. Вот и сейчас я вижу, что Белла хочет сама двигаться, но как назло - ее коленки не слушаются хозяйку и не обеспечивают ей должной устойчивости.
Я вернул главенство себе, всего лишь поддерживая Беллз за талию. А моя девочка и вовсе упала на меня, цепляясь за мою шею и полностью доверяясь мне. Правильно, милая.
Я позволил себе расслабиться, потому что держать Беллу мне не составляет никакого труда. И продолжил движения медленно и размеренно - надеясь, что и на этот раз ей удастся обогнать меня. Но даже когда я сильно ускорился, Беллз не проявила активности…
Переведя дух после собственного конца, я не могу оставить всё, как есть. Я хочу вновь услышать тот самый - мой любимый! - крик! Крик ее наивысшего наслаждения от моих ласк!
Я вошел в нее пальцами, стараясь подстроиться под нужный ритм - и Белла не заставила ни себя, ни меня слишком долго ждать...
И я снова целовал ее, чтобы она не плакала. И снова не увидел слез! Мне захотелось прыгать от радости - как ребенку, получившему на Хэллоуин самую вкусную конфету. Моя любимая больше не плачет! Ей - хорошо, и она понимает, что с ней происходит.
А я не могу прекратить обнимать и целовать ее...
- Джейк, идем спать, - шепнула она.
Ее хватило только на два раза. Спать - так спать.
Белла не размыкала глаз, пока я нес ее в свою комнату. Моя девочка устала и отключилась сразу, как только нашла удобное положение на моем плече.
Рай на земле – вот как называется то, что я сейчас чувствую! Пусть он будет недолгим и мимолетным, но это – самые счастливые дни моей непутевой жизни! И за них я буду вечно благодарен небесам...
Мы связаны, Белла. Узами куда более сильными, чем тебя пытается привязать твой вампир. Ты не осознаешь этого, любимая. Но в подсознании чувствуешь. Чувства ведь не обманешь.
Это так же, как тогда, когда ты несчастная и брошенная приезжала ко мне, ища в моем обществе утешения. Только сейчас всё это - сильнее. Чувства окрепли и превратили наши души в дополняющие половинки друг друга. Потому что тебе плохо, когда меня нет рядом. Нет другой половинки - и ты чувствуешь пустоту.
Как бы ты ни любила своего вампира - но в любую свободную минуту ты мчалась к Сету, чтобы узнать хоть что-то обо мне. Без Эдварда ты нашла в себе силы жить и радоваться жизни. Я почти заменил тебе его. А без меня - не смогла. Я видел это в твоих глазах через мысли брата. Меня вампир тебе никогда не заменит и не даст того, что дал тебе я.
Единственное твое спасение и единственный способ забвения нашей любви – стать одной сущностью с ним. У них вроде все человеческие воспоминания сильно притупляются. Для тебя хорошо, если это – так. Тогда ты освободишься от меня.
А что если - нет? Что если ты будешь помнить меня? И вдруг пожалеешь и раскаешься, когда дороги назад уже не будет? Такое возможно? Не знаю. Но разве ты не боишься этого? Что призраки прошлого будут преследовать твое бессмертное тело целую вечность? Потому что душа останется со мной, Белла. У вампиров нет души. А половинка будет стремиться к другой половинке. Ко мне…
И я буду знать, что ты - всё равно со мной. Хотя бы твоя частичка. А могла бы быть моей и полностью. Живая. Если бы только захотела, Беллз…
Я, наконец, почувствовал, что начинаю отключаться и сам.