Несколько минут Белла просто стояла и пялилась на растекшегося по полу Ньютона.
«Выбросить в окно?», «Задушить и спрятать в шкафу?», «Оттащить в ванную и утопить? А потом сказать, что это он сам утонул?» - примерно такие, и еще несколько идиотских идей возникли у Беллы, пока она схватившись за голову начинала паниковать.
Она вздрогнула, когда распахнувшаяся настежь дверь, с грохотом ударилась об стену. В комнату влетел Мейсен и резко остановился глядя в испуганные глаза Беллы.
Он тяжело дышал – еще бы, пробежать не более чем за пятнадцать секунд восемь лестничных пролетов – тяжело дышал бы любой.
Сегодняшний день Эдварда прошел настолько бессмысленно, насколько это в принципе было возможно. Все это время он шатался без дела, совершенно не зная, чем себя занять - в город он так и не отправился, хотя у него были запланированы дела.
Целый день он провел в особняке, то почитывая книгу в библиотеке, то просто тупо глядя в окно и потягивая виски.
Мейсен, как один из приближенных Уйли имел здесь собственную комнату, которой никогда не пользовался, предпочитая ночевать в своей квартире. Но сегодня он, похоже, собирался нарушить эту традицию.
Вообще, с появлением Роуз, многие принятые когда-то Эдвардом правила, становились зыбкими и странно необязательными для исполнения. Мейсен после некоторых раздумий, все же признался сам себе в том, что единственное, что так упрямо держало его сегодня в этом притоне – это Белла.
Пару раз за этот день он, задумавшись, сам не замечая того, вставал со своего кресла и направлялся к лифту, но на полпути разворачивался и с тихим рыком возвращался на место.
Казалось бы – в чем проблема? Он легко мог подняться наверх, зайти к ней в комнату, закрыть за собой дверь, взглянуть в испуганные карие глаза, сделать все, чего так хотелось...
Его бы никто не осудил и даже не упрекнул здесь. Разве только Ньютон отпустил бы пару сальных шуточек. В жизни Эдварда, в образе его существования это было нормально.
Но что-то останавливало его. И это что-то было даже не тем неожиданным для самого Мейсена желанием взаимности, которое он хотел получить от Беллы. Это было похоже на страх – страх перед неизвестностью.
Мейсену казалось, что если он сделает этот шаг, то совершенно не ясно, куда он попадет, а пути назад уже не будет точно.
Роуз, это какой-то чертов портал, который манил Эдварда, но из которого, если шагнуть, то уже не вернуться обратно.
Единственным полезным действием, которое выполнил Мейсен в этот день – зашел к Лорен сказать, чтобы та передала мазь от ожога Белле.
От этой белобрысой красотки в белом халатике не утаилась запекшаяся кровь на губе Эдварда. Она так и закрутилась вокруг него со своим "искренним" и никому не нужным сочувствием.
Лорен была очень красивой женщиной, и Мейсен не был слепым, чтобы не замечать этого. Но, черт, она так смахивала на героиню какого-нибудь порно про врачей и пациентов, что все желание что-либо делать с ней сразу пропадало.
К тому же, секс с девицами, работающими на того же человека, что и сам Эдвард, ничем хорошим кончиться не может – слишком прожженными и хитрыми стервами они были. От таких – одни проблемы.
- Ранку необходимо обработать, - нежным голосом пропела Лорен, усаживая Эдварда на стул и поворачиваясь к нему спиной, чтобы достать что-то из шкафчика.
Мейсен устало вздохнул и, полюбовавшись на отличный зад Лорен, тихо сказал:
- Белле Роуз нужно что-то от ожога. Мазь, или... Вы лучше знаете, - он нахмурился и запустил руку в свои спутанные волосы.
- Ожога? Где она умудрилась обжечься? Надеюсь шрам небольшой – еще не хватало испортить вид. Через несколько дней приедут клиенты, - внезапно тон врача поменялся и стал раздраженным.
Эдвард скрипнул зубами при упоминании клиентов, которые, конечно же, будут, и которые, конечно же, будут с Беллой.
- Не большой. От сигареты. И ваше дело передать лекарство, а не рассуждать. Это ясно? – ледяным и тихим голосом произнес Мейсен.
Лорен застыла на секунду, затем еще раз взглянула на разбитую губу Мейсена и сладко улыбнулась.
- Конечно, мистер Мейсен. Предельно ясно, - промурлыкав эти слова, она легким движением обработала ранку.
Эдвард был не дурак – он понял, что эта блондинка смекнула, откуда у Роуз ожог, и как это связанно с его разбитой губой, но он не думал, что с данной информацией можно что-то провернуть, поэтому не придал этому большого значения. Что сделал зря.
Ближе к вечеру, после четвертого стакана виски, телефон Мейсена, до этого смиренно молчавший, тревожно затрезвонил.
Как оказалось, звонил один из поставщиков оборудования для комнат специального назначения, который никак не мог дозвониться до Ньютона. Эдвард сначала хотел послать его куда подальше, но потом ему показалось странным, что Майкл не отвечает, учитывая то, что он не выпускал свой телефон из рук. Да он, наверное, спал с ним в обнимку.
Мейсен вышел из своей комнаты и направился к кабинету, где обычно Ньютон корпел в трудах праведных.
Зайдя в лифт, Эдвард прислонился к стене и закрыл глаза. Алкоголь придал некоторую расслабленность его напряженному телу, и теперь Мейсену хотелось не только Беллу Роуз, но еще и спать. А лучше – спать с Беллой.
От этой мысли глаза Эдварда распахнулись, и он, практически в ужасе, посмотрел на себя в зеркало, которым была отделана одна из стен лифта.
Ужас заключался в том, что он подумал именно о сне с Беллой, а не о жестком сексе. Сон, с объятиями и зарывшимся носом в ее длинных спутанных волосах.
- Ну, ты вообще, - сам себе поразился Эдвард и посмотрел на себя как на полного придурка. – Надо меньше пить, - недовольно добавил он, и двери распахнулись на нужном ему этаже.
Выйдя в коридор, Мейсен встретился с тем самым охранником, с которым Белла так мило перешептывалась, посылая ему нежные улыбки. Сучка.
- Эй, - позвал Эдвард парня, на вид которому нельзя было дать больше двадцати лет.
- Да, мистер Мейсен? – совершенно спокойно ответил охранник, внимательно глядя ему в глаза.
Эдвард хотел что-нибудь сказать ему, типа «чтобы за километр не подходил к Роуз», но даже в полупьяном состоянии он понимал, в каком свете себя выставит, если начнет перед всеми предъявлять права на Беллу.
Нахмурившись, он спросил:
- Я ищу Ньютона. Ты его не видел?
- Вообще-то видел, - парень нахмурился, и Мейсену совершенно не понравилось, как он ответил – его спокойствие как-то подозрительно сменилось на... грусть? Какой-то бред.
- Ну? – нетерпеливо подогнал его Эдвард.
- Мистер Мейсен. Я случайно услышал, как мистер Ньютон говорит с этой, ну... врачом. Они говорили о Белле. О девушке, которая...
- Я знаю, кто такая Белла, - сквозь зубы процедил Эдвард, не спуская взгляда с охранника и давая ему понять, что ждет продолжения. Весь хмель словно ветром выдуло из его головы.
- Всего я не слышал, но последнее, что сказал мистер Ньютон это: «Я ей займусь». Я полагаю...
- Когда? – выдохнул Эдвард и почувствовал, как его сердце упало куда-то вниз, словно ему сообщили, что его близкий любимый родственник умер. Хотя было ли это сравнение уместно – у Мейсена никогда не было родственников – ни дальних, ни близких. Никаких.
- Минут пятнадцать назад.
Последние слова Эдвард слышал уже за своей спиной. Не думая, он бросился к лестнице, полагая, что сам он доберется до нужного этажа быстрее, чем еле ползущий лифт.
Когда он добежал до комнаты Роуз, то со всей силы толкнул дверь, которая распахнулась, ударившись о стену. Он даже не был уверен, что она заперта – вполне возможно, он просто выбил замок.
О чем он думал, когда врывался в спальню Роуз, Эдвард не знал.
Вообще, складывалось впечатление, что такое чудесное понятие как «думать» к нему уже не имело никакого отношения.
Мейсен смотрел на Беллу, на лице которой отражался неподдельный испуг, перемешанный с начинающейся истерикой.
Она нервно запустила свои тонкие пальцы в волосы и сжала их так, что казалось, она хочет просто повырывать их.
Роуз посмотрела на Эдварда, а затем опустила глаза вниз. Там, у ее тоненьких ног, как-то жалко и от того еще омерзительнее валялся Ньютон, как говорится в женских романах, без чувств.
Эдвард подошел поближе.
- Ты... вырубила его? - не веря своим глазам пробормотал Мейсен.
Белла, помедлив, словно оценивая ситуацию, закивала головой в знак согласия.
- Ты вырубила его, - пораженно повторил Эдвард, опускаясь на корточки, чтобы внимательнее рассмотреть Майкла. Что-то он слабо походил на живого.
Но нет – жив, еще как – даже пульс не надо щупать – он и так виднеется на шее.
Оставался один вопрос – что теперь с ним делать? Когда этот упырь очнется, то обязательно захочет поквитаться с Роуз. А то как он сводит счеты... Черт, зачем она это сделала?
- Черт, Белла! Ты вырубила его! – теперь возмущенно воскликнул Эдвард.
- Повтори еще раз, а то я плохо расслышала! – злобно прошипела она.
Белла наблюдала, как на лице Мейсена одно выражение сменяет другое: сначала тревога, затем удивление, теперь растерянность.
И что в итоге – пожалуйста, он, похоже, в такой же панике, что и она. Только вот, почему?
- Ты что с ним сделала? – спросил Эдвард, поглядывая то на Свон, то на Ньютона. – Ты что, типа – Брюс Ли в юбке? – он раздраженно развел руками.
- Нет, Джеки Чан, - Белла сузила глаза и отпустила, наконец, свои волосы, отчего кожа на голове нещадно заныла.
Лицо Мейсена приняло крайне недовольное выражение, и Свон поняла, что лучше ей ответить на вопрос. Она закатила глаза, буквально вытягивая из себя каждое слово.
- Это прием... меня научил друг, еще в школе. Надо бить лбом в челюсть, так чтобы она ушла назад. Тогда случается что-то вроде болевого шока... Как с солнечным сплетением, - сумбурно проговорила Белла и увидела, как брови Эдварда полезли наверх от удивления.
- Ты еще и бадаешься, - заключил он, качая головой. – Ты хоть понимаешь, что тебя ждет теперь? – раздраженно, даже зло, спросил Мейсен.
- Карцер? – неуверенно поинтересовалась Свон, в уме уже размышляя над тем, как бы ей не пришлось звать Джейка на помощь. Дело, казалось, принимало нешуточный оборот.
- Карцер, - усмехнулся Эдвард. – Карцер – это Ибица. Ясно?
Белла не ответила, а только смотрела неморгающими глазами на идеальное мужское лицо, перекошенное злостью и чем-то еще... Беспокойством?
В душе Свон появилась надежда – что если он сможет помочь ей? Что, если Эдвард захочет это сделать? Тогда, возможно, она не провалит операцию и даже останется цела.
- Помоги мне, - тихим голосом произнесла она, не отрывая взгляда от зеленых глаз Мейсена.
Она чувствовала, как начинают скапливаться слезы, делая картинку размытой и мутной. Почему она плакала? Для этого было несколько причин, но самой главной был страх.
Белле было страшно от того, что с ней могут сделать, от того, что она так бездарно провалит операцию, от того, что Эдвард, человек, который ее похитил, которого она терпеть не могла и хотела одновременно, остался единственной ее надеждой. И сейчас, он мог отказать ей. И это, пожалуй, было самым пугающим из всего.
Белла моргнула и из ее глаз упали две огромных слезы, за падением которых заворожено проследил Эдвард.
«Помоги мне» - эти тихие слова заставили его впасть в оцепенение. Они как бальзам накрыли его с ног до головы, даря сладостное ощущение. Мейсен был ей нужен, и это было до неприличия сладко. А потом еще эти две слезы...
Честное слово, может она тренировалась перед зеркалом? Эдвард, как и все мужчины, терпеть не мог соплей, и обычно женские рыдания вызывали в нем скорее раздражение, чем жалость. Но Беллины молчаливые слезы показались ему такими...
Он просто не мог не помочь ей. Только вот как?
Мейсен не мог избавить ее от наказания. Но...
Но, зато он мог избавить ее от Ньютона.
Эдвард присел возле Майкла и, с довольно-таки заметным напрягом, погрузил его тело себе на плечо.
- Сиди тихо, бадливый Джеки, - недовольно проговорил он, подходя к двери и закрывая ее за собой, стараясь при этом не уронить Ньютона.
Когда Мейсен дошел до лифта, то почувствовал, как Майкл начинает шевелиться.
- Какого... – послышалось из-за спины Эдварда, и он решил, что можно избавиться от своей ноши, поставив ее на ноги.
- Стоять можешь? – спросил Мейсен, глядя на еще немного дезориентированное лицо Ньютона.
- Да. Черт, что слу... – на этих словах речь его оборвалась, а глаза превратились в щелочки. – Роуз, - выплюнул он. – Ну все, сука. Держись, - злобно прошипел он, поворачиваясь в сторону спальни Белла.
- Ты куда собрался? – спокойно спросил Эдвард, скрещивая руки на груди.
- Я? – немного ошалело переспросил Ньютон. – Я пойду устрою этой дряни такой марафон, о котором она еще долго будет помнить. Может быть она к следующей неделе и не оправится, зато потом будет шелковой, - он дернулся пойти к Роуз, но его локоть больно сжала рука Мейсена.
- Значит запомни, Ньютон. Роуз займусь я сам. И марафон ей устрою тоже я.
- Но...
- Но?
Майкл выдернул руку из хватки Эдварда и скорчил недовольную гримасу, тут же схватившись за подбородок.
- Ладно, Мейсен. Как знаешь. Только, надеюсь, ты помнишь, что должен ее наказать, а не просто оттрахать? Чтобы она не выкидывала подобные фортеля больше.
- Не беспокойся об этом. Наказание будет суровым, - усмехнулся Эдвард и жестом пригласил Ньютона пройти в раскрывшийся лифт.
Как только за Майклом закрылись двери, Мейсен шагнул обратно к Роуз.
Пока он шел к ее комнате, он понял, что теперь у него есть оправдание, а если точнее – причина, чтобы зайти туда и сделать все, о чем он мечтал. Теперь, он не сможет упрекнуть себя в слабости, в одержимости по отношению к этой девчонке. Теперь, у него есть причина.
Эдвард зашел в комнату. Белла стояла у окна и обхватила себя руками. Она повернулась к нему и выжидающе взглянула.
- Так быстро? – еле слышно спросила она. Но Мейсен не отвечал.
Он молча запер дверь, подошел к столу и положил на него ключи. Затем неторопливо расстегнул часы на левой руке и снял их, так же оставляя на столе.
- Что ты делаешь? – нахмурившись спросила она.
- Я избавился от Ньютона, - спокойно ответил Эдвард.
- Избавился? Как? Закопал на заднем дворе? – Белла усмехнулась, но ей стало не по себе. Свон совсем не хотелось становиться соучастницей убийства, пусть даже такой мрази, как Майкл. Одно дело самозащита, другое дело – заговор.
- Нет. Сказал, что сам займусь тобой, - Мейсен улыбнулся и отошел от стола.
Белла непроизвольно сделала шаг назад и сразу уперлась спиной в стену, рядом с которой и стояла.
Что значит займется? Хотя, что она как маленькая? Свон прекрасно знала, что это значит, но все равно спросила:
- Что?
Эдвард с каждой секундой оказывался к ней все ближе, а на его лице играла легкая, предвкушающая улыбка. Белла еще теснее обхватила себя руками.
- Не бойся, - низким голосом сказал Мейсен, подходя к Свон вплотную и кладя свои руки на ее предплечья, поглаживая, будто желая успокоить. – Ты должна быть наказана, и если бы здесь был Ньютон, а не я...- Эдвард как-то нервно усмехнулся, посмотрев поверх головы девушки. – Но я не буду тебя бить, - он снова взглянул в ее глаза, и Белла почувствовала, как ее начинает пробирать крупная дрожь.
Бить? Ох, ну почему она удивляется?
- Я не буду тебя сечь, - таким же ласковым голосом продолжал Мейсен, склоняясь к уху Беллы и легонько целуя его.
- Сечь? – не удержалась Белла, выдавая удивленный восклик.
- Сечь, - спокойно подтвердил Эдвард, оставляя предплечья Беллы в покое и передвигая свои руки ей за спину, прижимая к себе и продолжая ласкать ее маленькое ухо.
Белла хотела начать вырываться, брыкаться, в общем, делать все, чем она обычно занималась, оставаясь наедине с Мейсеном. Но вот только ее тело отказывалось слушаться. И дело даже не в том, что ей были приятны его прикосновения, а в том, что она понимала – сопротивление бесполезно. Как часто она раньше произносила эти слова...
Свон вздохнула и закрыла глаза, ощущая тепло Эдварда и понимая, что это – рай, по сравнению с обществом Ньютона.
- Белла, - голос Мейсена был низким, с хрипотцой. В нем так легко угадывалось возбуждение. – Я не буду истязать твое прекрасное тело, - Свон почувствовала, как сильные мужские руки опустились со спины на ее ягодицы и сжали, но не сильно, а мягко, ласкающе.
Она откинула голову назад, упираясь в стену, и почувствовала горячий влажный поцелуй на шее, заставивший ее нервно вздохнуть.
- Я просто возьму тебя так, как захочу. А потом еще раз, как захочешь ты.
Снова поцелуй, снова вздох.
Руки Эдварда покинули тело Свон и переместились на ее лицо. Она открыла глаза и встретилась со взглядом Мейсена, которым он уже давно раздел ее.
- Белла, не бойся. Это будет... хорошо, - после этих слов Белла ощутила его губы на своих.
Эдвард старался целовать ее нежно, но на долго его не хватило, и он со всем огнем, который сжигал его сейчас изнутри, углубил поцелуй, проникая языком с сладкий рот Беллы. Это было даже лучше, чем в прошлый раз.
Белла застонала. Она знала, что он прав – это будет хорошо. Да что уж там? Это уже было чертовски хорошо.
Ее колени подгибались, и он одной рукой подхватил ее за талию, а второй зарылся в длинных волосах.
Но только Белла почему-то никак не могла отпустить себя, все так же яростно цепляясь за свои плечи, даже будучи прижатой к твердой и горячей груди Эдварда. Даже ощущая головокружение от его поцелуя, от его мастерской ласки нежным, но настойчивым языком, Белла не могла забыться, как это было вчера.
Ей не нравилось, что все происходит потому, что Мейсен должен ее наказать, а не потому, что они просто хотели этого.
Свон уже не противилась той мысли, что хочет Эдварда – это было трудновыполнимо: противиться и стонать одновременно. Но мысль о принуждении, о том, что была какая-то причина - посторонняя, их не касающаяся... От этого было противно.
Мейсен оторвался от ее губ и удивленно взглянул на руки Беллы.
Тяжело дыша, он прошептал:
- Расслабься, я не сделаю тебе больно. Я обещаю, - и снова наклонился, чтобы поцеловать нежные припухшие губы, которые сейчас пропускали частое неровное дыхание.
- Пожалуйста, - еле слышно сказала Свон, и Эдвард застыл над ее ртом.
- Пожалуйста что, Белла? – немного нетерпеливо спросил он, удивляясь тому, что вообще отреагировал на ее слабую просьбу – настолько было сильно желание уже снять с нее всю одежду и несколько минут тупо пялиться на ее обнаженное тело, а затем гладить его, сжимать, целовать, лизать, прижимать к себе и делать это все сильно, грубо, сладко, доводя сердце до исступления, до грани остановки.
Делать это так, чтобы эта женщина не прекращала стонать от удовольствия ни на секунду.
Блаженство...
- Пожалуйста, - снова прозвучал ее тихий голос.