Выходя из здания фитнес центра, я пыталась взглядом отыскать свою неприметную серую машинку. Лёгкий весенний ветерок развевал мои непослушные локоны, отчего они лезли прямо в глаза, усложняя поиск. Мне приходилось держать руку у лица, чтобы иной раз поправить выбившуюся прядь волос. В подобные моменты я начинаю задумываться над короткой стрижкой, хотя полностью осознаю, что никогда не сделаю этого. Я не смогу расстаться со своими шикарными локонами. Да-да, именно шикарными. После того, как Ева, моя новая подруга, посоветовала мне отличную маску, локоны вернули первоначальный лоск, от секущихся концов не осталось и следа.
В последнее время я много задумывалась над тем, что у меня появились друзья. С Евой МакКинтли я познакомилась в СПА-салоне, в который пошла на кануне Нового года. Те события кажутся мне совсем далёкими и нереальными. Как будто пролетела не одна вечность. Разве всё это происходило со мной?!
Наверное, я остыла, на некоторые вещи стала смотреть по-другому. Но сейчас я чувствовала некоторые неудобства. Чувство вины, терзающее меня уже больше месяца, ни на секунду не покидало меня, наоборот, заставляло вспоминать, что я ещё не всё сделала. Даже если я для самой себя решила, что была не права, в некоторых моментах, об этом всё равно никто не знает. Я чувствовала, что обязана попросить прощение у друзей, с которыми потеряла контакт, у детей, которых заставила страдать вместе со мной. И у Эдварда,… перед которым виновата больше, чем перед всеми остальными вместе взятыми.
Только вот как это сделать? Я уже знаю, что страшно лишь только начать, а дальше легче. Первый шаг всегда сложнее, чем последующие, но от этого осознания легче не становится. Этот первый шажочек всё так же кажется огромным скачком в пропасть, и неизвестно, - может, это и не пропасть вовсе.
Первое, с чего я решила начать – это дети. У них легче всего попросить прощения. На моё счастье, им всего лишь пять лет, а не пятнадцать. В подростковом возрасте кажется, что родители не имеют такую власть, какую имели, когда дети были маленькими. Отсюда появляется чувство максимализма, когда родители не больше, чем бестолковые дети. Сейчас же, когда для Коди и Эмили я являюсь половинкой всего мира, мне легче загладить свою вину. Тем более, мои дети не по годам развитые, они поймут меня и, я надеюсь, простят.
Вдохновлённая такими мыслями, я включила зажигание и направилась домой. Благо на дорогах не было пробок, я преодолела всё расстояние за считанные минуты. Я ожидала увидеть на подъездной дорожке шикарную машину Эдварда, из которой выбежали бы мои дети, завидев меня. Но этого не произошло. Ни машины, ни детей… Хотя мы договаривались, что он привезёт их к четырём часам. Странно…
Набрав Эмили (я до сих пор понять не могу, зачем маленькой девочке телефон, но Эдварду, виднее), я прислонилась к капоту своей машины и стала ждать, когда же мне ответят. Посмотрев на дисплей, я увидела имя, которое заставило меня тут же сбросить вызов. Элис… Её контакт стоит почти что рядом с Эмили, и я, не посмотрев, нечаянно набрала именно её номер. Господи, и как же это будет выглядеть? Снова бегство? Но я пока что не готова к этому. Снова заговорить с тем человеком, которого не видела почти год.
В этот раз набрав уже номер своей дочери, я откашлялась, чтобы голос не казался таким хриплым. Напряжение сдавило горло, даже шея чесалась. Но все мои старания были ни к чему, так как трубку так никто и не поднял. Позвонив ещё несколько раз, я убедилась, что делать это бесполезно. Пришлось набрать номер Эдварда. Теперь я уже готовилась к тому, чтобы не упасть в обморок от голоса, который вот-вот должен был раздаться в трубке. Но и этого не произошло.
Страх окатил меня с ног до головы, самые ужасные мысли закрались в голову. А вдруг с ними что-то случилось? Что, если они попали в аварию по дороге домой? Куда мне идти? Кому звонить?
Стоп! Взяв себя в руки, я принялась рассуждать над сложившейся ситуацией. И верным разрешением её было отправиться домой к Эдварду, чтобы удостовериться, что все живы и здоровы, просто не слышат звонка мобильного телефона. И первым, что я сделаю, если всё окажется лучше, чем я уже себе напредставляла, это придушу всех одновременно. Нет, сначала обниму и расцелую, а потом уже придушу.
Сидя уже в машине, я со всей скорости, которая может развить это чудо техники, неслась к дому бывшего мужа. Единственным чувством, которое я сейчас испытываю, являлось негодование, с лёгким оттенком страха. Почему лёгким? Потому что я прекрасно знала, что Эдвард – хороший водитель, ни разу не попадавший в аварии. Хотя с весенними дорогами всё может быть… Ох, попадись мне под руку что-нибудь тяжёлое, оно полетит в голову моего «благоверного».
Я уже вижу крышу величественного особняка. Подъехав ближе, я обнаружила, что во всём доме горит свет. Хоть сейчас и не темно, но на улице ужасно пасмурная погода, отчего в неосвещённом помещении создаётся эффект мрачности. Но я настолько сильно обрадовалась, что с моими детьми всё в порядке, что не могла сейчас думать о таких мелочах, как свет в дневное время суток. Все мои опасения не подтвердились, отчего моя душа была готова петь «аллилуйя».
Взбежав по лестнице, я нажала на звонок. По ту сторону двери послышался громкий звук, от которого хотелось спрятаться под одеяло. Затем какой-то шорох, оповещающий меня, что вот-вот передо мной распахнётся дверь. Но я не ожидала, что настолько быстро.
А открыла мне её гувернантка дома, которую я сразу узнала. На моём лице застыл шок, не от того, что я не ожидала её увидеть, а от того, что была не готова. Только сейчас я осознала, в чей дом я позвонила…
- Белла? – на лице Клаудии отражалось неверие, будто она только что увидела НЛО. – Белла, дорогая! – Цепкие руки этой габаритной женщины обвились вокруг меня, заключая в объятия. Она стиснула меня настолько сильно, что было трудно дышать, казалось, что вот-вот мои рёбра начнут ломаться по одному. Но мне нравилось ощущение крепких объятий, нравилось, что кто-то рад моему присутствию.
Я всегда считала Клаудию очень близким человеком, она заменяла мне мать. Нет, с моей мамой всё в порядке, просто наше видение жизни отличается, а Клаудия принимала меня такую, какая я есть. Правда, собственное горе заставило забыть обо всех, в том числе и о ней.
- Здравствуйте, - проговорила я в ворот её рубашки. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я даже и не представляла, насколько сильно скучала по этой женщине.
- Девочка, где же ты пропадала? От тебя ни одной весточки. Только от Эмили и узнаю, как там у тебя дела… - Кажется, женщина хочет сказать что-то ещё, но сил у неё больше нет. Ни одна я заплакала. Если мне уже удалось успокоиться, то вот Клаудии это предстояло сделать.
- Ну что вы? Не надо плакать… Я здесь, мы живём в одном городе, а не в разных странах, - я начала успокаивать женщину, так как была не в силах смотреть на её душевные терзания.
- Да толку-то? За весь прошедший год мы так и не встретились, хотя живём в одном городе. – Если острит, значит скоро отойдёт.
- Клаудия, на самом деле мир тесен, мы не встретились с вами полгода назад, но зато встретились сейчас.
- Ох, невежливо держать хозяйку дома на пороге, - выпустив меня из объятий, женщина рукой подтолкнула меня внутрь.
- Нет, я уже далеко не хозяйка этого дома…
- Чтобы не произошло, ты всегда останешься ею, - задорно подмигнув мне, женщина ухмыльнулась. Сейчас мне не очень верилось, что в этих словах есть доля правды.
- Я пойду на кухню, приготовлю вам чай, - тепло произнесла Клаудия, её слова действовали на меня, словно самое сильное успокоительное, одаривая необходимым теплом и заботой.
- Зелёный…
- Я помню, зелёный с одной ложкой сахара. И да… - женщина снова улыбнулась, - не очень горячий.
Широкая улыбка тронула мои губы, я ещё долго улыбалась, даже когда Клаудия проследовала на кухню.
Этот дом я знала, как свои пять пальцев. Сняв себя осеннее пальто и оставив его на комоде, я обхватила себя руками. В доме было очень тепло, даже жарко, если находится в верхней одежде, но меня пробрал озноб. Всё осталось таким же, как я помнила. Высокие потолки, создающие иллюзию, что ты находишься на улице, светло-бежевые панели, дорогой паркет, большие окна во весь человеческий рост, шторы, кричащие о своей дороговизне. Я даже вижу часть гостиной. Что мне в ней нравится, так это шикарный белый ковёр с длинным ворсом. По нему так приятно пройтись босиком. Он не сравнится с тем, что лежал сейчас у нас дома. Здесь ничего не сравнится с нашей мебелью. Только вот атмосфера здесь теперь другая. Мне кажется, или пахнет… одиночеством? Моё обоняние даже различает почти неуловимые нотки женских духов. Нет, ну это я уже придумываю.
- Белла, что ты стоишь, как не родная? Пойдём, чай уже готов.
Я проследовала за Клаудией. Войдя в огромную столовую, я поразилась её размерами. Мне казалась, что она намного меньше. Хотя раньше эта комната была мне намного роднее. В ней пахло детским питанием для Коди и Эмили. Сейчас же она утеряла свой уникальный запах. Есть такие помещения, которые будут пахнуть тем, что в них хранится или стоит в данный момент. Именно сейчас здесь пахнет зелёным чаем.
Клаудия устроила мне допрос с пристрастием. Меня просили рассказать, чем же я занималась последний год. А рассказывать, собственно, оказалось и нечего. Насколько же скучна была моя жизнь… Даже в самых рутинных буднях можно найти что-то неординарное, например, интересные фразочки, которые ляпнули дети, ввиду своего возраста. Раньше я даже такие записывала. Но вот потом перестала, уделяя больше внимания своему горю. Поэтому и рассказать мне нечего… Поняв это, домработница оказалась более тактичной и перестала задавать вопросы. Она также не могла ничего рассказать. У этой женщины не было родственников, её семьёй являлся этот дом и его обитатели. Тем более, некоторое время назад обитательницей этого дома была Ким, возможно, поэтому Клаудия не хотела делиться со мной чем-то.
Вспомнив о цели моего визита в этот дом, я попросила Клаудию проведать моих детей и сказать им, чтобы они собирались.
Только после ухода женщины я начала различать шум, доносящийся со второго этажа дома. Слышался топот детских ножек, кажется, они прыгают, голоса, принадлежащие моим детям. Возможно, если постараться, можно различить голос Эдварда, но смех Коди и Эмили затмевает бархатистый баритон бывшего мужа.
На какую-то секунду голоса стихли, затем снова послышался топот, который с каждым мгновением становился всё отчётливее и отчётливее. Встав со стула, я направилась к выходу из столовой, как вдруг на меня налетели два сорванца, одетых по-домашнему. Боже, сколько же в них силы? Они чуть не сбили меня с ног!
- Мамочка! – обнимая меня, дети смотрели мне прямо в глаза. Потрепав их по голове, я встала перед ними на колени, чтобы быть одного роста. Так удобнее.
- Ну что, совсем забыли про меня? Мы же договаривались, что в это время вы уже будете дома, я хотела устроить вам сюрприз… - включив строгую мамашу, спросила я.
- Нет, мам, мы про тебя не забыли. Просто заигрались. Прости нас, - понурив голову, совсем тихо прошептала Эмили.
- А какой сюрприз ты хотела нам устроить? – сразу перешёл к делу Коди, за что получил локтём от Эмили.
- Ну, я подумала, что вы захотите сходить с мамой в кино… - игривым тоном произнесла я, заставив интерес в глазах сына разгореться ещё больше.
- Да-да, очень хотим! – их восторгу не было предела.
- Тогда вам лучше поторопиться, - улыбаясь детям, сказала я. Тут же развернувшись, они полетели на второй этаж в свою комнату переодеваться. Встав с колен, я только заметила, что за нашим приветствием наблюдали…
- Привет, - поздоровался со мной Эдвард, приветственно кивнув головой.
- Привет, - на последнем слоге голос дрогнул. Удивительно, я нашла в себе силы зайти в этот дом, с которым у меня связаны не только хорошие воспоминания, но поговорить с Эдвардом спокойно я не могла.
- Отлично выглядишь, - окинув меня пристальным взглядом, сделал комплимент Эдвард. Не поверив его словам, я окинула себя взглядом. Вроде всё как обычно: узкие джинсы, кожаные сапоги, водолазка без рукавов. Цвета неброские, я бы даже сказала, серые и повседневные. Волосы не уложены, наверняка, сейчас из себя представляют гнездо, которое свил ветер.
- Спасибо, - всё равно поблагодарила я.
- Извини, я совсем забыл, что должен был привезти Коди и Эмили к четырём, совсем вылетело из головы… - Эдвард осёкся. По его поведению я поняла, что он явно нервничает. Всё время запуская руку в волосы (эта привычка у него от отца), смотрит в пол, как провинившийся школьник, и переминается с ноги на ногу, будто стоит на раскалённой сковороде. Мда, не одна я чувствую себя неуютно…
- Ничего страшного, я всё понимаю, - неловко жестикулируя руками, я пыталась показать Эдварду, что не виню его. – Но я сильно испугалась, - вспомнив про то, что хотела придушить Эдварда, я вставила свою лепту. Ох, сколько меня окружает предметов, которыми я хотела запустить в бывшего мужа. Но… как только я увидела его, все мысли куда-то разбежались.
Теперь конкретно сконцентрировав на нём свой взгляд, я не сдержала восторженного вздоха. Эдвард был одет по-спортивному, синяя футболка как вторая кожа обтягивала его мускулы. Переведя взгляд конкретно на грудь мужчины, я подумала, что хочу поцеловать его. В грудь. Я хочу чувствовать, как мышцы под моими губами сокращаются, как сердце набирает скорость, как дыхание сбивается. Как Эдвард запускает руку в мои волосы, сжимая их в кулак, управляя моими движениями. Боже, я так думала на первом свидании. Тогда я не понимала, почему мои ноги подкашиваются, в животе образуется тяжёлый камень, от которого я вот-вот согнусь пополам. А спортивные штаны, что сидят низко на его бёдрах, лишают меня последней капли самообладания. Только что я заметила, что я приближаюсь к нему, маленькими шажочками направляюсь ближе к своей цели.
Да, я хочу его. Очень сильно. И все мои мысли крутятся только вокруг этого мужчины. Все желания связанны с Эдвардом. Но осознание того, что сейчас спустятся дети, подействовало на меня более чем отрезвляюще. Это было похоже на удар кнутом по мокрому телу. Даже боль была… Не знаю, откуда она взялась. Наверное, из-за несбывшихся мечтаний.

В тот день я сделала многое из того, что хотела.
Во-первых, дети. Весь вечер мы веселись вместе. Сначала у нас возник спор из-за того, на какое кино мы собираемся пойти. Так как мои дети были полной противоположностью друг друга, нам было непросто найти компромисс. В итоге мы пошли на комедию, надо отметить, что совсем не смешную, но детям понравилось. Наверное, это кино ориентировалось именно на подобную аудиторию. После сеанса нам так не хотелось уходить, что мы решили посидеть в местных кафешках. В тот день мы съели столько всего сладкого, что в тот момент думали: «Я больше ни за что в жизни не притронусь к еде». Но, уже через несколько часов нам захотелось есть что-то более существенное и утоляющее голод.
Во-вторых, мой побег от реальности. Как бы я не хотела признавать то, что из своей раковины пора выбираться, я отчаянно цеплялась за всё, что попадало под руку. Я не готова, я устала, не сегодня, сейчас уже ночь, у меня болит голова, и прочее-прочее. Но всё-таки я смогла побороть свои страхи и поздно ночью позвонила Элис. Оказывается, она уже полгода живёт в Париже. Разница с местным временем составляла шесть часов, поэтому когда я позвонила, у неё было раннее утро. Подруга взяла с меня слово, что я буду звонить ей не реже одного раза в неделю, иначе она приедет в Штаты и из-под земли меня достанет. Хотя с её-то положением… Кстати, эта миниатюрная девушка беременна. Да-да, я не могу представить её с животом. Как она сказала: «Я тоже не могу представить». Срок небольшой, но уже скоро Элис пойдёт на УЗИ и узнает пол ребёнка.
В-третьих, я отношу это событие к тому же дню, я позвонила Ирине. Она являлось моей самой близкой подругой после Элис, естественно. Я не знала, с чего начать разговор, как сказать ей?.. А вдруг она не захочет меня слушать? И многие другие вопросы также терзали мой разум. Но если я решила позвонить Элис, то почему не могу позвонить Ирине? Именно с этой мыслью я и ждала, пока она ответит на звонок.
- Алло, - послышался приятный женский голос. Кажется, она чем-то отвлечена. На заднем фоне слышен какой-то шорох.
- Ирина… - я замялась, - привет.
- Привет, - быстро отчеканила она как будто на автомате.
И всё? Создалась неуютная тишина, видимо, сейчас должна говорить я. Но не так я представляла себе этот разговор. Может, подруга ждёт извинений? Тогда она разговаривала бы другим тоном. Единственным подходящим вариантом было то, что она меня не узнала.
- Ты узнала меня? – спросила я, заранее боясь её ответа.
- Эм, если честно, то нет. – Не знаю, что я почувствовала – облегчение или же наоборот? – А кто это?
- Белла.
- Белла? – Девушка на том конце трубки недоумевала. Она что, прикалывается?
Прежде чем я что-либо ответила, на том конце послышались крики и визг. Сначала я подумала, что Ирина упала и всерьёз задумалась о том, не спросить ли, что стряслось. Но потом я поняла, что визг нёс собой другой характер.
- Каллен, ты что ли? Господи, как я рада, что ты, наконец, позвонила. Я думала, тебя съели медведи. Ну неужели трудно смс написать, что у тебя всё в порядке?
- Эм, я Свон, вообще-то, - краснея, пролепетала я.
- Ну ладно, Свон, - цокнула Ирина.
- Я звоню для того, чтобы пригласить тебя куда-нибудь. – Я до боли заламывала пальцы. – Мы с тобой давно не виделись и я подумала… нет, я думала, что ты не против будешь…
- Конечно, не против! Мы так соскучились по тебе.
- Хорошо, - наконец вздохнула я. – Может, встретимся на выходных?
- На выходных я не могу, мы с Колином уезжаем к родителям, - с сожалением произнесла подруга. – Может, в четверг? Ты как, свободна?
- Да, я свободна, только… Не знаю, сможет ли Эдвард взять детей к себе… - Я снова не договорила.
- Конечно, сможет! Он всё поймёт. – Подруга уже знала наперёд, а меня это удивило. Откуда такая уверенность?
- Хорошо, тогда на нашем старом месте в шесть часов, - имея в виду небольшой японский ресторанчик, проговорила я.
- Окей, я буду тебя ждать. – В трубке послышались гудки.
Фух, теперь можно выдохнуть спокойно. Это оказалось не таким страшным, как я себе представляла. Подруга не отказалась от встречи, наоборот, будто сама ждала её.
Как и сказала Ирина, Эдвард сможет забрать детей в середине рабочей недели. Нужно отметить, что он сильно удивился, узнав, что я иду ужинать с подругой. С настоящей подругой…
Дни пролетели совершенно незаметно. Настал долгожданный четверг. Я нервничала с самого утра, вела себя несобранно, хотя самое страшное было позади. Но непонятное предчувствие не покидало меня.
Эдвард, как и обещал, забрал детей. После его комплимента по поводу моей внешности я стала чувствовать себя уверенней. Одно дело, когда это говорит женщина, а другое, когда мужчина, причём любимый.
По дороге я много рассуждала над тем, что сказать подруге в своё оправдание. Была мысль, что вообще не надо ничего говорить, она и так всё понимает. А с другой стороны… Тогда зачем вообще ехать на эту встречу, если я даже не могу с ней пооткровенничать? Если я решила что-то изменить, так нужно действовать!
Как я и ожидала, приеду я не первой. На улицах ужасные пробки, люди спешат с работы домой, но застревают в пробках часа на три, если не больше.
Надо отдать должное, Ирина заказала столик, чем облегчила мне жизнь. Сразу же забежав в ресторанчик, я скинула с себя одежду и принялась глазами искать свою спутницу. Много времени на поиски тратить не пришлось, наш столик оказался в самом центре огромного зала.
Ирина, увидев меня, подскочила со стула и двинулась ко мне на встречу. Кажется, вот-вот он побежит, видимо, девушка сдерживает себя из последних сил.
- Белла! – воскликнула она, как только приблизилась ко мне вплотную. Крепко обняв меня, Ирина что-то говорила, но разобрать мне не удавалось, так как она уткнулась носом мне в шею.
- Я тоже рада видеть тебя, - обнимая подругу обеими руками, я пыталась вспомнить, когда в последний раз мы действительно обнимались. По-дружески…
Мы много о чём говорили, точнее я слушала, а Ирина говорила. В отличие от меня, у девушки припасено много тем для общения. Мне казалось, что мы будем сидеть до глубокой ночи в этом ресторане, пока Ирина рассказывает про всех и всё, что с ними случилось. А как же много произошло с тех пор, как я отдалилась от друзей… И не я одна, надо заметить. Джессика тоже недавно развелась с Майком, правда, у них нет общих детей, как в нашем случае, но ей сложнее перенести всё то, что на неё свалилось. Джессике пришлось уехать из города на некоторое время. Она поехала навестить родителей, но как мне кажется, это часть её легенды. В такие моменты не хочется видеть никого, наверное, она также сбежала от проблем, как и я в своё время. Но мне и в голову прийти не могло, что такая пара когда-нибудь расстанется. По-моему, они идеально подходят друг другу. Тем более Майк так долго добивался сердца Джессики, что вот так вот всё растоптать… Хотя всякое в жизни бывает, мне ли не знать.
Как сказала Ирина, «в нашей компании произошло пополнение», а точнее «бешеная семейка Уолдерфул». Джаред и Барбара – знакомые Виктории, которые приехали покорять мегаполис. Джареду предложили работу в Нью-Йорке, как раз в компании мужа Ирины, Колина. Вот так они и познакомились. Со слов подруги я поняла, что муж и жена находятся на такой стадии отношений, называемой некоторыми «кролики». Но тем она и уникальна, что они женаты вот уже шесть лет, но их огонёк до сих пор не угас, я от всего сердца им желаю, чтобы этого никогда не случилось.
Мы ещё долго сидели, поедая суши и травя анекдоты, пока подруга в какой-то момент не поникла. Я не поняла причину столь быстрой смены настроения. Ирина уверяла меня, что мне показалось, но не тут-то было. От той неугомонной девушки не осталось и следа, на смену ей пришла другая Ирина, которая жутко стеснялась и елозила на стуле. Посмотрев мне за спину, она склонила голову, делая вид, что рассматривает свой бокал, на дне которого ещё осталось вино.
За спиной послышался стук каблуков, он был настолько громким, перебивая спокойную музыку, лившуюся из динамиков, что нетрудно было догадаться о размерах каблука.
- Ирина, привет! Почему не подходишь, не здороваешься? – писклявый женский голос донёсся где-то рядом со мной. Ирина встала и поприветствовала свою подругу. Подняв взгляд, я была рада, что успела поставить бокал с вином, иначе он уже был бы разбит вдребезги.
Передо мной стояла девушка, которую я меньше всего хотела видеть в своей жизни. Эта особа перечеркнула всю мою жизнь, поделив её на «до» и «после». Заставила меня подумать, что я лишний болтик в механизме под названием «Жизнь». И имя этой девушки – Ким.
Девушка что-то щебетала Ирине, жестикулируя в воздухе руками. Осматривая её с ног до головы, я не смогла сдержать гневного вздоха. Пытаясь сдержать своё негодование, я размеренно встала из-за стола, практически ровняясь с девушкой. Она была выше меня на полголовы, что лично мне приносило неудобство. Пытаясь судить о её облике объективно, я удостоверилась – манер у неё нет, впрочем, как и внешности как таковой. Она была с ног до головы искусственной в прямом смысле этого слова – от поведения до одежды и аксессуаров. Ей кто-нибудь говорил, что гламур давно не в моде? Видимо, нет, потому что её кофточка ядовито-розового цвета говорила сама за себя. Выжженные длинные волосы на самом деле были наращенными, что делало её похожей на барби, нет, на испорченную барби. При разговоре Ким постоянно надувала свои губы, делая их более сексуальными, как она считала, но на самом деле выглядела, как подросток. Не знаю, то ли объективно судить у меня не получалось, то ли всё, что я думаю об этой девушке – действительно правда, но у меня не нашлось такого слова, чтобы описать эту барышню лестно.
- Знакомься, а это моя подруга… - Голос Ирины вывел меня из ступора. Её заминка говорила, что она раздумывает, говорить ли Ким, кто я такая, лично мне именно так и показалось. – Это Изабелла! – Видимо, Ирина решила, что так Ким меня не узнает, хотя мне уже самой захотелось, чтобы завеса тайны для девушки приоткрылась. Протянув руку в сторону блондинки, я нацепила на лицо улыбку из разряда «Подавись!» и произнесла:
- Белла! Рада познакомиться!
Девушка пожала мне руку, но как только до неё дошло, кто я такая, догадка заставила её стушеваться. Это такой типаж людей, когда их застаёшь врасплох, они окидывают тебя критикующим взглядом, дабы не выдать свою робость. Возможно, я и покраснела, слегка,… но вот узнать, покраснела ли Ким, было невозможно. Во-первых, в помещении было достаточно темно, во-вторых, на девушку нанесена тонна косметики.
- Хорошо, Ирина, я, пожалуй, пойду… - Ким обратила всё внимание на мою подругу. Отойдя от меня на шаг и повернувшись ко мне спиной, она ясно дала понять, что больше не намеренна играть со мной в гляделки. Я посчитала это собственной победой, ибо своим поступком Ким показала себя не с лучшей стороны. Чтобы между нами не произошло, на людях ни одна из нас не может показать свою слабость, а я посчитала, что жест Ким «отвали от меня!» говорит о том, что она не готова стоять лицом к своей сопернице. Хотя, уже бывшей сопернице.
Признаться, я всегда не понимала, что повлияло на выбор Эдварда, когда он сошёлся с Ким. Ему не нравились подобные девушки, он считал их слишком вульгарными. Но то, что он прожил с этой женщиной почти год, говорит о том, что Ким есть, чем похвастаться. Хотя её достижение сомнительно, но не каждая сможет отважиться на такой поступок, как соблазнить женатого мужчину. Либо моё видение устарело, либо мир сошёл с ума, но я всё ещё считала, что подобные ей девушки поступают гнусно!
Ирина ещё долго расхваливала мою стойкость, называя меня солдатом, что мне, бесспорно, льстило. Она восхищалась тем, как я держалась, смотря прямо в глаза Ким. Может, действительно, не каждая могла так повести себя. Но я сделала это! Я пересилила себя! Даже сердце не кольнуло, хотя раньше я не могла спокойно дышать, зная о том, что Ким занимает моё место.
К концу вечера я была вымотана настолько, что начала зевать ещё в ресторане. По дороге домой, в уютной тишине салона, я могла полностью проанализировать ситуацию. Во-первых, связь с друзьями восстановлена, причём без какого-либо усилия, если только внутреннего. Мы даже договорились встретиться с Ириной ещё раз, уже через неделю, также я пообещала, что обязательно приду на субботний вечер, который вся компания друзей проводит вместе. Поняв, что ужасно соскучилась по таким посиделкам, я сразу же согласилась на предложение прийти. Во-вторых, я справилась со своими проблемами, к которым морально никак не готовилась. То, что я встретила Ким, было случайностью. Но что, если я встретила бы её, предположим, в супермаркете, хотя эта девушка не ходит в подобные заведения. Или, если бы у Эдварда появилась новая девушка. Как ни осознавай, что я должна быть «стойким солдатом», уверенна, что не выдержала бы и убежала. Сегодня же я испытала что-то подобное, но не обошла проблему, а лоб в лоб столкнулась с ней. Теперь я уверенна, что бы не выпало на мою долю в будущем, я смогу жить. Не замкнусь снова в себе. Ради детей, ради друзей, ради окружающих, в конце концов, но я ни за что не закроюсь от мира.
Теперь я с гордостью могу сказать, что мне предстоит преступить к самому важному шагу в моей жизни, а то есть, поговорить с Эдвардом. Да, я не скрою, хотя бы от самой себя, что хочу быть с ним. Но даже если это желание не обоюдно, я должна хотя бы попытаться объясниться с ним. Мы не разу не говорили о нас с тех пор, как Эдвард решил жить с Ким. Даже тогда… единственное, что я могла произнести: «Не уходи». Сейчас мы оба нуждаемся в этом разговоре. Иногда мне кажется, что Эдвард и сам хочет заговорить, но не делает этого. Не потому, что не хочет, а потому что не знает, как. Да и я не знаю, как это сделать. В сериалах это начинается с фразы «Нам нужно поговорить…», дальше обе стороны слушают объяснения, а потом один говорит: «Мне нужно время». Но мне кажется, что в жизни всё иначе и вряд ли кто-то из нас попросит время на размышления. Либо да, либо нет. Другого варианта ответа быть не может.
Мы договорились с Эдвардом, что он привезёт детей в воскресенье, я же не стала возражать. Коди и Эмили по нему скучают, я понимаю, что такое жить без отца. Мои родители развелись, когда мне было тринадцать. Этот период был тяжёлым для меня, так как один из родителей пытался переманить на свою сторону, да и с отцом мы виделись очень редко. Я и мама уехали из Форкса (маленький городок в штате Вашингтон) в Сиэтл, а папа так и остался в том промозглом маленьком городке. Поначалу мы встречались каждую субботу, правда, отцу неудобно было тратить на дорогу три часа только ко мне, поэтому через год мы стали видеться раз в месяц. Через два года мы виделись раз в три месяца. Праздники и семейные торжества я проводила, естественно, в Сиэтле. В принципе, не скажу, что сильно скучала по папе. Только когда становилось совсем грустно, я вспоминала, как он обнимал меня вечерами. Но в подростковом возрасте особенно нужна поддержка отца, а не молодого отчима, который в мужья мне годился. Но я не осуждаю выбор мамы, она счастлива, значит, и мне должно быть хорошо. Правда, последние несколько лет мы практически не общаемся, - у неё своя жизнь, у меня своя. У нас слишком разные взгляды на жизнь, поэтому мы обе стараемся не разругаться при очередном сеансе связи «Нью-Йорк – Сиэтл».
Последние несколько дней пролетели совершенно незаметно. В субботу, как и обещала, я встретилась с друзьями. Этот день был наполнен сплошным позитивом. Правда, следующий день я встречала довольно пассивно, жуткое похмелье мучило меня утром. Освежившись и прогулявшись по окрестностям поселения, я собрала свои мысли в кучу. Сегодня предстоял разговор, к которому я не готовилась. Никакой речи, составленной в уме, никакого самовнушения, типа «всё будет хорошо», никакой моральной подготовки, я же не со зверем в клетке разговаривать буду. Пусть всё пройдёт так, как должно пройти. Я не знаю, что будет уже завтра, и не хочу думать об этом. Я только надеюсь на удачу и на то, что не слишком опоздала со своими извинениями. Тут я вспомнила слова: «Лучше поздно, чем никогда», - надеюсь, что это действительно так.
В этот раз я не волновалась, что на улице уже темно, а Эдварда с детьми всё ещё нет. Они заигрались, как и в прошлый раз, когда я дошла до того, что приехала за ними сама. Нужно признать, что здесь они не ведут себя так шумно, только если Эдвард заходит в дом. Он действует на них, как кофеин, во время препровождения с ним Коди и Эмили забываются. Глядя на них, не скажешь, что они образец послушания.
В дверь позвонили, и я побежала открывать, уже готовясь к тому, что два маленьких ураганчика могут снести меня с ног.
- Мамочка! – завизжали дети и бросились ко мне, обнимая за ноги. Прижимаясь к моей коже лицом, они тёрлись своими щёчками, будто пытаясь насладиться ощущениями. Обняв детей за шею, я проговорила тихим, вкрадчивым голосом:
- Раздевайтесь и проходите внутрь. По времени вы уже должны быть в постели.
- Хорошо, - как всегда за сестру ответил мне Коди, - только можно папа останется почитать нам сказки? – мученическим тоном спросил сын.
- Можно, если уже через двадцать минут вы будете лежать в своих постелях! – целуя своих детей в щёки поочерёдно, я щекотала их носом, отчего заливистый смех разносился по всему дому. Весело топая ножками, дети взбежали по лестнице в свою комнату, оставив меня и Эдварда наедине.
Я хотела что-то сказать, сама не знаю что. То ли уже сейчас начать этот разговор, то ли отложить на потом, но я горела желанием произнести хоть слово. Эдвард, видя моё замешательство, лишь улыбнулся моей любимой кривоватой улыбкой и удалился на второй этаж. Я так и стояла, смотря на его фигуру, что так плавно поднимается по лестнице. Всегда удивлялась его грации хищника, крадущегося за своей добычей.
Со второго этажа были слышны голоса, потом на некоторое время всё стихло. Значит, Коди и Эмили уже легли в кровати. У меня было несколько минут, чтобы… не знаю, чем заняться. Поэтому сейчас я и ходила назад-вперёд, пытаясь не думать ни о чём. Минуты тянулись слишком медленно, удар стрелок настенных часов отдавался стуком в моей черепной коробке. Ещё чуть-чуть, и моя голова лопнет от напряжения. Мысли как стая пчёл роились у меня в голове, но я никак не могла ухватиться за какую-то конкретную.
Услышав шаги, я обернулась в сторону лестницы, по которой спускался Эдвард. Остановившись на первой лесенке, мужчина выразительно посмотрел на меня, мысленно спрашивая, в чём дело. Он смотрел мне прямо в глаза, видя там не что иное, как испуг и нерешительность.
Но я всё-таки начала разговор.
- Дети уже уснули? - затронув нейтральную тему, мои мысли на несколько перешли в состояние покоя.
- Да, - последовал односложный ответ.
- Может, хочешь выпить чаю? – нервная улыбочка тронула мои губы.
- Было бы неплохо, - пытаясь поддержать меня, Эдвард одобрительно кивнул.
Пройдя на кухню, я начала готовить чай, старательно выбирая чашки, заварку и другие мелочи. В отличие от меня, Эдвард пьёт чёрный чай, это я хорошо помнила. Очень крепкий и без сахара. Я никогда не понимала этого, но у всех вкусы разные. Осознав, что я сделала всё, что только могла придумать, а чайник ещё не закипел, и мне вот-вот надо развернуться к Эдварду, я тяжело выдохнула, пытаясь привести свои нервы в порядок.
Увидев пачку сигарет, я схватилась за неё, как за спасительный круг. Сейчас я обходилась одной затяжкой в день, но я так и не смогла пересилить себя и отказаться от этой вредной привычки. В какой-то момент я почувствовала ненависть к несчастной пачке сигарет, и как только в мою голову прокралась мысль с тем, что я, собственно, и не пыталась бросить курить, я сжала пачку в руке и с остервенением выбросила её в мусорный контейнер.
- Решила бросить? – раздался бархатистый голос за моей спиной.
- Да, только что и решила, - кивая в подтверждение своих слов, я повернулась в сторону Эдварда. Он стоял в дверном проёме, скрестив на груди руки, лениво разглядывая меня с ног до головы. Кажется, даже кончики волос приобрели малиновый оттенок.
Чайник тем временем закипел, пока я продолжила приготовление, я услышала, как скрипнул один из стульев. Эдвард сел, а в этом положение он не такой… ммм… грозный, каким кажется, находясь в вертикальном.
Подав своему гостю напиток, я села рядом с ним. Не было смысла садиться напротив, если хочу поговорить, как говориться, по душам. Так собеседник находился далеко от меня, все мысли сбивались от ощущения пропасти между нами.
- Эдвард, я… хотела поговорить, - голос дрожал через каждое слово. «А ну, возьми себя в руки, тряпка!», - приказывала я самой себе, дабы не отступить в самый подходящий момент.
- Я понял, - Эдвард улыбнулся. Его рука медленно, но неуверенно, взметнулась вверх и накрыла мою. Тысячи разрядов пронзили каждую клеточку моего тело, в местах соприкосновения наших рук жгло так, будто на мне поставили клеймо. Непередаваемые ощущения, от которых всё моё тело начинало дрожать, как осиновый лист.
- Я хотела сказать… я хотела тебя попросить… - На секунду я замолчала. Закрыв глаза, я на выдохе произнесла: - Прости меня.
На минуту в комнате повисла тишина. Она не казалась неуютной, просто каждый пытался переварить произошедшее. Эдвард пытался осознать то, что я только что сказала, а я, что назад дороги уже нет. Подождав ещё секунд десять, я продолжила говорить:
- Я не должна была вести себя так, будто ты виноват во всех наших бедах. И мне очень стыдно за то, что осознала это совсем недавно. Прости, что мало времени уделяла нашим отношениям, забывшись во всех наших перепалках. Я и не заметила, как мы начали отдаляться друг от друга. Как мы перестали говорить, что любим друг друга. Я не видела ничего, кроме себя, моя гордыня заставляла страдать обоих. Извини, что совсем забыла, что мы с тобой одна семья. Прости за то, что я заставила усомниться тебя в своей любви. Я всегда любила тебя и буду любить, чтобы ни случилось между нами, ведь нас столько связывает вместе, а я, кажется, совсем забыла про это!
Слёзы стремительным потоком неслись по моим щекам, пока я говорила всё это. Сердце сжималось при каждом новом произнесённом слове. Всё, что я выдавала, казалось не тем, что я хотела сказать. И всё, что я уже сказала, казалось совсем не тем, что хотела. Столько слов, столько мыслей – как много крутилось в моей голове, но это нельзя выразить. Я надеялась, что Эдвард поймёт меня так, без лишних фраз, ведь он всегда говорил, что читает меня, словно я раскрытая книга. Каждая эмоция отпечатком лежала на моём лице, надеюсь, то, что сейчас он видит там, показывает, сколько всего я хочу сказать.
Подсев ко мне совсем рядом, так, что я чувствовала тепло, исходившее от его тела, Эдвард взял моё лицо в свои руки, заставив смотреть ему прямо в глаза. Из-за бурного потока слёз очертания лица Эдварда были совсем расплывчатыми, я пыталась побороть приступ истерики, но всё тщетно.
- Прости меня за то, что я ушёл. Прости меня за то, что не поговорил с тобой. Прости меня за то, что заставил тебя подумать, будто не люблю тебя. Ты единственная на всей земле, которую я люблю. Ты украла моё сердце, будучи ещё маленькой неопытной девчонкой, только тебе и принадлежит оно. Ты подарила мне замечательных детей, а я и не помню, когда действительно благодарил тебя за это. Я виноват в том, что перестал боготворить тебя, ведь ты моё сокровище, моя королева, ты – моя жизнь!
Мы оба плакали, смотря друг другу в глаза. Как долго мы оба хранили это в сердце, и только сейчас высказали всё друг другу. Я прикасалась к лицу любимого, стирая влажные дорожки слёз. Он улыбался, такой чистой и искренней улыбкой, что моё сердце пустилось вскачь. Не в силах устоять перед искушением, я прильнула к любимому телу, обнимая Эдварда так крепко, как только могла. Мои губы нашли его и захватили в сладостный плен наслаждения. Я вдавливала своё тело в тело Эдварда, рукой прижимая его за шею настолько близко, чтобы между нами не было и миллиметра пространства. Слишком долго мы находились вдали друг от друга, слишком долго жили в неведении, обманывая каждый сам себя.
- Все эти месяцы я не понимал, почему чувствую себя таким одиноким. После того, как ты вместе с детьми съехала с нашего дома, я не мог признать то, что мы больше не муж и жена. Чужая женщина лежала в моих объятиях, и каждый день моё сердце сжималось от того, что это была не ты. Я слишком далеко зашёл, пытаясь убедить себя, что всё к лучшему, что так и должно быть. Но всё было напрасно, и столько поводов за это время было, столько намёков на то, что нужно всё исправить, будто сам Бог негодовал от нашего разрыва. Но я не мог найти в себе силы признаться самому себе, что мне не хватает тебя. Белла, ты нужна мне, как воздух; без тебя вся моя жизнь кажется убогой и тёмной, ты – моё солнце, освещающее всё на моём пути, - горячий шёпот заставлял плавиться, как снег в тёплой руке, расплываясь амёбовидным веществом. Я почти не дышала, боясь испортить этот момент.
Эдвард снова прильнул к моим губам, на этот раз распаляя желание. Я уже и забыла, каково это – чувствовать, что ты хочешь мужчину. Любимого мужчину… Жаждешь его прикосновений, его ласк, его поцелуев, его ответных стонов на твои прикосновения. Каждая клеточка моего тела вопила от радости, предвкушая бурное продолжение.
- Белла, ты станешь моей женой? – прозвучал неожиданный вопрос. Хотя какой он неожиданный?
- Да, да, да… - горячо шептала я в губы Эдварда, опаляя нежную кожу дыханием.
Расстёгивая пуговицы тёмно-синей рубашки Эдварда, я начала подниматься почти что с его колен. Не разрывая нашего контакта, Эдвард быстро поднялся вместе со мной. Взяв меня на руки, любимый мигом взлетел по лестнице и направился в мою комнату. Нетрудно догадаться, что она являлась моей, ведь на втором этаже всего две комнаты и было, одна из которых принадлежит Коди и Эмили.
Бережно уложив меня на кровать, Эдвард навис сверху. Мы не торопились, растягивая удовольствие, будто один из нас может вмиг исчезнуть. Обнажая меня, Эдвард ни на секунду не отрывался от моих губ. Открыв себе больший доступ, он целовал каждый миллиметр моего тела, боясь оставить какой-либо участок без его трепетного поцелуя. Я чувствовала себя любимой в руках этого человека, я чувствовала себя живой… Каждая его ласка встречалась моим стоном, на каждый его поцелуй моё тело реагировало слишком бурно. Я выгибалась в руках любимого, стараясь быть как можно ближе к нему.
Наши тела воссоединились в страстном танце желания, каждый стремился доставить удовольствие другому, принося тем самым наслаждение себе. Мы занимались любовью до самого утра, так как ни один из нас не мог оторваться друг от друга. Минуты казались вечностью, которую мы проживаем вдвоём. Лишь под утро мы смогли уловить жизнь, такой, какая она есть. В минуте шестьдесят секунд, в часе шестьдесят минут.
Уставшие и дико разгорячённые, мы лежали и смотрели друг другу в глаза. Каждый из нас хотел прочитать то, что ещё никто из нас не говорил. Или же, наоборот, то, в чём не раз признавались друг другу. Смотря в глаза любимого, я видела там безграничную любовь, нежность и опеку. За ним, как за каменной стеной. Не знаю, что он читал в моём взгляде, но, видимо, его удовлетворяло то, что он там видел.
Оторвав взгляд от любимого лица, я посмотрела в окно, где уже вовсю занималась зоря.
- Через пару часов тебе надо на работу, - медленно и тихо протянула я, возвращая нас обоих к рутинным будням.
- Не волнуйся, - поцеловав мои губы, Эдвард заглянул в мои глаза ещё раз, прежде чем добавить: - А теперь поспи…
Эти слова подействовали на меня крепче снотворного. Веки налились свинцом; перестав бороться с желанием поспать, я с улыбкой на лице отправилась в царство Морфея.

---

Эпилог. Счастливы!