Soundtrack What Else Is There by Royksopp

Начало

После того как мы забрали Макса из школы, Эдвард повёз нас в наш новый дом. Макс немного с опаской ходил по нему, заглядывая во все комнаты. Эбби же не слезала с рук Эдварда, беспрестанно крутя по сторонам головой и указывая пальчиком на то, что её заинтересовывало.
- Ты можешь выбрать любую комнату, - сказала я сыну.
Он осмотрел несколько спален, переделанные под детские. Две из них были почти закончены, а одна, самая большая и просторная, пустовала.
- Смотри, какая она огромная! - с энтузиазмом восклицала я. - Здесь можно разместить все твои игрушки, да ещё и место останется. Хоть колесом ходи.
Комната имела выход на широкий балкон, окрашенный белой краской, с которого прямо по лестнице можно было попасть во внутренний двор.
- На балконе летом можно будет построить шалаш, или ещё чего-нибудь придумать. Ну, как, нравится?
- Да, мам, здорово, - как-то кисло произнёс Макс. - Но можно мне ту, с картинками.

Эту комнату мы осмотрели первой. Она была ближе всего к лестнице, и окна её выходили на торцевую стену забора, который представлял собой живую изгородь из плотно посаженных туй и можжевельника. В ней было светло из-за обилия встроенных лампочек и яркой аппликации на стенах. Небольшая кровать на высоких ножках, под которыми при желании можно устроить секретный штаб, шкаф для одежды, несколько полок и большой письменный стол - вот и всё её убранство. Но Макс захотел её. И мне кажется, я знаю почему: она больше всех походила на его маленькую спальню в Форксе.
- Хорошо. Но если передумаешь, только скажи, ладно?
Бассейн, расположенный на цокольном этаже, привёл детей в неописуемый восторг.
- А мне можно будет тут плавать? - спросил Макс Эдврда.
- Конечно, можно, дружище. Плавай хоть весь день. Но только обязательно под чьим-нибудь присмотром.
- Да я хорошо плаваю, не волнуйся!
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, Макс. И всё-таки, маме и мне будет спокойнее, если за тобой кто-нибудь будет приглядывать.
- Ну, приглядывайте, если вам так хочется, - Макс явно был обижен его недоверием. - Я, между прочим, плаваю с двух лет. Меня папа учил. Он говорил, что рыбак, который не умеет плавать, всё равно что лётчик, который боится летать.
- А ты знаешь, почему я сам сел за штурвал самолёта?
- Почему? - Макс заинтересованно посмотрел на Эдварда.
- Потому что очень сильно боялся летать.
- Да ну, шутишь!
- Да-да, именно поэтому, - улыбнулся Эдвард. - Чтобы преодолеть свой страх.
- И ты всегда боялся, даже когда был маленький?
- Нет, Макс, когда был маленький, - не боялся. А когда вырос, почему-то начал. Иррациональный страх, знаешь, что такое? Страх, не имеющий под собой никаких оснований.
- Это когда боишься монстров под кроватью, хотя знаешь, что там никого нет?
- Да, точно, - кивнул Эдвард. - И чтобы убедиться в этом, ты заглядываешь под кровать, так ведь?
- Ну да, - неуверенно протянул Макс.
Хе-хе, трусишка, я знала, что он никогда этого не делал, предпочитая звать меня или Джейка.
- Вот и я решил, что хватит бояться, и заглянул под кровать.
Они всё разговаривали об этом, когда мы вернулись наверх, и, одевшись, вышли на засыпанный снегом большой внутренний двор. Мы с Эбби остались на расчищенной от снега широкой площадке, а мужчины захотели обойти вокруг дома.
Когда они вернулись, Макс был мрачнее тучи.
Я взглядом спросила Эдварда, что произошло. Вместо ответа он лишь один раз качнул головой. И только вернувшись домой к Калленам, когда Макс, не раздеваясь, побежал в свою комнату, я в тревоге обернулась к Эдварду. Он выглядел очень огорчённым, когда заговорил.
- Сначала мы просто разговаривали. Потом Макс спросил меня, буду ли я жить с вами. Я ответил, что да. Тогда он поинтересовался, где будет моя комната, и я ответил, что у нас с тобой будет общая комната. Он замолчал, а потом спросил: «Ты будешь спать с мамой, как папа?»
- А ты?
- Я ответил: «Полагаю, что да».
- А Макс?
- А он больше ничего не сказал. Прости меня, родная, я всё испортил, но мне в голову на тот момент ничего путного не пришло.
- Нет, что ты, что ты, милый, всё в порядке, - успокаивала, я обняла его. - Так или иначе, но он увидел бы нас вместе, и раз уж мы решили быть честными, то будем честными до конца.
Эбби дёргала меня за пальто, призывая к вниманию, а я стояла, обнимая своего расстроенного мужа. Да, «как папа», - вот что было важно в вопросе Макса. Одна мысль о том, что кто-то может занять место его отца - где бы то ни было и в чём бы то ни было - и маленький ёжик показал иголки. Ведь именно то, что Эбби вчера назвала Эдварда папой, расстроило его больше всего. Вероятно, он до конца не понял то, что я говорила ему вчера, и, как бы прискорбно это ни было, я понимала, что мне ещё не раз придётся ему объяснить то, кем станет для него Эдвард.
Но, когда вечером Макс спустился вниз, всё было по-старому: он шутил и смеялся вместе с Эдврадом и Карлайлом. Приехавший же к вечеру Эммет навсегда стал его кумиром, вызвавшись сразиться с ним в какую-то компьютерную игру. И пока мужчины развлекались в комнате Макса, мы с Эсми и Лорен много обсудили многое из того, что касалось нового дома.

Школа Максу понравилась. И учительница, и одноклассники - в первую неделю я не слышала от него никаких жалоб.
А вот на следующей я услышала жалобы на него.
Всё изменилось после нашей поездки в Форкс.

Как и обещала, в пятницу я повезла детей к отцу. И Эдвард, как и обещал, поехал с нами.
- А ему зачем ехать? - нахмурился Макс. Я опять спокойно стала объяснять ему, что Эдвард теперь всегда будет с нами. Он волнуется за нас, и ему, как и мне, хочется, чтобы мы всегда были вместе.
- Мы теперь семья, сынок. А в семье не бывает по-другому.
Макс лишь бросил на меня хмурый взгляд, ничего не ответив.
Это был первый звоночек.
Второй прозвенел, когда Макс проигнорировал приглашение Эдварда зайти в кабину пилота, и весь полёт до Порт-Анджелеса просидел в своём кресле, с преувеличенной заинтересованностью уставившись в журнал с комиксами. По-моему, он успел прочесть его раз десять, не меньше, особенно рьяно начиная листать, когда Эдвард выходил проверить нас.
В Форксе он сразу, не забегая домой, отправился к Дэ квадрату, и практически все выходные мы его не видели.
Я познакомила Эдварда с Билли.
Он пришёл к нам в субботу вместе с Чарли, и мужчины долго сидели в гостиной, попивая пиво и разговаривая, пока я, Ли, Сью и Эбби крутились на кухне, готовя большой субботний обед.

Когда Эдвард ненадолго вышел, я отозвала Билли в сторонку.
- Ты видел его?
Мы оба знали, о ком я спрашивала. Имена были не нужны.
- Нет, он уехал. Сказал матери, что взял отпуск, и укатил куда-то на машине. Вот уже неделю как.
- Я волнуюсь за него.
- Не переживай, - он погладил меня по руке. - Парню надо остыть и набраться мужества, чтобы прийти к тебе за прощением. А он придёт, непременно придёт.
Я кивнула:
- Знаю, Билли.
- А он, - Билли мотнул головой в сторону, куда ушел Эдвард. - Он ведь не поверил тебе, да?
- Нет, - грустно улыбнулась. - Не поверил ни на секунду.
- Он уже пытался прощупать у меня почву, спрашивая, как да что…
- А ты?
- А я сказал, что увидел лишь результат, а самого происшествия не видел. Выгораживаю этого маленького засранца, а может, и зря. Надрал бы ему твой Эдвард задницу, авось ум бы появился.
- Билли, спасибо тебе, - не удержавшись, я обняла его.
- Да за что, милая?
- За всё: за то, что понял, что приехал сегодня, за то, что принял Эдварда…
- Он хороший парень, Белла. Серьёзный. Совсем не такой, каким был Джейк.
- Да, - согласилась я с ним, - он другой. И я с ним другая.

Наш долгий и шумный обед перерос в такой же шумный ужин. Позже к нам присоединились Пол, Анжела с Беном и ещё несколько ребят, прознавших, что я приехала вместе с мужем и желавших с ним познакомиться.
Вечеринка была очень шумной. Мой ненаглядный нашёл язык со всеми моими друзьями и родными, чему я была очень рада. Я не выпускала его из виду. С чувством, похожим на гордость, я смотрела, как он что-то увлечённо рассказывает стоящим рядом с ним парням, как задорно смеётся, превращаясь в мальчишку, как внимательно слушает тех, кто обращался к нему. Я уже видела Эдварда на светском приёме, но сейчас, в маленькой гостиной моего старого дома, под завязку набитого близкими мне людьми, он смотрелся так же органично, как и в огромном зале Чикагского отеля, рядом с сильными мира сего.
Да, я гордилась им. Гордилась тем, что этот великолепный мужчина мой. Внимательный, предупредительный, чуткий, заботливый - это всё мой Эдвард.
Мой.
- Люблю тебя, - прошептала я, будто ненароком задев его, когда протискивалась через толпу гостей с целью… а с какой целью? Для меня цель была одна - он. Да, я банально помечала территорию, хотя знала, что здесь никто никогда не позарится на чужое. Во мне взыграло непреодолимое желание - я хотела всем показать, что он со мной. Глупое, дурацкое, совершенно подростковое желание, но сопротивляться ему не было сил.
Он остановил меня, перехватив всего лишь в полудвижении, и я моментально оказалась прижатой к нему. Эдвард продолжал говорить с Сэмом Ули про победу «Сиэтл Мэринерс» в открытом чемпионате, про самый быстрый хоум-ран, который показал один из наших игроков, но его объятия ни на секунду не ослабевали.
Он показывал, что я - его.
Так и было.
Я - его. Я - принадлежу ему.
И то, как я смотрела на него, как смеялась над его шутками, как улыбалась, видя его реакцию на шутки других, - всё это говорило о том, что я счастлива.

- Мам, Эбби пора спать!
Макс дёрнул меня за руку, отрывая от Эдварда.
Его смуглая мордашка выражала крайнюю степень недовольства: Макс был сердит на меня. За что, интересно?
- Что такое, дорогой?
- Уже десять часов. Ей уже сто лет, как пора спать, а вы тут гуляете…
- Ну, ляжет попозже, делов-то? Ты никогда не был против наших посиделок, чего вдруг?
- Того. Спать пора, - угрюмо ответил он, таща меня за собой на второй этаж, туда, где в моей спальне обосновалась Эбби, попеременно купаясь во внимании всех тех, кого она любила: Сью, Чарли, Билли, Ли, Анжела - все они хоть на пару минут, но заглядывали сюда, беспричинно балуя малышку и всячески ей угождая.
Макс повёл сестрёнку в ванную чистить зубы.
Потом так же вместе они направились в мою спальню, где он просто-напросто закрыл передо мной дверь, когда я попыталась войти вместе с ними.
- Я сам ей почитаю, - заявил сын.

Некоторое время я стояла, прислушиваясь к звукам, раздающимся оттуда. Сделать это было довольно трудно, потому что народ внизу начинал шуметь всё больше и больше. Внезапно оттуда раздался громкий плач Эбби.
Как фурия я влетела в комнату, обнаружив дочь, в истерике колотящей кулачками по бортику своей кроватки, и Макса, красного, кричащего на неё:
- Неть, неть, - кричала Эбби. - Отстань! Мамааааа!!!
- Что здесь происходит?
Я в растерянности смотрела на своих детей, полностью дезориентированная их ссорой, которая на моём веку у них происходила первый раз.
- Качю Эдвайда, качу, - кричала Эбби.
- Спи давай, - шикал на неё Макс. От злости, с которой он произносил эти слова, мне стало не по себе.
- Сынок, что случилось? - я положила руку на плечо Макса, отвлекая его внимание от сестрёнки.
- Она уже практически спала, когда вспомнила, что её не поцеловал Эдвард.
Чёрт!
- Сейчас я его позову.
- Не надо, мам, она и так уснёт.
- Качю, качю, качю-ююююююююю, - заверещала Эбби. - А-ааааааа….
Не обращая внимания на протесты Макса, я быстро вышла из комнаты и, оказавшись на лестнице, громко позвала Эдварда.
Через пару секунд он, извинившись перед своими собеседниками, оказался рядом со мной.
- Что случилось, малыш?
- Эбби хочет пожелать тебе спокойной ночи.
Не передать, какой радостью полыхнули его глаза. Но лишь на мгновение - радостный огонь в искрящихся изумрудах погас, сменившись озабоченностью.
- Что такое? - прошептал он.
- Там Макс. Он…
- Я понял, родная…
Как только Эдвард скрылся за дверью, Макс моментально вылетел оттуда.

Его первая драка в школе произошла через три дня.
На мой вопрос о её причине сын ответил: «Потому что он приставал». Сначала я приняла это за единичный случай, но, когда ситуация «Он приставал» получила продолжение, я забила тревогу.
Успеваемость Макса понизилась. Я списала это на различие школьных программ Сиэтла и Форкса, но, когда разобралась в темах, которые изучал Макс, поняла, что ничего сверхъестественного ему не задавали. Он просто «забил» на уроки.
Теперь каждый вечер я просиживала вместе с ним за учебниками, желая, чтобы если не поведением, то оценками Макс снискал к себе доброе отношение учителей. Хотя, чего греха таить, - добрее было некуда.
Я понимала, оттуда растут ноги. Эдвард не раз говорил, что Максу нужно время, что нам надо потерпеть и это обычная реакция для восьмилетнего мальчика. Но я, зная своего сына, понимала, что не всё так просто. Он раздражался, видя, с какой нежностью Эдвард относится ко мне и к Эбби. Это происходило не сразу, в течение дня его настроение менялось по нескольку раз. Макс будто не позволял себе до конца расслабиться, будто собирал силы, чтобы в какой-то момент вспыхнуть. Он мог спокойно возиться с Эдвардом на заднем дворе, а через пять минут вбегал в дом, хлопнув дверью, и только из-за того, что тот, увидев, как я смотрю на них из окна второго этажа, улыбнулся и помахал мне.

Главным же раздражителем Макса стала Лиззи. Всякое общение с ней заканчивалось скандалом. Поводом могло стать всё. Да его особо и искать не надо было, достаточно одного присутствия этих двоих в одной комнате. Игрушки, мультики, еда, даже чёртова погода - всё становилось причиной спора
- Она сама лезет, - кричал Макс, когда я пыталась его вразумить.
- Лиззи говорит то же самое, - смеясь, отвечала мне Розали. Почему-то она находила эту ситуацию забавной, рассуждая, что дочери полезно с кем-нибудь побыть в конфликте: «Уж больно сладко ей жилось до появления Макса», - повторяла она, когда я в очередной раз извинялась за его поведение.
Слава Богу, девочка не давала себя в обиду. Характер у неё определённо был мамин. И если Макс выплёскивал на неё своё раздражение, то, по моему мнению, шестилетняя Элизабет Каллен где-то даже специально провоцировала его, получая удовольствие от споров. Да, таких отношений у неё не было со спокойными и рассудительными мальчиками Ньютонов. А Адам и Джордж в свою очередь, всячески пытались помирить скандалистов.
Через некоторое время я поняла, что без чьей-либо помощи мне с Максом не справиться.
Чем больше я говорила с ним, тем сильнее он закрывался от меня. Чем больше Эдвард проявлял внимание к нам, тем больше Макс отворачивался от него.
- Он будто одёргивает себя, боится, что подпустит тебя слишком близко, - говорила я Эдварду.
Он обнимал меня, утешая и в который раз говоря, что всё наладится и что нужно время.
Время…
Почему-то мне казалось, что сейчас оно не было нашим союзником.

Пасхальные каникулы, выпавшие в этот раз на предпоследнюю неделю апреля, внушили мне надежду, что всё ещё можно исправить.
Эдвард захотел провести их на море, и я с радостью согласилась, вспомнив белый дом, полный света и тепла, - место, где мы познакомились с ним. Перспектива пожить неделю в курортном раю настолько меня вдохновила, что следующие дни до отъезда я только об этом и говорила. Эдвард предложил собрать большую компанию, и в следующий наш приезд в Форкс я пригласила Ли и мальчиков.
Макс сначала отнёсся к поездке без энтузиазма, но, когда узнал, что едет Дэ квадрат, обрадовался и, так же как и я, считал дни до поездки.
Людей собралось настолько много, что нам пришлось лететь регулярным рейсом. Для Дэ квадрата это был первый полёт - не считая их короткого перелёта до Сиэтла, - и, в отличие от всех остальных ребятишек, они спокойно сидели в своих креслах, практически безотрывно смотря в иллюминатор. Остальные же колесом ходили по просторному салону бизнес-класса, и никакие увещевания не помогали успокоить расшалившихся мальчишек.
Девочки от них не отставали.
- Господи, во что мы ввязались, - смеялась Ли, сидя рядом со мной и попивая предложенное стюардессой шампанское.
- Успокаивает одно: они практически всё время будут проводить вне дома. А там последим за ними по очереди.
Ли сразу же нашла общий язык и с Розали, и с Джессикой, и даже с решившей в последний момент присоединиться к нашей компании Элис.

Элис.
Она будто избегала меня. Несколько раз я ей звонила, предлагая пообедать вместе, но она всегда ссылалась на неотложные дела. Это был вежливый, совершенно обоснованный, но отказ. В те моменты, когда мы встречались у Эсми, или же они вместе с Джаспером и малышкой Эшли приезжали к нам, Элис никогда не оставалась со мной наедине.
Эшли была её копия: маленький эльф с огромными, фиалковыми глазами, доставшимися ей по наследству от отца. Она уже вовсю ползала, пыталась встать на пухленькие ножки и при этом очень забавно сердилась, когда, не удержавшись, плюхалась на попку. Если Лиззи считала Эбби своей куклой, то та в свою очередь, точно так же относилась к Эшли. Вместе с Кэти они ползали за ней, являя собой такую уморительную картину, что никто не мог удержаться от смеха. Эшли ловко перебирала пухленькими ручками и ножками, нередко удирая от старших подружек, отвыкших от ползания.
Сейчас все они сидели у нас на руках, утомлённые долгим перелётом. Элис расположилась через проход от меня, с нежностью наблюдая за дочерью, лежащей у неё на руках и терзающей свою бутылочку с соком. Почувствовав, что я смотрю на неё, она повернула голову и, встретившись со мной взглядом, смущённо улыбнулась. Нет, мне определённо надо было поговорить с ней. Я решила обязательно найти на это время, даже если для этого придётся запереть её в комнате.

Но за те дни, что мы пробыли здесь, мне так и не удалось сделать это.
Всё время было посвящено детям - моим и чужим, а также их родителям.
Розали с нескрываемым удовольствием передала мне заботу о доме и его гостях.
- Наконец-то я здесь в качестве гостьи, - заявляла она, сидя в шезлонге и с удовольствием попивая клубничную маргариту.
А я очень уставала. И больше физически, чем эмоционально.
Макс с головой погрузился в новые впечатления и забавы, которых здесь было предостаточно. Бассейн, океан, мягкий белый песок, из которого так здорово было строить замки - всё было вновь, всё было интересно, и совершенно не хотелось тратить время на плохое настроение. Конечно, это радовало, но напряжение двух месяцев давало о себе знать: я плохо ела, плохо спала, меня практически всегда подташнивало. Постоянное чувство тревоги, ожидание чего-то неизбежного сводило меня с ума.
И только Эдвард - мой родной, мой единственный - мог меня успокоить. Только лёжа в его объятиях, я могла расслабиться. Только слыша звуки его голоса, чувствуя его прикосновения, я отпускала себя, не желая ничего, кроме его рук, губ и ласк.

Но вот уже второй день, как он улетел в Сиэтл. Какие-то важные бумаги, какой-то очередной многомиллионный контракт, какая-то незапланированная, но обязательная встреча - их всегда было много, и они всегда будут - это я уже поняла за нашу недолгую совместную жизнь.
Сказать, что я была расстроена, - не сказать ничего. Сказать, что он был расстроен из-за того, что придётся оставить нас… да он переживал это гораздо сильнее меня!
- Я вернусь сразу же, родная, ты не успеешь соскучиться.
- Неужели никто, кроме тебя, не способен сделать это? У вас же куча отделов, страшно сказать, сколько сотрудников, а ты должен прерывать свой отпуск и лететь разбираться с делами. Многомиллионная корпорация, а бумаги подписать некому!
Я знала всю беспочвенность своих претензий, знала, что не надо было говорить эти слова Эдварду, как знала и то, что ими только лишь усугубляю его состояние.
- Именно потому, что многомиллионная, Белла, - улыбнулся он мне, поднимая за подбородок моё лицо и легко прикасаясь губами к моим губам. - Пожалуйста, не расстраивайся, малыш, а лучше выспись хорошенько за эти дни. Вернувшись, я спать тебе не дам.
- Обещаешь?
- Даже не сомневайся.



Ни я, ни Макс не проронили больше ни слова, когда, встав с песка, пошли в сторону дома.
Погода испортилась окончательно: ветер нагнал тучи, полностью скрывшие солнце, и брызги от накатывающих на берег волн уже долетали до нас, заставляя ёжиться от их холодных укусов.
Поднявшись по тропинке, мы вышли к бассейну. Макс шёл впереди, а я за ним, опустив голову. Меня опять подташнивало.
Он резко остановился, и я, не ожидая этого, налетела на него.
- Что ты…
Подняв голову, я увидела спешащую к нам Ли.
Она была чем-то взволнованна: побледневшая, глаза широко открыты, губы сжаты в тугую линию - её вид заставил меня судорожно вцепиться в плечи Макса.

- Белла, - махнула она мне в нетерпении, а я, обездвиженная дурным предчувствием, застыла, держась за сына.
- Что? - только и удалось выдохнуть мне, когда она подошла ближе.
- Там… - заговорила она быстро. -Ты только не волнуйся… Там позвонили… Эммет уже возвращается… Он… там…
- ЧТО? Да говори ты толком! - крикнула я, ощутив, как под холодными тисками страха леденеет сердце.
- Звонили из Сиэтла. Там… там Эдвард…

Окончание
__________________________________________________________________________________

Простите, мои дорогие, за задержку, надеюсь, что глава стоила того.
Люблю вас.
Ваша Ирма
UPD: Простите, но на вопрос "что с Эдвардом?" не отвечаю. Всему своё время...

Отредактировано 02.04.2013