POV Белла

Всему есть начало и конец. Этот абстрактный закон, что давным-давно, вероятно, вывели мудрые философы, лежит в основе любого бытия, и сопротивляться ему также бесполезно, как и вполне осязаемой силе притяжения Земли...

Законы природы отличаются от человеческих тем, что всегда объективны и не могут оцениваться как "хорошие" или "плохие". Они просто есть, и с ними нужно смириться, в независимости от того, насколько они выгодны нам в конкретных ситуациях...

Несколькими минутами назад солнце скрылось за горизонтом. Двадцать второй день месяца приближался к своему завершению, и Всевышнего не беспокоит, что сегодня у кого-то есть последняя возможность дышать, что кто-то последний день на свободе... Или в неволе.

Никто не знает, что ждет нас завтра. Известно лишь то, что нынешнее положение изменится, порядок вещей нарушится и выстроится иначе. А как именно, угадать сложно, что, собственно, и пугает больше всего...

Уходящие сутки запомнятся мне надолго, если, конечно, судьба сделает такой подарок - продлит мне жизнь и оставит потом хоть немного времени для воспоминаний...

Я бы назвала это днем молчания.

Лишь один короткий разговор состоялся сегодня утром. Эдвард вкратце изложил план моего возвращения домой, ну, а потом, тоном не терпящим возражений, приказал всё оставшееся время вести себя тихо. Думаю, с этим я хорошо справлялась. По крайней мере, он действительно не слышал и не видел меня, оставаясь в одиночестве в своем кабинете.

Но вот тот самый план очень пугал меня. Во-первых, я была категорически против того, чтобы Эдвард сопровождал меня в Финикс. Слишком опасно это для него. Другая причина, по которой я не могла оставаться спокойной, это неверие в успех сказки, которую я должна рассказать по приезде домой. Мне предстоит приложить титанические усилия, чтобы уговорить отца прекратить следствие. И даже если мне это удастся, то остается ФБР, что уже наверняка давно взялось за это дело и пойдет до конца.

Следуя здравой логике, стоило бы выделить еще один незначительный момент, как страх за свою жизнь. Что бы не говорил Эдвард, я очень сомневалась, что выполненного задания и моего молчания будет достаточно для его начальства, чтобы оставить меня в живых… Насколько эти люди честны в своих обещаниях? По всей видимости, этот вопрос должен заботить меня больше всего. Но так получилось, что волновало меня совсем другое. Все мысли были заняты завтрашним днем…

Эдвард должен убить человека… И я, ненавидя себя всем своим существом, хотела, чтобы у него это получилось. Хотела видеть хотя бы крошечную надежду, что это даст ему возможность сбежать и начать новою жизнь. Меня мало заботило, где и как… Просто, чтобы он жил… Всегда присутствовал в этом мире.

Но если говорить о тех потребностях, что мучают меня прямо сейчас, то я бы просто хотела с ним поговорить. От осознания того, что мы последний день вместе, в который раз неприятно сжалось сердце. Казалось невероятно глупым сейчас находиться в разных комнатах, тратить последние часы на гнетущее молчание, хоть и вынужденное… По крайней мере, для меня.

Сильно ли я выйду за грань дозволенного, если сейчас пойду к нему и прерву его работу? Может, стоит успокоиться и молча следовать указаниям? Правильно подобрать ответы на вопросы никак не удавалось, и я, бросив эту затею, с тяжелым вздохом отвернулась от окна. Невольно мой взгляд возвратился к кровати, поперек которой лежало мое вечернее платье. Завтра вечером я должна буду облачиться в этот наряд и выйти вместе с Эдвардом навстречу завершению нашей истории.

Подойдя ближе, я подцепила пальцами тонкий черный материал и подняла платье на уровень глаз. Сколько оно стоит, я не имела ни малейшего понятия. Наверное, не одну тысячу долларов… Такой ткани я никогда даже не касалась, не то, что бы что-то носить, сшитое из нее. Но утонченный, довольно откровенный наряд всё равно напоминал мне похоронную траурную одежду…

Приказав себе успокоиться и не позволять эмоциям овладевать собой, я отстранила платье и отнесла его в шкаф. Однако, было уже поздно – контроль, старательно сохраняемый на протяжении дня, стал трещать по швам. Тяжело дыша, я забежала в ванную и дрожащими руками открутила кран с горячей водой. Потребность отвлечься и хоть как-то согреть озябшее тело вынудила меня быстро сбросить одежду и стать под согревающие струи воды.

Простояв так минут пять, я так и не смогла опустить руки, крепко обвитые вокруг себя – холод до сих пор не отпустил. Мало того, казалось, лишь стал ощущаться сильнее…

Боже, а что если это все напрасные мечты, и его всё-таки убьют? Ведь если смотреть правде в глаза, шансы на успех не то, что малы, они, практически, приравниваются к нолю! Как можно убить человека в здании, полном людей, и сделать всё так, чтобы убийство выглядело как несчастный случай?!

Слезы потекли из моих глаз. Горячие потоки воды смывали их мгновенно, и лишь болезненное жжение в глазах красноречиво говорило о том, что я всё-таки сломалась. День запомнится не только молчанием… Еще и этим маленьким мгновением, когда я потеряла веру.

Вяло потянувшись к крану, я выключила воду. На ватных ногах я вышла из душевой кабины, не глядя набросила халат, не потрудившись прежде вытереться полотенцем. Больше всего хотелось отпустить последние силы, лечь на постель и уснуть… Так, чтобы всё же удалось выкроить несколько часов забвения, абстрагироваться от всех своих страхов и переживаний, просто забыть…

Но даже мечтать об этом было глупо – впереди меня ждала тяжелая ночь, полная душевных метаний. Слезы по-прежнему катились по моим щекам, пока я безучастно опускалась в постель. Подушка тут же стала мокрой, впитывая влагу мокрых волос. Ощущение холода усилилось, но уже не казалось таким существенным, чтобы вынудить меня сделать еще хотя бы одно движение…

Так и протекали минуты, одна за другой, оставляя по себе факт прожитых маленьких вечностей, пока все тот же страх разъедал меня изнутри, мучил и толкал к безумию.

Сквозь собственный еле слышимый плач, я услышала как отворилась дверь.

Вздрогнув, я рывком приподнялась и увидела того, чье присутствие было так необходимо мне весь день. Эдвард переступил через порог, становясь под рассеянный лунный свет, пробивающийся через окно. Не отводя глаз от его поникшего лица, я осторожно подтянулась выше, чтобы лучше рассмотреть его.

Каллен же наоборот опустил взгляд в пол, будто думал, что сказать. Но, вероятно, подходящих идей у него не нашлось – в комнате так и не прозвучало ни слова.

Пока тянулось молчание, я успела перебрать в уме все возможные цели его визита сюда. Больше всего я боялась, что он здесь для того, чтобы сообщить какую-нибудь плохую новость. Будто весь день я только этого и ждала, ежесекундно опасаясь, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, что что-то пойдет не так… Неужели нам всё же не удалось спокойно пережить этот день?

Вместо того, чтобы подать голос, Эдвард просто сделал несколько шагов в мою сторону. Я следила за ним взглядом, пока он ни подошел к кровати и ни сел на краешек, ко мне спиной. Его плечи слегка приподнимались, выдавая неспокойное дыхание. Через миг он откинул назад голову и испустил тяжелый вздох.

Осознав, что больше не могу быть в неведении, я потянулась к нему и несмело коснулась плеча. Эдвард по-прежнему молчал. Единственной реакцией на прикосновение был еще один вздох, и потом он положил свою ладонь на мою, слегка сжимая.

- Всё хорошо? – умоляющее прошептала я, от всей души желая сейчас увидеть его глаза.

Каллен снова ничего не сказал, только утвердительно кивнул головой.

Маленький импульс облегчения разрешил мне, наконец-то, спокойно выдохнуть. Похоже, действительно ничего не произошло – воспаленное воображение и накопленная нервозность просто в очередной раз дали о себе знать. Пока всё нормально… И на том хорошо.

В душе стало чуточку теплее, и тут же возникло желание этим теплом поделиться. Кажется, ему это сейчас нужно…

Более уверенно я положила и вторую руку, заключая Эдварда в легкие ненавязчивые объятия. Он был таким теплым… Не удержавшись, я чуть сильнее сжала руки и аккуратно опустила щеку на его твердое плечо. Каллен медленно повернул голову, и я уже подумала отпустить его, страшась того, что он сам меня оттолкнет, но ничего я сделать не успела – Эдвард полностью повернулся и обнял меня сам.

Это было подобно глотку воздуха – так ранило меня его равнодушие весь этот день. Чувствуя себя бесконечно глупой и счастливой, я прикипела взглядом к той части его лица, что освещалась светом из окна. И даже не сразу заметила, какие темные круги залегли под его глазами. Сейчас Эдвард очень напоминал того парня, с которым мне ночью пришлось бежать из Финикса. И снова так больно было всё это видеть…

- Ты неважно выглядишь, - грустно промолвила я, легонько касаясь кончиками пальцев его щеки.

- Ты тоже, - улыбнулся он одним уголком рта, поглядывая на меня серьезными глазами. – Почему ты до сих пор не спишь? Завтра тяжелый день…

- Не могу, - покачала я головой, надеясь, что не придется объяснять, почему.

Эдвард снова вздохнул и неожиданно слегка надавил мне на грудь:

- Надо. Давай. Попробуй еще…

Немного разочарованная, я всё же подчинилась. Но потом удивленно выдохнула, когда увидела, что Каллен следует за мной, ложась рядом.

Кажется, у меня закружилась голова… Это было как попасть в другую реальность – слишком уж всё выглядело неправдоподобным. Эдвард здесь, со мной? Лежит рядом?

Пытаясь сфокусировать взгляд, я глядела в черноту его футболки. По коже бегали мурашки, а дыхание то появлялось, то снова исчезало, пока его руки медленно обвивали мой стан. И вот одна его горячая ладонь легла под мою спину, а пальцы второй переплелись с моими.

Я удивленно перевела взгляд на наши руки. Вроде ничего особенного, но, неожиданно для себя, я поняла, как много значит этот жест. Это не какой-то спонтанный всплеск разбушевавшихся эмоций, что чаще всего происходил у нас, а осознанное проявление заботы, желания поддержать, способ показать свою участь и переживание.

Это был воистину прекрасный миг… В ту минуту я знала наверняка, что действительно не одна… Что он рядом. Куда-то отступили все тревоги, все страхи, будто на их пути встала крепкая преграда, удерживающая их на расстоянии… И больше ничего неприятного не могло закрасться в душу, ничего не могло нарушить то спокойствие и ту зарождающуюся эйфорию, вызванную теплом его рук…

И вот, я почувствовала, что улыбаюсь. Казалось, мышцы лица просто одеревенели, чуть ли не со скрежетом поддаваясь улыбке, но ощущение всё равно было приятное. Такое приятное, что я, не удержавшись, подняла голову и несмело продемонстрировала свое счастье Эдварду.

Однако тот не отреагировал так, как мне того хотелось. Каллен оставался серьезным, чрезмерно сосредоточенным. Мне даже стало немного не по себе, и улыбка медленно, но уверенно сошла с моего лица.

Неожиданно он наклонился ко мне, заставив мое сердце встрепенуться. Я знала, что сейчас будет, и по собственным убеждениям должна была остановить его, но сопротивляться себе было в сто раз сложнее, чем ему. Не предпринимая никаких попыток отстраниться, я покорно встретила его теплые губы. Веки тут же опустились, приятная слабость растеклась по телу, силой изгоняя напряжение и страх…

Его губы не прижимались слишком сильно, скорее как-то несмело, иногда замирая, прежде чем снова прикоснуться и совершить еще одно мягкое движение. Это немного удивляло, но нравилось гораздо больше, чем все его прошлые, немного грубые ласки. Мне всегда казалось, что я не успеваю распробовать ощущения, да и легкий страх часто к ним примешивался, когда он дотрагивался ко мне. Теперь это было настоящее удовольствие… Медлительное, тягучее, многогранное…

Мои пальцы сами по себе стали скользить по гладкой коже его руки. Она была такой мягкой… Совсем не такой, какой должна быть, как я думала, у убийцы со стажем. Сложно представить, что этот человек вообще когда-либо притрагивался к оружию – такой девственно чистой и нежной была его ладонь…

От вялых размышлений меня отвлекли замедляющиеся губы Эдварда. Он тяжело дышал, позволяя мне ощутить привкус его дыхания. Сама того не замечая, я ловила его дрожащими губами, получая от этого дивное удовольствие…

И тут его рука освободилась из моего захвата, и я удивленно отстранилась, наблюдая, как тонкие пальцы медленно перемещаются вверх и замирают на вороте моего халата…

Я испуганно оглянулась на Эдварда, даже не зная, как реагировать – если мгновенно вспыхнувшая в голове догадка окажется верной, то это значительно выйдет за грань того, что мы обычно себе позволяли… Но Каллен больше не смотрел на меня, теперь его взгляд был прикован к моей груди, что уже частично лишилась защиты халата под его умелыми пальцами.

Как завороженная, я наблюдала за происходящим, не находя в себе сил, чтобы остановить это безумие. «Это слишком» - раз за разом проносилось в голове, пока Эдвард продолжал аккуратно отодвигать халат. Однако одна единственная здравая мысль так и не нашла своего отображения в конкретных действиях вроде попыток остановить его. Только робкий вздох удовольствия слетел с пересохших губ, когда ему наконец-то удалось полностью обнажить грудь и нежно прикоснуться к ней кончиками пальцев.

Еще ни один мужчина так не касался меня. Это совершенно не похоже на что-нибудь из того, что мне довелось испытать за свою недолгую жизнь. Расслабленность в мышцах моментально исчезла, уступая место болезненному напряжению, а тепло, что так мягко согревало меня, переродилось в настоящий жар…

Тяжело дыша, я снова взглянула на Эдварда, понимая, что умру от стыда, если далее буду смотреть, как откровенно он ласкает меня. Но стоило мне повернуться, как Эдвард отвлекся от своих наблюдений и приложил палец к губам.

И только тогда я вспомнила ту простую вещь, что от недавнего времени в этом доме стоит следить за каждым своим вздохом…

Понимая, какое это сумасшествие – поддаваться своим слабостям, да и еще в таких условиях, я на целое мгновение даже была уверена, что смогу сейчас оттолкнуть Эдварда, потребовать немедленно покинуть мою комнату… Как ему вообще пришло в голову делать подобное?

Но в темных зеленых глазах не было ответа. Только странная пустота, подчеркиваемая холодным лунным светом. Но чем дольше я пыталась разглядеть хоть что-то сквозь их стальной отблеск, тем быстрее я лишалась воли. Черные расширенные зрачки снова затягивали в пропасть, совсем как в первый раз, когда пришлось впервые встретиться с ним взглядом…

Забывшись, я даже перестала обращать внимание на собственные ощущения. Тело будто онемело и перестало меня слушаться. С трудом переключившись, я попыталась шевельнуть плечами, чтобы проверить, обитает ли вообще дух жизни внутри меня. Попытка увенчалась успехом… Мгновенно все чувства, что до этого глушились дивным оцепенением, пламенным потоком, берущим свое начало под искусными пальцами Каллена, всколыхнули тело.

Не способная даже на вдох, я смотрела, как он медленно отклоняется, а затем тягучим движением опускается вниз. Как в замедленной видеосъемке бледные губы скользнули в миллиметре над трепещущей кожей, а теплая ладонь прекратила свои поглаживающие движения и переместилась на постель рядом с моей талией. Стук сердца больше напоминал барабанную дробь, взор застилала плотная пелена, но это не помешало увидеть, как Эдвард, осторожно коснувшись нижней губой, мягко поддел до боли возбужденный сосок.

Позабыв о необходимости сохранять тишину, я тихонько ахнула, до сих пор видя эту невероятную картину перед глазами. Но Каллен, казалось, совсем не собирался делать мне замечание… Отстранившись и переведя слабое судорожное дыхание, он повторил пытку…

В ответ на его действия ноющее удовольствие внизу живота, что до этого приятно сковывало мышцы, вспыхнуло с новой силой, вызывая неловкое желание подтянуть к себе ноги… Состояние, похожее на горячку, только стало прогрессировать, когда тонкие губы плотно обхватили и потянули чувствительную кожу…

Именно тогда я, кажется, не сдержалась, всхлипнув более громко. Эдвард поднял взгляд вверх, слегка отстраняясь, чтобы встретиться с моим – рассеянным и несфокусированным. Это была отчаянная, хоть и безмолвная, просьба молчать. Выдержав так несколько секунд, он снова опустил глаза и, отыскав рядом мою ладонь, бережным движением притянул ее к своим приоткрытым губам. Целуя ее самозабвенно, с какой-то пугающей жадностью, он мгновенно вынудил меня забыть о том, что еще секунду назад казалось таким важным…

Однако агрессивные касания губ быстро сменились легким скольжением, а потом и вовсе внутреннюю сторону ладони обжигало лишь прерывистое хриплое дыхание. Глаза Эдварда были крепко закрыты, а брови нахмурены, будто в тот самый миг он испытывал ужасную боль…

- Как же… - сражаясь с неровным дыханием, внезапно прошептал он.

Обмякшая ладонь выскользнула из его ослабевших пальцев, и я, судорожно вздохнув, ощутила, как он осторожно ложится щекой на мою грудь… Остановив дыхание, я застыла взглядом на его темных волосах, не веря своим ощущениям – этой дивной тяжести около своего сердца…

- Как же… - попытался он снова, обжигая мою кожу своим дыханием и скользя рукой по изгибу талии, - ты…

Воздуха катастрофически не хватало, но я всё равно боялась вдохнуть… Казалось, малейшее мое движение, и этот сладостный миг, так похожий на иллюзию, разлетится на осколки…

- …нужна мне, - Эдвард поднял голову и потянулся к моей шее, шумно втягивая носом воздух.

Слова прозвучали так тихо, что я даже не до конца была уверена, что расслышала их правильно. Слушая его тяжелое дыхание, я пыталась воспроизвести в памяти сказанное им, но искомые фрагменты в голове будто нарочно ускользали от меня… Всё новые и новые ощущения, одно за другим, рассеивали мои мысли, не позволяя отвлекаться на что-либо другое…

- Слышишь меня? – почти беззвучно промолвил он, заглядывая в мои затуманенные глаза.

Моей ответной реакцией был лишь медлительный взмах ресниц. Как он истолковал его, неизвестно. Лишь замер, подобно мне, и не говорил ни слова. Темные глаза призывали к ответу, который давно потерялся где-то за пределами моего сознания. Изо всех сил пытаясь вернуть себе здравое мышление, я неуверенно кивнула и уже с усилившейся тревогой, хоть и молча, приняла еще один поцелуй.

Прикасаясь к моим губам порывисто и хаотично, Эдвард неразборчиво что-то шептал… Он выглядел уже так, будто совсем потерял над собой контроль. Именно тогда холодок стал закрадываться под мою кожу, портя все приятные телу ощущения. Боязнь того, что по логике следует после подобных ласк, наконец-то дала о себе знать…

- Люблю… - прошептал он где-то возле уголка моего рта…

Сомнений о правильности услышанного не оставалось, и я, не контролируя себя, в шоке подняла ослабевшие руки и уперлась ими в широкую грудь мужчины.

- Нет… - словно в бреду бормотала я, веря одновременно в подлость этого человека, в его сумасшествие, безумие – во что угодно, лишь бы не в простое значение его слов.

Каллен перевел взгляд на мои ладони, нервно сжимающие ткань его футболки. Руки тряслись, и лишь адреналин в смертельной дозе в крови не позволял их опустить. Пугающее сочетание желания, еще непогасшего после его ласк, и настоящий шок от его слов уверенно отбирали у меня силы… Держась пальцами за край пропасти, я вместе с ним смотрела в одну точку и ждала, когда воля окончательно умрет в моем теле.

Я чувствовала, как мои руки теряют упор, словно в тумане видела, как они безжизненно опускаются вниз, достигая края его футболки…

Наверное, так чувствует себя человек, когда к его коже впервые прикладывают шприц с двумя кубиками чистого дорогостоящего наркотика. Он знает, что потом его ждет ни с чем не сравнимое блаженство, но так страшит момент проникновения иглы... После не будет пути назад.

Сквозь тонкий материал ощущался жар мужского тела, навевая мысли о том, как волнующее приятно было бы коснуться его обнаженной кожи…

Представляемая иголка мягко проткнула вену…

- Сними… - выдохнула я и обессилено откинулась на подушку, слушая, как неистово грохочет сердце в груди.

Эдвард неспешно оттолкнулся напряженными руками от постели, так же медленно скользя взглядом по обнаженным участкам моего тела.

Будучи молодой и неопытной девушкой, я часто предавалась фантазиям о том, как будет нежно и любяще смотреть на меня мой будущий избранник в нашу первую ночь, какое это будет счастье для нас двоих – полностью принадлежать друг другу. Но воображаемая картинка и близко не была похожа на реальность – лицо того самого единственного казалось каменным, плененное жестокой внутренней борьбой.

В те самые секунды горечь от увиденного, казалось, даже чувствовалась на вкус – слишком обидно от того, что так противоестественно и так опасно желание, возникшее между нами… Глядя ему в глаза, я лишь из последних сил молилась о том, чтобы он не ушел сейчас, ведомый страхом сделать еще одну ошибку.

И вот, когда уже всякая надежда покинула меня, лицо Каллена внезапно ожесточилось, и он одним резким движением всё же сбросил с себя футболку, сминая и отбрасывая ее куда-то в темноту, так же резко, достаточно грубо, как и свои последние сомнения…

Радостно и страшно… Какое ощущение сильнее, сложно было понять. К тому моменту, когда гибкое тело мужчины мягко накрыло мое, больше незащищенное тканью, два противоположных чувства разорвали меня на клочья.

Не дав опомнится, Эдвард властно запустил пальцы в мои невысохшие волосы и потянул так, чтобы я смотрела прямо на него. Он склонился над моим лицом, губы замерли в миллиметре от моих…
- Я уничтожен, - выдохнул он, ласково убирая непослушную прядь с моих глаз.

Если бы можно было, я бы оттолкнула его, закрыла уши руками, что бы не слышать этого. Он делал больно своими словами, вынуждал меня чувствовать себя виноватой, и в тоже время стальной хваткой держал в своих руках, не давая возможности вырваться. Обессиленная, я только покачала головой.

Эдвард еле заметно улыбнулся, оставив легкий поцелуй на моих губах, и снова прошептал:

- Не упрямься.

Уже готовая нарушить его просьбу, я затихла - его пальцы скользнули вниз и без стеснения аккуратно коснулись самого сокровенного места на моем теле.

- Шшш… - еле слышно зашипел он, сильнее стягивая волосы в ответ на мою импульсивную попытку оттолкнуть его.

Не понимая саму себя, я то и дело пыталась отодвинуть подальше бедра, сгорая в пепел от этого дьявольского ощущения – легкие уже начали болеть от переизбытка воздуха, который я всё никак могла выдохнуть, колени дрожали одновременно и от слабости, и от напряжения…

- Боже… - прошептала я одними губами, когда плавным движением Каллен скользнул кончиками пальцев по клитору и медленно возвратился назад.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, я схватилась обеими руками за его плечи и бесстыдно направила бедра навстречу его пальцам, одержимая животным желанием ощутить их снова.

Жалобный всхлип, несмотря на все мои старания быть тихой, слегка покачнул тишину, когда Эдвард чуть-чуть надавил на, изнывающее от удовольствия, сосредоточие нервов. Доставляя настоящую боль, он сильно потянул меня за волосы и грубо перекрыл мне воздух, прижимаясь ртом к моим губам.

Я платила за каждый неконтролируемый громкий выдох, за каждый тихий стон, задыхаясь сейчас в одном долгом глубоком поцелуе. Движения Эдварда постепенно выстроились в один размеренный ритм: искусное скольжение его языка во рту перекликалось с таким же ласкающими прикосновениями его пальцев около моего лона.

Девичья боязнь уже была мастерски утихомирена, приспана монотонными непрекращающимися ласками, принципы и убеждения казались бредом нездоровой психики, когда наслаждение, сродни наркотической эйфории, обволакивало тело, растекалось по венам и томительно накапливалось там, где мужчина касался влажной плоти.

Теряя голову от недостатка воздуха, я больно впилась ногтями в плечи Эдварда, вынуждая его против воли отстранится. Неистово хватая ртом воздух, я спрятала лицо в изгибе его шеи, боясь непрошенного стона с моих уст.

Его запах лишал рассудка – к сладкому аромату кожи примешивался терпкий запах опасности и хладнокровия, свойственный лишь одному ему. Я нарочно вдыхала его глубоко и часто, бездумно стремясь потерять последние остатки разума. До тех пор, пока Каллен не отпустил мои волосы и не отклонился, опираясь сильной рукой о кровать.

Его тело уже слегка блестело от пота в тусклом свете луны, грудь порывисто вздымалась от тяжелого дыхания. Он еще ласкал меня, когда я уловила перемену в его настроении. Замерев, я чувствовала как его теплая ладонь медленно покидает чувствительное место, перемещаясь на мой живот, потом на грудь, оставляя за собой еле заметный влажный след.

- Я люблю тебя, - выдохнул он, нежно касаясь губами моего лба.

Я закрыла глаза. Не верю…

- Ты всегда будешь моей, - это было сказано так же тихо, но явная угроза всё же слышалась в этом слабом шепоте.

На истерзанных губах заиграла улыбка…

- Повтори.

Эдвард поднял руку выше и несильно сжал мою шею, а затем опустился ниже к моему уху.

- Ты всегда будешь моей! – рыкнул он снова, кажется, теряя самообладание.

Его слова моментально нашли оклик в моем лоне, что буквально минуту назад изнывало от наслаждения под его ласкающими пальцами. Я чувствовала пустоту, мне нужен был он. Я буду его. В знак подтверждения я отчаянно приподняла бедра, навязчиво касаясь его напряженной плоти.

Хватка на моей шее ослабла, а затем и вовсе исчезла.

Я распахнула глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как металлическая пряжка на его поясе блеснула в свете луны и негромко клацнула, расслабляя ремень.

Не давая мне опомнится, Эдвард нежно провел кончиком языка по моей шее, все еще немного влажной после прикосновения его руки, и снова ловко проскользнул в мои приоткрытые губы. Однако дурман от его поцелуев не мог искоренить волнение, возрастающее в теле.

Боялась ли я? Немножко. Этот мир уже дал мне понять, что физическая боль не стоит ничего в нашей жизни. Даже грубость, что часто ощущалась в его движениях, не пугала так сильно, как должна была.

В какой-то миг Каллен отстранился. Я подняла глаза вверх и встретилась с ним взглядом. Похоть мешала быть ему сосредоточенным, но он все же хотел знать, уверена ли я. Ответом ему было красноречивое молчание.

Его рука дрожала, выдавая нетерпение, когда осторожно коснулась колена и аккуратно отвела его в сторону. Продолжая смотреть мне в лицо, Эдвард приподнялся надо мной, опираясь на руки, затем плавно опустился вниз, оказавшись между моих дрожащих ног. Полная решимости, я прижалась губами к его плечу, чтобы успеть заглушить вскрик от боли.

- Не бойся, прошу… - еле дыша, вымолвил он, прижавшись губами к моему виску.

Я хотела сказать,что не боюсь, что я полностью доверяю ему… Но в тот самый момент Эдвард крепче прижал меня к своему плечу и, помедлив еще мгновение, одним плавным движением проник внутрь.

Дыхание остановилось.

Яростно сцепив зубы, я упорно подавляла в себе крик.

«Не больно» - твердила я.

«Ни капли».

Стараясь не двигаться, Эдвард наклонился ниже и, также не дыша, стер губами первую слезу, выступившую из уголка моих глаз.

«Не больно».

Я попробовала вдохнуть. У меня получилось, боль действительно была терпима.

- Еще, - тихонько шепнула я.

Каллен медлил.

- Давай, - умоляюще выдохнула я, боясь, что он сейчас просто откажется от задуманного.

Я услышала, как он тяжело сглотнул, и приготовилась снова.

Невероятно медленно Эдвард отстранился, а затем с такой же осторожностью возвратился назад, подарив еле ощутимую каплю неиспытанного удовольствия. Боль снова прошла через всё тело, такая же сильная, но терпимая.

Каллен обессилено уронил голову и срывающимся голосом произнес:

- Я не могу… так…

Но прежде, чем я успела по-настоящему испугаться его капитуляции, Эдвард довольно резко вышел и уже, явно без осторожности, снова толкнул бедра вперед.

Вопреки ожиданиям, особой боли я не испытывала. Даже меньше, чем в первый раз. Облегчение от этого было таким ощутимым, таким спасительным, что даже слабая улыбка разыгралась на моих губах. Я потянулась к Калену и силой прижалась к его губам, подталкивая его к действию снова.

Не отрываясь от моего рта, он еле слышным стоном сделал еще одно движение. А потом еще и еще.

- Дьявол, Белла… - выдохнул он, больно впившись пальцами в мое бедро, когда я, поддавшись своему безумию, сделала движение навстречу.

Совсем теряя самообладание Эдвард выпустил меня из своих объятий и впился руками в скомканную постель с обеих сторон от моей головы. Как завороженная, я смотрела на его лицо, немного напряженное под силой испытываемых ощущений, уже такое родное и любимое…

Слезы снова потекли из моих глаз, глупая улыбка стала лукавой – вопреки всем ограничениям и порядкам, мы всё равно решились на это. На зло тем, кто там наверху пытается управлять нашей судьбой.

- Люблю тебя… - как в бреду шептала я, упиваясь сладкими ощущениями в теле, что возрастали в силе с каждым бережным проникновением любимого мужчины. Говорить это раз за разом теперь казалось таким же естественным, как и дышать кислородом.

Было по-прежнему немного больно… Но даже если бы боль была смертельной, я бы всё равно не жалела. Любые жертвы, любые страдания стоят этих драгоценных минут. Чтобы хотя бы один раз побыть так близко с любимым, уже стоит родиться на этот свет.

- Я должен остановиться - прошептал он сквозь стиснутые зубы, еле удерживаясь на усталых руках.

Я панически закачала головой, не придумав ничего лучшего, как просто обхватить ногами его талию.

Эдвард попытался отстраниться.

- Нет.

- Белла…

Я приподнялась вверх и силой обхватила его шею, с блаженством принимая последние резкие толчки… Эдвард лишь успел прижаться губами к моим губам, чтобы заглушить стон.

Уже опускаясь вместе с ним на смятую простынь, я с блаженством почувствовала мягкое тепло внутри моего лона. То, что хотел предотвратить Эдвард, то, чего так желала я…

Прошло немало времени, а я по прежнему обнимала ногами теплое дрожащее тело, не желая терять это ощущение ни на секунду. Каллен ласково гладил меня по щеке, даже тогда, когда мои глаза стали сонно закрываться.

- Любимая, - промурлыкал он мое новое «имя».

Лишь благодаря путам Морфея, я так и не услышала слез в его голосе.