Похороны Оливии прошли…отстраненно.
После моего разговора с Эмметом о том, что мою подругу могли накачивать успокоительным в непозволительных дозах прошло около недели. Было действительно выяснено, что в её организме находилась определенная доза препаратов.
Её мать устроила истерику и залилась искусственными слезами. Не знала, что француженки такие странные. Сначала она запретила делать вскрытие, потом наоборот буквально заставила делать его. Отец Ливи ко всему оставался безучастным. Лишь время от времени он задавал вопросы с Карлайлом и говорил что-то Эммету. Потом они уехали, или как там говорят - «ушли по-английски». Никого не предупредили. А мы думали, что они всё ещё в Шеффилде.
Я не в состоянии произнести этого слова – «тело». Оливию похоронили на кладбище под Парижем. Я не запомнила название, но запомнила то, как всё было помпезно и вычурно. Честное слово, как театральная постановка с дешевыми актерами и дорогими декорациями.
На то отделение, где лежала Ливи, наложили арест и временно запретили принимать пациентов, а уже находившихся там, перевели в другие лечебные заведения.
Я чувствовала пустоту. Пустоту внутри себя, внутри дома, который раньше был домом Оливии, а теперь выставлен на продажу; пустоту внутри оранжереи, о которой она так заботилась. Все ростки цветов были перевезены в сад Эммета. Я пересадила их с медицинской аккуратностью. Правда, было как-то мерзко.
Тайлер позвал меня в кино сегодня, и я даже рада. Смогу отвлечься от всего, что происходит вокруг меня. Плохого и хорошего. Эммет последнее время на меня как-то странно смотрит и всё время как будто случайно касается. А меня в дрожь берет от каждого его жеста в мою сторону. Хочется в ответ тоже задеть его, дотронуться до его торса, ощутить, как он сжимает меня в объятиях.
Я отогнала все мысли от себя и взглянула на Эмили, сидящую в скайпе и болтающую с мамой.
- Рози, помаши мамочке рукой.
Я помахала рукой и осторожно улыбнулась – чтобы получилось более или менее по-настоящему.
Мама помахала мне в ответ и тоже улыбнулась. Когда же я её уже увижу? Неизвестно.
Сегодня у меня только вторая пара, а потом я свободна, как птица в полете. Надо будет съездить с Милли по магазинам, попытаться отвлечься.
- Милли, пойдешь со мной сегодня в торговый центр?
- Конечно, - ответила та, даже не сняв наушники. И делает вид, что не ждала этого вопроса.
Я торопливо начала залезать в джинсы, попутно натягивать толстовку и обувать сапоги, застегивая их на ходу.
- Мама говорит, что лучше тебе этого не делать, - рассмеялась сестра.
- Знаю, - сквозь зубы прошипела я, повалившись на кровать.
Спустя два оторванных с корнями замка (на паре сапог!) я обула кроссовки, плюнула на всё и спустилась в прихожую.
Оценив себя в зеркало, и прекрасно понимая, что сегодня не мой день, я подхватила сумку и пулей вылетела из дома. Плюхнувшись на сиденье автомобиля, я захлопнула дверь и улыбнулась Эммету. хоть бы у меня получилось, а то опять будут всякие вопросы из раздела что со мной.
Не переношу. В последнее время моя раздражительность достигла точки кипения и вылилась на ничего не подозревающих друзей Эммета – Сета и Эмбри. Я даже не знала таких своих внутренних качеств. Я же всегда была спокойной, если не сказать забитой.
Кем я становлюсь?
-…Рози?
Эммет вывел меня из пугающих мыслей, и я невольно вздрогнула, услышав звук его голоса. Почему он так всегда действует на меня?
- Что? То есть, что ты спросил? – снова этот раздраженный требовательный тон. Я начинаю тихо себя ненавидеть.
- Я просто спросил, как ты себя чувствуешь, - он встревожено посмотрел на меня и коснулся моего плеча в жесте настоящего всепонимающего друга.
Почему опять друга. Я словно стены вокруг себя возвожу, и он не подходит ближе. Стоит же мне только посмотреть на него, как у меня перехватывает дыхание, точно горло сдавили тисками. Он для меня, как самое жестокое наказание.
И я люблю его.
- Со мной всё прекрасно, - выдавила я из себя и почувствовала, как он чуть сжал моё плечо в подбадривающем жесте. Черт возьми, я пойду сегодня на свидание с Кроули.
Я решила это окончательно и бесповоротно.
- Просто я очень волнуюсь за тебя. Ты мне так дорога.
Лучше этого не слышать. Моё давно копившееся недовольство вылилось с несколько глупых фраз.
- Эммет! Ты опять за своё? У меня всё очень хорошо! – упорно произнесла я, уговаривая больше себя, чем его.
- Не надо делать из меня идиота! – ответил он, а затем добавил, - я же волнуюсь за тебя, как ты переживаешь из-за Оливии.
- А я волнуюсь за тебя, - сказала я, и, наконец, решила выразить, что я думаю по этому поводу. – Ты напиваешься почти каждый вечер, не готовишься к парам. А безразличие – прямой путь к… - я прикусила язык, поняв, что и так наговорила лишнего.
Руки Эммета сжались на руле так, что стало видно вены. Мы притормозили на светофоре.
- Договаривай, - прошипел он сквозь зубы.
Я молчала, в свою очередь сделав вид, что упорно ищу что-то важное в сумке.
- Язык не поворачивается такое сказать? – язвительно заметил МакКартни.
Некоторое время мы ехали, в глубочайшей тишине. Лишь мерно гудел мотор. Я почти не дышала от ужаса того, что я только наговорила.
Эммет остановил автомобиль так резко, что я бы ударилась о стекло, если бы не была так крепко стянута ремнем безопасности.
Нарочито медленно я вылезла из машины и огляделась кругом.
Двор был подозрительно пуст, что насторожило меня. Что такое, обычно в это время дня здесь кипит жизнь – университет, как никак.
Я не стала смотреть назад, идет ли Эммет за мной, а просто пошла к актовому залу. Наверно все находились там. Так и было. Зал, переполненный студентами, гудел как улей.
Несчастный председатель студсовета пытался перекричать всех, но шум царил невообразимый. Казалось, что все факультеты собрались здесь в одно время, хотя такого быть не могло. Они бы просто не уместились.
Я стала оглядывать помещение на наличие свободных мест, но пришлось довольствоваться малым – стоять, поставив сумку на пол.
Констанция, главный организатор на её факультете, вышла на сцену, предварительно оттолкнув председателя, и постучала по микрофону, проверяя, работает ли он.
- Советую вам помолчать, - произнесла она спокойно и обвела взглядом зал. Все съежились от этого пронизывающего и холодного взгляда.
- Тема, которую мы поднимаем сейчас – это празднование трех праздников одновременно, как и бывает в нашем бедном и захолустном учебном заведении. Поэтому советую вам активизироваться и принести мне названия творческих номеров, которые будут показаны перед вами же.
Она откашлялась и перевела дух. Констанция всегда пугала меня своей неуемной энергией.
У неё были русые волосы и серые глаза – она родилась и выросла в Финляндии. Сейчас она заканчивала факультет искусств, чтобы вернуться на свою родину и добиваться там всех оставшихся успехов, если она ещё не всего достигла.
- Сколько номеров надо с факультета? – спросил кто-то из девушек на первых рядах.
- По одному, в крайнем случае по два, не больше. Вы же хотите, чтобы это было интересно, а не по-топарски, как у нас часто и случается. Завтра жду глав факультетов у себя.
Подтолкнув обратно председателя – Даниэля, она спокойно спустилась со сцены и помахала ему рукой, давая знак продолжать то, о чем он хотел сказать. Он лишь развел руками и тоже спустился вслед за ней. Среди групп студентов раздавались смешки, а когда Даниэль проходил мимо, они ненадолго умолкали, чтобы потом снова продолжить смеяться.
Он был уже четыре года влюблен в Констанцию, и всё не мог добиться взаимности. Его было и смешно и жалко. Эту историю знали все, начиная от ректора и заканчивая уборщицей.
Я искала глазами Эммета, но не могла его найти.
Зато увидела Кроули. Он стоял, неотрывно глядя на меня, и мне стало даже как-то неприятно, хотя девушки, проходящие мимо него, буквально пожирали его глазами.
Он не спеша направился ко мне, засунув руки в карманы джинсов. Легко приобняв меня одной рукой, он осведомился, - Рози, ты согласна на нашу встречу сегодня?
- Да, согласна, - улыбнулась ему я.
- Прекрасно. Я заеду за тобой. – Он пронизывающе посмотрел на меня и отошел к группе парней, которые ждали его.
Я помахала ему рукой на прощание и отправилась на поиски Эммета.