2024-5-4

14

0

0

Я стояла в дальнем углу катка и ждала, когда заиграет музыка. Сегодня был мой черед выступать. Мои глаза поднялись, и я увидела Эдварда, который сидел в первом ряду. Он улыбнулся и подмигнул мне. И сразу же все волнение исчезло. Я поняла, что сегодня буду кататься только для него. Не для мамы, не для моих поклонников, не для судьей. Да, они была важны для меня, но я наконец-то призналась сама себе, что важнее Эдварда для меня никого нет.

Я хотела показать ему, на что я способна. Я хотела доказать всем, что достойна его – золотого призера парных танцев, что он довел вчера, выборов очередное золото на национальных соревнованиях. Их с Таней произвольная программа никого не оставила равнодушными. И я хотела, чтобы с моим танцем было то же самое. Я хотела поразить их всех, заставить погрузиться с головой в историю, которую я собиралась им рассказать.

Музыка началась, а вместе с ней и мой танец. Я заскользила по льду, разгоняясь для первой комбинации прыжков, которая шла в самом начале. Тройной лутц, двойной тулуп. Снова разгон и тройной аксель. Трибуны зааплодировали, а я продолжала кататься только для одного человека в зале.

Плавные движения рук и улыбка на лице. Я сама наслаждалась катанием так, как уже давно этого не делала. Снова прыжок и переход во вращения. Низкий волчок с вытянутой ногой, которую я затем сгибаю и прижимаю к голове.

Перестав кружиться, я на мгновение останавливаюсь и начинаю свою дорожку вращений по спирали. Легкие и нежные движения, которые рассказывают мою историю. Я меняю грани лезвия, приседаю и выгибаюсь, пытаясь донести чувства до своего единственного зрителя. Не останавливаясь ни на мгновение, а плавно перехожу с дорожки во вращения. Сначала либела, затем классическое вращение сидя с вытянутой вперед ногой. Меняю ногу и исполняю карандаш. Снова разгоняюсь и еще одна серия вращений. Сначала заклон, в котором все время меняется положение моих рук: то простертые в небеса, то прижаты к груди, как в молитве. Затем не прекращай вертеться, а поднимаю ногу и прижимаю лезвие конька к голове, делая «колечко». Мое последнее вращение заканчивается вместе с музыкой.

Я стою посреди катка, тяжело дыша, но полна радости и удовольствия. Среди всех зрителей я нахожу его и вижу, что он улыбается. Толпа взрывается бурей аплодисментов, а я продолжая улыбаться, смотря на Эдварда. Затем прихожу в себе, кланяюсь и уезжаю со льда.

- Ты была прекрасна. Я уже и забыла, когда ты в последний раз каталось так одухотворенно, - проговорила мама, притягивая меня в свои объятия. Как и ожидалось, за такое проникновенное катание я удостоилась первого места. Так что короткую программу я закончила, с большим отрывом обойдя своих соперниц.

- Что с тобой случилось? – спросила Эсми, когда мы спустились с возвышения, где ждали результатов.

- Я бы скорее сказала кто, - ответила я маме, и улыбнулась, направившись к раздевалке. Мой взгляд сразу же заметил Эдварда, который стоял, прислонившись к стене, с улыбкой смотря на меня. А затем он направился ко мне. – Привет, - успела сказать я, прежде чем оказаться в объятиях Каллена.

Кто знает, кто из нас первым дошел до другого, но в тот момент, когда он поцеловал меня, все остальное стало неважным.

- Ты была восхитительна, - произнес он, когда оторвался от меня.

- Спасибо, - ответила я с улыбкой.

- Золотая медаль точно будет твоей, если ты и послезавтра будешь так кататься, - добавил он.

Как оказалось слова Эдварда были пророческими. Мы оба стали золотыми призерами, выиграв национальные соревнования. Теперь нас ждал чемпионат мира, где нам вновь придется доказывать, на что мы способны, но пока мы наслаждались обществом друг друга.



Сегодня был вечер премьеры, и я с нетерпением ожидала, когда же за мной придет мой кавалер. Мама помогала мне собраться, закалывая волосы в замысловатую прическу.

- Мама, быстрее, - проговорила я, нетерпеливо пристукивая ногой.

- Куда ты так торопишься, Белла? – спросила мама. – Красная дорожка от тебя никуда не денется.

- Да, но…, - договорить я не успела. Меня прервал стук в дверь.

Мама нахмурилась и пошла открывать. – Эдвард? – удивленно произнесла она.

- Добрый вечер, Эсми, - поздоровался он.

- Так это именно его ты скрывала от меня, Белла? Эдвард твой кавалер на сегодняшний вечер? – спросила мама, поворачиваясь ко мне, все еще придерживая дверь номера.

Я кивнула и смущенно улыбнулась. – Да.

Эсми вздохнула и отошла, опустившись на край моей кровати.

- И как я должна это понимать? - проговорила она, переводя взгляд с меня на Эдварда.

- Мы как бы встречаемся, - ответил вместо меня Эдварда.

- «Как бы» это как? – спросила мама.

- «Как бы» – потому что мы не знаем, что будет дальше. Но пока идут соревнования, и мы находимся в одном городе, мы хотим проводить вместе все возможное время, - ответила я.

- Интересно. А что будет, когда вы разъедитесь? – поинтересовалась мама.

- Когда до этого дойдет, тогда мы и будем об этом думать, - произнес Эдвард.

- Мама, просто позволь нам наслаждаться моментом, - попросила я, подходя к ней и приседая на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

- Обещаю, что наши отношения не скажут на катание Беллы, - добавил Каллен, стоя позади меня.

- Эдвард, они уже сказались, - мы недоуменно переглянулись, и посмотрела на мою мать. – Белла катается более чувственно, чем когда-либо раньше, - добавила она с улыбкой, ободряюще сжав мою руку.

Я смущенно улыбнулась и поднялась, чтобы в следующее мгновение почувствовать, как рука Эдварда легла мне на талию и притянула ближе к нему.

- Тогда я только положительно влияю на нее. Так что вы не должны быть против того, что мы встречаемся, - сказал он. Эсми только покачала головой.

- Ты думал, что я буду против? – спросила мама, смотря на Эдварда. Он кивнул в ответ. - Может быть, вначале так и было. Но все же, как и каждой женщине, мне свойственно менять свои решения. Единственное, что могу сказать в свое оправдание, я боялась, что ты причинишь боль моей дочери. И как мать пыталась всячески ее защитить, тем самым раня ее. И нечего так на меня смотреть, - добавила мама с улыбкой, когда мы с Эдварда посмотрели на нее широко распахнутыми глазами. – Я умею признавать свои ошибки. А теперь идите-ка вы на свою премьеру. Мне ведь тоже еще собраться нужно. Так что встретимся уже там, - закончила она и вышла из номера, оставляя нас с Эдвардом одних.

- И что это было? – спросил он, вопросительно смотря на меня.

- Кажется, моя мама только что официально разрешила нам встречаться, - с улыбкой ответила я и обняла Эдварда, который прижал меня к себе, целуя в макушку.

Нам пришлось вытерпеть целый час на красной дорожке, пока журналисты и фотографы удовлетворяли свои желания получить как можно больше наших снимков и интервью. Еще бы. Меньше чем пару дней назад мы оба стали золотыми призерами, а сегодня представляем наш фильм. И что было самым смешным, ни один из нас даже не представлял, что получилось из всех тех сцен, что были отсняты за два с половиной месяца.

Мы с Эдвардом сидели в первом ряду, рядом с нами располагались наши родители. Мы удивились, когда увидели их вместе, проходящими по красной дорожке. Рука моей мамы покоилась на сгибе локтя отца Эдварда. И если честно, никогда раньше я не видела на ее лице подобной счастливой улыбки, которую увидела сегодня, когда она шла рядом с Карлайлом. Никогда моя мать не смотрела так на моего отца, никогда она так не улыбалась ему, как улыбалась Карлайлу. Они с отцом Эдварда выглядели так, будто прожили всю жизнь вместе. Их движения был созвучны, будто они были частями одного целого. Конечно же я могла списать все это на их совместное прошлое, на то что они были парой на льду и в жизни. Но смотря на них, нельзя было сказать, что со дня их последней встречи прошло двадцать пять лет. Они выглядели как пара, которая никогда не расставалась. И они действительно были счастливы вместе.

Но мне пришлось оторваться от воспоминаний, когда начался фильм. Я затаила дыхание и сжала руку Эдварда. Того, что последовало дальше, я и вовсе не ожидала увидеть.

Казалось, Гиллард умудрился снять все личные моменты нашей с Эдвардом истории любви. Где-то в середине фильма, я затаила дыхание, видя моменты из своей жизни.

На экране появились кадры одиночного танца Эдварда. Его четвертной прыжок и комбинации, его вращения. Я услышала, как вздохнул Карлайл, и только крепче сжала руку Эдварда. Меня удивило то, что этот танец был снят с разных ракурсов. А это значило, что его снимал не Джерри. А затем я увидела на экране нашу ссору.

«Я не могу понять, что я такого сделал, чтобы заслужить подобное отношение?» - прозвучали с экрана слова Эдварда, которые он сказал мне, когда Стюард тайком снимал нас.

Я молчала и просто смотрела ему в глаза. И если честно, эта сцена очень органично вписалась в фильм.

«Молчишь?» – проговорил Эдвард. – «Нет, раз уж ты решила поговорить со мной, тогда скажи мне. Что я такого сделал, что ты бежишь от меня как от прокаженного? Что мои прикосновения тебе так противны, что ты рискуешь сломать себе шею, деревенея в моих руках? Что я сделал, чтобы ты возненавидела меня?»

- Прости, что не сказала тебе тогда о Гилларде, - прошептала я, наклоняясь к Эдварду.

Он прикоснулся губами к моему виску. – Все в порядке, Белла. Все посчитают, что так и было задумано. Что таковым был сценарий, а не что это наша настоящая ссора. Да и потом, снять этот эпизод только той одной камерой Джерри было невозможно. А это значит, что Стюард многое скрыл от нас.

Я была еще больше удивлена, когда в фильме был показан наш с Эдвардом прощальный танец. Впервые мы с ним видели, как смотримся со стороны. И смотря на наше катание, я не думала о нас как об отдельно взятых фигуристах. Я впервые оценивала нас как пару. Наши глаза, которые все время смотрели друг на друга. Нежные прикосновения, интуитивное чутье партнера, которое сквозило в каждом движение.

Я понимала, почему Стюард оставил этот момент в фильме. Да, он был глубоко личным для нас с Эдвардом и мы не хотели делить его с другими. Но все же… Этот танец получился настолько эмоциональным, что не использовать его было бы кощунством. Так что я просто посмотрела в глаза Эдварда и улыбнулась.

- Что бы мы ни говорили, а Гиллард умеет снимать, - проговорил он с улыбкой и подмигнул мне.

Наше финальное выступление со стороны казалось еще напряженней, чем когда мы его снимали. И последний элемент Карлайла потряс публику. Даже я застыла на стуле, крепко сжимая руку Эдварда, когда смотрела, как он раскручивает меня и выбрасывает вверх, чтобы потом поймать. Я даже боялась представить, что подобный элемент может исполняться без страховки, таким опасным он казался со стороны.

«Я люблю тебя», - такими были финальные слова всего фильма. Последний кадр со мной, целующей Эдварда, гаснет, и начинаются титры. В зале раздаются аплодисменты, а я смотрю на Каллена и вижу его задорную улыбку.

- Знаешь, мы с тобой спокойно можем меня профессию, - произнес он и наклонился, легко поцеловав меня в губы.

После премьеры была небольшая вечеринка, так что нам с Эдвардом пришлось расстаться на время, чтобы поговорить с гостями. Среди них было много фигуристов и очень часто мы слышали, что они удивлены нашим катанием. Подобного нельзя было ожидать от парника и одиночницы, которые впервые встретились только на съемках.

- Эдвард, что это за две неизвестные мне постановки в фильме? – спросил Карлайл, когда мы вчетвером наконец-то оказались вместе.

- Прости, пап. Но это не постановки.

- Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовался он. – Когда ты умудрился выучить сольный номер?

- Я его не учил. Я просто был слишком зол на Беллу, чтобы успокоиться самому, поэтому выплеснул эмоции в танце. Вот так и получился, как ты говоришь, мой сольный номер.

- Я и не представляла, что ты способен вот так кататься, - проговорила мама, стоя рядом с Карлайлом, внимательно изучая Эдварда.

- Похоже, этого не ожидал никто. Если даже мой отец так удивлен, - произнес Эдвард и улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

- Так, с этим разобрались. А второй танец? Что это еще за самодеятельность? – продолжал допытываться Карлайл.

- Этот танец вообще не должен был попасть в фильм. Как и первый, его никто не ставил и не снимал, - проговорила я, смотря на наших родителей. – Я просто спустилась на каток и увидела там Эдварда. Это было наше своеобразное прощение. Только для нас двоих. Когда мы катались, то совсем не ожидали, что его увидит кто-то еще.

- Вы шутите? – воскликнули вместе Эсми и Карлайл, обменявшись взглядами.

- Да ваш «прощальный» танец спокойно может быть частью произвольной программы. Все эти поддержки, выбросы, вращения…, - начал Карлайл, но остановился, когда рука Эсми легла на его локоть.

- Если вы именно так чувствуете друг друга, то это прекрасно. Мы с Карлайлом когда-то именно так и создавали наши номера. Сами, используя только свои эмоции.

- Это действительно было круто, дети, - закончил Карлайл и обнял Эдварда, а затем меня. – Вы были великолепны. Я могу гордиться тем, что приложил руку к тому, чтобы вырастить из вас отличных парников, - мама слегка поморщилась, услышав последние слова, но не стала возражать.

- Спасибо, Карлайл, - улыбнулась я ему. – Знаете, я была бы не прочь снова повторить все это. Оказаться в Монреале и тренироваться с Эдвардом, - добавила я и посмотрела на него.

И говоря эти слова, я даже и предположить не могла, как именно они сбудутся. Какую цену мне придется заплатить, чтобы эта мечта стала реальностью.