Белле 15 лет, Эдварду 17

– Я упала и не могу подняться!

Все, что я могла видеть, так это раздражающие старые теннисные туфли Джаспера, когда он шмякнулся со стула на пол. Эммет смеялся так громко, что я чувствовала вибрацию стола. Вдвоем они были еще глупее, чем поодиночке.

– Боже, я люблю эту рекламу, – заметил Эммет и помог подняться Джасперу. – Каждый раз, когда старушка падает с лестницы…

– Эммет хохочет, как идиот, – прошептал мне Эдвард прямо на ухо, и от его теплого дыхания я задрожала.

Я посмотрела на него, и он улыбнулся мне, после чего продолжил что-то писать в своем блокноте.

– Ты пишешь песню? – полюбопытствовала я, поскольку он всегда это делал, когда я была рядом.

– Отчасти, – сказал он и нахмурился, как всегда делал, когда задумывался. А задумывался он постоянно... и что-то писал в своем блокноте. Да, в этом весь Эдвард.

– Отчасти? – я рассмеялась и убрала прядь волос за ухо, чтобы лучше его видеть. – Или это песня, или нет, - я хлопнула его по плечу, на что он улыбнулся.

– Это песня. Ну, стихи, которые, как я надеюсь, когда-нибудь станут песней, – пояснил он, придвинувшись ко мне поближе, чтобы наши руки соприкасались.

Волоски на моей шее неожиданно зашевелились, и я пригладила их рукой, чтобы остановить это чувство. Было немного холоднее обычного.

– Про что она? – спросила я, пытаясь заглянуть в его блокнот, но он был быстрее, прикрыв рукой написанное, словно это был какой-то тест и я могла сжульничать, списав.

– Эмм… Это…

– Майк не придет, – вздохнула Элис, плюхаясь в кресло рядом со мной.

– Нет? – одновременно спросили я и Джессика, и я почувствовала, как во мне все опустилось. Я уже поняла, что так и будет, поскольку было уже полдвенадцатого, а его все еще не было. Но он ведь и не обещал приехать, он говорил, что постарается.

Майк и его семья переехали в Форкс летом, и мы сидели с ним за одной партой почти на всех занятиях. Майк был бесшабашным и заставлял меня смеяться. Он заставлял меня чувствовать себя так, словно мне целых пятнадцать – и я очень сильно любила это ощущение, поскольку чувствовала себя взрослой почти все время.

Я ощущала себя потерянной и безумной настолько, что мне хотелось кричать. Я не хочу все время проводить в закусочной, помогая. Я хотела разговаривать с Элис о мальчиках после школы и ходить на настоящие свидания с походом в кино Порт-Анджелеса вечером в субботу, как делали все подростки. Я однажды сказала это папе, будучи очень и очень расстроенной. Когда он закончил кричать на меня, то сказал, что я просто маленький эгоистичный непоседливый ребенок, и я знала, что он был прав.

Вечером того же дня, в который я плакала больше, чем когда-либо, ощущая себя самым ужасным человеком, папа постучал в мою дверь. Стоило мне открыть ее, как Чарли упал передо мной на колени; его лицо было даже более влажным и красным, чем мое. Он крепко стиснул меня и, говоря напротив моего живота, повторял, что ему очень жаль, снова и снова. Я тоже извинилась и пообещала себе, что никогда не посмею поступить с ним так вновь.

– Белла? – позвала Элис, махая рукой у меня перед глазами. – Земля вызывает Беллу…

– Что? – спросила я.

– Долго же ты не откликалась, – закатила глаза Джессика. Я не знаю, какая у нее была проблема: мы вроде бы были подругами, но временами казалось, что она меня терпеть не может.

– Прости, – я смотрела вниз на свой стакан, водя пальцем по его краю в такт музыке, что звучала на заднем плане.

– Мы говорили о Майке, – Элис пропела его имя и приподняла свои брови, как она делала всегда, когда речь заходила о нем.

Я решила, что буду делать то же самое каждый раз, когда мы будем разговаривать про Джаспера, просто чтобы посмотреть, понравится ли ей это. В последнее время, с тех пор как они расстались, мы часто говорили о нем. Хотя не знаю, почему они так выставлялись, если постоянно думали друг о друге. Кроме того, Элис вместо того, чтобы сомой поговорить с Джаспером, постоянно спрашивает меня, смотрит ли он на нее в столовой, а тот в свою очередь интересуется, если Элис разговаривает с другим мальчиком. Мне нелегко находиться на перепутье между этими двумя.

– Он сказал, что может приехать позже, потому что наши родители уехали из города, – Элис посмотрела на Джаспера, на лице которого расцвела идиотская улыбка. Я задалась вопросом, собираются ли они поговорить сегодня вечером, чтобы во всем разобраться. Я не могла терпеть этого больше.

– Тьфу, – я съежилась от скрипа, что издал мой стул, когда я отодвинула его от стола, поскольку должна была сбежать от этих двоих как можно скорее. – Я скоро вернусь, – как бы то ни было, я собиралась проверить папу и только сейчас поняла, что проболталась с друзьями весь вечер и не видела его.

Я шла по краю комнаты, дабы избежать толпы ребят, что собралась в центре. Кто-то поставил несколько быстрых композиций, столы же были сдвинуты для удобства. Со всеми этими воздушными шарами и транспарантами комната напоминала Зимний Бал, который прошел у нас в школе несколько недель назад. Ну, я догадывалась, что они были похожими, поскольку папа пусть и разрешил помочь украсить зал, на сами танцы меня не пустил.

– Белла, – Эдвард окликнул меня, когда я уже стояла в дверях. Я развернулась, и он был так близко, что я могла почувствовать запах стирального порошка миссис Каллен. Это заставило меня вспомнить тот день на лугу, когда он позволил мне ехать на велосипеде. Моя голова покоилась на его спине, а руки обвивали талию – в тот день он пах так же.

– Ты в порядке? – его рука, пригладив мои волосы, опустилась на плечо.

– Да, – я старалась не показывать своего раздражения. – Элис и Джаспер…

– Я хочу запереть их в комнате до тех пор, пока они все не решат, - его рука продвинулась вниз по моей.

– Скорее всего, вероятность не…
– Хватит, – остановил он меня, улыбнувшись. – Я не хочу знать такие подробности о своей сестре.

– Хорошо, – я не могла не рассмеяться. – Я собиралась пойти проведать Чарли. Я должна была сделать это раньше… Я вернусь через секунду, – я уже хотела отойти, но мои волосы, видимо, решили познакомиться поближе с его часами.

– Ой! – вскрикнула я, потирая пятачок, из которого выдрались волосы.

– Гладкое движение, Эдвард Руки-ножницы! – крикнул находящийся в нескольких футах от нас Эрик.

– Боже, как бы мне хотелось, чтобы этого фильма не было, – покачал головой Эдвард, в то время как его лицо окрасилось различными оттенками красного. – Ты в порядке? – он быстро снял свои часы и положил свою руку на мою голову поверх моей ладони.

– Это было не так уж и больно, – призналась я. – Просто застало меня врасплох, вот и все, – мое лицо было повернуто так, что могло показаться, словно я разговаривала с его запястьем. Он так хорошо пах. – И это твоя вина, что люди называют тебя так, – поддразнила я, – ты не должен был наносить удар мистеру Баннеру.

– Это не повредило ему, – улыбнулся Эдвард, – он шел под мои ножницы.

– Никогда не режьте вещи, когда идете по коридору. – Его ладонь все еще находилась поверх моей, и он большим пальцем поглаживал кожу. – Нас учили этому еще в детском саду.

– Знаю, знаю, – сказал он, и его лицо было так близко к моему. Я могла почувствовать запах жвачки и кока-колы. – Я сожалею, что причинил тебе боль, Би.

– Ты не причинил, – его рука, скользя по моей, слегка ее щекотала. – Я, пожалуй, пойду проверю папу.

Я снова прошла на кухню и, схватив со стойки стакан, наполнила его водой со льдом. Мое лицо просто пылало.

– Хорошо проводишь сегодняшний вечер, Беллз? – спросил папа, вытирая руки полотенцем, что было переброшено через его плечо.

– Думаю, да, – я чувствовала бы себя лучше, если бы Майк Ньютон был здесь, но не думаю, что это была та тема, которую девушка может обсуждать со своим отцом.

– Ну все, я тебя увидел, – сказал он, опираясь на столешницу напротив меня. – Так что беги к своим друзьям и не беспокойся о своем старике.

– Я уже иду, просто хотела проверить тебя, – я подошла к нему и, обернув руки вокруг его талии, положила голову на его грудь. Я знала, что ему нравится, когда я так делаю. Он как-то сказал мне, что это напоминает ему о тех временах, когда я была маленькой, и он грустит от того, что я слишком быстро взрослею.

– Я в порядке, милая. Я обещаю, – папа потер мою спину и прижал меня еще крепче к себе. – Это становится немного легче?

Я кивнула.

– Немного. – Я теперь не чувствовала, словно мою грудь вскрыли, когда думала о маме. Это просто было пустым местом все время. Догадываюсь, что оно всегда будет там просто для того, чтобы я никогда не забывала ее. – Тебе?

– Немного, – папа поцеловал меня и нежно подтолкнул обратно. Я обняла его еще крепче, чем раньше, и он засмеялся. – Иди уже и проведи со своими друзьями некоторое время перед тем, как я найду тебе работу, – сказал он, прихлопывая меня полотенцем, пока я выходила.

Когда я вернулась за столик, то снова села на свое место рядом с Эдвардом. Он наконец отложил свою записную книжку подальше и стал смотреть в свой стакан, словно это был шар, способный предсказывать будущее.

Элис щелкнула своим ярко-розовым браслетом. Поправив его, она щелкнула снова, не сводя глаз с Джаспера. У нее был тот взгляд, который появлялся, когда он делал что-то, что сводило ее с ума, но я не могла определить, что это было. За сегодняшний вечер они и двух слов друг другу не сказали. Мне же хотелось, чтобы они помирились.

– Это реально раздражает, – заметила я, надеясь, что она перестанет уже щелкать этим браслетом. Она делала это вплоть до того момента, когда я уже была готова порвать вещицу.

– Миссис Коуп сказала, что ткань может порваться и, лопнув, порежет запястье, – заметила Джессика. – Она сказала нам, что мы можем пораниться до крови. – Джесс всегда верила в самые глупые вещи. Она думала, что если Pop Rocks запить колой, то желудок взорвется. (П. переводчика: Pop Rocks — патентованное наименование конфет, выделяющих газ во рту. Среди ингредиентов сахар, лактоза (молочный сахар), кукурузный сироп, и вкусовые добавки. При растворении во рту происходит бурная реакция с выделением газа).

– Не будь идиоткой, Джесс. Миссис Коуп… – вздохнув, Элис закатила глаза.

– Эта вечеринка адски скучная, – громко провозгласил Эммет, наливая что-то из маленького серебряного сосуда в стакан с колой. – Это, конечно же, не твоя вина, Белла, но Боже…

– Что это? – спросила я, указывая на то, что он держал в руке.

– Фляга, – ответил он, словно это было самой очевидной вещью в мире.

– Фляга? Для чего?

Эммет, Элис, Джаспер и Джесс смеялись так, словно я рассказала самую смешную шутку. Эдвард не рассмеялся вместе со всеми, но смотрел на меня со странным выражением лица.

– Внутри алкоголь, – он наклонился над столом так, чтобы никто за другими столиками не мог нас услышать, хотя они и так вряд ли бы смогли – музыка играла слишком громко. – Я смешал ром и колу.

– Ромовая кола? – спросила я, и все, кроме Эдварда, вновь засмеялись.

– Для того, чей папа работает в баре, Би, клянусь… это ром и кола, – сказал Эмм очень медленно, делая паузы между словами, словно я идиотка. – Вот, хочешь попробовать?

– Ладно. – Парень толкнул стакан через стол, но Эдвард оттолкнул его руку прежде, чем я получила возможность попробовать.

– Эммет, ты с ума сошел? Шериф в соседней комнате! – Эдвард держал стакан перед собой вместо того, чтобы вернуть его Эммету. – Я знаю, что ты расстроен из-за Хейл, но не будь задницей.

– Я не расстроен, – сказал Эммет, хотя все мы знали, что это неправда. Эммет всю жизнь был влюблен в сестру Джаспера, Роуз, и прошлым летом на долю секунды он подумал, что у него есть шанс. Семья Ройса уехала в Калифорнию, Эммет и Роуз немного встречались до того, как Эмм отправился на U-Dub. Кинги вернулись в город прямо перед Рождеством, и Ройс с Роуз воссоединились, разбив сердце Эммета. С тех пор он сам не свой.

– Однажды я надеру ему задницу от твоего имени, – вклинился Джаспер, я могла видеть, как Элис села прямее на своем стуле. Я уверена, от того влюбленного выражения лица, коим она на него смотрела, мне схудилось.

– Мама сказала, что мы должны остаться до полуночи, прежде чем свалить. – Эммет посмотрел на меня, показывая, что ему жаль, что он не хочет оставаться дольше.

– Ты должна приехать, Белла. Майк обещал попытаться улизнуть, – шепнула Элис.

Я никогда не врала папе, но у меня также не было шанса побыть с Майком вне школы. Мне не разрешалось ходить на свидания, пока мне не стукнет шестнадцать, но может быть…

– Я хотела бы поехать, – сказала я. – Но я не могу сказать: «Папа, я иду к ним домой», – потому что он знает, что ваших родителей нет дома. Он никогда не отпустит меня.

– Джессика уладит это, не так ли, Джесс? – спросила Элис, смотря с отчаянием. Я не была уверена, почему она так торопилась свести меня и Майка, но была ей благодарна за это в любом случае.

По-видимому, Джесс не хотела соглашать с Элис, но она слишком хотела вписаться в компанию, чтобы когда-нибудь сказать ей ‘нет’.

– Ты можешь просто сказать Чарли, что собираешься в гости к Джессике, не так ли?

– Да, – согласилась Джесс, наклонившись ближе к Элис. – Он поверит тебе.

– Я не знаю, – я действительно, действительно не хотела начинать врать папе. – Я подумаю об этом.

– Эл, не хочешь потанцевать? – Тайлер Кроули задел меня плечом, пока протягивал девушке руку между мной и ею. Я даже не заметила, что играет медленная композиция.

– Конечно, – ответила она, пристально глядя на Джаспера, который чертыхнулся себе под нос, а не на своего партнера.

– Ты любишь танцевать? – спросил Эдвард, хотя прозвучало это так, точно он произнес одно длинное слово.

– Ты имеешь в виду медленные танцы?

– Ну да, – ответил он, отслеживая шахматный порядок ногтем на скатерти. – Я подумал, может быть, ты захотела бы…

– Лорен не подумает, что ты спятил? – спросила я, не спуская глаз с коленей и нервно перебирая пальцами.

– Что? – его голос был хриплым, как если бы он старался сдержать кашель.

– Ты официально пригласил ее, и я подумала, что вы двое…

– Это явно не про нас с Лорен, – сказал Эдвард. – Моя мама не успокоилась бы, пока я не пошел – не хотела, чтобы я пропустил это. Я же выпускник. И человек, которого я хотел бы пригласить…

– Что с ней? – Эдвард никогда не выказывал особого интереса к девочкам. Я задалась вопросом, кем же была та, кого он мечтал пригласить.

– Неважно, - покачал он головой. Он был тих в течение долгого времени, пока не заговорил вновь. – Возможно, ты захочешь потанцевать?

– Не думаю, что это хорошая затея – я отдавлю тебе все ноги. И я никогда раньше не танцевала с парнем, – я сразу же пожалела о том, что сказала ему, хотя и была уверена, что в любом случае он уже все знал.

– Я покажу тебе. – Эдвард потер рукой затылок, и его взгляд остановился на моих коленях, а не на лице.

– Ладно, – сдалась я, вставая. В то же самое время встал и Эдвард, отчего мы столкнулись лбами.

– Покажи ей, как танцевать ламбаду, Эдди, – крикнул нам вслед Джаспер.

– Не слушай их, – сказал Эдвард, когда я обернулась посмотреть на него.

Когда мы вышли на танцпол, Эдвард положил руки на мои бедра и притянул к себе.

– Положи свои руки на меня, – указал он, отрывая мои ладошки от бедер. Держа мои руки за запястья, Эдвард завел их за свою шею. Он просто был слишком высоким, чтобы это было удобной позицией. – Руки слишком напряжены, не так ли?

– Типа того, – ответила я, чувствуя кожу там, где заканчивались его волосы. Это было приятно.

– Вот так, – он обвил свою руку вокруг моей талии и притянул меня к себе, поставив так, что мои ступни покоились на его. – Так лучше?

– Да, но тебе ведь неудобно?

– Да нет, – отозвался Эдвард, продвигая свою вторую руку, которая все еще покоилась на моем бедре, за мою спину и прижимая так близко к себе, что наши животы соприкоснулись.

Мы продолжали танцевать под обратный отсчет времени, оставшегося до Нового года. И как только танец закончился, все вокруг нас приветственно закричали, а Эдвард почти коснулся губами моего уха:

– С Новым годом, – сказал он, а затем поцеловал мой лоб точно так же, как целовал прежде Элис.

– С Новым годом, – ответила я, но мое сердце билось ужасно быстро и голос не был слишком громким, поэтому я не была уверена, услышал ли он меня.

– Би? – я могла почувствовать щетину на подбородке Эдварда, когда он положил его мне на макушку.

– Да?

– Могу я спросить? – его пальцы захватили прядь моих волос, и он намотал ее на палец. Эдвард, вероятно, щекотал его, потому что продолжал крутить прядку.

– Ты уже спросил, – поддразнила я его, но он не засмеялся. – Вперед.

– Почему тебе так нравится Майк Ньютон? – это прозвучало так, словно Эдвард всю жизнь готовил себя к этому вопросу.

– Хмм… ну… Я думаю, он симпатичный. Он рассказывает избитые шуточки, но я знаю, что он просто хочет меня рассмешить. Он каждый день точит мой карандаш на геометрии. Когда я с ним, мое сердце стучит так, точно я пробежала милю на уроке физкультуры, – объясняла я. – Он также каждый раз придерживает для меня дверь.

– Я придерживаю дверь, – сказал Эдвард, и я могла чувствовать, как его большой палец медленно поглаживает мою спину.

– Я знаю. Мне очень нравится это в тебе. – Я подумала, что должна сказать что-то еще, но не знала что.

– Что еще тебе нравится во мне? – спросил он, пока мы покачивались в такт музыке.

Я хотела сказать, что мне нравится, что в его присутствии я чувствую себя очень комфортно. Мне нравилось, что я могу рассказать ему что угодно, а он не будет считать меня ужасным человеком. Но это был Эдвард – брат Элис, который подвозит меня до дома, удостоверившись, что со мной все хорошо, и целует в лоб, словно свою сестру. Я не была уверена, что он хотел от меня услышать, поэтому…

– Боже, Шериф! – услышала я чей-то крик после того, как громкий хлопок заложил мои уши.

Следующее, что я поняла, так это то, что я больше не стояла на ногах у Эдвард, его руки больше не обхватывали мою талию, а пальцы не играли с волосами. Папа тянул меня назад за локоть, держа в руках пару воздушных шариков и булавку.

– Папа! – взвизгнула я, когда он отцепил меня от Эдварда, который выглядел смущенным оттого, что танцевал со мной.

– Беллз, я говорил тебе: никаких мальчиков, пока не исполнится шестнадцать, – его голос был таким оглушающим теперь, когда все молчали, а музыкальный проигрыватель был выключен.

– Он не собирается встречаться с ней, Шериф, – закричал Эрик, и все рассмеялись.

– Следи за своим языком, сынок, - кинул папа Йорку перед тем, как потащить меня на кухню. Я хотела, чтобы пол разверзся и поглотил меня целиком.
Когда мы оказались на кухне, он отпустил мою руку, и я сразу же потерла кожу, которая слегка горела после его хватки.

– Мне очень жаль, если тебе больно, дорогая, – извинился он, касаясь красноты. – Я просто потерял голову, когда увидел тебя с тем мальчиком, Калленом.

- Но, пап, - это прозвучало так, словно я ныла, но это был единственный способ заставить его слушать, – мы просто танцевали. А у меня такое чувство, что ты нас застал лобызающимися в Crescent Point. Мы просто друзья. Он относится ко мне как к сестре.

Папа потер глаза ладонями, а когда убрал их, то его глаза были красными, а на лице собрались морщинки – он выглядел очень, очень уставшим.

– Беллз, я постараюсь, хорошо? Но ты должна простить старику некоторые слабости. Я позволю тебе чудить с волосами и краситься – я ведь видел синие тени на твоих глазах. Я даже отпущу тебя на концерт New Boys on the Street…

– New Kids on the Block, папа. – Он никогда не помнил их названий.

– Без разницы. Я хочу сказать, что единственное мое условие – никаких свиданий до твоего шестнадцатилетия. – Он скрестил руки на груди, и я знала, что тут бессмысленно спорить, но все равно попыталась.

– Это не свидание, это танцы. Миссис Каллен разрешает Элис. – Знаю, это был плохой аргумент, но другого не было.

– Беллз, если родители твоих друзей считают нормой тисканья и обжимания, то это их дело. Но для тебя, барышня, свидания, танцы, поцелуи, прикосновения, держание за руки и тому подобное под запретом. Никаких мальчиков ближе двенадцати дюймов, пока тебе не будет шестнадцати, понятно?

– Могу я хотя бы пойти к Джессике сегодня? – спросила я, не задумываясь о том, что лгу, до тех пор, пока слова уже не слетели с губ. Если папа волнуется, когда я танцую с Эдвардом, то он просто взорвется, увидев меня с Майком. Если я хотела увидеться с ним, придется искать обходные пути. Он не будет ждать меня девять месяцев, через которые мне исполнится шестнадцать. Девять месяцев – это вечность.

– Ее родители дома? – спросил папа. Они уехали по работе, поэтому сегодня их не было в закусочной.

– Да. – Это не было ложью. Скорее всего, они были дома. – Она сказала, что первым делом привезет меня домой. –Я надеялась, что папа не будет спрашивать Джесс, я не была уверена, поддержит ли она меня.

– Хорошо, – согласился он, с минуту потирая затылок. – Но будь дома в девять.

– Спасибо, папочка! – завизжала я, вскочив и чмокнув его в щеку.

– ‘Папочка’ я только тогда, когда позволяю тебе делать то, что ты хочешь, – крикнул он мне вслед.

– Я люблю тебя, – ответила я, подбежав к двери. Несмотря ни на что, это было так.

Каллены давно уже уехали, а мы с Джесс наконец покинули закусочную. Когда мы доехали до их дома, Эдвард сидел на огороженном крыльце, раскачиваясь на верандочных качелях с гитарой и блокнотом в руках. На его коленях лежал аудиоплеер, наушники которого были обмотаны вокруг его шеи.

Он сделал знак, чтобы мы сидели тихо, пока он разговаривает по телефону.

– Кто это был? – подойдя к Эдварду, из любопытства спросила я, после того как он повесил трубку.

– Я должна позвонить маме! – Джессика побежала в дом. Я слышала, как Эммет и Джаспер рассмеялись, когда дверь захлопнулась за ее спиной.

Эдвард покачал головой, смотря на дверь так, словно находился в трансе.

– Гмм… Мама с папой хотели удостовериться, как мы себя ведем, – отозвался он, двигаясь на качелях.

– Я могу посидеть с тобой?

– Конечно, – Эдвард взял свой плеер и переложил его рядом с собой. Качели тихонько заскрипели, когда я села рядом. – Майк уже в пути.

– Да? – я старалась выглядеть не слишком возбужденной, даже если это и было на самом деле так.

– Он сказал, что будет здесь через полчаса или около того, – голос Эдвард звучал очень разочарованно. – Твой папа знает, что ты здесь?

– Нет, он думает, я у Джесс, – я не смотрела в лицо Эдварду, пока говорила, чувствуя себя лжецом.

Эдвард кивнул и ничего не сказал о моем вранье.

– Ну, я думаю, ты будешь счастлива, – сказал он, перебирая струны на своей гитаре. – Я имею в виду... приезд Майка.

– Да, я не знаю почему, но все же. Ты слышал моего папу. Никаких свиданий до шестнадцати.

– Би, если он не дурак, то он подождет. – Он щипнул струну более высокой тональности и стал смотреть на нее так, словно она была самой интересной вещью в мире.

– Я хотела один из таких на Рождество, – сказала я, кивая в сторону плеера, стараясь сменить тему. Я ненавидела себя за то разочарование, которое почувствовала, когда не получила его. Я знала, что у нас было мало денег после того, как мама умерла.

Я думала, Эдвард игнорирует меня, бренча на своей гитаре, но музыка остановилась, когда он ладонью прижал струны чуть выше большого отверстия в центре. Он несколько раз постучал по дереву, посмотрел на свои ноги и, наконец, взглянул на меня.

– Белла, иногда… мы не получаем того, что хотим, – сказал он тихо, и его взгляд остановился на моих губах. Там что-то застряло?

Я облизнула их, желая проверить, и Эдвард со стоном отвернулся. Порою он был таким странным.

– Ты собираешь спеть мне, как это было в прошлом году? – я надеялась вернуть прежнего Эдварда.

– Ты хочешь? – он выглядел очень удивленным.

– Ну да. Мне нравится, как ты поешь. Это может стать традицией, знаешь? Ты поешь мне песни на Новый год. В следующем году ты собираешься в колледж, и я вряд ли увижу тебя. Это было бы неплохой…

– Традицией, – закончил он. – Нашим делом, – он широко улыбнулся мне.

– Определенно, – я коснулась струны, а он не сводил взгляда с моего лица.

– Ты хочешь, чтобы я спел песню твоей мамы, как в прошлом году?

– Хмм… – я думала об этом в течение нескольких секунд. – Нет, не хочу. Я люблю эту песню, но начинаю плакать, а сегодня я плакать не хочу.

Эдвард кивнул.

– Тук, тук.

– Что?

– Я сказал ‘тук, тук’, – повторил он, улыбаясь.

– Кто там? – я улыбнулась в ответ.

– Белла.

– Какая Белла? – я начала хихикать, зная эту шутку.

– Белла со штанами клеш от колен.

Мы хохотали, медленно раскачиваясь на качелях.

– Это было гнусно, – сказала я, но не смогла удержаться от улыбки.

– Я знаю, – ответил Эдвард. – Но я заставил тебя смеяться, не так ли?

– О да. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – наши колени наткнулись друг на друга. – Ты хочешь, чтобы я выбрал песню, или сама?

– Я хочу выбрать, пожалуй. – Я задумалась на минуту и широко улыбнулась, подумав о той песне, которую я бы хотела, чтобы он спел. Но прежде, чем я озвучила свой выбор, Эдвард заговорил, словно читая мои мысли.

– Я могу спеть все, но не это. – На секунду я подумала, а может, он и вправду читает мои мысли.

– Хорошо, – я смотрела в потолок, пытаясь придумать другую песню. – Если ты не хочешь петь ту, то вот… Livin' on a Prayer, – я знала, как сильно он ненавидит эту песню, но ему нечего было возразить.

– Ладно, только не эту, – Эдвард покачал головой.

– Хорошая попытка, Каллен, но не выйдет. Ты сказал «все», и это то, чего я хочу.

– Клянусь, Би, у тебя отвратительный вкус, – сказал он, располагая гитару под подмышкой, чтобы играть.

– Мне нравится твоя музыка, так что мой вкус не может быть настолько плох.

Он раздумывал секунду, после чего передвинул гитару, укладывая ее поперек своих ног, и запрокинул голову назад.

– Белла, – Эдвард протянул руку и стал перебирать кончиками пальцев мои, покоящиеся на коленях. – Я сделал кое-что, о чем хотел бы поговорить с тобой.

– Споешь для меня сначала? – спросила я, сжимая его пальцы. Я действительно хотела, чтобы он спел, и знала, что он просто пытается оттянуть все.

– Если я должен, – рассмеялся Эдвард, поднимая гитару и усаживаясь поудобнее. Он словно не хотел делать этого, но все-таки почему-то ухмылялся.

Я закрыла глаза, когда он запел: слушать его голос было одним из моих любимых занятий. Даже если это была песня, которую он не слишком хотел исполнять. Но я не могла держать их закрытыми долго, поскольку любила смотреть на лицо Эдварда, когда тот пел. Выражение его лица было таким, словно он только что съел кусочек шоколада или спагетти своей мамы, могу сказать точно, что ничего более не доставляло ему такого наслаждения. Он всегда играл песни немного медленнее, чем они должны бы быть, тем самым заставляя их звучать по-своему, хоть он и не был их автором. Я захлопала, когда он закончил. Он ненавидел, когда я делала так, если мы были только вдвоем.

– Спасибо. Мне понравилось.

Он протянул руку и смахнул прядку, которая упала мне на лицо. Как раз в этот момент свет фар ослепил меня, и машина вкатилась на подъездную дорожку Калленов.

Мое сердце забилось быстрее. Майк.

Твердые шаги послышались на лестнице, и, когда дверь открылась, вошел совсем не Майк. Это был мой отец.

– Усадите свою задницу в машину, барышня! – взревел он, и я могла увидеть вздувшиеся вены на его шее, что означало, что я в большой беде. – Сейчас же, Изабелла Мари.

О Боже.

– Спасибо, что присмотрел за ней, Эдвард, – сказал папа, но ответа Эдварда я не расслышала из-за звука закрывающейся двери.

– Мне жаль, – я смотрела под ноги, чтобы не отставать от него.

– Ты будешь сожалеть, – сказал он, когда я села в машину, двигатель которой даже не был выключен.

Оставшийся путь до дома мы провели в абсолютной тишине. Папа так сильно сжимал руль, что костяшки его пальцев побелели.

Я думала о том, что произошло, на обратном пути, подсчитывая свои последние минуты свободы, а я была уверена, что они последние на долгое, долгое время. Это уж точно. Я проигрывала последние слова отца в уме снова и снова.

Спасибо, что присмотрел за ней, Эдвард. Мои внутренности скрутило, когда я поняла, что означали те слова. Эдвард, которого я знала, не стал бы так делать.

Однако он уже это сделал. Эдвард сдал меня.