Семирамида-8 стыдливо скрывала свою когда-то плодородную почву под ковром опавшей листвы. Разноцветье его узора было неповторимо: рубиново-алый вплетался в чуть увядшую изумрудную зелень, вырываясь из неё сусальным золотом. Казалось, остаться равнодушным к такой красоте невозможно, но сидевшая прямо на земле девушка не могла отвести взгляда от умирающих листьев совсем по другой причине. В ярко-зелёных глазах блестели слёзы, а тонкие пальцы любовно гладили ствол изящного дерева корри — у него, одного из немногих, крона оставалась нетронутой, и усыпавшие ветви цветы обещали знатный урожай. Красноватая древесина дышала жизнью, а синие лепестки крепко держались за стебли, не собираясь присоединяться к собратьям, усыпавшим почву.
Посаженное в день смерти матери скорбящей девушки дерево было бесподобно; ещё в прошлом году его никто не мог отличить от тысяч других редчайших корри, раскрывавших объятия невидимых под покровом сапфирово-серебристых цветков багровых ветвей. Сейчас же оголённые, искривлённые болезнями деревья в безмолвной мольбе тянулись к небу, которое оставалось глухо к их стенаниям.
Поднявшись на ноги, девушка отряхнула юбку и, в последний раз окинув печальным взглядом гибнущий сад, направилась к замку. Ей оставалось лишь надеяться, что там, скрывшись от происходящего за толстыми каменными стенами, король наконец-то добьётся заключения договора, что спасёт их планету, жившую только за счёт продажи ценнейших плодов корри.
Взметнувшийся над садом ветерок сорвал с деревьев новую порцию умирающей листвы. На плодородной части Семирамиды-8 наступил первый день весны.

— Королевна! Королевна Весна! Короле-е-евна-а-а!
Пронзительные нотки голоса престарелой няни заставили девушку поёжиться. В детстве она любила засыпать под его немелодичное звучание, но в последнее время нянюшка Иша вызывала у неё только раздражение. Она была единственной, кто упорно продолжал звать бывшую воспитанницу Весной, а не Весой, как настаивала королевна, и каждый раз словно проклинала её этим именем.
Когда-то любимое время года семирамидцев теперь своим наступлением ознаменовало крушение надежд. Корри отвергали местные удобрения, а запасов хватило только на поддержание жизни в девяноста восьми деревьях, высаженных в память о всех королевах Семирамиды-8. Думать о том, что произойдёт, когда и эти удобрения подойдут к концу, не хотелось никому.
Дверь в покои королевны со скрипом открылась, впуская в тёмную комнату потоки света и запыхавшуюся Ишу. Лицо няни было подозрительно радостным, в глазах пылал лихорадочный огонь, руки, которые обычно, несмотря на преклонный возраст, сохраняли твёрдость, нещадно дрожали. Королевна на секунду зажмурилась, боясь поверить в надежду, что откликнулась на вид Иши, подняла поникшую голову, свернулась внутри тёплым калачиком. Неужели?..
— Батюшка вызывает тебя в свой кабинет, Весна! Беги скорее, беги!
Подхватив длинную юбку, чтобы не споткнуться, девушка вскочила на ноги и, чуть не сбив нянюшку, со всех ног побежала по длинным извилистым коридорам дворца. Сердце отбивало в груди радостную чечётку. Она верила, всегда верила, что отец сможет это сделать! Сколько бы ни говорили, что правитель после смерти жены тронулся умом, сколько бы ни взваливали на него ответственность за гибнущие сады, Веса с пылом защищала своего престарелого родителя. Конечно, при взгляде на его потухшие глаза, зеленоватую кожу лица и враз поседевшие волосы, в душу девушки закрадывались сомнения, но она гнала их поганой метлой, не позволяя себе этими мыслями предавать любимого отца.
Её бег сопровождался счастливым шёпотом придворных. Краем уха она улавливала обрывки фраз, которые только распаляли огонёк надежды, превращая его в ревущее пламя.
— Договор… подписали, они подписали!.. спасены… но условия?..
На этой уколовшей сомнением нотке Веса замерла у дверей кабинета, из-за которых раздавались тихие голоса. У всегда хмурого Вука, стоявшего на страже, губы были растянуты в широчайшей улыбке, и уголки рта девушки тоже дрогнули, зеркалом отражая радость воина.
— Как там?.. — тихо спросила она, нервно теребя подол платья.
Лицо Вука на мгновение омрачилось, но улыбка тут же вернулась на своё непривычное место, и Весе оставалось лишь надеяться, что ей показалось.
— Тебя ждут, — пробасил стражник и внезапно провёл огромной мозолистой ладонью по голове девушки, приглаживая спутавшиеся пряди. — А то негоже королевишне растрёпой на такие встречи заявляться, — объяснил он смущённо, пряча за спину руку, касавшуюся медных волос Весы, словно так мог защитить её от праведного гнева девушки.
А та только хмыкнула. Сколько раз она, ещё будучи маленькой девочкой, заставляла Вука вместе с его напарниками играть с ней? Весе было скучно с девочками-ровесницами, которых ей настойчиво подсовывали родители и няня, ей хотелось веселиться, а не чинно играть изящными куклами, и стражники становились заменой мальчишек, которых к королевне не подпускали. Мускулистые, неулыбчивые воины стали для неё лучшими друзьями, и им было позволено многое. Например, приглаживать волосы королевны, до которых обычно допускались только специально обученные парикмахеры да Иша.
Вынырнув из размышлений, девушка подмигнула Вуку и сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Всё говорило о том, что за дверью её ждут радостные известия, но лоб вдруг покрылся холодной испариной, а руки стали предательски влажными. Закусив губу, Веса кинула взгляд на стражника, словно надеясь, что старый друг придаст ей храбрости. Но увидела только нахмуренные брови и сочувствие в глубоко сидящих тёмных глазах.
— Вук, что?..
— Входи, Веса, — шёпотом прервал её Вук. — Чем дольше откладываешь — тем сложнее решиться.
Благодарно коснувшись брони, закрывавшей предплечья воина, королевна крепко сжала подрагивающими пальцами резную ручку и, повернув её, раскрыла дверь, что беззвучно распахнулась, впуская её в помещение, где решалась судьба целой планеты.
— Веса, — прошелестел слабый голос отца. Совсем не так должен был говорить правитель, только что спасший свой народ! Сердце королевны сжалось от дурного предчувствия. — Подойди к нам, девочка.
Дверь за её спиной захлопнулась, символично отсекая пути отступления. Весе впервые в жизни хотелось сбежать, спрятаться где-нибудь, зажмуриться, закрыть уши ладонями — только бы не слышать того, что собирался ей сообщить отец. Но разве это поведение, достойное королевны?
Вскинув подбородок, Веса гордо прошествовала к свободному креслу и, опустившись на мягкое сидение, расправила юбку, пригладила ткань, привычными движениями успокаивая судорожно колотящееся сердце.
— Приветствую королевну, — раздался булькающий, словно захлёбывающийся голос, и Веса неохотно подняла голову, устремляя взгляд на расплывшегося по специальному стулу гостя.
Приехавший на переговоры ликкой был похож на огромный целлофановый мешок, заполненный ярко-бирюзовым желе, с той лишь разницей, что его колышущееся тело могло принимать любые, даже самые причудливые формы. И взгляд королевны был встречен взмахом бирюзовой руки, которая медленно выпросталась из подрагивающей массы и столь же неторопливо оказалась втянута обратно.
За стулом главенствующего ликкоя столбами застыли его охранники. Практической необходимости в них не было, но мотивацию инопланетянина понять было несложно — чтобы глава ликкойской торговли присутствовал на важнейших переговорах без сопровождения? Немыслимо. Так, по их мнению, поступали только мелкие торгаши, но уж никак не единственные во Вселенной поставщики драгоценных удобрений.
— Приветствую, Торговец, — ответила ровным голосом королевна, стараясь ничем не выдать своё неподобающее состояние. — Придворные шепчутся, что вы всё-таки согласились возобновить поставки?
— Ох уж эти придворные, — пробулькал ликкой, изобразив на прозрачной коже широкую ухмылку. Переговорное устройство тускло блестело в глубине его тела. — Судя по тому, что я видел, от них одни неприятности. Но сейчас они правы — договор подписан.
Ликкой мелко задрожал, и до Весы донеслось тихое прерывистое шипение. Девушка не сразу поняла, что так инопланетянин смеётся. Побледнев, она перевела взгляд на отца. Тот сидел, закрыв лицо морщинистыми руками. Его худые плечи подрагивали под дорогой тканью церемониального переговорного костюма, а по пальцам текли слёзы. Королевна с трудом подавила желание вскочить с кресла и увести короля — ужас от увиденного пересилило невольное отвращение и стыд. Как можно показывать свою слабость ликкоям? Как можно подобным поведением унижать свою планету перед самодовольными инопланетянами?
Стиснув шёлковую ткань платья в похолодевших пальцах, Веса отвернулась от отца, не желая больше лицезреть его позор. В это мгновение она не могла отрицать очевидное: он совершил нечто непоправимое. Давно стоило послушаться советников и найти своего рыцаря, чтобы взять на себя управление Семирамидой. Но в Весе ещё жила та маленькая девочка, которая огромными зелёными глазами смотрела на высокого, статного отца и верила, что он всегда защитит её. Что ему всё по силам.
Эта малышка умерла под пристальным вниманием ликкоев. В глазах королевны пылала ничем не замутнённая решительность.
— Полагаю, вы не возражаете, если я прочитаю договор? — произнесла она сухо. Торговец согласно булькнул, и Веса кожей почувствовала, как он насмехается над ней.
Отец, что же ты натворил?
Тонкие пальцы королевны скользнули по столу, разворачивая перед девушкой сияющий зеленоватый текст соглашения. Буквы пылали в воздухе, неприятно обжигая глаза.
С каждой прочитанной строчкой недоумение Весы всё росло. Договор был идеальным: явные послабления в условиях поставки делали их легко выполнимыми даже для переживающей кризис Семирамиды-8. За удобрения ликкойцы просили небольшое денежное вознаграждение, одну тысячную долю следующего урожая, несколько саженцев корри для опытов и маленький участок на неплодородной части планеты с разрешением высаживаться там без предварительного согласования с портом Семирамиды.
Видимо, почувствовав непонимание королевны, ликкой решил вмешаться.
— Самое главное — в конце.
Королевна кивнула и взмахом руки перелистала соглашение, быстро проглядывая вспыхивавшие в воздухе строки. Ликкои обязуются возобновить поставки в полной мере и с бонусными процентами, покрывающими потери последних пяти лет… Подтверждение правильной организации хранения продукции… Срок действия — шестьдесят лет… Прочитав это, Веса на мгновение замерла и кинула взгляд на ликкоя. Тот буквально истекал самодовольством и сарказмом. Шестьдесят лет! О таком они и мечтать не смели. В чём же подвох?
Куски текста мелькали перед глазами и казались всё более бессмысленными. Договор был для ликкоев убыточным, и Веса не могла даже предположить, что заставило Торговца поставить свою липкую подпись, соглашаясь на все условия. С тех пор, как был совершён поджог, прошло пять лет, и всё это время инопланетяне непримиримо стояли на своём: либо семирамидцы выполняют оговоренные условия поставки, либо удобрения уйдут другим планетам. Глава планеты ликкоев не мог позволить себе уступить: должность Торговца давала ему неограниченную власть в родном мире, но одна ошибка могла махом лишить его всего.
Веса лихорадочно искала то, что объяснило бы весь этот бред, и в конце концов нашла. Не веря тому, что видит, она снова и снова читала последний пункт соглашения, под которым стояли две подписи: уверенная и немного запачканная слизью роспись Торговца и выведенный неверной, слабой рукой росчерк короля Семирамиды-8.
Ликкои обязуются выполнять всё вышеперечисленное после признания Торговца рыцарем королевны Весны в соответствии с законами планеты. Пока правительница будет пребывать в добром здравии, Торговец не будет ни словом, ни делом вмешиваться в дела Семирамиды-8.
— В соответствии с законами планеты? — осипшим голосом проговорила Веса. — И каким образом вы намереваетесь обеспечить наш род наследницей? И выполнить ритуал спасения? А метка плодородия где будет располагаться? Вы хоть сами понимаете, что этот пункт — полная бессмыслица?
С каждым словом королевна распалялась всё больше. Рыцарь-ликкой! Бред какой-то…
Торговец тем временем начал вытягиваться, меняться, расти. Спустя несколько секунд он стал точной копией отца Весы — каким тот был в далёкой молодости. Рослый красавец притягивал взгляд, яркий наряд был достоин короля, но девушку эта трансформация ничуть не впечатлила: для неё ликкой оставался бесформенным бирюзовым желе.
— Разве поставка удобрений не приравнивается к спасению — не только вас, королевна, но и вашей планеты? — булькающий тон сочился сарказмом. Торговец был уверен в своей правоте. — Символ вы поставите мне на руку, в соответствии со всеми канонами. Что же насчёт потомства… — Снова послышалось заменявшее ликкою смех шипение, и одежда втянулась в его тело, выставляя напоказ все тщательно сформированные инопланетянином анатомические подробности. Скулы Весы свело от отвращения при виде легонько подрагивающего фаллоса, столь непотребно прилепленного на тело, которым когда-то мог похвастать её отец. — С этим проблем не будет, — закончил ликкой и снова расплылся по стулу, вернувшись в привычную форму.
Веса хотела возразить, но все аргументы путались в её голове, а мысли превратились в неразборчивый хаос. Перед глазами всё расплывалось, и она старалась незаметно глотнуть столь необходимого кислорода, но образовавшийся в горле комок не давал сделать вдох. Девушка задыхалась, но мысль о том, чтобы сломаться перед этим… этим… этим уродом, вызывала безграничное отвращение. Этого она никогда себе не позволит.
— Прошу прощения, — выдавила она и поднялась на дрожащие ноги, из последних сил удерживая равновесие. — Я вынуждена просить вас покинуть кабинет.
— Не стесняйтесь своих слабостей, моя королевна, — небрежно кинул ей ликкой, сползая со стула и оставляя на деревянной поверхности склизкий след. — Скоро мы будем очень близки… привыкайте к этой мысли.
С этими словами Торговец удалился, и охрана последовала за своим нанимателем, заметно содрогаясь от приступов беззвучного смеха. Последнее, что увидела Веса перед тем, как потерять сознание — это встревоженное лицо склонившегося над ней Вука.
— Обречены… — прошептала она и провалилась в черноту.

Веса пришла в себя уже через полчаса. Тело словно понимало, что нет времени расслабляться, и восстановилось в кратчайшие сроки. Открыв глаза, девушка увидела потолок своей спальни, расписанный ярким цветочным узором. На краю кровати сидела Иша и тихо напевала себе под нос колыбельную. Её пальцы танцевали в воздухе с той же проворностью, что и двадцать лет назад. Повиновавшиеся лёгким движениям золотистые нити переплетались друг с другом, становясь очередным изящным ковром, что пополнит коллекцию пожилой кудесницы. Веса вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Попросить бы сейчас сока корри, да побежать во двор играть со стражниками. Просто быть счастливой, не задумываясь о нависшей над родной планетой угрозе…
— Ты можешь идти, Иша, — тихо произнесла королевна, откидывая мягкое одеяло. — Мне не пять лет, могу обойтись без няни.
Вымещать своё бессилие на Ише было неправильно, но сил сдерживаться у королевны не было.
Однако нянюшка ничуть не обиделась. Окинув свою воспитанницу печальным взглядом, она сложила золотистое вязание прямо на пол и поцеловала Весу в лоб, не обращая внимания на её хмурый взгляд.
— Всё образуется, Весна, — проговорила она ласково, гладя девушку по щеке. Выцветшие голубые глаза были полны сострадания; Иша любила королевну несмотря ни на что. — У тебя всё будет хорошо, милочка.
С этими словами нянюшка тихо вышла из комнаты, оставляя Весу наедине с её невесёлыми мыслями. Наивные фразы старушки вызывали у девушки лишь желание истерично расхохотаться. Хорошо? Никогда больше всё не будет хорошо!
Подавив желание расплакаться, Веса встала и подошла к окну, из которого открывался потрясающий вид. Увядающая красота садов иглами впивалась в сердце. Хотелось обнять каждое деревце, спасти их, сохранить от всех бед и невзгод, что сыпались на её маленькую планету, как из рога изобилия.
Королевна была готова провести свою жизнь с кем угодно, если бы это значило, что неприятности подойдут к концу. Но рыцарь-ликкой грозил стать началом хаоса. Было кристально ясно, как человечество отнесётся к возглавившему Семирамиду-8 ликкою. Торговец не просто хотел взять под контроль приносящую доход землю — он собирался стать отправной точкой нового столкновения людей и инопланетян. Веса не понимала, на что рассчитывали ликкои. Она лишь знала, что эти странные существа намеревались извлечь из ситуации максимум выгоды для себя. Им было плевать на судьбу небольшой плодородной планеты. Для Весы же не было ничего важнее…
Голова девушки раскалывалась. Как отец мог поставить на этом договоре свою подпись? Да, он бесконечно устал и жаждал выхода — любого, — но отдавать контроль над садами ликкоям? Разве может человек в здравом уме сделать подобное?
На эти вопросы у Весы не было ответов. В одном она была уверена: договор необходимо сделать недействительным. И у неё была пара мыслей насчёт того, как этого можно добиться. С силой потерев руками лицо, королевна отошла от окна и достала из глубин шкафа свой давно забытый, пылившейся в дальнем углу лётный костюм. Взяв в руки силовой шлем, она горько улыбнулась.
Пора было доказать ликкоям, что не только они умеют вести грязную игру.

Ярко-белое небо медленно серело, предвещая наступление ночи. Веса стояла на крыше замка, наблюдая за тем, как вокруг её личного небольшого катерка носятся придворные, подготавливая его к взлёту. Препятствовать королевне никто не собирался — её любовь к полётам в одиночестве была известна всей планете. Девушка была едва ли не единственной, кто с определённой периодичностью покидал Семирамиду-8. Остальные, казалось, были бы рады забыть не только обо всех технических новшествах, но и даже о самой возможности полёта в космос; всех настолько устраивал сложившийся в садах строй, словно сошедший со страниц одной из детских сказок, что перспектива даже на время променять его на что-то иное воспринималась в штыки.
Ликкои также индифферентно отнеслись к новости об отлёте Весы. Торговец прекрасно знал, что королевна не оставит планету на произвол судьбы — а даже если и оставит, им это пойдёт только на пользу. Оставшаяся без управления Семирамида-8 будет совершенно беззащитна…
Дождавшись, когда последние лучи заходящих солнц скроются за горизонтом, напоследок мазнув ослепительно белыми лучами шпили дворца, Веса забралась в катер. Она понятия не имела, куда направляется — для приведения плана в действие ей нужен был лишь достаточно доблестный мужчина. Лёгкими прикосновениями пробуждая корабль к жизни, королевна осознала, что улетать было необязательно, подходящих мужчин хватало и на Семирамиде, а уж создать необходимые для проведения ритуала условия не составило бы труда. Только теперь, когда адреналин немного утих, забрав с собой и нервный румянец, и застилавшую глаза ярость, она смогла признаться себе, что в первую очередь ей хотелось убежать — пусть и ненадолго.
Мысленно последними словами ругая себя за слабость, Веса включила автопилот и откинулась на спинку удобного кресла. Двигатели мерно гудели, поднимая катер в воздух, а огоньки на панели управления весело перемигивались, успокаивая королевну своим мерцанием. Взглянув на удалявшуюся планету, Веса тихо вздохнула: отсюда, с высоты, яркий ковёр, устлавший сады, ослеплял своей красотой. Но эта тоскливая прелесть смерти не шла ни в какое сравнение с тем, что она увидела во время своего первого, учебного полёта. Тогда усыпанные ультрамариновыми цветами алые стволы корри тянулись от горизонта до горизонта и буквально дышали силой. Порывы ветерка поднимали в воздух облака серебристой пыльцы, которая закрывала вид на сады драгоценным мерцающим туманом. Носившиеся над деревьями маленькие пушистые кулли радостно взмахивали своими огромными кожистыми ушами, и пыльца вилась вокруг них, облепляя чёрную шёрстку и делая этих вредителей похожими на причудливых круглых фей — такими волшебными они казались в свете зеленоватой луны. Теперь же кулли прятались в ветвях, где большую часть времени сидели неподвижно, ёжась и распушая потускневшую шёрстку. Они медленно вымирали, а выжившие создания казались бледными тенями тех пухлячков, что раньше носились в цветущих ветвях, купаясь в пыльце.
Тяжело вздохнув, Веса прикрыла глаза, массируя ноющие виски. Воспоминания о прежних счастливых временах начинали казаться выдумкой, сном, что посещает незадолго до пробуждения и стирается из памяти, оставляя после себя лишь томительное давление в груди. Не верилось, что всего шесть лет назад планета процветала, а саму королевну заботили лишь мысли о том, кто же удостоится чести стать её рыцарем. А что теперь?.. Одно слово «рыцарь» вызывало у неё тошноту.
Вновь погрузившись в тяжёлые думы, королевна незаметно провалилась в беспокойный сон. Катер же послушно мчался к указанной ею пустынной планете, как можно тише гудя двигателями, чтобы ненароком не нарушить покой своей драгоценной ноши.

— Выход на орбиту назначенной цели через пятнадцать минут. Объект относится к классу планет повышенной опасности. Приземление крайне нежелательно. Повторяю: приземление нежелательно. Изменить точку прибытия?
Потянувшись, Веса потёрла заспанные глаза. Резкий механический голос, разбудивший её, смолк в ожидании решения пилота. Если бы королевна сама знала, что потянуло её к этой проклятой планете, ставшей последним пристанищем сотен людей…
Размяв затёкшие пальцы, девушка заглушила двигатели, и её катер завис в открытом космосе. Она не уставала поражаться красоте Вселенной, простиравшейся за пределами Семирамиды. Отсюда все проблемы, оставленные ею на родной планете, казались крошечными и несущественными. Неурожай, гибнущие кулли, ликкои — все они терялись по сравнению с величием космоса. Вокруг девушки кружились в незримом хороводе разноцветные звёзды — эта часть галактики по праву считалась красивейшей, и именно в ней, словно злая насмешка, зависла пустынная, изрытая множеством взрывов планета Суицид.
Имя того, кто первым решил свести счёты с жизнью, разбившись о неё, осталось неизвестным. Случайный свидетель его гибели лишь видел, как небольшой корабль развернулся носом к небесному телу и, разогнавшись, врезался в серую поверхность. Столь экстравагантный способ показался множеству людей, подверженных депрессии, привлекательнее заезженных мыла и верёвки, и вскоре потенциальные самоубийцы потянулись к невзрачной планете нескончаемой чередой. На орбите её всегда кто-нибудь да крутился — если не суицидники, так пираты, которые быстро научились извлекать выгоду из чужой печали. Справедливо полагая, что с жизнью можно покончить и в лишённом дорогих излишеств корабле, они тормозили новоприбывших, уговорами или силой заставляя тех отдать всё ценное, что было на борту.
Именно эта особенность планеты Суицид и привлекла Весу. Конечно, смерти королевна не искала; слишком это было вульгарно, пафосно, дёшево. А уж сейчас, когда план девушки окончательно сформировался, она собиралась довести его до конца.
Включив приближение, королевна начала всматриваться в очертания маячившей вдалеке планеты. Ей нужен был один охочий до добычи пират. Всего-навсего один. Всё остальное она сделает сама.



— Ну что, Харви, сегодня мы без добычи?
Из динамиков раздался тихий смешок, и корабль легонько завибрировал.
— Это полный провал, мать твою. Говорил старый Джо, что здесь нечего ловить. Грёбаная жизнь становится всё лучше, чики тонут в роскоши, чуваки все знойные мачо, как на подбор. Никакой несчастной любви и провалившихся контрактов. Или дело в том, что мы с тобой последние неудачники?
Хмыкнув, Крис почесал отсутствующий левый глаз, который то и дело напоминал о себе фантомным зудом. Надрать бы зад самому себе десятилетней давности. Только что закончившему лётную академию, уверенному, что жизнь космического пирата — это лучшее, что может случиться с молодым пилотом, а уж вступление в банду Джо и вовсе удел избранных, которым уготовано будущее, полное звона золотых монет и стонов прекрасных дам-с. На деле всё оказалось гораздо прозаичнее. Конечно, сначала бытие пирата не было лишено изрядной доли романтики: ритуальная потеря левого глаза, экстравагантная роспись настоящего пиратского судна, обучение своего корабля искусству изящной матерной словесности… Знай он, что всё закончится кукованием на орбите планеты Мертвяков, бежал бы от этого чёртова Джо так, что только пятки бы сверкали. Но нет, остался, приманенный блеском обещанных золотых гор.
— На деле оказавшихся горами дерьма! — радостно рявкнул Харви, всегда готовый морально поддержать своего незадачливого хозяина.
Крису оставалось лишь согласно вздохнуть в ответ. До истечения контракта с Джо оставалось всего два года, но это особого значения не имело — всем, кто засветился в знаменитой банде, бежать от пиратской действительности было ох как непросто. Если сейчас у него была знатная крыша, способная защитить от любых претензий со стороны правоохранительных органов, то оставшись на «вольных хлебах» он тут же попал бы под пристальный взор проклятых полицаев. Джо, не стесняясь, сдавал им всех, кто покидал его знойную компанию одноглазых воров, а с бывшими питомцами самого известного из всех космических злодеев полиция не церемонилась. Проводить половину жизни в комфортабельных, но тоскливых тюрьмах Крис не собирался. Он терпеть не мог одиночество и тишину, а именно это ждало незадачливых пиратов, попавших под тяжёлую руку правосудия.
— Дерьмовее некуда, — пожаловался он Харви.
— Хватит ныть, тряпка, — ответствовал корабль. — Мужик ты или кто?
— Мужик, — с сомнением согласился Крис, вытягивая затёкшие ноги и бесцеремонно кладя их прямо на панель. С щелчком включилась блокировка: несмотря на крутой нрав, Харви чётко выполнял свои непосредственные обязанности. Например, следил за тем, чтобы безалаберный хозяин не прикончил себя ненароком. В этом металлический гигант выгодно отличался от всех других напарников, которых столь старательно Джо прочил Крису. А о том, что он, в общем-то, не живой, при желании можно было и забыть.
— Чика-чикуля прямо по курсу! — вдруг проревел Харви, врубая все двигатели на полную катушку.
Крис его энтузиазма не разделял. Это была уже третья тревога за сегодняшний день, и предыдущие два корабля оказались туристическими пустышками. На что смотреть в этом тоскливом краю, Крис не особо понимал, но, видимо, людям нравилось разглядывать ошмётки чужих жизней – в конце концов, разве пирату их судить?
— Встряхнись, растудыть твою в качель! — тем временем не унимался Харви. – Говорю тебе, на этот раз всё чин по чину! Гляди, гляди, несётся прямо в дышло! А корабль-то какой, корабль! Очнись и действуй, деревянный мальчик, может, приятности на том борту сделают из тебя человека!
Крис присмотрелся к предполагаемой добыче, и недоверчивость как рукой сняло. Корабль и правда был на диво хорош, и это чудо техники на всех парах неслось к поверхности планеты, явно стремясь присоединиться к сотням неудачников, нашедших там последнее пристанище.
— Сабли наголо! — заорал он первое, что пришло в голову, и замолотил по пульту затёкшими, словно деревянными пальцами. — Выдвинуть турбины! Включить магнит! Догоняй её, Харви, догоняй, чертяка!
Харви рванулся с места, устремляясь за изящным серебристым катером. Тот был уже в нескольких секундах от гибели, когда включившиеся турбины пиратского судна толкнули его вбок, завертев вокруг оси, а так называемый «магнит» поймал катер в своё поле, дёргая его на себя. Крис поморщился, подумав о том, как несладко приходится пилоту схваченного им корабля, но сопереживание оказалось бесславно погребено под менее благородными чувствами.
— Детка в сетке, — отрапортовал Харви довольным скрипучим тоном. — Приземляемся?
— А то, — отозвался Крис.
Единственное, о чём он жалел в такие моменты — это что они слишком быстро заканчивались. Только-только прыснул в кровь адреналин, захотелось горячки боя, чтобы пот лил ручьём вместе с отборными ругательствами, но нет. Раз-два и готово. Скука.
Пойманный корабль на удивление не метался в силовой ловушке, как птичка в клетке — вместо этого он грациозно приземлился на планету, смиренно заглушив двигатели и застыв в ожидании дальнейших действий Криса. Тому всё это не понравилось. Да, конечно, грабить того, кто не сопротивляется, гораздо проще, но в последний момент выдернутый у лап смерти суицидник так себя не ведёт. Никогда. Это пирату было известно лучше, чем кому-либо другому — за последнее время он повидал их столько, что впору было ваять трактат о психозе лишних минут жизни, да выступать с ним на межпланетных конференциях, пугая хлюпиков-учёных своей бандитской внешностью.
— Дело пахнет задницей кракена, хозяин, — доверительно прошептал Харви. — Не ведись на речи этой цыпочки.
— Какой цы... — начал Крис, но потом необходимость спрашивать отпала.
Часть корпуса катера стекла вниз, образуя серебристый трап, по которому величаво спускалась жертва их разбойного нападения. Тяжело сглатывая, пират жадно оглядывал стройную фигурку, подчёркнутую изящной формой пилота. Шлем последнего поколения не скрывал ни овал лица, ни ярко-медные волосы, рассыпавшиеся по плечам — лишь присмотревшись, Крис заметил прозрачный купол силового поля, не дававшего девушке задохнуться, наглотавшись испарений проклятой планеты.
— Какого дьявола? — пробормотал пират, всматриваясь в свою «добычу».
На мгновение он так опешил, что начал сомневаться в собственном рассудке. Не привиделся ли ему привычный захват катера? Не взяла ли его самого в плен эта девица, что вышагивала по покрытой металлической пылью планете с таким высокомерным, брезгливым и самоуверенным видом? Инстинкты пирата оглушительно вопили, настаивая на заколачивании окон и дверей и удирании от этой странной «цыпочки», но их решительно заткнула гордость. Чтобы он, Крис Ханнинг, здоровый мужик, пират банды Джо, убегал от какой-то девчонки, как бы странно она себя ни вела? Да ни в жисть!
— Спускай трап, Харви. — В попытке казаться спокойным Крис немного перестарался; на его растерянный зевок корабль отреагировал предсказуемо, и корпус затрясся от его едва сдерживаемого хохота.
— Ты ещё начни отсутствующий маникюр разглядывать, демонстрируя незаинтересованность, балда. Не цацкайся с ней, хватай и вяжи. Опустошим катерок — и отпустим даму, как истинные джентльмены. Нечего тут церемонии разводить.
— Может, заткнёшься в кои-то веки? — проворчал Крис, сердито оглядывая ехидно мигающую панель управления. — Я сам разберусь, что с ней делать.
— Как изволите, сэ-э-эр. Не смею более докучать вам, сэ-э-эр. Не соблаговолите ли вы напоследок пойти в задницу, сэ-э-эр? — И Харви умолк.
— Не соблаговолю, — буркнул пират и отдал команду на спуск трапа, к которому и направился, прихватив с собой шлем. Конечно, по сравнению с нарядом пойманной в сети девицы Крис выглядел последним оборванцем, но это заботило его меньше всего. Он всегда придерживался мнения, что главное в пилотных костюмах — это прочность и удобство, а остальное пусть заботит нежных дам, не менее нежных мужеложцев и тех, чей статус недостаточно высок, чтобы позволить себе носить что душе угодно, окидывая презрительным взглядом всех недовольных, однако и недостаточно низок, чтобы на их одеяния вовсе не обращали внимания. Пираты в этом рейтинге влиятельности болтались где-то на нижних позициях, между нищими и честными людьми. Поэтому, чёрт возьми, Крис никогда не стыдился своего внешнего вида! И теперь начинать не собирался!
Со злости он так резко защёлкнул держатель шлема, что тот недовольно скрипнул, грозя ответить на такое отношение глубокими трещинами. Этот звук немного успокоил разбушевавшиеся на ровном месте нервы Криса. В конце концов, с какой стати он должен беспокоиться из-за какой-то фифы? Похлопав по незаметным креплениям на костюме, пират убедился, что оружие на месте и решительно дёрнул рычаг у выхода, готовый к любым неожиданностям.
Во всяком случае, так ему казалось, пока он не оказался лицом к лицу с рыжей обаяшкой, которая без лишних слов повисла у него на шее.
— Мой спаситель! — пылко воскликнуло это чудное создание, опаляя бывалого пирата ведьминским блеском изумрудных очей, в которых не было видно ни капли высокомерия. — Моя благодарность не знает границ. Что я могу для тебя сделать?
Тяжело сглотнув, Крис попятился, нащупывая нужные кнопки рядом с дверью. Он настолько опешил, что никак не мог сообразить, куда девать руки. Обнять? Отпихнуть? Пристрелить, махом разрешив все ныне присутствующие и гипотетически возможные дилеммы, связанные с неизвестной и явно чокнутой особой женского пола?
Тело, однако, придерживалось своего мнения на сей счёт. Изголодавшееся по вниманию, оно готово было любой ценой получить желаемое. Мозги пытались возражать, но сопротивление было бесполезно. А уж когда они оказались внутри, шлем улетел куда-то в сторону, и лицо окутал её мускусный, терпкий аромат, вся выдержка Криса и вовсе подала в отставку и сбежала, понуро помахивая отвергнутым целомудрием.
В какое-то мгновение ему послышался тихий металлический шёпот — «Придурок... ой придурок» — но мнение Харви пирата в тот миг ничуть не заботило. С ним он всё обсудит чуть попозже, а пока есть более насущные проблемы: как снять этот чёртов модный лётный костюм, не спугнув барышню изрыгаемыми ругательствами? Как помешать тонким пальцам, всё норовящим стянуть с глаза повязку? Как не поцарапать тонкую кожу «жертвы» своей бородой? Как не опозориться перед такой тёплой... мягкой... гладкой... ароматной... и — уф, чёрт меня дери, да грёбаный же ты ад, дер-р-ржаться, твою мать! — явно опытной...
Впрочем, вскоре голову Криса покинули и все задержавшиеся связные мысли, оставив после себя лишь пахнущий цветами корри след да парочку ругательств, без которых в этой ситуации бравому пирату пришлось бы совсем уж нелегко. А с ними — сдюжил. Не посрамил род мужской.
Во всяком случае, он на это очень надеялся.

Разум начал просыпаться не сразу. Сначала Крис просто лежал на засыпанном одеждой полу и размышлял о вечном, перебирая длинные локоны цвета меди, вечно норовившие пощекотать его нос. Да так, что пират чихал без остановки, безуспешно пытаясь делать это незаметно и смущённо морщась, слыша тихий смех своей... гостьи? Он не был уверен, как теперь лучше называть пойманную хозяйку красавца-катера. С момента их своеобразного знакомства прошло всего-ничего, и он даже имени её узнать не успел! Что и решил немедля исправить.
— Слушай, — начал он хриплым и каким-то чужим голосом. Откашлявшись, попробовал снова: — Слушай, может, познакомимся?
— Ещё ближе? — со странной неуверенностью спросила рыжая бестия, осторожно проводя ноготками по его груди.
— Нет, я имею в виду... по имени. Конечно, если ты... вы?.. не против. Знакомство у нас вышло очень... неожиданным. Странным. Не то чтобы я был против, но... Чёрт! В общем, эт самое. Да. Так вот. — Подавив матерное рычание, пытавшееся прорваться на волю из самых глубин души, пират рявкнул: — Крис!
Девушка, лежавшая в его объятиях, вздрогнула и отреагировала, мягко говоря, неоднозначно.
— Кыш!
Если до этого у Криса не лучшим образом получалось выбирать слова, то тут он и вовсе отказывался даже пытаться.
— Э-э-э?
Грива ярких волос сменилась на удивительно бледное лицо. Глаза девушки горели лихорадочным огнём, а губы изгибались в странной подрагивающей полуухмылке, смотревшейся инородной среди изящных, правильных черт.
— У нас так ругаются. Я обычно себе такого не позволяю, но, думаю, уже поздновато думать о приличиях. — Она закусила губу, внимательно всматриваясь в глаза Криса, который уже понял, что глупо даже думать о том, чтобы попробовать разгадать мотивы её поведения. Не выйдет. Он уже начинал сомневаться, что она вообще человек; слишком уж поступки не вязались с её тоном, выражением лица, жестами и тем образом великосветской дамы, что они с Харви наблюдали, пока незадачливая суицидница приближалась к кораблю.
— Я уж думал, ты решила меня прогнать из собственной рубки, — нервно хохотнул Крис. И сглотнул. И, не придумав ничего лучше, взъерошил её волосы, за что получил ментальную пощёчину, нанесённую колючим, словно пантагрианский ёж, взглядом.
— Выйти отсюда как раз придётся, — сообщила ему девушка, поднимаясь на ноги.
На мгновение она замерла, с явным интересом осматриваясь, и Крис был ей за это благодарен. Возможность безнаказанно любоваться такими формами выпадала бедному одинокому пирату очень и очень редко. Закинув руки за голову, он наблюдал, как его гостья медленно, словно нехотя собирает разбросанные по полу элементы своего бесценного костюма пилота.
— Может, всё-таки представишься? Или этот пункт этикета тоже теперь не котируется?
Девушка задумчиво посмотрела на него и застыла. Медленно обвела взглядом растянувшегося у её ног Криса, после чего решительно тряхнула головой и на мгновение скривилась.
Он устал недоумевать. Должен же этому прийти конец? Когда-нибудь? Для полноты картины ей оставалось только взвыть китайским волком и превратиться в невиданное чудище. Хотя в этом, конечно, было бы больше смысла. Обидно бы получилось, но к подобным ударам судьбы Крис был готов, в отличие от того театра абсурда, в который его всё глубже макала эта особа.
Когда пират что-то не понимал, он злился. А это не лучшее настроение для налаживания контакта с прекрасной дамой.
— Давай так, — проговорил он, легко вскакивая на ноги и быстро подбирая свои манатки с тёплого металлического покрытия корпуса. — Либо ты представляешься и хоть на йоту приоткрываешь плотно захлопнутые двери своего изощрённого разума, либо я, как и собирался, вежливо освобождаю тебя от груза дорогого имущества и оперативно скрываюсь на орбите, прекращая мозолить твои уставшие глаза. Идёт?
— Весна, — невпопад ответила эта чертовка.
Крис готов был рвать на голове волосы, но, к сожалению, сие было невозможно в виду их отсутствия. Борода же была дорога ему как память. Знал бы — оставил про запас хоть прядочку во время ритуальной ежемесячной кардинальной стрижки, а теперь приходилось мучиться, напрягая заплутавшие во тьме женской логики мозги в поисках иного столь же адекватного выхода накопившегося раздражения.
— Что весна? — спросил он убийственно спокойным тоном.
— Зовут меня так. Но лучше Веса, привычнее.
У Криса немного отлегло от сердца. Имя — это уже что-то.
— Веса, — пробормотал он, пробуя новое знание на вкус. Оно горчило и сопровождалось душком несоответствия. Слишком уж тяжеловесным было для стоявшей перед пиратом воздушной, тоненькой девушки. Называть же её явно нелюбимым именем не хотелось. — Будешь для меня Веснушкой. Как, не против?
И щёлкнул внезапно зардевшуюся девушку по вздёрнутому носику, от чего та смешно поморщилась и, насупившись, как-то очень беззащитно и одновременно сердито посмотрела на пирата.
Тот снова растерялся. Её манера поведения менялась так стремительно, что он не успевал следить за этими трансформациями. Хотел пошутить, разрядить атмосферу неуместным, неподходящим для страстной гостьи прозвищем, а она в ответ стала такой, что другого имени и придумывать не нужно. Веснушка и есть. Стоит, дуется, а в глазах светится необъяснимая осторожная радость. И что с такой делать?
Вздохнув, Крис мотнул головой и начал натягивать потёртый костюм. Уловив краем глаза своё отражение в глянцевой стене, пират вздохнул. Рядом с Веснушкой он смотрелся так же, как его видавший более чем непристойные виды костюм на фоне её комбинезона, что перчаткой обтягивал тело хозяйки и явно защищал от случайных ударов, уколов и всякой ядовитой дряни куда надёжнее, чем его ветеран космической промышленности.
— Ты вроде говорила, что выйти нужно будет? Я весь твой, веди и по пути рассказывай.
Веснушка кинула на него затравленный взгляд.
— Что рассказывать?
— Что с погодой? Как там мода? И какое время года? — Крис хохотнул, увидев недоумение на лице девушки. Так вот, знай наших! Не всё же ей повергать его в шок полным отсутствием логики. — Что тут делаешь рассказывай, — наконец пояснил он, сжалившись. — За что такая горячая благодарность? Не то чтобы я был против, но ясности всё же жажду.
— Давай сначала зайдём ко мне? — Небрежно махнув в сторону своего великолепного катера, Веснушка включила защитное поле вокруг головы и поманила пирата за собой. — Хочу тебе ещё кое-что подарить. А потом всё объясню, слово чести.
Она произнесла это так торжественно, что Крис и не подумал сомневаться в искренности девушки. Да и не думал он, что она замыслила какую-то нехорошую гадость. А если и так — все мысли, скакавшие в его голове перед знаменательной встречей с хорошенькой мадам, оставались в силе. Пират не собирался позволять себе бояться последствий доверия этой маленькой незнакомке — или уже знакомке? В смысле, знакомой? Веснушке?
Тряхнув головой, Крис попытался привести свой взбунтовавшийся против рациональности разум в порядок. Нужно собраться. А то слова Харви насчёт тряпки всё больше становятся похожи на правду.
Кстати о Харви.
Веснушка уже уверенно прошла в «предбанник» и теперь нетерпеливо смотрела на Криса, сложив руки на груди и притоптывая ножкой. Жестом попросив её подождать, пират повернулся к панели.
— Знаю, знаю, — тут же раздался в рубке скрипучий голос. — В случае чего верным пёсиком следовать за тобой, паля из всех орудий, во всю глотку распевая непристойные пиратские песни и пугая случайных свидетелей этого безобразия полным отсутствием манер. Может, тебе ещё задницу вылизать, засранец?
— Отставить бунт, — твёрдо прервал его Крис, не желавший позорно унижаться перед своим кораблём в присутствии дамы. Тем более такой. — Следуй обычному плану и не вздумай ерепениться, ясно?
— Мать твою за ногу, капитан. Это в какой же охрененно мудацкой стране принято так себя вести со старыми друзьями? Променять меня на эту цыпочку... Не сочтите за оскорбление, уважаемая леди, вы прекрасны. Будь я в ином теле, сам бы за вами приударил, но увы, приходится наблюдать, как этот подлюга жнёт плоды нашего общего благого дела. — Откашлявшись, он умолк.
— Обсудим позже, Харви. — Раздражённо проговорил Крис. Веснушка уже явно устала его ждать, да и он сам не любил тянуть резину. — И фильтруй базар в обществе дамы, ясно?
— А ты в обществе дамы включи мозги и не ведись на аппетитные формы! Не видишь разве...
Не дождавшись окончания фразы, Крис в два шага оказался рядом с Веснушкой и долбанул кулаком по управлявшей трапом панели. Дверь в рубку с шипением закрылась за их спинами, а глаза ослепило разноцветие звёзд, кружившихся вокруг планеты Мертвяков.
— Извини за него, — нескладно пробурчал пират, следуя за девушкой, резво устремившейся к катеру. — Харви отличный корабль, но с этикетом не особо дружен.
Веснушка ничего не ответила, только быстро обернулась и со странным выражением лица посмотрела на оставленный позади корабль.
Видя, что она явно расстроилась, Крис сократил расстояние между ними, по пути угодив ногой в небольшую ямку, полную хлопьев ржавчины и подозрительно выглядевшей жижи. Хлюпая пострадавшей конечностью, он подстроился под шаг Веснушки и попытался приобнять за плечи. Костюм на такое вмешательство в личное пространство отреагировал однозначно — шибанул незадачливого утешителя нехилым разрядом тока. Девушка, побледнев, замерла рядом с ошеломлённо трясущим головой Крисом.
— Прости, — с отчаянием произнесла она. — Я скоро всё объясню, и потом отдам тебе всё, что захочешь, ладно? Ты же грабить меня собирался? Получишь больше, чем ожидал, ладно?
— Я и так уже получил более чем достаточно. — Очухавшийся пират решительно поднялся на ноги. — Что за тайны мадридского двора? Не собираюсь больше ждать. Рассказывай.
— Скоро, — лихорадочно прошептала Веснушка, пугая доблестного пирата болезненным блеском зелёных глаз. Она стала похожа на лесную колдунью, промышлявшую сглазами и порчей.
Крис не хотел иметь дела с ведьмами. Его вполне устраивало подобие феи, которое недавно ублажало его чуть ли не всеми доступными людям способами.
Но узнать, в чём дело, хотелось до зубовного скрежета, поэтому пирату оставалось только поднатужить терпелку и последовать за полной загадок Веснушкой.
Трап катера бесшумно опустился, встречая хозяйку и её раздражённого гостя. Серебристая обшивка сверкала в лучах крупных звёзд, усеявших небосвод. Крис невольно присвистнул, оглядывая возвышавшееся над ним техническое великолепие. Катер был чудо как хорош, под стать своему странному, но безусловно красивому пилоту вкупе с костюмом. Угнав его, Крис мог бы ещё лет десять спокойно обеспечивать все свои нужды; даже скупердяй Джо отвалил бы за него баснословную сумму. Но об угоне пират не думал... во всяком случае, пока. Сначала он хотел выслушать вне всяких сомнений захватывающую историю Веснушки.
Та тем временем уже поднялась на борт, и Крис быстро последовал за ней, боясь оказаться с носом. Что ей стоило убрать трап и стартовать, попутно размазав пирата по земле, сделав очередным «мокрым» пятном в послужном списке этой дурацкой планеты?
Но его опасения не оправдались. Веснушка терпеливо дожидалась у входа.
— Ты слышал про метку Грина? — спросила она, набирая на панели код и пропуская Криса внутрь.
— Конечно, слышал. Мечта любого пирата, — отстранённо ответил он.
Его внимание сосредоточилось на внутреннем убранстве катера. Всё оказалось ещё круче, чем пират предполагал. За технические «безделушки», в беспорядке раскиданные по полу и панелям, многие готовы были бы душу отдать, а Веснушку, судя по всему, вовсе не заботила их гипотетическая ценность. Крис уже мысленно подсчитывал доходы и не верил своим же рассчётам. Это же какая куча денег! Благородное намерение оставить всё имущество даме в благодарность за отлично проведённое время улетело в тартарары. Каким бы подобием джентльмена Крис себя ни считал, в первую очередь он оставался пиратом. И этот пират жадно оглядывал свою добычу.
— Ты же не откажешься принять от меня метку? — ворвался в его размышления дрожащий голос Веснушки.
Повернувшись к ней, Крис увидел, что девушка протягивала ему руку, где на раскрытой ладони лежала вожделенная метка Грина. Что-то в ней казалось неправильным, но, так и не поняв, в чём дело, пират отмахнулся от этой мысли.
Метка Грина была слишком близко, и она была его. Идеальная защита, средство, способное исцелить того, кто уже стоит одной ногой в могиле — правда, только раз. Но две жизни лучше, чем одна, верно?
Кивнув, Крис протянул Веснушке руку. Но вместо того, чтобы просто отдать ему метку, девушка внезапно схватила его ладонь и крепко сжала её своими влажными ледяными пальцами.
Все инстинкты пирата вопили, что нужно срочно сваливать, кисть обжигало болью, но он медлил. Оказавшиеся так близко огромные зелёные глаза сияли надеждой, которая просто не могла быть предвестником проблем.
Правда, когда колени начали слабеть, в ушах раздался тревожный звон, а пол оказался в непосредственной близости от лица, Крис не мог не подумать, что чертовски ошибся. Но это уже не имело значения.
Его накрыла темнота.



Сидя прямо на полу рядом со связанным по всем правилам пиратом, Веса переводила полный беспокойства взгляд с его лица на метку и обратно. Отпечатавшийся на ладони замысловатый узор из переплетавшихся зелёных линий приятно холодил кожу и тускло светился в полумраке рубки. Королевна до сих пор не могла поверить, что её план сработал. Протянув руку, осторожно погладила кончиками пальцев щёку попавшегося в силки пирата и улыбнулась, когда кожи щекочуще коснулась его борода, так хорошо гармонировавшая с меткой плодородия благодаря своему изумрудному оттенку. Конечно, она совсем не так представляла своего рыцаря, но жаловаться на несоответствие ожиданиям Веса не собиралась.
Да, он был далёк от утончённого образа красавца-блондина, закованного в ритуальные силовые латы. Да, он спасал не её, а серебристый катер, свою бесценную несостоявшуюся добычу. Да, не было ни долгих ухаживаний, ни пышного празднества по случаю закрепления союза, но что с того? За последние двое суток в жизни Весы слишком многое изменилось, чтобы она переживала насчёт отсутствия торта и выпивки, что обычно предшествовали семирамидской альтернативе брака.
Перевернув ладонь лежавшего без чувств пирата, она положила рядом свою и начала всматриваться в навечно оставленные на коже узоры. Они не были одинаковыми — скорее являлись половинками одного целого. Линии на коже Криса были шире, темнее, чётче, в то время как её метка представляла собой смешение воздушных, местами едва заметных росчерков. Лёгкое покалывание, волнами расходившееся от этого рисунка, успокаивали и казались привычными, словно метка появилась на коже Весы с первых минут жизни — а может, и ещё раньше. Она дарила ощущение безопасности, которое, к сожалению, было ложным. Несмотря на то, что пока у королевны всё получалось, она не сомневалась: ликкои найдут, чем ответить на её выходку. Торговец точно будет недоволен, и ей оставалось лишь надеяться, что он, сменив гнев на милость, всё же согласится подписать новый договор, раз старый утратил силу. А он утратил — как только Веса сжала ладонь пирата, потянувшегося за бесценной добычей, и метка признала их союз.
Самым слабым местом её плана был как раз Крис. Она и не пыталась предугадать его реакцию. Конечно, жизнь рыцаря на службе у королевны, а после и королевы Семирамиды-8 во многом превосходила пиратские будни — во всяком случае, так считала Веса. Да, он понятия не имел, что именно делает, когда спасал её или срывал с губ благодарные поцелуи, но, возможно, это и к лучшему? Зато всё было искренне, ярко, по-настоящему.
Поднявшись на ноги, королевна подошла к панорамному иллюминатору. Сцепив холодные пальцы за спиной, она, практически не мигая, смотрела на приближающуюся родную планету.
Может, ликкои и откажутся от поставок, но эту проблему со временем ещё можно будет решить. А оказавшись между молотом бурдюкообразных инопланетян и наковальней людей, Семирамида-8 будет обречена. Веса была уверена, что сделала правильный выбор.
Веса... Имя, уже успевшее стать привычным, теперь решительно не нравилось королевне. Зато игривое, полушутливое, ласковое прозвище, влёт придуманное Крисом, запало в душу. Веснушка... так её ещё никто не звал, и это связало королевну с незадачливым пиратом крепче любых ритуалов и меток.
От панели вдруг раздалось тихое шипение, и королевна, покачав головой, вздохнула. Она ждала этого с того мгновения, как двигатели её катера тихо загудели, брезгливо отталкивая от себя планету. Девушка прекрасно помнила слова Криса, брошенные его кораблю — Харви, кажется? Тот, несмотря на показную обиду на хозяина, следовал за пленившим его судном по пятам, но всё это время молчал, что, как подозревала Веса, было для него несвойственно.
— Твоему хозяину ничего не грозит, Харви, — произнесла она уверенно, усаживаясь в кресло пилота. Набрав на панели нужную команду, вывела на поверхность иллюминатора изображение с камер на задней части корпуса и, конечно же, увидела пиратский корабль во всей его своеобразной красе.
Он молчал, хоть и, вне всякого сомнения, слышал её слова — раздававшийся из динамиков гул двигателей старого поколения выдавал присутствие Харви на нужном канале. Пожав плечами, Веса откинулась на спинку кресла, оставив камеры включёнными — ей хотелось внимательнее рассмотреть имущество её рыцаря.
Все без исключения пиратские корабли славились своим уникальным экстерьером. Каждый из них был произведением искусства, составленным из тысяч обломков, деталей, внутреннего убранства судов, разграбленных космическими разбойниками. Харви не был исключением, и его разномастную обшивку, как водится, покрывала чёрно-белая роспись, которая то и дело, дрожа, видоизменялась, приковывая взгляд королевны.
С правой стороны корабль украшало огромное изображение классического пиратского флага. Говорили, что оно сохранилось ещё с древних времён, когда пираты властвовали не в космосе, а только на морских просторах одной планеты. Белый череп на чёрном фоне то и дело клацал своей застывшей навеки ухмылкой, а изображённые под ним классические плазменные револьверы палили белоснежными сгустками смертельно опасной массы во все стороны. Конечно, это был лишь рисунок, но выполненный так мастерски, что казалось, будто плазма вот-вот прожжёт обшивку, и кораблю придёт конец.
На другом же боку красовался личный символ владельца корабля. У Криса это был мохнатый шкуродёр — существо, незаменимое в фермерском хозяйстве. Несколько таких бродили и в садах Семирамиды. Эти зелёные создания передвигались на массивных задних лапах, обладали выдающимся ростом и не менее выдающейся ловкостью передних лап, которыми с непревзойдённой скоростью аккуратно собирали созревшие плоды с деревьев или высоких кустов. Им не были страшны ни колючки, ни вредители, всячески препятствовавшие сбору урожая — шкуродёры не останавливались, пока очередное растение на их пути не оказывалось полностью освобождено от съедобных плодов. Закончив с одним, переходили к следующему, и так трудились без отдыха, пока в один момент не падали на землю, окончательно обессилев. Спали они где-то около семирамидских суток, пробудившись, съедали оставленные фермерами немаленькие порции мяса и воды, после чего снова принимались за дело. Это были милейшие, спокойные существа, но злить их не стоило: выведенные из себя шкуродёры показывали, чем заслужили такое прозвище, одним движением лишая обидчика кожи.
Шкуродёр, изображённый на Харви, то и дело зевал, потягивался и почёсывал свою огромную мохнатую голову, но иногда преображался, оскаливая острые треугольные зубы и пугая королевну неожиданными взмахами длинных когтистых лап. Она с самого раннего детства обожала этих зверей — и вполне обоснованно опасалась их. Покосившись на тихо сопящего Криса, Веса подумала, что символ подходит ему на все сто.
Тем временем её планета всё приближалась, и вскоре из динамиков раздался знакомый механический голос систем катера.
— Выход на орбиту назначенной цели будет произведён через полтора часа. Объект относится к классу безопасных планет. Посадочная площадка готова. Возможны затруднения в процессе приземления в связи с угрозой нападения. Устранить источник угрозы?
— Я тебе устраню, бездушная кошёлка! — взревел не выдержавший таких оскорблений Харви. — Одно неловкое движение — и всех порешу, а тебе вскипячу электронные мозги, чтобы больше не рыпалась, конструктора твоего за ногу.
— Погоди, Харви, не кипятись. Никто не собирается тебя устранять, — ласково прервала его Веса. — Сейчас Крис очнётся, и я вам всё объясню.
— Что с ним? — коротко спросил Харви, но попытка изобразить равнодушие не удалась: королевна отчётливо слышала беспокойство в скрипучем тоне корабля.
— Жив-здоров, но пока связан и, судя по сопению, спит. Я не хочу причинять ему вреда, но если ты будешь мне угрожать, я его пристрелю, ясно? Как ты понимаешь, его оружие теперь у меня.
— Говорил я ему, не ведись на сиськи с задницей. Ох Крис, ох идиот, ракету ему под корму, — пробормотал Харви.
Веса хмыкнула, прикрыв рот ладонью. Корабль пирата был под стать своему хозяину; полное отсутствие манер и прямолинейность притягивали девушку, привыкшую к заискиванию и вежливому хамству придворных. С пиратом ей было легче, чем со всеми слугами и фермерами вместе взятыми. Здесь она могла быть собой.
— Что произошло, — внезапно раздался за её спиной стон.
Вскочив с кресла, королевна опасливо приблизилась к лежавшему на полу Крису. Она надеялась, что её любимая поисковая система «Look!», которой она пользовалась, несмотря на её относительную непопулярность, выдала годную статью по крепким узлам. Если честно, Веса в какой-то степени повелась на окружавшие текст изображения злобных пиратов, заливающих в глотки алкоголь и беззвучно распевающих песни — такое оформление казалось более чем подходящим. Как и демонстрация узлов на карикатуре испуганного пленника. Теперь им предстояла проверка на практике.
Попытка встать оказалась неудачной, и Крис с удивлением уставился на своё перетянутое тонкими, но прочными верёвками тело. Веса нашла их в ремонтном отсеке катера и рассудила, что если они способны выдержать вес деталей корабля, которые в экстренных случаях подвязывались именно этими хрупкими на вид канатиками, значит, сгодятся и для одного сильного пирата, который, однако, состоит не из несгибаемых сплавов металлов, а из плоти и крови.
Пока теория не сдавала позиции в столкновении с практикой. Крис ворочался, пытаясь избавиться от пут, но добился лишь того, что Веса расхохоталась: слишком уж пират походил на огромную гусеницу, и зелёная борода лишь добавляла сходства.
— Смеёшься, значит, Веснушка, — прорычал он, оставляя бесплодные попытки освободиться. — Может, лучше объяснишь, какого хрена? Что ты тут устроила? А лучше отпусти меня подобру-поздорову, иначе Харви...
— Харви ничего не сделает, — спокойно ответила королевна, поднимая с панели лучевик. При виде его Крис обречённо застонал.
— Моё оружие в руках женщины! — драматично прошептал он, закатив глаза. — Мы все умрём!
— На твоём месте, я бы её не злил, ты, жадина несчастный. Метку Грина захотел получить. Она только за особые заслуги выдаётся! Есть всего у тысячи людей и двух инопланетян! Откуда ей взяться у такой пигалицы?
— Какой резкий переход от прелестной леди к пигалице, — хмыкнула Веса.
— О небеса, — хором простонали Харви с Крисом.
И корабль замолчал, видимо, решив, что больше ему нечего добавить. Либо в продолжении его речи не было ничего цензурного, и, всё же вспомнив о манерах, он не дерзнул выражаться при даме, что больше походило на правду.
— Теперь-то ты можешь говорить? — Пират поёрзал на полу и замер, видимо, выбрав позицию поудобнее. — Или будешь мучить всё возрастающей нелогичностью поступков?
Покачав головой, Веса подошла к своему пленнику и снова присела на пол рядом с ним.
— Сейчас я всё расскажу, а потом развяжу тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что этот катер сам по себе опасен для того, кто дерзнёт причинить мне хотя бы малейшую боль. Да и с лучевиком я, попирая стереотипы, обращаться умею. Но, надеюсь, ты останешься, когда всё поймёшь. — Тут она улыбнулась, искренне и печально, и черты Криса немного смягчились при виде этой улыбки. — Раз уж взялся меня спасать, нужно довести дело до конца. Слушай внимательно, ладно?
Дождавшись его кивка, королевна начала свой рассказ.

— Выход на орбиту Семирамиды-8. Приземление будет произведено через шесть минут пятнадцать секунд. Посадочная площадка готова, вероятность неблагоприятного исхода — ноль целых шесть десятых процента. Подтверждаете посадку?
— Да, — чуть хриплым голосом ответила Веса.
Рядом с ней, в кресле второго пилота, сидел Крис, который задумчиво разглядывал метку на своей ладони, точно так же, как это совсем недавно делала она. Лицо, скрытое бородой, выдавало крайнюю степень сосредоточенности.
— Так что ты...
— Харви, — прервал Весу пират, — остаёшься на орбите и дожидаешься меня, ясно? Никуда не отлучаешься, на дефилирующие мимо изящные каравеллы не заглядываешься, все доступные каналы своей матерной философией не захламляешь, как в прошлый раз.
— Предлагаешь мне сгнить от скуки, капитан? — ворчливо откликнулся корабль. — Пока ты там будешь развлекаться в роли рыцаря прекрасного образа этой финтифлюшки, я тут...
— Ты тут будешь ждать меня. — Голос Криса был непривычно серьёзен, и Харви умолк.
Какое-то время из динамиков раздавался только гул двигателей.
— Окей, Крис, — наконец проговорил Харви. — Смотри не надрывай ради неё свою задницу до точки невозврата. Клянусь, если ты в ближайшее время не вернёшься, сбегу к Джо, так и знай. Кому ты, безмозглый хрен, нужен?
— Я тоже буду скучать, старина, — тихо ответил пират, и в рубке воцарилась тишина.
Катер начал медленно опускаться на планету, в то время как Харви, развернувшись, поплыл над Семирамидой-8, махнув на прощание зелёной лапой шкуродёра. Весе показалось, что морда у того стала безгранично печальной.
С этого момента Криса, казалось, не интересовало ничего, кроме незнакомых пейзажей планеты. Он неотрывно смотрел в иллюминатор, хотя они как раз пролетали над неплодородной, мёртвой землёй, на которой даже глазу не за что было зацепиться.
Наконец пират заговорил.
— Здесь всегда так было?
— Нет, — быстро ответила Веснушка, вертя в руках лучевик. Нападения она не ждала, но во всём облике Криса чувствовалось опасное напряжение, которое, казалось, вот-вот вырвется на свободу, а воспоминания о шкуродёре на левом борту Харви не позволяли Весе расслабиться хоть на секунду. Однако она была рада, что он заговорил — это было намного лучше тревожного молчания.
— Убить половину планеты, чтобы из второй её части сделать идеальный сад... как это по-человечески, — пробормотал себе под нос Крис.
— Слушай, я...
— Ты делаешь то, что должна, Веснушка, — устало произнёс её рыцарь, не отрывая взгляда от горизонта, на котором уже виднелись первые деревья. — И ты не виновата, что именно я попался под горячую руку. Ты же понимаешь, что мне плевать на твою планету? Что мне, в общем-то, плевать на тебя? — Заметив, как она вздрогнула, пират вздохнул. — Со временем это могло бы измениться, но мы оба знаем, как обстоят дела в данную минуту. Ты для меня скорее враг. Чокнутая девица, которую я спас в надежде нажиться на её богатствах, с которой переспал и которая легко обвела меня вокруг пальца, провернув эту махинацию с вашей ритуальной женитьбой. Как там? Спасение-секс-метка? Всё чётко по плану, молодец. Успешно вовлекла меня в какие-то извращённо-сказочные распри двух сильных сторон, между которыми становиться смертельно опасно. Думаешь, я этого хотел? Я ненавижу грёбаных ликкоев! Нет ничего, что бесило бы меня сильнее. Но противостоять им? Ещё и на таком уровне? Это глупость. Самоубийственный идиотизм.
— Тогда почему бы не попробовать сбежать? — дрожащим голосом спросила Веса, сжимая лучевик изо всех сил. Она знала, что так всё и будет, но каждое слово Криса жалило сильнее ядовитых семид, защищающих свой улей.
— Чтобы ты меня прикончила? Нет уж. Я ещё надеюсь выбраться из этой переделки живым.
Поэтому будем считать, что ты меня переиграла. — Пират криво улыбнулся. — В этом раунде.
Кивнув, королевна сосредоточила внимание на управлении катером. Нужды в этом не было, но ей требовалось чем-то занять руки. Отложив лучевик в сторону, Веса совсем не женственно шмыгнула носом и приступила к делу.
Краем глаза она продолжала наблюдать за Крисом, который, долгую минуту посверлив взглядом своё оружие, неохотно отвернулся. Королевна знала, что так и будет: она во всех красках описала ему пытки, ожидавшие на Семирамиде обидчика члена правящей семьи. Впрочем, достаточно было сказать, что в некоторых вопросах мирные фермеры солидарны со шкуродёрами. Остальное пират, судя по выражению лица, вполне способен был додумать сам.
Но Веса избавила его от этой необходимости.

Дворец встретил их тишиной. Крис недоверчиво осматривался в ожидании подвоха, королевна же уверенно открыла люк и дожидалась своего спутника, недвусмысленно покачивая в руке лучевик. Они приземлились в самый разгар ночи, и Весу отсутствие встречающих не удивляло. Придворные давно получили строгое распоряжение дать королевне самой, без церемоний завершать свои космические прогулки. Конечно, если она делала это в разгар дня, на крыше собиралось множество желающих оказать помощь, но специально это делать не требовалось; более того, запрещалось. Веса рассчитывала на это безлюдие, указывая время посадки — у неё не было ни малейшего желания объяснять дотошным слугам происхождение своего спутника. А учитывая его внешний вид, расспросов было не избежать. Потрёпанный пилотный костюм, исцарапанный шлем, болтающийся за спиной на потрескивающих креплениях, зелёная борода и короткий ёжик не менее зелёных волос. Суровое, настороженное лицо рассекало множество шрамов, отсутствие глаза скрывалось под пиратской чёрной повязкой, с которой окружающим недвусмысленно ухмылялся череп... Типа, менее вписывающегося в обстановку дворца Семирамиды-8, даже представить было невозможно.
— Идём? — нетерпеливо поторопила Криса королевна, нервно отстукивая ритм на открытом люке.
Пират молча послушался и начал спускаться внутрь под прицелом лучевика. Сейчас ему было проще всего сбежать — если предположить, что у поникшего мужчины был опыт взлома новейших катеров. Но он явно не считал момент подходящим; в тусклых глазах не было видно ни малейшего проблеска жизни.
Веса спустилась следом за ним и повела Криса по пустынным коридорам. Радость удавшегося «ритуала» развеялась, и на плечи снова лёг груз ответственности. То, что принесёт с собой утро, страшило её — королевна боялась последствий поведения загнанного в угол пират; боялась реакции ликкоя на её самодурство; боялась возможных поступков отца... Она боялась всего. Снова хотелось забраться под одеяло и сидеть там, пока всё не наладится. Как-нибудь само. Без её участия.
Распахнув перед Крисом дверь одной из гостевых спален, она жестом предложила ему зайти. Оглядев довольно скромную обстановку, пират усмехнулся.
— Что, не будем ночевать в одной кровати? Консумация проведена, теперь можно и разбежаться? И не будет мне бонусов за хорошее поведение? Или вы боитесь, моя королева?
Его глаза опасно блестели. Жизнь, которой недавно в них не было, вернулась в полной мере.
— Пока что королевна, — устало поправила Веса.
Голова шла кругом от осознания того, что менее восьми часов назад она лежала, уютно устроившись в объятиях этого незнакомца, и чувствовала себя в полной безопасности. Глупо...
— Это, конечно, меняет дело, — с саркастичной серьёзностью произнёс Крис. — А что мешает мне заставить тебя передумать? — Он расхохотался, когда вскинутый Весой лучевик уткнулся ему в лоб. — Брось, Веснушка, я до чёртиков тебе нужен. Провернуть всё это и бесславно прикончить меня, когда ты так близка к цели? Не верю.
Мозолистая рука, украшенная меткой, легла на её шею решительно и при этом удивительно мягко. Костюм, ещё недавно готовый испепелить любого, кто без спроса коснётся хозяйки, мирно спал — наличие метки доказывало право на прикосновения. Любые.
Большой палец пирата погладил гладкую кожу Весы, и она чуть не застонала от нахлынувших ощущений. Он не был для неё первым, но оказался таким... другим, что королевна не могла даже мысленно сравнивать его с теми, кого познала раньше. С ним всё было резче, жёстче, ненасытнее, и вырывавшиеся сквозь стиснутые зубы ругательства отдавались вспышками жара в самой глубине её тела. Эта близость была такой правильной и одновременно запретной, и теперь, стоя перед ним в тёмном коридоре, видя вызывающее, злое и жаждущее выражение его лица, Веса пылала и разрывалась на части.
— Зачем? — прошептала она, опуская оружие.
— Что за глупые вопросы? — Его хриплый голос насмехался над королевной, манил и отталкивал одновременно. — Зачем мужчине нужна женщина? Зачем они спят вместе?
Он вдруг оказался совсем близко, и его борода защекотала лицо Весы, а пересохшие губы при каждом слове касались её кожи. Горячее дыхание опьяняло, пахло дымом, металлом и немного — сладостью рома, оно манило обещанием возбуждающей опасности.
— Ты обещала награду, — внезапно добавил Крис. — Помнишь? Ты отняла у меня всё, Веснушка. За такое следует платить.
А она устала сопротивляться. Неожиданно обмякла, расслабилась, и пират, мгновенно почувствовав ушедшее из тела королевны напряжение, тут же сжал её в объятиях, смял приоткрытые губы жадным поцелуем, утянул внутрь комнаты и захлопнул дверь.
Каждое его движение, каждое прикосновение и наказывало за содеянное, и приносило яркое, чистое наслаждение, затопившее девушку целиком, до последней клеточки. Она плакала и стонала, умоляла не останавливаться и жалела, что поддалась ему.
— Сегодня ты моя, — словно в горячке тихо рычал он, накрыв хрупкую Весу своим телом. — Только моя, Веснушка, моя королевна.
— Твоя, — вторила она, задыхаясь. — А ты мой... Крис. Мой.
Он усмехнулся, прикусил нежную кожу у ключицы, дождался ответного резкого выдоха.
— Как будто у меня был выбор. — И резко заполнил её, лишая шанса возразить.
Впрочем, она об этом и не думала.
Торговец встретил их неконтролируемой дрожью тела и возмущённым бульканьем. Он понял всё мгновенно, стоило только взглянуть на потрёпанного, но довольного Криса, который шаг в шаг следовал за королевной, положив руку на вернувшийся к хозяину лучевик.
Веса не боялась оставлять вооружённого пирата за спиной. Проведённая с ним ночь калёным железом выжгла все её эмоции, и лицо её впервые было маской истинной королевы, ничего не выражающей, пустой.
По настоянию Весы встреча проходила всё в том же кабинете. Только отец на ней не присутствовал — услышав от Ишы новости, он моментально слёг. Королевна решила, что всё к лучшему; пора было признать, что король более не в силах выполнять свои обязанности. В это сложное время планете нужна была мощь, а не надвигающаяся старость и все слабости, ей сопутствующие.
У неё не было ни времени, ни права быть маленькой, любящей дочкой своего папы. В этот раз стоило вообще забыть о том, что такое — чувствовать, и пока у неё получалось.
— Так-так-так, — фыркнул Торговец, перекатываясь по стулу. — Какой поворот.
Его форма беспрерывно менялась, словно он не мог решить, какая будет подходящей. Вязкое тело растягивалось и сжималось, отращивало конечности и превращалось в шар, пугало выступающими клыками, успокаивало мелкой рябью.
— Позвольте представить вам моего рыцаря, — сухо произнесла Веса, делая реверанс. — Рыцаря Криса...
Она растерянно замолчала, чувствуя, как щёки обжигает подступающий румянец. Не узнать фамильное имя! Какой глупый промах!
Покачав головой, пират вышел вперёд и насмешливо поклонился ликкою, выставив вперёд ногу в грязном ботинке и комично разведя в стороны руки.
— Кристофер Ханнинг. Вроде полагается добавить «к вашим услугам», но, боюсь, мне не позволено служить никому, кроме королевны. — И к вящему ужасу Весы, он притянул её к себе и потрепал по голове.
Ликкой расхохотался. Во время отсутствия Весы он что-то изменил в передатчике, так что в кабинете звучало не шипение, а вполне реалистичный, искренний хохот. Будь Торговец человеком, вытирал бы сейчас слёзы, выступившие на глазах.
Видимо, тоже решив, что в бесформенном состоянии выбор эмоциональной выразительности крайне ограничен, инопланетянин снова принял форму молодого короля — на этот раз одетого. И медленно, с непередаваемым сарказмом захлопал в ладоши.
— Какой талант, милая Весна! — патетично булькнул он. — Какой выдающийся талант. Вы могли выбрать любого и остановились на этом оборванце?
— Прошу вас быть вежливее с моим рыцарем. — Вырвавшись из объятий Криса, Веса поправила платье и пригладила волосы, кинув на пирата яростный взгляд.
— О, конечно же. Приношу свои извинения, благородный сэр.
Ликкой ликовал. Его сарказм был практически осязаем, и королевну передёрнуло. Ей категорически не нравилось происходящее.
Крис же, казалось, забыл об опасности и наслаждался её позором. Чёртов пират! Его не заботило даже презрительное отношение ликкоя.
Сделав глубокий вдох, Веса взяла себя в руки. С Крисом можно будет разобраться позже. Пока главное — договор.
— Я бы хотела обсудить...
— Видите ли, дорогая королевна, — перебил её Торговец и похабно ухмыльнулся, подмигнув, — вы в своей несдержанности упустили одну важную деталь. Мы с вашим отцом заключили дополнительное соглашение.
Новость не вызвала у Весы ровным счётом никакой реакции. Она продолжала спокойно смотреть на ликкоя, который, озадаченный её равнодушием, явно начинал злиться: его тело пошло рябью, и черты воспроизведённого лица короля поплыли, словно воск от жара огня.
Он не знал, что кончики пальцев Весы заледенели, а в ушах стоял звон, почти заглушавший слова ликкоя. Это просто не могло не произойти. Ликкои всегда выигрывают. Всегда.
— И о чём же в нём идёт речь? — Внезапно вмешался Крис. Его рука словно случайно коснулась запястья королевны, словно говоря — не дрейфь, прорвёмся. И звон послушно утих, оставив после себя лишь противную горечь во рту. Но о большем просить было глупо.
Торговец, прежде чем ответить, внимательно всмотрелся в лица стоявших перед ним людей.
— О том, что будет, если вы откажетесь от наших условий. Видите ли, я сторонник взаимовыгодных контрактов, поэтому силой заставлять вас сожительствовать со мной считаю выше своего достоинства. Более того, поверьте, мне все эти условности не принесут никакого удовольствия. Поэтому я, от имени всех ликкоев, готов признать ваше право оставить своего... — Он гадко ухмыльнулся. — ...рыцаря. Остальные условия изменены несущественно.
— Но? — обречённо уточнила королевна.
— Но, — с нескрываемым удовольствием продолжил ликкой, — у меня есть условие, которое нам всем кажется справедливым. Вам нужно только подтвердить правильность выбора рыцаря. Не то чтобы я вам не доверял, королевна, не поймите меня превратно, но в таких вопросах приходится быть щепетильным.
— Он спас меня, — с горячностью выпалила Веса. — Метка приняла его. И...
Торговец оборвал её нетерпеливым взмахом руки.
— Вы уверены в своём выборе? Не измените его? — Кинув взгляд на невозмутимого Криса, Веса кивнула. — Тогда говорить больше не о чем. Король сообщил, что вам известен основной принцип действия Права Сильного.
После этих слов Крис побледнел. Заметивший это ликкой снова расхохотался и кивнул одному из своих охранников, после чего вновь расплылся по стулу невнятной массой.
— Докажите мне свою эпичную, сказочную любовь! Или Семирамида-8 полностью и безраздельно будет управляться нами.
Из тела одного из стражников, стоявших по бокам от стула Торговца, выпала полупрозрачная сфера. Веса хотела возразить, закричать, убежать, но её ослепила ярчайшая вспышка бирюзового света, и последним, что она услышала, было издевательское пожелание удачи от ликкоя, на удочку которого она так бездарно клюнула.

Здесь не было ни прошлого, ни будущего. Время застыло, и отсутствие его постоянного, неумолимого движения тягучей болью отдавалось в груди королевны. Она, как и все люди, привыкла не замечать того, как мгновение за мгновением менялось её тело, как вместе с ней старела вся Вселенная, подчиняясь бесспорной власти времени. Конечно же, Веса наблюдала за движением стрелок часов, следила за тем, как поочерёдно всходили и скрывались за горизонтом солнца Семирамиды-8, как величественно скользили по небосводу яркие созвездия, отмечая смену времён года. Но это были лишь косвенные признаки существования неопровержимой, самой великой силы природы, а на прямые его доказательства Веса не обращала внимания.
Теперь, когда они исчезли, королевна всем существом тосковала по утерянному.
Веки весили целую тонну. На каждый вдох приходилось тратить уйму сил, каждое сжатие сердца высасывало из неё жизненные соки.
Ей хотелось умереть, только чтобы всё это закончилось, но не получалось. Хотелось хоть немного встряхнуться — но это было слишком сложно. Веса застряла в остановившемся времени, словно семида в смоле корри, и выбраться не могла, как ни пыталась.
Неужели именно это заготовил ей ликкой? Поймал в ловушку, сделал экземпляром своей коллекции неподвижных существ, которые молили о смерти и не могли её получить? Веса подозревала, что не всё так просто, но всё равно задыхалась от ужаса при мысли о такой мучительной вечности.
Она в очередной раз пыталась хоть что-то изменить, когда в безвременье ворвалась музыка. Перебор гитарных струн развеял кокон бессилия, в котором оказалась девушка, и вытащил её из жуткого чистилища. Всё тело не переставало ныть, существование требовало огромных усилий, но королевна была жива.
Медленно открыв глаза, Веса увидела Криса, который наигрывал незнакомую мелодию на гитаре короля. В юности тот любил радовать красавицу-жену песнями собственного сочинения, но теперь, когда она ушла, инструмент оказался закинут в дальнюю кладовку, как и все остальные вещи, слишком тесно связанные со счастливыми воспоминаниями, которые теперь приносили только боль.
Но пирата эти детали не заботили. Он заметил, что королевна очнулась, однако предпочёл никак на это не реагировать. Закатив глаза, Веса со стоном села и осмотрелась.
Они были всё в том же кабинете. Неужели не сработало? Но вяло встрепенувшаяся надежда тут же виновато потупилась и спряталась где-то глубоко внутри девушки. Какая разница, где они находились? Обстановка значения не имела. Зато не осталось ничего важнее жжения в груди и тоски, подобной которой Веса никогда не испытывала.
— Довольна? — ровным тоном произнёс наконец Крис, откладывая гитару.
В его тёмных глазах полыхала такая ярость, что Веса неуклюже отшатнулась и отползла как можно дальше от пирата.
— О, можешь меня не бояться. Я не причиню тебе боли — это просто-напросто невозможно. Смотри, куколка.
И прежде чем она успела его остановить, Крис схватил гитару за гриф и, размахнувшись, швырнул её в королевну. Та невольно вскрикнула, но её рыцарь был прав — никакой опасности не было. Пролетев меньше метра, гитара с жалобным стоном струн разлетелась на части, врезавшись в прозрачный барьер, который, содрогнувшись от удара, на мгновение чётко высветился в воздухе.
— Полагаю, он делит всю планету ровно на две части. Во всяком случае, весь замок разделён. Как тебе такой расклад? Чудесно, правда?
Крик пирата висел в воздухе между ними, разделяя похлеще невидимых преград. Сам Крис, наклонившись, опирался руками о колени и тяжело дышал.
— Ты скоро выберешься отсюда, — бесцветным тоном проговорила Веса. — Не волнуйся. Я только расскажу тебе всё, что нужно, и выпущу.
— Это каким же, интересно, образом?
Не ответив, королевна с трудом поднялась на ноги.
— Спускайся в сад. Встретимся у ворот. Если я правильно понимаю, барьер проходит ровно в их центре? Ты же проверял?
— Да, — неохотно буркнул Крис. — Но зачем...
— Захвати по пути еду и оставь где-нибудь этот дурацкий шлем. Тебя самого не раздражает, что он постоянно болтается за спиной?
Прорычав что-то себе под нос, пират демонстративно сплюнул прямо на ковёр и твёрдым шагом вышел из кабинета. Дождавшись, пока его шаги стихнут, Веса закрыла лицо руками и разрыдалась.
Королевна знала, что жить ей осталось совсем недолго. Хотя что значило время в этом проклятом месте?

Выйти из дворца оказалось не так-то просто. Барьеру было плевать на удобство тех, кого он разделял, и если Крису досталась часть с широкими коридорами и множеством лестниц, то Веса то и дело попадала в тупики, отделённая от нужной части переходов дворца невидимой преградой. Сначала знавшая здесь каждый уголок королевна просто задумчиво разворачивалась и искала другой путь вниз. Но с каждой неудачной попыткой Веса всё больше злилась, а когда ей, отчаявшейся найти другую дорогу, пришлось в своём длинном платье перелезать с одного этажа на другой по балконам, относительное спокойствие и вовсе развеялось по ветру, нещадно терзавшему её распущенные волосы.
Поэтому перед пиратом она предстала растрёпанной, в порванном грязном платье, с пылающими от ярости щеками и безумными глазами. При виде неё Крис, спокойно жевавший бутерброд, поперхнулся и долго-долго кашлял. Весе этот кашель показался подозрительно похожим на смех, но ей в кои-то веки было всё равно. Пусть смеётся, какая разница? Она и правда выглядела комично.
Жестом позвав пирата за собой, королевна пошла вдоль барьера, касаясь невидимой плоскости кончиками пальцев. Он не был твёрдым; просто в какой-то момент воздух начинал сгущаться, и казалось, что если приложить достаточно усилий — получится попасть на другую сторону. Веса чувствовала, что пальцы медленно продавливают его, с неторопливостью, что стала заметна только здесь, в самом неспешном месте Вселенной.
Всё это было иллюзией. Проникнуть к Крису было невозможно, сколько ни старайся. Право Сильного, главное изобретение ликкоев, ещё никогда не давало сбоев.
Они с пиратом медленно шли мимо сараев и холодильников, где хранились плоды; миновали похожие на гигантский детский конструктор кубы с остатками удобрений; ступили на мост, отделявший дворец от сада, где Крису пришлось нелегко: барьер отсёк от него большую часть деревянного покрытия, и пирату пришлось боком, стоя на цыпочках преодолевать последние метры, отделявшие его от разноцветия сада. Более того, он еле-еле протиснулся между барьером и окружавшей дворец стеной, где вынужден был избавиться-таки от своего громоздкого шлема. Падение того в ров сопровождалось длинной чередой ругательств, но Веса только легонько улыбалась, слыша все эти непристойности.
Когда они наконец-то оказались под сенью деревьев, Крис был таким же грязным и запыхавшимся, как Веса.
— Квиты, — не преминула хмыкнуть королевна.
— Иди к чёрту, — прорычал в ответ пират, вытирая со лба пот.
— Скоро, — пропела она в ответ.
— К чему эта нездоровая бравада?
Крис слишком пристально смотрел на неё, и под его взглядом Веса, истерически хохотнув, плюхнулась на землю под ближайшим корри.
— Сядь, — приказала она своему рыцарю, и тот послушно опустился на ковёр пожухлых листьев, истлевших лепестков, умирающих надежд. — Слушай.
И их накрыла тишина. Мёртвая, гнетущая. Здесь ветер не играл оставшимися на кронах корри лепестками, не пели свою жалобную скрипучую песню оголённые ветви, не шелестели ушами-крыльями кулли, перебиравшиеся с дерева на дерево в попытках найти остатки пыльцы. Там, на настоящей Семирамиде-8, сады Весы умирали. Здесь они уже были мертвы.
— Когда ты выберешься отсюда, этого не допустишь, — лихорадочно прошептала Веса. Больше всего на свете ей хотелось прижать ладони к щекам Криса, держать его крепко-крепко, чтобы осознал всю значимость услышанного. Но, судя по серьёзному выражению лица, пират и без того всё понимал. — Я знаю, что тебе плевать на мою планету. И понимаю, что первым делом ты рванёшься к Харви с твёрдым намерением улететь и никогда не возвращаться. Это логично, и я не берусь тебя судить, потому что сама затащила тебя сюда, зная о последствиях, но... — Сглотнув, королевна зажмурилась, сдерживая слёзы.
— Веснушка, — вдруг окликнул её Крис. Незаслуженно нежно, с поразительным чувством. Сглотнув, она открыла глаза, хотя при каждом взгляде на неподвижные, мёртвые деревья ей хотелось кричать от бессилия. — Веснушка, — повторил пират, привлекая её внимание. — Ты так уверенна в том, что я выберусь, а ты нет... почему? Помни, у меня нет великосветского образования, или как там это правильно называется, хрен его знает...
— Что ты знаешь о Праве Сильного? — прервала Веса его бормотание.
— Да только до усрачки жуткие слухи. Ликкои — скрытные гады, разве из них что-то дельное выпытаешь?
— Ты поэтому их на дух не переносишь? — с усмешкой спросила королевна, и Крис в ответ закатил глаза.
— Нет, язва, не поэтому. Они в хороших отношениях с Джо... — Увидев недоумённый взгляд Весы, он пояснил: — Это главарь нашей одноглазой команды разбойников-убивцев-бандюганов. Так вот, он тот ещё старый козёл, за выгодой гонится с такой самоотдачей, что и сотне ликкоев не снилась. Они, конечно, это дело прочухали и заключили с ним грёбаный договор. Он выделяет им в пользование трёх своих парней, а они в ответку осыпают его ликкойскими благами с ног до головы — уж не знаю, какими конкретно. В общем, по сути он продал троих пиратов, связанных по рукам и ногам: слово главаря — закон, знаешь ли. Они так и не вернулись.
Помолчав, Крис продолжил:
— Зато слухи о ликкоях пополнились новой порцией тошнотворной дряни об их опытах на всём, что движется и нет. И я... — Он тряхнул головой и сжал пальцами переносицу. Королевна предпочла сделать вид, что не понимает, к чему всё это, и деликатно перевела взгляд на сухой лист, который крутила в руках. Когда Крис снова заговорил, голос его прерывался. — Среди этих троих был мой младший брат.
Веса резко вскинула голову. Пират смотрел на неё с изогнутыми в вымученной улыбке губами и тоской в глазах. Ей казалось, что хуже ситуация уже не станет, но взгляд Криса словно затягивал петлю на шее королевны. Она втянула его в разборку с ликкоями, которую он даже теоретически не мог разрешить в свою пользу. Снова. Ликкои применили к ним Право, поставив в безвыходное положение, лишив его возможности спокойно жить дальше. Снова. И всё это — из-за неё.
Торговец был прав, говоря о таланте королевны выбирать самый неподходящий вариант из всех возможных.
— Крис, послушай, я...
— Ты делала то, что должна, Веснушка. Пыталась спасти свою планету от засилья ликкоев. Поверь, я как никто другой понимаю это желание. Но это понимание не мешает мне всем своим существом ненавидеть тебя.
Веса тяжело сглотнула. Разве можно было требовать от Криса иного? Разум твердил, что он ещё необъяснимо мил по отношению к королевне, но она не могла заставить себя не думать о его хриплом шёпоте, твердящем: «Моя королевна. Моя».
— Давай лучше перейдём к делу, — устало предложил пират, развеивая воспоминания, сгущавшиеся вокруг Весы. — Расскажи об этом... Праве. В чём суть?
— То, что я расскажу, ты оставишь при себе. Никому ни слова, ясно? Это известно только королевской чете Семирамиды-8, и ты теперь её часть. Но больше никто знать не должен. Это серьёзно, Крис, — рявкнула Веса, увидев саркастичную ухмылку на его лице, — хочешь иметь дело с разъярёнными ликкоями? Они мигом вычислят проговорившегося. Круг подозреваемых крайне мал, и, думаю, ты не настолько туп, чтобы так подставляться.
Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться. Что она наделала? Разве может пират, каким бы хорошим любовником он ни был, спасти её? Спасти целую планету? Зачем вообще перед ним распинаться, если всё это втуне? Стоит ему выбраться отсюда — и поминай как звали. Любой здравомыслящий человек поступил бы именно так, а Крис производил впечатление разумного, хоть и охочего до добычи мужчины. «Точнее, пирата», — поправила она себя.
— Ну так что? — демонстративно зевнув, спросил Крис. — Будем сидеть и пялиться друг на друга?
— Как ты меня достал, — простонала Веса, сжав ладони в кулаки. Всё сочувствие и безграничная вина, которая навалилась на неё после рассказа пирата, испарились. Как у него получалось несколькими словами довести её до белого каления?
— Поверь, ты достала меня не меньше, Веснушка, — прорычал пират, зеркально отражая позу девушки. — Думаешь, мне нравится тут с тобой прохлаждаться? Если, как ты говоришь, я могу выбраться, так давай побыстрее разрулим ситуацию.
— Если ты, оказавшись там...
— Хватит мне угрожать! — рявкнул он. Теперь Крис и правда напоминал шкуродёра в моменты ярости, и Веса впервые обрадовалась барьеру между ними. — Я понял, усёк, дошло до меня. Твои многочисленные слуги-жополизы в случае чего из-под земли меня достанут, но притащат обратно, чтобы решал их многочисленные проблемы, пока ликкои будут пытаться вытянуть из меня кишки, дабы засадить на ваш пафосный трон свою бесформенную задницу. Я не тупой, королевна, хватит держать меня за неотёсанную деревенщину! Думаешь, то, что ты выросла во дворце среди шелков и прихвостней, ставит тебя на ступеньку выше всех остальных, обычных людей? Думаешь, можешь расшвыриваться их — нашими! — жизнями, заставляя плясать под свою дудку? Так вот, милочка, ты чертовски заблуждаешься. Выбравшись отсюда, я не сбегу, а сделаю всё, чтобы оставить этих бирюзовых уродов с носом, и не потому, что иначе меня сожрут все, кто собрался на вашей дрянной планетке, а потому что у меня есть честь. Она извращённая, она пиратская, она может отличаться от того, что описано в твоих детских сборниках сказок, но она есть, дорогая моя королевна. Я сам поддался тебе, собственноручно запихнул себя в кучу дерьма, в которой мы теперь сидим и обтекаем, так что обвинять только тебя — глупо. Я никогда не был глупцом, и никогда не был безнравственным ублюдком, поэтому, если ты поможешь сохранить мне жизнь, я жопу надорву, вопреки советам Харви, но постараюсь спасти вашу чёртову Семирамиду. И ты, чёрт возьми, достанешь свою голову из задницы и расскажешь мне всё, что нужно, прямо сейчас. Усекла?
Ошеломлённая его тирадой Веса медленно кивнула. Как и после ночи во дворце, ей казалось, что Крис ухитрился выжечь все её эмоции, оставив за своей спиной лишь дымящееся пепелище. Глядя в его тёмные, пылающие ненавистью глаза, она, словно робот, начала говорить, не до конца осознавая, что именно срывается с её губ.
— Ликкои появляются в мире вдвоём. Это маленькие сгустки не до конца разумной массы, которые могут сливаться друг с другом и остаются неразлучны, пока их сознание не сформируется окончательно. У каждой пары этих «близнецов» взросление проходит по-разному, кому-то хватает одного земного года, у кого-то на это уходят века. Но момент осознания себя неизбежен. С обретением полноценной личности они теряют возможность объединяться в один организм — и тогда приходит время Права Сильного. Насколько я знаю, для них замершее время смертельно, и оказавшись здесь, ликкои в конце концов умирают — одновременно. Близнецы никогда не бывают на сто процентов одинаковы, это касается не только людей, но и этих инопланетян. Поэтому в момент их смерти Право выбирает сильнейшего — и возвращает его домой в целости и сохранности. Слабый же...
Королевна замолчала. На неё вдруг навалилось осознание того, что именно последует за уходом пирата. Она открыла рот, чтобы продолжить, но из горла вырвался только жалкий писк.
— Умирает, да, я понял.
Веса мотнула головой.
— Понял он, — пробормотала она себе под нос и добавила уже громче: — Да, умирает, но не сразу. Видишь ли, удобрения... — Вдох. Успокоиться. Дышать. Проглотить комок тошноты, застрявший в горле. — Их удобрения не зря обходятся нам так дорого. У ликкоев их не так уж много, и они могут обеспечить поставками только одну планету, поэтому...
Ужас в глазах Криса мешал ей продолжить объяснения. Сама Веса, услышав об этом впервые, не могла поверить, после чего целую вечность провела в уборной, не в силах забыть то, о чём ей рассказали родители. Раз за разом её выворачивало наизнанку, словно тело пыталось избавиться от отвратительного знания, но оно уже успело отравить мозг тогда совсем юной королевны и не собиралось его покидать.
— Это мёртвые ликкои? — прошептал пират, лицо которого стало по цвету похожим на бороду.
— Какими они становятся после того, как Право Сильного отвергает оставшегося внутри близнеца, — подтвердила Веса.
— Теперь понятно, почему об этом никто не должен знать. Ваши садовники берут это всё руками?..
— ...и перемешивают с землёй, да.
Вскочив на ноги, Крис метнулся за деревья, откуда спустя секунду раздались характерные звуки рвоты. Сама Веса глубоко дышала, отгоняя желание присоединиться к нему.
У королевны было достаточно времени, чтобы привыкнуть к такому положению вещей, но теперь всё изменилось.
Потому что вскоре Право будет пытаться превратить в высококлассное подобие гумуса её саму.

— Почему ты решила, что это буду я?
— Посмотри на нас, дурень. По-твоему, я могу превзойти тебя в армреслинге?
— У ликкоев нет рук, так что объяснение не катит. Как именно они выбирают сильнейшего?
Королевна пожала плечами.
— Моральные качества?
— Да, но какие именно?
Веса устало вздохнула. Этот спор продолжался уже целую вечность, и ей чертовски надоело доказывать Крису очевидное. Он был сильнее по всем параметрам, плюс к этому она ещё никогда не чувствовала себя настолько измотанной. Адская пляска, в которую превратились последние дни, выжала из неё все соки, оставив только бесполезную кожицу. Она устала бороться. Королевне лишь хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось.
— Чего ты добиваешься? Хочешь убедиться, что не тебя здесь будут перемалывать на благо общества фермеров и садоводов?
На лице Криса застыло совершенно нечитаемое выражение. Ненависти в нём уже не было, пропала печаль, потух опасный блеск глаз. Он смотрел на королевну с небывалой сосредоточенностью, и под этим взглядом она невольно краснела, кляла своё тело за неуместный жар, всё нарастающий и нарастающий глубоко внутри.
С другой стороны, девушка радовалась этому ощущению. Совсем скоро всё это должно было исчезнуть, так что Веса жадно впитывала оставшиеся проявления жизни, какими бы смущающими и лишними они ей ни казались.
— Я на такую хрень не подписывался, — внезапно проговорил Крис. — Мы с тобой не умираем, в отличие от бедняг ликкоев, так что ты, видимо, хочешь, чтобы мы одновременно прикончили себя? Эдакая отсылка к Ромео и Джульетте? Так вот, в последнее время моё слово ничего не значило, но теперь решать мне. И я отказываюсь устраивать здесь этот цирк.
— Отлично, — вяло хохотнула Веса. — Шикарный план. Будем сидеть тут, по две стороны от чёртова барьера, и ме-е-е-едленно сходить с ума. Ты любишь тишину и одиночество, пират? Бездействие любишь? И от бессилия, наверное, тоже без ума. Отличное заполнение вечности, не находишь? — Она истерично расхохоталась. По бледным щекам текли слёзы, а пальцы судорожно рвали и рвали листья, попадавшиеся под руки.
Веса отлично представляла, как выглядит со стороны. Обезумевшая правительница, потерявшая своё королевство, обречённая на мучительную казнь за свои необдуманные решения. Да, вовсе не о таком конце эпичной сказки, в которую обязана была превратиться её жизнь, королевна мечтала в детстве...
— Я бы поменялся с тобой, если бы мог, — тихо проговорил Крис, и истерика Весы стихла, словно поглощённая этими словами без остатка. — Ты безмерно меня раздражаешь, но не заслуживаешь такой смерти, Веснушка.
— Может, для людей всё иначе, — неуверенно произнесла она, вытирая грязным рукавом мокрое лицо. — Может, мы оба выберемся...
— ...или ты застрянешь здесь, — закончил за неё Крис.
— Если ты пытался меня приободрить, спешу сообщить, что попытка с треском провалилась.
— Язва.
— Придурок.
Обменявшись любезностями, они замолчали. Тут же со всех сторон на них навалилась удушающая тишина. Стоило только подумать о том, что Крис прав, и так теперь будет всегда — и Веса почувствовала, что вот-вот снова сорвётся, и утешить её будет не так-то просто. В попытке отвлечься она встала с земли и начала расхаживать вдоль барьера, читая лекцию Крису, который понимающе молчал, давая ей столь необходимую передышку от невесёлых размышлений.
— Когда окажешься там, первым делом найди Ишу — это моя няня. Объяснишь ей всё, нянюшка поймёт и поможет. Даст новую одежду, церемониальные латы — тебе понравятся. Потом можешь делать с ними что угодно, продавай или носи, без разницы. Но сначала обязательно надень. Потом поговоришь с отцом... — Глаза Весы затуманились, но она быстро взяла себя в руки. — Он сейчас не в лучшей форме. Обращайся к нему «мой король» и будь терпелив, папа... он... он умирает. Помни, что ты теперь полноценный член семьи, поэтому можешь просто показать метку, отец всё поймёт... надеюсь. Потребуй у него все договоры, которые он подписывал, если отец не отдаст — попроси Ишу помочь. Ты имеешь полное право изучить эти документы, ясно? Так что в случае чего — будь понаглее. — Краем глаза уловив усмешку Криса, Веса фыркнула. — Внимательно просмотри соглашения, после чего вызывай ликкоя на подпись. Теперь он обязан будет согласиться. А потом... — Королевна тихо вздохнула. — Потом правь. Единственной проблемой может стать отсутствие наследника, но это поправимо, найдёшь подходящую девушку — сделаешь её своей королевой. У неё никогда не будет власти, только если ты умрёшь раньше, но выбирай с умом, ладно?
— Не так, как ты? — впервые подал голос Крис.
Веса серьёзно кивнула.
— Ни в коем случае.
Она не знала, что ещё добавить. Два солнца неизменно клонились к закату, ослепляя королевну своими мёртвыми лучами, и внезапно Веса поняла, что с неё хватит. Всё. Финита ля комедия, как говорили далёкие предки, не имевшие понятия ни о других планетах, ни о ликкоях, ни о Праве Сильного.
Осмотревшись, она приметила вдалеке смутные очертания знакомой формы и улыбнулась. Если жить с размахом ей больше не удастся — значит, нужно хотя бы смерть обставить как полагается.
— Надеюсь, ты можешь управлять не только Харви, пират? — спросила она у Криса с блеском в ярких глазах.
Оглянувшись, тот лишь понимающе улыбнулся.
— Если вы прикажете, моя королевна, я согласен даже на навозную тачку.
И они в унисон расхохотались, громко и с чувством; как в последний раз.

Навозные тачки им не подходили, но идея Весы ушла не так уж далеко от предположения пирата. Она опасалась, что сложнее всего им будет выбрать способ самоустранения, как это дипломатично окрестил Крис, но внезапно пришедшая ей на ум мысль устроила обоих. Королевна любила скорость, у пирата пристрастие к быстро двигающимся объектам было профессиональной чертой, и эта точка соприкосновения оказалась в сложившейся ситуации более чем полезной.
Во время приготовлений Весой овладело лихорадочное возбуждение. Она раскраснелась и никак не могла унять сердцебиение, которое до сих пор высасывало из неё силы. Живот то и дело скручивало тянущей болью, и королевне приходилось замирать на месте в попытках отдышаться. Но всё это никак не влияло на её настроение: приняв неизбежное, Веса хотела умереть. Она всеми силами гнала мысли о родной планете, о том, что станет с ней, зависящей только от зеленоволосого пирата. Девушка подгоняла себя, чтобы всё свершилось прежде, чем сомнения заставят передумать, отложить будущее на неопределённый срок, только чтобы оттянуть маячившую на горизонте далеко не счастливую концовку её короткой истории.
— Какое у вас сейчас время года, Веснушка? — спросил у неё Крис, который стоял, прислонившись к боку фермерского болида. Он удивительно гармонично смотрелся рядом с матово-чёрной, хищной машиной, способной менее чем за сутки отвезти владельца на другой край Семирамиды.
— Весна, — рассеянно откликнулась королевна, сидевшая за рулём автомобиля, похожего на болид пирата как две капли воды.
— Что-то это больше смахивает на позднюю осень, — отметил он, осматриваясь.
Веса последовала его примеру — обвела взглядом искривлённые деревья, увядшие лепестки цветов, которые умерли, ещё не успев толком родиться, и последняя неуверенность исчезла. Ради спасения своей планеты она была готова на всё. Разве не этому учили её с самого детства? Она не хотела походить на отца, который сдался, погрузившись в своё горе. Для Весы Семирамида-8 с малых лет была во сто крат важнее всего остального — даже её собственной жизни.
— Пора, — крикнула она Крису, и он медленно, словно нехотя, забрался в свой фермерский болид.
Кивнув ему, Веса завела двигатель, и тот радостным рёвом вспорол тишину Права. Она думала больше не смотреть на пирата, но вместо этого не могла оторвать взгляда от его лица.
Крис улыбался. Криво, неправильно, непривычно. Что-то ей напоминала эта ухмылка, да и лихорадочный блеск тёмных глаз казался знакомым, но всё её существо подгоняло королевну, не давало ей медлить. Сейчас или никогда.
— По взмаху! — крикнула она пирату, и тот согласно кивнул. — Ну давай, родная, — прошептала себе под нос Веса, одной ладонью крепко сжимая руль, а вторую высунув в отрытый люк на крыше. — Понеслась, перекрестясь!
И резко махнула победно вскинутой рукой, одновременно втапливая педаль газа в пол.
Они стартовали одновременно, чёрными тенями ринулись к барьеру, неотрывно глядя друг другу в глаза. И уже перед самой преградой, которая должна была разделить их теперь уже навсегда, в рёв двигателей вплёлся оглушительный крик Криса: «Живи, Веснушка!» И королевна, пронёсшись сквозь него, на скорости влетела в шкуродёра, внезапно возникшего на пути болида.
Предсмертный рёв бедного животного ещё очень, очень долго звенел в ушах ничего не понимающей Весы.

На встречу с ликкоем Весна собиралась с беспрецедентной тщательностью. Притихшая Иша укладывала волосы своей воспитанницы не менее трёх часов, пока та не пробормотала: «Нормально», — взмахом руки отпуская няню. Всё это время она неотрывно смотрела на валявшееся у её ног грязное, изорванное платье, словно боялась, что то исчезнет, стоит ей только отвлечься. Но оно оставалось на месте, послушно напоминая о Крисе, которого Право Сильного признало слишком слабым.
Чего Весна не могла понять, так это как пират догадался, что выживет не он. Теперь, по прошествии двух дней вспоминая его поведение в последние минуты, девушка чётко видела сходство выражения его лица с тем, как выглядела она сама, когда заманивала Криса на борт катера. Та же подрагивающая улыбка, тот же лихорадочный, полубезумный блеск в глазах, что она мельком увидела в отражении на серебристом корпусе своего корабля.
Он знал, на что идёт. Боялся, что она тоже догадается. Думал, что его Веснушка начнёт сопротивляться, если поймёт, кто именно выберется из безумного устройства ликкоев...
Проблема была в том, что все эти опасения были лишь плодами воображения Криса. Весна слишком сильно любила свою планету, и неоднозначных чувств к зеленобородому пирату было недостаточно, чтобы она решилась на предательство Семирамиды.
— Торговец ждёт, Ваше Величество, — подобострастно выпалил заглянувший в её опочивальню слуга. — Он начинает проявлять нетерпение.
— Подождёт, — сухо отрезала полноправная правительница Семирамиды-8.
Тем не менее она поднялась с кресла и, поборов приступ головокружения, пригладила ткань траурного платья. Весне оно казалось совершенно неуместным, она знала, что отец был счастлив в миг своей смерти, но традиции следовало блюсти.
Она намеревалась сохранить планету в том виде, какой она была уже многие века. И никакие ликкои не могли ей помешать.

Королева Весна шла по коридорам дворца, вскинув голову и глядя только вперёд. Она не боялась упасть — с самого детства её учили ходить на каблуках и в бальных платьях, ходить так изящно, что одна только походка будет кричать о том, что идёт истинная королева. Девушка отказалась от сопровождения слуг, и подошла к дверям в кабинет в полном одиночестве.
И на неё нахлынуло ощущение дежа вю.
Перед Весной была всё та же дверь. Охранял её тот же Вук, в глазах которого светилось всё то же сочувствие. Видимо, стражник ощущал себя так же, потому что, оглядевшись, он робко протянул руку и осторожно, чтобы не испортить причёску, погладил аккуратно уложенные локоны девочкой, которая когда-то, радостно смеясь, бегала за ним по двору.
— Тебя ждут, — пробасил он и подарил королеве лёгкую улыбку, которая не коснулась мудрых глаз. — Не подкачай, Веса.
— Теперь Весна, — поправила она бравого воина.
— Ты же знаешь, что не это главное... моя королева.
Молча кивнув, она отвернулась и грациозно вошла в распахнутые Вуком двери.
— Нужно сказать, вы поразили меня, Ваше Величество, — тут же отреагировал на её появление Торговец, не тратя времени на пустую дань придворному этикету.
Кинув на него презрительный взгляд, Весна подошла к массивному столу и опустилась в мягкое кресло, в котором раньше сидел отец. Воспоминания грозили затопить её с головой, но девушка не поддалась их напору. Не сейчас. Всё это — позже.
— Вы задолжали мне некоторые объяснения, Торговец. Например, не хотите ли поделиться причинами, по которым вы сообщили моей семье неверные данные о Праве Сильного?
— Постойте, Ваша Светлость, — лениво прервал её ликкой. — Сведения были верными.
— Тогда почему мой рыцарь, который был намного сильнее меня, остался в заточении? И пребывает в добром здравии? — Она подняла руку и показала инопланетянину свою ладонь, на которой ровным зелёным светом сияла метка, всё так же легонько покалывавшая нежную кожу. — Это вы мне можете объяснить?
— Вас больше волнует тот факт, что оттуда выбрались вы, а не он, или его нынешние кондиции? Первое объясняется так просто, и я удивлён, что вы не дошли до ответа своим умом, королева. Второе же... второе остаётся загадкой для меня самого. Пока, — добавил он с гадким смешком.
— Объясните то, что можете.
— Что ж... вы всегда считали физическую силу самым важным показателем. Люди вечно ставят её во главу угла и почему-то уверены, что так поступают и все остальные. Но настоящая сила, сила, имеющая значение — она не в мускулах, королева. Она скрыта в стремлении жить. Загоните в угол мирного шкуродёра — и он разорвёт вас на части. Сожмите в ладони семиду — и её укусы убьют вас. Но поставьте внешне сильного человека в невыносимые условия — и он скорее всего сломается, будет молить о смерти. Так кто сильнее, королева? Маленькая семида или большой человек? Вы не хотите давать мне ответ, но в глубине души он вам прекрасно известен.
Понимание медленно просачивалось в душу Весны, поражая своей простотой. Неудивительно, что Крис разгадал эту шараду Торговца, своим поступком спасая их обоих. Удивительно, как она сама не увидела решение загадки, лежавшее на поверхности.
Удовлетворённый её молчанием ликкой продолжал.
— Вы читали договор, королева. Я был вправе требовать неопровержимого доказательства обоснованности вашего выбора. Признаюсь, когда вы вошли в этот самый кабинет в сопровождении одноглазого пирата, я решил, что Семирамида-8 у меня в кармане. Откуда у такого типа способность жертвовать собой ради чужого блага? Как вы разглядели её, Ваша Светлость?
Она мотнула головой, не желая отвечать. Ничего она не видела, ослеплённая собственным сиянием. Крис называл это головой, засунутой в задницу, и был прав.
— Как его вернуть? — спросила Весна.
Ликкой хохотнул.
— Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос. Пока.
Королеву передёрнуло, и в её голове раздался голос Криса. Слухи о ликкоях пополнились новой порцией тошнотворной дряни об их опытах на всём, что движется и нет.
Теперь она знала, что это были за опыты. По крайней мере, часть из них.
Заметивший бледность её лица ликкой снова хмыкнул. Он, казалось, пребывал в изумительнейшем настроении.
— Будьте рациональны, королева. Нужно же нам улучшать качество удобрений? А теперь ещё и узнать, как вытащить беднягу Кристофера Ханнинга из заточения? Ваша жизнь зависит от успеха наших экспериментов, так что советую не тратить силы на лицемерные чувства, а вместо этого приступить к делу.
Сделав глубокий вдох, королева улыбнулась ликкою, и тот изобразил в ответ зубастую ухмылку, которая, впрочем, быстро растворилась в бесформенном теле.
— Приступим, — согласилась она. — У меня есть пара предложений, от которых вы просто не сможете отказаться.
— Я внимательно слушаю вас, Ваше Величество, — ответил ликкой, и на этот раз в его тоне не было и тени издёвки.
Он впервые видел перед собой не испуганную девочку, а настоящую королеву.
Переговоры заняли много часов, и когда вымотанная до предела Весна наконец поставила на новом соглашении свою подпись, за окном уже занимался второй за это время рассвет.
— Было приятно работать с вами, — пробулькал Торговец, и к королеве протянулась бирюзовая рука, которую она спокойно пожала, словно не замечая оставшейся на коже вязкой жидкости.
— Не могу ответить взаимностью, — с улыбкой ответила она. Расхохотавшийся ликкой уже собрался уходить, когда она окликнула его: — Ещё пара вопросов, если позволите.
— Всё, что угодно, королева. — И тут же спохватился. — Надеюсь, вы понимаете, что это лишь фигура речи.
Весна отмахнулась; она и не думала ловить его на слове, хотя могла бы. Её занимало другое.
— Почему вы согласились на новый контракт? Вы во всём ищете выгоду, так почему сейчас изменили себе?
— Мы ценим риск, Ваше Сиятельство. Если бы на этот раз риск оправдался — о, вы не представляете, какая награда ждала бы весь мой народ. Но вы выиграли, хотя я до сих пор не понимаю, как. — Тело ликкоя вспухло с двух сторон, после чего словно плюхнулось на пол, словно он пожал плечами. — Считайте уступки в соглашении выражением почтения вашей натуре, королева. Я рад, что мы будем сотрудничать именно с вами. Мне нравится иметь дело с сильными личностями, если вы понимаете, о чём я.
И ликкой, выпустив сотни маленьких щупалец, пополз в сторону двери. За ним последовали его охранники, оставляя Весну в одиночестве.
Ей чертовски хотелось спать, но у королевы было ещё одно незаконченное дело. Выглянув в окно, она нашла взглядом ярко-белую точку, что медленно двигалась по светлеющему небосклону.
Харви преданно ждал своего хозяина.

Сидя в пилотном кресле, Весна задумчиво покусывала нижнюю губу. Она не решалась выйти на связь с кораблём, оставшимся без хозяина, уже около трёх часов, и всё это время обычно прохладная метка жгла её ладонь, словно запертый в камере-одиночке Крис чувствовал близящийся разговор со старым другом.
Она не могла перестать думать о том, каково сейчас пирату. Судя по ровному свечению метки, со здоровьем у него всё было в порядке, но в остальном... Весна терялась в догадках. Идёт ли время в том же темпе, что и здесь, в реальности? Между их заключением в Право и возвращением королевы не прошло и мгновения, но теперь там всё должно было измениться, не так ли? Как же ей было жаль, что она не вытрясла из Торговца больше информации, тем более что тот явно пребывал в подходящем расположении духа. Недопустимая оплошность.
Тяжело вздохнув, Весна положила руку на панель рядом с экраном связи и фыркнула. В конце концов, с какой стати она, королева целой планеты, должна бояться корабля? Пусть и пиратского.
Оттарабанив по экрану нужную команду, девушка напряжённо замерла в ожидании ответа и вздрогнула, когда рубку катера заполнил гул двигателей.
— Крис, чертяка, это ты? — раздался скрипучий голос. — Быстро справился со стервой. Сматывай удочки и валим отсюда, пока они не хватились!
Весна кашлянула, и Харви замолчал.
— Это не Крис, — проговорила она неуверенно, не зная, что говорить дальше. Всё хвалёное красноречие новоявленной королевы куда-то подевалось при первых же звуках, донесшихся из динамиков.
— И что ты с ним сделала, мать твою? Что можно было успеть сотворить за два дня. Два! Это даже не чёртова неделя. Он хоть жив, или ты сварила его в своём колдовском зелье и сожрала остатки, отплясывая ведьминскую джигу?
— Жив, — коротко ответила она и зажмурилась, услышав полный облегчения вздох Харви. Преданный корабль свято верил в то, что хозяин сдержит своё обещание.
— Тогда где этот лысый хрен? И зачем я тебе? Хочешь попросить свалить с орбиты? Так я никуда не денусь, буду мозолить твои глазищи своим присутствием.
— Он... не здесь. Чёрт. Я не знаю, как объяснить, Харви.
— Объясняй как есть, — угрожающим тоном процедил её собеседник. — За тобой должок, принцесса. Какой же вид безграничной королевской благодарности получил оборванец-пират, который имел несчастье связаться с твоей пафосной задницей?
— Он в Праве Сильного, — прошептала Весна. Она не сомневалась, что Харви, который хранил в своих электронных мозгах всю имеющуюся в открытом доступе информацию, знал, что это означает.
— Сука, — прошипел он и отключился. Белая точка, за которой неотрывно следила девушка, замерла, а потом резко сменила траекторию, явно удаляясь от планеты.
— Сука, — устало согласилась королева. Силы окончательно покинули её, и Весна заснула прямо в кресле, положив голову на панель.

Ей снились две маленькие девочки с зелёными волосами, которые, смеясь, танцевали и кружились, раскинув в стороны пухлые ручки. Весна подошла к ним, и похожие как две капли воды девчушки, подбежав к повзрослевшей королеве, обхватили её за ноги в крепких объятиях. Она рассмеялась в унисон с ними, но потом опустила взгляд, и смех тут же стих. Пухлые ладошки девочек были ярко-бирюзовыми и оставляли на платье вязкий, липкий след.
Закричав, Весна, дёрнувшись, чуть не упала с кресла и пришла в себя. Тряхнув головой, королева пыталась прогнать странное видение, но это было не так-то просто — королевы Семирамиды-8 никогда не видели снов.
Встревоженная девушка быстрым шагом вышла из катера и направилась прямиком к целителю. Она надеялась получить совет и сбор трав, успокаивающий нервы...
Спустя полчаса королева уже сидела в своей комнате. Целитель только что с поклонами вышел за дверь, пятясь, как престарелый рак, и отмечая свой путь рекомендациями, которые Весна не слышала. Она неподвижно сидела на кровати, уставившись в экран своей медкарты, на которой среди чёрно-белого изображения её органов едва заметно шевелились две маленькие красные точки.
Её дочери. Двойняшки. Будущие наследницы престола самой плодородной из всех планет-садов человечества.
Дверь захлопнулась, и королева, вздрогнув, немного пришла в себя. В мыслях царил хаос, но главенствовало над ними осознание того, что ликкой соврал. Или ошибся — значения не имело, потому что главным было другое.
Главным было то, что метка на ладони Весны сияла так ровно не из-за отличного состояния здоровья Криса. Она реагировала на частичку её рыцаря, двойную частичку, которая уверенно развивалась под сердцем девушки. И впивалась в кожу жаром вместо привычной прохлады именно поэтому, говоря о том, что королева не хотела слышать.
Весна горько усмехнулась, откладывая медкарту. В детстве она проклинала традиции, из-за которых на руке королев обязана была сиять зелёная отметина, позволявшая контролировать продолжение рода: ещё никогда у правительниц Семирамиды-8 не рождалось больше одного ребёнка. Точнее — больше одной девочки, будущей власть имущей Весны. Маленькой Весе так хотелось сестрёнку, причём непременно ровесницу, чтобы с ней было как можно интересней. Нынешняя королева сестру, конечно же, так и не получила, сколько ни умоляла смеющихся родителей сделать ей такой подарок, но судьба, смилостивившись, исполнила желание девочки.
Весна вспомнила скручивавшую живот боль, которая так мучила её в Праве Сильного. Что за насмешка — устройство, созданное для разделения близнецов, поделило пополам её едва-едва зародившуюся девочку, разорвав ту на две идентичные копии. Правда, как водится, одна из них окажется сильнее другой...
Уткнувшись лицом в подушку, Весна закричала. Слышавшие это придворные деликатно проходили мимо покоев своей королевы — она приучила их не вмешиваться в происходившее внутри. И только дочери-близняшки, которым исполнилось всего лишь два дня, беспокойно ворочались, не в силах успокоить свою маму.
Они уже чувствовали, что её рыцарь этого сделать не сможет. Никогда.

Крис резко нажал на тормоз, болид протестующе взвизгнул и остановился, оставив на земле отчётливый чёрный след. Оглянувшись, пират с облегчением выдохнул: его Веснушка исчезла.
И вместе с ним выдохнул весь мир вокруг. Тосковавшее по времени тело радостно встрепенулось, в открытое окно ворвался ветер, ветви тихо заскрипели, а сухая листва шуршанием встретила возвращение толики жизни в закупоренный Правом Сильного мир.
В салон влетело маленькое чёрное существо и зависло перед лицом пирата, с любопытством уставившись на него своими огромными серебряными глазами.
— Привет, — хмыкнул он, разглядывая странное создание. — Ты кто?
Пропищав что-то вроде «кллли!», создание активнее захлопало кожистыми крыльями, которые при ближайшем рассмотрении были подозрительно похожи на огромные относительно маленького тельца уши, и неожиданно острыми зубами вцепилось в бороду Криса, щекоча ему нос своей шерстью.
— Вот зараза, — пробормотал пират, но отцеплять «кллли» не стал, слишком уж ценным казался этот попискивающий комок жизни после давешней мёртвой тишины.
Выбравшись из автомобиля, Крис осмотрелся и улыбнулся, заполняя лёгкие непривычным ароматом, так похожим на запах кожи Веснушки. Впрочем, это сходство его не удивляло — выросшая среди корри девушка не могла не пропитаться их благоуханием с головы до пят. Кинув взгляд на землю, он неожиданно вспомнил про удобрения ликкоев и, поборов приступ тошноты, прислушался к ощущениям.
Ни черта в них не изменилось. Только кожа на подбородке ныла, умоляя хозяина избавиться от повисшего на бороде пушистого засранца.
— Буду звать тебя килли, — сообщил он существу, пытаясь осторожно высвободить бороду. Новоиспечённый килли недовольно фыркнул, ещё крепче сжимая зубы. — Не нравится? — понимающе хмыкнул Крис. — Ну ладно. Тогда... колли? — Создание застонало. — Кюлли? — Фырчание. — Кулли?
Выпустив многострадальную бороду, кулли запорхал вокруг головы пирата, радостно вереща.
— Какой щепетильный, — хохотнул Крис. — Окей, кулли. Где твои собратья?
Кулли метнулся к деревьям и завис перед ними, попискивая что-то явно вразумительное. И как по мановению руки из-за синих лепестков вдруг высунулись чёрные пушистые тельца, и в свете заходящих солнц сверкнули сотни серебристых глаз.
— Воу-воу, ребят, только бороду не троньте, — расхохотался Крис.
Происходящее нравилось ему всё больше. Он-то ожидал мучительную боль, жернова, перемалывающие тело или ядовитую кислоту, льющуюся с неба карающими струями, а всё оказалось намного лучше. Конечно, мелкие пушистики — не то общество, которое ещё несколько дней назад представлялось ему идеальным, но разве в сложившейся ситуации стоило быть привередливым? Не один — и то ладно.
Приготовившийся умирать пират не собирался падать духом. Если есть вход — должен быть и выход, именно так любил приговаривать старый проныра Джо, посвящая новичков в тайны воровского мастерства, и эта простая истина крайне приободряла Криса. Чтобы он, Кристофер, мать его, Ханнинг, добровольно признал победу ликкоев? Да никогда такому не бывать!
Насвистывая весёлую песенку, пират направился ко дворцу. Если ему не изменяла память, на кухне он заприметил крайне аппетитное жаркое, которое просто умоляло о том, чтобы его съели. Крис не сомневался, что в подвалах найдётся не одна бочка знатного вина.
Сегодня он собирался устроить весёлый пир — грех было не отпраздновать неожиданное возвращение к жизни! А завтра, проспавшись и поборов похмелье, он начнёт долбиться в запертую входную дверь этого грёбаного Права-налево. Если не откроют по-хорошему — дверь всегда можно выломать, верно?
Крис скрылся во дворце. Света в нём не было, но тьма коридоров расступалась перед бравым пиратом: ярко-зелёное сияние метки плодородия освещало его путь.