Название: Посмертие
Автор: -
Бета: +
Жанр: джен, мистика
Рейтинг: R (ненормативная лексика)
Пейринг: -
Описание: Посмертие у каждого своё.

---

Весна. Как много в этом слове. Больше всего на свете я ненавидел весну. Слякоть, сырость, вечные дожди, это чёртово цветение всего, что может цвести. Именно весной меня чаще всего ловили копы. Не знаю, может быть, на меня так действовали первые тёплые деньки, и вся моя сдержанность и благоразумие улетучивались к чертям. Как бы там ни было, эта весна стала для меня последней.
Самая банальная смерть, которую может заслужить мелкий воришка - три пули в грудь. И это произошло именно тогда, когда я сорвал отменный куш. С теми деньгами, которые мне удалось украсть, я смог бы уехать в другой город, может быть, даже в другую страну, и начать свой бизнес. Хотя, о чём я говорю, какой к чёрту бизнес, разумеется, я прокутил бы эти деньги, спустив их на девочек, выпивку, сигареты и наркотики. Но не судьба: я не успел даже долги отдать, как этот яйцеголовый мудак загнал меня в обосранную подворотню за китайским рестораном и пустил мне три пули в грудь.
Будучи не слишком верующим человеком, но все же заглядывающим в церковь, чтобы припрятать там украденные деньги, драгоценности и оружие, я все же пару раз слышал краем уха как священники разглагольствовали о загробной жизни. Спорю на те полмиллиона, которые я украл у мудака, сейчас старательно обыскивающего мой холодеющий труп на наличие ключей от квартиры или банковской ячейки, они охереют, когда найдут в дальней исповедальне сумку с деньгами. И, пожалуй, захотят пройти обряд анафемы, когда узнаю, что никакого, мать его, света в конце туннеля ни для кого не предвидится. Поэтому я и стоял рядом со своим телом, наблюдая за тем, как этот буйвол мародерствует. Так и не найдя ничего, что могло бы подсказать ему, где спрятаны деньги, эта тварь плюнула мне в лицо и кощунственно надругалась над моим телом, закинув его в мусорный бак.
Ох, вот если бы только я был жив, я бы с превеликим удовольствием нарушил омерту и выболтал бы все, что знаю полиции. Я бы пел, как соловей, лишь бы посмотреть, как на этого полудурка наденут наручники и отволокут в камеру. Но так уж получилось, что я лежал в мусорном баке, а это абсолютно не способствовало тому, чтобы сотрудничать с полицией. Постояв ещё немного в переулке, оплакивая свою жалкую участь, я решил направиться к награбленному. Скорее всего, Марк довольно быстро заставит моего соседа по квартире выболтать, куда я часто захаживал, и он ринется в церковь. Как бы мне этого не хотелось, но этот кусок говна все же получит свои деньги назад.
А как все хорошо складывалось. Одна из мелких шестёрок Марка в пьяном бреду выболтала мне, что он собирается украсть дочурку какого-то бизнесмена прямо из школы и потребовать за её голову полмиллиона выкупа. Я знал Марка, как облупленного, так что, разумеется, он назначил операцию по обмену именно в том районе, который он контролирует. Так что мне оставалось только послать маленькую весточку в полицию и наблюдать за тем, как ФБРовцы, полиция и ребятки Марка пытаются друг друга перестрелять. Во всей этой суматохе я незаметно спёр сумку с деньгами и угнал фургон, в котором держали девчонку, благо эти дуболомы оставили её одну, чтобы прикрывать босса. Велев девчонке переложить все деньги в мешок, который ей, по всей видимости, накинули на голову, когда украли из школы, я бросил тачку рядом с ближайшей станцией метро. Мы знатно покатались с малышкой на метро и, в конце концов, я посадил её на тот поезд, что привезёт к дому, а сам испарился в ночи. Мне казалось, что все было идеально, но... Кто же знал, что эта пигалица училась в школе искусств, и она блестяще рисует. Так что, когда в полиции появились ориентировка на парня со шраминой на правой щеке от укуса бульдога, то тут ребятня Марка и начала травлю. Несмотря на столь плачевное положение дел, мне удавалось прятаться от них два дня и, пожалуй, это был мой личный рекорд. Обычно после какой-нибудь значимой кражи меня находили максимум за пять часов, и находили всегда в одном и том же месте - у продавца кокса. Для всего бандитского мира Лондона Уильям, пацан с дурацким шрамом на щеке, был знатным неудачником.
И сейчас этот знатный неудачник сидел в церкви. Честно говоря, я ожидал, что уж в церкви со мной точно должно случиться что-то особенное. Но, кажется, я снова и снова обламывался по жизни. Молоденький священник, совсем недавно закончивший семинарию, начал проходить по залу, чтобы проверить, не забыл ли кто свои вещи. Феноменальным фактом было то, что никто из этих святош никогда не проверял за статуями Божьей матери, именно там и были мои нычки. Настучи кто на эту церковь полиции, то они бы в ней столько кокса нашли, что подумали бы, что здесь лаборатория. Парень прошёл мимо меня, поправив пару Библий, лежащих на скамеечке. Какого хера, неужели, это и есть моё посмертие?
- Я боялся того, что однажды это случится, - когда пастор Колин обратился ко мне, я, честно говоря, знатно пересрался. Хоть я уже и был покойником, и отчаянно желал выяснить, какого черта со мной творилось, я никак не думал, что объяснять мне все будет живой человек.
- Это было предсказуемо, - пожав плечами, я попытался сделать вид, что не шуганулся его, как мелкая чихуахуа от бульдога.
- Раз, это было предсказуемо, то почему ты остался здесь, а не отправился кутить куда-то дальше в своём посмертии - старик сел на скамейку рядом со мной. Интересно, он хоть сам понимает, что разговаривает с привидением?
- Я же неудачник. Видать моё посмертие такое же унылое, как и моя жизнь, - было немного обидно, что в загробную жизнь я ушёл с тремя красными пятнами на груди, они портили мою ещё почти новенькую толстовку, да и вообще весь мой внешний вид.
- На земле остаются те, у кого есть какие-то незаконченные дела, - авторитетно заявил пастор. Да уж, незаконченные дела. Мне было всего семнадцать, когда меня пристрелили, не далее как час назад, так что у меня была ещё вся жизнь впереди. Чёртов старик смотрел на меня так, как будто я должен был сею секунду исповедаться перед ним. Вот уж дудки, я отлично прожил свою жизнь и ни за что каяться не собирался. С вызовом глянув на старика, я покопался в карманах куртки и достал полупустую пачку сигарет. Забавно, что в загробную жизнь вместе со мной перешли и они. Затянувшись, я выдул дым через ноздри, с усмешкой взглянув на пастора.
- А знаешь, преподобный, кое-что я тебе сообщить могу, - мне никак не хотелось, чтобы Марк получил деньги, так что я выдал святоше все свои тайники. - Перепрячьте, чтобы всяким говнюкам не достались.
Выбросив окурок, аккурат в сторону алтаря, я крайне довольный собой вышел на улицу. Ну что теперь можно было и поискать какого-нибудь полудурка, которого пристрелили с бутылкой вискаря в руках. Говорят, здоровяка Винни расстреляли, когда он был в баре. Точно как его убили, я не знал, потому что торчал тогда в детской колонии за кражу бутылки водки и пачки сигарет из супермаркета. Честно признаюсь, это был не самый мой разумный поступок.
Добропорядочно пропустив парочку машин, проезжающих по дороге, я посеменил в бар, где любили собираться все ирландцы. Ох, однажды эти парни знатно меня отлупили за то, что я украл у одного из них десять штук, но потом, как перевернули меня лицом к небу и увидели мой шрам, они не стали доканчивать дело. Пожалели юродивого.
Нет, далеко не все мои делишки заканчивались тем, что меня ловили. По большей части это случалось только тогда, когда я пытался отхватить кусок, который явно был мне не по зубам. За день я мог стянуть из карманов добропорядочных граждан безделушек на пару тысяч фунтов, но мне всегда хотелось отхватить такой куш, чтобы хоть на пару месяцев забыть о воровстве. Именно из-за таких наполеоновских замашек меня и ловили, ну и ещё, возможно, потому, что выглядел я как идеальная заготовка для зомби. Высокий и тощий, я однажды подумывал подрабатывать живым скелетом в какой-нибудь школе для богатеньких сосунков. Мне даже напрягаться бы не пришлось: мышечной массы во мне было с гулькин хрен, руки были сплошь покрыты синяками от хреновых инъекций, а тело - от побоев. Но я отказался от этой идеи, когда увидел, что в школу, которую я для себя облюбовал, походкой вразвалочку, одетый в идеально отутюженную школьную форму, входил парень, у которого я покупал наркоту. Эта территория была явно за ним, так что мне ничего бы не перепало.
- Неудачник со шрамом! - пробасил Винни, поднимая вверх обе руки. Да уж, его внешний вид был ещё хуже моего: одна зияющая дыра вместо правого глаза чего стоила. - Выпей со мной.
Не знаю уж, как у Винни оказалось два стакана и целая бутылка виски. Он щедро налил нам выпить, и мы замолчали, став наблюдать за живыми. Иногда я украдкой посматривал на Винни, в душе надеясь, что увижу, как виски выливается из него через все те дырки, что в нем были. Поделившись с беднягой по несчастью сигаретами, я, облизнувшись, взглянул на барменшу. Когда мой внешний вид ещё не был таким эпатажным, мы с этой красоткой знатно отдыхали вместе. Она позволяла мне хлестать себя ремнём и даже чуть придушивать во время секса. Не то чтобы я фанател от такого, но раз девушка просит.
- Так значит, решил остаться здесь? - выкурив парочку сигарет, Винни, наконец, затеял беседу.
- Большего выбора мне не предоставили, - пожав плечами, я плеснул себе ещё чуть-чуть виски.
- Значит, карга с косой к тебе ещё не приходила? - с прищуром спросил Винни, перекатив спичку из одного уголка рта в другой. Должно быть, именно из-за картинной шаблонности ублюдка его столько парней и ненавидело.
- Нет, пока не видал, - я только недавно научился выдувать дымные кольца, так что сейчас вовсю баловался, хуже, чем есть мне все равно уже не станет.
- Тело ещё не нашли, - со знанием дела, хрюкнул Винни.
- А если не найдут? - хоть такой исход был маловероятным, я все же спросил. Быть невидимым призраком в мире живых людей было не самой большой моей мечтой.
- То через пару дней придёт, - пожал он плечами. - От смерти не спрятаться, кем бы ты ни был.
Мы выпили ещё и выкурили по паре сигарет, когда впервые случилось что-то ненормальное в моём посмертии. Все моё жалкое естество вдруг сжалось в комок, а когда я смог прийти в себя и открыл глаза, то оказалось, что я нахожусь в подворотне, а копы достают моё тело из мусорного бака. Когда один из них повнимательнее пригляделся к моему перепачканному в каком-то дерьме лицу, то громко заржал.
- Вот неудачник, - отсмеявшись, хрюкнул он. Мелкая гнида! Была бы моя воля взял бы доску, коих в подворотне было много, и от души врезал бы ему по башке, чтобы составил, урод, мне компанию.
- Он прав, - голос у госпожи Смерть был тихий и спокойный. Думаю, такой он и должен был быть, ведь её присутствие в жизни каждого человека неотвратимо, и все, что ей остаётся, это провести нас через... Ну через что она нас проводит. А вот мы вполне могли и поорать, ну мне так кажется.
- Да ладно, я же настоящий лапочка, - махнув в сторону своего мёртвого тела, я через пару минут понял, что в таком виде, как сейчас, это будет ложью. Вот, если бы я умер месяцев так пятнадцать назад, когда ещё не подсел на сильные наркотики, то это было бы правдой. - Ну что, давай сыграем в игру что ли?
- Зачем? Твоё тело уже нашли, - обнадёживать эта бабенция явно не умела. Марк - уродец только и знает, как навариться на своих жертвах, а об их посмертии так и вовсе не задумывается. Репутацию себе он делает. Три пули в живот - это не репутация, так каждый дурень может, а вот, если бы он каким-нибудь изощрённым способом убивал, вот тогда - это репутация.
- Как меня зовут? - имя мне придумали в приюте, взяв самое распространённое для той местности, так что мне хотелось бы его узнать. Узнать, кем же я все-таки был.
- Уильям Альфред Берг, - надо же, с именем угадали. Мне хотелось спросить у неё ещё о многом, но зачем, если скоро я итак должен буду все узнать.
- Что дальше? - моё тело погрузили в машину, так что о дальнейшей его участи позаботится государство. А затраты моей любимой страны на меня будут минимальными. Может, стоит сгонять в церковь и попросить пастора закатить мне шикарные похороны? Пока я размышлял, Смерть протянула мне руку, так что я чуть не проморгал свою возможность свалить из мира живых людей. На этот раз перемещаться невесть куда было даже приятно. Смерть привела меня на вокзал. Ох, я обожал их, правда, ни одна из моих поездок не принесла мне ничего хорошего, хотя каждый раз, садясь на поезд, я отчаянно желал в новом месте все сделать правильно.
- Отсюда ты можешь выбрать любую дорогу, - великодушно позволила она мне, степенно направившись куда-то вдаль по перрону.
- И что там будет в конце пути? - я успел крикнуть, пока она не слилась с густым лондонским туманом.
- То, что пожелаешь, - уже растворяясь в окружающей обстановке ответила она. Вот уж помогла, ничего не скажешь, а если я пожелаю оказаться в средневековье, став рыцарем круглого стола? Стоило мне только об этом подумать, как пути передо мной приняли вид весьма странный и ржавый, будто по ним меня собирались отвести в глубокое, разрушенное прошлое. Из интереса я решил подумать о возможном будущем и пути стали новёхонькими и блестели, через них, кажется, даже голубые искры проскальзывали. Значит, стоило мне определиться с тем, куда я хочу попасть и… встать на образовавшиеся пути, то меня закинет в это время. Но кем я буду в этом времени? Таким же призраком, который может всех видеть, но не может ни с кем взаимодействовать?
Должно быть, те вещи, с которыми мы умираем, остаются с нами, где бы мы их не забыли, так что пачка сигарет была в кармане пуловера, я достал её и, закурив сигарету, присел на скамейку. Так чего же я, Уильям Альфред Берг, хочу? Имя перекатывалось на языке, как хороший коньяк. Все же было приятно знать собственное имя. Всю жизнь я пытался выяснить, как же по-настоящему меня зовут, кем были мои родители и почему я оказался в приюте? Как я оказался на улице и стал тем, кем был, я знал прекрасно. Как я докатился до состояния зомби тоже было мне известно.
Я решился на всю эту авантюру с кражей выкупа, лишь потому что этой суммы точно бы хватило на лечение и детектива. Вылечившись от своей зависимости, я, быть может, прожил бы ещё лет сорок, возможно, даже став приличным человеком, а с правдой о своём прошлом я был бы самым счастливым почти приличным человеком. Но вышло, как вышло. Самым невесёлым в моей никчёмной жизни было то, что я обладал уникальными способностями, но даже с ними ничего хорошего не добился. Я был как чёртова Кэрри из романа Кинга, но стоило мне только накуриться или нюхнуть кокса, как я начинал вытворять всевозможную белиберду, и даже мои уникальные способности не спасали меня от краха. Вместе с героином я обрёл странные разбитые воспоминания: сначала это были разноцветные вспышки и крики, а потом грёзы, за которые я заплатил собой. Я видел себя, и меня любили, я ощущал это, знал и никак не хотел терять.
Так значит, несуществующий поезд отвезёт меня туда, куда я захочу. А я хочу быть собой только с той лишь разницей, что все не покатится к дьяволу в самом начале и меня не отдадут в приют. Я хотел свою жизнь без лишений и боли, без зависимостей и преступлений. Я был неудачником: плохим вором и наркоманом, но я не пересёк черты - не убил никого, так что, хоть что-то я сделал правильно.
Отбросив окурок, я подошёл к краю перрона: это были крепкие, пусть и латанные много раз, рельса. Они уходили вдаль, оставаясь все такими же прочными, кажется, в какой-то момент даже железо на них стало лучше и заиграло. Да, этот путь я выберу для себя.
Множество раз бывая на различных вокзалах, иногда я задумывался над тем, чтобы прыгнуть под колёса, закончив свои метания. Но это всегда казалось мне унизительным: расстаться со своей жизнью, потому что не справился. Я ведь даже пока не попытался, поэтому я всегда останавливался на краю и ждал свой транспорт. А сейчас, по всей видимости, мне нужно было сделать то, против чего так часто восставал мой рассудок.
Где-то вдали раздавался гудок паровоза и, закрыв глаза, я стал ожидать того, столь любимого мной ощущения, приближения огромной металлической машины, способной увести меня к новой жизни. В воздухе ощутимо пахло сиренью, и мне представилось, как сильный порыв ветра срывал нежные лепестки и уносил их далеко-далеко. Я ненавижу как пахнет сирень, ведь каждый раз, когда она цветёт, заметно холодает, и я обязательно простужался. Но сейчас, вздыхая полной грудью сиреневый дурман, мне казалось, что я живу, хоть и был мёртв. Несуществующий поезд издал приветливый гудок, и я сделал уверенный шаг вперёд – в неизвестность.