В таком темпе жизни прошло две недели. Мама с Эдвардом поочередно дежурили у Карлайла, а я успокаивала и приободряла их обоих дома, параллельно взвалив на себя все обязанности по нему.
Карлайл шел на поправку, а я все никак не находила смелости и времени чтобы его проведать. Почему для этого нужна смелость? Этому есть две очень веские причины: во-первых, разговаривать с человеком, который в одну секунду лишился возможности самостоятельно передвигаться по земле, очень трудно, а, во-вторых, Эдвард рассказал ему о нас, и теперь я не знала, как буду смотреть ему в глаза. Что он сказал по поводу этого известия? Сама толком ничего не знаю. Эдвард сказал мне, что он все понял, но мне почему-то кажется, что не все. Не знаю, может, это женская интуиция, а может, простые законы логики.

Flashback

POV Эдвард
В один прекрасный день я все-таки отважился и вошел в палату, где все еще находился мой отец, с определенной целью – рассказать ему правду о нас с Беллой. Это было вполне логично, особенно после тех публикаций в газете, но решиться на этот разговор мне было очень сложно.
С тех пор, как я решился на этот шаг и, открывшись Белле, позволил себе быть счастливым с ней, я несколько раз представлял себе этот наш разговор с отцом, представлял обстоятельства, в которых он мог бы происходить, представлял себе действия, которые могут последовать с его стороны после моего рассказа. Я готов был к самой неожиданной реакции с его стороны. Но я никак не ожидал, что этот наш разговор будет происходить в больнице, в то время, как папа будет лежать на больничной койке.
Я, как мне уже стало привычным за все те дни, которые я провел здесь, зашел к папе в палату и присел рядом с кроватью, к которой тянулись множество проводов.
- Доброе утро, пап, – поздоровался я с отцом, только очнувшимся после ночного сна. Он выглядел слегка помятым, что еще пару недель назад я бы назвал странным и пугающим. Теперь же я ни капельки не удивился. Человек ко всему привыкает, как это не прискорбно звучит.
- Доброе, сынок. Как дела? – папа каждый раз, как только я появлялся у него утром, спрашивал как мои дела, и я понимал, что речь идет не столько обо мне, сколько о компании, которую он оставил без своего контроля.
И каждый раз я отвечал одно и то же. Даже если это не было правдой. Меня тоже особо не наблюдали за делами в последнее время из-за болезни отца и огромной усталости, которая накопилась за это время, поэтому дела действительно шли не блестяще, но компанией в нашем отсутствии управляли достойные люди, такие, чтобы дать мне возможность не контролировать их каждый час.
- Спасибо, все хорошо. Со всем справляюсь, так что не беспокойся, – отчасти я не врал, а отчасти я все равно чувствовал себя некомфортно из-за того, что происходит. Но иногда очень полезно говорить неправду во благо, как я делал в тот момент. Эта мысль меня успокаивала. – Как ты себя чувствуешь?
- С каждым днем все лучше, – я ничуть не удивился, потому что папа уже немного успокоился по поводу того, что он не сможет ходить. «Успокоился» - это, конечно, мягко сказано. Он скорее смирился. Не знаю, как такое возможно, особенно после того, как он был огорчен, когда ему сообщили эту новость, но это было так. У меня было только одно объяснение такому спокойствию с его стороны: он или продумывает план по своему лечению, или уже давно его придумал. Иначе и быть не могло. Этот стратег даже в критическом положении остается стратегом.
- Врач тоже так говорит… Пап, мне надо с тобой поговорить… серьезно, – на его лице промелькнула догадка, но вопрос все-таки последовал.
- О чем?
- О тех публикациях в газете, – его лицо, то, которое еще недавно было окрашено радостью моего прихода, теперь стало суровым и настороженным. Нет, это пока ничего не значило, кроме того, что он меня внимательно слушает.
- Ты созрел для полноценного рассказа?
- Да, – я старался говорить уравновешенно, без особых всплесков эмоций, старался держать соответствующий взгляд, но все же чувствовал себя школьником, отвечающим у доски или оправдывающимся за нечаянно совершенную проделку.
- Тогда я внимательно тебя слушаю.
После рассказа про все, что произошло в последнее время, лицо папы стало еще более суровым, таким, что я даже не знал, что подумать. Все мои догадки, о которых я думал раньше, сейчас перемешались в моей голове, никак не рискуя выдвинуть единую версию того, что сейчас скажет папа.
А он молчал.
Тогда я сам решил задать компрометирующий на объяснения вопрос.
- Тебе это не нравится, да? Я имею в виду наши отношения с Беллой? – он горько усмехнулся. Это означало «да».
- А какому нормальному родителю это может нравится?! – действительно, нормальному – никакому. Только вот, считает ли Карлайл себя нормальным родителем? – Ты разговаривал с Рене по этому поводу?
- Лично нет, но знаю, что она в курсе, – конечно же, Белла давно рассказала все своей маме, что является вполне логичным.
- Даже не представляю, что она чувствует, – он закатил глаза в раздумье.
- Все так печально?
- Нет. Не очень. Будет. Если ты мне кое-что не пообещаешь, – пообещать? Что?
- Что? – озвучил я свой последний вопрос, невольно возникший в моих мыслях.
- Ты ее любишь? – ну, как тебе сказать, пап?! Серьезно или с сарказмом?
Хотя, наверно, мне уже этот вопрос кажется безумно глупым, потому что когда-то я уже все для себя решил. Но вот тогда…
- Да, – ответил я просто.
- Тогда пообещай мне жениться на ней, как только ей исполниться восемнадцать лет, – что?
Я ожидал, наверно, любого поворота событий, но не такого. Жениться на Белле? На этой молоденькой милой девчонке, которую невозможно не любить? Я почему-то об этом не подумал, хотя надо было.
Говорю же, этот стратег меня добьет.
Только вот… Белла. Будет ли она согласна на условие моего отца?
- Пап… я-то всегда готов, но вот Белла… не думаю, что она согласится, – выпалил я абсолютно искренне то, что было на уме.
- А ты сделай так, чтобы согласилась, – он даже мне подмигнул, как бы невзначай. – Иначе я буду против ваших отношений, – авот это условие и должно стимулировать меня к браку, как я понимаю…
End of flashback

POV Белла

Я надела халат и вышла из спальни, где ночевала вместе с мамой. Нет, сегодня дома были и Эдвард, и мама, потому что утром в больницу мы решили направиться всей гурьбой. Но я подумала, что спать в одной комнате с Эдвардом в квартире наших родителей будет не очень правильным на глазах моей мамы, хоть она и в курсе происходящего.
На кухне уже собрались все, кто должен был там собраться. Я была последней и, как всегда, опоздавшей к теплому семейному завтраку.
- Этого не может быть, – послышался из кухни мамин голос, когда я все еще была в не зоны видимости.
- Я сам был в шоке, но это так. Я не знаю, как сообщить об этом Белле, – ответил ей Эдварда, а я замерла при упоминании моего имени и решила послушать их разговор из-за угла.
- Может пока ей не говорить? – что? У них будет от меня какой-то секрет? С каких пор в нашем доме приняты секреты?!
- Может быть, но Белла этого не оценит, – а вот это правильно! Лучше уж правду, чем ложь, какой бы сладкой она не была. Значит, Эдвард изучил меня лучше мамы…
О чем я вообще думаю?! Явно не о том, о чем надо. Что происходит, черт возьми?
- Зато так пока для нее будет лучше, – мама!
Я решила выйти из прикрытия.
- И что это вы мне собрались не говорить? – теперь обе пары этих любимых глаз прожигали меня насквозь, в них читалось недоумение, а в поведении этих двух людей просвечивались признаки безвыходного положения. Да и вообще, сейчас они скорее напоминали провинившихся детей, нежели взрослых и мудрых личностей.
- Доброе утро, Белла, – поздоровалась мама. «Выкрутилась из положения!» промелькнуло у меня в голове, но я слишком неглупа, чтобы повестись на эту уловку.
- Доброе утро… Так что вы от меня скрываете? – спросила я сурово, переводя взгляд с мамы на Эдварда и наоборот.
Мама то ли с надеждой, то ли с криком о помощи в глазах, повернула голову к Эдварду, который с виду был очень спокоен и непоколебим.
- Белла, дело в том, что нашли того, кто подстроил аварию, – он говорил ровно и без всякой дрожи в голосе, что могло бы сказать, что он говорит неправду. Но почему-то я ему не верила. Шестое чувство, что ли. Или может, я уже все усложняю? Может, он действительно говорит правду? Я решила задать провокационный вопрос.
- И что? Что в этом такого, что вы не хотели мне говорить. Кто это? – Эдвард напрягся.
- Он работал по поручению Аро, точнее, у них были одинаковые интересы, – вот сейчас реально Америку открыл! Я и без этого знала, что это Аро.
Кое-как сдержавшись от сарказма в сторону последнего высказывания, мне оставалось лишь констатировать факт.
- Значит, все-таки Аро.
- Да, теперь его еще и за это посадят, – а вот это отлично…. Тогда чего они так перешептывались? Может просто не хотели меня беспокоить лишний раз? Да, думаю, да. Остановлюсь на этой версии.
- Так это же хорошие новости, чего вы так напряглись?! – сказала я весело и села за стол. Эдвард с мамой обменялись короткими взглядами и тоже преступили к завтраку.
После легкого приема пищи, мы все разошлись по комнатам, чтобы спокойно собраться в больницу к Карлайлу. Одевшись и приведя себя в порядок, я вышла в коридор и, дождавшись маму с Эдвардом, поехала в больницу.
Автопарка Эдварда в Нью-Йорке, к сожалению, не было, поэтому по городу нам пришлось путешествовать на такси. Но, к моему удивлению, нас этот факт не очень-то и расстроил, это на самом деле довольно-таки удобно.
Право первой зайти в палату к Карлайлу сегодня предоставили мне. Я еще ни разу там не была, поэтому безумно волновалась перед тем, как открыть заветную дверь и оказаться в просторном светлом помещении.
- Здравствуйте! – поздоровалась я с Карлайлом, как только увидела его, лежащего на кровати посреди палаты.
Он обрадовался моему приходу, что было видно по его не наигранной реакции.
- О, Белла, как я рад тебя видеть. Как твои дела? Почему раньше не заглядывала? – «потому что ужасно боялась это сделать», - ответила я про себя, но в слух этого не произнесла.
- Мои-то хорошо, а вы как? Выглядите бодро, – он действительно выглядел бодро, как будто не знал о том, что его ждет в будущем.
- Так же и чувствую. Хочется скорее выбраться из этой камеры и увидеть мир. Надоело лежать в четырех стенах. Хочется действовать, чтобы вновь стать собой… А врачи пока не разрешают, – Господи, за что все это этому человеку?! Вот он сейчас лежит тут обездвиженный и рассуждает о том, как будет справляться с этим после того, как покинет больничные стены.
- Значит, пока и не стоит. Они лучше знают, – я попыталась его успокоить, но вряд ли у меня это получилось. Но самой себе стало легче.
- Все так говорят… Лучше расскажи, как там мой сын, тебя не обижает? – мои щеки залились краской.
Как же стыдно! Вот этого я и боялась. Хочется провалиться сквозь землю, в прямом смысле слова.
- Нет, – ответила я чуть слышно, опустив глаза.
- Ну и славненько. Я сразу был негативно настроен по поводу всех этих ваших дел, а потом полежал тут подумал… Знаешь, тут просто потрясающие мысли приходят в голову, а главное, разумные. Вот и я что-то расфилософствовался и решил, что может эта ваша любовь даже и к лучшему. И мама твоя так считает, коль позволяет вам быть вместе. А она уж точно знает, что тебе нужно. Так что… если он тебя обидит – обращайся, я ему мозги на место поставлю, – его губы окрасила милая улыбка, такая понимающая и добрая, что она сразу же отразилась на моем лице и в моей душе.
- Не обидит, я почему-то в этом уверенна.
- Я почему-то тоже. Но на всякий случай имей в виду.
- Спасибо, – я встала с прикроватного стула и легонько обняла его, насколько это было возможным.
Через полчаса разговоров с Карлайлом я вышла из палаты и увидела, как мама с Эдвардом опять о чем-то шушукаются. Мысли опять закрались в голову, и я решила, что они точно от меня что-то скрывают.
Я подошла к ним вплотную. Эдвард, издали завидев меня, встал с кушетки и, бросив короткое «я в палату», ретировался. Осталась только мама, а она, насколько мне стало известно после завтрака не такая стойкая, как он, значит, у нее легче будет выпытать правду. Я присела рядом с ней.
- Мама, что вы мне недоговариваете? Вы что-то специально от меня скрываете? – её глаза вспыхнули, а руки стали нервно теребить край платка.
- Нет, Белла, ты что? Мы ничего от тебя не скрываем и не таим.
- Что-то я не заметила! Так и скажите, что у вас от меня тайна, я не буду выпрашивать о ее сути. Просто запомню на будущее, что мне тоже не стоит вам доверять всего, особенно тебе, – мама скукожилась. Конечно, я всегда ей все рассказывала, а тут такое… Ладно, была одна вещь, о которой она не знала, но только одна… та злополучная история с Эмметом. – Ну, так что, я права? Вы от меня что-то скрываете?
Он зажмурила глаза, а потом резко выдохнула, сказав:
- Ничего особенного… кроме того, что… в общем, ты знаешь имя того, кто был исполнителем покушения на Карлайла… - она говорила, запинаясь и с огромными паузами между словами. Я решила ей помочь, задав главный вопрос.
- И кто же этот мистер Икс?