Прошло пять дней, а здоровье Беллы стремительно ухудшалось.

Как бы я ни ненавидел следующие слова, но Карлайл был изумительным. Он приходил несколько раз за день и оставался часами, ухаживая за ней.

В нее капал морфий, чтобы помочь ей справиться с болью.

Она многое стала забывать. Забавно, но она… правда, верит, что я – ее парень. Насколько это плохо?

Она постоянно просит что-нибудь рассказать ей или спеть. А я этого не делал с тех пор, как в последний раз был человеком.

У Беллы о нас неправильные воспоминания. Она думает, мы встречались в старшей школе, даже были партнерами по биологии.

Она любит меня. Ну, так она говорит, но я этому не верю. Я знаю, что ее мозг играет с ней в игры, но если она чувствует себя нормально, думая так, то я буду подыгрывать ей.

Я долгое время не слышал о Фрейдварде. Не то чтобы скучал по этому ублюдку. Либо моя совесть окончательно исчезла, либо просочилась сквозь мои кости. Ненавижу так говорить, но кажется, что именно последнее объясняет отсутствие Фрейдварда.

- Эдвард, расскажи о твоем любимом моменте с нами? – спросила Белла. Мы лежали на кровати, и я уже долгое время держал ее в своих руках.

Вот, что я ненавижу. Очень трудно придумать что-нибудь подходящее, чего не существовало, но я стараюсь.

- Помнишь, как я отвел тебя на тот луг? – нежно спросил я.

Она покачала головой.

- Он всегда был моим любимым местом. Туда я приходил, когда хотел побыть один, наедине со своими мыслями и ненадолго сбежать из мира. Я ни с кем не делился. Ни с кем, пока не появилась ты, - не знаю, почему, но эта выдумка сорвалась с моих губ достаточно легко.

- Я принес тебя туда одним странным летним днем. Хотел удивить тебя. Мы гуляли по лесу, ты уставала, но никогда не жаловалась. Когда, наконец, прошли через лес, тебе открылся удивительный луг. Помнишь? – спрашиваю я, прекрасно зная, что она не помнит.

- Звучит знакомо, - отвечает она, хотя мозг и играет с ней в эти игры.

- Трава была чуточку высокой, и среди нее показывались фиолетовые и оранжевые цветы. Ты думала, это прекрасно. Сказала, насколько луг был красивым, и взмахнула руками, словно хотела обхватить весь вид. Я не мог перестать смотреть на тебя. Ты была очень красивой, да и ты все еще красива, - вышло очень даже неплохо.

Когда-нибудь я был бы горд собой, что солгал, и, возможно, вознаградил бы себя. Однако сейчас желаю, чтобы это снова со мной произошло, но не происходило с Беллой. Хотел бы все изменить.

Слова так легко приходили на ум. Я мог прочувствовать их так, словно все действительно происходило с нами. Я так ужасно обращался с ней, и она заслуживала намного большего. Я не мог обратить все вспять, но, к счастью, мог внедрять в ее память более счастливые воспоминания, чтобы облегчить ее участь.

- Думаю, я полюбила тебя с того самого момента, как оказалась твоим партнером по биологии. Мой мир внезапно завертелся. Такое ощущение, что ты был моим солнцем. А затем ты мне улыбнулся и… - и она внезапно прервалась, - в моей груди затрепетали бабочки. Я хотела чувствовать подобное чувство вечно.

Боже, я бы все отдал, лишь бы все было правдой.

Есть ли что-нибудь, что можно еще сделать? Я не могу потерять ее.

Карлайл утверждал, что ничего. Он сказал, что слишком поздно что-то предпринять, что ей нанесен большой вред, и операция может убить ее. Благодаря моим исследованиям, я знал, что он прав.

Я мог изменить ее. Но какова цена? Она испытывает отвращением к таким вампирам, как я. Как только она обратиться, она будет исцелена и все вспомнит. Я знаю, что она не захочет быть вампиром, даже если это спасет ей жизнь.

Можно ли мне так поступить? Могу ли я бросить ее? Разве я не могу хоть один раз не быть эгоистичным и дать ей то, что, как я знаю, она хочет?

Честно, не знаю.

**

- Ее время истекает, - сказал Карлайл, проверяя жизненно важные органы Беллы и управляя техникой.

Белла много спит. Стоит ей проснуться, как она сразу же снова засыпает.

- Эдвард, не меняй ее, - сказал он, отворачиваясь от кровати, чтобы встать ко мне лицом к лицу.

- Не указывай мне, что делать, - как ребенок ответил я.

- Это не то, чего она хотела бы, и ты это прекрасно знаешь. - Он покачал головой и посмотрел вниз.

Я посмотрел на Беллу и заметил, что она мирно спала. Медицина облегчила ей боль. Не сильно, но кардиомонитор все же работал.

- Я приму решение, не ты, - я пристально смотрел на него.

- И еще раз: подумай о Белле. Ты должен ее отпустить.

- Сколько ей осталось? – спросил я его, проигнорировав высказывание.

- Час или, может, день, - серьезно ответил он.

- Ты должен уйти, Карлайл. Спасибо за помощь, - отпустил я его.

- Эдвард, - и снова он положил руку на мои плечи, - прими правильное решение.

- Уйди. - Я сильнее зажмурил глаза, кивком указывая ему на дверь.

Он сложил сумку, вздохнул и ушел.

Я обогнул всю комнату, пытаясь найти верное решение… любое решение. Но мои усилия потерпели полный провал, потому что я не смог ничего придумать. Я чувствовал себя так, словно на меня вылили целое ведро холодной воды.

Сейчас она спала уже несколько часов, и я почувствовал побуждение держать ее во сне. Я нежно прилег рядом с ней, осторожно огибая все провода, отходящие от нее. Крепко сжав, прижался к спинке кровати и обнял за талию.

- Эдвард? – слабо спросила она.

- Да, я здесь, - ответил я, поцеловав в лоб.

- Я собираюсь пойти в красивое место, - сказала она и повернулась, чтобы посмотреть мне в лицо.

Пусть ее способности могли не проявляться, но она прекрасно понимала, что умирает.

- Моя бабушка сказала, что мне нечего бояться. Я не боюсь, Эдвард. - Ее пальцы ласкали мою щеку.

Должно быть, ей снова снилась бабушка. Она мне говорила, что ее бабушка посещает ее в снах.

Я посмотрел вниз и вздохнул. Не могу смотреть в ее лицо.

- Не расстраивайся. Радуйся за меня. Со мной будет все хорошо, я буду счастлива и буду ждать.

Хотел бы я, чтобы ее мозг снова подшутил над ней. Не могу этого выносить. Она верит, что мы вместе. Не помнит, как я причинял ей боль, насиловал и держал за пленницу, и все те ужасные вещи, что причинил ей. Думаю, все было бы легче, если бы она продолжала ненавидеть меня. Только однажды я чувствовал такое счастье и суматоху.

Если ад и рай существуют, то она должна отправиться в рай, а я в ад. Я – монстр и не заслужил ничего иного, как кары.

Не думаю, что могу позволить ей умереть. Не хочу ее терять. Как я вообще мог сотворить те вещи? Есть ли хоть малейший шанс, что она останется со мной, если я изменю ее? Может ли она быть счастлива, будучи вампиром, или будет только проклинать свою вечность?

Пока я размышлял над ответами, хватка Беллы ослабилась, а сердцебиение замедлилось. Легчайшая улыбка и вздох, вырвавшийся из ее уст, и сердцебиение замедлилось еще сильнее.

Теперь оставался только писк монитора, чтобы понять, что ее жизнь прекратилась.

Нет!

…

…

…

…

…

Но после всего я – эгоистичный ублюдок, хотел бросить на ее тело только один взгляд, прежде чем ее уложат в постель.

Почему она делает его таким эгоистичным? Не понимаю.

- Тебе нужно подумать о своей семье, Белла. Было бы жестоко, если они увидят тебя только для того, чтобы тебя же разочаровать. Ты же понимаешь, что ты моя, а я ни с кем не делюсь. Так что сейчас я твоя семья.

Прекрасно! Она также делает и меня жестоким.

- Смотри, сладкая, есть два выхода: простой и сложный, но в них я не допущу ошибку.

Она громко закричала. Всхлипы вырывались откуда-то изнутри ее глотки, а слезы непрерывно текли. Сейчас она еще больше возбудила меня.

Могу использовать ее как собственную карту. Да-а-а, отмечать нераскрытые области и исследовать их. Мне тяжело думать даже о возможностях.

А сейчас я насильник?

Динг, динг, динг! Скажите мне, выиграла ли она Господина?

Я, наверно, самый нормальный душевнобольной вампир, из когда-либо встреченных ею. Ей так повезло.

Такое саркастичное дерьмо.

Она моя. Она принадлежит мне.

Хочу еще раз погрузиться внутрь нее, прежде чем пойду охотиться. Но она снова обретет меня, когда вернусь. Какой я великолепный джентльмен!

Так заботливо.

Я не собираюсь превратиться в хренову вампирскую принцессу. Что дальше? Заплетать друг другу волосы и вместе смотреть жизненные фильмы? Да ни за что!

Дерьмо, будучи спонтанным, я никогда особо не задумывался о планах за всю свою жизнь.

Я не счастливый вампир. Я не за «свободу» или «сотвори любовь без войны». Однако я не против свободной любви.

А еще из-за нее я смешон.

- Папочка дома! – говорю я, просовывая голову между дверью и дверным проемом. Одаривая ее моим лучшим «Сияющим взглядом» Джека Никольсона.

Черт, насколько жестоким она меня сделала?

Да, я был ни кем иным, как Святым. В мою честь можно воздвигнуть памятники. Кроме того, наверно, мой ореол сейчас настолько яркий, что причиняет боль ее глазам.

Я заносчивая задница.

Что за идиотский сайт! Мой монстр-член хочет установить видео-камеру, но я обещал ему, что наши выступления повторятся.

Я так много делаю для этой девочки. Она так удачлива.

Я бог секса. Ох, а моя индивидуальность чертовски впечатлительна.

А Фрейдвард? Она назвала его совестью? Ну так, конечно, по-другому.

**

В течение этих трех дней Белла, с моей поддержкой, писала. Она почти настрочила свой первый роман. Он был удачным. Она не пишет за деньги, а просто потому, что любит сам процесс – ее выход.

Но как она могла написать такое дерьмо? В смысле, что использовала в романе наши имена. О чем она думала?

Не то, что мне не нравится. Очень даже. Я просто надеюсь, что она так обо мне не думает.

А сейчас она собирается позволить себе умереть. Почему?

Я закрыл ноутбук и отправился на поиски Беллы. Девушка в гостиной, крепко обнимает себя, накрылась жилеткой и читает.

- Почему в нашей истории ты использовала наши имена?

- Я собираюсь их изменить. Просто с нашими именами проще, - говорит она, не выглядывая на меня из-под книги.

- Почему?

Делает закладку на странице и смотрит на меня.
- Вампирскую историю очень сложно написать. Если я использую наши имена, так будет действительно проще.

- Я не слежу за тобой.

- На меня написание этой книги так сильно не влияет, потому что я знаю, что ты бы никогда не издевался бы надо мной так, как издевался над ней. Я должна была поставить себя на ее место, но если бы я сделала тебя вампиром, смогла бы легко вспомнить, что эта «Белла» на самом деле не я. Разве это не важно? – спрашивает она меня, и я могу сказать, что для нее объяснение было сложной вещью.

- Думаю, да, но ты же собираешься изменять имена, не так ли? – Конечно же, я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас прочел книгу, и думаю, что никогда бы не издевался над ней так же, как и вампир Эдвард.

- Как насчет Джеймса и Виктории? – спрашивает она меня.

- Звучит лучше, чем Эдвард и Белла. К тому же, я знаю одного Джеймса, – он довольно жесток, – поэтому думаю, что имя подойдет идеально, - говорю я, усаживаясь рядом с ней на диване.

- Скажи мне, детка: что же заставило тебя написать вампирскую историю? – спрашиваю я ее, кусая за ушко.

- Не знаю. Думаю, я решила потому, что… Черт… - останавливается она, пока я вбираю ее мочку в рот.

- Я… недавно я прочла кучу вампирских историй и подумала, что могу придумать свою, - бездыханно отвечает она.

- Тебе понравилось? – спрашивает она, смотря на меня, ожидая мою реакцию.

- Ох ты! – усмехается она и легонько ударяет меня.

- Мне это нравится. Думаю, я ради этого бы умер, – подшучиваю я, беря ее руки.

- Мне также понравилась часть, когда мы познакомились на биологии, и ты отвел меня на луг.

- Я также кое-что зарисовала из моей реальной жизни – мои счастливые воспоминания. Ну, это, конечно, женитьба на тебе и мечта завести ребенка, - широко усмехается она.

Мы с Беллой встретились в классе биологии в наш последний год в школе. Когда мы сели, я подумал, что умер и отправился в рай. Две недели назад я нервно попросил ее встретиться, и с тех пор мы всегда гуляли вместе.

Луг важен для нас обоих. Это место, где мы поклялись друг другу в любви. Месяц спустя мы занялись любовью именно здесь. Там же я попросил Беллу выйти за меня. После этого мы часто посещали луг.

- Что насчет меня? Я тебя обратил? Или тебя обратил «вампир Эдвард»? М? – игриво пожурил ее я.

- Думаю, что когда-нибудь одержала бы над тобой вверх, этаким эгоистичным, заносчивым вампиром, - говорит она, оставляя поцелуй на губах.

- Тогда расскажи, пожалуйста, почему же позволил ей умереть? – любопытно спросил я. - Почему он просто не обратил ее?

- Потому что когда над ним одержала верх человеческая сторона, было слишком поздно. Он, наконец, доконал Беллу со своим «я выше ее», - отвечтила она.

- А теперь довольно о моей истории. Думаю, пришло время показать, как сильно мы любим друг друга. Что думаешь?

- Да, ты абсолютно права, - отвечаю я и сильно прижимаю ее к дивану.

Спасибо Господу, наши отношения здоровы. Я без понятия, через что бы прошла вымышленная Белла, но, во всяком случае, я знаю, что это наше «и жили они счастливо и долго».